CC BY
0
ПОЛЕВОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ - ОПЫТ ИЗУЧЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ
КАРТИНЫ МИРА
К.А. Кочнова, канд. филол. наук, доцент Нижегородский государственный им. Л.Я. Флорентьева (Россия, г. Нижний Новгород)
агротехнологический университет
DOI:10.24412/2500-1000-2024-9-3-143-145
Аннотация. Статья посвящена вопросу моделирования индивидуальной речевой системы писателя. Исследование художественного текста проводится с помощью полевой методики. В языковой модели пейзажа писателя образ метели осмыслен с помощью архетипа Трикстера. Антропоморфность образа метели, т.е. наделение природного явления человеческими качествами, обусловлено динамической сущностью самого образа. В чеховской модели миросозерцания с ядерной лексемой связано ощущение холода жизни, неуправляемой игры случая, неподвластных человеку сил. Враждебные человеку силы природы, метель с ее выраженным стихийным началом у А.П. Чехова - знак смятения, социального или духовного.
Ключевые слова: модель, пейзаж, речевая система, лексема, сема.
Одним из способов изучения художественной картина мира является полевое моделирование. Лингвист изучает текст, а вместе с ним и языковые механизмы, лежащие в основе языка писателя.
Ю.Д. Апресян, говоря о моделировании в лингвистике, называл объект исследования подобным «черному ящику», конечные продукты которого мы видим только на выходе [Апресян, с. 78]. Поэтому будем считать, что модель всегда является некоторой идеализацией объекта, которая приводит к схематизации фактов. Без этого научное описание невозможно. Научная концепция того или иного явления «скорее диаграмма, чем картина».
Любая модель будет строиться «свободно» на основании предположений, общих гипотез, подсказанных совокупностью наблюдений и исследовательской интуицией. Любая модель требует экспериментальной проверки.
При моделировании исследователь всегда должен помнить, что модель воспроизводит не весь объект. «Полное, всестороннее воспроизведение - уже не модель, и средством познания являться не может, ибо утрачивает тот элемент абстракции, без которого невозможно познание. Модель и отображаемый при ее помощи объ-
ект находятся в состоянии сходства» [Лотман, с. 30].
Идея моделирования языка художественной литературы, индивидуальной языковой картины мира представляется естественным воплощением давней мечты ученых заглянуть внутрь его производящей системы, т. е. внутрь разума человека.
Обратимся к художественно-речевой системе А.П. Чехова. Попробуем смоделировать пейзаж с центральным образом метели (в картине мира писателя он занимает особое место) [Кочнова, с. 145].
Семантическим центром модели становится центральная лексема 'метель' и ее дериваты, обладающие наибольшей частотой употребления. В макроконтексте они представлены следующими лексемами: 'вата', 'хлопья', 'саван', 'серебро', 'снежный туман', 'облака снега', 'слезы' и др. «На стеклах плавали слезы и белели недолговечные снежинки. Снежинка упадет на стекло, взглянет на дьячиху и растает... » (Ведьма) [Чехов. т. 4, с. 375].
Чеховский пейзаж многозначен и очень символичен. Снег для писателя - это символ, одно из значений которого 'снежный покров', где индуцируются семы 'легкий', 'светлый', 'красивый', а также символ мечты, светлого мироощущения. «От них шел легкий прозрачный свет и нежно, точно
боясь оскорбить стыдливость, касался белой земли, освещая все: сугробы, насыпь...» (Шампанское) [Чехов. т. 6, с. 14], «Стало легко, свободно и чисто на душе, как будто и душа умылась или окунулась в белый снег» (Бабье царство) [Чехов. т. 8, с. 273]. У лексемы 'белый' актуализируется значение 'цвет чистоты, непорочности'.
В ассоциативном поле актуализирована связка снег - холод, одиночество и смерть. Индуцированная сема 'смерть' в семантической структуре лексемы снег используется для обозначения лексемы 'саван'; отсюда употребление слов со значением могильной анатомии: 'могила', 'ад'. В словарях зафиксировано у слова саван общеязыковое значение - «покров снега». Некрологическое наполнение лексемы подчеркивается ее связями с понятием смерть в контексте всего пейзажа.
На основе ядерной лексемы разворачивается все описание зимнего пейзажа А.П. Чехова. В анализ модели положены тексты рассказов «Ведьма», «На пути», «То была она!», «Беспокойный гость», «Убийство», «Воры». Модель пейзажа в речевой системе автора выстраивается следующим образом: зимняя непогода, вечер, путники, застигнутые в дороге разбушевавшейся стихией; сбившись с пути (мотив дороги сменяется мотивом бездорожья), они выходят к сторожке, дому, трактиру, где вместе ожидают конца метели; именно непогода способствует встречи и знакомству разных людей.
Писатель делает акцент на глагольном ряде лексем для того, чтобы придать пейзажу динамичность: «Какая-то победительная сила гонялась за кем-то по полю, бушевала в лесу и на церковной крыше, злобно стучала кулаками по окну, метала и рвала, а что-то побежденное выло и плакало... Жалобный плач слышался то за окном, то над крышей, то в печке" (Ведьма) [Чехов, т. 4, с. 375]. В описании треть лексического материала обозначает движение, что позволило А.П. Чехову реализовать идею времени - его быстротечность, мгновенность, с которой происходят события. Живой образ метели - это неожиданно возникшая, набравшая силу,
яростно мчащаяся, кружащаяся, злобствующая и, наконец, потерявшая свою силу, побежденная, «глубоко несчастная» стихия.
Импрессионизм пейзажа писателя проявляется в использовании неопределенных местоимений: с помощью нескольких штрихов обозначается первое впечатление от увиденной картины. Таким образом осуществляется декодирование «загадки» образа метали: кто, кого, кому-то, какая-то сила, за кем-то, что-то и др.
Модель пейзажа строится на развертывании главного образа метели по спирали: лексический повтор, анафора, противительные союзы, синтаксический параллелизм («Какая-то победительная сила гонял ась за кем-то по полю, бушевала в лесу и на церковной крыше, злобно стучала кулаками по окну, метала и рвала, а что-то побежденное выло и плакало» (Ведьма) [т. 4, с. 375].
В модели заложена бинарная оппозиция: "злой, сильный" - "слабый, сломленный": 'адский', 'бешеный', 'бушевать', 'грозить', 'зверь', 'злоба', 'зловещий', 'метать', 'отпевать', 'рвать', 'стучать', 'чертовщинка', 'ярость' - 'глубоко несчастное', 'жалобный', 'рыдания', 'скрипеть', 'стон', 'тоска', 'плач', 'плакать', 'умолять'. Таким образом враждебные человеку демонические силы, несущие в себе угрозу, одновременно чувствуют свое бессилие. Здесь важен мотив тоски, страдания, болезненности восприятия от того, что природные силы оказались всеми покинутыми.
В основе модели пейзажа метели лежит архетип Трикстера - плут, озорник, обманщик, который тесно связан с тенью и в то же время с ребенком. Для него характерны безудержная страстность, буйство и инфантилизм. В рассказе «На пути», с одной стороны, что-то бешеное, злобное, «с яростью зверя металось вокруг трактира», а с другой стороны, оно было «глубоко несчастное», «то грозило, то умоляло», «то утихало ненадолго, то с радостным предательским воем врывалось в печную трубу»» [Чехов, т. 5, с. 463]. Чтобы раскрыть демоническое начало, писатель сравнивает метель с чертовщиной, чем-то адским, саваном: «Что-то большое, злоб-
ное, но глубоко несчастное с яростью зверя метал ось вокруг трактира и старалось ворваться вовнутрь. Хлопая дверями, стуча в окна и по крыше, царапая стены, оно то грозило, то умоляло... Во всем этом слышались и злобствующая тоска, и не удовлетворенная ненависть, и оскорбленное бессилие того, кто когда-то привык к победам» (На пути) [Чехов, т. 5, с. 463].
В языковой модели пейзажа писателя образ метели осмыслен архетипическим образом, одним из самых древних образ-
ных способов познания мира, действительности. Отсюда антропоморфность образа метели, т.е. наделение природного явления человеческими качествами, обусловлено динамической сущностью самого образа. В чеховской модели миросозерцания с ядерной лексемой связано ощущение холода жизни, неуправляемой игры случая, неподвластных человеку сил. Враждебные человеку силы природы, метель с ее выраженным стихийным началом у А.П. Чехова - знак смятения, социального или духовного.
Библиографический список
1. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. - М.: Просвещение, 1966. - 302 с.
2. Кочнова К.А. Импрессионизм в пейзаже А.П. Чехова: лингвистический аспект // Филология и человек. - 2016. - № 1. - С. 144-150.
3. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. - М.: Искусство, 1970. - 384 с.
4. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30-ти т. / АН СССР Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького. - М.: Наука, 1974-1983.
FIELD MODELING IS AN EXPERIENCE OF STUDYING THE ARTISTIC PICTURE
OF THE WORLD
K.A. Kochnova, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor
Nizhny Novgorod State Agrotechnological University named after L.Ya. Florentyev
(Russia, Nizhny Novgorod)
Abstract. The article is devoted to the issue of modeling the writer's individual speech system. The research of a literary text is carried out using a field technique. In the language model of the writer's landscape, the image of a snowstorm is comprehended using the Trickster archetype. The anthropomorphism of the image of a snowstorm, i.e. the endowment of a natural phenomenon with human qualities, is determined by the dynamic essence of the image itself. In the Chekhov model of worldview, the feeling of the coldness of life, the uncontrollable play of chance, and forces beyond human control are associated with the nuclear lexeme. The forces of nature hostile to man, a snowstorm with its pronounced spontaneous origin, in A.P. Chekhov, are a sign of confusion, social or spiritual.
Keywords: model, landscape, speech system, lexeme, sema.
