CC BY
24
щ трибуна молодых ученых щ
81'23
поколенческие различия восприятия ценности
«долг»
Жамалетдинова эльмира Хамитовна
Преподаватель кафедры профессиональной лингвистики и коммуникации
в области зарубежного регионоведения, МГЛУ Москва, ул. Остоженка, 36
Статья посвящена изучению различий содержания ценности долг в обыденном общественном сознании представителей двух поколений: перестроечного и постперестроечного. В ней представлен анализ словарных статей из ассоциативных словарей русского языка и результатов психосемантического эксперимента. Для интерпретации полученных результатов привлекаются исторические и социологические источники. На материале психосемантического эксперимента были рассмотрены коннотативные различия восприятия исследуемой ценности и связь с другими ценностями, такими как власть и могущество. Теоретической базой данного исследования послужили теория деятельности А.Н. Леонтьева и интегративно-эклектический подход, разработанный В.А. Янчуком, позволяющий учитывать данные различных областей знания, а также применять широкий круг методик для достижения максимально полных и точных результатов в исследованиях.
На основании результатов проведенного исследования делается вывод о том, что репрезентация ценности долг на уровне обыденного общественного сознания носителей русской культуры двух разных поколений значительно отличается.
Методика исследования ценности долг может быть использована для изучения репрезентации различных ценностей и понятий в языковом сознании носителей как русской, так и других национальных культур. Данные исследования также могут применяться в разработке заданий для обучения РКИ.
Ключевые слова: ценность, долг, власть, родина, общественное сознание, ассоциативный словарь, психосемантический эксперимент.
В данной работе исследуется трансформация содержания ценности долг в обыденном общественном сознании двух поколений - перестроечного, или поколения переходного периода, и постперестроечного, или постпереломного [Семенова 2009: 109]. Исследование проведено с использованием интегративно-эклектического подхода путем триангуляции, который заключается в комбинировании качественных и количественных методов. Качественные методы характеризуются многообразием контекстов, направлены на выявление значений и своеобразия интерпретаций, гибки, диалогичны и интерактивны по процедуре, естественны по характеру. Главным недостатком качественных методов можно считать субъективность. В то же время количественные методы более объективны, отличаются высокой степенью достоверности и надежности. Однако их критикуют за дистанцированность от реальности, искусственность и предопределяющий характер. Главным принципом
комбинирования методов является принцип дополнительности. Одна стратегия дополняет знания об объекте, полученные другой стратегией, и в итоге исследователь получает целостную объемную картину объекта. Таким образом, результатом применения триангуляционного подхода станут разнородные данные, которые могут не подтверждать друг друга, но в то же время не должны противоречить друг другу [Янчук 2001: 14-15; Семенова 2014].
Для исследования использовались материалы двух ассоциативных словарей русского языка, Русского ассоциативного словаря (Русский ассоциативный словарь. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. В 3-х частях, 6-ти книгах / Ю.Н.Караулов, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов, Н.В.Уфимцева, Г.А.Черкасова. Кн. 1, 3, 5. Прямой словарь: от стимула к реакции. Книга 2, 4, 6. Обратный словарь: от реакции к стимулу. М., 1994, 1996, 1998) (далее [РАС]) и Русский региональный ассоциативный словарь (Русский региональный ассоциативный словарь-тезаурус ЕВРАС / Г. А.Черкасова, Н.В.Уфимцева. Том 1. Прямой словарь: от стимула к реакции. М., 2014 (далее [ЕВРАС]) и результаты психосемантического эксперимента.
Анализ статьи ассоциативного словаря помогает выделить компоненты значения ценности, отраженные в обыденном общественном сознании носителя русского языка. Стоит отметить, что результаты анализа ассоциативных полей объективны, т.к. получены с учетом количественных и качественных критериев, упомянутых ниже, тогда как интерпретация этих результатов носит научно-гипотетический характер: для подтверждения гипотез автора используются социологические статьи и исторические документы.
В данной работе проанализированы наиболее частотные реакции и дано соотношение количества определенных реакций и общего количества реакций. Всего в РАС проанализировано 618 реакций, в ЕВРАС - 508. Данные реакции представлены ниже. В словарных статьях из РАС и ЕВРАС не наблюдается значительных расхождений в содержании реакций. Об особенных случаях будет сказано отдельно.
В сравнительном анализе ассоциативных полей из РАС и ЕВРАС нами использованы следующие количественные критерии, которые являются стандартными числовыми характеристиками ассоциативного поля:
1. Критерий общего количества реакций на стимул долг: в РАС - 618, в ЕВ-РАС - 508.
2. Критерий «количество различных реакций на стимул»: в РАС - 200; в ЕВ-РАС-193. Данный критерий позволяет узнать коэффициент разнообразия двух ассоциативных полей. Данный коэффициент получен путем деления количества различных реакций на общее число реакций. В РАС данный коэффициент составляет 0,32%; в ЕВРАС - 0,37%.
3. Критерий частотных реакций: в РАС - 483 (78%) от общего количества реакций; в ЕВРАС - 358 (70%).
4. Критерий единичных реакций: в РАС - 135 (22%); в ЕВРАС - 150 (30%).
5. Критерий количества синтагматических связей частотных реакций: в РАС - 308 (63,7%); в ЕВРАС - 145 (40,5%).
6. Критерий количества парадигматических связей частотных реакций: в РАС - 175 (36,6%); в ЕВРАС - 213 (59,5%).
словарная статья долг в рас
Честь/чести 95; перед Родиной/родина/родине 40; деньги 38; отдать/отдавать 36; платежом красен 34; обязанность 28; совести/совесть 20; большой 14; интернациональный 11; выполнять/выполнить, вернуть/возвратить 10; мой 9; каждого, человека 8; гражданина, платеж, святой 7; наш 6; денежный, перед Отечеством 5; ответственность, памяти 4, и совесть 4; армия, гражданский, плата, платить, священный, службы, человеческий, вечный 3; военный, врача, залог, зарплата, исполнить, карты, матери, мужество, надо, не мой, не отдать, общественный, отдан, перед людьми, рубль, волк 2.
словарная статья долг в ЕвРАс
Деньги 88; отдать/отдавать 51; честь/чести 35; Родина/родине/перед Родиной 30; обязанность 27; платеж 14; большой 12;, супружеский 10; платежом красен 9; денежный, чести 7; вернуть 6; кредит, ответственность, плохо 5; карточный, перед отечеством 4; армия, бремя, возвращать, время, выполнить, займ, обязательство 3; вечный, взятка, гражданский, давний, зависимость, не брать, небольшой, обещание, обязанности, огромный, отдача, отечество, отчизна, перед кем-то, родители, совесть, твой 2
Качественным критерием является критерий совпадения и различия наиболее частотных реакций в РАС и ЕВРАС. Обе статьи практически совпадают по составу ассоциатов, однако наблюдаются различия в частотности реакций.
Первые 4 реакции на стимул долг одинаковы. Различия заключаются только в частотности реакций. Так, в РАС на первом месте реакция честь 95 (19, 6%), на втором месте - родина 40 (8,2%). В ЕВРАС эти две реакции находятся на третьем и четвертом местах соответственно: честь 35 (9,7%) и родина 30 (8,3%). В ЕВРАС долг в первую очередь ассоциируется с деньгами 88 (23, 5%), затем с действием отдать 51 (14, 2%).
Следующие две реакции также практически одинаковы в обеих статьях. На пятом месте в ЕВРАС и на шестом в РАС находится реакция обязанность - 27 (7,5%) и 28 (5,7%) соответственно. На пятом месте в РАС в качестве реакции дана паремия платежом красен 34 (7%). В ЕВРАС на шестом месте дана реакция платеж 14 (3,9%). Рассмотренные совпадения реакций свидетельствуют о том, что русский человек воспринимает себя обязанным кому-л. или чему-л. в материальном или духовном смысле. Тем не менее первые наиболее частотные реакции совпадают со значениями долга, представленными в современных толковых и энциклопедических словарях, «нравственно аргументированное принуждение к определенному поступку» и «что-л. взятое взаймы».
В РАС из 483 различных реакций 97 (20%) так или иначе связаны с деньгами и платой (деньги 38, платежом красен 34, платеж 7, платежом 4, денежный 5, плата, платить 3, залог, заплата, рубль 2). В ЕВРАС из 358 различных реакций также самое большое количество связано деньгами и платежом - 123 (34%). Реакции, представленные в ЕВРАС, совпадают с реакциями из РАС. Разница заключается в том, что в ЕВРАС добавились реакции займ 3 и взятка 2. Данная разница свидетельствует о новых финансовых возможностях кредитования, которые стали доступны рядовым гражданам после перестройки, что выразилось реакцией займ, а также новыми возможностями манипулирования властью в личных целях, что видно из реакции взятка.
Сорок четыре (9,1%) реакции из РАС связаны с глаголом и отглагольным существительным отдать и отдача, тогда как в ЕВРАС данных реакций 62 (17%). Родина и ее синонимы упоминаются 45 раз (9,3%) в РАС и 38 раза (10,6%) в ЕВРАС.
В отличие от ЕВРАС в РАС представлены реакции службы 3, служебный 2. Данные реакции, на наш взгляд, могут быть интерпретированы двояко. Во-первых, долг может быть ассоциирован со службой в армии, в театре и других организациях, где должностное выполнение рабочих обязанностей имеет наименование «служба». С другой стороны, данные реакции могут быть синонимичны словам труд или работа. Отсутствие данных реакций в ЕВРАС может быть объяснено появлением широкого круга альтернативных возможностей занятости в период переходной экономики, введением приватизации государственной собственности и самого низкого в Европе подоходного налога, а также прекращением советской пропаганды ударного труда для общественного блага. Появление данных реакций в сознании перестроечного поколения во многом может быть связано с идеей необходимости труда и его священного статуса, закрепленных в Конституции СССР 1977 - «Обязанность и дело чести каждого способного к труду гражданина СССР - добросовестный труд в избранной им области общественно полезной деятельности, соблюдение трудовой дисциплины. Уклонение от общественно полезного труда несовместимо с принципами социалистического общества», - а отнюдь не с реальным отношением. А.Л. Темницкий в статье «Отношение молодых рабочих к труду в советский и постсоветский периоды» отмечает низкую значимость труда среди молодых рабочих предприятий и высокую текучку среди них. В 90-е годы молодая часть трудоспособного населения открыла для себя преимущества работы на частных предприятиях, где требуется готовность больше работать, нести большую ответственность и проявлять инициативу. У постперестроечного поколения больше, чем у перестроечного, выражена индивидуальная ответственность за труд, их меньше волнует успех всего предприятия в целом. Однако в системе жизненных ценностей перестроечного и постперестроечного поколения работа занимает лишь четвертое место после семьи, свободного времени, здоровья [Темницкий 2003]. В.С. Магун пишет, что по данным эмпирических исследований, уже с середины 70-х годов в сознании разных групп рабочих господствовала ценность высокого заработка и благоприятных условий труда. Идеологическая модель трудовой морали в СССР основывалась на приоритете общественных мотивов против личных интересов и духовной ценности труда, т.е. труд ради труда, получение вознаграждения за труд для поддержания благосостояния трудящегося и его семьи. Исследователи полагают, что игнорирование личных интересов трудового человека скрывалось за пропагандистской идеей, что трудящиеся являются сохозяевами общественной собственности, следовательно, частные и общественные интересы совпадают [Магун 1998: 116; 128].
Перемене трудовой морали в 90-х способствовало значительное расширение форм рабочей занятости, приобретение гражданами права на частную собственность и предпринимательскую деятельность, легализация статуса безработного. Также поменялись мотивы трудовой деятельности: труд ради общественного блага потерял священную значимость. Большую ценность имеет теперь высокий заработок, т. к. в настоящее время труд рассматривается как способ удовлетворения
потребительских нужд. Другими трудовыми ценностями являются удобное время для работы и продолжительный отпуск. Однако многие граждане России проводят на работе гораздо больше времени, чем до социально-экономических реформ 90-х [Магун 1998: 129 -130; 132].
Таким образом, декларируемая значимость службы и служебного долга в сознании перестроечного поколения уступила операциональной ценности труда в сознании постперестроечного поколения как права, а не повинности, которая совпадает и с декларируемым отношением к труду. Можно заключить, что реальное отношение к труду у представителей обоих поколений осталось прежним.
Негативные реакции являются менее частотными из всех остальных и выражены словами тяжесть, чушь, волк 2 в РАС и плохо 5, бремя 3, зависимость 2 в
В качестве реакций на стимул долг представлены также виды долга. В РАС представлены следующие виды: интернациональный 11, человека 8, гражданина 7, денежный 5, памяти 4, гражданский 3, службы 3, военный 2, матери 2, общественный 2. В ЕВРАС самым частотным является супружеский 10, денежный 7, карточный 4, гражданский 3. Из представленных реакций видно, что поколение переходного периода ассоциирует долг с более абстрактными и глобальными понятиями, чем постпереломное поколение, что может быть снова объяснено советской пропагандой общественного блага. Для представителей постпереломного поколения долг более конкретен и индивидуален, он связан с реальным течением жизни и возникающими проблемами.
Как упоминалось выше, содержание ассоциативного поля ценности долг в обоих случаях практически совпадает, поэтому значения долга, представленные в обеих словарных статьях РАС и ЕВРАС, могут быть категоризованы следующим образом.
логическая структура понятия долг, которая выражает его объем и содержание, проявляется в следующих аспектах:
Источник долга: супружеский, родина, армия, гражданский, отечество, родители, совесть
Действия: отдать, отдавать, вернуть, возвращать, не брать
Размер: большой, огромный, небольшой
Долг как мера времени: давний, вечный
Положительная эмоциональная оценка: честь, совесть, святой, священный, вечный
Отрицательная эмоциональная оценка: плохо, бремя, зависимость, тяжесть,
чушь
полисемия ценности долг реализуется в следующих реакциях на стимул
долг:
1. Значение «Нравственная необходимость» - честь, совесть, родители.
2. Значение «Общественное обязательство» - супружеский, гражданский, перед Родиной, родина, армия, отечество, отчизна, человека.
3. Значение «Финансовое обязательство» - деньги, денежный, карточный, кредит, займ, залог, обязательство.
4. Значение «Круг действий» - отдать, отдавать, вернуть, возвращать, выполнить, исполнить, не брать.
ЕВРАС.
5. Значение «Обязанность» - ответственность, бремя, зависимость, обещание, отдача.
6. Значение «Размер» - большой, небольшой, огромный.
7. Значение «Длительность» - время, давний, вечный.
8. Значение «Принадлежность» - наш, не мой, твой.
В РАС принадлежность долга определяется через местоимения наш 6, не мой 2, тогда как в ЕВРАС - твой 2, что так же, как и реакцию служба, можно интерпретировать через смену коллективной идеологии индивидуальной, более отчужденным отношением к другим людям, в особенности в финансовом вопросе. Возросший индивидуализм связывается социологами с недоверием граждан к социальным институтам и представлениями о власти как об угрозе благополучию. Для массового сознания привычно противопоставлять власть и бесправную массу, причем президент как бы отстранен от обеих и представляется безупречным правителем [Гудков, Дубин, Зоркая 2011б: 19], хотя у значительной части студентов прослеживается тенденция к «социальному партнерству», что означает их готовность исполнять обязательства перед властью и ожидание от власти исполнения ее обязательств перед гражданами [Российское студенчество на рубеже ХХ-ХХ1 веков... 2012: 209].
Психосемантический эксперимент используется для выявления коннотатив-ных различий в отношении ценности долг. Данный психосемантический эксперимент проводился со студентами, преподавателями и сотрудниками РУДН, РосНОУ, ЮУрГУ в 2013-2014гг. Выборка составила 30 испытуемых для каждого поколения. В отличие от данных социологов, которые фиксируют осознаваемое знание, результаты психосемантического эксперимента являются неосознаваемым знанием, которое сложно интерпретировать.
Отношение к ценности долг у представителей поколения 20- и 40-летних отличается по всем факторам, кроме фактора «сила», где долг оценивается как тяжелый, сложный и твердый. Такая оценка, вероятно, продиктована тем фактом, что для исполнения долга необходимо некоторое эмоциональное и моральное усилие и внешнее или внутреннее принуждение.
По фактору «оценка» 20-летним долг представляется светлым, приятным и красивым в силу того, что молодым свойственно идеализировать трудности, с которыми они еще тесно не сталкивались; 40-летние рассматривают долг с негативной стороны как темный, неприятный, безобразный, грубый, опасный, хаотичный, изменчивый, слабый. Представители данного поколения скорее относятся негативно не к долгу в целом как к абстрактному понятию, а к различным конкретным проявлениям долга, например к службе в армии, уплате налогов, голосованию на выборах, ежедневной работе.
По фактору «активность» 20-летние относятся к долгу негативно, как к медленному, неподвижному, пассивному, т.к. проявления долга остаются одинаковыми, например учеба в университете, необходимость помогать родителям и т.д.; 40-летние относятся к долгу положительно, как к быстрому, движущемуся, активному, имея в виду, вероятно, изменения, происходящие внутри видов долга, например ежегодный рост налогов, изменение сроков службы в армии, условий работы.
По фактору «упорядоченность» отношение 20-летних к долгу близко с предыдущим фактором, т.к. воспринимается как обычный и устойчивый; 40-летние воспринимают данную ценность как таинственную, возможно, имея в виду неопределенность ожиданий.
Далее рассмотрим дерево кластеризации (дендрограмму) для данных двух поколений (Рис.1 и Рис.2). На дендрограмме 20-летних ценность долг входит в один кластер с ценностью власть и могущество. У 40-летних долг также находится в одном кластере с властью. Власть является фундаментальной ценностью в сознании русских. В русской ментальности именно власть является главной базовой ценностью. Власть должна быть хранительницей и транслятором коллективных символов. Однако в то же время она является мощным дезорганизующим фактором, не воспринимается как источник безопасности, закона и порядка, а является чем-то угрожающим перечисленным аспектам. У большинства россиян власть ассоциируется с руководителями страны, с их личными качествами, а не с гражданскими правами, которые власть гарантирует и должна защищать. Постсоветский человек относится к власти подозрительно, т.к. ожидает обмана со стороны властей, в связи с чем обманывает их сам, избегая выполнения некоторых обязанностей. Также старается манипулировать властями с помощью коррупции.
Лэвесжюсгр 23----
Нацист 23 "---
Рис 1. Элемент дерева кластеризации общечеловеческих ценностей для перестроечного поколения
Рис 2. Элемент дерева кластеризации общечеловеческих ценностей для постперестроечного поколения
В сознании подавляющего количества россиян власть обладает самодостаточностью, т. е. является независимой по отношению к гражданам [Гудков, Дубин, Зоркая 2011б: 21]. Хотя более 70% представителей перестроечного поколения считают, что свобода граждан зависит от государства, которое заботится о них и контролирует экономику [Там же: 19]. В сознании человека перестроечного поколения существует только два агента политической жизни общества - масса и власть [Там же: 22-24]. Данное восприятие общественной и политической жизни обусловливает пассивное поведение большинства граждан, нежелание признать влиятельность альтернативных власти субъектов, например общественных движений и СМИ, дея-
ЙЛЛГТК
ДОЛГ
11
Власть мэгу^естео Зол г
11
тельность которых направлена на улучшение качества жизни граждан или, по крайней мере, решение некоторых их проблем. Сильно мнение, что обеспечение людей всем необходимым, т. е. работой, жильем, является исключительно долгом государства [Там же: 25]. Следовательно, преобладающей в сознании перестроечного поколения является позиция бессловесной жертвы бесконтрольной бюрократической машины власти. Население в основном отдает предпочтение решению своих проблем в обход закона, что не способствует улучшению работы общественных организаций [Там же: 38]. Укоренение мысли в сознании граждан об их бесправности и неспособности влиять на власть приводит к падению интереса к политической жизни, негативной оценке деятельности политических и социальных институтов и отказа от какого-либо сотрудничества с властью. По нашему мнению, активность населения в политической сфере сохраняется только в критике любых действий власти и отторжении ее инициатив.
По мнению авторов исследования «Постсоветский человек», важнейшим элементом политической культуры граждан России является двоемыслие. С одной стороны, население осознает себя беспомощным перед представителями власти, а с другой - демонстрирует лояльность по отношению к ним, например, к своим начальникам. Двоемыслие не позволяет развиться протестному потенциалу, консолидироваться оппозиции и поощряет состояние необходимой покорности в качестве нормы [Там же: 61-62].
Постперестроечное поколение имеет похожее отношение к власти, как и представители перестроечного поколения. По мнению авторов исследования «Молодежь России», в постсоветское время не произошло трансформации ценностных установок [Гудков, Дубин, Зоркая 2011а: 9]. Молодежь восприняла произошедшие изменения как должное, т. к. старшее поколение, поколение родителей, не проанализировало советский опыт и передало ту же совокупность проблем и установок, с которой жила до перестройки. Главной из «советских» установок является показные покорность перед властью и удовлетворенность тем, что она дает гражданам. Следовательно, в новых условиях молодежь присвоила пассивность, присущую перестроечному поколению.
Такое отношение к власти подтверждается данными психосемантического эксперимента. Представители обоих поколений одинаково воспринимают ценность власть по трем факторам: по фактору «оценка» как темную, неприятную, безобразную; по фактору «активность» как быструю, движущуюся, активную; по фактору «сила» как тяжелую, сложную, твердую. Различия наблюдаются по фактору «упорядоченность»: 20-летние оценивают власть как обычную и устойчивую, тогда как 40-летние - негативно: как таинственную.
Также в данный кластер у обеих поколенческих групп входит ценность могущество, которая одинаково оценивается по факторам «активность», «сила», «устойчивость» положительно. Оценки по фактору «активность» и «сила» совпадают с оценками, данными ценности власть. По фактору «устойчивость» также дана положительная оценка, т.е. обычный, устойчивый. В то же время по фактору «оценка» 20-летние не дают никаких характеристик; 40-летние оценивают могущество по данному фактору скорее положительно - как светлое, приятное и красивое.
Стоит отметить, что наряду с ценностями власть и могущество у 40-летних в тот же кластер входит ценность известность. Вероятнее всего, близость ценностей могущество и известность может быть объяснена большим количеством связей в разных сферах, что гарантирует решение любых проблем и выход из сложных ситуаций, т.е. обеспечивает могущество.
Быводы
В данной работе с целью определения различий восприятия содержания ценности долг в обыденном общественном сознании перестроечного и постперестроечного поколений был проведен анализ материалов ассоциативных словарей и психосемантического эксперимента. В результате анализа статей из РАС и ЕВРАС удалось выяснить, что содержание ассоциативного поля ценности долг практически совпадает у представителей обоих поколений. Наиболее устойчивыми реакциями являются честь, деньги, обязанность, отдать, платеж, и связанные с ними реакции являются наиболее распространенными в обеих статьях. Следующими по распространенности являются реакции Родина и ее синонимы, причем таких реакций больше в ЕВРАС.
На материале психосемантического эксперимента были рассмотрены кон-нотативные различия восприятия исследуемой ценности и связь с другими ценностями. Оба поколения соотносят ценность «долг» с ценностями власть и могущество. Ценность власть имеет довольно близкие характеристики у поколения 20- и 40-летних, что подтверждает факт о центральном и наиболее стабильном положение данной ценности в общественном сознании. Ценность власть может быть интерпретирована как источник долга.
Оба поколения дают различные оценки по всем факторам, кроме фактора «сила». По данному фактору долг описан отрицательно как тяжелый, сложный и твердый.
Таким образом, в русском обыденном общественном сознании перестроечного и постперестроечного поколения наблюдается существенное различие. Для представителей перестроечного поколения долг в первую очередь связан с моральным обязательством, тогда как доя представителей постперестроечного поколения долг - это в основном денежное обязательство. Для обоих поколений долг - это любое денежное или моральное обязательство, которое необходимо выполнять и которое имеет некоторое влияние на честь, т.е. связано с одобряемой обществом моралью. У долга есть несколько источников: супружеская жизнь, банк, карточная игра, гражданское общество, Родина или отечество, родители и совесть.
литература
Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Зоркая Н.А. Молодежь России. М.: Московская школа политических исследований, 2011а. 96 с.
Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Зоркая Н.А. Постсоветский человек и гражданское общество. М.: Московская школа, 2011б. 96 с.
ЕВРАС: Черкасова Г. А., Уфимцева Н.В. Русский региональный ассоциативный словарь-тезаурус [Электронный ресурс] http://iling-ran.ru/main/publications/ evras (дата обращения: 18.03.2017).
Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. (Москва: Издательство «Известия советов народных депутатов СССР», 1978), статья 60.
Магун В.С. Российские трудовые ценности: идеология и массовое сознание. «Мир России», № 4, 1998, С. 113 - 144.
РАС: Русский ассоциаивный словарь [Электронный ресурс] // URL: http:// tesaurus.ru/dict/dict.php (дата обращения: 16.04.2016).
Российское студенчество на рубеже XX-XXI веков: Трансформация системы ценностей: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. Отд. философии; Отв. ред.: д-р полит. наук Ильин И.В., Шкаев Д.Г. М., 2012. 316 с. (Сер.: Проблемы философии).
Семенова В.В. Социальная динамика поколений: проблема и реальность. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. 271 с.
Семенова В.В. Стратегия комбинации качественного и количественного подходов при изучении поколений // Интер. № 8, 2014 С. 5-15.
Темницкий А.Л. Отношение к труду молодых рабочих промышленных предприятий в советский и постсоветский периоды // Социологический журнал. 2003. № 4. С. 66- 85.
Янчук В.А. Интегративно-эклектический подход к анализу психологической феноменологии. Словарь-справочник. Академия постдипломного образования, Минск, 2001.
This paper examines the meaning of universal moral value ''debt'' reflected in linguistic consciousness of Russian culture-bearers of two generations: Soviet and Post-Soviet. It contains the results of the analysis of the way the value is represented on the levels of public common consciousness. Within the framework of the research on the common level of consciousness the data of associative dictionaries and of psycho-semantic experiment is analysed. The methodology of the research is based on the theory of activity approach elaborated by Moscow psycholinguistic School and the triangulation approach designed by Yanchuk V.A. The latter approach allows to integrate knowledge of different layers and the methodology aiming at obtaining the most precise findings. The results of the given research show the difference of the contents of the Sovietic and Post-Sovietic common consciousness representing the attitude of Russian culture-bearers to the moral value '"debt"'. The methods of the analysis have a great potential for further research of different notions.
Keywords: value, debt, authority, motherland, public consciousness, associative dictionary, psycho-semantic experiment.
the generation differences in perception of the value «debt»
Elmira Kh. Zhamaletdinova
Faculty member, MSLU Moscow, Ostozhenka, 36
References
Gudkov L.D., Dubin B.V., Zorkaja N.A. Molodezh' Rossii [The Youth of Russia] — M.: Moskovskaja shkola politicheskih issledovanij, 2011a, 96 p.
Gudkov L.D., Dubin B.V., Zorkaja N.A. Postsovetskij chelovek i grazhdanskoe obshhestvo [Post-Soviet person and civil society]. M.: Moskovskaja shkola, 2011b, 96 p.
EVRAS: Cherkasova G.A., Ufimceva N.V. Russkij regional'nyj associativnyj slovar'-tezaurus [Russian regional associative thesaurus] [Jelektronnyj resurs] http:// iling-ran.ru/main/publications/evras (data obrashhenija: 18.03.2017).
Konstitucija (Osnovnoj Zakon) Sojuza Sovetskih Socialisticheskih Respublik [The Constitution of USSR]. M.: Izdatel'stvo «Izvestija sovetov narodnyh deputatov SSSR», 1978, stat'ja 60.
Magun VS. Rossijskie trudovye cennosti: ideologija i massovoe soznanie [Russian Labor Values: ideology and mass consciousness]. «Mir Rossii», N° 4, 1998, pp. 113 - 144.
RAS: Russkij associativnyi slovar [Jelektronnyj resurs] // URL: http://tesaurus.ru/ dict/dict.php (data obrashhenija: 16.04.2016).
Rossijskoe studenchestvo na rubezhe XX-XXI vekov: Transformacija sistemy cennostej: Sb. nauch. tr. [Russian studentship at the turn of XXI st century: the transformation of the sistem of values] / RAN. INION. Centr gumanit. nauch.-inform. issled. Otd. filosofii; Otv. red.: d-r polit. nauk Il'in I.V., Shkaev D.G. M., 2012. 316 p. (Ser.: Problemy filosofii).
Semenova V.V. Social'naja dinamika pokolenij: problema i real'nost' [Social dynamics of generations:problems and reality]. M.: Rossijskaja politicheskaja jenciklopedija (ROSSPJeN), 2009. 271 p.
Semenova V.V. Strategija kombinacii kachestvennogo i kolichestvennogo podhodov pri izuchenii pokolenij [The strategy of combining qualitative and quantative methods in generation research]. Inter. № 8, 2014, pp. 5- 15.
Temnickij A.L. Otnoshenie k trudu molodyh rabochih promyshlennyh predprijatij v sovetskij i postsovetskij periody [The attitude of young Soviet and post-Soviet workers of industrial enterprises to labor]. Sociologicheskij zhurnal. 2003. № 4. pp. 66-85.
Janchuk V.A. Integrativno-jeklekticheskij podhod k analizu psihologicheskoj fenomenologii. Slovar'—spravochnik [The integral eclectic approach to the psychological analysis of phenomenology]. Akademija postdiplomnogo obrazovanija, Minsk, 2001.
