CC BY
50
УДК 902.2
ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ПАМЯТНИКИ НАЧАЛА ПОЗДНЕГО БРОНЗОВОГО ВЕКА В ПРИУСТЬЕВОМ ЗАКАМЬЕ
© 2015 г. А.В. Лыганов, А.А. Чижевский, Р.Р. Валиев, И.О. Еремин
В статье опубликованы результаты полевых исследований могильников первого этапа позднего бронзового века Волго-Камья - Новомордовского II и Старокуйбышевского VI. Первый могильник был найден в 1962 г. А.Х. Халиковым, второй выявлен впервые. Авторы считают, что по своему погребальному обряду и инвентарю эти памятники очень близки друг другу. Все погребения совершены в неглубоких ямах подчетырехугольной формы, в скорченном положении, на левом боку. Данные могильники, исследованные в зоне абразионного уступа Куйбышевского водохранилища в месте слияния рек Волга и Кама, сочетают в погребальном обряде и инвентаре элементы покровского и потаповского культурного типов, что позволило авторам предполагать истоки формирования памятников займищенского типа. Время существования исследованных могильников авторы относят к периоду, предшествующему срубной культурно-исторической общности, на основании аналогий, выявленных в памятниках покровского и потаповского типов. Время функционирования Новомордовского II и Старокуйбышевского VI могильников приходится на ХК-ХУШ вв. до н.э.
Ключевые слова: Волго-Камье, Куйбышевское водохранилище, поздний бронзовый век, могильники, займищенский и покровский культурные типы.
В 2014 году в рамках исследовательской программы по мониторингу археологических памятников в зоне Куйбышевского водохранилища, финансирование которой осуществлялось Республиканским Фондом Возрождения памятников истории и культуры Республики Татарстан, в островной части Спасского района РТ были выявлены два могильника начала позднего бронзового века: Новомордовский II и Старокуйбышевский VI (рис. 1).
Могильник Новомордовский II Впервые Новомордовский II могильник был обнаружен экспедицией КФАН под руководством А.Х. Хали-кова. Здесь в 1962-1963 гг. в размыве берега, в восточной части Новомордовского I могильника эпохи раннего
железного века, были выявлены остатки двух погребений (№ 5 и 8) с западной ориентировкой, в которые были помещены скелеты людей в скорченном положении, на левом боку, с сосудами. Подъемный материал с территории этого могильника был отнесен к третьему - разрушенному погребению (№ 13) (Халиков, 1980, табл. 6). Первоначально А.Х. Халиков предположил, что данный могильник связан со срубной культурно-исторической общностью, а затем с займищенским этапом приказанской культуры (Халиков, 1965, с. 143-148; 1969, с. 248; 1980, № 453; Археологическая карта, 1985, № 249, табл. 22: 5).
На этой же территории А.Х. Ха-ликовым были выделены еще два могильника: Новомордовские III и VI.
К Новомордовскому VI были отнесены два погребения (№ 1 и 2), в которых были найдены скелеты людей в вытянутом положении, головой на юго-восток. Керамика, зафиксированная в погребениях Новомордовского VI могильника, была отнесена к займищенскому этапу приказанской культуры (Халиков, 1980, табл. 6, № 457). Судя по данным А.Х. Хали-кова, погребения данного могильника были повреждены срубными (займи-щенскими?) погребениями Новомордовского II могильника и были, соответственно, более ранними (Халиков, 1969, с. 248).
К Новомордовскому III могильнику были отнесены подкурганные и грунтовые погребения займищен-ского этапа приказанской культуры, расположенные юго-восточнее Новомордовского I могильника (Халиков, 1969, с. 245-247). Костяки людей здесь лежали как скорченно на левом боку с подогнутыми ногами, так и на спине. Впоследствии грунтовые погребения из Новомордовского III могильника были присоединены А.Х. Халиковым к Новомордовскому II могильнику (Халиков, 1980, с. 24, табл. Д, № 454).
Судя по расположению вновь выявленных погребений на восточной окраине Новомордовского I могильника, отсутствию курганных насыпей, а также размещению погребенных в скорченном положении на левом боку, данные захоронения наиболее близки к Новомордовскому II могильнику (Халиков, 1980, с. 24).
Новомордовский II могильник располагается на северной оконечности останца второй надпойменной террасы р. Волга, высота его от уровня воды не превышает 1,5 м. Обследо-
вание производилось при уровне Ку-бышевского водохранилища 51,5 м в БСВ по данным гидропункта Верхний Услон. В настоящее время это небольшой остров (размерами не более 200 х 200 м). На момент обследования (по низкой воде) остров был соединен песчаными косами с соседними островами. По высокой воде остров, очевидно, полностью затапливается. Северная часть его поросла лиственными деревьями и кустарниками, южная - камышом. До ввода в эксплуатацию Куйбышевского водохранилища данная местность представляла собой левый берег р. Сухая Бездна.
Территория могильника занимает северо-западную окраину бывшего с. Новомордово, которое было переселено в 1955-1957 гг. в д. Ржавец из-за строительства Куйбышевского водохранилища. Могильник находится на расстоянии 7,3 км к северо-востоку от пос. Приволжский, в 4,2 км к северу от д. Ржавец и в 10,7 км к западу - северо-западу от с. Щербеть (рис. 1; 2).
В 2014 г. экспедицией Института археологии АН РТ в зоне абразионного уступа Куйбышевского водохранилища, среди многочисленных ям прямоугольной формы, оставшихся от деревенских построек ХК-ХХ вв., были выявлены 4 ямы прямоугольной формы, ориентированные по линии север - северо-восток - юг - юго-запад (рис. 3; 4). Могильные ямы расположены компактно на площади около 4 х 13 м. Дерновый покров и нижележащая почва вплоть до красновато-бурого суглинка смыты в результате абразионных процессов, протекающих в зоне Куйбышевского водохранилища. На памятнике, в 50 м к юго-востоку от могильника, установлен
Рис.1. Карта расположения Новомордовского II и Старокуйбышевскиого VI
могильников М 1:100000
постоянный репер, от которого производилась нивелировка могильных ям.
Погребение 1 (рис. 5: 1) было выявлено на глубине 67-69 см от нулевой отметки в виде пятна темно-серого суглинка подтрапециевидной формы. Длина могильной ямы на этом уровне составила 160 см, ширина была различной: в северо-восточной части - 67 см, в юго-западной - 90 см. Погребение было ориентировано по оси север - северо-восток - юг - юго-запад. Стенки сохранившейся части могильной ямы отвесные, переходящие в ровное дно. В юго-западной части
ямы на уровне фиксации погребения 1 отмечен небольшой выступ (10 х 15 см), вероятно, являющийся остатком элемента перекрытия могильной ямы. В северо-западной части на глубине 76-85 см от нулевой отметки были выявлены кости взрослого человека, пол и возраст которого установить не удалось. Фрагментарно сохранились кости черепа, бедренная и локтевая кость. Судя по их расположению, погребенный лежал в скорченном положении на дне могильной ямы (в ее средней части) на левом боку, головой он был ориентирован
на север - северо-запад. Череп погребенного лежал на левом боку, лицевой частью он был обращен на восток (рис. 5: 1). В районе костей предплечья располагался сосуд баночной формы, с примесью шамота и органики в глиняном тесте (рис. 5: 2). Его высота составляет 10,6 см. Дно плоское, диаметром 57 мм. Диаметр шейки сосуда по срезу венчика - 134 мм. Максимальное расширение тулова приходится на высоту 90 мм и составляет 139 мм. Венчик плоский.
Сосуд был покрыт оттисками гладкого штампа, образующего поясок орнамента в виде косых крестов в верхней части сосуда. На срезе вен-
чика отмечен орнамент в виде косой насечки.
Погребение 2 (рис. 5: 4) было выявлено на глубине 73-76 см от нулевой отметки в виде пятна темно-серого суглинка подпрямоугольной формы. Северная часть могильной ямы повреждена воздействием Куйбышевского водохранилища. Размеры могильной ямы на этом уровне составили 106 х 162 см. Ориентировка могильной ямы север - северо-восток - юг - юго-запад. Стенки сохранившейся части могильной ямы отвесные, дно плоское.
На глубине 84-95 см от нулевой отметки на дне были выявлены кости
Рис.3. Новомордовский II могильник. План памятника. М 1:1000
Рис.4. Новомордовский II могильник. План раскопа 2014 г.
Рис.5. Новомордовский II могильник. 1 - погребение 1, план; 2 - погребение 1, сосуд; 3 - погребение 2, сосуд; 4 - погребение 2, план. 1, 2 - глина
взрослого человека в возрасте 3545 лет, пол определить не удалось1. В виде отдельных фрагментов сохранились череп, бедренная и локтевая кости. Судя по их расположению, погребенный лежал в середине могильной ямы скорченно на левом боку, головой он был ориентирован на север - северо-запад (рис. 5: 4).
Череп лежал на левом боку, лицевой частью он был обращен на восток. В северо-восточном углу могильной ямы, вероятно, перед лицом погребенного был помещен неорнаменти-рованный сосуд чашевидной формы с примесью шамота и органики в тесте (рис. 5: 3). Отдельные фрагменты этого сосуда были выявлены в размыве заполнения могильной ямы на уровне фиксации погребения. Его высота достигает 70 мм. Дно плоское, диаметром 73 мм. Диаметр шейки сосуда по срезу венчика - 124 мм. Максимальное расширение тулова приходится на высоту 52 мм и составляет 124 мм. Венчик закругленный.
Погребение 3 (рис. 6: 1) было выявлено на глубине 78-80 см от нулевой отметки в виде пятна темно-серого суглинка подпрямоугольной формы. Северная часть могильной ямы размыта водами Куйбышевского водохранилища. На размытой части была выявлена нижняя челюсть человека, торчащая из заполнения погребения.
Размеры могильной ямы, ориентированной почти строго по оси север -юг, на этом уровне составили 82 х 100 см. Стенки сохранившейся части ямы отвесные, дно плоское.
На глубине 88-95 см от нулевой отметки на дне был зафиксирован костяк мужчины в возрасте 35-45 лет,
1 Определение Е.М. Макаровой.
страдавшего артрозом2. Череп большей частью утрачен и представлен только нижней челюстью, остальной скелет сохранился полностью, позвоночник, кости рук и ног находились в анатомическом порядке (рис. 6: 1).
Судя по расположению костей, погребенный лежал в центре могильной ямы в скорченном положении, на левом боку, головой он был ориентирован на север. Череп располагался на левых височных долях, лицевой частью на восток.
Между локтями и бедренными костями погребенного был расположен сосуд горшковидной формы с отогнутым наружу венчиком, с примесью шамота и органики в тесте (рис. 6: 2). Дно плоское, диаметром 68 мм. Диаметр шейки сосуда по срезу венчика - 128 мм. Максимальное расширение тулова приходится на высоту 57 мм и составляет 125 мм. Венчик плоский, скошенный наружу.
Орнамент размещался в верхней трети сосуда. Он был выполнен оттисками гладкого штампа, которые были сгруппированы в блоки из трех разновеликих наклонных линий, размещенных по ранжиру в сторону уменьшения длины штампа слева направо. Блоки наклонных линий образуют два орнаментальных пояска, разделенные двумя узкими горизонтальными каннелюрами, вероятно, также выполненными гладким штампом.
Погребение 4 (рис. 6: 5) было выявлено на глубине 69-71 см от 0 в виде пятна темно-серого суглинка подпрямоугольной формы. Размеры могильной ямы на этом уровне составили 66 х 112 см. Ориентировка мо-
2 На левой бедренной кости зафиксирован деформирующий артроз головки. Определение Е.М. Макаровой.
гильной ямы - северо-восток - юго-запад. Стенки сохранившейся части могильной ямы отвесные, переходящие в плоское дно. На глубине 8990 см от 0 были выявлены останки взрослого человека, пол и возраст которого установить не удалось, от костяка сохранились только несколько зубов и бедренная кость. Рядом с зубами были выявлены два бронзовых, сильно коррозированных браслета (?) полукруглой формы, изготовленные из согнутого в полукольцо листа бронзы (рис. 6: 3, 4). Судя по расположению бедренной кости, ориентировка умершего была такой же, как и у остальных погребенных (рис. 6: 5).
В северной части могильной ямы (выше головы погребенного) располагался глиняный горшковидный сосуд, с примесью шамота и органики в тесте (рис. 6: 6). Дно плоское, диаметром 64 мм. Диаметр шейки сосуда по срезу венчика - 105 мм. Максимальное расширение тулова приходится на высоту 56 мм и составляет 109 мм. Венчик плоский.
Сосуд орнаментирован в месте перехода от тулова к горловине (по ребру перехода) двумя параллельными линиями, выполненными гребенчатым штампом. Образованный ими поясок заполнен перпендикулярными ногтевидными вдавле-ниями, которые объединены в один крайне неровный ряд, выходящий за пределы ограниченного параллельными линиями пространства. Такой же ряд ногтевидных вдавлений находится в верхней трети шейки сосуда. К нижней части пояска, образованного параллельными линиями, выполненными гребенчатым штампом, примыкают фестоны в виде равнобедренных треугольников, образо-
ванные оттисками треугольных вдав-лений. На срезе венчика отмечен орнамент в виде косой насечки.
Все вновь выявленные погребения Новомордовского II могильника, рассматривающиеся в статье, имеют явные покровские параллели, которые рассматриваются ниже. Разными исследователями памятники покровского типа рассматриваются в рамках различных культурных образований и типов. Не вдаваясь в полемику, хотелось бы отметить, что в данной статье под терминами «покровский этап срубной культуры», «покровская культура», «покровский тип памятников» подразумеваются своеобразные лесостепные археологические комплексы, в которых совмещены позд-неабашевские и раннесрубные элементы (Соловьев, 2013, с. 32).
Нами выделены отдельные элементы погребального обряда и инвентаря Новомордовского II могильника, которые имеют прямые аналогии в покровских погребальных памятниках:
1. Расположение погребений в могильнике относительно друг друга.
В группах погребений три погребения размещались на равном расстоянии друг от друга, а четвертое - в отдалении (рис. 4) (Семенова, 2000, с. 162).
2. Поза погребенных.
Размещение костяков в скорченном положении, на левом боку и с ориентацией головой на север (рис. 5: 1, 4; 6: 1, 5). В данном случае прослеживаются аналогии в древностях раннего (покровского) и развитого этапов срубной культуры (Семенова, 2000, с. 162).
3. Близость металлических украшений.
В погребении 4 рядом с черепом были найдены два бронзовых сильно окислившихся браслета из свернутой в полукольцо жести (желобчатой пластины) (рис. 6: 3, 4), аналогии которым известны в погребениях покровского этапа срубной культуры (Кривцова-Гракова, 1955, рис. 15: 7, 20; Семенова, 2000, с. 168; Крамарев, Кузьмина, 2012, с. 83-157).
4. Близость форм и орнамента погребальной керамики.
Банку из погребения 1 (рис. 5: 2) и горшок из погребения 4 (рис. 6: 6) по орнаментации можно отнести к так называемым сосудам со «смысловым» орнаментом, широко представленным в погребальных памятниках покровского этапа (Семенова, 2000, с. 193, рис. 11). По орнаментации горшок из погребения 3 (рис. 6: 2) несколько отличается от классических покровских сосудов, тогда как форма горшка с чуть отогнутым венчиком выполнена в покровских традициях (Семенова, 2000, с. 167).
Чашевидный неорнаментирован-ный сосуд из погребения 2 (рис. 5: 3) имеет широкие аналогии в древностях позднего бронзового века обширных территорий Евразии. Встречаются такие типы изделий и на памятниках покровского этапа (Семенова, 2000, с. 167).
Стоит также отметить, что, несмотря на схожесть сосудов из вновь выявленных погребений Новомордовского II могильника с покровской керамикой, на них отсутствуют классические покровские элементы орнамента в виде одинарного заштрихованного зигзага и двойного зигзага.
К датировке и культурной атрибуции Новомордовского II могильника необходимо привлечь вещи из подъ-
емного материала, выявленные ранее и объединенные А.Х. Халиковым в условное погр.13 (Халиков, 1980, с. 59, табл. 6). Комплекс данного погребения насчитывает острореберный сосуд, покрытый вертикальным елочным узором, нож с ромбическим навершием черенка разряда НК-14, кремневые треугольно-усеченные наконечники стрел (3 экз.) и кремневый наконечник с выраженным подпрямо-угольным черешком (рис. 7).
Острореберный сосуд (рис. 7: 5) имеет прямые аналогии среди комплекса керамики потаповского культурного типа (Кузнецов, Семенова, 2000, с. 150, рис. 1-2; Ткачев, Хованский, 2006, с. 149, рис. 45: 13).
Нож разряда НК-14 был основным орудием, характерным для аба-шевской общности, особенно для ее уральского варианта (рис. 7: 6). Шесть ножей такого типа встречены на усть-камских памятниках сеймино-тур-бинского транскультурного феномена (Черных, Кузьминых, 1989, с. 101), которые, очевидно, попали сюда через носителей абашевской общности. Широко распространены ножи такого вида и на синташтинско-потаповских памятниках (Генинг В.Ф., Зданович, Генинг В.В., 1992, цв. вкладка 31, 38; Кузнецов, Семенова, 2000, с. 144146).
Аналогии кремневым наконечникам стрел с усеченным основанием (рис. 7: 1, 2, 4) находят аналогии в широком круге культур позднего бронзового века Евразии (см. напр.: Черных, Кузьминых, 1989, рис. 104, 106; Кузнецов, Семенова, 2000, рис. 11: 24; 12: 11; Генинг В.Ф., Зданович, Генинг В.В., 1992, цв. вкладка 9; и др.).
На фоне наконечников стрел с усеченным основанием выделяется на-
Рис.6. Новомордовский II могильник. 1 - погребение 3, план; 2 - погребение 3, сосуд; 3, 4 - погребение 4, височные кольца; 5 - погребение 4, план; 6 - погребение 4, сосуд.
2, 6 - глина, 3, 4 - медь
Рис.7. Новомордовский II могильник, погребение 13. 1 - 4 наконечники стрел, 5 - сосуд, 6 - нож. 1-4 - кремень, 5 - глина, 6 - медь. (По: А.Х. Халиков, 1980)
конечник с прямоугольным черешком (рис. 7: 3). Подобного типа наконечники известны в погребальном инвентаре могильника Решное, относящегося к сейминско-турбинскому транскультурному феномену (Черных, Кузьминых, 1989, рис. 104: 8-11), в инвентаре погребения 4 кургана 6 могильника Утевка VI потаповского культурного типа и др. (Кузнецов, Семенова, 2000, рис. 12: 11).
Таким образом, погребальный инвентарь условного погр.13, выделенного А.Х. Халиковым, демонстрирует яркие черты сходства с памятниками потаповского культурного типа.
Сочетание в погребальном инвентаре Новомордовского II могильника покровских и потаповских черт вполне объяснимо. Такие смешанные памятники известны на северной окраине покровского ареала (Ишеевский и II Красносельский курганы) (Кузнецов, Семенова, 2000, с. 134), к которому можно отнести и Новомордовский II могильник.
В целом погребальный обряд Новомордовского II могильника очень разнороден, здесь, с учетом погребений, изученных А.Х. Халиковым, встречаются погребения с разным положением костяка: скорченные на левом боку, скорченные на спине, вы-
Рис.8. Старокуйбышевский VI могильник. Ситуационный план М 1:10000
тянутые на спине. Неоднородность в погребальном обряде дополняет неоднородность в погребальном инвентаре, здесь сосуды с орнаментом, имеющим аналогии на памятниках покровского и потаповского типа, сочетаются с керамикой, имеющей типично займищенские элементы орнамента, такие как ямки-жемчужины (Халиков, 1980, с. 24, 59). Эти различия позволяли исследователям в процессе изучения Новомордовского II могильника относить его погребения к разным культурным группам Среднего Поволжья: к раннему этапу срубной культуры, к абашевской культуре, к займищенскому культурному типу (Халиков, 1969, с. 245-248; 1980, с. 24; Пряхин, 1977, с. 4-5, рис. 1;
Пряхин, Халиков, 1987, с. 126-127, карта. 23; Лыганов, 2014а, с. 12-15).
Могильник Старокуйбышевский VI
Старокуйбышевский VI могильник выявлен в мае 2014 года при осмотре Старокуйбышевского I могильника булгарской домонгольской культуры на западной береговой линии острова, расположенного к северу от Старокуйбышевского городища (рис. 1, 8). У местного населения данная местность получила название «Мары». При осмотре береговой линии в зоне прибоя на компактном участке протяженностью около 30 м обнаружены человеческие кости, фрагменты и целые формы лепной керамики. В августе 2014 г. здесь было вскрыто погребение, отнесенное к вновь вы-
явленному Старокуйбышевскому VI могильнику (рис. 9).
Старокуйбышевский VI могильник располагается на расстоянии около 1 км к северо-востоку от северной окраины бывшего города Куйбышева, в 2,6 км к востоку - северо-востоку от с. Куралово (рис. 8). До ввода в эксплуатацию Куйбышевского водохранилища исследуемая территория была приурочена к левому берегу небольшого ручья, являвшегося правым притоком р. Бездна.
Обследование производилось при уровне Куйбышевского водохранилища 51,3 м в БСВ по данным гидропункта Верхний Услон. Высота берега при этом уровне водохранилища составила 1 - 1,5 м от уровня воды, берег обрывистый. Территория занята лугом, а к северу от места скопления подъемного материала поросла кустарником.
При осмотре обнажения берега высотой около 1,1 м были зафиксированы кости человека, торчащие из обрыва, и контуры могильной ямы, частично разрушенной водохранилищем.
Погребение 1 (рис. 10). Над выявленными в обнажении берега костями человека был разбит шурф, размером 1 х 1,5 м. Дневная поверхность ровная, с незначительным уклоном к водохранилищу, перепад высот относительно нулевой отметки колеблется от 0 до -6 см. После снятия дерна мощностью 8 - 10 см, на всей площади шурфа наблюдается слой однородного темно-серого суглинка, который продолжается вплоть до глубины 62 см от современной поверхности, ниже его выявлен материк, состоящий из красно-бурого суглинка.
На глубине 41 см от современной поверхности, на фоне темно-серого суглинка, на отметке -46 см от нулевой отметки оконтурилась прямоугольная в плане могильная яма. Заполнение ямы - темно-серый суглинок, смешанный с красновато-бурым суглинком. Могильная яма по форме близка к прямоугольнику, в северо-западной части она слегка расширяется. Длина сохранившейся части ямы 143 см, ширина от 58 до 64 см. Стенки ямы вертикальные, дно плоское, ровное, зафиксировано на отметках -82, -84 см. Глубина могильной ямы - 36, 38 см, яма врыта в материк на 1618 см.
На отметках от -72 до -81 в яме расчищен скелет взрослого человека (рис. 10). Костяк сохранился не полностью, череп и кисти рук утрачены в результате воздействия водохранилища. Погребение совершено в положении лежа, на левом боку, оно ориентировано головой на северо-запад. Правая нога согнута слабо, левая согнута под прямым углом по отношению к туловищу. Руки также согнуты и сложены вместе таким образом, что предплечья находятся в районе груди погребенного. Сохранность костяка очень плохая, кости ребер сохранились частично.
При тщательном осмотре берега следов других погребений не обнаружено. Судя по найденным в зоне абразионного уступа сосудам, черепам, тазовым костям и костям ног, по крайней мере, еще несколько погребений было разрушено водохранилищем в самое недавнее время.
Керамика (подъемный материал). Все находки, найденные в размыве берега, относятся к керамике. Ее
Рис.9. Старокуйбышевский VI могильник. План памятника. М 1:1000
коллекция насчитывает три сосуда и два фрагмента керамики.
Сосуд № 1 (рис. 11: 1) - чашевидной формы, изготовлен из глины с примесью шамота и органики в глиняном тесте. Сосуд выполнен небрежно, его высота в разных местах различна: от 53 до 57 мм. Дно плоское, диаметром 64 мм. Диаметр шейки сосуда по срезу венчика - 95 мм. Максимальное расширение тулова приходится на высоту 34 мм и составляет около 100 мм. Венчик плоский, косо срезанный наружу к внешней части сосуда. Орнаментация отсутствует, но поверхность покрыта расчесами (штрихами), выполненными, по всей видимости, щепкой.
Сосуд № 2 (рис. 11: 2) горшковид-ной формы, изготовлен из глиняного теста с примесью шамота и органики. Его высота составляет 110 мм, дно
плоское, диаметром 84 мм. Диаметр горловины сосуда по срезу венчика 156 мм. Максимальное расширение тулова (146 мм) приходится на высоту 65 мм от плоскости днища. Шейка сосуда раструбовидная, венчик плоский, косо срезанный наружу.
Орнамент на сосуде № 2 располагается в трех зонах. Первая орнаментальная зона размещена в верхней трети шейки, она состоит из ряда треугольных вдавлений, обращенных вершиной вниз. Видимо, к первой орнаментальной зоне можно отнести орнамент в виде косой насечки, зафиксированный на срезе венчика.
Ниже, на плечике, располагается орнаментальная зона два. В ее верхней части размещены два узких горизонтальных каннелюра, под которыми отмечен ряд треугольных вдавлений, обращенных вершиной вниз. Ниже
располагается полоса одинарного зигзага, выполненная оттисками гладкого штампа. Еще ниже размещены треугольные фестоны, образованные оттисками гладкого штампа, которые как бы подвешены к зигзагу.
Третья орнаментальная зона располагается в придонной части сосуда, она образована узкими подтреуголь-ными вдавлениями, обращенными вершинами вверх.
Сосуд № 3 (рис. 11: 5) баночной формы, высотой 143 мм изготовлен из глины с примесью шамота и органики в глиняном тесте. Дно плоское, диаметром 110 мм. Диаметр шейки сосуда по срезу венчика - 148 мм. Максимальное расширение тулова приходится на высоту 98 мм и составляет 150 мм. Венчик плоский. Орнаментация отсутствует.
Кроме целых форм сосудов, коллекция Старокуйбышевского VI могильника насчитывает два крупных фрагмента керамики. Первый представлен фрагментом банковидного сосуда без орнамента диаметром около 95 см. Он изготовлен из глины с примесью шамота и органики в глиняном тесте. Венчик закругленный. Внешняя поверхность покрыта расчесами (штрихами). Второй - небольшой фрагмент горшковидного сосуда диаметром около 105 мм. Венчик плоский, косо срезанный наружу и выступающий в виде небольшого выпуклого бортика. Вся сохранившаяся часть сосуда (шейка) покрыта орнаментом, выполненным оттисками гребенчатого штампа. В верхней части шейки это двойной зигзаг, ниже него располагается поясок наклонных оттисков штампа, скомпонованных в блоки из трех разновеликих наклонных линий, размещенных по ранжиру в сторону
уменьшения длины штампа слева направо.
По своему погребальному обряду и инвентарю Старокуйбышевский VI могильник близок к Новомордовскому II могильнику. Слабо скорченные скелеты, такие как костяк из погребения 1, преобладают в маломогильных курганах покровского времени. Формы сосудов также имеют аналогии среди погребальной керамики покровского типа (Семенова, 2000, с. 162, 190, рис. 10).
Необходимо отметить определенное своеобразие горшка с необычным для покровской керамики орнаментом (рис. 11: 2). Примечательно, что сосуд со схожими треугольными фестонами был выявлен в материалах коптяковской культуры Зауралья (Зах,
2012, рис. 3: 5). Здесь не идет речь о культурной близости столь удаленных друг от друга культур, по всей видимости, можно говорить лишь о близости идей в орнаментации посуды в начале позднего бронзового века на большом Евразийском пространстве.
В литературе последних лет уже неоднократно упоминалось о покров-ско-абашевской культурной подоснове памятников займищенского типа и соотнесении их с первым этапом позднего бронзового века Волго-Ка-мья (Халиков, 1987, с. 142; Соловьев,
2013, с. 33; Лыганов, 2014б, с. 599, 600). Опубликованные в данной статье материалы Новомордовского II и Старокуйбышевского VI могильников наглядно иллюстрируют процесс становления памятников с займищен-ским типом керамики. Время существования этих могильников, по аналогиям из памятников покровского и потаповского типов, относится к до-срубному времени.
Рис.10. Старокуйбышевский VI могильник. 1 - погребение 1 план; 2 - погребение 1, профиль могильной ямы. Условные обозначения: а - дерн; б - темно-серый гумуси-рованный суглинок; в - пестроцвет (темно-серый суглинок, смешанный с красновато-бурым суглинком); г - материк (красновато-бурый суглинок)
В абсолютных датах (по 14С) время существования покровской культуры (покровского этапа срубной КИО) в Среднем Поволжье определено в пределах XIX-XVШ вв. до н.э. (Кузне-
цов, 2014, с. 583), в этих же пределах, вероятно, можно датировать Новомордовский II и Старокуйбышевский VI могильники.
ЛИТЕРАТУРА
1. Археологическая карта Татарской АССР. Западное Закамье. Казань: КФ АН СССР, 1986. - 110 с.
2. Генинг В.Ф., Зданович Г.Б., Генинг В.В. Синташта: Археологические памятники арийских племен Урало-Казахстанских степей. Ч. 1. - Челябинск: ЮжноУральское. книж. изд-во, 1992. - 408 с.
3. Зах В.А. Коптяковская культура в Нижнем Притоболье. // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - 2012. - № 2 (17). - С. 29-40.
4. Крамарев А.И., Кузьмина О.В. Раскопки Рождественского I курганного могильника на юге Самарской Луки. // Бронзовый век. Эпоха героев (по материалам погребальных памятников Самарской области). - Самара: ООО «Аэропринт», 2012. - С.83-157.
5. Кривцова-Гракова О.А. Степное Поволжье и Причерноморье в эпоху поздней бронзы / МИА. - № 46. - М.: Изд-во АН СССР, 1955. - 164 с.
6. Кузнецов П.Ф., Семенова А.П. Памятники потаповского типа // История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Бронзовый век. - Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2000. - С. 122-151.
7. Кузнецов П.Ф. Время культур позднего бронзового века Поволжья (анализ радиоуглеродных датировок) // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Том I. - Казань: Отечество, 2014. - С. 582-584.
8. Лыганов А.В. К проблеме выделения займищенского культурного типа начала позднего бронзового века в Среднем Поволжье // Актуальные вопросы российской археологии. - Казань: ЦИАИ, 2014а. - С. 8-16.
9. Лыганов А.В. К проблеме выделения культур первой фазы позднего бронзового века Волго-Камья // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Том I. - Казань: Отечество, 2014б. - С. 599-602.
10. Пряхин А.Д. Погребальные абашевские памятники. - Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1977. - 168 с.
11. Пряхин А.Д., Халиков А.Х. Абашевская культура // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. - М.: Наука, 1987. - С. 124-131.
12. Семенова А.П. Погребальные памятники срубной культуры // История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Бронзовый век. - Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2000. - С. 152-208.
13. Соловьев Б. С. Культурные компоненты Усть-Ветлужского могильника // Поволжская археология. - 2013. - № 2. - С. 18-39.
14. Ткачев В.В., Хаванский А.И. Керамика синташтинской культуры: монография. - Орск-Самара: Изд-во ОГТИ, 2006. - 180 с.
15. Халиков А . Х. Новомордовские курганы (ранние связи срубных и приказан-ских племен) // МИА. - №130. - М.: Изд-во АН СССР, 1965. - С.143-148.
16. Халиков А.Х. Древняя история Среднего Поволжья. - М.: Наука, 1969. -396 с.
17. Халиков А.Х. Приказанская культура / САИ. - Вып. В1-24. - М.: Наука, 1980. - 129 с.
18. Халиков А.Х. Приказанская культура // Эпоха бронзы лесной полосы СССР / Археология СССР. - М.: Наука, 1987. - С. 139-146.
19. Черных Е.Н., Кузьминых С.В. Древняя металлургия Северной Евразии (сей-минско-турбинский феномен) - М.: Наука, 1989. - 320 с.
Информация об авторах:
Чижевский Андрей Алексеевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Российская Федерация); сhijevski@mail.ru
Лыганов Антон Васильевич, кандидат исторических наук, научный сотрудник,Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Российская Федерация); ligaant@rambler.ru
Валиев Ренат Рафаилович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Российская Федерация); VRR80@yandex.ru
Еремин Игорь Олегович, старший научный сотрудник, ООО «Красный археолог» (г. Нижний Новгород, Российская Федерация); yeromin@inbox.ru
BURIAL SITES OF THE BEGINNING OF THE LATE BRONZE AGE IN THE ESTUARINE TRANS-KAMA RIVER AREA
A.V. Lyganov, A.A. Chizhevskiy, R.R. Valiev, I.O. Eremin
The results of field investigation of the burial grounds of the first stage of the late Bronze Age in the Volga-Kama region - the Novo-Mordovo II and Staryy Kuybyshev VI are published in the article. The first burial was revealed in 1962 by A.Kh. Khalikov, the second was discovered for the first time. The authors believe that burial rite and inventory of these sites are very similar. All burials were made in shallow sub-quadrangular pits, in a crouched position on its left side. These burials investigated on abrasion ledge of the Kuybyshev water reservoir at the confluence of the rivers Volga and Kama, combine the elements of the Pokrovskiy and the Potapovskiy cultural types in its burial rite and inventory, what allowed the authors to suggest the origins of formation the Zaymishche type sites. The authors determine the existence of these burials of a period preceding the Srubnaya cultural-historical community, according to the analogies revealed in the sites of the Pokrovskiy and Potapovskiy types. The functioning time of the Novo-Mordovo II and Staryy Kuybyshev VI burial grounds is considered for the 19-18 centuries BC.
Keywords: Volga-Kama region, Kuybyshev water reservoir, Late Bronze Age, burial grounds, the Zaymishche and Pokrovskiy cultural types.
REFERENCES
1. Arkheologicheskya karta Tatarskoy ASSR. Zapadnoe Zakam'e. [Archaeological Map of Tatarskaya ASSR. West Trans-Kama River area]. Kazan: KFAN SSSR Publ., 1986, 110 p.
2. Gening V.F., Zdanovich G.B., Gening V.V. Sintashta: Arkheologicheskie pamyatniki ariyskikh plemen Uralo-Kazakhstanskikh stepey [The Sintashta: Archaeological sites of the Aryan tribes of Ural-Kazakhstan steppes]. Chelyabinsk: South Ural Book Publ., 1992, part 1, 408 p.
3. Zakh V.A. Koptyakovskaya kul'tura v Nizhnem Pritobol'e [The Koptyaki culture in the Lower Tobol area]. In: Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii [Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography], 2012, no. 2 (17), pp. 29-40.
4. Kramarev A.I., Kuz'mina O.V. Raskopki Rozhdestvenskogo I kurgannogo mogil'nika na yuge Samarskoy Luki [Excavations of the Rozhdestvenskiy I mound burial ground south of the Samarskaya Luka]. In: Bronzovyy vek. Epokha geroev (po materialam pogrebal'nykh pamyatnikov Samarskoy oblasti) [The Bronze Age. Epoch of the Heroes (according to the materials of burial sites in Samara Region)]. Samara: "Aeroprint" Publ., 2012, pp. 83-157.
5. Krivtsova-Grakova O.A. Stepnoe Povolzh'e i Prichernomor'e v epokhu pozdney bronzy [Steppe Volga river region and Black Sea region in the Late Bronze Age]. In: MIA [The USSR Archaeology Proceedings and Researches]. Moscow: the USSR Academy of Sciences Publ., 1955, no. 46, 164 p.
6. Kuznetsov P.F., Semenova A.P. Pamyatniki potapovskogo tipa [Sites of the Potapovskiy type]. In: Istoriya Samarskogo Povolzh 'ya s drevneyshikh vremen do nashikh dney. Bronzovyy vek [History of Samara Volga river region since ancient times to the present. The Bronze Age]. Samara: Research Centre RAS Publ., 2000, pp. 122-151.
7. Kuznetsov P.F. Vremya kul'tur pozdnego bronzovogo veka Povolzh'ya (analiz radiouglerodnykh datirovok) [Time of the late Bronze Age cultures of the Volga river region (analysis the radiocarbon datings)]. In: Trudy IV (XX) Vserossiyskogo arkheologicheskogo s"ezda v Kazani [Proceedings of the IV (XX) Archaeological Congress in Kazan]. Kazan: Otechestvo Publ., 2014, vol. I, pp. 582-584.
8. Lyganov A.V. K probleme vydeleniya zaymishchenskogo kul'turnogo tipa nachala pozdnego bronzovogo veka v Srednem Povolzh'e [Concerning the issue of the distinguishing the Zaymishche cultural type of beginning of the late Bronze Age in the Middle Volga river region]. In: Aktual'nye voprosy rossiyskoy arkheologii [Topicalissues of Russian archaeology]. Kazan: Centre of historical and archaeological researches Publ., 2014a, pp. 8-16.
9. Lyganov A.V. K probleme vydeleniya kul'tur pervoy fazy pozdnego bronzovogo veka Volgo-Kam'ya [Concerning the issue of the distinguishing cultures of the first phase of the Late Bronze Age of the Volga-Kama region]. In: Trudy IV (XX) Vserossiyskogo arkheologicheskogo s"ezda v Kazani [Proceedings of the IV (XX) Archaeological Congress in Kazan]. Kazan: Otechestvo Publ., 2014b, vol. I, pp. 599-602.
10. Pryakhin A.D. Pogrebal'nye abashevskie pamyatniki [The Abashevo burial sites]. Voronezh: Voronezh University Publ., 1977, 168 p.
11. Pryakhin A.D., Khalikov A.Kh. Abashevskaya kul'tura [The Abashevo culture]. In: Epokha bronzy lesnoy polosy SSSR [The Bronze Age of forest zone of the USSR]. Moscow: Nauka Publ., 1987, pp. 124-131.
12. Semenova A.P. Pogrebal'nye pamyatniki srubnoy kul'tury [Burial sites of the Srubnaya culture]. In: Istoriya Samarskogo Povolzh'ya s drevneyshikh vremen do nashikh dney. Bronzovyy vek [History of Samara Volga river region from ancient times to the present. The Bronze Age]. Samara: Research Centre RAS Publ., 2000, pp. 152-208.
13. Solov'ev B.S. Kul'turnye komponenty Ust'-Vetluzhskogo mogil'nika [Cultural components of the Ust'-Vetluzhsky burial ground]. In: Povolzhskaya arkheologiya [Volga River region Archaeology], 2013, no. 2, pp. 18-39.
14. Tkachev V.V., Khavanskiy A.I. Keramika sintashtinskoy kul'tury: monografiya [Ceramics of the Sintashta culture: monograph]. Orsk-Samara: OGTI Publ., 2006, 180 p.
15. KhalikovA.Kh. Novomordovskie kurgany (rannie svyazi srubnykh i prikazanskikh plemen) [The Novo-Mordovo burial mounds (early connections between the Srubnaya and Prikazanskaya tribes]. In: Materialy i issledovaniyapo arkheologii SSSR [The USSR
Archaeology Proceedings and Researches]. Moscow: the USSR Academy of Sciences Publ., 1965, no. 130, pp.143-148.
16. Khalikov A.Kh. Drevnyaya istoriya Srednego Povolzh'ya [Ancient history of the Middle Volga river region]. Moscow: Nauka Publ., 1969, 396 p.
17. Khalikov A.Kh. Prikazanskaya kul'tura [The Prikazanskaya culture]. In: Svod arkheologicheskikh istochnikov [Code of Archaeological Sources]. Moscow: Nauka Publ., 1980, issue B1-24, 129 p.
18. Khalikov A.Kh. Prikazanskaya kul'tura [The Prikazanskaya culture]. In: Epokha bronzy lesnoy polosy SSSR. Arheologiya SSSR [The Bronze Age of forest zone of the USSR. The USSR Archaeology]. Moscow: Nauka Publ, 1987, pp. 139-146.
19. Chernykh E.N., Kuz'minykh S.V. Drevnyaya metallurgiya Severnoy Evrazii (seyminsko-turbinskiy fenomen) [Ancient metallurgy of Northern Eurasia (The Seima-Turbino phenomenon)]. Moscow: Nauka Publ., 1989, 320 p.
Information about the authors:
Chizhevskiy AnOrdey A., Ph.D. (History), senior research scientist, Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences (Kazan, Russian Federation); chijevski@mail.ru
Lyganov Anton V., Ph.D. (History), research scientist, Institute of Archaeology named afterA.Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences (Kazan, Russian Federation); ligaant@rambler.ru
Valiev Renat R., Ph.D. (History), senior research scientist, Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences (Kazan, Russian Federation); VRR80@yandex.ru
Yeromin Igor O., senior research scientist, archaeological research society « Krasnyy arkheolog», (Nizhny Novgorod, Russian Federation); yeromin@inbox.ru
