CC BY
68
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Литература России.
А V V
Современный литературный процесс
Лингвопоэтика. Личность автора. Мифы и реальность в художественной литературе
УДК 801.6
И. П. Карпов
ПОЭЗИЯ ПЕСТОВАНИЯ: СИТУАТИВНАЯ СИСТЕМА СВЯЗЕЙ
В статье излагается концепция авторской ситу-ативности, рассматривается поэзия пестования в аспекте ситуативных связей, что позволяет автору прийти к пониманию некоторых особенностей ментальности и стереотипов поведения русского народа.
The article deals with the poetry of fostering with regard to situational ties thus helping the author to define some mental peculiarities and behavioral stereotypes of Russian people.
Ключевые слова: реализм, реалистическая объективация, протообраз, протоситуация, система, предметное содержание, ситуативное содержание, синкретизм высказывания.
Keywords: realism, realistic objectivation, protoimage, proto-situation, system, subject contents, situation al contents, syncretism of utterance.
Решая целый ряд историко-теоретических проблем светской словесности (текстуальный материал: от древнерусской воинской повести «Слово о полку Игореве» - до современного романа): её возникновения, бытования в обществе, своеобразия метода и стиля, авторской трансформации действительности, объективации авторской индивидуальности, - мы должны иметь для сравнения некий образец, изначальную парадигму.
Например, решая проблему народности писателя или проблему реалистического изображения и реалистической объективации (в том или ином произведении, у того или иного автора) как проблему «правды жизни», «правдивого изображения жизни», т. е. сравнивая литературно-художественное произведение как поэтическую реальность, как словесно-образную целостность -с окружающей нас действительностью, т. е. с
© Карпов И. П., 2012
незавершенным, несловесным, мы всегда будем находиться в плену субъективных оценок - или индивидуально-психологических, или коллективно-идеологических. Вот такое указание: «литературно-художественное произведение - действительность» - основа всех литературно-идеологически-политических споров Х1Х-ХХ1 вв.
Иное дело, если мы при рассмотрении светской литературы возьмём за образец её праосно-ву - мирскую словесность (устное народное творчество), т. е. будем сравнивать производное с производящим, образ - с протообразом, слово -с протословом, ситуацию - с протоситуацией.
«Евгений Онегин» - «энциклопедия русской жизни» (В. Г. Белинский) - так ли это? Поверим ли мы автору этого высказывания? С чем он сравнивал роман А. С. Пушкина, приходя к такому заключению? Со своими представлениями о «русской жизни»?
Иное дело, если мы обратимся к ситуативной системе, в которой выразил себя народ - мирской словесности как несомненной энциклопедии русской жизни, и посмотрим, насколько полно А. С. Пушкин воплотил в своих произведениях народный взгляд на жизнь, насколько широко и многогранно воссоздал жизненные конфликты.
Данные размышления определили наш интерес к выяснению такого значимого элемента литературно-художественного произведения, как ситуация, ибо любое действие человека (следовательно, и персонажа), любое высказывание (автора, повествователя, персонажа) - ситуативны.
Ситуативность есть сумма отобранных и определенным образом изображенных ситуаций, что указывает на специфику авторского мировосприятия.
Важен такой аспект исследования и потому, что он позволяет нам анализировать литературный материал для выяснения не только литературных (литературоведческих) проблем, но и более глубокого видения и понимания ментальности и национальных стереотипов поведения человека.
По-существу, вся жизнь человека происходит в пределах одной ситуации: вхождение в жизнь
(рождение), пребывание в жизни (собственно жизнь) и выход из жизни (смерть). В этой витальной ситуации человек каждый день пробуждается - что-то делает в течение дня - и снова засыпает. Или: уходит из дома (жилища) - пребывает на работе, в дороге, на войне - возвращается в дом (в своё жилище).
В любом случае человек находится, с одной стороны, во множестве разнообразных ситуаций, с другой - он осознаёт, а значит, если он писатель, и воссоздаёт строго определённое количество ситуаций. И осознание и воссоздание обусловлены как исторической эпохой, так и индивидуальностью автора.
Словесное народное творчество является системой, только в своей полноте, всеми своими жанрами воссоздающее полноту жизни, жизненной ситуативности. Публикуемая статья содержит начало исследования - изложение результатов анализа поэзии пестования (колыбельных песен, пестушек, потешек) [1]. Автор ограничивается минимальным количеством цитат, что обусловлено размером журнальной статьи.
Основная ситуация колыбельных песен - укачивание ребенка, сопровождаемое строго определенными физическими действиями и пением. Эта ситуация является полной: ребенку пора спать - вход в ситуацию, ребенок укачивается -пребывание в ситуации, ребенок заснул - выход из ситуации (ребенок спит, мать тоже спит или занимается своими делами). Словесная партия этой ситуации сопровождает само событие засыпания ребенка, на пробуждение только изредка указывается в косвенной форме («Коля, рано не вставай... / Да обряжаться не мешай»; если не заснешь, то будем тебя «рано разбужать / На работу посылать») [2].
Колыбельные песни, пестушки и потешки наполнены довольно значительным числом ситуаций, на которые только указывается.
Многочисленность ситуаций в форме указания - отличительна черта колыбельных песен и всего детского фольклора малых жанров.
В пределах этих указываемых ситуаций выстраивается образ взаимодействия человека со всем миром - небесным и земным. Мать передает ребенку собственное мировидение, миропонимание и мирочувствование, формирует национальные идеалы и стереотипы поведения.
Ситуации поэзии пестования и - шире - всей мирской словесности являются протоситуативны-ми для светской словесности, что имеется в виду при вычленение ситуаций в поэзии пестования.
I. Мать - ребенок
Ситуация убаюкивания - это система, в которой взаимодействуют мать (бабушка, няня) и ребенок. Слова, соответствующие этой ситуации:
«Баю-баюшки-баю» (с вариантами) и «спи-засы-пай». Если нет этих слов, тогда в качестве колыбельной песни может петься всё что угодно. Так что именно эти слова являются вербальными признаками жанра.
Содержанием отношения матери к ребенку является любовь. В ситуации убаюкивания ребенок получает первый опыт любовных отношений - ласки, заботы, ублажения, охранение от опасности.
Именно так формируется образ любви, который взрослым человеком будет перенесен на любимого-любимую и ситуацию любовного ухаживания.
На ситуацию убаюкивания указывается и внутри колыбельной песни: «Я качаю, зыбаю...»
Это ситуация и жизненная, и собственно поэтическая. Все дальнейшие ситуации - внутритекстовые.
Ситуация жизнезащиты - предупреждения об опасности. Мать предупреждает ребенка от неосторожного действия или указывает на возможную прямую угрозу: «А баиньки, баиньки, / Не ложись на краешке. / А с краешку упадешь, / Всю головку расшибешь. / А ложись в зыбочке / В золотой пеленочке».
Обобщающим образом врага является «бука», от которого мать защищает ребенка. Угроза может исходить от чрезвычайных обстоятельств -стихийных бедствий.
Ситуация наказания. Ситуация убаюкивания подразумевает со стороны матери уговаривание ребенка заснуть, со стороны ребенка - послушание, засыпание, но если ребенок капризничает, мать грозит наказанием: «Бай-бай, бай-бай! / Я Костюшеньку люблю, / Костю вицей не секу». Тем самым ситуация наказания является разновидностью ситуации жизнезащиты: ребенок наказывается за то, что может повредить его здоровью или может являться угрозой его жизни.
В ситуации наказания место ребенка может занять котик, а место матери - мачеха. В этом случае: котик ходит «по чужим дворам» - указание на социальную сферу, которая подразумевает более широкие связи между субъектами деятельности.
II. Мать - все члены семьи - ребенок
В пределах отношений матери и ребенка происходит постоянное расширение связей ребенка с миром. По существу, отношения матери и ребенка в указуемой форме охватывают все остальные связи.
Место матери - «баюкалки» - может занимать любой член семьи. Взрослые могут задабривать ребенка. Например, в приговорке: «Не плачь - дам калач, / Не вой - дам другой, / Не реви - дам три!»
Ситуации трудовые и бытовые. Деятельность всех членов семьи направлена прежде все-
го на жизнеобеспечение и соответствующие трудовые и бытовые ситуации.
В своем пределе трудовые и бытовые ситуации охватывают всю жизнь семьи в ее сельскохозяйственной и бытовой деятельности: рыбная ловля, мытье пеленок, рубка дров, доение коров, топка печи, варение каши, принятие пищи, охота, полевые работы...
«Я качаю, зыбаю. / Отца пошлем за рыбою, / Мать пошлем пеленки мыть, / Дедушку - дрова рубить, / Бабушку - коров доить. / Будем печку топить, / Будем кашу варить, / Будем деток кормить» [3].
Жизнеобеспечение - это уже совместное действие всех взрослых членов семьи (по крайней мере, так идея совместного труда выражена формально, через глаголы множественного числа). И все это для того, чтобы «деточек кормить».
На трудовые ситуации нацелены все песни, сопутствующие растущему ребенку. Когда ребенок учится ходить, ему поют: «- Ножки, ножки, / Куда вы бежите? / - В лесок по мошок: / Избушку мшить, / Чтобы не холодно жить».
Действия матери и семьи на ребенка могут быть разные - в зависимости от пола ребенка. Одно и то же действие, любимое детьми - качание вверх-вниз, но мальчику указывается на ситуацию охоты, мальчик - будущий охотник. Девушка ориентируется на покупку украшений и бытовых предметов. Заодно девочке сообщается о том, что разные вещи стоят разных денег, и деньги могут быть - пятаками, грошиками, полушками.
Ни одного действия ребенка и матери с ребенком не делается просто так (для физкультуры), движение рук ребенка - растягивание холстов: «Тяни холсты, / Тяни холсты, / На рубашечку, / На столешничек».
Перечисление всех ситуаций этого типа не входит в нашу задачу (ситуация семейного застолья, обеда; ситуация обряжания; ситуация купания; ситуация любовного ухаживании; ситуация прощания (с семьей) и др.).
Восприятие человека и помыслие его не как отдельной личности, но как члена семьи - важнейшая черта поэзии пестования, это стереотип мышления (и поведения), который закладывается в ребенка с самых первых дней его жизни.
Ситуация прощания - важнейшая часть и жизни и литературы русского народа: прощание сопровождается напутным словом, молитвой, пожеланием ангела-хранителя в путь, обрядом присесть перед дорогой.
III. Мать - ребенок - социальная среда
Колыбельная песня вбирает в себя указания на внешний мир - социальную среду.
Это может быть деревня, по которой идут Сон да Дрема. Это может быть рынок, где покупается шапочка, материал для зипуна. Данному со-
бытию соответствует ситуация купли-продажи: «Спи, усни, - / Бай, бай, бай! / Угомон тебя возьми. / Спи посыпай, / Боронить поспевай. / Мы те шапочку купим; / Зипун сошьём; / Зипун сошьём, / Боронить пошлём / В чистые поля, / В зелёные луга». Отметим, что цель покупки шапочки и шитья зипуна - работа (не развлечение, не баловство, не подарок).
Ситуации неблаговидных действий (воровства). Социальная жизнь сложна и вовсе не беззаботна, в ней может быть и воровство, и разбой, и убийство. Различными поэтическими приемами перед ребенком приоткрывается обратная сторона этой жизни, хотя часто в игровой форме, например, через именование персонажа (во-робей-воришко): «Синичка, синичка, / Воробью сестричка. / Воробей-воришка / Залез в амба-ришко, - / Клевать просо / Своим носом».
Ситуация гостевания - в некоторых случаях на эту ситуацию только указывается, например: «Сорока, сорока / Сорока-белобока / Кашу варила, / На порог скакала, / Гостей созывала. / Гости не бывали, / Каши не едали».
Но в песне «Заинька в гостях» в форме диалога довольно подробно рассказывается о том, как заинька серенький встретил трех девиц, которые его пригласили в гости, кормили, поили, укладывали спать, провожали - «Аришенька до сенец, / Варюшка до крылечка, / Катюшенька удала / Провожала до села». В этой песне представлена классическая последовательность - полный вариант ситуации: встретить, накормить, напоить, спать уложить, проводить, причем песня эта - диалог, кто-то спрашивает, а котик отвечает. Но в пределах своего рассказа котик выступает в роли повествователя.
Ситуации отдыха, праздника, игры. Уже первые звуки ребенка - когда он гулит или агукает - взрослым воспринимаются как его пение: «Ах, поет, поет / Соловушка! / Ах, поет, поет / Молоденький; / Молоденький, / Хорошенький, / Пригоженький!»
Колыбельная песня - пение: слова, мелодия и ритм. Само по себе древнейшее явление, но сохранившее память о синкретическом действе, и как таковое дожившее до наших дней. Вероятно, в древности оно было понято и выделено в самостоятельную форму деятельности, что отражено в потешке - игре с загибанием пальчиков у ребенка и распределением ролей: от большого пальца до мизинца: «Большаку дрова рубить, / А тебе воды носить, / А тебе пемча топить, / А малышке песни петь, / Песни петь да плясать, / Родных братьев потешать».
IV. Мать - ребенок - природные силы, мир животных и птиц
Мир этот подобен миру человека: птицы, звери так же спят. Гнездо, нора - та же колыбель
(кроватка, люлька, зыбка). Птицы, котик, Сон да Дрема помогают убаюкивать ребенка. В большинстве произведений пестования этот мир, как и у людей, - мир семейных, трудовых, торговых отношений.
В этом мире может быть множество ситуаций, в пределах которых жизнь человека (ребенка) подвергается опасности. В лесу можно заблудиться, волк может утащить в лес, коза - забодать (ситуации жизнезащиты).
Ситуация действий природных явлений, стихий. Наравне с матерью, членами семьи, деревней, птицами, животными вокруг ребенка существует и мир одушевленных природных явлений и растений, в котором ночь - проходит, солнышко - всходит, цветы - растут, сад - цветет... «Бай-бай, бай-бай! / - Спи-ко, милое дитя, / До восхода солнышка. / До заката месяца».
Отсюда одна из особенностей мировосприятия человека, формируемая с детства, - восприятие мира в единстве всего живого и неживого.
V. Мать - ребенок - небесные силы
Ситуация сотворение мира / конец мира. В поэзии пестования эта ситуация представлена в форме указаний на существование потустороннего мира (рая). Мать призывает Бога, Иисуса Христа, Богородицу, ангелов-хранителей, Николай Мирликийского оберегать ребенка, помиловать: «Я уж милую дитя убаюкаю, / Спи-тко, Миша, со Христом, / Богородица с тобой, / Уж как ангелы-хранители / В головушках сидят, / Они Мишеньку-младенчика / Помиловать ходят».
Рождение и жизнь ребенка определяется Небесными силами (Богородица - «на ноги поставила, / Тебя жизнь заставила»). Ребенок может быть помилован, т. е. внутри мировосприятия, которое передается ребенку, имеется чувство и понятие греха. Иисуса молитва - это прежде всего просьба о помиловании. Непослушание теперь является не просто ответственностью перед матерью, но грехом, ответственностью перед Богом.
Ситуация смерти. Колыбельные песни с пожеланием смерти содержат в себе указания не столько на ситуацию смерти (умирания), сколько на ситуацию похорон: «Бай-бай да люли! / Хоть сегодня умри. / Завтра мороз, / Снесут на погост. / Мы поплачем, повоем, / В могилу зароем».
В песнях этой тематики особенно много указаний на духовную сферу: «Баю-баю да люли, / Хоть сегодня ты помри. / С утра дождь, хоть мороз, / Повезем тя на погост. / Мы ведь к Троице, к Миколы / Под большие колоколы».
В своей совокупности колыбельные песни с пожеланием смерти довольно полно отражают основные моменты православного обряда погребения - в его духовном и трудовом содержании: приготовление гроба, положением покойника под образами, отпевание, захоронение, поминание.
VI. Взаимодействие в условиях словесного общения
Выделение ситуаций и их распределение по типах связей - это отчасти наша умственная конструкция. В жизни и в словесном произведении мы имеем дело с синкретизмом действия и слова, поэтому те или иные ситуации сопровождают многие типам связей, существуют в пределах всех взаимоотношений человека и мира.
Например, ситуации жизнезащиты. Угроза может исходить от всего окружающего мира: от матери или отца - в виде наказания («викой не секу», «калатушек надаю») - ситуация наказания; от волка; от козы; от Мамая (Бабая) - ситуация похищения, от леса - ситуация заблудиться в лесу, от стихийных бедствий - ситуации пожара.
Дело не только в том, что человек может заблудиться в лесу, а в том, как из леса выйти, как спасти свою жизнь. Мать об этом и поет ребенку, призывая к послушанию: «Кто каши не ест, / Кто молока не пьет, / Того забодает, забодает».
Поэзия пестования - образец словесного общения, которое будет сопровождать человека всю жизнь.
Ситуации словесного общения. Вся колыбельная песня есть словесное общение матери и ребенка, причем это диалог: ребенок слушает и реагирует, мать подстраивается под первые звуки ребенка.
Говорить могут все: и люди, и звери, и птицы, и неодушевленная природа. Обращаться можно ко всему - одушевленному и неодушевленному: к котику, который призывается «мово Ваню покачать», к ножкам начинающего ходить ребенка.
Таким образом, любое действие может сопровождаться словами, обращением, диалогом.
На ситуацию общения-диалога указывается в самих песнях: ребенку помогают заснуть гулюш-ки, которые стали гуркотать, «Стали Митеньку качать, / Прибаюкивати: / - Спи, Митенька, засни, / Угомон тебя возьми.»
Самой формой обращения, приписанием слова всему закладывается еще один стереотип поведения, еще одно представление: все имеет свой язык - и это есть важнейшая черта человеческого мировосприятия и миропонимания.
Взаимодействие с миром происходит не только в процессе трудовой деятельности, но и деятельности словесной, в которой основная ситуация - это ситуация встречи и разговора.
Небыличка «Как по речке по реке» - рассказ, выполненный в ситуации встречи и разговора. Нет только третьей части ситуации - выхода. «Как по речке по реке / Ехал рыжий на быке. / Рыжий красного спросил: / - Чем ты бороду красил? / - Я не краской, не помазкой, / Я на солнышке лежал, / Кверху бороду держал».
В закличках уже сам ребенок будет обращаться к весне, дождю, солнцу, радуге, корове, мышке, улитке, божьей коровке, галкам, воронам.
В сказках говорят все - и люди, и животные, и предметы, и явления природы. В былине Илья Муромец может обращаться к своему коню.
И эта черта - всеобщность слова - будет унаследована светской литературой. В ней даже безликий повествователь (чисто словесное явление) получит слово.
Связь между людьми (предметами, животными.) может быть выражена в одном событии, в одном целенаправленном действии (встретились две человека, поговорили, разошлись; или - подрались), но высказывание - словесно-образная картина - явление синкретическое: сложное единство, взаимодействие многих составляющих высказывание элементов.
«Тоню тяну, / Рыбу ловлю, / В кошель кладу, / Домой несу: / Шурки в кучки, / Плотички в полички, / Один ершок - / И тот в горшок. / Щей наварю, / Николая накормлю, / Спите-тко, ребята, / Не чухайте».
Любое высказывание - жизненно контекстуальное. Контекст этой пестушки - качание ребенка на себя / от себя, т. е. воздействие на его вестибулярный аппарат. Формирование ориентации в пространстве - серьезнейшая проблема для человека.
Но всё действие по характеру своему - игровое. Ребенок, который уже может сидеть на коленях, понимает, что с ним играют, а не рыбу ловят. И понимает, что это понимает и взрослый.
Игровая сущность происходящего поддерживается самой формой высказывания - песней, стихами.
Предметное содержание песни - ситуация рыбной ловли, варение щей, кормление ребенка, сна (в форме указывания).
Чаще всего в конкретном образно-словесном высказывании совмещаются в единое жизненно-словесное целое ситуации игровая и жизнеобеспечивающие. Да и само качание ребенка с воздействием на его вестибулярный аппарат может расцениваться как разновидность жизнеобеспечения.
Синкретизм высказывания - естественно - соответствует и синкретизму его воздействия на человека (в данном случае ребенка): все событие пестушки - это воздействие и на физиологию ребенка, и на его эмоциональную сферу, и на воображение, и на формирование его речи, и на выработку определенного стереотипа поведения, в котором можно выделить несколько моментов. Во-первых, кормление есть результат труда: чтобы поесть щей, надо наловить рыбу. Во-вторых, ребенку передаются конкретные знания (инфор-
мация): рыба бывает разная - щуки, плотва, ерши. В-третьих - и что важно в данном случае для нас! - словесная часть действия является неотъемлемой частью всего действия. Взрослый и ребенок - не исполнитель и зритель, а соучастники одного события.
Родившись, ребенок оказывается в пределах строго определенных человеческих связей, которые сначала ограничиваются связью с матерью, но быстро - по мере взросления ребенка - расширяются. Мать содержанием своего пения уже программирует для ребенка систему взрослых отношений, в которую он - по мере взросления -все более погружается.
Системные связи и соответствующие им ситуации становятся естественной средой обитания человека. Поэзия пестования отражает основные связи человека с миром, ориентирует ребенка на комплекс национальных стереотипов поведения и миропонимания: мир как семейное трудовое единство, мир как единство всего одушевленного и неодушевленного, как единство человека и природы в Боге, мир как постоянное словесное общение.
Народная словесность, посвященная ребенку, - это начало литургического действа, в котором всё значимо, всё конкретно, направлено на жизнеобеспечение, жизнезащиту и родопродол-жение.
Как отдельное произведение включает в себя в сжатом виде все компоненты ситуации, так и колыбельные песни и примыкающие к ним пес-тушки и потешки (далее - заклички и приговорки, прибаутки и небылицы) содержат в своем пределе указания на все ситуации, которые разворачиваются в больших формах сказок, песен, былин. В светской словесности некоторые из них будут забыты, другие - превращены в развернутые картины.
Можно предположить: вся русская словесность рождается из трех слов «Баю-баюшки-баю», из указания на мир как единство связей, из ситуации словесного общения и всеобщности слова.
Проситуативность русской словесности определяется не только суммой ситуаций, которая отражает всю полноту ситуаций жизни человека, но и системой связей между персонажами, системой представлений народа о том, что есть мир и что есть человек в этом мире.
Примечания
1. Насколько плодотворен подход к поэзии пестования в аспекте ситуативности - судить читателю, который может обратиться к трудам монографического характера и иным, нежели наша, классификациям. См., например: Мельников М. Н. Русский детский фольклор. М., 1987; Виноградов Г. С. Детский фольк-
лор // Страна детей: избр. тр. по этнографии детства / отв. ред. А. А. Горелов. СПб., 1999; Головин В. В. Русская колыбельная песня в фольклоре и литературе. СПб., 2000.
2. Тексты поэзии пестования цитируются по книгам: Аникин В. П. Детский фольклор / сост. и примеч. В. П. Аникина. М., 1985; Мартынова А. Н. Детский поэтический фольклор: антология / сост. А. Н. Мартынова. СПб., 1997; Традиционные необрядовые песни. М., 1998. (Сер. «Фольклорные сокровища Московской земли». Т. 2.); Живая вода: сб. русских народных песен, сказок, пословиц, загадок / сост., вступ. ст. и примеч. В. П. Аникина. М., 1977.
3. Этот вариант известной колыбельной песни записан 21 августа 2009 г. от Хорошавиной Нины Михайловны (73 года), уроженки д. Хорошавино Оршанского района Республики Марий Эл.
УДК 821.161.1-1
И. П. Карпов
ИДЕЙНО-ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ЦЕНТРЫ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА: СТИХОТВОРЕНИЕ «К НЕНАШИМ» Н. М. ЯЗЫКОВА
Постановка проблемы идейно-эмоциональных центров литературного процесса, исследование ин-тенциального содержания, эмоциональной основы авторского сознания Н. М. Языкова и отношения поэта к западникам как идейным противникам -основное содержание статьи.
The article deals with the problem of ideological and emotional centers of the literary process, intentional contents and emotive basis of N. M. Yazy-kov's poetry. It also studies the poet's attitude to westernizers as his ideological opponents.
Ключевые слова: литературный процесс, идейно-эмоциональные центры, мировосприятие, смысловой ряд, смысловой параллелизм, западники, славянофилы.
Keywords: literary process, ideological and emotional centers, world-view, semantic row, semantic parallelism, westernizers, slavophiles.
Литературный процесс является открытой системой, неразрывно связанной с положением этноса в тот или иной период его развития, с политическими и общекультурными тенденциями времени. Одна из движущих сил литературного процесса - идейно-политические противоречия, втягивающие в себя писателей, побуждающие их занять определённую позицию, примкнуть к партии, течению, направлению, кружку. Период относительно мирного сосуществования разных тенденций часто сменяется обострением борьбы, наглядным выражением чего становятся отдельные художественные или публицистичес-
© Карпов И. П., 2012
кие произведения, вокруг которых завязываются ожесточенные споры, переходящие порой в осознание противостоящими сторонами друг друга как врагов.
Вот эти литературно выраженные взлёты политической и литературной борьбы мы и называем идейно-эмоциональными центрами литературного процесса. В них бурлят идеи и эмоции. Перевес первых определяет обращение писателей к публицистическим жанрам (здесь же литературная критика), перевес вторых - к литературно-художественным (могут быть и различные смешанные образования).
Стихотворение Николая Михайловича Языкова «К ненашим» (6 декабря 1844) - один из идейно-эмоциональных центров литературного процесса середины XIX в. Это стихотворение провело резкую грань не просто между славянофилами и западниками, но между двумя Россиями -Русью Святой и Россией революционной.
По отношению к западникам середины XIX в. такое определение звучит, может быть, слишком категорично: они - часть русской культуры, многие намерения их были благими, но вспомним В. И. Ленина, отчетливо расставившего вехи развития революционных идей в России:
«Декабристы разбудили Герцена, Герцен развернул революционную агитацию.
Ее подхватили, расширили, укрепили, закалила революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями "Народной воли"» («Памяти Герцена») [1].
Наша задача - понять, по каким принципиальным для Языкова позициям разошелся он с западниками, на какие значимые и для нас явления русской жизни указал поэт.
Мировосприятие Языкова и как человека и как поэта вполне определилось уже в начале 1820-х гг.: воспевание родной природы, подвигов «воинственных славян», всего того, что родственно и мило русскому человеку, предпочтение своего, русского, «чужеземии» и постоянные послания-приветствия к родственникам и друзьям с восхищением их душевными качествами и делами, с благодарностью за внимание к себе, своему творчеству - вот основные направления авторских интенций, основное содержание авторского сознания, воплощенного в поэзии Языкова. Это сознание цельной личности, сознание русского православного человека, внутренней основой которого является положительный эмоциональный комплекс - восприятие мира как творения Божьего.
И вот перед человеком, обладающим таким мирочувствованием и мировидением, оказались люди, называющие себя русскими, однако которые такой мир и такое восприятие мира самим фактом своего нравственного и поведенческого
