CC BY
348УДК 821.111.-31 Грин. 09
Кальницкая В. Б.
старший преподаватель кафедры иностранных языков Харьковского национального медицинского университета
Поэтика структурно-смысловой организации в романе Грэма Грина «Тихий американец»
«Тихий американец» - произведение разностороннее, содержащее и элементы детектива, и черты любовного романа, это и психологическая драма, и военный репортаж. Все это сплавлено так органически, что одно неотделимо от другого. Как отмечают исследователи, «Грин не является единственным писателем, чья карьера продолжалась шесть десятилетий, и результатом которой являются шестьдесят книг, но творчество немногих писателей так же трудно отнести к определенному жанру. Эдвард Саквилл-Уэст однажды назвал Грина «электрическим зайцем, которого охотничьи собаки-критики никогда не поймают» [9:9].
Сам Грин так отзывался о структуре романа: «Мне кажется, что в «Тихом американце» больше прямого reportage, чем в какой-либо другой моей книге. Я захотел использовать в ней приемы, которые опробовал в «Конце романа»: повествование от первого лица и временной сдвиг, а выбор на роль «я» журналиста, на мой взгляд, оправдывал использование reportage» [2:122].
Своеобразной неповторимости и уникальности роману придает его художественное построение. Композиционная организация произведения выявляет характерную для авторской парадигмы писателя фрагментарность, которая в данном случае имеет свою специфику, обусловленную ретроспективными компонентами, структурированными в поток воспоминаний, впечатлений и размышлений.
Сюжетное мастерство Грина, отточенное в его романах, близких к детективному жанру, стало еще значительнее в «Тихом американце». Нарушающая реальное течение времени композиция, развязка, поставленная вначале, и развитие романа, идущее вслед за воспоминаниями, размышлениями и самоанализом героя -рассказчика Фаулера, все это подчинено одной цели: раскрыть как можно более психологически убедительно путь Фаулера от принципиально-нейтрального отношения к событиям во Вьетнаме к решению как-то повлиять на них.
Роман состоит из четырех частей, каждая из которых подразделяется на главы. Первый эпиграф указывает на необходимость принятия обязательств в жизни:
Я не люблю тревог: тогда проснется воля, А действовать опаснее всего; я трепещу при мысли Стать фальшивым, сердечную обиду нанести иль беззаконье совершить -Все наши представления о долге так ужасны и нас толкают на поступки эти [6:3].
Проблема совести и долга, всегда очень острая у Грина, связывается здесь с проблемой общественного долга, чего не было или что только в той или иной степени намечалось в его предыдущих произведениях.
Второй эпиграф заставляет задуматься об опасности, которая может быть присуща наивности:
К спасенью душ и умервщленью плоти, Благую цель преследуя притом, В наш век - вы сотни способов найдете [6:3].
Художественное своеобразие романа основывается на непрерывном сопоставлении и противопоставлении двух главных действующих лиц - Фаулера и Пайла. Образы Фаулера и Пайла, с самого начала действия связанные далеко не простыми взаимоотношениями, постепенно раскрываются под новым углом зрения. Такое построение раскрывает и проясняет суть конфликта.
Как и во всех значительных произведениях Грина, сила романа «Тихий американец» прежде всего в психологическом анализе, в раскрытии душевной жизни героев, в диалектике героев. Автор не выдвигает политические вопросы на первый план. Они образуют фон для той психологической драмы, участниками которой являются три главных персонажа произведения - английский журналист Томас Фаулер, американец Олден Пайл и вьетнамская девушка Фуонг.
Роман написан от первого лица Фаулера; он не только рассказчик - это еще и самый сильный персонаж в романе. Он пишет книгу, как способ осмыслить события, происшедшие с ним за этот период его жизни. Персонаж Фаулера - единственный персонаж, претерпевший изменения. Из циничного наблюдателя он трансформируется в участника убийства Пайла.
Рисуя образ Томаса Фаулера, автор, посредством внутреннего монолога, описывает его как человека, много повидавшего на своем веку. Жизненное кредо Фаулера поначалу выражено в словах: «Если жизнь так устроена, пусть дерутся, пусть любят, пусть убивают, -меня это не касается. Моим собратьям по перу нравится называть себя корреспондентами, - слово, которое может означать «соответчик», - я же предпочитаю титул репортера. Я описываю то, что вижу, и ни в чем не принимаю участия. Даже своя точка зрения - это тоже своего рода соучастие» [3:57]. Такова его жизненная программа. Фаулер - скептик и циник, громко заявляющий о своем атеизме. Образ его жизни ярко свидетельствует о том, что у него не осталось никаких идеалов. Он много пьет, курит опиум, изучил до малейших оттенков особенности своей работы и проникся к ней полным безразличием. Восторженное отношение к своей родине было им также утрачено. Не случайно, на вопрос, не домой ли он собирается уезжать, Фаулер отвечает коротко: «Нет, в Англию» [3:39].
Исходным моментом рассказа является гибель американца Пайла. Фаулер вспоминает обо всех событиях, предшествовавших смерти Пайла, и одновременно осведомляет нас о том, как протекало следствие о причине гибели американца. Начиная роман с развязки можно лишиться возможности держать читателя в неопределенности, но Грин, мастер неопределенности, использует такой прием для увеличения напряжения.
Таким образом, время в романе течет не из прошлого в настоящее, а из настоящего в прошлое. Эта структура держит в напряжении, потому что о смерти Пайла уже известно, и уже можно догадаться, кто в ней виновен. Структура также позволяет догадаться о мотивах, но автор использует структуру времени и пространства таким образом, что это выглядит, как исповедь рассказчика.
Грин достигает напряженности и за счет того, что использует Фаулера в качестве «внутреннего и внешнего повествователя» [8:74]. С точки зрения временного восприятия, повествование Фаулера ограничено его местонахождением, поэтому он, например, может узнать о смерти Пайла от инспектора Виго, но с точки зрения временных рамок его отношение к Пайлу ограничено ретроспективной структурой романа. Все действие в романе описано повествователем в прошлом времени.
Скрывая большинство из собственных чувств повествователя Фаулера сдержанными высказываниями, Грин позволяет Фаулеру догадываться о чувствах окружающих его людей уточняющими фразами: «Должно быть, он заметил в моих словах иронию» [3:30],
«Казалось, кто-то специально подбирает для него слова» [3:160], или читая по интонации или жестам: «Пайл откашлялся - это было симптомом того, что он снова готов к излияниям» [3:91], «он ведь дотошно соблюдает приличия» [3:8], создавая ощущение внешнего описания психологической характеристики других персонажей в зависимости от убедительности авторитетности Фаулера.
Результатом этой напряженности между внутренним и внешним описанием является внешняя локализация, при которой временное расстояние описания от описываемых событий становится центром романа. Описывая свою первую встречу с Пайлом Фаулер вспоминает: «.. .я должен был тогда же заметить фанатический блеск в его глазах, преклонение перед фразой, перед магией числа: «пятая колонна», «третья сила», «день седьмой»... Пойми я сразу, на что было устремлено это неутомимое, нетронутое сознание, я мог бы уберечь всех нас и даже самого Пайла от многих неприятностей» [3:32].
Описание динамики отношения Фаулера к Пайлу, тот факт, что он становится его единственным другом, и факт смерти Пайла поданы автором таким образом, что весь рассказ Фаулера можно воспринимать как попытку справиться с чувством вины. По словам исследователей, персонажи Грина, «в своем стремлении уйти от реальности часто погружаются в грех. Погружаясь в опиум, выпивку и бордели, Фаулеру не интересны ни национализм, ни империализм, ни коммунизм. Для Грина Бог и чувство вины гораздо важнее, чем политика с ее искусственностью» [7].
Фаулер живет с любовницей, очень юной вьетнамкой, хотя в Англии у него есть жена, которая никогда не даст ему развод. Фаулера устраивает его жизнь во Вьетнаме, и он не хочет возвращаться в Англию. Вьетнам - страна, полная экзотических видов, звуков и запахов. Вот как описывает ее Грин словами Фаулера: «рисовые поля, позолоченные пологими лучами вечернего солнца; тонкие росчерки удочек, снующих над каналами, как москиты; чашечки с чаем на террасе у старого священника, и тут же - его кровать, рекламные календари, ведра и битые черепки - намытый временем мусор всей его жизни; похожие на ракушки шляпы девушек, чинивших взорванную миной дорогу; золото, молодая зелень и яркие одежды Юга, а на Севере - темно-коричневые и черные тона тканей, кольцо враждебных гор и стрекот самолетов» [3:37]. Пайл, однако, никогда не восхищался этой экзотикой, в отличие от Фаулера. Пайл искренне считает, что он может улучшить жизнь во Вьетнаме с
помощью своих наивных теорий. Он даже пытается «спасти» Фуонг от Фаулера, практически таким же способом, как он пытается спасти Вьетнам.
Для Пайла, Фуонг - это воплощение Вьетнама. Он хочет, чтобы она была с ним, но только чтобы она стала другой женщиной, с которой ему было бы комфортней, женщиной Запада. «Я заметил, что она стала причесываться по-другому, и ее гладкие черные волосы теперь падали прямо на плечи. Я вспомнил, что Пайл как-то выразил неодобрение той сложной прическе, которая, по мнению Фуонг, подобала ей как дочери мандарина». Он уверен, что именно это и нужно Вьетнаму и Фуонг. Он навязывает свое мироощущение, даже не пытаясь осмыслить или понять мнение других людей. Это и делает Пайла таким опасным, достаточно опасным для Фаулера, чтобы, наконец, принять решение.
Фуонг - один из трех главных персонажей романа. В сознании Фаулера, представленном посредством повествования от первого лица, у Фуонг нет истории, в романе отсутствуют даже намеки на ее образование, культуру или религию, что может свидетельствовать о том, что для Фаулера эти вещи не имеют значения. Если Фаулер как-то и описывает ее личность, то только как «аннамитянку» или «птицу». Любит ли Фаулер Фуонг, и способен ли он любить вообще, сказать сложно. Но он отчаянно в ней нуждается, она нужна ему как женщина, и как компаньон, и как помощник, который каждый вечер набивает его трубку опиумом, но прежде всего, ее присутствие позволяет ему избавиться от стаха встретить старость в одиночестве. Взамен Фуонг нужно одно: гарантия безопасности, что подразумевает замужество. Но как раз этого Фаулер и не можете ей дать. Описывая Фуонг, чье имя по-вьетнамски означает «феникс», Грин использует очевидные и тяжелые метафоры: «хотя ничто в наши дни не похоже на сказку и не возрождается из пепла» [3:8].
В то время как Фаулер не только не хочет, но и, по его мнению, не может во что-либо вмешиваться, в чем-либо принимать активное участие: «Меня вы можете исключить из списка. Я в этом деле не замешан. Не замешан, - повторил я, словно заповедь. - Меня оно не касается» [3:21], Пайл, хорошо воспитанный, уравновешенный молодой человек, состоящий на американской дипломатической службе и прозванный «тихим американцем», горит энтузиазмом и разглагольствует о демократии и цивилизации фразами, почерпнутыми из лекций гарвардских профессоров.
Автор противопоставляет вмешательство невмешательству, где Пайл является символом вмешательства, а Фаулер
невмешательства. Пример этого разделения находится в описании роли каждого персонажа; Пайл гордится своей ролью в происходящих событиях, описывая ее как «претворение идей на практике» [3:128], тогда как Фаулер описывает свою роль как можно более отвлеченными терминами, такими как «соучастие» [3:25]. Стремление Пайла к вмешательству материализуется в его готовности убивать людей для всеобщего блага, чтобы «завоевать Восток для демократии» [3:34]. Фаулер описывается упрямым человеком, придерживающимся позиции стороннего наблюдателя, он считает, что такая позиция является единственно правильной для репортера и для человека в возрасте. Обязательство, которое Фаулер все-таки решается взять на себя, меняет его жизненную позицию, в то время, как обязательства Пайла приводят его к смерти. По словам исследователей, «эта проблема обязательств придает экзистенциальный уклон смерти Пайла» [5:41].
Еще один концепт, тщательно исследуемый автором в романе -это идеализм, который в романе противопоставляется реализму, и Грин использует несколько ключевых сцен для выделения разрыва между идеалистом и реалистом. Одна из характерных сцен - это сцена на наблюдательной вышке, где Пайл и Фаулер вынуждены переночевать. Их напряженный диалог, когда они обсуждают свои взгляды на политику, религию, взаимоотношения, дает представление о цинизме Фаулера и простодушной наивности Пайла.
Образ Пайла Грин рисует словами Фаулера. Он описывает его так: «долговязый, коротко подстриженный, еще по-студенчески наивный, - казалось, он не мог причинить никому никакого вреда» [3:15]. Поначалу Фаулер рассматривает «Третью Силу», о которой говорит Пайл, как политическую абстракцию, о которой он прочитал в книгах. «Он видел только то, о чем ему прожужжали уши на лекциях, а наставники его одурачили» [3:41]. «А что он читал для развлечения? Я нашел более легкую литературу на другой полке; карманное издание Томаса Вульфа, странную мистическую антологию под.названием «Триумф жизни» и американский чтец-декламатор. Был там и сборник шахматных задач.Все эти книги вряд ли могли украсить жизнь после рабочего дня, но, в конце концов, для этого у него была Фуонг. В глубине полки, засунутая за антологию, лежала книжка без переплета - «Физиология брака». Видно, и половую жизнь он изучал так же, как изучал Восток: по книгам» [3:96].
Но внешность и манеры обманчивы. «Персонажи характеризуются с помощью совершаемых ими поступков» [4:160],
и истинная сущность Пайла, истоки его мировоззрения, его «ценностная ориентация» [4:160], характер деятельности, раскрываются Грином с течением времени, и раскрываются, как обычно у Грина, чрезвычайно тонко.
Контрастная трактовка образов приводит к тому, что постепенно чистенький и «тихий» Пайл предстает перед читателем как носитель сил агрессии, в то время как Фаулер теряет свою пассивность.
Как считают исследователи, Пайл - это физическое проявление внешней политики США, и он со своей опасной невежественностью, может принести больше вреда, чем пользы, даже имея благие намерения. Это опасное невежество приводит к тому, что Пайл изображается таким наивным: «Ведь он же дурачок», говорит Фаулер о Пайле, «и дурачком останется. Разве можно в чем-нибудь винить дурачков? Они всегда безгрешны. Остается либо держать их в узде, либо уничтожать» [3:170].
Как пишет Зэди Смит в предисловии к роману: «Наивность Пайла - это своего рода фундаментализм: он следует догме. Всеми правдами и неправдами. Перечитав роман, я стала еще сильнее бояться всех пайлов» [6:9].
Изображая «тихого американца» как человека, подчиняющего все свое поведение правилам формальной морали, произносящего демагогические речи о демократии и цивилизации и в то же время выполняющего тайную работу провокатора, Грин достигает наибольшей остроты сатирического рисунка.
При создании образа Пайла автор обращает внимание на детали, которые рисуют его скрытость: «сердце Пайла было парадными покоями, а в жилые комнаты он давал заглянуть лишь через щелочку, украдкой» [3:68], и, по сути дела, антигуманистический характер, который вызывает антипатию у его антагониста.
В ходе событий раскрывается, что претензии Пайла на нравственную порядочность лишь прикрывают его глубокий эгоизм. Все мнимые достоинства Пайла - лишь следствие затверженных уроков добропорядочного поведения. На самом же деле он способен совершить любую жестокость. Пайл навязывает Фаулеру свою дружбу и отнимает у него любовницу, мотивируя свой поступок требованиями морали. Он хладнокровно организует массовое убийство женщин, хотя при виде крови чуть не падает в обморок и из чистоплотности спешит вытереть ее следы со своих безукоризненно начищенных ботинок.
Решение Фаулера быть только лишь сторонним наблюдателем поколебалось после этого эпизода. В своем невежестве Пайл стал
похож на: «немого прокаженного, потерявшего свой колокольчик, который бродит по свету, не ведая, что творит» [3:29]. Легкость, с которой Пайл дает рационалистическое объяснение, а затем и отвергает результаты своего собственого безрассудства убеждает Фаулера, что его отстраненность стала несостоятельной. Так наблюдатель стал участником.
Таким образом, конфликт между американцем Пайлом и англичанином Фаулером связан с моральной постановкой вопроса: вправе ли вообще один народ решать за другой его судьбу, как и в любви один человек решать за другого, в чём его счастье. Ответ на вопрос заключён в концовке романа. Гибель Пайла определяет позицию самого автора по этому вопросу - каждый народ должен сам решать свою судьбу. Основная идея произведения выражается в словах главного героя Фаулера: «Они хотят досыта риса. Они не хотят, чтобы в них стреляли. Они хотят, чтобы жизнь текла спокойно. Они хотят, чтобы ушли люди с белой кожей» [3:55].
Решение Фаулера говорит о том, что автор уже не ограничивается сожалениями по поводу человеческой природы или констатацией жестокости и враждебности людей друг к другу. Ведь, по словам Бахтина, «герой - не выражающий, а выражаемое», он «пассивен во взаимодействии с автором» [1:75]. Грин вместе с Фаулером почувствовал, что нейтральное и скептическое наблюдение не освобождает, а только внутренне сковывает человека.
Структура «Тихого американца» держит в напряжении благодаря использованию ретроспекции. Этот прием интересен еще и потому, что чувство перемещения в пространстве создается Грином путем использования коротких отрезков, каждый из которых представляет собой воспоминание рассказчика. Хотя события романа происходят в течение около двух лет, у читателя создается ощущение, что размышления Фаулера занимают только один вечер. Каждый отрезок - это отдельная полная сцена. Либо набор участников, либо место происходящего полностью меняются в каждой из сцен. На структурном уровне это прибавляет скорости темпу, но это также делает роман богаче. Благодаря большому количеству воспоминаний читатель получает возможность увидеть городские улицы, квартиру, церковь, дом вьетнамской семьи, ресторан, сцены массовой гибели, клуб, наблюдательную вышку, бордель. Такое большое количество декораций дает реалистичный взгляд на жизнь экспатрианта во времена вьетнамского конфликта. Единственная сцена, которая повторилась - это встреча Фаулера и Фуонг в ночь, когда погиб Пайл, в первой и предпоследней главах. И хотя эта сцена
повторяется, она описана по-разному, поэтому ее можно считать напоминанием о событиях первой главы. Повторение этой сцены может также означать, что Фуонг и их взаимоотношения являются самой главной частью этой истории для Фаулера. Хотя, одержимость Фаулера Фуонг больше похожа скорее на чувство собственности, чем на какое-либо сентиментальное чувство. Право судить о характере чувств Фаулера автор оставляет за читателем.
Таким образом, усложненная структура этого романа позволяет прийти к выводу, что с точки зрения структурно-композиционной организации Грин поднимается на новую ступень творчества по сравнению с предыдущими произведениями. Данная статья открывает перспективы к дальнейшему исследованию других произведений автора.
Литература
1. Бахтин М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979. - 424 с.
2. Грин Грэм. Путешествия без карты. - М.: Прогресс, 1989. -456 с.
3. Грин Грэм. Тихий американец. - Мн.: Мастацкая л^аратура, 1987. - 192 с.
4. Хализев В. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 1999. -432 с.
5. British Authors and Texts. Critical responses, edited by Dr. C. L. Khatri. - New Delhi, 2005. - 212 p.
6. Greene Graham. The Quiet American, foreword by Zadie Smith. -L.: Vintage, 2002. - 180 p.
7. Nolan F. Martin. Graham Greene's Unquiet Novel; On Film and in Print, "The Quiet American" Still Fascinates. - New York Times, January 30, 2003. //www.nytimes.com/2003/01/30/movies/graham-greene-s-un-quiet-novel-film-print-quiet-american-still-fascinates.html
8. Rimmon-Kenan, Shlomith. Narrative Fiction: Contemporary Poetics. - New York: Methuen, 1983. - 320 р.
9. The Portable Graham Greene, edited by Philip Stratford, - L., 2005. - 560 p.
