CC BY
117
И.Ф. ГЕРАСИМОВА
кандидат филологических наук, докторант кафедры русской и зарубежной литературы Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова E-mail: gif221255@yandex.ru Тел. 8 906 648 16 68
ПОЭТИКА СТИХОТВОРНОЙ МОЛИТВЫ В ЦИКЛЕ З. ГИППИУС «ВОЙНА»
В статье анализируются стихотворения З.Н. Гиппиус из цикла «Война», написанные в жанре поэтической молитвы. В ходе анализа выявлено, что Первая мировая война осмысливается поэтессой сквозь призму христианского сознания через обращение к текстам Священного писания, что выражается в собственном молитвословном творчестве поэтессы, в котором каноническая молитва используется как жанровая модель, как фрагмент текста или сюжета.
Ключевые слова: Первая мировая война, З. Гиппиус, стихотворная молитва, молитва как жанр, молитва как сюжет.
Первая мировая война вызвала к жизни многочисленные поэтические отклики русских поэтов, написанные в разных жанрах. Одной из наиболее распространенных жанровых разновидностей лирики данного периода стала стихотворная молитва. Она встречается в творчестве как известных, так и забытых ныне поэтов, - таких, например, как Ф. Сологуб, М. Кузмин, Е. Кузьмина-Караваева, Ф. Касаткин-Ростовский и др. Среди них особенно отчетливо звучит поэтический голос З. Гиппиус1, чье творчество периода Первой мировой войны, и в особенности цикл «Война», включает в себя немало стихотворений, написанных в русле православной молитвенной традиции.
Цикл «Война» носит ярко выраженный антимилитаристский характер. В этом смысле позиция лирической героини цикла близка к пацифистским устремлениям многих ее современников. Известны, например, такие антимилитаристские выступления этого времени, как воззвание толстовцев «Опомнитесь, люди-братья!» [2, с 36-37], письмо М. Волошина военному министру [6, с. 182, 185; 11, с. 245-261], обосновывающее отказ от военной службы, стихотворения В. Маяковского [8, с. 75], И.Северянина [15, с. 105-106].
Примечательная особенность молитвенной лирики З. Гиппиус военного периода - критический пафос и экзистенциальное ощущение Богооставленности, которое сродни тому горестному чувству, которым были пронизаны слова Христа в час предсмертных мучений на Голгофе: «...Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46).
С одним их редких типов молитвенной лирики - молитвой-инвективой - встречаемся в стихотворении З. Гиппиус «Адонаи» (1914) [3, с. 14], входящем в цикл «Война» (Адонаи - одно из библейских
имен Бога в Ветхом Завете). Написанное в начале Первой мировой войны, оно передает трагедию расколотого сознания современников событий, включая и лирическую героиню - alter ego поэтессы. Ее вопрошания к жестокосердному Богу-Отцу преисполнены дерзновенного укора: Твои народы вопиют: доколь? Твои народы с севера и юга. Иль ты еще не утолен? Позволь Сынам земли не убивать друг друга [3, с. 14].
В следующей строфе стихотворения переосмысливается фрагмент о скрижалях с десятью заповедями, данных Моисею на горе Синай (Исх. 31:18; 32:15-16, 19; 34:1). Из всех ипостасей Творца подчеркивается та, в которой он предстает как «не оставляющий без наказания, наказывающий вину отцов в детях и в детях детей до третьего и четвертого рода» (Исх. 34:7):
Не ты ль разбил скрижальные слова, Готовя землю для иного сева? И вот опять, опять ты - Иегова, Кровавый Бог отмщения и гнева! Ты розлил дым и пламя по морям, Водою алою одел ты сушу. Ты губишь плоть... Но, Боже, матерям -Твое оружие проходит душу! [3, с. 14] Соединяя ветхозаветный и новозаветный пласты библейского текста, поэтесса еретически разделяет христианскую Троицу на «отцовскую» и «сыновнюю» ипостаси, именем Богоматери взывая к милосердию Всевышнего:
Нет, не для нас, но для Нее, Одной, Железо вынь из материнской раны! О, прикоснись к дымнобагровой мгле Не древнею грозою, - а Любовью.
© И.Ф. Герасимова
ФИЛОЛОГИЯ
Отец, Отец! Склонись к Твоей земле: Она пропитана Сыновней кровью! [3, с. 14]
В единении сакрального и мирского звучит в стихотворении З. Гиппиус голос вселенского протеста против войны, ведь страдания матерей убитых воинов, по ее мнению, сродни страданиям Богоматери («И Тебе Самой оружие пройдет душу [выделено нами - И.Г.]» (Лк. 2: 35). Мысленно эволюционируя от «ветхозаветного» к не канонически воспринятому ею «новозаветному» типу духовности (от Бога Ветхого Завета к православной Троице), прозревает поэтесса образ мира-семьи в триединстве Отца, Матери и Сына. Именно в образе Богородицы2 воплощена мечта лирической героини о «восстановлении» мировой гармонии. Так проявляется представление поэтессы о теургической сущности художника - творца новой духовной реальности, свойственное «жизнетворческой» художественной системе Серебряного века.
В стихотворении «Свет!» (декабрь, 1915 г.) [3, с. 56] З. Гиппиус еще раз соотнесет имя Бога с трагическими последствиями войны, воплощенными в повторяющихся мотивах «стонов, «жалоб», «ужаса». Образ исполненного тяжких лишений второго военного года («Узел туже, туже... / Узел душит») соседствует в стихотворении с мечтой о долгожданном мире. Разуверившаяся в людском благоразумии лирическая героиня связывает свои надежды лишь с немеркнущим светом Божественной милости. Отсюда и предельная экстатическая эмоциональность молитвенного прошения: Господи, Господи - нет! Вещее сердце верит. Тихие ветры веют. Боже мой, нет! Мы под крылами твоими. Ужас. И стоны. И тьма -а над ними
Твой немеркнущий Свет! [3, с. 56]
Стремление лирической героини З. Гиппиус к преодолению катастрофизма эпохи идеалом Божественной гармонии неизбывно. Так, в стихотворении «Наше Рождество» (декабрь 1914 г.) [3, с. 46], нарисовав картину трагической расколотости привычного мира, она сетует на то, что с началом войны до людей перестал доходить Божественный глас. В этих стихах - явная перекличка со строкой из Ветхого Завета: «Слово Господне было редко в те дни.» (1 Цар. 3:1; «Вот, наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, но -не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних» (Ам. 8:11). Однако желание лирической героини вернуть страждущей земле
Божью милость столь велико, что способно выразить себя только в горячей молитве, обращенной ко Христу-Спасителю:
И буду молиться снова: Родись, Предвечное Слово! Затепли тишину земную. Обними землю родную. [3, с 46] Для стихотворения «Белое» (декабрь 1915 г.) [3, с. 57] характерно вкрапление молитвенного слова в саму ткань стиха. Противопоставляя войну миру, поэтесса опирается на духовную семантику цветовых символов. Сложное сочетание образов белого Рождества и красных зорь передает смятение чувств лирической героини. Мысль о необходимости преодолеть кровавую трагедию войны идеей примирения народов отчетливо соотносится здесь с книгой пророка Исайи («Тогда придите, и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, - как снег убелю; если будут красны, как пурпур, - как волну убелю» (Ис. 1:18), а также с книгой пророка Даниила («Многие очистятся, убелятся и переплавлены будут в искушении (Дан. 12:10) [см. позднее в поэзии М. Цветаевой периода Гражданской войны: «Белый был - красным стал: // Кровь обагрила. // Красным был - белым стал: // Смерть побелила» (М. Цветаева. «Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь.») [17, с. 140]. - И.Г.]. Христианская символика белого цвета воплощает здесь идею святости, очищения человека4, погрязшего во грехе братоубийства:
Боже, прими нашу мольбу несмелую: дай земле Твоей умиренье, дай побеждающей одежду белую... [3, с. 57] В этих строках со всей очевидностью прочитываются образные параллели с Псалтирью: «Окропи меня иссопом5, и буду чист; омой меня, и буду белее снега» (Пс. 50:9). Так цветовая гамма стихотворения, воплощающая христианскую символику «белых одежд» [16, с. 312], становится важнейшим смыслообразующим фактором произведения.
Если в стихотворениях З. Гиппиус «Адонаи» и «Белое» молитвенное слово входит в структуру лирического сюжета как его элемент, то в стихотворении «Ему» (март 1915 г.) [3, с. 51] оно выполняет роль жанровой доминанты:
... Сердце наше, Господи, сердце знаешь Ты. В сердце наше бледное, в сердце загляни... Близких наших, Господи, близких сохрани!
[3, с 51]
В этом стихотворении представлена контаминация нескольких молитв, в том числе «О живых» [12, с. 25-27] и о здравии [5, с. 70]. В Православном
шей
молитвослове находим очевидный первоисточник процитированных выше строк - молитву в день Нового года: «.Всех родственников и ближних моих и всех благоверных христиан, как истинный наш верховный Пастырь, упаси, огради и на пути спасения утверди.» [9, с 420].
В стихотворении «Неразнимчато» (март 1915 г.) [3, с. 50] лирическая героиня З. Гиппиус стремится окончательно преодолеть в себе соблазн неверия, обрести чувство духовного единения с другими людьми, с Богом и миром:
В нашем Прежде - зыбко-дымчато, А в теперь - и мглы, и тьмы. Но срослись мы неразнимчато -Верит Бог! И верим мы [3, с 50].
Казалось бы, в душе лирической героини развеяны прежние сомнения в могуществе Всеблагого, характерные для таких стихотворений, как, например, «Бессилие» (1893) или «Если» (1905). Однако с развертыванием военных действий и утратой надежд на скорое примирение воюющих держав ее настроение снова меняется. Появляется стихотворение «Без оправданья» (апрель 1916 г.) [3, с. 58], которое представляет собой, по существу, антимолитву, молитву-инвективу. В нем поэтесса высказывает мысль о неприятии войны как таковой - даже если это направляемое свыше «мщение Господне»3:
Нет, никогда не примирюсь. Верны мои проклятья. Я не прощу, я не сорвусь В железные объятья. Как все, живя, умру, убью, Как все - себя разрушу, Но оправданием - свою Не запятнаю душу. В последний час, во тьме, в огне, Пусть сердце не забудет: Нет оправдания войне, И никогда не будет. И если это Божья длань -Кровавая дорога, -Мой дух пойдет и с ним на брань, Восстанет и на Бога [3, с. 58].
Те же настроения характерны и для стихотворения «Говори о радостном» (ноябрь, 1916 г.) [3, с. 61]. Как и в стихотворении «Без оправданья», поэтесса высказывает свое категорическое неприятие войны и протестует против человеческой покорности обстоятельствам:
Кричу - и крик звериный... Суди меня, Господь!
Меж зубьями машины Моя скрежещет плоть. Свое - стерплю в гордыне.. Но все? Но если все? Терпеть, что все в машине? В зубчатом колесе? [3, с. 61] Эволюция З. Гиппиус в восприятии мировой войны очевидна. Если в начальных стихотворениях цикла «Война» утверждается, что исход войны находится в воле Божьей («Нужно целомудрие молчанья // И, может быть, тихие молитвы» [3, с. 61]), то уже в августе 1916 года в стихотворении «Страшное» (август 1916 г.) [3, с. 59] поэтесса с чувством глубокой скорби констатирует разобщенность людей между собой и их отчужденность от Бога, видя в этом причину и следствие мучительно затянувшегося братоубийства:
И в прошлом грехов так неистово много, Что и оглянуться страшно на Бога. Да и когда замолить мне грехи мои? Ведь я на последнем склоне круга. А самое страшное, невыносимое, -Это что никто не любит друг друга. [3, с 59] Таким образом, стихотворная молитва в ткани лирического цикла З. Гиппиус «Война» является одним из значимых жанрово-стилевых образований, воплотившим поиски лирической героиней выхода из трагического исторического тупика, в который загнало себя неразумное человечество, попытку возродить утраченную духовную связь с Богом и восстановить рушащуюся на ее глазах привычную систему ценностей. Дерзновенный порыв души лирической героини схож со страстным желанием лермонтовского Демона: «Хочу я с небом примириться, // Хочу любить, хочу молиться, // Хочу я следовать добру» [7, с. 201]. Однако эта благая устремленность разрушается о кровавые рифы времени. Осознание утраты современным человеком и человечеством прежней духовной связи с Господом составляет суть переживаний Зинаидой Гиппиус личной духовной драмы. Ее поэтическая картина мира пронизана драматически заостренными антиномиями: мир - война, Бог - Безбожие, вера - неверие, Бог карающий - Бог милующий.
Стихотворная молитва З. Гиппиус реализована в основном в двух типологических моделях: как жанр и как сюжет, причем как сюжет богоборческий, что проявляется в такой жанровой форме, как стихотворение-инвектива.
Свойственная мировоззрению поэтессы критическая рефлексия приводит к тому, что в поэтической молитве З. Гиппиус более реализован ветхозаветный образ Бога карающего, чем еван-
ФИЛОЛОГИЯ
гельский образ Бога милосердного.
Многие проанализированные поэтические тексты представляют собой вольное авторское переложение акафистных молитв, либо их оригинальную авторскую интерпретацию с включением канонических цитат и реминисценций из богослужебных
первоисточников. Наиболее высокохудожественные стихотворные молитвы можно рассматривать как образцы индивидуально-авторского молитвот-ворчества, как стремление внести свой духовный вклад в победу над силами зла, именем Христовым отстоять свободу Отечества.
Примечания
1. Об аспектах творчества З. Гиппиус см., например: [1; 10; 13; 14 и др.].
2. Исследователь И.Л. Савкина подчеркивает, что только в этом стихотворении проявляется «материнская ипостась» образа Приснодевы [14].
3. В Библии достаточно мест, свидетельствующих об этом: «И сказал Господь Иисусу: не бойся их, ибо Я предал их в руки твои: никто из них не устоит пред лицем Твоим. И пришел на них Иисус внезапно... Когда же они бежали... Господь бросал на них с небес большие камни... и они умирали; больше было тех, которые умерли от камней града, нежели тех, которых умертвили сыны Израилевы мечем. И сказал.: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла. И не было такого дня ни прежде, ни после того, в который Господь так слышал бы глас человеческий.» (Ис. Н. 10:9-14); «Тогда Господь привел в замешательство Сисару и все колесницы его и все ополчение его, отмечая Варакова..» (Суд. 4:15); «И вопросил Давид Господа, говоря: идти ли мне против Филистимлян? предашь ли их в руки мои? И сказал Господь Давиду: иди; ибо Я предам Филистимлян в руки твои. И пошел Давид в Ваалперацим, и поразил их там, и сказал Давид: Господь разнес врагов моих предо мною, как разносит вода» (2 Цар. 5:19-20).
4. «Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы через окропление освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистить совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!... Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения» (Евр. 9:13, 14, 22).
5. Иссоп - одно из многих растений, упоминаемых в Библии; лекарственное растение, обладающее, среди прочих, «антисептическими. свойствами», применятся «для уменьшения потоотделения», «как тонизирующее средство» [4, с. 123].
Библиографический список
6. БисеровА.Ю. Новое религиозное сознание в творчестве З.Н. Гиппиус: автореф. дис. ... канд. филол. наук. РУДН. М.: РУДН, 2003. 16 с.
7. Булгаков В.Ф. Опомнитесь, люди-братья!: История воззвания единомышленников Л.Н. Толстого против мировой войны 1914-1918 гг. М.: Задруга, 1922. 30 с.
8. Гиппиус З.Н. Стихи. Дневник 1911-1921. Берлин: Книгоиздательство «Слово», 1922. 134 с.
9. КовалеваН.Г. Лечение растениями: Очерки по фитотерапии. М.: Медицина, 1871. 352 с.
10. Краткое объяснение Молитве церковных песнопений, символа веры, св. таинств, заповедей Божиих и заповедей блаженства с переводом на русский язык. Издание Е.А. Губанова. М.: Типо-Литография И. Ефимова, 1899. 199 с.
11. Куприянов И. Т. Судьба поэта: Личность и поэзия М. Волошина. Киев: Наукова думка, 1978. 231 с.
12. Лермонтов М.Ю. Демон: Восточная повесть. Подгот. текста А.Г. Михайловой. В кн.: Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 6 т. АН СССР. Ин-т рус. Лит. (Пушкин. дом); Ред. Н.Ф. Бельчиков, Б.П. Городецкий, Б.В. Томашевский. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954-1957. Т. 4. Поэмы, 1835-1841. АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. дом); Ред. Б.В. Томашевский. 1955. 427 с. С. 183-218.
13. Маяковский В.В. Вам! В кн.: Маяковский В.В. Полное собрание сочинений: В 13 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. М.: ГИХЛ, 1955-1961. Т. 1. Стихотворения, трагедия, поэмы и статьи 1912-1917 годов. Подгот. текста и примеч. В. А. Катаняна; Ред. З. Паперный. 1955. 464 с. С. 75.
14. Молитвенник. Брюссель: Жизнь с Богом, 1989. 510 с.
15. Нартыев Н.Н. Поэзия З. Гиппиус: проблематика, мотивы, образы [Волгоград: Изд-во Волгоградского государственного университета, 1999. 108 с.
16. Павлова Т.А. «Всеобщий примиритель (Тема войны, насилия и революции в творчестве М. Волошина)». В кн.: Долгий путь российского пацифизма = The long way of russian pacifism: Идеал международного и внутреннего мира в религиозно-философской и общественно-политической мысли России: [Сб. статей]. Рос. акад. наук, Ин-т всеобщ. истории. Отв. ред: д. ист. наук Т.А. Павлова. М.: ИВИ РАН, 1997. 245-261.
17. Православный молитвослов. М.: Новая книга, Ковчег, 1999. 256 с.
18. Савельев С.Н. Жанна д'Арк русской религиозной мысли. Интеллектуальный профиль З. Гиппиус. М.: Знание России, 2002. 64 с.
19. Савкина И.Л. Образ Богоматери и проблема идеально женского в русской женской поэзии ХХ века. Русские писательницы и литературный процесс в конце XVIII - первой трети XX века [Электронный ресурс]: [сайт] // Преображение: Русский феминистский журнал. 1995. № 3. С. 155-168. Режим доступа: http://www.a-z.ru/ women/text/savkinar.html.
20. Северянин И. Собрание поэз: В 6 т. Т. 4. Victoria regia. М.: Издание В. В. Пашуканиса, 1916. 156 с.
21. Флоренский П.А. Иконостас: Избранные труды по искусству. Сост., предисл. и библиогр. справка А.Г. Наследникова. СПб.: Мифрил-Русская книга, 1993. Х, 365 с.
22. ЦветаеваМ.И. Сочинения: В 2 т. М.: Художественная литература, 1988. Т. 1: Стихотворения, 1908 1941; Поэмы; Драматические произведения. Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. А. Саакянц. 1988. 719 с.
I.F. GERASIMOVA
THE POETICS OF THE PRAYER IN VERSE FORM IN Z. GIPPIUS'S CYCLUS "THE WAR"
In the article there are analyzed Z.N. Gippius's poems from her cyclus "The War", written in the genre of the prayer in verse form. During the analysis it was revealed that World War I is viewed by the poetess in the light of Christian consciousness while addressing the Holy Scriptures' texts. It is expressed in the poetess's own prayer in verse form creativity, in which the salat is used as a genre model, a text's or a plot's part.
Key words: World War I, Z. Gippius, poetry in verse form, prayer as a genre, prayer as a plot.
