CC BY
84
ЯЗЫК И ПРОСТРАНСТВО ПРЕКРАСНОГО
УДК 821.161.1 Е.Д. Джола*
поэтика документально-биографической пьесы иона друце о льве толстом «возвращение на круги своя»
События пьесы Друцэ об уходе Толстого из Ясной Поляны опираются на документы: дневники и письма Толстого, воспоминания близких и окружающих. Драматург делает очевидным тот факт, что Л.Н. Толстой своим уходом совершает нравственный подвиг, утверждая им собственные представления о творческой свободе, о совести человека, о правде и истине жизни. Друцэ удалось соединить в пьесе законы драмы с исторической достоверностью, используя при этом композиционный принцип параллелизма, а также мотивный способ организации драматического действия.
Ключевые слова: И. Друце, Л. Толстой, историко-биографическая пьеса, композиция, мотив, параллелизм, драматическое действие.
Poetics of biographical play «Returning to own circuit» by Iona Drutse about Lev Tolstoy. ELENA D. DZHOLA (Far Eastern Federal University).
The events of Drutse’s play about Tolstoy leaving his estate, Yasnaya Polyana, rely on documents: Tolstoy’s diaries and letters, memories of close relatives and friends. The dramatist makes clear that Tolstoy’s departure should be treated as a moral heroism that reinforced his ideas about creative freedom, about conscience and truth. Drutse managed to combine the laws of drama play with historical facts, using the compositional principle of parallelism, as well as motivic way in organizing the dramatic action.
Keywords: Ion Drutse, Lev Tolstoy, drama play, composition, motive, parallelism, dramatic action.
Драма Иона Друцэ «Возвращение на круги своя» повествует о решении Л.Н. Толстого уйти из Ясной Поляны и его смерти на железнодорожной станции Астапово. Пьеса признанного драматурга, творчество которого было известно по театральным постановкам «Каса маре», «Святая святых» и др.,разрушала привычную, сложившуюся в отечественномлитературоведении концепцию осуждения Толстого за этот шаг. Негативная оценка решительного шага писателя сформировалась под влиянием очерка М. Горького «Лев Тол-
стой», статей Г.В. Плеханова и статьи В.И. Ленина «Лев Толстой как зеркало русской революции». В горьковском очерке с огромным уважением говорилось о Толстом как о «богоподобном» человеке («безгранично разнообразен этот сказочный человек»). Говорилось и о другом - том, что вызывало (как и у Ленина) неприятие: о туманной проповеди «неделания», «непротивления злу», пассивизма: «Меня всегда отталкивало от него это упорное, деспотическое стремление превратить жизнь графа Льва Николаевича Толстого в
* ДЖОЛА Елена Дмитриевна, преподаватель Центра русского языка и культуры Школы региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета.
E-mail: dzhola@mail.ru ©Джола Е.Д., 2013
«житие иже во святых отца нашего блаженного болярина Льва».[3, с. 363, 365] Пьеса Друцэ отрицала «деспотическое стремление»: она знакомила зрителя (читателя) с неизвестными ему материалами. Неизвестными (или непопулярными) были оценки ухода Толстого из Ясной Поляны, данные Д.С. Мережковским в книге «Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники» (1902), мемуары Д. Маковицкого (1910), дневник В.Ф. Булгакова «Л.Н. Толстой в последний год его жизни» (1911), В. Черткова «Уход Толстого» (1922), воспоминания А. Толстой«Отец. Жизнь Льва Толстого» (1953) и др.Немногие из читателей были знаком с дневниками и письмами самого Л.Н. Толстого, относящимися к последним годам его жизни.
Задачей И. Друцэ было убедить своих современников в том, что решение уйти из Ясной Поляны было закономерным итогом всей жизни Толстого, оно отвечало тому, что любили и ценили читатели в его гениальных произведениях. Поскольку общество было убеждено в обратном, пьесу «Возвращение на круги своя» ожидали большие сложности при прохождении через цензуру. Ее удалось поставить лишь в 1978 г. на сцене Малого театра, которым в то время руководил Б.И. Равенских.Спек-такль имел оглушительный успех и не сходил с подмостков театра в течении десятилетий. В немалой степени это объясняется и тем, что суждения и мысли великого Толстого воспроизводил актер, по уровню дарования, по масштабам своей личности способныйего сыграть, - И.В. Ильинский.
Премьера спектакля нашла живой отклик в статьях критиков и литературоведов: А. Образцовой, Е. Поляковой, Н. Толченовой, В. Максимовой. Е. Полякова в статье «Путь Толстого» (1978) отмечала особенность постановки - ее «построение на документальном материале» и, как следствие, возникающее у зрителей ощущение «полной правды происходящего»: «Перед нами предстает Толстой в воспоминаниях Горького и Бунина, в многолетних записях Софьи Андреевны, в книгах детей, последователей, биографов» [6]. Литературовед
Н. Хаустов (1988) совершенно справедливо указывает на то, что использованные драматургомпись-ма и дневники Толстого«способствуют проникновению в психологические глубины, выявлению особых черт характера героя» [10, с. 180]. Однако он, как и другие литературоведы, которые писали о пьесе Друцэ (О. Дашевская, В. Федорова, Е. Полякова), лишь упоминает о документальных источниках, не анализируя отношение к ним автора или их роль в структуре пьесы.
Друцэ, располагая огромной документальной базой, учитывал все известные воспоминания о
Толстом. Пьеса более чем наполовину представляет собой монтаж документов, главными из которых являются дневники и письма самого Толстого. Среди авторов воспоминаний, составивших текст пьесы, помимо уже упомянутой Софьи Андреевны, следует назвать Д. Маковицкого - личного врача Толстого, В. Булгакова - секретаря писателя, А. Толстой - младшей дочери, В. Черткова -друга Толстого и последователя его учения.
Исследователи жанра историко-биографической драмы Е. Холодов [11], И. Григорай [4], Я. Явчуновский [13] опирались на учение Гегеля [2, с. 329-398]. Они пришли к выводу, что драма подчиняется закону концентрации действия в пространстве и времени, и жанр историко-биографической драмы не является исключением.Я. Явчу-новский, изучая документальную драму 60-70-х годов, заметил: «Как ни энергично пойдет драма навстречу истории в ее хроникальном воспроизведении, пьеса продолжает оставаться по-своему замкнутой художественной структурой» [13, с. 111]. Историко-биографическая драма, распространенная в XX в., возникшая раньше документальной драмы, почти не имела художественно совершенных образцов (пьесы М. Булгакова и «Ученик лицея» А. Платонова - исключение). Как справедливо было сказано, биографический (фактографический) принцип построения действия противоречит драматическому, и потому историко-биографическая документальная драма нуждается в особом отборе фактического материала, в особом композиционном построении. Все нити классического (образцового) драматического произведения сходятся в кульминации и проясняются в развязке, поэтому выбор времени, в которое показана жизнь человека в историко-биографической драме, а также каждое историческое лицо, вошедшее в пьесу, быличрезвычайно важны.
Начнем с того, что пьеса Друцэ охватывает события последних лет жизни Л.Н. Толстого. Однако она выстраивается как драматическое произведение, действие которого происходит в октябре - ноябре 1910 г. Чрезвычайно важно для концентрации действия в пространстве и во времени, что молдавский драматург при демонстрации событий остановил свой выбор на воспоминаниях людей, которые помогали Толстому «уйти», которым он позволил быть с ним до конца. Однако даже этот, хотя и весьма разнообразный материал, не мог объяснить уход Толстого из Ясной Поляны, поэтому в пьесе, помимо линии Льва Николаевича и Толстого, размышляющего про себя, созданной исключительно на документальном материале, возникла легенда о волке, озвученная
Толстым созидающим, - о завершении жизни живого существа: волк почуял смерть и пошел в свой последний путь. Эта линия важна в смысловом отношении и сама по себе, и как параллель жизни Толстого в Ясной Поляне в последние месяцы его земного пути. Легенда о волке подготавливает зрителя (читателя) к восприятию бытовых и социальных обстоятельств окружающей Толстогодей-ствительности, противоречащихего убеждениям, которыеи привели писателя к решению уйти из Ясной Поляны.
Вымышленная легенда о волке звучит как сочинение самого Толстого, потому что соотносится, на наш взгляд, с толстовским произведением «Холстомер» («История лошади») - о жизни и смерти пегого мерина. Примечательно, что Толстой начал свою повесть вслед за «Севастопольскими рассказами» (1861), а окончил после «Исповеди» (1885): в повесть вошло осмысление философских вопросов о жизни и смерти, которые затем легли в основу «Исповеди».
Повесть «Холстомер» - особая страница в толстовском творчестве. Она заставляет вспомнить поток литературы писателей-анималистов конца XIX - начала XX веков: Э. Сетона-Томпсона (Канада), Д. Лондона (США) и др. Э. Сетона-Томпсона, написавшего «Рассказы о животных», по праву считаютродоначальником анималистической литературы. Среди произведений писателей-ани-малистов повести Джека Лондона «Белый клык», «Зов предков» привлекают тем, что автор пытался объяснить человеческую жизнь глазами полувол-ка-полусобаки. Однако нельзя говорить о влиянии писателей-анималистов на замысел и написание повести «Холстомер», поскольку «История лошади» родилась гораздо раньше анималистического направления (Сетон-Томпсон начал публиковаться на английском языке в 1883 г., рассказ «Жизнь лугового тетерева»). Можно говорить, вероятно, о созвучии творчества Толстого единому потоку мировой литературы.
Ион Друцэ, безусловно, был знаком с анималистическим литературным направлением, в частности с повестями Джека Лондона. Но, по всей вероятности, выше оценил «Холстомера» как осмысление человеческой жизни сознанием животного. Именно «История лошади», на наш взгляд, близка произведению Друцэ. Животные в повести Толстого способны рассуждать о прожитой жизни, анализировать ее основные этапы, принимать серьезные решения. В пьесе Друцэ Толстой пишет: «И волк наконец решился. Он был старым, мудрым волком. Он принял самое важное в своей жизни решение.. .и пошел в свой последний путь»
[5, с. 279]. В «Истории лошади» Толстого читаем исповедь Холстомера: «В службе у гусарского офицера я потерял лучшие свои качества и половину жизни. Тут меня опоили и разбили на ноги. Но, несмотря на то, это было лучшее время моей жизни» [9, с. 29].
Толстой рассказывает нам о жизни пегого мерина, прозванного Холстомером за его широкий шаг, и все пережитые им страдания с самого его рождения и вплоть до того момента, когда он уже на склоне лет попадает верховым под седло к табунщику. Писатель изобразил внутреннее состояние лошади на разных этапах жизни. Через судьбу пегого мерина — и, во многом, сквозь его восприятие — читатель погружается в область человеческих состояний и отношений. Писатель заставляет своего героя Холстомера углубиться в общефилософские вопросы: «Что такое люди? Почему они несправедливы? От чего зависит женская любовь? Что такое собственность и кто на нее имеет право?» Холстомер размышляет, как человек. Он анализирует не только мир вокруг себя, но и свое духовное развитие: «Я уже и прежде показывал склонность к серьезности и глубокомыслию..^ задумывался над несправедливостью людей. о любви. и главное, над свойствами той странной породы животных, которых мы называем людьми» [9, с. 23].
Легенда о волке Друцэ, по характеру воспроизведения мирочувствия животного, находится как бы между «Холстомером» Толстого и произведениями анималистов. Есть существенные сходство и различие в произведении Толстого и «Возвращении на круги своя». Огромное сходство проявляется в манере показать осмысление человеческой жизни через сознание животного, через его чувства и ощущения. Однако есть и существенное отличие в общей идее: лошадь как бы подчиняется жизни людей, волк же находится в подчинении лишь у собственной воли и прожитой жизни. Волк у Друцэ чувствует жизнь, понимает обстоятельства согласно своей волчьей природе: «Ему нестерпимо хотелось жить. Возглавить стаю, выследить жертву, подраться из-за молодых волчиц, умножить свой род» [5, с. 305]. И в то же время он понимает больше обычного волка: «Теперь воспоминания не мучили его, и в прошлом, так же, как и в будущем, оставалась одна пустота» [5, с. 299]. Волк не может допустить, чтобы кто-либо увидел его одиноким и беспомощным - «он шел, потому что суждено ему было не только родиться и прожить свою жизнь волком, но еще и волком умереть» [5, с. 292] Все его существо стремится к тому, чтобы самому принять конец: «Оставался
еще какой-то запас сил, и честность по отношению к жизни требовала сначала израсходовать все силы до конца, и только потом принять небытие» [5, с. 297].
Подобный психологизм, явно выходящий за пределы сознания животного, позволил Друцэ в самом тексте легенды соединить жизнь Толстого и жизнь волка: «Он знал, что вместе с опадающей желтой листвой приходит время облавы, время охоты на волков. Во всей Российский империи, от мелкого чиновника до самых высокопоставленных вельмож, все стали готовиться к облаве» [5, с. 282]. Таким образом, в тексте легенды охота на волка соотносится с попытками властей заставить молчать графа-писателя, который своими философскими идеями и критическими выступлениями подрывал устои их существования.
Помимо легенды о волке в пьесе существует и более непосредственная связь с «Холстомером», - упоминание о Дэлире, лошади, на которой ездил Толстой. У Друцэ Толстой отказался от верховой езды после посещения Ясной Поляны крестьянами-тол-стовцами, смущенными газетной заметкой: «Старый граф что ни день выезжает на прогулку верхом на прекрасной породистой лошади» [5, с. 283]:
Лев Николаевич (вздохнув, конюху): Отведи Дэ-лира на кузницу, передай, пусть раскуют подковы и отправят его в общий табун [5, с. 291].
В действительности этого не было: от «программы» верховых прогулок Лев Николаевич отступал, по воспоминаниям секретаря Толстого В. Булгакова, редко: «Опять поехал с Львом Николаевичем» (запись от 28 мая 1910 г.) [1, с. 231]. В дневнике Толстого находим краткую запись от 23 октября 2010 г.: «Ездил верхом» [8, с. 410]. Друцэ отступил от документальных свидетельств, вероятно, чтобы подчеркнуть, как важно было для Толстого мнение простых людей о его жизни. Чрезвычайную важность для пьесы имел и сочиненный Друцэ крик умирающего Толстого в бреду: «Дэлир! Куда вы его уводите?! Не надо снимать с него подковы, не гоните его в общий табун!» [5, с. 324]. Это восклицание умирающего писателя должно было напрямую связать историю его последних дней с «Холстомером», поскольку мерина тоже отправили в общий табун, и с волком, испытывающим в начале последнего пути желание жить.
Однако история Холстомера с толстовским осмыслением жизни, которую хотел напомнить Дру-цэ, не стала параллелью воспроизведенным дням жизни Толстого. Безропотно и смиренно Холсто-мер принял не только свою суровую жизнь, но и смерть, когда его повели на бойню: «Лечить, вер-
но, хотят, - подумал он. - Пускай» [9, с. 40]. Как ни приветствует Толстой идею согласия и примирения, однако и в своих дневниковых записях он до конца отстаивает духовную свободу. Поэтому в пьесе параллелью последним дням Толстого Друцэ делает сознание идущего в последний путь волка, проявляющего свободу воли, уходящего от облавы. Драматургу подошел образ свободолюбивого волка из румынского фольклора. Однако философское содержание повести «Холстомер» (обличение человеческих пороков, прав собственности на живые души) соотносится с конфликтом, который разворачивается в Ясной Поляне, как его показывает Друцэ.
Параллель легенды о волке и последних месяцев жизни Толстого, показанных в пьесе, укрепляется мотивной связью. Под мотивом мы понимаем повторяющийся оборот поэтической речи, «клетку органического построения пьесы, многообразно связанную со всей ее композицией» - определение И. Чекалова, данное в статье «Проблема словесных лейтмотивов у Шекспира» [12]. Отличительной чертой мотиваявляется его «семантическая подвижность»: «слова переплетаются своими значениями, стилистически окрашивают друг друга, утрачивая при этом однолинейную устойчивость своего речевого употребления» [12, с. 74].
В пьесе И. Друцэ «Возвращение на круги своя» два лейтмотива проходят через все драматическое действие: мотив приближающейся смерти и мотив одиночества Толстого в последние годы его жизни. Это одиночество в кругу семьи, одиночество среди самых близких и дорогих людей. Суть одиночества объяснена самим Толстым в пьесе (и в дневниках): «Какая странная, какая удивительная моя судьба! Едва ли есть в мире забытый, страдающий от бессилия бедняк, который бы чувствовал хотя бы сотую долю того, что чувствую я, видя весь ужас насилия и бесправия мужиков. Чувствовал я это давно, и чувство это с годами росло и росло и дошло в последнее время до высшей степени. И мучительно чувствуя это, я тем не менее живу в развращенной среде богатых и не могу, не нахожу в себе силы уйти» [5, с. 280]. Здесь одиночеством характеризуется общая ситуация, которая будет конкретизироваться в дальнейших сценах.
Вступительная ремарка в пьесе Друцэ (автор рисует картину яснополянского дома) настраивает нас на «общение» с тем миром, в котором провел Лев Толстой большой период своей жизни: «На сцене медленно и долго, мучительно медленно и мучительно долго пробивается сквозь густую тьму известный всему миру силуэт яснополянского дома» [5, с. 279]. Использование драматургом
повтора в ремарке, усиленного словом «мучительно», создает ощущение тревоги и безысходности.
В последующем диалоге Толстого с его лечащим врачом Маковицким мотив одиночества обретает свое словесное выражение. На вопрос доктора Маковицкого: «Вам чего-нибудь хочется, Лев Николаевич?» - Толстой отвечает: «Одиночества. Мучительно хочется одиночества» [5, с. 282]. Так подводится один из важных итогов жизни, озвучивается решение покинуть Ясную Поляну. Мотив одиночества, который мы выделяем в процессе анализа пьесы, не только воплощается ситуативно, но и реализуется вербально, тесно переплетаясь с сюжетной линией Толстого созидающего («Легенда о волке»).
Толстой созидающий. Всю ночь одинокий волк пробирался по болотам и мелколесью [5, с. 282].
Это чувство одиночества Толстого нагнетается в мысленном диалоге Толстого с Софьей Андреевной, суть которого сводится к отстаиванию каждым своей позиции.
Софья Андреевна. Каковы бы ни были твои убеждения, какова бы ни была твоя вера, я не дам пустить по миру детей.
Толстой, размышляющий про себя. Менять свой образ жизни, свои решения я не могу, потому что мысли мои и слова мои есть суть свободы моей, и я защищу ее перед любым человеком [5, с. 280-281].
Мотив одиночества выражается многократным повторением слов с семантикой «одинокий»,кото-рые усиливают звучание мотива, развивая его на протяжении всего драматического действия, придавая ему новые оттенки и смыслы: «скандалы измучили меня» [5, с.280], «духовная жизнь есть тайна» [5, с. 281], «завтракаю один» [5, с.287], «нет, я, пожалуй, не успокоюсь» [5, с. 289], «мои рукописи вызывают чувство алчности» [5, с.290].
Волк в пьесе одинок по старости, впереди у него смерть. Но все живые могут наброситься на него, поэтому его задача остаться верным себе. остаться свободным. Мотив одиночества в пьесе - это одновременно мотив духовной свободы и мотив смерти. Если волку важно самому броситься в пропасть и не дать завладеть своим телом, то забота Толстого не только о бренном теле, но и о духовном наследии, о свободной публикации своих произведений. Поэтому для Толстого уход из Ясной Поляны - это не прыжок в пропасть, как у волка. Он не просто ушел умирать - достойно покинуть этот мир, вернуться «на круги своя», в мир сырой глины, как всякое живое существо в библейском понимании этого выражения. Он ушел, чтобы вернуться на те круги, в которых жи-
вут и умирают обычные люди. Так, в связи с волком подчеркивается ситуативное одиночество, а у Толстого мотив выражается в движении мысли о жизни и смерти всего живого.
Мотив смерти и у волка, и у Толстого тесно связан с мотивом любви к жизни, таким образом, он предстает как бинарный. Однако если для волка есть потребность покончить со всем, что было у него в жизни, отсечь все прошлое, преодолеть любовь к жизни, то у Толстого, напротив, - мотив любви к жизни имеет духовное проявление: живой интерес к событиям в мире, к приходящим письмам, к новым знакомым, к музыке, цыганскому пению. Если мотив любви к жизни для волка носит эгоистический характер, то любовь к жизни Толстого обращена исключительно на окружающих. Звучание этого мотива усиливается, так как все мысли Толстого о будущем, о жизни после его смерти. Для Толстого не важна плотская жизнь, ему необходимо определиться с духовным наследием. За плечами писателя его признанные миром произведения. Впереди у него - бессмертие, жизнь его произведений. Позади волка осталась пустота, и после прыжка в пропасть «стало тихо, покойно, и за этим покоем, за этой тишиной ничего уже более не последовало» [5, с. 323].
Из разговора с Маковицким мы понимаем, что Толстой не одинок в своем учении, есть последователи и ученики.
Лев Николаевич. Какое опять-таки счастье, что я не одинок в эту трудную минуту... [5, с. 282].
С одной стороны, это радует Толстого. Но примечательно, что ему не все нравится в последователях своего учения. Толстовское товарищество, состоявшее из крестьян, нищих и странников, беспрестанно интересуется тем, как согласуются идеи Толстого с его же образом жизни. Однако сам Лев Николаевич не причисляет себя к этому движению: «Я не толстовец. Я Толстой» [5, с. 324].
Таким образом, мотив одиночества начинает функционировать как бинарный. Это, с одной стороны, одиночество вынужденное, а с другой - желанное, сопряженное с понятием «свободы».
Пьеса Друцэ развернута как драматическое произведение, в котором подчеркнута роль элементов сюжета: экспозиции - овладевающих Толстым мыслей о завещании (труды писателя должны стать общим достоянием, а не быть чьим-то источником дохода, в т.ч. членов его семьи, уже получивших в наследство все его имущество); завязки - объявления завещания единомышленникам; кульминации - ухода писателя из родового имения (от жизни, в которой он не хотел и не мог больше участвовать); развязки - последних часов
Толстого перед смертью, посвященных, как и его жизнь, духовной борьбе с насилием.
Объектом пристального внимания драматурга в первом действии становится борьба Софьи Андреевны за завещание Толстого, «о котором говорит вся Россия» [5, с. 289]. В этой части действия изображаются представители обеих сторон: те, кто разделяет точку зрения Толстого (Александра Львовна - младшая дочь писателя, Булгаков - личный секретарь, Маковицкий - лечащий врач), и те, кто высказывается против идей писателя (Лев Львович и Софья Андреевна, которые выступают от имени всей семьи). Автор максимально сгущает краски, противопоставляя жизненные позиции людей, находящихся в Ясной Поляне. В процессе действия мотив одиночества Толстого реализуется в тесной связи с мотивом свободы.Толстой настроен решительно: защищать права на свои мысли и поступки.
Приводя размышления Толстого, Друцэ воспользовался письмом 1895 г., написанным накануне его первой попытки уйти из Ясной Поляны.
В экспозиции определен предмет борьбы - завещание. Находясь в своей комнате, героиня мысленно обращается к мужу.
Софья Андреевна. Левочка, неужели верны слухи, что ты подписал тайное завещание? [5, с. 280].
Друцэ показывает поступки действующих лиц и размышления, приводящие Толстого к окончательному решению: завещать все свои труды «для безвозмездного издания и перепечатывания всеми, кто того пожелает» [5, с. 299].
Экспозиция демонстрирует, что Толстого, чьи произведения отражают борьбу за правду, честность жизни и поступков, окружает атмосфера лжи и лицемерия. Лев Николаевич не хочет звать кого-либо во время ночных припадков, угрожающих его жизни, так как это приведет к истерике жены и еще более усугубит его болезненное состояние. Толстой прекрасно понимает и осознает фальшь происходящего: Софья Андреевна боится внезапных перемен в физическом состоянии мужа, которые могут лишить ее права владения его сочинениями, если она в срочном порядке не добьется завещания в свою пользу. Лев Николаевич понимает причину истерик Софьи Андреевны и то, что она, так явно выдавая свои чувства, боится совсем утратить свое влияние на него.
Толстой, размышляющий про себя. Хуже всего то, что после ссоры она становится на колени и целует мне руки [5, с. 280].
Эта фраза находит свое подтверждение в дневниковых записях Толстого [8, с. 419].
Лев Николаевич пытается отвести все разговоры от темы, связанной с завещанием. Борьба
за наследство, лицемерно прикрытая заботами о его здоровье, вызывает негодование Толстого. Его раздражают желания Софьи Андреевны сделать семейную фотографию, дабы погасить слухи, проникшие в прессу, о разладе в семье; стремление жены записать его голос на пластинку. Поэтому ему неприятен вид граммофона, хотя граммофон напомнил ему о цыганском пении. Ему даже захотелось написать об этом высоком искусстве. Но что бы он ни делал, все клонится к неразрешимому конфликту между ним и той частью семьи, которую представляют Софья Андреевна и Лев Львович. Подспудный смысл столкновения Толстого с Софьей Андреевной в том, что она давно является полновластной хозяйкой Ясной Поляны и всех его сочинений. Она хотела бы закрепить навсегда права собственности на его произведения. Ситуация одиночества Толстого постоянно повторяется в семейных сценах.Он в присутствии домашних пишет свои заметки о цыганском пении и думает: «Мое горе состоит в том, что мои писания, рукописи вызывают у людей чувство алчности, чувство соревнования за обладание ими» [5, с. 290]. Эти мысли Толстого, которые мы находим в дневниковых записях [8, с. 345], дают право автору на ремарку: «Вынесли граммофон... Толстой пишет, а все сидят и молча смотрят, как он водит карандашом по бумаге.» [5, с. 291].
Софья Андреевна и Лев Львович совершенно не разделяют убеждений Толстого и не считают нужным этого скрывать. В порыве отчаяния Лев Николаевич произносит: «Народил много детей, а все они бестолковые и делают одни неприятности» [5, с. 291]. Эта фраза находит свое документальное подтверждение в воспоминаниях В. Булгакова [1, с. 344].
Однако Толстой еще окончательно не решает лишить семью доходов от продажи своих сочинений. Для того чтобы утвердиться в своем решении, он обойдет ближайшие к Ясной Поляне деревни, где у каждого порога нищета и горе; поговорит с крестьянкой Курносенковой; повстречается со своим бывшим учеником Федоткой, которому после тяжелой работы на строительстве дороги «кружить восемь верст надо» [5, с. 296], чтобы дойти до своей деревни, потому что черкес Ахмет, нанятый Софьей Андреевной, через лес не пускает, избивает. Толстой еще верит, что, подняв вопрос о недопустимом поведении черкеса, сможет повлиять на Софью Андреевну, но убеждается в обратном.
Лев Николаевич. Соня, почему в наших лесах бьют людей, которых я учил грамоте в своей школе, чтобы облегчить им жизнь? И кто этот Ахмет, откуда он взялся в нашем доме? [5, с. 297].
Однако никакой взрыв толстовского возмущения не может заставить Софью Андреевну уволить Ахмета.
Софья Андреевна. Наняла, чтобы он не дал срубить наши леса, чтобы нас не подожгли в нашем же доме! [5, с. 297].
Именно после этой сцены мотив свободы, желание защитить свое духовное наследие обостряется. Потребность снять с себя ответственность за «сытую» и «праздную» жизнь яснополянского дома толкает Толстого к решению оставить завещание, лишающее семью права получать деньги за все, что он когда-либо написал.После подписания завещания Толстой чувствует некоторое умиротворение. Он как бы отчасти снимает с себя груз ответственности за ту, чуждую ему, жизнь. Лев Николаевич занимается повседневными делами, живет напряженной духовной жизнью: разбирает с дочерью Сашей письма; работает с Беленьким и Булгаковым, помогающими вести деловую переписку; слушает Шопена; размышляет над философией Сократа и индийским патриотизмом Ганди.
Жизнь в Ясной Поляне, однако, становится для него невозможной. Стремительное развитие драматического действия (от завязки к кульминации) проходит через ряд напряженных сцен. Напряженность придают сценам повторение действий Софьи Андреевны, суть которых в ограничении духовной свободы Толстого. Именно борьба за духовную свободу становится лейтмотивом пьесы.
Софья Андреевна не только стремится сохранить остатки прежней привязанности Толстого, чтобы иметь влияние на него, она уже воюет открыто. Ее ни в коей мере не смущает опасение Татьяны Львовны о возможном скандале из-за нового охранника Ахмета, служба которого требует «много пороха и дроби» [5, с. 286].
Софья Андреевна. Ах, Танечка, у нас и так с утра до вечера одни скандалы. Ну, будет еще один. Мне - лишь бы имение сохранить, лишь бы не спалили в своем доме [5, с. 286].
В четвертом действии пьесы ситуация накаляется до предела. Борьба за завещание заставляет Софью Андреевну пригласить профессора медицины, который должен засвидетельствовать нервно-психическое расстройство Толстого. Однако профессор оказывается порядочным, по-настоящему интеллигентным человеком и не соглашается подписывать диагноз, ради которого его позвали в Ясную Поляну.
Профессор. Я не считаю для себя возможным ставить сомнительный диагноз человеку, перед которым преклоняется весь мир [5, с. 314].
Зная нелюбовь Льва Николаевича к фотографированию, Софья Андреевна приглашает известно-
го петербургского фотографа Шапиро сделать фотографию в кругу семьи в годовщину их свадьбы.
Лев Львович. В печати давно пишут о разногласии в нашей семье, и печатание в газете фотографии, сделанной на только что отпразднованной годовщине свадьбы. [5, с. 320].
Атмосфера лжи и лицемерия в Ясной Поляне потрясает писателя.
Толстой, размышляющий про себя. Осталась одна последняя возможность. Надо бороться против нее добром. Только добром я смогу продлить свое пребывание в этом доме, если такое продление вообще возможно. [5, с. 322].
О реакции Толстого на посещение профессора и фотографа мы читаем в воспоминаниях Александры Львовны [7, с. 249] и Булгакова [1, с. 342].
Обе сцены (с профессором и фотографом) сопровождаются ремарками драматурга: «Толстого уже трясло» [5, с. 320], «Лев Николаевич встает. Его знобит, его трясет» [5, с. 322]. Толстой готов бороться за свою свободу до конца. Мысленный диалог между Софьей Андреевной и Толстым, происходящий в экспозиции, в кульминации в ночь решения уйти из Ясной Поляны, озвучен.
Софья Андреевна. Я должна каждый день знать, что ты думаешь обо мне. Я твоя жена перед людьми и перед Богом.
После этого заявления Толстая позволяет себе ночью тайно рыться в бумагах мужа. Ответ Толстого - реплика, мысленно произнесенная в первом действии пьесы и озвученная в последнем.
Лев Николаевич. Мои слова и мои мысли есть суть свободы моей, и я защищу эту свободу перед кем бы то ни было! [5, с. 322].
Опираясь на дневники и письма Толстого, воспоминания близких и окружающих, Друцэ сумел соединить в пьесе законы драмы с исторической достоверностью, используя при этом композиционный принцип параллелизма, а также мотивный способ организации драматического действия.Прочный многолетний успех пьесы Друцэ о Толстом свидетельствовал не только о гениальной игре И.В. Ильинского, но и о верном понимании автором законов жанра, почти неимеющего совершенных образцов.
Драматург делает очевидным тот факт, что Л.Н. Толстой уходом из Ясной Поляны совершает нравственный подвиг, утверждая тем самым свои представления о творческой свободе, о совести человека, о правде и истине жизни, что реализуется в пьесе на уровне мотивной связи. В процессе анализа пьесы мы выделяем лейтмотив одиночества, который реализуется в тесной связи с мотивами смерти и любви к жизни. Эти мотивы неразрывно связаны с логикой развития действия, активно
включаются в наиболее драматические моменты, связанные с выбором позиции героев пьесы.
В то же время образная параллель волку, его одиночеству, его прыжку в пропасть, усиливает впечатление от решающего поступка Толстого - ухода из Ясной Поляны. Однако в пьесе Друцэ параллелизм линии волка и последних месяцев жизни писателя в Ясной Поляне имеет свои границы. Так, Толстой не ставит себе целью прекратить свое физическое существование, в отличие от волка.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Булгаков В.Ф. Л.Н. Толстой в последний год его жизни. М.: Правда, 1989. 448 с.
2. Гегель Г.В.Ф. Эстетика. Сочинения. Т. 4. М.: Социально-экономическая литература, 1958.
3. Горький А.М. Лев Толстой. Литературные портреты. М.: Правда, 1985. С. 344-383.
4. Григорай И.В. Проблема традиции и взгляды на художника, искусство и историю М.А. Булгакова - драматурга в 30-е годы («Кабала Святош», «Последние дни», «Дон Кихот»): дис. ... канд. филолог. наук: 10.01.02. Ленинград, 1981. 182 с.
5. Друцэ И. Возвращение на круги своя.Святая святых: пьесы. М., 1984. С. 278 -326.
6. Полякова Е. Путь Толстого // Московская правда. 1978. 3 августа.
7. Толстая А.Л. Отец. Жизнь Льва Толстого. М.: СПАРРК, 2001. 608 с.
8. Толстой Л.Н.Дневники. 1895-1910 // Собр. соч.: в 22 т. Т. 22. М.: Худож. лит., 1985. 559 с.
9.Толстой Л.Н. Холстомер // Собр. соч.: в 22-х т. Т. 12. Повести и рассказы. 1885-1902. М.: Худож. лит., 1978. С. 7-42.
10.Хаустов Н.Т. Жанровые особенности современной историко-биографической и историко-революционной драмы («На круги своя» И. Друцэ и «У времени в плену» А. Штейна) // Художественное творчество и литературный процесс: сб. ст. Томск, 1988. Вып. УШ. С. 174-187.
11.Холодов Е. Композиция драмы. М., 1957. 224 с.
12.Чекалов И.И. Проблема словесных лейтмотивов у Шекспира // Шекспировские чтения. М.: Наука, 1986. С. 74-81.
13.Явчуновский Я.И. Драма вчера и сегодня: жанровая динамика, конфликты и характеры. М.: Саратов. ун-т, 1980. 255 с.
REFERENCES
1. Bylgakov, V.F., 1989.L.N.Tolstoi v poslednii god ego zhizni [Lev Tolstoy in the last year of his life]. Moskva: Pravda. (inRuss.)
2. Gegel, G.V.F., 1958. Estetika. Sochinenia
[Aesthetics]. Vol. 4. Moskva: Social’no-
ekonomicheskayaliteratyra. (in Russ.)
3. Gorky, A.M., 1985. Lev Tolstoy / Mat’. Literatyrnie portrety [Lev Tolstoy. Literature portraits]. Moskva: Pravda, pp. 344-383. (in Russ.)
4. Grigoray, I.V., 1981. Problema tradici i vzglyadi na khydozhnica, iskystvo i istoriyu M.A.Bylgakova -dramatyrga v 30-e godi («Kabala Sviatosh», «Poslednye dni», «Don Kichot») [Tradition and the vision of an artist, art and history in the 1930s’ works of Mikhail Bulgakov]: disertacia ... kandidata filologicheskich nayk: 10.01.02. Leningrad. 182 p. (in Russ.)
5. Drytse, I., 1984. Vozvrashenie na krygi svoia [Returning to own circuit].Moskva, pp.278-326. (in Russ.)
6. Polakova, E., 1978. Pyt’ Tolstogo [Tolstoy’s way], Moscovskaya Pravda. 3 avgysta. (in Russ.)
7. Tolstaya, A.L., 2001, Otets. Zhizn’ Lva Tolstogo [Father. The life of Lev Tolstoy]. Moskva: SPARRK. (in Russ.)
8. Tolstoy, L.N., 1985.Dnevniki 1895-1910 [Diaries of 1895-1910], Sobranie sochinenii v 22 t. Vol. 22. Moskva: Khudozh. lit. (in Russ.)
9.Tolstoy, L.N., 1978.Kholstomer [Kholstomer], Sobranie sochinenii v 22 t. Vol. 12. Povesti I rasskazy. 1885-1902. Moskva: Khudozh. lit. (in Russ.)
10. Chaystov, N.T., 1988. Zhanrovie osobennosti sovremennoi istoriko-biograficheskoi i istoriko-revolycionnoi drami (“Na krygi svoia” I.Dryce I “U vremeni v plenu” A. Shteina) [Genre features of modern historical and revolutionary drama], Khudozhestvennoe tvorchestvo i literatyrnii process. Tomsk,pp. 174-187. (in Russ.)
11. Kholodov E., 1957. Kompozici’a drami [Composition of drama]. Moskva. (in Russ.)
12. Chkalov, I.I., 1986. Problema slovesnih leitmotivov y Shekspira [The issue of word leitmotivs in Shakespeare’s works], Shekspirovskie chteniya. Moskva:Nayka, pp. 74-81. (in Russ.)
13. Yavchynovskii, Ya.I., 1980. Drama vchera i segod-nya: zhanrovaya dinamika, konflikti i kharaktery [Drama yesterday and today: genre dynamics, conflicts and characters]. Moskwa: Saratovskii universitet. (in Russ.)
