CC BY
0
УДК 81'371
Т. Н. Талецкая
Кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры иностранных языков и МПИЯ, УО «Мозырский государственный педагогический университет им. И. П. Шамякина»,
г. Мозырь, Республика Беларусь
ПОДТЕКСТ КАК ПРАГМАТИЧЕСКОЕ СРЕДСТВО МАНИПУЛИРОВАНИЯ ПОВЕДЕНИЕМ СОБЕСЕДНИКА
Объектом исследования данной статьи является подтекст, создаваемый говорящим намеренно вследствие недоговоренности им некоторой части своего высказывания. Автор рассматривает подтекст как эффективное прагматическое средство воздействия на собеседника, манипулирования его речевым/неречевым поведением. Причины преднамеренной недоговоренности анализируются с позиции теории речевой деятельности, в частности, устанавливается, на каком этапе порождения высказывания возникает замысел или умысел прагматического воздействия с помощью недоговоренности. В статье исследуется также роль пресуппозиции как основы для намеренного/умышленного создания подтекста и его адекватного восприятия в общении между собеседниками, понимающими друг друга с «полуслова».
Ключевые слова и словосочетания: речевое поведение, порождение высказывания, коммуникативная интенция, прагматическое воздействие, замысел, умысел, пресуппозиция, прагматический эффект, манипулирование поведением, недоговоренность, умолчание, намек, подтекст, имплицитное содержание, догадка, структурно незавершенное высказывание.
Введение
Как известно, любая деятельность человека, в том числе и речевая, основана на наличии в ней мотива, цели, действий, ведущих к осуществлению цели, а также средств и способов ее достижения. Мотивы, влияющие на порождение тех или иных высказываний, могут быть внешними и внутренними - ситуация общения, реплика коммуникативного партнера, пресуппозиция, психологическое состояние субъекта речи и др. На основании мотива формируется более или менее намеренная цель речевого действия, например, повлиять на поведение собеседника, вызвать у него выгодную для себя ответную реакцию и т. д. Интенция говорящего предполагает осуществление определенного прагматического воздействия на адресата.
Говорящий стремится спровоцировать поведение адресата в нужном для себя направлении, для чего пытается «... найти в системе его деятельности "слабые точки", выделить управляющие ею факторы и избирательно воздействовать на них» [1, с. 31]. Для манипулирования речевым и неречевым поведением адресата может использоваться такой способ речевого воздействия, как недоговоренность, а средством речевого воздействия, соответственно, будет незавершенность высказывания с намеком на подтекст. Под подтекстом в данном случае имеется в виду мысль, которая не вербализуется, но подразумевается субъектом речи (это то, о чем должен догадаться адресат). Языковые средства, с помощью которых создается подтекст, очень разнообразны. В данной работе речь идет о манипулировании подтекстом, возникающим вследствие недоговоренности в диалогическом дискурсе при использовании структурно незавершенных высказываний.
Методы и методология исследования
В качестве материала исследования использованы диалогические тексты из художественной литературы французских авторов, в которых прослеживается многообразие взаимодействия между коммуникативными намерениями собеседников и применяемыми ими способами речевого воздействия. В работе использованы логико-семантический и контекстуальный методы. Первый позволяет установить референцию подтекста, при помощи второго выявляется его прагматическое предназначение. Цель работы - проанализировать подтекст, создаваемый говорящим намеренно вследствие недоговоренности им некоторой части своего высказывания, как эффективное прагматическое средство воздействия на собеседника, манипулирования его речевым/неречевым поведением. Анализ причин преднамеренной недоговоренности осуществляется с позиции теории речевой деятельности.
Результаты исследования и их обсуждение
Прагмалингвистика базируется на теории речевого воздействия. В лингвистических исследованиях последних лет, особенно в тех, где акцент делается на прагматическом аспекте
© Талецкая Т. Н., 2023
языка, отмечается, что функционирование в речи той или иной единицы регламентирует коммуникативная интенция субъекта речи. Ориентируясь на то или иное воздействие, говорящий в соответствии со своей интенцией и условиями ситуации общения использует наиболее эффективные с его точки зрения языковые и речевые средства. Исходя из этого, проанализируем, каким образом и на каком этапе порождения высказывания говорящий приходит к решению использовать в качестве средства воздействия преднамеренную и непреднамеренную недоговоренность.
А. А. Леонтьевым определены следующие этапы порождения высказывания - этап мотивации высказывания, этап внутреннего его программирования, этап осуществления замысла и этап контроля. Именно мотивация порождает интенцию говорящего (сообщить или запросить информацию, выразить свое отношение, побудить к тому или иному действию и др.), которая, в свою очередь, предопределяет форму воздействия на адресата. Мотивы могут быть разные -нежелание сказать лишнее, необходимость скрыть что-то либо завуалировать информацию, предназначенную не для всех, кто находится в пределах ее восприятия. Говорящий при этом часто руководствуется хитростью, прагматичностью, коварством, а также и добрыми побуждениями, основанными на уважительности, такте, гуманном отношении к собеседнику.
Следует отметить, что на этапе мотивации результат, которого хочет добиться говорящий путем речевого воздействия, может им еще не полностью осознаваться: говорящий не знает точно, в какой форме осуществить воздействие, какое языковое средство для этого избрать. Однако повод к последующему использованию определенных языковых структур (в частности, синтаксически незавершенных), наиболее адекватных его прагматической интенции, уже присутствует.
На втором этапе, определяемом А. А. Леонтьевым как «процесс опосредования речевой интенции кодом личностных смыслов», происходит внутреннее программирование высказывания, осуществляющее связь между «рождающей мысль интенцией и развертыванием мысли с помощью особого кода внутренней речи» [2, с. 31]. На этом этапе говорящий принимает решение о типе и форме высказывания, с помощью которого он будет воздействовать на адресата. Поэтому можно предположить, что именно здесь рождается коммуникативная установка как замысел говорящего воздействовать посредством недоговоренности, намека, умолчания о том, что может быть понято на основе догадки. То есть формируется установка говорящего на намеренное замалчивание части информации, опущение ее в подтекст. Адресат же должен воспринять эту недоговоренность как намек на имплицитное (подтекстовое) содержание этого сообщения. Недоговоренность в данном случае является намеренной. Такое намеренное опущение части информации в недоговоренных высказываниях может переходить в умышленное. Умысел - это заранее обдуманное, обычно предосудительное, заслуживающее порицания, осуждения намерение [3, с. 724].
На этапе осуществления замысла, когда внутреннее программирование высказывания развертывается во внешнюю речь, реализуется конкретная установка (например, умысел) говорящего через конкретное высказывание. Семантически такое высказывание оформляется с помощью недоговоренности, грамматически - незавершенным синтаксическим рядом, мотивированным в целом ситуацией, когда не всё «молвится». Говорящий, намеренно не договаривая свое высказывание, обрывает его не в любом месте, а развертывает его до определенной точки, после которой тождественная референция невербализованной части устанавливается самим адресатом. Местоположение этой «критической» точки в высказывании колеблется в зависимости от того, до какой степени говорящий хочет ограничить вербализацию информации в целях прагматического воздействия на адресата. Роль критической точки, после которой, как правило, уже понятно, о чем идет речь, принадлежит глаголу, что достаточно наглядно демонстрирует следующий пример:
- Mon fils me donne beaucoup de soucis. Il y eut un moment de stupeur.
- Vous avez un fils? répéta Carole. Quel âge a-t-il donc?
- Seize ans et demi! dit Alexandre.
- Déjà ... Mais alors vous l'avez eu à ...
- A dix-sept ans [4, c. 21].
- Мой сын доставляет мне много хлопот. Наступил момент изумления. Кароль повторила: «У Вас есть сын? Сколько же ему лет?»
Александр ответил: «Шестнадцать с половиной».
- Уже ... Но тогда он у Вас появился, когда Вам было ...
- Семнадцать лет.*
В ответ на намек о достаточно раннем для появления ребенка возрасте (Но тогда он у Вас появился, когда Вам было ...) адресат реагирует подтверждением этого факта (Семнадцать лет).
*Здесь и далее перевод на русский язык автора.
Догадавшись о замысле говорящего, который ждет уточнения возраста, адресат осуществляет адекватную вербальную реакцию, подхватывая его реплику.
Особенность человеческой коммуникации заключается в том, что не все содержание мысли воплощается в языковых элементах. Мысль всегда гораздо шире, чем форма ее выражения. Подтверждением этому являются недоговоренные высказывания, в которых не все содержание вербализуется. Но они способны имплицитно передавать значительный объем информации. Ситуации, в которых нами зафиксировано использование недоговоренных высказываний, можно объединить в следующие группы:
- ситуации духовной, интимной и др. близости или сопричастности, когда хорошо знакомые люди понимают друг друга с «полуслова» или «без слов» (это ситуации общения людей, близких друг другу и при этом связанных неформальными отношениями). В таких ситуациях речь идет о темах, которые обсуждаются лишь со «своими». Участников коммуникации объединяет общий коммуникативный опыт, общие пресуппозиция и ситуация общения;
- ситуации, когда не все «молвится», когда в общении всплывают щекотливые темы, на которые говорить не принято, неприятно, неприлично, неловко, неудобно, иногда опасно и т. д.
Такие коммуникативные табу могут сопровождать разные темы. Как показал материал нашего исследования [5], основное место в табу-темах занимают подробности интимных отношений; то, что связано с биологией и гигиеной человеческого тела; темы, связанные с перенесенным чувством позора, стыда, обиды, разочарования; темы, в которых затрагиваются недостатки характера и связанные с ними неудачи, финансовые проблемы, разного рода опасения, комплексы, чувство страха, агрессивные и криминальные помыслы, фантазии и др.
В условиях непринужденного общения говорящий стремится упростить свое речевое поведение, прибегая к готовым языковым формулам - всякого рода клише, шаблонам и стереотипам. Существуют такие речевые ситуации, когда недоговоренность также используется как определенного рода клише. Недосказанность здесь кажущаяся, т. к. в сознании носителей языка за такими речевыми актами закрепилось определенное содержание. Недоговоренные пословицы и поговорки однозначно воспринимаются всеми носителями языка.
В соответствии со своей интенцией говорящий распределяет содержание сообщения по многоуровневой семантической структуре: часть информации передается им эксплицитно, другая - имплицитно. Соотношение эксплицитного и имплицитного определяется тем, какой объем информации содержится на уровне пресуппозиции. Если саму пресуппозицию рассматривать как имплицитный текст, выполняющий функцию контекста для высказывания, то можно утверждать, что информация, содержащаяся в любом высказывании, состоит из того, что непосредственно сообщается и из имеющихся пресуппозиций. Отсюда можно сделать еще один важный вывод, что пресуппозиция - это потенциальная основа для порождения подтекста. Подтекст создается как на фоне эксплицитно выраженной информации (например, в косвенных речевых актах), так и на фоне невербализованной информации (в актах недоговоренности). Таким образом, недоговоренность - это лишь одна из форм реализации подтекста с помощью намека, создающего эффект недосказанной мысли.
На этапе контроля должна иметь место обратная связь - наличие или отсутствие перлокутивной реакции со стороны адресата. Говорящий контролирует эффективность осуществления своей коммуникативной установки (замысла или умысла). При этом для него важно не только то, что адресат понял. Значение имеет и то, как он понял. От этого зависит адекватная (или неадекватная) установке говорящего реакция адресата на недоговоренность с подтекстом. Прогнозируя возможную реакцию адресата на подтекст, говорящий может умышленно намекать на какие-то весьма неблагоприятные для адресата события, ставя его тем самым в неловкое положение:
- Tu as été la maîtresse de Vaudrec? Madelaine, qui enlevait son voile, se retourna
d'une secousse: Moi? Oh!
- Oui, toi. On ne laisse pas toute sa fortune à une femme, sans que ...
Elle était devenue tremblante et ne parvenait point à ôter les épingles qui retenaient le tissu transparent.
Après un moment de reflexion, elle balbutia, d'une voix agitée:
- Voyons ... voyons tu es fou ... tu es ... tu es ... [6, c. 207].
- Ты была любовницей Водрека?
Мадлен, снимавшая вуаль, резко обернулась: «Я? О!»
- Да, ты. Всё свое состояние не оставляют женщине, которая не была бы ...
Её охватила дрожь, и ей никак не удавалось вынуть булавки, удерживающие прозрачную ткань.
После минутного размышления она взволнованно пробормотала:
- Да ты что . ты что . ты с ума сошел . ты . .
Задавая Мадлен прямой вопрос о ее взаимоотношениях с Водреком, Дюруа, тем самым, косвенно с помощью подтекста обвиняет ее в супружеской неверности. Мадлен удивленно и возмущенно реагирует на это обвинение (Я? О!), после чего Дюруа делает недвусмысленный намек на то, что богатый мужчина просто так не оставляет все свое состояние женщине, которая не была бы . Дюруа не договаривает умышленно, но подразумевает, что Мадлен могла быть любовницей Водрека. Умысел Дюруа прагматически уместен и эффективен. Он убеждается в своей правоте и одновременно добивается запланированной отрицательной реакции со стороны жены: она начала нервничать, ее охватила дрожь, ей никак не удавалось расстегнуть булавки на вуали, она взволнованно пыталась оправдываться (Да ты что ... Ты с ума сошел. Ты ... Ты ...).
Часто адресат вообще блокирует ожидаемую от него прагматическую реакцию, не позволяя манипулировать собой. Например:
- Et pardieu! s'exclama-t-il déçu, je ne veux vous faire aucune promesse de Gascon, mais je ne puis tout de même pas non plus vous dire quelle ambition je nourris pour vous ... Pourtant, je vous aime beaucoup, je vous aime assez ...
Il suspendit sa phrase.
- Ah! Ne me parlez pas de m'épouser ... Ah! Non! Vous me feriez éclater de rire. Non!
[7, c. 243].
Он разочарованно воскликнул:
- Черт возьми! Я не хочу делать вам никаких пустых обещаний, но я и не могу не сказать Вам, какие у меня намерения по отношению к Вам ... В общем, я Вас люблю, я люблю Вас настолько ...
Он не договорил свою фразу.
- Ах! Не говорите о том, чтобы жениться на мне . Ах! Нет! Не заставляйте меня рассмеяться. Нет!
Говорящий намекает собеседнице на то, что хотел бы жениться на ней. Она догадывается об этом (для чего, очевидно, есть основания). Поэтому она правильно понимает недоговоренность (Не говорите о том, чтобы жениться на мне ...). Ее отрицательная реакция (Ах! Нет! Не заставляйте меня рассмеяться. Нет!) явно не отвечает замыслу собеседника и прагматически не согласуется с ожидаемым от нее согласием на брак.
Оперирование в дискурсе высказываниями, в которых имплицитность создается за счет недоговоренности, возможно лишь на основе общей пресуппозиции, т. е. при наличии адресата, понимающего, в чем дело. В данном случае пресуппозиция - эта та объективная данность, о которой одинаково осведомлены коммуниканты и которая составляет непосредственную предпосылку опущения в подтекст части информации без ущерба для содержания высказывания. Референция невербализованной информации устанавливается адресатом через денотативную ситуацию. Подтекст понимается в данном случае как мысль, которая подразумевается, но не высказывается вслух. Процесс восприятия и понимания подтекста имеет в своей основе такие критические точки, которые несут информацию, необходимую и достаточную для восстановления имплицитной семантики. Роль критической точки в распознавании подтекста, как правило, принадлежит глаголу, поскольку именно в его значении заложена семантическая структура предложения как номинативной единицы. Однако критическая точка, маркирующая коммуникативный конец высказывания, не всегда совпадает с грамматическим концом предложения и может находиться до глагольного компонента. В таком случае адекватное восприятие подтекста требует опоры на дополнительные пресуппозиционные, паралингвистические и просодические средства -компенсаторы имплицитной информации.
Заключение
Таким образом, недоговоренность возникает в преднамеренно и непреднамеренно незавершенных высказываниях, функционирование которых дифференцируется мотивами порождения высказывания на этапах мотивации, внутреннего программирования высказывания, осуществления коммуникативной установки и этапе контроля. Преднамеренная недоговоренность определяется мотивами, связанными непосредственно с содержанием высказывания, спонтанная -с мотивами, имеющими отношение к оформлению высказывания на этапе его реализации (отбор наиболее уместной лексики, влияние психологических факторов, вмешательство адресата и др.).
Коммуникативная интенция адресата формируется на первом этапе порождения высказывания. На втором этапе принимается решение о типе и форме высказывания, с помощью которого будет осуществляться прагматическое воздействие на адресата. Скорее всего именно здесь рождается коммуникативная установка как замысел осуществить воздействие посредством
недоговоренности. Намеренная недоговоренность может переходить в умышленную. В отличие от замысла как задуманного плана действий, предрасположения сделать что-то, умысел также характеризуется как заранее обдуманное, но предосудительное, заслуживающее порицания намерение. Коммуникативная установка реализуется на третьем этапе порождения высказывания. О перлокутивном эффекте (вербальной, невербальной реакции) свидетельствует обратная связь с адресатом на этапе контроля. Реакция адресата на замысел является более нейтральной, чем на умысел (где она сугубо отрицательна). Но и та и другая являются результатом адекватного восприятия подтекста адресатом.
Использование подтекста, независимо от того, с помощью каких языковых средств он создается, является эффективным средством прагматического воздействия на собеседника.
СПИСОК ОСНОВНЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Леонтьев, А. А. К психологии речевого воздействия / А. А. Леонтьев // Материалы IV Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. - М., 1972. - С. 28-41.
2. Леонтьев, А. А. Психология общения : учеб. пособие для студентов-психологов / А. А. Леонтьев. - Тарту : ТГУ, 1974. - 220 с.
3. Ожегов, С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. - М. : Русский язык, 1984. - 796 с.
4. Troyat, H. Tendre et violente Elisabeth / H. Troyat. - Paris : Plon, 1971. - 510 p.
5. Талецкая, Т. Н. Коммуникативная функция структурно незавершенных высказываний в современном французском языке : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.05 / Т. Н. Талецкая. - Минск, 1989. - 154 л.
6. Maupassant, G. Bel-ami / G. de Maupassant. - M. : Vyssaja Skola, 1981. - 252 p.
7. Gaillard, R. Marie Galante / R. Gaillard. - Paris : J'ai lu, 1979. - T. 2. - 244 p.
Поступила в редакцию 27.02.2023 E-mail: tatjanatalezkaya@mail.ru
T. N. Taletskaya
SUBTEXT AS A PRAGMATIC MEANS OF MANIPULATING THE INTERLOCUTOR'S BEHAVIOUR
The object of study of this article is the subtext created by the speaker intentionally due to reticence of his statement. The author of the article considers subtext as an effective pragmatic means of influencing the interlocutor, manipulating his speech/non speech behavior. The causes of intentional reticence are analyzed from the perspective of the theory of speech activity. It is established, in particular, at what stage of the statement generation there appears a plan or intent of the pragmatic effect with the help of reticence. The article also explores the role of presupposition as the basis for the intentional/deliberate creation of the subtext and its adequate perception in communication between interlocutors who can take a hint.
Keywords and word combinations: speech behavior, generation of speech, communicative intention, pragmatic influence, plan/design, intent, presupposition, pragmatic effect, manipulation of behavior, reticence, silence, hint, subtext, implicit content, guess, structurally incomplete statement.
