CC BY
12
DOI 10.24412/2227-7315-2023-3-217-225 УДК 342.951:351.82, 343.3/.7
P.C. Сорокин
ПОДКУП КАК НАИБОЛЕЕ ОБЩЕСТВЕННО ОПАСНОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ КОРРУПЦИИ
Введение: статья посвящена анализу понятия «подкуп» в этимологическом аспекте. Востребованность исследования подкупа вызвана тем, что в современном праве он рассматривается как многоаспектное понятие, характеризуется наличием множества разновидностей. Цель — определить понятие «подкуп», охарактеризовать подкуп как общественно опасное деяние, раскрыть вопросы отграничения подкупа от иных коррупционных проявлений. Методологическая основа: совокупность общенаучных и частнонаучных методов, широко применяемых в современной юридической практике и обеспечивающих объективность и всесторонность в рассмотрении заявленной проблематики. Метод обобщения сыграл ключевую роль при формировании криминалистической характеристики преступлений, связанных с подкупом. Результат: на доктринальном уровне раскрыты признаки подкупа, выступающего способом совершения преступлений. Выводы: многообразие форм коррупционного поведения, характерное для современной правовой политики, с одной стороны, позволяет индивидуализировать ответственность коррупционера в зависимости от тяжести деяния, сферы, которой причиняется ущерб, но с другой — вносит определенные трудности в вопросы их разграничения.
Ключевые слова: коррупция, подкуп, взятка, мошенничество, злоупотребление полномочиями, преступление, ответственность.
R.S. Sorokin
BRIBERY AS THE MOST SOCIALLY DANGEROUS MANIFESTATION OF CORRUPTION
Background: the article is devoted to the analysis of the concept of bribery in the etymological aspect. The demand for the study of bribery is due to the fact that in modern law it is considered as a multidimensional concept, characterized by the presence of many varieties. Objectives — define the concept of bribery, characterize bribery as a socially dangerous act, define the issues of distinguishing bribery from other manifestations of corruption. Methodology: a set of general scientific and particular scientific methods that are widely used in modern legal practice and ensure objectivity and comprehensiveness in considering the stated issues. The generalization method played a key role in the formation of the forensic characteristics of crimes related to bribery. Results: at the doctrinal level, the signs of bribery, acting as a way of committing crimes, are revealed. Conclusion: the diversity of forms of corrupt behavior characteristic of modern legal policy, on the one hand, makes it possible to individualize the liability of a corrupt person depending on the gravity of the act and the sphere of damage caused, but on the other hand, introduces certain difficulties in the issues of their differentiation.
Keywords: corruption, bribery, bribe, fraud, abuse of authority, crime, liability.
© Сорокин Роман Сергеевич, 2023
Кандидат юридических наук, доцент кафедры прокурорского надзора и криминологии (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: Sorokin.magistr@yandex.ru © Sorokin Roman Sergeevich, 2023
Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Prosecutorial Supervision and Criminology (Saratov State Law Academy) 217
Выступая одной из форм коррупционного поведения, подкуп получил широкое распространение как в административно-правовых, так и уголовно-правовых отношениях. Тенденция криминализации деяний, связанных с подкупом1, характерная для российского законодательства последних лет, демонстрирует, что государство стремится искоренить любые проявления коррупции вне зависимости от ее форм, масштабов и сфер распространения. Данная тенденция в полной мере согласуется с позицией Президента РФ Владимира Путина, не раз заявлявшего о необходимости принятия максимально возможных мер для полного искоренения коррупции в России2.
Недооценка общественной опасности подкупа рождает благоприятную почву для роста латентной преступности в данной сфере. По официальным данным за 2022 г., по ст. 204 УК РФ («Мелкий коммерческий подкуп») было зарегистрировано 241 преступление, в то время как по ст. 291 УК РФ («Мелкое взяточничество») аналогичный показатель почти в 30 раз больше и составляет 7 031 преступление. Похожая ситуация наблюдается и при сопоставлении получения (5 020 преступлений) и дачи (4 499 преступлений) взятки с коммерческим подкупом (1 216 преступлений)3. Как справедливо отмечает Генеральный прокурор РФ Игорь Краснов, приведенные цифры далеки от реальных ввиду высокой латентности коррупционных деяний4.
В самом российском обществе коррупция рассматривается как серьезная проблема на пути развития страны, являясь одной из основных угроз национальной безопасности [1, с. 91-94]. Иначе говоря, характер и степень общественной опасности подкупа оценивается масштабами ущерба, причиняемого не только отдельным гражданам, но и обществу и государству в целом.
Следует признать, что сегодня вопросам теоретического и правового осмысления подкупа уделяется много внимания. Онако фрагментарное и бессистемное упоминание данного понятия в тексте УК РФ дополняется разобщенностью представлений о его сущности и содержании в научной доктрине. Термин «подкуп» фигурирует в действующем уголовном законе почти 100 раз, в то время как на теоретическом уровне отсутствует единое, непротиворечивое концептуальное понимание данного феномена, а также не разработан необходимый понятийно-категориальный аппарат. Неудовлетворительное теоретическое понимание термина «подкуп» в уголовном праве нередко рождает ошибки законодателя, которому в ходе создания, изменения либо прекращения уголовно-правовых норм важно опираться на результаты передовых научных достижений и изысканий. Осуществление грамотного практического применения норм о подкупе требует создания базовой доктринальной модели, конкретизирующей особенности теоретического осмысления и квалификации подкупа в уголовно-правовых отношениях.
Слово «подкуп» образовано от слова «подкупить», которое в словаре В.И. Даля трактуется с двух разных позиций: «задаривать», «ослеплять мздою», «надеть зо-
1 В 2018 г. текст действующего уголовного закона был дополнен новой нормой о подкупе контрактных служащих (ст. 2005 УК РФ), а в 2020 г. — арбитров (третейских судей) (ст. 2007 УК РФ).
2 См.: Путин высказался о борьбе с коррупцией. URL: https://www.gazeta.ru/ (дата обращения: 22.03.2023).
3 См.: Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь-декабрь 2022 года. URL: https://мвд.рф/ (дата обращения: 22.03.2023).
4 См.: Интервью Генерального прокурора Российской Федерации Игоря Краснова РИА «Но-
218 вости». URL: https://epp.genproc.gov.ru/ (дата обращения: 27.03.2023).
лотые очки», а также «привлекать, преклонять тайно на свою сторону деньгами, подарками, задабривать, прикармливать, купить кого в свою пользу» [2, с. 177].
В нормах действующего российского законодательства отсутствует общепринятое определение термина «подкуп», за исключением понятия «коммерческий подкуп», содержащегося в одноименной ст. 204 УК РФ и унаследованного ст. 2005, 2007 УК РФ. В данном случае уголовная ответственность за действия по подкупу напрямую связана с его совершением в сфере по осуществлению операций обмена товарно-материальными ценностями для удовлетворения потребностей населения в целях получения прибыли, то есть в коммерческой сфере. В связи с этим коммерческий подкуп в современной науке приобрел особый статус. С.В. Красно-усов в исследовании именует его «формой коррупции в частном секторе» [3, с. 2], в то время как Г.Н. Миронова называет мелкий коммерческий подкуп «особым проявлением коррупции» [4, с. 21].
При изучении определения «подкуп» нельзя обходить вниманием положения нормативных актов, прямо или косвенно регламентирующих изучаемое понятие. Так, в ч. 2 ст. 68 Федерального конституционного закона «О референдуме Российской Федерации» определен конкретный перечень действий, которые следует относить к подкупу участников референдума1. Среди них выделяются: вручение денежных средств, подарков и иных материальных ценностей (за исключением случаев, когда они вручаются за выполнение участниками референдума организационной работы: сбор подписей, проведение агитации и т.д.);
вознаграждение участников референдума, осуществляемое в непосредственной зависимости от итогов голосования, а равно обещание осуществить такое вознаграждение;
проведение льготной распродажи товаров, безвозмездное предоставление любых товаров, кроме печатных материалов и значков, специально изготовленных для кампании референдума;
оказание бесплатных или льготных услуг;
воздействие на участников референдума посредством обещаний передачи им денежных средств, ценных бумаг и других материальных благ, оказания услуг.
Аналогичный перечень действий, составляющих подкуп, распространяется не только на участников референдума, но и на избирателей, что закреплено в ч. 2 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»2. Исходя из сказанного, данная «разновидность подкупа» содержит не только передачу, оказание, предоставление предмета подкупа, но и обещание таких действий. В то же время ответственность за подкуп участников референдума, равно как и за подкуп избирателей, установлена в ст. 5.16 КоАП РФ, а значит никак не относится к сфере уголовно-правового регулирования.
Анализируя социальную обусловленность криминализации общественных отношений, связанных с подкупом (во всех его проявлениях), отметим, что она должна носить императивный характер, то есть иметь место во всех случаях
1 См.: Федеральный конституционный закон от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» (в ред. от 30 декабря 2021 г.) // СЗ РФ. 2004. № 27, ст. 2710; 2022. № 1, ч. 1, ст. 1.
2 См.: Федеральный закон от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (в ред. от 5 декабря
2022 г.) // СЗ РФ. 2002. № 24, ст. 2253; 2022. № 50, ч. 3, ст. 8792. 219
нарушения правовых норм. Не допускается при этом установление «двухуровневой» системы административной преюдиции, предполагающей наступление уголовно-правовых последствий только после наличия административных взысканий за ранее совершенное аналогичное деяние.
Изучение норм действующего уголовного законодательства указывает на то, что в настоящее время само понятие «подкуп» употребляется в 13 статьях УК РФ: 33, 46, 1101, 141, 142, 183, 2005, 2007, 204, 2041, 2042, 304 и 309. Вместе с тем слово «взятка» упоминается лишь в пяти статьях: 46, 290, 2911, 2912 и 304. Особенности исторического становления различных форм коррупционного поведения иллюстрируют, что понятие взятки (взяточничества) появилось значительно позже, чем понятие подкупа [5, с. 29]. На наш взгляд, подкупу как самостоятельной уголовно-правовой категории уделяется недостаточно внимания в современных условиях активного противодействия коррупции как негативному социальному явлению.
Социальная обусловленность законодательного закрепления запрета подкупа в уголовном праве России определяется высокой общественной опасностью, которая сводится не только к причинению вреда отдельным группам общественных отношений, но и к ущемлению интересов личности, общества и государства; латентным характером преступлений, связанных с подкупом, который приводит к «опривычиванию» этого феномена в сознании населения; наличием согласованности уголовно-правового запрета подкупа с имеющимися в УК РФ нормами.
Явление коррупции в наши дни носит очень многогранный и разносторонний характер, что требует закрепления в современном уголовном законе целого ряда различных «форм» ее проявления. Особенная часть УК РФ содержит немало составов преступных деяний коррупционной составляющей. Генеральной прокуратурой РФ ввиду важности и значимости регламентации данных деяний, а также в целях осуществления их правильной квалификации и дальнейшего учеты был разработан собственный перечень преступлений коррупционной направленности (как безусловных, так и признающихся таковыми при наличии определенных требований)1.
В ст. 1 Федерального закона «О противодействии коррупции»2 также поясняется, что следует понимать под коррупционными преступными деяниями. Кроме того, в конце 2019 - начале 2020 г. в Государственной Думе РФ рассматривался законопроект, предполагавший дополнение обозначенной статьи указанного Закона термином «коррупционное правонарушение» и его толкованием, однако был отозван самим субъектом данной инициативы3.
Множество форм коррупционной преступности практически ежегодно дополняется криминализацией новых составов (в 2016 г. УК РФ был дополнен ст. 2912 «Мелкое взяточничество», в 2020 г. — ст. 2007 УК РФ «Подкуп арбитра (третейского судьи)» и др.). Такое многообразие коррупционных проявлений привело к формированию отдельных правовых институтов, например взяточничество.
1 См.: Указание Генпрокуратуры России № 738/11, МВД России № 3 от 25 декабря 2020 г. «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности». URL: https://ukrfkod.ru/ (дата обращения: 31.03.2023).
2 См.: Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (в ред. от 29 декабря 2022 г.) // СЗ РФ. 2008. № 52, ч. 1, ст. 6228; 2023. № 1, ч. 1, ст. 38.
3 См.: Законопроект № 786297 «О внесении изменения в статью 1 Федерального закона
220 „О противодействии коррупции"». URL: https://sozd.duma.gov.ru/ (дата обращения: 31.03.2023).
Существование подобной дифференциации коррупции в российском уголовном праве, с одной стороны, позволяет индивидуализировать ответственность коррупционера в зависимости от тяжести деяния, сферы, которой причиняется ущерб, однако, с другой, вносит определенные трудности в вопросы разграничения форм коррупционного поведения. Разграничение смежных составов преступлений коррупционной направленности следует рассматривать в аспекте правильной квалификации преступления [6, с. 116-124]. По объективному замечанию В.Н. Кудрявцева, для успеха такой квалификации следует четко представлять разграничительные линии между смежными преступлениями [7, с. 146].
В современной науке отсутствуют какие-либо дискуссии и противоречия относительно разграничения подкупа как способа совершения преступного деяния и как формы подстрекательства с коррупционными деяниями, регламентированными УК РФ. Подобное объясняется, прежде всего, их принадлежностью к различным институтам уголовного права. Содержание подкупа-способа и подкупа-подстрекательства носит очевидный характер, который не вызывает сомнений и трудностей в отграничении от составов коррупционных преступлений.
Правовая и фактическая сложность сопоставления подкупа с конкурирующими составами преступлений обусловлена тем, что подкуп представляет собой собирательное понятие, признаки которого находят свое отражение в целом ряде преступных деяний.
Отграничивая подкуп от преступных деяний, посягающих на интересы частных лиц, прежде всего необходимо обратить внимание на состав мошенничества (ст. 159 УК РФ). В целом проблема отграничения коррупционных преступлений | от закрепленных уголовным законом форм хищения чужого имущества не нова и для российского научного сообщества [8, с. 234-240]. Кроме того, российская су- п дебная практика в данной сфере также носит неоднозначный характер и еже- о годно пополняется примерами переквалификации преступных действий в сфере О подкупа на мошенничество, и наоборот. В связи с этим целесообразно детально О
п
подойти к рассмотрению критериев разграничения данных преступлений. |
Во-первых, у сопоставляемых деяний будут разниться объекты преступного в
Н
посягательства. Об этом свидетельствует их расположение в разных главах О и разделах Особенной части УК РФ. Так, ни один из ранее рассмотренных со- ю
тз
ставов криминального подкупа не помещен законодателем в гл. 21 УК РФ, где |
расположена норма о мошенничестве. К
Во-вторых, отличие сопоставимых деяний сводится к характеристике их а
объективной стороны. В частности, если лицо, выполняющее управленческие |
функции в коммерческой или иной организации, арбитр, третейский судья ||
и иные субъекты, уполномоченные на принятие подкупа, получают какое-либо ¡§
материальное благо за совершение преступного действия (бездействия), но при (1
5
этом не в силах его осуществить по причине отсутствия полномочий или невозможности их использования, содеянное будет квалифицировано по ст. 159 УК 3 РФ. Речь в данном случае идет о реализации такого способа совершения преступления, как обман или злоупотребление доверием. В этом случае лицо, передающее материальное благо, будет привлекаться к уголовной ответственности за покушение на подкуп (в зависимости от его конкретного вида) при условии, что передача ценностей была нацелена на совершения желаемого для него действия (бездействия). 221
В современной практике широко распространены подобные случаи, когда «управленец» или иное уполномоченное на получение предмета подкупа лицо намеренно вводит подкупающего в заблуждение относительно наличия у него возможностей каким-либо образом содействовать его интересу [9, с. 79]. Под квалификацию по ст. 159 УК РФ также будут попадать случаи, при которых лицо, фактически не являющееся субъектом, наделенным соответствующими полномочиями, под его видом получает от заинтересованной стороны незаконное вознаграждение за определенные действия (бездействие), которые якобы он способен совершить в интересах подкупающего. Нельзя квалифицировать как подкуп и случаи, при которых виновный принимает те или иные материальные ценности, при этом обещая передать их уполномоченному субъекту, однако в результате присваивает их себе. Указанные схемы признаются законодателем мошенническими и требуют квалификации по ст. 159 УК РФ.
В-третьих, различны у рассматриваемых преступлений и субъекты посягательств. Если в отношении принятия предмета подкупа виновным лицом будет признаваться «управленец», контрактный управляющий, третейский судья, арбитр и т.д., то для мошенничества характерно привлечение к ответственности вменяемых физических лиц, достигших 16-летнего возраста. Иначе говоря, специальный субъект в составах подкупа противопоставлен общему субъекту мошенничества.
Таким образом, отличие криминального подкупа от мошенничества не представляет серьезных трудностей, поскольку осуществляется по признакам объекта, объективной стороны и субъекта деяния. В совокупности подобные
д критерии позволяют отличить преступное поведение подкупаемого и подкупаем « «
? ющего от аналогичных действий, совершаемых мошенниками. а Другой, заслуживающий внимания состав преступления, посягающий
| на интересы частных лиц, который необходимо отграничивать от подкупа как
I уголовно-правового деяния, регламентирован ст. 201 УК РФ — злоупотребление
| полномочиями.
I Обозначенный состав преступления по многим характеристикам схож с таки-
§ ми деяниями, как коммерческий подкуп, мелкий коммерческий подкуп,под-
ф
| куп «контрактного» работника, а также третейского судьи (арбитра), прежде § всего из-за того, что выполнение действий в пользу подкупающего и иных лиц, как правило, осуществляется при использовании субъектом преступления вве-Ц ренных ему в рамках профессиональной деятельности полномочий, которыми | он, по сути, злоупотребляет, «обменивая» имеющиеся у него возможности на воз-в награждение. Вместе с тем преступление, закрепленное в ст. 201 УК РФ, имеет | собственную специфику, посредством которой его необходимо отграничивать § от подкупа. В первую очередь речь идет о том, что в отличие от рассмотренных I ранее уголовно наказуемых деяний состав злоупотребления полномочиями | по своейконструкции является материальным. Это значит, что для его квали-| фикации необходимо обязательное наличие преступных последствий в виде причинения существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства.
Касаемо подкупа, регламентированного различными статьями Особенной части УК РФ, отметим, что для признания его оконченным необходимо, чтобы уполномоченным субъектом была принята хотя бы часть передаваемого ему 222 вознаграждения.
Своеобразием отличается и объективная сторона злоупотребления полномочиями. Анализ формулировки диспозиции ст. 201 УК РФ дает основание утверждать, что специальный субъект данного деяния осуществляет действия, связанные с реализацией прав, обязанностей и полномочий, которыми он наделен в силу своего профессионального, служебного положения. В свою очередь, для квалификации подкупа указанное действие не является единственно возможным вариантом преступного поведения, круг возможных уголовно-наказуемых ситуаций гораздо шире. Так, в соответствии со ст. 2007, 204, 2042 УК РФ подкуп выступает основным уголовно-правовым запретом, а виновный может способствовать совершению таких действий (бездействия) взамен на предоставление предмета подкупа.
Еще одним существенным критерием, позволяющим отграничить «уголовный» подкуп от злоупотребления полномочиями, выступает содержание выгоды, получаемой субъектом преступного поведения за совершаемые деяния. Например, при квалификации любого вида подкупа речь идет о материальных, имущественных выгодах (деньги, ценные бумаги, имущество, услуги имущественного характера, имущественные права). Если же предметом совершаемого деяния выступают нематериальные блага, ответственность по рассматриваемым составам исключается, чего нельзя сказать о преступлении, закрепленном в ст. 201 УК РФ. В обозначенной статье не конкретизируется, что получаемое виновным лицом благо должно обладать финансовой подоплекой («в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц»).
Резюмируя сказанное, отметим, что уголовно-правовой подкуп, в сравнении с составом злоупотребления полномочиями, отличается определенным кругом | выгод, охватывая блага материального характера. и
Таким образом, подкуп следует отграничивать от злоупотребления полно- с мочиями по следующим критериям: момент окончания преступного деяния, о определяющий конструкцию объективной стороны состава преступления (фор- О мальный в отношении подкупа, материальный для злоупотребления полномочи- О
п
ями), а также содержание предоставляемых виновному выгод (исключительно а имущественные для подкупа, материальные и нематериальные для злоупотре- в бления полномочиями). О
Переходя к характеристике другой группы конкурирующих деяний, по- ю
"О
сягающих на интересы общества и государства, следует отметить, что среди |
наиболее «популярных» деяний, с которыми приходится конкурировать под- К
купу, необходимо назвать получение и дачу взятки, а также провокацию взятки а
(коммерческого подкупа). |
В современной правовой науке достаточно широко распространено мнение |
о том, что между подкупом и взяточничеством можно смело поставить знак ¡§
равенства [10, с. 63]. Исследователи, разделяющие эту точку зрения, убеждены 1
5
в том, что указанные понятия роднит общая коррупционная составляющая, а именно их функциональная направленность, связанная с одариванием кого- 3 либо деньгами, а равно другими материальными благами за совершение с их стороны определенных действий.
Согласиться с приведенной точкой зрения можно лишь отчасти. Прочтение и подробный анализ норм уголовного закона позволяет определить первое отличие подкупа от получения и дачи взятки, связанное с различиями в объекте преступного посягательства. Объектом преступлений, связанных с подкупом, 223
будет выступать более обширный перечень охраняемых уголовным правом общественных отношений.
Если в любых «взяточнических» преступлениях посягательство осуществляется на нормальное функционирование органов государственной власти и местного самоуправления, то составы преступлений, в которых подкуп выступает в виде основного преступного деяния, находятся в разных главах УК РФ, а значит их объектами будут выступать различные группы общественных отношений. Так, если для ст. 204 и 2042 УК РФ объект более традиционен и подразумевает нормальную, нормативно регулируемую управленческую деятельность коммерческих и иных организаций, то для ст. 2005 УК РФ он более специфичен и включает общественные отношения в сфере закупок товаров, работ,услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд. Относительно ст. 2007 УК РФ объектом посягательства будут признаваться отношения по осуществлению нормальной деятельности арбитра (третейского судьи).
На первый взгляд может показаться, что, несмотря на принципиальное различие в характеристике сфер жизни, на которых посягает каждое из деяний, их сближает общий видовой объект — интересы службы в коммерческих и иных организациях. Однако нельзя забывать о составе преступления, предусмотренном ст. 309 УК РФ, в котором непосредственным объектом выступает нормальный порядок получения доказательств в уголовном судопроизводстве, в то время как под видовым понимаются интересы правосудия.
Второй критерий, позволяющий отграничить подкуп от получения и дачи взятки в целом, — различие в получателе незаконной выгоды. Речь идет о том, я что для подкупа, выступающего как основное уголовно-правовое деяние, ха-
0
? рактерен более широкий субъектный состав. Так, если к мерам уголовной от-а ветственности за действия по получению взятки будут привлекаться исключи-| тельно должностные лица, то получение подкупа осуществляется обозначенным
1 в законе перечнем субъектов (лицом, выполняющим управленческие функции | в коммерческих и иных структурах, работником контрактной службы, кон-I трактным управляющим, членом комиссии по осуществлению закупок, арби-§ тром, третейским судьей, свидетелем, потерпевшим, экспертом, специалистом, | переводчиком).
§ Полагаем, что обозначенный перечень категорий лиц далеко не исчерпываю-
щий. В условиях активного экономического оборота, усложнения и коммерци-| ализации гражданских и иных правоотношений, не связанных с государствен-| ной и муниципальной службой, а также сегментации рынка труда количество & потенциальных субъектов получения подкупа будет постоянно возрастать, что | будет способствовать необходимости установления ответственности за такие дея-§ ния и внесению соответствующих изменений в уголовный закон. Иначе говоря, I в зависимости от такого критерия, как субъектный состав преступного деяния, | понятие подкупа гораздо масштабнее взяточничества, поскольку последнее со-| держит виновные действия должностных лиц, а совершить подкуп можно в отношении многих иных субъектов, поименованных в уголовном законе.
На основании изложенного можно утверждать, что взяточничество по своему объектному и субъектному содержанию — понятие более ограниченное, нежели подкуп. В условиях бурного развития и усложнения экономических отношений сфера коррупционных рисков постоянно расширяется, распространяя свои пре-224 делы на те правоотношения, в которых ведущую роль играют не должностные
лица, а иные субъекты. Иначе говоря, характеризуя подкуп в качестве основного уголовно-правового деяния, при отсутствии его привязанности к коммерческому подкупу, предусмотренному ст. 204 УК РФ, отметим, что отграничивать его от таких «конкурирующих» составов, как получение и дача взятки, следует по объекту (подкуп распространятся на более широкий, чем взятка, круг общественных отношений), а также по субъекту (перечень которых для подкупа значительно шире, чем для взятки).
Библиографический список
1. Сорокин Р.С. Антикоррупционная политика России // Ученые труды российской академии адвокатуры и нотариата. 2021. № 1(60). С. 91-94.
2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Аст, 2020. 448 с.
3. Красноусов С.В. Коммерческий подкуп как форма коррупции в частном секторе: дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2012. 237 с.
4. Миронова Г.Н. Мелкий коммерческий подкуп как проявление коррупции // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2018. № 1(72). С. 21-24.
5. Асерчев С.В. О понятии подкупа в уголовном законодательстве России // Человек: преступление и наказание. 2011. № 1. С. 27-31.
6. Кобец П.Н., Ильин И.В. Анализ законодательных основ противодействия коррупции в ведущих зарубежных странах в начале двадцатых годов XXI столетия // Вестник Нижегородской академии МВД России. Сер.: Юридическая наука и практика. 2021. № 1(53). С. 116-124.
7. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юрид. лит., 1972. 352 с.
8. Коновалов А.К. Практические аспекты отграничения получения взятки от смежных составов // Трибуна ученого. 2020. № 10. С. 234-240.
9. Жапов Д.Г. Соотношение коммерческого подкупа со смежными составами пре- ш ступления // Вестник науки и образования. 2019. № 11-1(65). С. 77-79. н
10. Жабскии В.А., Гладких О.С. Терминологическое значение понятий «взятка» С и «подкуп», используемых в уголовном законодательстве России // Вестник Москов- а ского университета МВД России. 2014. № 10. С. 62-67. С
к
Sc
References о
о
1. Sorokin R.S. Anti-Corruption Policy of Russia // Scientific works of the Russian | Academy of Advocacy and Notary. 2021. No. 1(60). P. 91-94. В
2. Dal V.I. Explanatory Dictionary of the Living Great Russian Language. M.: Ast, H 2020. 448 р. I
3. Krasnousov S.V. Commercial Bribery as a Form of Corruption in the Private Sector: U diss. ... cand. of law. Vladivostok, 2012. 237 р. I
4. Mironova G.N. Small Commercial Bribery as a Manifestation of Corruption // Psy- К chopedagogy in Law Enforcement Agencies. 2018. No. 1(72). Р. 21-24. а
5. Aserchev S.V. On the Concept of Bribery in the Criminal Legislation of Russia // Man: J Crime and Punishment. 2011. No. 1. Р. 27-31. i
s
6. Kobets P.N., Ilyin I.V. Analysis of the Legislative Framework for Combating Corrup- 1 tion in Leading Foreign Countries in the Early Twenties of the XXI Century // Bulletin 3 of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Series: 5 Legal Science and Practice: 2021. No. 1(53). Р. 116-124. 2
7. Kudryavtsev V.N. General Theory of Qualification of Crimes. M., 1972. 352 р. 3
8. Konovalov A.K. Practical Aspects of Delimiting the Receipt of a Bribe from Related Compounds // Tribune of the scientist. 2020. No. 10. Р. 234-240.
9. Zhapov D.G. Correlation of Commercial Bribery with Related Elements of Crime // Bulletin of Science and Education. 2019. No. 11-1 (65). Р. 77-79.
10. Zhabsky V.A., Gladkikh O.S. Terminological Meaning of the Concepts "Bribe" and "Bribery" Used in the Criminal Legislation of Russia // Bulletin of the Moscow University
of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2014. No. 10. Р. 62-67. 225
