CC BY
63
УДК 159.9:343.8
ПОДХОДЫ
К ДИАГНОСТИКЕ СТРУКТУРЫ ЛИЧНОСТИ ОСУЖДЕННЫХ, ОТБЫВАЮЩИХ ПОЖИЗНЕННОЕ ЛИШЕНИЕ СВОБОДЫ
Для цитирования
Славинская, Ю. В. Подходы к диагностике структуры личности осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы / Ю. В. Славинская // Прикладная юридическая психология. - 2018. - № 1 (42). - С. 123-134.
Аннотация. Проводится анализ существующих на сегодняшний день теоретических подходов к диагностике личности и ее структуры. Опираясь на признанный в отечественной психологической науке тезис «Личность формируется через взаимоотношения общества и индивида», автором делается попытка диагностики личностных особенностей осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы. В основу предлагаемого подхода к диагностике структуры личности положен общий вывод о том, что в любой структуре личности присутствует некое организованное и организующее начало (собственно структура) относительно постоянных свойств (черт) и их динамика (личностный рост и развитие). Опираясь на признанное в современной пенитенциарной психологии мнение о том, что у правонарушителей отсутствуют психологические особенности, неизбежно предопределяющие совер-
© Славинская Ю. В., 2018
Ю. В. Славинская
шение ими преступления, мы говорим о возможности выделения в структуре их личности некоторого паттерна индивидуально-психологических свойств, как результат нарушенной социальной адаптации индивида, что изначально провоцирует асоциальные наклонности и преступное поведение.
В статье приводятся результаты экспериментального исследования структуры личности осужденного, отбывающего пожизненное лишение свободы, в контексте теории ведущих тенденций Л. Н. Собчик и динамической психотерапии Г. Аммона.
Ключевые слова: структура личности, личность осужденного, диагностика структуры личности, теория ведущих тенденций (Л. Н. Собчик), теория динамической психотерапии Г. Аммо-на, методика ИТО (индивидуально-типологический опросник), методика «Я-структурный тест Г. Аммона).
Гуманизация уголовной и уголовно-исполнительной политики России обусловила развитие института пожизненного лишения свободы как альтернативы смертной казни и предопределила неизбежный рост числа осужденных, отбывающих данный вид наказания [7; 9, с. 25-28]. Анализ современного состояния реализации пожизненного лишения свободы и его психологическо-
го сопровождения красноречиво свидетельствует о необходимости серьезных социально-психологических исследований спецконтингента [3, с. 59-74].
Актуальность проблемы изучения подходов к диагностике личностных структур осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы (далее -ПЛС), а также выделения преобладающих в них личностных компонентов, определяется в первую очередь необходимостью целостного восприятия личности изучаемой категории лиц [8, с. 108]. Именно целостное восприятие структуры личности осужденных, отбывающих ПЛС, позволяет, на наш взгляд, не только проанализировать механизмы их преступного поведения и обратиться к прогнозу их дальнейшего поведения в условиях ПЛС, но и разработать практические рекомендации по психологическому сопровождению лиц данной категории [4, с. 39]. Анализ отечественных и зарубежных литературных источников по проблеме практической диагностики структуры личности красноречиво свидетельствует об отсутствии на современном этапе развития как психологической науки в целом, так и в рамках пенитенциарной психологии, единого подхода к пониманию и определению структуры личности индивида в рамках какой-либо наиболее признанной концепции [2, с. 18-20].
Еще более неопределенно звучит сегодня проблема изучения отдельных социальных слоев и категорий обследуемых, отличающихся более или менее ярко выраженной спецификой внутрикультурных особенностей [6, с. 239-243]. Осужденные, отбывающие уголовное наказание в виде ПЛС, безусловно, обладают характерной спецификой [4, с. 39]. Более того, становится очевидным то, что с течени-
ем времени актуальность вопроса об изменениях в структуре личности осужденных к ПЛС под влиянием данного вида уголовного наказания будет возрастать. Особую остроту приобретает этот вопрос в контексте права каждого осужденного, отбывающего ПЛС, на условно досрочное освобождение по прошествии 25 лет изоляции от общества в условиях покамерного содержания [5, с. 12-19].
Несмотря на достаточно продолжительную практику исполнения уголовного наказания в виде ПЛС, анализ литературных источников по изучаемой теме обращает внимание на тот факт, что большинство авторов по-прежнему опираются в своих выводах и умозаключениях на логические и теоретические доводы. Таким образом, современная пенитенциарная психология испытывает дефицит в серьезных пролонгированных во времени эмпирических исследованиях. Одним из наименее разработанных направлений остается целостное представление о структуре личности осужденных к ПЛС и тех изменениях, которым она подвергается в ходе исполнения данного вида лишения свободы.
В связи с этим основополагающей проблемой изучения подходов к изучению структуры личности осужденного, отбывающего ПЛС, является необходимость выбора личностных теорий, предлагающих не только четкую структуру, положенную в ее основу, но и практический инструментарий для ее диагностики. Причем такие личностные теории должны иметь как признанный в научных кругах теоретический статус, так и экспериментально подтвержденный практический подход к эмпирическому определению элементов структуры.
Сравнительный анализ понимания основного в нашем исследовании понятия «личность» в общепсихологическом и пенитенциарном ключе подтверждает мысль о том, что личностные качества человека - есть производное от его социального образа жизни и самосознающего разума. Современная пенитенциарная психология определяет личность осужденного как личность преступника, отбывающего уголовное наказание. При этом механизм преступного поведения рассматривается как процесс взаимодействия неблагоприятной для субъекта социальной ситуации и комплекса его психологических черт.
Возвращаясь к анализу личности осужденного пожизненно, мы со всей очевидностью сознаем тот факт, что его личность на сегодняшний день -это результат воздействия двух мощных факторов, неизбежно оказывающих влияние на ее формирование в том конечном и единственном доступном нашему изучению варианте: факт совершения тяжкого преступления (со всеми вытекающими из него послед-ствиями)и длительная изоляция от общества в условиях ПЛС.
Анализ логики построения структур личности различных авторов опирается на общий вывод о том, что в структуре личности есть, как минимум, некое организованное и организующее целое (структура) относительно постоянных свойств (черт) и их динамика (личностный рост и развитие).
Другой проблемой структуры личности, с которой неизбежно сталкиваются все попытки ее комплексного изучения, становится проблема соотношения различных компонентов структуры личности между собой. Наиболее подробно интересующая нас проблема
отражена в концепции динамической функциональной структуры личности К. К. Платонова.
Изучая опыт диагностики структуры личности осужденного, можно заметить, что большинство исследователей, исследуя личность преступников и осужденных, описывали не столько структуру личности в целом, сколько ее отдельные характеристики и черты, коррелирующие понятиями общественной опасности, асоциальности и т. д. Таким образом, мы видим, что в современной психологической науке превалирует компонентный подход к изучению личности преступника или осужденного. Так, в ряде исследований изучена роль отдельных личностных характеристик и свойств в этиологии преступного поведения: агрессивность, жестокость, ригидность, тревожность и др. Несмотря на многочисленность подобных работ, можно говорить об известной несостоятельности такого подхода, ибо личность как единое целое не вырисовывается вовсе, а представляется как некая совокупность отдельных, невзаимосвязанных между собой характеристик.
Забегая вперед,заметим, что большинство психических феноменов, отдельно рассмотренных в исследованиях тех или иных ученых, находят отражение в предлагаемых нами для диагностики структуры личности осужденных, отбывающих ПЛС, концепциях. Последнее позволяет проанализировать степень выраженности выявленных личностных качеств по отношению к другим подструктурам в рамках общей структуры личности, а также такие их характеристики, как превалирование или компенсацию, выраженность в пределах нормы или повышенный уровень, свидетельствую-
щий о возможной дезадаптации, и т. д. В связи с отсутствием на сегодняшний день в современной юридической психологии концепций, предлагающих структуру личности, адаптированную к диагностике осужденных различных категорий, в частности отбывающих ПЛС, перейдем к анализу опыта применения двух общепсихологических личностных теорий и их возможностей в оценке структуры личности изучаемой категории осужденных.
Прежде чем непосредственно перейти к описанию результатов эмпирического исследования, обратимся к анализу основополагающих положений взятых нами за основу теоретических концепций, теории ведущих тенденций Л. Н. Собчик и психодинамической теории Г. Аммона. Подчеркнем, что наш выбор для применения в этом исследовании именно этих личностных концепций определяется, с одной стороны, их глубиной, лаконичностью и многогранностью предлагаемой личностной структуры, с другой - разработанным автором диагностическим инструментарием, делающим возможным практическое подтверждение теоретического конструкта.
Очевиден тот факт, что наличие в рамках конкретной теории личности разработанного психометрического инструментария делает возможной эмпирическую проверку ее положений, что особенно важно с точки зрения потребностей практиков: когда изображение структуры личности позволяет не только найти зону расположения результатов того или иного обследуемого, но и сопоставить результаты различных методик на одной схеме структуры личности в рамках одного теоретического подхода. Более того, эмпирическое изучение структуры личности
осужденных в рамках того или иного концептуального подхода позволяет подтвердить наличие признанного в современной юридической психологии паттерна индивидуально-психологических черт, предопределяющих ту или иную степень выраженности преступного поведения.
На сегодняшний день открытым остается вопрос о стабильности (сохранности) подобного паттерна во времени, то есть в течение тех лет, что длится изоляция от общества, в данном случае - покамерное содержание в условиях ПЛС. Уверенно ответить на этот вопрос мы смогли бы лишь при сравнении диагностических срезов в период ареста, осуждения и спустя некий временной интервал отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы.
Итак, одной из двух концепций, примененных в данном исследовании, является теория ведущих тенденций Л. Н. Собчик: круговая диаграмма восьми ведущих типов реагирования, представляющая собой структуру личности, позволяет не только сравнить индивидуальные результаты ряда обследуемых, но и сопоставлять показатели нескольких психодиагностических методик между собой.Эта теория личности считается достаточной молодой для современной психологии и распространенной преимущественно в среде специалистов-практиков. Как научно-исследовательская гипотеза теория ведущих тенденций увидела свет в первых фрагментарных публикациях 1970-х годов. Годом ее официального рождения можно считать 1996 г. - год издания книги «Введение в психологию индивидуальности». В 1999 г. по монографии состоялась защита докторской диссертации ее
автором - известным отечественным психодиагностом Людмилой Николаевной Собчик - в докторском совете МГУ имени М. Ломоносова.
Пытаясь проследить и проанализировать путь, проделанный каждым из осужденных, сегодня отбывающих ПЛС, мы хотели бы сделать акцент на том, что, по нашему мнению, именно индивидуальная избирательность по отношению к явлениям социума, то есть индивидуально очерченный тип реагирования, становится отправной точкой в формировании личности, способной в столь тяжкой форме преступить закон, нормы морали и нравственности и, наконец, элементарное чувство жалости, уважения и сострадания к чужой жизни.
Второй теорией, предполагающей диагностический инструмент изучения структуры личности в нашем исследовании, стала широко использующаяся в настоящее время современная русскоязычная версия Я-структурного теста, основанная на принципахдинамической психиатрии и позволяющая целостно описать структуру личности в контексте авторского подхода. Динамическая психиатрия, автором которой является Г Аммон, стремится интегрировать различные аспекты сущности человека, разрабатывая положения о закономерностях развития человеческой личности, структуре и динамике психической деятельности, психического здоровья, причинах и механизмах его нарушений.
Г. Аммон рассматривает личность как сложное многоуровневое образование, включающее в себя:
1. Первичные органические структуры (нейрофизиологические и биологические функции).
2. Центральные бессознательные функции (агрессия, тревога, нарциссизм, сексуальность и др.).
3. Вторичные сознательные Я-функции, определяющие переживания, способности и навыки человека.
Особое внимание уделяется автором Я-структурного теста центральной Я-функции, которая, являясь базовым структурным образованием, отвечает за сферу возможностей индивида в межличностном взаимодействии. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что стимульный материал теста Г Ам-мона разработан таким образом, что утверждения, на которые предлагается ответить обследуемому, представляя собой на первый взгляд вербальный самоотчет, осуществляют диагностику в проективном ключе, запуская механизмы бессознательного [1, с. 196-203].
Анализ полученных ответов на вопросы опросника строится на оценке по ряду шкал, при создании которых автор исходил из предположения о том, что каждая из Я-структур бессознательного, входящая в модель структуры личности, может быть сформирована «нормально» (достаточно), «патологически» (избыточно) и «задержано» (недостаточно).
В связи с этим каждая Я-функция в методике представлена в трех плоскостях, а именно: конструктивной, деструктивной и дефицитарной. Соответственно, конструктивная Я-функция -это показатель оптимальной адаптации к среде; деструктивная Я-функ-ция говорит о деформации личностной структуры и нарушении процесса Я-и-дентичности. Дефицитарная Я-функ-ция, напротив, сигнализирует о недостаточной сформированности данной личностной структуры, что препятствует ее успешному становлению.
Именно эта тройственность представления показателей степени выраженности подструктурных элементов
позволяет как соотнести полученные показатели со структурой личности в рамках концепции Л. Н. Собчик, так и говорить о преобладающих структурных компонентах лиц, отбывающих ПЛС, с позиции динамической психиатрии Г Аммона.
Экспериментальное исследование структуры личности осужденных, отбывающих ПЛС, было реализовано нами на пилотажной выборке спецконтингента учреждения ИК-1 (участок ПЛС) УФСИН России по Республике Мордовия, согласившихся принять участие в исследовании.
Возраст пожизненно осужденных при совершении последнего преступления составляет от 18 до 54 лет (рис. 1). Однако наибольшее число преступлений были совершены ими в возрасте от 22 до 38 лет (72 %). В возрасте более молодом (от 18 до 22 лет) и более зрелом (от 38 до 54 лет) - 11 и 17 % соответственно.
Анализ прежних судимостей осужденных, сегодня отбывающих ПЛС, говорит о том, что подавляющее их большинство (до 80 %) имеет криминальный стаж и только 21 % осужденных, составивших нашу выборку, совершили свое первое, но столь тяжелое преступление, что в качестве меры уголовного наказания им было назначено ПЛС. Обращает на себя внимание и тот факт, что 11 % осужденных из нашей выборки были признаны особо опасными рецидивистами (от 4 до 7 судимостей в прошлом). Среди оставшихся: одну судимость имеют 29 %; две судимости - 25 %; три судимости - 14 %.
Сроки осуждения за предыдущие преступления имеют следующее распределение: менее 4 лет - 23 % осужденных; от 4 до 10 лет - 37 %; от 10 до 20 лет - 28 %; свыше 20 лет - 12 %. Можно заметить, что длительность лишения свободы только способствовала развитию «криминальной карьеры».
45
40
А 35
X
.а 30
ф ^ 25
Ч"
Ф С 20
о
ю о 15
о 10
с;
о
«е 5
т
0
39
34
20
-32"
-22-
9 10
/ 4
>
¿г
с§3 (¿V
Возраст совершения преступления
Рис. 1. Возраст совершения преступления, за которое по приговору суда обследуемые лица были осуждены к пожизненному лишению свободы
Со временем увеличилась лишь тяжесть совершаемых деяний, приведших в конечном счете к ПЛС.
Нельзя не отметить и тот факт, что жертвы более половины всех совершенных с отягчающими обстоятельствами убийств были из числа наиболее слабых и беззащитных категорий населения: дети, женщины, престарелые, а также лица пенсионного возраста.
Изучение социально-демографических характеристик спецконтингента, представившего выборку нашего исследования, свидетельствует, что до 70 % обследованных нами осужденных являются представителями неблагополучных семей, характеризуемых в первую очередь низким образовательным и культурным уровнем, а также склонностью к злоупотреблению алкогольными напитками. Анализ их профессиональной занятости демонстрирует ее низкоквалифицированный характер. Так, до 80 % осужденных к ПЛС были задействованы в механических видах труда: каменщики, сварщики, токари, слесари, монтажники, кузнецы, пилорамщики, кровельщики, землекопы, крановщики, бурильщики, формовщики железобетонных конструкций, грузчики, скотники, дворники. Отдельную, существенно меньшую по численности, выборку составили лица, не имеющие профессии на момент совершения преступления.
Эмпирическое исследование структуры личности осужденного, отбывающего ПЛС, в рамках настоящего исследования, как было сформулировано нами выше, опирается на два диагностических инструмента: тест ИТО, отражающий структуры личности с точки зрения теории ведущих тенденций Л. Н. Собчик, и тест ^ТА, представляющий структуры личности с позиции теории динамической психиатрии Г Аммона.
Алгоритм организации эмпирического исследования начинался с развернутой предтестовой беседы как установление необходимого психологического контакта с обследуемыми. Специфика изучаемой категории осужденных, ее коммуникативные и моти-вационные особенности продиктовали необходимость отказаться от традиционного (при обследовании пожизненно осужденных) письменного описания предлагаемых к выполнению работ и обосновали необходимость индивидуального собеседования покамерно. В итоге предтестовая беседа была проведена в 29 помещениях камерного типа, где содержатся осужденные, отбывающие пожизненное лишение свободы, по 1-3 человека в камере. В ходе беседы осужденным были пояснены цели исследования, возможность обратной связи (подготовка индивидуальных характеристик по результатам тестирования заинтересованным в них осужденным), даны другие необходимые пояснения. Затем осужденным были выданы индивидуальные раздаточные материалы для заполнения.
Полученные материалы были обработаны и проанализированы в многофункциональной компьютерной психодиагностической системе Psychometric Expert 8, для чего были выполнены следующие виды математико-статистиче-ских операций для каждой из анализируемой структуры личности, а затем в сравнении между собой:
- оценка преобладающих типов реагирования в структуре личности осужденных к ПЛС;
- анализ показателей, свидетельствующих о внутриличностном напряжении и признаках дезадаптации в структуре личности осужденных к ПЛС, с позиции теории ведущих тенденций;
- анализ распределения частот результатов обследования по методике ^ТА;
- корреляционный анализ (построение корреляционных матриц методик ИТО и ^ТА).
- полученные результаты были представлены в графической форме, проинтерпретированы.
Итак, преобладающие типы реагирования для категории обследованных нами осужденных свидетельствуют о том,что наиболее типичным и часто встречающимся для них является спонтанный тип реагирования. Причем, если примерно 45 % обследованных имеют завышенные, но близкие к нормативным показатели, то до 20 % демонстрируют максимальные значения по этой шкале, свидетельствующие о дезадаптации, стрессе, психологическом дискомфорте, внутриличностном напряжении. Такие показатели говорят о слабости произвольного контроля над своими действиями и поступками, сложностях в сдерживании эмоций в социально значимых ситуациях, превалировании непосредственных реакций на внешние воздействия и т. д. На этом фоне для 12,5 % обследован-
ных характерна одновременная выраженность противоположного полюса -сензитивности, как выраженной созвучности окружающего социума. Другими словами, так как спонтанность относится к регистру сильных (превалирующих) типов реагирования, она, даже будучи равно выраженной или несколько ниже сензитивности, является преобладающим типом реагирования, что в личностном плане переживается как спонтанные действия и реакции на первых эмоциональных порывах, а затем мучительные сожаления по этому поводу, желания все исправить, переживания за тех лиц, кого он невольно обидел или задел и т. д. (рис. 2.).
Следующими (по значимости в структуре личности осужденного к ПЛС) мы видим шкалы экстра- и ин-траверсии. На них приходится, соответственно, 55,3 и 40,8 % случаев, когда они являются одними из ведущих типов реагирования. Такая противоречивая и гипертрофированная степень выраженности шкал красноречиво иллюстрирует одну из ведущих проблем личности изучаемой категории: неудовлетворенная потребность в контактах и общении, социуме, реально
20 15 10 5 0
15,3%
12,5%
6,9°%
| 1 1 |
6-9 баллов
К§-!аЬ
Д§г-Дпх
5р-5п
Рис. 2. Распределение тестовых показателей полярных шкал (методика ИТО]
Таблица 1
Сравнительный анализ степени выраженности тестовых показателей по основным шкалам методики ИТО в структуре личности осужденного ПЛС, %
№ Регистр Шкалы Результаты
от 6-7 б. от 8-9 б. общее
V Шкалы сильного регистра 31,60 9,20 40,80
III Адг 22,40 19,70 2,60
IV Rg 31,60 6,60 38,20
II Sp 25,00 3,90 28,90
I Шкалы слабого регистра ЕЖ 39,50 15,80 55,20
VIII Lab 27,30 0,00 27,30
VII Апх 26,30 3,90 30,20
VI Sn 44,74 18,40 63,20
существующих интересах и ценностях, с одновременной отстраненностью, замкнутостью, погруженностью в мир внутренних, субъективных, переживаний, фантазий, образов и т. д.
Последней достаточно сильно, по сравнению с остальными, выраженной в структуре личности пожизненно осужденных шкалой стала шкала ригидности (38,2 %), характеризующаяся туго-подвижностью нервных процессов, статичностью взглядов, установок и принципов, ригидностью мышления и т. д. Противоположный полюс - шкала лабильности - не столько компенсирует ригидный тип реагирования недостающей лабильностью установок и протекания нервных процессов, сколько свидетельствует о выраженных перепадах настроения, легко возникающих состояниях возбуждения и захвачен-ности эмоциями и т. д.
Итак, анализируя распределение показателей по шкалам опросника Г Аммона, можно сделать общий вывод о том, что наиболее выраженными оказались шкалы, отражающие деструктивные и дефицитарные составляющие Я-функций. Выявленная
закономерность усугубляется заметным снижением показателей конструктивных Я-функций агрессии, страха, внешнего и внутреннего Я-отграниче-ния, нарциссизма и сексуальности.
Характерно, что «деструктивная агрессия» (А 2), проявляющаяся в склонности к разрушению контактов и отношений, проявлению агрессии и насилия, вербализации собственного гнева и ярости, не находя внешнего объекта для своего выражения (жесткие условия покамерной изоляции), направляют свои разрушительные тенденции в русло аутоагрессии: на себя и свою собственную личность. Такие тенденции проявляются и в склонности к самоповреждениям, и в социальной запущенности, и в суицидальных попытках.
Проявление такой Я-функции, как «дефицитарная агрессия» (А 3), у осужденных к ПЛС выражается в трудностях или полной неспособности выстраивать и поддерживать межличностное взаимодействие, отчужденности в человеческих контактах. Круг их интересов сужается до примитивно-бытовых потребностей. Снижается стремление к самореализации, способ-
ность брать на себя ответственность, отвечать за исход чего-либо, усугубляющиеся ограничениями пожизненного лишения свободы. В эмоциональном плане превалирует чувство пустоты, бессмысленности и бесперспективности существования, глубокой неудовлетворенности всем происходящим.
Следующую Я-функцию - «деструктивное внешнее Я-отграничения» (О 2) -мы видим в таких проявлениях, как ги-поэмоциональность, скованность и закрытость, психоэмоциональное дистанцирование, утрата созвучности к проблемам и потребностям окружающих, неспособность принимать помощь от других людей, пассивная жизненная позиция.
Недостаточность внешней границы, то есть «дефицитарное внешнее Я-отграничение (О 3)», трактуется автором как сверхпроницаемость этой границы. В первую очередь мы видим это в таком поведенческом проявлении, как неспособность конструктивно устанавливать и контролировать межличностную дистанцию. Причем для осужденных, отбывающих ПЛС, здесь существует некоторое противоречие: с одной стороны, они жестко ориентированы на групповые нормы и ценности и настолько идентифицируют себя с групповыми требованиями, что фактически теряют способность к формированию собственной точки зрения; с другой - эта категория спецконтингента испытывает большую, чем на других видах режима содержания, неудовлетворенную потребность в выражении собственной индивидуалистичности. Как следствие, они постоянно находятся в достаточно близком и неизбежном контакте с сокамерником, испытывают острую потребность уединиться, побыть с собой наедине и т. д.
«Деструктивное внутреннее Я-от-граничение» (О 2) понимается автором теста как наличие у индивида фиксированного барьера, который проявляется в разделении сознательного Я от иных интрапсихических структур.
Анализируя деструктивное Я-отгра-ничение осужденных, отбывающих ПЛС, мы видим его проявление в первую очередь в избыточной рационализации жизненных событий, отсутствии мечт и фантазий, скудности эмоциональных проявлений, отсутствии чувственных и интуитивных решений.
В значительной мере у осужденных выражены шкалы деструктивного ^ 2) и дефицитарного нарциссизма ^ 3).
«Деструктивный нарциссизм ^ 2)» понимается как нарушение возможности личности реалистично ощущать, воспринимать и оценивать себя, свои действия, способности и возможности. Осужденные этого круга характеризуются неприятием критики в свой адрес на фоне выраженной критичности в адрес других людей. Настороженность в общении усугубляется боязнью доверительных отношений. Их отличает чрезмерная обидчивость, субъективизм и подозрительность.
Поведение характеризуется чрезмерной настороженностью в общении, нетерпимостью к критике, боязнью доверительных отношений, крайней обидчивостью и подозрительностью. Неполноценность межличностного поведения компенсируется выраженной тенденцией к манипулированию другими людьми.
Дефицитарный нарциссизм представляет собой рудиментарные состояния и неразвитость чувства собственной достаточности и автономии. По сравнению с деструктивным нарциссизмом речь идет о более глубоком
нарушении центральной Я-функции, которое ведет к неспособности воспринимать неповторимость и единственность собственного существования, придавать значение своим желаниям, целям, мотивам, поступкам, отстаивать собственные интересы и иметь самостоятельные взгляды и мнения. В поведении дефицитарный нарциссизм проявляется низкой самооценкой, зависимостью от окружающих, бедностью эмоциональных переживаний, общий фон которых - безрадостность, пустота, забытость и одиночество. Осужденные не способны к конструктивному взаимодействию с жизнью, не уверены в себе, пассивны и пессимистичны, не редко ощущают свою неполноценность и ненужность.
Среди шкал сексуальности высокое значение в профиле осужденных имеет деструктивная шкала ^ 2). Так как деструктивная сексуальность осужденных представляет собой деформацию функции сексуальности и нарушение процесса интеграции сексуальной активности можно предположить, что условия отбываемого ими ПЛС усугубляют эту проблему. Сегодня не представляется возможным оценить сексуальность данной категории лиц до осуждения, но в ходе изоляции она претерпела еще большую деформацию: отсутствие реального партнера и бесперспективность этого вопроса в будущем сводят сексуальность осужденных к ПЛС до уровня сохранения сексуального возбуждения, желания подчеркнуть и не утратить собственную сексуальность, агрессивных побуждений.
Анализ корреляционных отношений показывает, что деструктивные шкалы на значимом уровне положительно коррелируют с деструктивными
или дефицитарными шкалами других центральных функций, то есть деструк-тивность или дефицитарность, как правило, проходит через все центральные функции Я-концепции осужденных.
По итогам проведенного нами экспериментального исследования личности осужденного, отбывающего ПЛС, можно сделать следующие выводы.
1. Предлагаемые в настоящем исследовании подходы к диагностике структуры личности позволят взглянуть на ее структурные компоненты, что, в свою очередь, делает возможным понимание природы формирования того или иного преступного поведения, вектор развития личности, его повлекший.
2. Диагностика структуры личности осужденного, отбывающего ПЛС, на базе теории ведущих тенденций Л. Н. Собчик обусловлена следующими преимуществами:
- диагностика определенной степени выраженности и соотношения между собой ведущих тенденций, представляющих собой преобладающие типы реагирования, позволяет нам выявить положение индивидуального результата обследуемого в единой структуре личности;
- определение преобладающего типа реагирования позволяет определить и проанализировать основные подструктурные компоненты личности: темперамент, характер, личностную направленность и самосознание.
3. Эмпирическое изучение структуры личности осужденных, отбывающих ПЛС, в рамках того или иного теоретического подхода позволяет подтвердить наличие признанного в современной юридической психологии паттерна индивидуально-психологических личностных черт, определяющих
ту или иную степень выраженности преступного поведения.
4. Диагностика структуры личности осужденного к ПЛС в динамике позволяет разработать эффективные методы психологического сопровождения изучаемой категории спецконтингента с высокой вероятностью прогноза личностных особенностей обследуемых.
Библиографический список
1. Бовин Б. Г., Кокурин А. В., Трубецкой В. Ф. Эго-психология осужденных с рецидивной преступностью // Человек: преступление и наказание. 2010. №. 1. С. 196-203.
2. Бовин Б. Г., Кокурин А. В., Мокрецов А. И. Психологические аспекты изучения личности осужденного // Человек: преступление и наказание. 2004. № 9. С. 18-20.
3. Екимова В. И., Кокурина И. В., Ко-курин А. В. Осужденные к пожизненному лишению свободы: социально-демографическая, медицинская, уголовно-правовая и уголовно-исполнительная характеристика, а также особенности психологического сопровождения // Психология и право. 2014. № 1. С. 59-74.
4. Кокурин А. В. Психологическая и медицинская характеристика осужденных, отбывающих в настоящее время пожизненное лишение свободы
в исправительных учреждениях России // Вопросы психологии экстремальных ситуаций. 2010. № 3. С. 39.
5. Кокурин А. В. Анализ успешности деятельности экстремальных психологов различного должностного статуса // Вопросы психологии экстремальных ситуаций. 2016. № 3. С. 12-19.
6. Кокурин А. В., Поздняков В. И. Общественное мнение о современной уголовно-исполнительной системе России // Российский криминологический взгляд. 2010. № 4. С. 239-243.
7. Кокурин А. В., Селиверстов В. И. Осужденные к пожизненному лишению свободы. По материалам специальной переписи осужденных и лиц, содержащихся под стражей, 12-18 ноября 2009 г. / под науч. ред. В. И. Селиверстова. М., 2011. Вып. 4.
8. Кокурин А. В., Славинская Ю. В. О необходимости разработки комплексного подхода к психологическому сопровождению лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы // Прикладная юридическая психология.
2009. № 3. С. 108.
9. Славинская Ю. В., Кокурин А. В. К вопросу о психологическом сопровождении осужденных к пожизненному лишению свободы в условиях реформирования уголовно-исполнительной системы // Юридическая психология.
2010. № 2. С. 25-28.
