CC BY
72
by insufficient knowledge of geography, ethnic and socio-political problems. Written sources and archaeological data make it possible to state that the Silk Road was used to deliver Oriental goods that later were shipped to Transcaucasia via Armenia. At the same time, they used the northern route from Media via Derbent Gates to the North and back. Transcaucasia had never been foremost in the trade between West and Orient though partially it played the role of a transient point.
Key words: Transcaucasia, the Caspian Sea, Colchis, Pliny, Strabo, trade
© 2012
В. А. Каретникова
ПОДГОТОВКА К СОИСКАНИЮ МАГИСТРАТСКИХ ДОЛЖНОСТЕЙ В РИМСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ III—I вв. до н.э.: АРГУМЕНТЫ В ПОЛЬЗУ ПОТЕНЦИАЛЬНОГО КАНДИДАТА*
В статье выявляются личностные черты будущего претендента на магистратскую должность, которые помогали ему завоевать популярность и голоса на выборах. Хотя знатность кандидата вносила существенный вклад в его победу на выборах, роль, которую каждый гражданин играл в государстве, в значительной степени зависела от него самого. Отчасти это было обусловлено существованием высокой конкуренции среди представителей знатных родов, стремившихся к магистратурам. Кроме того, множество homines novi старались завоевать известность и отстоять своё право занимать высокое положение в государстве. Увеличить шансы на успех в электоральных комициях могли военные подвиги, совершённые претендентом на должность, а также слава блестящего оратора. Щедрость со стороны каждого человека, стремившегося к магистратурам, считалась залогом победы на выборах. Хорошие шансы обеспечить в будущем поддержку римских граждан имел человек, добившийся эдилитета и с блеском исполнивший свои должностные обязанности. Кандидату необходимо было проявлять приветливость и доброжелательность по отношению к избирателям.
Ключевые слова: Рим, магистратура, выборы
Служение государству на посту магистрата было почётной обязанностью римского гражданина и составляло основу его социального статуса1. По замечанию Ю.Б. Циркина, honos (честь) как награда за такую службу являлась одной из ключевых ценностей римского общества2. Римский гражданин, стремившийся занять одну из магистратур, шёл к этой цели на протяжении всей своей жизни,
Каретникова Вера Александровна — кандидат исторических наук, документовед Научно-образовательного Центра антиковедения ЯрГУ E-mail: [email protected]
* Статья подготовлена в рамках Госконтракта 16.740.11.0104 на выполнение научно-исследовательских работ по теме «Античная цивилизация: политические структуры и правовое регулирование»; при поддержке РФФИ, грант 10-06-00140-а «Системный анализ античной государственности на основе информационных подходов и создания проблемно-ориентированных баз данных».
1 Кнабе 1988, 145.
2 Циркин 2006, 38.
не ограничиваясь относительно кратким периодом проведения предвыборной кампании. Чтобы повысить вероятность избрания на должность, человек должен был в первую очередь завоевать популярность, а значит, добиться уважения подавляющего большинства людей. Для этого необходимо было с детства развивать в себе различные добродетели, позитивно воспринимаемые обществом.
Вместе с тем, как справедливо отметил Б. Манен, в ситуации выбора избирателям нужно по меньшей мере одно основание, чтобы предпочесть одного кандидата другому. При этом граждане более склонны голосовать за человека, для которого является характерным то качество, которым другие претенденты не обладают или обладают в меньшей степени3. Подобный порядок выбора руководителей, по мнению древних, был предусмотрен самой природой — вождями племён с древности становились люди, превосходившие других телесной силой и душевной отвагой (Polyb. VI. 5. 7-9; Lucr. V. 1105-1112). Позже стали цениться и другие способности, как врождённые, так и приобретённые.
На протяжении длительного времени зарубежные и отечественные исследователи принимали за аксиому тезис, что основания успеха соискателя магистратской должности закладывались задолго до проведения выборов, а их исход был, за редким исключением, предсказуемым. Как сторонники, так и противники теории Маттиаса Гельцера, считали знатность (nobilitas) одним из важнейших факторов успеха на выборах4. Предполагалось, что члены правящей элиты полностью контролировали электоральные комиции, за счёт чего конкуренция была сведена к минимуму5.
Действительно, не следует отрицать тот факт, что в Римской республике III-I вв. до н.э. существовал круг влиятельных семей, представители которых издавна отправляли высшие магистратуры, в том числе консулат. Можно согласиться также с мнением, что те избиратели, которые не знали лично ни одного из кандидатов, были склонны голосовать за обладателя знакомого им родового имени6. Однако для того, чтобы надёжно обеспечить избрание соискателя на ту или иную должность, одной знатности едва ли было достаточно7. Несмотря на то, что римский гражданин в целом признавал коллективное право правящей элиты на признание и почести, у него было достаточно внутренней, психологической, свободы, чтобы сделать свой выбор, принимая во внимание личные качества отдельных претендентов на магистратуру8.
Поэтому необходимо выделить такие личностные черты и обстоятельства жизни, которые, во-первых, могли принести их обладателю известность, а, во-вторых, положительно воспринимались электоратом. При этом важно помнить, что каждое из них могло принести успех на выборах только в том случае, если, во-первых, избиратели решали, что человек именно с такими данными в этот период времени принесёт государству наибольшую пользу на этом посту, а во-вторых, другие кандидаты были наделены этими талантами и качествами в меньшей сте-
3 Манен 2008, 174-178.
4 Millar 1984, 10, 13; Трухина 1986, 35-36; Gruen 1991, 251-252; Lintott 1999, 164, 169; Yakobson 1999, 232; Strolle 1999, 12; Mouritsen 2001, 102, 109; May 2002, 7.
5 Gelzer 1983; Shackleton Bailey 1986, 255-260; Burckhardt 1990, 77-99; Егоров 2008, 45-55.
6 Gruen 1991, 261; Mouritsen 2001, 102.
7 Каретникова 2011, 3-10.
8 Yakobson 2010, 289. Ср. Mouritsen 2001, 97, 100.
пени. Таким образом, решается одна из задач исторической антропологии — изучаются представления об окружающем мире и обществе, которые были свойственны римским гражданам, принадлежавшим к разным социальным группам.
Воинская доблесть (virtus) всегда ценилась в Риме очень высоко9. В.Н. Токмаков подчёркивал, что воинская служба превращала римлянина в гражданина и рассматривалась как неотъемлемое качество доблести10. Поэтому военные заслуги кандидата в период классической и поздней Республики являлись одним из важнейших условий избрания на высшие магистратские должности (Liv. XXXIX. 40. 5).
В описании античной традиции консул 277 г. до н.э. Публий Корнелий Руфин был прекрасным, опытным военачальником, однако человеком алчным и вороватым; тем не менее, Гай Фабриций, консул предыдущего года и руководитель выборов, человек, отнюдь ему не симпатизировавший, способствовал его избранию. При этом он утверждал, что предпочтёт быть ограбленным своим соотечественником, чем чужеземцем (Cic. Orat. II. 268; Gell. IV. 8. 2-4). Когда подвиги Марка Клавдия Марцелла на войне стали известны народу, его избрали курульным эдилом (Plut. Marc. 2). Консула 218 г. граждане сделали выбор в пользу кандидатуры Публия Сципиона, поскольку полагали, что он способен победить Ганнибала (Liv. XXI. 39. 8; XXVIII. 38. 9). Квинт Фабий Максим перед выборами посоветовал избирателям вспомнить о том, что тем кандидатам в преторы и консулы, за которых они проголосуют, предстоит отправлять на смерть римских юношей (Liv. XXIV. 8. 19). Марка Валерия выбрали в консулы потому, что нужен был новый военачальник в войне с карфагенянами (Liv. XXVI. 22. 12). Луция Эмилия Павла выбрали в консулы, чтобы он добился завершения Македонской войны (Liv. XLV. 39. 8; App. Pun. 17), а его сына Сципиона Эмилиана — чтобы тот одержал окончательную победу над нумантинцами (App. Hiber. 84). Аргумент Тита Квинкция Фламинина, что без помощи брата он не одержал бы победы, помог последнему получить эту магистратуру (Liv. XXXV. 10. 8). Вероятно, к тем же доводам прибегал и сам Сципион Старший. В 190 г. до н.э. его друг Лелий и родственник Лу-ций были избраны консулами для того, чтобы завершить войну с Антиохом (Liv. XXXVI. 45. 9).
Во времена Цицерона люди с выдающимися военными заслугами продолжали пользоваться большим уважением (Cic. Mur. 24, 30, 38). В частности, на поле брани родилось величие Помпея (Plut. Pomp. 23; App. B.C. I. 80). Ф. Марш отмечал, что политическое влияние последнего было во многом основано на популярности среди представителей тех классов, из которых набирались добровольцы в легионы11. Авл Габиний, консул 58 г. до н.э., также, по всей вероятности, был талантливым полководцем12.
Воинскими подвигами мог быть достигнут первый благоприятный отзыв о молодом человеке на его пути к славе (Cic. Off. II. 45). Так, Гай Марий благодаря своим способностям стал военным трибуном13. Увеличить шансы на успех могли
9 Кнабе 1988, 144; Mackie 1992, 53-54; Егоров 2008, 48.
10 Токмаков 2007, 174.
11 Marsh 1927, 33.
12 См. подробнее: Badian 1959, 89.
13 Sall. Iug. 63. 4: faciem eius ignorantibus facile notus per omnis tribus declarator.
военные подвиги кандидата, совершённые им во время отправления предыдущих должностей. Выдающиеся военные способности помогали получать консулат так называемым «новым людям» и даже тем гражданам, которые в мирное время пользовались дурной славой.
Этому можно найти, по меньшей мере, три объяснения. Во-первых, в период военных действий Республика нуждалась в людях, которые защищали бы её перед лицом внешнего врага. Во-вторых, выдающиеся подвиги человека вызывали всеобщее уважение и заслуживали награды, каковая выражалась в предоставлении должностей ему самому, а также его родственникам и близким друзьям. В-третьих, полководец, завоевавший популярность своих солдат, на выборах располагал их голосами. Нельзя недооценивать и тот факт, что победоносный полководец имел возможность из своих средств финансировать проведение общественных игр и таким образом завоёвывать популярность14.
Мы разделяем точку зрения Х. Мауритсена, который считает, что эта популярность выдающихся военачальников весьма способствовала их политической карьере15. Голоса солдат имели важное значение на выборах III—I вв. до н.э. (Cic. Mur. 38; Att. IV. 1б. 6), причём не только прямое, но и косвенное — путём формирования общественного мнения. Слухи о своевременных и эффективных действиях Сципиона Эмилиана под Карфагеном способствовали его первому избранию в консулы, хотя в то время он ещё не занимал никаких магистратур и не был прославлен своими блестящими победами. Они проникали в Рим благодаря письмам легионеров к своим близким (App. Pun. 112); возможно, некоторые из них сами отправлялись в город, чтобы оказать содействие своим военачальникам.
Добиться поддержки армии можно было разными способами. Одни полководцы заискивали перед своими воинами, раздавали обещания, всячески льстили им и распределяли между ними часть военной добычи (Plut. Sull. 12). К числу таких людей относились Спурий Карвилий (Liv. X. 46. 15), Сципион Старший (Plut. Cat. Mai. 3), Публий Клодий (Plut. Luc. 34). Другие, напротив, добивались дисциплины и почтительного отношения к себе суровостью и строгостью — подобным образом действовали Луций Папирий Курсор (Liv. X. 46. 5-6), Луций Эмилий Павел (Plut. Aem. 3, 31), Луций Лициний Лукулл (Plut. Luc. 7, 34). Нужно отметить, что три последних военачальника сумели добиться от своих легионеров уважения, но не пользовались их любовью.
Представители третьей группы военачальников соединяли снисходительность к небольшим проступкам с жёсткими наказаниями за крупные: эту тактику избрал Гай Юлий Цезарь (Suet. Iul. 65, 67). Четвёртые предпочитали демонстрировать воздержанность в частной жизни, дружеское отношение, простоту обращения и делили с солдатами все их труды. Таким образом вели себя Гай Марий (Sall. Iug. 100. 5; Plut. Mar. 8), Луций Корнелий Сулла (Sall. Iug. 96. 2-4), Катон Младший (Plut. Cat. Min. 9), Марк Антоний (Plut. Ant. 4; Brut. 18). Последний метод, по всей вероятности, был наиболее эффективным (ср. также Amm. Marc. XVII. 1. 2).
По мнению С. Стэвли, сама электоральная активность центурий могли быть обусловлена преданностью солдат (или ветеранов) своим военачальникам16. Дей-
14 Strolle 1999, 22-23.
15 Mouritsen 2001, 101.
16 Staveley 1972, 134.
ствительно, у Плутарха мы читаем, что ветераны Суллы приходили на выборы, чтобы поддержать Катилину, бывшего сторонника своего предводителя (Plut. Cic. 14). Длительное же командование войсками увеличивало власть отдельных полководцев — они, как пишет Э. Линтотт, фактически монополизировали навык управления крупными военными силами17, и их избирали на должности снова и снова. А.В. Махлаюк отметил, что «особые отношения армии с военными лидерами позднереспубликанского времени сыграли исключительно важную роль в процессе перехода к принципату»18.
Для римского политика чрезвычайно важным было наличие такого качества, как красноречие. В латинских источниках чаще всего встречается термин elo-quentia, реже употребляется facundia. Греческие авторы (Плутарх, Аппиан), характеризуя человека как хорошего оратора, нередко использовали выражение ó Seivoç eineîv.
Ливий писал, что красноречие вполне могло вознести человека на вершину почестей (Liv. XXXIX. 40. 5). Уважение к ораторскому слову в Риме было древним и традиционным — согласно утверждению М.Л. Гаспарова, в мирное время римлянин служил отечеству в первую очередь произнесением речей в сенате и народном собрании19. По мнению ряда авторов, оратор, умевший убедить толпу, был ключевой фигурой в римской политике20. Р. Морстейн-Маркс отметил, что римская политическая культура была преимущественно устной, поэтому умение грамотно излагать свои аргументы было необходимым21. Путь к должностям открывался для каждого, кто владел искусством произнесения речей22, и соответствующие навыки вырабатывались с юности. Прилежание и трудолюбие, даже при отсутствии выдающегося таланта, часто приносили успех кандидатам.
Так, по утверждению Цицерона, Гай Фламиний имел большое влияние на народ именно благодаря красноречию (Cic. Brut. 57). Лициний, консул 205 г. до н.э., имел славу в высшей степени искусного оратора (facundissimus habebatur) и обладал даром убеждать и разубеждать слушателей (Liv. XXX. 1. 5). Последнее качество можно считать чрезвычайно важным, поскольку своим соперникам и их обвинениям надо было уметь противостоять. В этом смысле весьма показателен один случай, когда плебейский трибун Гай Публиций обвинил Марцелла в неумении вести войну, и плебс уже готов был к нему прислушаться, однако Марцеллу с помощью искусно произнесенной речи удалось не только опровергнуть эти обвинения, но и убедить народ избрать его консулом на следующий год (Liv. XXVII. 21. 2-5).
Квинт Фульвий Флакк, который в 185 г. до н.э. добивался претуры вопреки закону, склонил народ на свою сторону, создав у всех впечатление успеха: в искусно составленной речи он заранее поблагодарил плебеев за то, что они хотят сделать его претором. Эта речь принесла ему такую популярность, что, по мнению Ливия, народ обязательно сделал бы его претором, если бы консул, председатель-
17 Lintott 1999, 195.
18 Махлаюк 2005, 37.
19 Гаспаров 1972, 15.
20 Смышляев, Одегова 2006, 66, 73-74; Бобровникова 2001, 143; 2006, 22-23.
21 Morstein-Marx 2009, 109.
22 Моммзен 2005, 57.
ствовавший на выборах, не отказался внести имя Фульвия Флакка в кандидатские списки23. В итоге от доизбрания претора отказались вообще. Тиберий Гракх, по утверждению Флора, добился первенства в том числе благодаря искусству красноречия (Flor. III. 14).
Потенциальный претендент на должность, если он был красноречив, мог привлечь к себе внимание народа, выступая в судебных процессах24. Такое начало карьеры было характерно для многих выдающихся политических деятелей. Т. Моммзен назвал Катона Старшего, сделавшего успешную карьеру, самым влиятельным адвокатом и политическим оратором своего времени25. Опубликовав речи против Верреса, Цицерон заложил фундамент своей широкой известности — эти выступления должны были оставить в памяти народа более глубокий след, чем игры, строительные проекты и празднества, которыми он обязан был заниматься, став эдилом26.
Талантливый оратор в течение всей жизни имел возможность принести пользу многим гражданам, отстаивая их интересы. Таким образом он расширял круг своих личных связей, а также завоёвывал репутацию грамотного и услужливого человека. Одни питали к нему благодарность, другие надеялись на защиту, третьи испытывали страх перед обвинением и судебным преследованием (Comm. Pet. 55). Катон Цензор приобретал выступлениями в суде почитателей и друзей (Plut. Cato Mai. 3). Защищая сограждан в судах, считает Ф. Миллар, можно было заручиться их поддержкой в грядущем соискании, тем более что lex Cincia, принятый
в 204 г. до н.э., сделал незаконными более конкретные выражения благодарно-
27
сти .
Двухкратный консул Сципион Назика, Луций Лентул, Квинт Нобилиор, Тит Анний Луск, Луций Эмилий Павел, Тиберий Гракх, сын Публия — все эти консулы отличались красноречием (Cic. Brut. 79-80). Речь же Квинта Элия Туберо-на была грубой и суровой — именно поэтому, с точки зрения Цицерона, карьера этого человека не была такой успешной, как этого можно было бы ожидать (Cic. Brut. 117). По утверждению Валерия Максима, Марк Лоллий Паликан, достаточно красноречивый человек, одержал бы победу на консульских выборах, если бы председательствовавший магистрат согласился поставить его кандидатуру на голосование (Val. Max. III. 8. 3).
В I в. до н.э., когда предвыборная борьба была чрезвычайно острой, красноречие стало одним из наиболее ценных качеств политического деятеля. По замечанию А.В. Махлаюка, идеал государственного деятеля, умевшего и грамотно руководить и войсками, и настроением народных масс, всё больше становился достоянием прошлого28. Теперь оратор должен был уметь при необходимости «обуздать бешенство трибунов, возбуждение в народе успокоить»29. При посред-
23 Liv. XXXIX. 39. 12: haec vero tam obstinata vox tantum ei favorem accendit, ut haud dubius praetor esset, si consul accipere nomen vellet.
24 Буассье 1993, 80; Бобровникова 2006, 22.
25 Моммзен 2005, 636.
26 Vasaly 2002, 91-92.
27 Millar 1984, 12.
28 Махлаюк 2004, 34.
29 Cic. Mur. 24: comprimat tribunicios furores, concitatum populum flectat. Пер. В.О. Горенштейна. Ср. Cic. Orat. I. 30. II. 35.
ничестве таких людей организовывались публичные примирения враждующих группировок30. Марк Красс упражнялся в ораторском искусстве, стремясь таким образом завоевать известность у народа (Plut. Crass. 3); у нас есть сведения о красноречии Цезаря (Plut. Caes. 4; App. B.C. II. 1), а наиболее яркий пример оратора-политика (причём «нового человека») являл собой Цицерон (App. B.C. II. 2). Его талант оратора, как справедливо отметил Д. Бэрри, во многом способствовал его блестящей карьере31. Красноречие, писал Квинт Цицерон, всегда доставляло величайший почет, ибо тот, кого признают достойным быть защитником консуля-ров, не может считаться недостойным консульства (Comm. Pet. 2).
Сам Марк Туллий Цицерон говорил, что речь по какому-либо вопросу часто приносит хорошему оратору славу, так как граждане полагают, что он понимает суть дела и разбирается в нём лучше, чем другие32. Красноречивый человек мог управлять толпой, подчинять себе её волю, регулируя тембр, громкость и силу своего голоса, вызывая слёзы радости или сочувствия на глазах своих слушателей и заставляя их руководствоваться в принятии решений не разумом, а душевными порывами. С другой стороны, важным было умение угодить плебеям, в некоторых случаях отказавшись от высказывания собственных взглядов, которые могли им не понравиться.
Искусно произнесённая речь производила большое впечатление на тех людей, которые приезжали на выборы из сельской местности и не были избалованы красотой и пышностью слога публичных выступлений; часто они были уже наслышаны о славе того или иного оратора, а увидев его, могли на этом основании предпочесть его кандидатуру всем остальным. Любопытно, что среди выдающихся ораторов, которых перечисляет Веллей Патеркул, практически все были консулами (Vell. Pat. II. IX. 9). Всё же Г. Буассье не склонен был переоценивать влияние красноречия на принятие решений во времена Цицерона — этот автор полагает, что оно служило лишь инструментом навязывания толпе точки зрения, выработанной элитой33. Так или иначе, мы можем говорить о том, что умение кандидата произносить речи, без сомнения, могло помочь ему завоевать расположение избирателей.
Щедрость (лат. benignitas, largitio, греч. fj ácpeiSía) со стороны каждого человека, стремившегося к магистратурам, считалась залогом успеха на выборах (Comm. Pet. 41, 55; Cic. Off. II. 63). Именно поэтому, по мнению ряда историков , должности доставались, в первую очередь, состоятельным гражданам34. Да и саму политическую карьеру мог себе позволить только богатый человек35. Это утверждение особенно справедливо для I в. до н.э. Чаще всего античные авторы повествуют именно о материальной щедрости соискателей должностей.
Так, добивавшийся цензуры Маний Ацилий Глабрион, несмотря на то, что его значительная военная слава и без того привлекала внимание избирателей, раз-
30 Cape 2002, 114, 124.
31 Berry 2003, 235.
32 Cic. Off. II. 48: quae autem in multitudine cum contentione habetur oratio, ea saepe universam excitat [gloriam]; magna est enim admiratio copiose sapienterque dicentis; quem qui audiunt, intellegere etiam et sapere plus quam ceteros arbitrantur.
33 Буассье 1993, 84-85.
34 Моммзен 2005, 618, 633; Квашнин 2004, 7; Mouritsen 2001, 93, 97; Ward 2004, 113.
35 Brunt 1982, 16; Millar 1984, 11.
дал много подарков и тем обеспечил себе поддержку значительной части горожан (Liv. XXXVII. 57. 11). С другой стороны, достаточно знатному Квинту Туберону, внуку Луция Эмилия Павла, было отказано в претуре, поскольку он организовал слишком скромные поминки своему дяде, Сципиону Младшему (Cic. Mur. 75-76).
Щедростью желали завоевать расположение не только тех людей, по отношению к которым её проявляли, но также их друзей и родственников. Состоятельный человек, безусловно, имел больше возможностей оказывать разного рода благодеяния (Cic. Fin. II. 84). Однако античные авторы указывают, что, во-первых, истинная щедрость должна быть бескорыстной, как и в случае с услугами, создавая только лишь благоприятную для человека репутацию, а во-вторых, она не должна быть основана на несчастьях других людей36 (Comm. Pet. 44; Cic. Leg. I. 48; Off. I. 42; II. 85; Gell. XVII. 5. 11). При этом щедрым мог считаться только тот, кто при этом был и доброжелателен, поскольку в таком случае всякий дар приписывался доброте, а не воспринимался как подачка (Sall. Iug. 103. 6).
Щедрость предполагала не только прямые раздачи. Кандидату необходимо было и в частной жизни демонстрировать своё богатство (изысканный образ жизни, великолепный дом с прекрасным убранством), но не чересчур, чтобы не вызвать зависти (Cic. Off. I. 25). Ещё больше ценилась пышность в общественных делах (Cic. Mur. 76). Традиционной была организация публичных обедов, сначала в дни государственных праздников, а также поминок выдающихся людей, потом и в обычные дни. На такие пиры могли приглашаться должностные лица, влиятельные сенаторы, члены трибы, в которой голосовал сам кандидат, а также простые граждане (Cic. Verr. IV. 44; Plut. Crass. 3, 12).
Щедрость будущего соискателя, считает А. Якобсон, обеспечивала ему поддержку в первую очередь городского плебса37. Марк Цицерон в речи, произнесённой в защиту Тита Анния Милона, открыто признал, что последний истратил три своих наследственных состояния, чтобы ублажить плебс (Cic. Mil. 95). Вероятно, именно поэтому Милону удалось заручиться поддержкой простолюдинов (Cic. Fam. II. 6. 3; Q. fr. III. 1. 13; Asc. Mil. 3). Этот человек пользовался любым случаем, позволявшим ему организовать игры и завоевать ещё большую популярность38. X. Мауритсен отрицает направленность таких даров наplebs urbana в целом. С его точки зрения, масштабы пиров, игр и раздач были гораздо более скромными: они были «тщательнейшим образом адресованы конкретным группам и трибам», возможно, членам влиятельных сельских триб, но отнюдь не городских39. Однако в источниках нет данных, которые свидетельствовали бы о том, что кандидаты стремились сократить свои расходы подобным образом.
Очень важным для политической карьеры человека считалось отправление должности эдила. В обязанности этих магистратов входила забота о снабжении Рима продовольствием и проведение торжественных игр40. В некоторых случаях последние могли быть повторены несколько раз (Liv. XXIII. 30. 17; XXXI. 50. 3;
36 Кандидат мог проявлять щедрость по отношению к потенциальным избирателям за счёт чужих состояний, тратя взятые взаймы деньги, либо обманом лишая других наследства.
37 УакоЪ80п 1992, 35.
38 ЬЫой 1974, 66.
39 Моиг^еп 2001, 111.
40 Подробно о деятельности эдилов см.: Телин 2011.
XXXIII. 42. 9). Эдилы также могли организовывать раздачи дешёвого или даже бесплатного (за свой счёт) зерна гражданам. В период классической Республики эдилы (не только курульные, но и плебейские) часто становились преторами (Liv. XXVIII. 10. 3; 38. 11; XXX. 26. 11; XXXI. 4. 4; 49. 11; XXXII. 7. 13; 27. 6; XXXIII. 24. 2). О некоторых из них известно, что они заслужили благодарность народа именно распределением хлеба (Liv. XXX. 40. 5; 49. 11; XXXIV. 54. 2). Секст Элий Пет через год после такой раздачи даже был избран консулом (Liv. XXXII. 7. 12).
От состоятельных граждан требовали особенно блистательного эдилитета41. Публий Красс Богатый, Луций Красс, Гай Клавдий, оратор Гортензий, Публий Лентул, Марк Скавр, Лукуллы во время отправления этой магистратуры устраивали великолепные игры (Cic. Off. II. 55, 63). При этом каждый из них старался превзойти своих предшественников богатством устраиваемых зрелищ. В I в. до н.э. эдилы стремились перещеголять друг друга в отделке сцены. Валерий Максим сообщает, что Клавдий Пульхр раскрасил её в разные цвета, Публий Лентул Спин-тер украсил серебряным орнаментом, Квинт Катул отделал слоновой костью, Гай Антоний серебром, Петрей — золотом, Лукуллы сделали её поворачивающейся (Val. Max. II. 4. 6).
Опасения, что игры Антония понравились народу больше, чем его собственные, не давали покоя Цицерону, хотя сам он организовывал их трижды (Cic. Mur. 40), а Марк Целий Руф в своём письме великому оратору писал, что ему не хотелось бы добиваться эдилитета, имея соперником более состоятельного человека (Cic. Fam. VIII. 3. 1). Цицерон отмечал, что в его время народ уже невозможно удовлетворить обычными способами устройства игр — необходимо удивлять их изысканностью (Cic. Orat. III. 92). Т. Моммзен назвал организацию пышных представлений обязательным условием избрания в консулы42.
Эдилитет доставлял много тревог и труда не только тем, кто был избран на эту должность, но и их друзьям, которые помогали им деньгами и заботились о покупке животных и декораций (Cic. Att. V. 21. 5; VI. 1. 21; Fam. II. 11. 2; VIII. 2. 2; 3. 1; 4. 5; 9. 3; 8. 10; 6. 5; Verr. IV. 6; V. 37; Plut. Cic. 36). Однако если человек пытался уклониться от этой магистратуры, то он навлекал на себя подозрения в скупости и в последующих должностях ему могло быть отказано (Cic. Off. II. 58; ср. Plut. Sull. 5). Зато тем, чьи игры особенно понравились народу, впоследствии гораздо легче было получить претуру и даже консулат (Cic. Att. IV. 1б. 6). Поэтому А. Якобсон считает расходы, которые были вынуждены нести эти должностные лица, долговременными вложениями, предпринимавшимися с целью облегчить путь к высшим магистратурам43.
Таким образом, для того чтобы претендовать на должность эдила (а значит, и на следующие), нужно было располагать значительным состоянием. Поэтому Моммзен указывал, что несостоятельные граждане фактически были лишены пассивного избирательного права44. Немало людей брало на себя непосильные долговые обязательства и даже разорялось, пытаясь завоевать сторонников своей щедростью. Не случайно Цицерон, утешая проигравшего выборы кандидата
41 Cic. Off. II. 57: ut splendor aedilitatum ab optimis viris postuletur.
42 Моммзен 2005, 57.
43 Yakobson 1999, 37.
44 Моммзен 2005, 190.
в эдилы, назвал этот отказ милостью плебса, которая избавляет его от больших расходов (Cic. Plane. 52).
Общественные игры могли организовывать не только эдилы, но и преторы, и, конечно, сами претенденты на эти и другие должности. Введённый в 63 г. до н.э. запрет на устройство игр в течение двух лет, предшествовавших соисканию должности (Cic. Sest. 133), свидетельствует о том, что граждане были склонны голосовать за того кандидата, игры которого им понравились больше всех остальных. Иногда играми и раздачами продовольствия сопровождались похороны родственников или близких друзей, предоставлявшие будущему политику дополнительную возможность продемонстрировать свою щедрость. Ещё одним способом привлечения голосов на выборах, как пишет Ф. Миллар, можно считать игры, которые проводились в связи с триумфами полководцев45: так, в рамках празднования побед Луция Фульвия Нобилиора в Этолии, в 186 г. до н.э. в Риме прошли первые атлетические состязания (Liv. XXXIX. 5. 7-10; 22. 1).
Начиная со II в. до н.э., когда армия постепенно становится профессиональной, распространяется щедрость полководцев по отношению к солдатам и ветеранам (Plut. Sull. 21; Pomp. 51). Неимущие солдаты надеялись, что военачальник обеспечит их землёй и/или деньгами, последний же, в свою очередь, гарантировал себе поддержку с их стороны; таким образом, создавалась опасная взаимозависимость. А. Якобсон справедливо отметил, что это сыграло далеко не последнюю роль в падении Римской республики46.
По мнению Х. Мауритсена, все магистраты должны были принадлежать к слою очень богатых людей: только они имели возможность безвозмездно служить государству, а значит, выборы сводились к отдаче предпочтения тому или иному нобилю47. Однако не следует забывать о том, что богатыми людьми могли быть не только члены нобилитета. Так или иначе, игры и зрелища могли существенно повысить шансы кандидата на высшую должность48. Наиболее расточительные претенденты на должности рисковали быть обвинёнными в подкупе избирателей, следовательно, они уверены были в важности привлечения голосов именно таким образом. Саллюстий даже выдвинул предложение вообще уничтожить деньги, чтобы предотвратить проявления чрезмерной щедрости (Sall. Ad Caes. II. 7).
Важным качеством кандидата была обходительность. Античные авторы, описывая поведение соискателей магистратских должностей в ходе избирательных кампаний III-I вв. до н.э., часто использовали такие понятия, как assiduitas, blan-ditia, officium (в значениях «внимательность, вкрадчивость, услужливость, предупредительность»). Учтивость в обращении с собеседником (urbanitas) философы-стоики относили к числу добродетелей (Cic. Fam. III. 7. 5). Среди других черт, присущих обходительному человеку, следует отметить доброжелательность, которую Буассье считал врождённым качеством Марка Туллия Цицерона49. Сам оратор утверждал, что приветливость помогает поддерживать дух доброжелательности в общении с другими людьми (Cic. Plane. 22).
45 Millar 1984, 11.
46 Yakobson 1999, 231.
47 Mouritsen 2001, 93-94.
48 Yakobson 1992, 39.
49 Буассье 1993, 60.
Нужно было проявлять по отношению к избирателям не только приветливость, но и дружелюбие, добиваясь их расположения. Очевидно, это было особенно трудно для тех, кто прославился военными подвигами и привык к беспрекословному повиновению солдат. Однако даже они, приезжая в Рим, как правило, вынуждены были поступать наперекор своему обыкновению (см., например Cic. Fam. III. 9. 1).
Известно, что ласковым в обращении такой видный политический деятель, как Сципион Старший (Polyb. X. 4. 1-3, 5. 1-9). Плутарх отметил, что народу нравились обходительность (tj Seijloxnç) Марка Лициния Красса, который всегда был очень внимателен к тем, кто к нему обращался (Plut. Crass. 3, 5, 7). Цезарю, по мнению того же автора, удалось добиться блестящих успехов в том числе благодаря своей вежливости и ласковой обходительности (Plut. Caes. 4; Suet. Iul. 26). Приветливым обращением отличался и Помпей (Plut. Pomp. 1; App. B.C. II. 17).
Для облегчения доступа к себе будущие соискатели порой переезжали в центральные части города (Cic. Cael. 18; Plut. Mar. 32; Cic. 8; Pomp. 66). Ц. Яветс указал, что некоторые аристократы, собиравшиеся добиваться общественных должностей, переселялись в бедные кварталы, стремясь таким образом завоевать симпатии малообеспеченных граждан50. Обычно кандидатов посещало довольно много людей (Cic. Att. VI. 2. 5, 10), причём не только затем, чтобы выразить уважение или попросить помощи, но и для того, чтобы понаблюдать, как данный человек обращается с просителями. Квинт Цицерон писал брату, что внимательность по отношению к людям, являющимся с приветствиями по утрам, способствует формированию репутации обходительного человека и привлекает многих, расширяя круг возможных клиентов (Comm. Pet. 35, 49). Молва о доступности и обходительности человека была чрезвычайно полезной для его карьеры.
Важно было всегда быть на виду у народа (Polyb. XII. 27. 1; Cic. De Orat. II. 365; Att. IV. 2. 6; Fam. II. 2. 2; Sall. Hist. fr. 47. 4). Уехавшего из города будущего претендента на должность толпа легко забывала, а значит, по возвращении ему приходилось прилагать ещё больше усилий, чтобы вернуть её расположение. Подвиги, совершённые человеком за время его отсутствия, могли казаться таковыми только ему самому (за исключением побед в крупных сражениях), а народ в Риме ничего о них не знал (Cic. Brut. 318; Planc. 64-65; Plut. Cic. 6).
Таким образом, несмотря на то, что принадлежность кандидата к аристократическому роду обеспечивала ему поддержку некоторой части избирателей, для победы на выборах этого было недостаточно. Соискатель должен был обладать и другими преимуществами перед своими соперниками.
Одним из важнейших условий избрания на высшие магистратские должности в период, главным образом, классической, но также и поздней Республики были военные подвиги кандидата, совершённые им во время отправления предыдущих должностей. Навыки произнесения речей имели большое значение при соискании должностей, поэтому соответствующие умения вырабатывались с юности. Прилежание и трудолюбие в этой области, даже при отсутствии выдающегося таланта, часто приносили успех кандидатам. Щедрость со стороны каждого человека, стремившегося к магистратурам, вносила весомый вклад в достижение им успеха
50 Yavets 1958, 506.
в электоральных комициях и даже считалась залогом победы на выборах. Проявляя это качество, будущие кандидаты желали завоевать расположение не только тех людей, к которым она была обращена, но также их друзей и родственников. Римский кандидат должен был также выказывать приветливость и доброжелательность по отношению к избирателям, которая проявлялась, в первую очередь, в демонстрации готовности оказывать им услуги.
ЛИТЕРАТУРА
Бобровникова Т. А. 2001: Повседневная жизнь римского патриция в эпоху разрушения Карфагена. М.
Бобровникова Т. А. 2006: Цицерон: интеллигент в дни революции. М.
Буассье Г. 1993: Цицерон и его друзья. Очерк о римском обществе времён Цезаря. СПб.
Гаспаров М. Л. 1972: Цицерон и античная риторика // Марк Туллий Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. М., 4-73.
Егоров А. Б. 2008: Римская аристократия, её состав и историческая роль: теоретические аспекты // Средние века: исследования по истории Средневековья и раннего Нового времени. 1 (69), 45-55.
Каретникова В. А. 2011: Homines Novi: проблема доступа к консулату в I в. до н.э. // ПИФК 1, 3-10.
Квашнин В. А. 2004: Государственная и правовая деятельность Марка Порция Катона Старшего. Вологда.
Кнабе Г. С. 1988: Категория престижности в жизни Древнего Рима // Быт и история в античности / Г. С. Кнабе (отв. ред.). М., 143-169.
Манен Б. 2008: Принципы представительного правления. СПб.
Махлаюк А. В. 2004: Роль ораторского искусства полководца в идеологии и практике военного лидерства в древнем Риме // ВДИ. 1, 31-48.
Махлаюк А. В. 2005: Войсковая клиентела в позднереспубликанском и раннеимпер-ском Риме // ВДИ. 3, 36-57.
Моммзен Т. 2005: История Рима. СПб.
Смышляев А. Л., Одегова Е. А. 2006: Проблема римской демократии в современной зарубежной историографии // Академический клуб. Исторические науки. Античная история и классическая археология / В.В. Дементьева (отв. ред.). М., 64-78.
Телин А. Е. 2001: Эдилитет и вигинтисексвират в Римской республике и раннем Принципате: функции низших магистратов: дисс... канд. ист. наук. Ярославль.
Токмаков В. Н. 2007: Армия и государство в Риме: от эпохи царей до Пунических войн. М.
Трухина Н. Н. 1986: Политика и политики «золотого века» римской Республики. М.
Циркин Ю. Б. 2006: Гражданские войны в Риме. Побеждённые. СПб.
Badian E. 1959: The Early Career of A. Gabinius (Cos. 58 B.C.) // Philologus. 103, 87-99.
Berry D. 2003: Equester Ordo Tuus Est: Did Cicero Win His Cases Because of His Support for the Equites? // CQ. 53, 222-234.
Brunt P.A. 1982: Nobilitas and Novitas // JRS. 72, 1-17.
Burckhardt L. 1990: The Political Elite of the Roman Republic: Comments on Recent Discussion of the Concepts Nobilitas and Homo Novus // Historia. 39, 77-99.
Cape R. W. 2002: Cicero's Consular Speeches // Brill's Companion to Cicero. Oratory and Rhetoric / J.M. May (ed.). Leiden.
Gelzer M. 1983: Die Nobilität der Römischen Republik. Stuttgart.
Gruen E. 1991: The Exercise of Power in the Roman Republic // City States in Classical Antiquity and Medieval Italy. Athens and Rome. Florence and Venice / A. Molho, K.A. Raaflaub, J. Emlen (eds.). Stuttgart, 251-267.
Lintott A. 1974: Cicero and Milo // JRS. 64, 62-78.
Lintott A. 1999: The Constitution of the Roman Republic. Oxford.
Mackie N. 1992: Popularis Ideology and Popular Politics at Rome // RhM. 135, 49-73.
Marsh F. B. 1927: The Policy of Clodius from 58 to 56 B.C. // CQ. 21, 30-36.
May J.M. 2002: Cicero: His Life and Career // Brill's Companion to Cicero. Oratory and Rhetoric / J.M. May (ed.). Leiden.
Millar F. 1984: The Political Character of the Classical Roman Republic, 200 — 151 B.C. // JRS. 74, 1-19.
Morstein-Marx R. 2009: Political History // A Companion to Ancient History / A. Erskine (ed.). Chichester, 99-111.
Mouritsen H. 2001: Plebs and Politics in the Late Roman Republic. Cambridge.
Shackleton Bailey D. R. 1986: Nobilis and Novi Reconsidered // AJPh. 107, 255-260.
Staveley E. S. 1972: Greek and Roman Voting and Elections. London.
Strolle R. 1999: Ambitus et Invidia. Römische Politiker im Spannungsfeld zwischen persönlichem Ehrgeiz und Forderungen der Standesloyalität 200-133 v. Chr. Frankfurt am Main.
VasalyA. 2002: Cicero's Early Speeches // Brill's Companion to Cicero. Oratory and Rhetoric / J.M. May (ed.). Leiden, 71-111.
Ward A. 2004: How Democratic Was the Roman Republic // New England Classical Journal. 31, 101-119.
Yakobson A. 1992: Petitio et Largitio: Popular Participation in the Centuriate Assembly of the Late Republic // JRS. 82, 32-53.
Yakobson A. 1999: Elections and Electioneering in Rome. A Study in the Political System of the Late Republic. Stuttgart.
Yakobson A. 2010: Traditional Political Culture and the People's Role in the Roman Republic // Historia. 59, 282-302.
Yavets Z. 1958: The Living Conditions of the Urban Plebs in Republican Rome // Latomus. 17, 500-518.
PREPARATION FOR MAGISTRACY IN THE ROMAN REPUBLIC OF THE 3rd — 1st CENTURIES BC: A CASE FOR A POTENTIAL CANDIDATE
V. A. Karetnikova
The article reveals personal features of a magistracy aspirant, which helped him to win popularity and the vote. Though the candidate's noble origin was essential for his electoral victory, to a large degree he depended on himself for the role he played in the state as a citizen. It stemmed partly from tough competition among representatives of nobility seeking magistrate's position. Besides, many homines novi tried to gain popularity and assert their rights for high position in the country. It is aspirant's feat of arms and brilliant orator's fame that could increase his chances at electoral comitias. Generosity won each aspirant half the battle in the elections. An edile who brilliantly perfumed his duties had good chances to ensure future support of Roman citizens. A candidate should treat his voters kindly and be affably.
Key words: Rome, magistrates, elaborations
