CC BY
14УДК 94 (5) DOI 10.36945/2658-3852-2022-4-121-138
Е. В. Яковкин
ПОДГОТОВКА И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКИХ ЧИНОВ МАНЬЧЖУРСКОЙ ПОЛИЦИИ, 1932-1945 ГГ.
Аннотация: В данной статье рассматривается, как происходила подготовка и служба русских эмигрантов в маньчжурской полиции. Согласно японским установкам, политика Маньчжу-Ди-Го шла в полном соответствии с внешнеполитическим курсом Японской империи в деле построения «Великой восточно-азиатской сферы сопроцветания». В этом духе и осуществлялась идеологическая обработка всех чинов маньчжурской полиции. С русскими чинами полиции проходила дополнительная работа по воспитанию в них жесткой дисциплины и антикоммунистических убеждений, а также преданности японским и маньчжурским властям. В статье прослежено, каким образом строилось идеологическое воспитание русских чинов полиции Маньчжу-Ди-Го, а также их деятельность по борьбе с бандитизмом в Маньчжурии.
Ключевые слова: Вторая мировая война, идеология, Маньчжоу-Го, Мань-чжу-Ди-Го, Маньчжурия, полиция, пропаганда, русская эмиграция, спецслужбы, Японская империя.
В созданном в 1932 г. Японией таком квазигосударстве, как Маньчжоу-Го (после реставрации монархии в 1934 г. страна официально стала именоваться Маньчжу-Ди-Го - Маньчжурская империя), одно из важных мест наравне с армией занимала полиция. Кроме правоохранительной функции (защиты граждан и их собственности), полиция должна была нести и воспитательные функции, то есть быть проводником среди населения идеологии Маньчжоу-Го, которая заключалась в концепции Ван Дао - сотрудничестве с «Великой Японией». В связи с этим особое внимание придавалось идеологической подготовке и воспитанию полицейских. В современных исследованиях, посвященных российской дальневосточной эмиграции, недостаточно освещен вопрос политико-идеологической пропаганды среди созданных японскими и маньчжурскими властями полицейских формированиях Маньчжу-Ди-Го, в которых служили русские эмигранты [Аблова, 2004; Аурилене, 2008; Балмасов, 2007, Смирнов, 2019]. Данная статья призвана устранить и восполнить этот пробел.
В 1932 г. для охраны общественного порядка в Маньчжоу-Го в структуре Административной палаты государства было образовано Министерство внутренних дел, куда входил Департамент полиции. Он отвечал, во-первых, за дела, ка-
сающиеся полиции и наблюдения за порядком и общественным спокойствием; во-вторых, за дела, касающиеся административной полиции [Сборник законов и распоряжений..., 1935, с. 68-70]. В неофициальной столице русской эмиграции в Маньчжурии, в Харбине, 3 марта 1933 г. было создано Управление полиции. В принятых законах нового государства основной задачей для маньчжурской полиции была объявлена борьба с бандитами, куда входили китайские партизаны и хунхузы (так издавна именовались в Китае члены организованных банд) [Сборник законов и распоряжений., 1935, с. 257-263]. Согласно японским данным, отряды хунхузов, возглавляемые такими главарями, как Чжан Лен-кэ, Као Фын-лин и У-Лин, достигали численности до 500 человек. Хунхузы неоднократно нападали на транспорты с продовольствием, на местное население, представляя большую угрозу лесным концессиям [Лесные полицейские отряды., 1944, с. 5]. Для охраны концессий стали создаваться лесные отряды полиции. С 1932 г. эти отряды стали пополняться русскими эмигрантами [ГАХК. Ф. Р-830. Оп. 3. Д. 53735. Л. 1об.]. С начала оккупации Маньчжурии японскими войсками в 1931 г. активная часть русских эмигрантов приветствовала приход японских войск. Бывшая в Маньчжурии в связи с «Маньчжурским инцидентом» комиссия, созданная Лигой наций под руководством лорда Литтона, в своем докладе о русских эмигрантах в 1933 г. писала о том, что эмигранты поддержат любую власть, которая гарантирует им стабильность и законность [ГАРФ. Ф. Р-5881. Оп. 1. Л. 153]. Многие русские эмигранты, кто не имел работу, искали возможность использовать свои военные навыки, полученные в ходе участия в Гражданской войне в России и в Китае. Всё это учитывалось японскими и новыми маньчжурскими властями при создании русских охранных полицейских отрядов Маньчжу-Ди-Го. Часть эмигрантов ранее служила в полиции Китайской республики. Так, в харбинской полиции служили М. А. Соколов и Ф. Н. Землевич. Японо-маньчжурскими властями были поставлены новые руководители в харбинской полиции. Начальником первого участка харбинской полиции стал полковник Н. М. Никифоров, до революции служивший в пермской полиции. Старшим надзирателем городского розыска стал Л. Н. Горошкевич, ранее служивший в полиции Владивостока [Сразу несколько полицейских новостей, 1932, с. 9]. Для безопасности жителей, страдавших от набегов хунхузов, стали создаваться охранные полицейские отряды. Численность каждого отряда достигала 44 человека. Руководил одним из отрядов есаул К. А. Смирнов. На первых порах отряд снабжали всем необходимым русские харбинцы [Бал самоохранников., 1933, с. 10]. Русские охранники и полиция стала проводить специальные операции по поимке преступников, так называемые полицейские облавы в криминальных районах Харбина [Объявлена война., 1933, с. 3].
В конце 1934 г. с ведома Японской военной миссии в Харбине было создано Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи (далее БРЭМ),
которое с 1935 г. стало проводить тщательный отбор русских эмигрантов в полицейские отряды. Прошедших отбор направляли в распоряжение Управления шоссейных дорог Маньчжу-Ди-Го, которое в свою очередь направляло их в проблемные и отдаленные провинции [ГАХК. Ф. Р-830. Оп. 3. Д. 13528. Л. 73, 74]. Согласно письму Н. П. Бекаревича, служившего в одном из таких отрядов на ст. Мулин, все служащие были политически безграмотны, в то же время большинство считало себя монархистами. Идеологическая работа в отрядах не проводилась [Российская эмиграция..., 1994, с. 73]. Несмотря на это, русские полицейские с отличием выполняли свои обязанности, что было даже отмечено в приказе БРЭМ. Местное население считало их «верной защитой» от таежных бандитов: «...оторванные от семьи, от близких, разбросанные по глухим районам, эти русские эмигранты отлично несут свою службу, охраняя соответствующие участки и мирное население от разбойников. Этим самым стражники-эмигранты поддерживают доброе имя всей эмиграции, по окончании службы могут рассчитывать на поддержку Бюро и властей в смысле приискания себе другой службы» [ГАХК. Ф. Р-830. Оп. 3. Д. 13528. Л. 73, 74]. Были приведены примеры самоотверженной службы: так, полицейский Д. И. Петров при выполнении служебных обязанностей получил ранение, другой полицейский, начальник отряда П. К. Шемякин, был высоко оценен как командир. В том же приказе названы и те, кто вел себя неподобающе. Основным видом наказания для таких было увольнение и отказ в дальнейшей помощи со стороны БРЭМ [ГАХК. Ф. Р-830. Оп. 3. Д. 13528. Л. 73, 74]. О неустанной борьбе русских чинов охранных полицейских отрядов русской диаспоры неоднократно сообщала эмигрантская пресса. Так, газета «Наш путь» писала об успешной операции против хунхузов русского охранного отряда ст. Вейшахэ в январе 1935 г. Отличился отряд полковника Федорова, а также командир взвода Майоров. В бою было убито 17 хунхузов, взято трофеями один пулемет, 14 винтовок [Блестящая операция, 1936, с. 8]. В январе 1937 г. русские охранники-полицейские во главе со старшим надзирателем С. К. Аладьиным ликвидировали два отряда хунхузов вблизи станции Яблоня [Лихое дело., 1937, с. 5].
В своей работе полиция Маньчжу-Ди-Го применяла следующие законодательные акты: «Закон об охране общественного спокойствия» для японцев, для остальных «Временное положение о борьбе с бандитизмом» («Временный закон о наказании бунтовщиков»), «Временный закон о наказании хунхузов» и «Временное положение о заключении в тюрьму партизан» [Огино, 2020, с. 204-214]. Кроме того, в 1937 г. в сборнике законов Маньчжу-Ди-Го на русском языке был опубликован Уголовный кодекс, который также использовался в своей деятельности чинами полиции. Что интересно, в пятой главе «Должностные преступления» для нарушающих закон полицейских были предусмотрены суровые наказания. Согласно статье 103, за злоупотребление властью предусматривалось каторжное тюремное заключение, а по статье 104 за причинение насилия или
оскорбительное поведение предусматривалось каторжное тюремное заключение или просто тюремное заключение до 7 лет [Сборник законов., 1937, с. 19-20]. Но при этом полицейские также использовали «инструкцию о компетенции судеб-но-полицейских чинов», согласно которой полицейский при исполнении своих служебных обязанностей освобождался от ответственности при случайном ранении или убийстве подозрительных лиц [Захарова, 1990, с. 52]. Стремясь усилить эффективность полицейских структур Маньчжу-Ди-Го, а также придать им функции разведывательной и контрразведывательной деятельности, японские власти провели административную реформу, в результате которой 1 июля 1937 г. вместо Министерства внутренних дел было образовано Министерство общественной безопасности (Министерство безопасности), куда вошло Управление полиции и созданное Управление государственной безопасности [Полутов, 2013, с. 171].
Для информационного обеспечения русских эмигрантов и их идеологического воспитания в 1938 г. «Объединением полицейских Маньчжу-Ди-Го» был основан ежемесячный журнал «Друг полиции» [Чжао Юнхуа, 2017, с. 162]. Все это было в рамках единой политики, такие же журналы издавались для полиции в Японии и в Корее: «Ежемесячный вестник Токко», «Ежемесячный зарубежный вестник», «Ежемесячный вестник зарубежного сектора», «Вестник полицейского издательства», «Вестник высшей полиции». Журнал «Друг полиции» имел воспитательно-образовательный характер. В журнале публиковались инструктивные речи, воспитательные статьи, новые законы и распоряжения, основные правила полицейской службы, обзор международного положения, а также рассказы и стихи. «Друг полиции» редактировался при Воспитательном отделе Полицейского управления Биньцзянской провинции и рассылался по местам службы русских полицейских [Аримура, 1943, с. 5]. Через журнал к русским эмигрантам обращались вожди русской дальневосточной эмиграции. Основное содержание этих обращений можно свести к призывам верно служить Маньчжу-Ди-Го и Японии. Например, в мартовском номере журнала за 1940 г., посвященном восьмилетию Маньчжу-Ди-Го, вышло обращение атамана Г. М. Семенова: «Мы, русские эмигранты, нашедшие в Маньчжу-Ди-Го приют и возможность мирного созидательного труда, в Империях Маньчжу-Ди-Го и Ниппон видим своих естественных и верных друзей в великом деле борьбы с Коминтерном. Всё это налагает на нас нравственную обязанность отдать свои силы и знания приютившей нас стране, -до того счастливого дня, когда мы получим возможность возвратиться в свои родные края. Слава Великой Империи Маньчжу-Ди-Го и бескорыстному ее союзнику Великому Императорскому Ниппон» [Великий день., 1940, с. 6-7].
Первоначально русские эмигранты, пришедшие на службу в полицию, проходили обучение в двух учебных заведениях. Чины лесной полиции с 1936 г. обучались в полицейском училище на ст. Ханьдаохэцзы. Русские полицейские чины, несшие административно-полицейскую службу, с 1938 г. обучались в
Биньцзянской школе в Харбине [Савский, 1941, с. 3]. Обучение на курсах в Хань-даохэцзы шло шесть месяцев. Руководителями курсов были японские полицейские, которые служили в полиции Маньчжу-Ди-Го. Японское правительство на все ответственные посты в полиции Маньчжу-Ди-Го назначало своих полицейских, которые меняли лишь униформу с сохранением звания [Огино, 2020, с. 145]. В полицейском училище на ст. Ханьдаохэцзы курсанты имели своего русского начальника, имевшего должность инспектора, позже она была заменена другой - начальник Русской военно-полицейской школы. В 1936-1941 гг. ими были: И. С. Ильин (1936), А. Н. Гукаев (1936-1939) и В. Н. Федоров (1939-1941) [ГАХК. Ф. Р-830. Оп. 3. Д. 13528. Л. 105; Смирнов, 2003, с. 221]. В полицейском училище на ст. Ханьдаохэцзы готовили офицеров и младших командиров. Юнкеров готовили к военному делу [Российская эмиграция., 1994, с. 132]. В Биньцзянской школе обучение шло три месяца. Всего за один курс обучалось 129 человек, поделенных на пять учебных групп. При подготовке юнкеров большое внимание отдавали идеологическому воспитанию. На лекциях юнкерам говорили о непобедимости Японии, особо отмечая то, что Маньчжурская империя находится под покровительством Японии, которая борется за содружество наций в Азии [ГААОСО. Ф. Р-1. Оп. 2, Д. 51743, Л. 11]. Руководитель русской группы обучения Т. Савада в марте 1940 г. отмечал, что до обучения русские полицейские были всего лишь слепыми исполнителями, не знавшими законов, а после они постигли основные законы, изучили основы японского языка, приобрели достаточную сноровку, чтобы стать полноправными чинами полиции. В своем обращении к русским чинам полиции Савада говорил: «Маньчжу-Ди-Го приняло русских как равноправных граждан. Поэтому русские чины полиции, участвуя как представители русской нации в великом деле строительства нового государства, должны оправдать доверие и поддержать честь русского имени. Вы представители русской нации, и по вашим делам и поступкам будут судить о всей нации в целом, и дальнейшая судьба всей русской эмиграции во многом зависит от вас» [Савада,
1939, с. 16-17]. В январе 1940 г. в журнале «Друг полиции» сообщалось, что окончившие Биньцзянскую полицейскую школу русские эмигранты были направлены в участки Харбинского полицейского управления [Новая смена,
1940, с. 34-35]. 1 ноября 1940 г. была проведена реформа по объединению полицейских управлений с городской администрацией. В результате глава города получил полицейские функции. Целью этой реформы было усиление контроля за безопасностью социально-экономической сферы жизни города [Танигучи, 1940, с. 1-2]. Периодически в прессе сообщалось о неустанной работе русских полицейских. Так, в феврале 1941 г. в газете «Заря» сообщалось, что полицейским сыскным отрядом был раскрыт ряд преступлений, совершенных опасными бандитами А. Ф. Юксеевым 22 лет и В. Дегичем 20 лет, которые были заключены в
тюрьму. В ходе расследования выяснилось, что обвиняемые похитили чужое имущество на сумму до 15 000 гоби [Арестованы., 1941, с. 5].
В 1941 г. руководство полиции приняло решение о подготовке русских эмигрантов в одном учебном заведении. 3 мая 1941 г. вблизи ст. Ханьдаохэцзы была открыта объединенная полицейская школа для русских эмигрантов. Директором школы был назначен генерал Накасима. Вице-директором стал инспектор Т. Савада. Это учебное заведение было предназначено для подготовки рядовых полицейских чинов, а также командного состава для лесной и городской полиции. Что касается идеологической подготовки, то полицейские должны были усвоить «дух основания Маньчжу-Ди-Го», став проводниками его политики среди эмигрантских масс. Поэтому особое внимание уделялось политическому воспитанию наравне с обучением воинскому искусству. На торжественном открытии курсантам зачитали обращение начальника Главной японской военной миссии в Харбине генерала Янагита: «Перед вами, представляющими передовые кадры эмиграции, встает ряд задач, и в первую очередь вы должны осознать важность вашей службы, воспитать и укрепить в себе воинский дух, чтобы быть готовыми к чрезвычайному времени быть образцом для гражданского населения и жертвенно служить строительству Маньчжурского государства». Тогда же начальник Му-даньцзянской военной миссии полковник Цучия зачитал свой приказ об открытии школы, в котором отметил особое положение русских эмигрантов: «Господа! Вы - эмигранты, а одна из главных обязанностей эмигрантов - это воспитание духа, ибо только при этом условии эмигранты могут выполнять свое назначение, свое задание. Пока вы находитесь в школе, вы должны проникнуться господствующим сейчас в Ниппон принципом "хакко ичи-у" («Весь мир-одна семья» -прим. Е. Я.). Это нужно, потому что только руководствуясь этим, возможно установить новый светлый порядок на земле, который несет счастье и благополучие всем народам мира. Усвоив этот принцип, вы будете в состоянии выполнить возложенное на вас задание и будете старательно служить Ниппон и Маньчжу-Ди-Го». После обращения юнкера принесли присягу [Савский, 1941, с. 3]. Юнкера школы обещали верно служить японским властям и бороться за свержение коммунизма в России. Курсы на ст. Ханьдаохэцзы просуществовали до декабря 1943 г., когда военно-полицейская школа была закрыта и на ее месте образован Хань-даохэцзский русский воинский отряд армии Маньчжу-Ди-Го [Российская эмиграция., 1994, с. 131].
После нападения Японских вооруженных сил на военно-морскую базу США в Перл-Харборе 7 декабря 1941 г. и начала так называемой Великой Восточной Азиатской войны японскими властями в среде русской эмиграции началась активная пропаганда, направленная против англосаксонского мира. Стремясь укрепить контроль за всей страной, японо-маньчжурскими властями в декабре 1941 г. был введен «Закон об охране общественного спокойствия», который стал
применяться ко всем жителям Маньчжу-Ди-Го [Огино, 2020, с. 56]. А 15 декабря 1941 г. был выпущен «Закон о поддержании спокойствия государственной обороны», который касался обеспечения государственной тайны. Все эти законы публиковались в журнале «Друг полиции», соответственно, русские служащие полиции в своей работе должны были ими руководствоваться [Закон., 1943, с. 6]. В первый год войны в Харбине, кроме полицейских участков, было решено создать дополнительные силы в виде охранного полицейского отряда. Газета «Голос эмигрантов» сообщала, что 8 июля 1942 г. на площади перед зданием Харбинского полицейского департамента прошла торжественная церемония формирования полицейского отряда Харбина. На церемонии присутствовал начальник Харбинского полицейского департамента генерал Дань Цзолян, который и стал начальником сформированного отряда. В сформированной части служить должны были японские, маньчжурские и русские полицейские [Полицейский., 1942, с. 6]. В сентябре 1942 г. отмечалось 10-летие создания Маньчжурского государства. В торжествах приняли участие и русские полицейские. Русские чины полиции Маньчжу-Ди-Го принимали участие не только в обеспечении охраны правопорядка, но и в церемонии возложении венков к памятнику «Чурейто», посвященного японским военным, павшим в борьбе за создание Маньчжоу-Го, которая прошла 18 сентября в десятилетие «Маньчжурского инцидента». 15 сентября 1942 г. прошло торжественное собрание в полицейском департаменте Маньчжу-Ди-Го. Русские полицейские, прослужившие много лет в полиции, были награждены грамотами. Среди награжденных были отмечены: пристав М. А. Елпидин, старшие надзиратели Ф. Д. Феоктистов, П. Н. Шаныгин, Н. А. Ренард [Харбин., 1942, с. 9].
Основные функции полиции постоянно дополнялись и видоизменялись. Так, к началу 1943 г. в функции полиции входило: 1) охрана порядка и спокойствия в городах; 2) дело обороны и защиты; 3) ликвидация подрывных усилий тайных антигосударственных элементов; 4) улучшение жизни населения; 5) уголовные дела и преступления; 6) укрепление экономического полицейского контроля; 7) улучшение кадров местной и центральной полиции; 8) дела воинской повинности; 9) дела пальцепечатания (имеется в виду дактилоскопия) [Великая., 1942, с. 87]. Весной 1943 г. журнал «Друг полиции» отмечал свое пятилетие. В связи с этим в журнале к чинам полиции обратился вождь дальневосточной эмиграции, атаман Г. М. Семенов. В своем обращении он всячески восхваляет деятельность чинов полиции, «которые проявили стойкость и честность в исполнении своего долга по службе и большое усердие в отношении своих обязанностей». Кроме этого, Семенов затронул и духовное воспитание полицейских: «Полицейская служба, построенная на высоких моральных началах, приобретает значение и роль духовного пастыря, оберегающего свою паству от дурных поступков, и пусть это будет руководящим принципом деятельности моих соотечественников, служащих в полиции». Что касается журнала, то, по мнению атамана,
он должен воспитывать в полицейских ответственность и на должной высоте поддерживать имя русского полицейского [Семенов, 1943, с. 4].
В целях укрепления общественной безопасности в Маньчжу-Ди-Го была проведена крупная реформа полицейских структур. 1 апреля 1943 г. Министерство общественной безопасности было преобразовано в Главное полицейское управление Маньчжу-Ди-Го. Начальником управления стал генерал Ямада Сюнс-укэ. Новый начальник полиции Маньчжу-Ди-Го подготовил «инструктивную речь», адресованную свои подчиненным. Эта речь была переведена и опубликована в июньском выпуске журнала «Друг полиции». Генерал Ямада в своей речи отметил, что сущность реформ полицейских структур «заключается в стремлении создать единый контакт между полицией и администрацией для усиления их обоюдной деятельности.» [Инструктивная речь., 1943, с. 1]. В своей речи он особо отметил необходимость прилагать усилия к обеспечению порядка и стабильности в стране в период войны за Великую Восточную Азию. Не обошел он стороной и необходимость борьбы против подпольной работы коммунистических групп, шпионажа и «вредительской работы», которые создают идеологические колебания в народе. По его мнению, основным принципом полиции Маньчжу-Ди-Го является принцип «Вандаоской» полиции, то есть верность проводимой государством политике [Инструктивная речь., 1943, с. 3]. 26 мая 1943 г. новый начальник полиции отправился в Харбин, где провел инспекцию полицейских учреждений города. На совещании в Биньцзянском управлении полиции Ямада заявил о необходимости повышения уровня знаний и дисциплины среди полицейских [Инспекционное., 1943, с. 1-2].
На страницах журнала «Друг полиции» постоянно публиковались лозунги-призывы, адресованные чинам полиции. Например, в майском номере за 1943 г. было опубликовано следующее: «Полицейский чин должен быть правдолюбивым и честно выполнять свой долг», «Полицейский чин должен быть оплотом содружества народностей», «Полицейский чин должен быть преданным государству и защищать правду», «Полицейский чин должен быть проводником принципов "Ван-Дао"». В связи с войной среди жителей Маньчжу-Ди-Го начались учения по противовоздушной обороне. Некоторые жители того же Харбина пытались уклониться от этого. Полиция же должна была разъяснять жителям необходимость участия в этих учениях, а также ношения специальной униформы в определенные дни [Необходимо., 1943, с. 3-7]. Что касается идеологического воспитания русских полицейских, то они как часть народа Маньчжу-Ди-Го, по мнению начальника воспитательного отдела Биньцзянского управления полиции генерала Аримура, должны были проникнуться боевым духом и верить в непременную победу Японии над англосаксами, осуществляя оборону страны общими усилиями. Кроме того, должна активно проводиться борьба со шпионажем, а лица, нарушающие закон, должны были строго наказываться [Аримура, 1943, с. 4].
В материалах, адресованных русским полицейским, говорилось о необходимости содействия армии, которое заключалось в сохранении среди населения строгой дисциплины и порядка, о недопущении срыва агентам вражеских государств тех усилий, которые были вложены в дело достижения победы. Полиция должна была бороться со спекуляцией, со слухами среди населения. Русским полицейским внушалось, «что полицейский - это солдат, а солдат должен быть всегда готов на то, чтобы отдать свою жизнь для пользы Государства» [Полиция., 1943, с. 1-2].
К третьей годовщине начала «Великой Восточно-Азиатской войны» в журнале «Друг полиции» выходит редакционная статья «Теснее сомкнем ряды». В ней освещались события подходившего к концу 1943 г. Высокопарно говорилось о доблести японской императорской армии и флота, благодаря которым были одержаны блестящие победы. Естественно, не была забыта концепция «Великой восточно-азиатской сферы сопроцветания», в статье приводилась информация о том, что благодаря Японии была предоставлена независимость Бирме и Филиппинам, а также создано Временное правительство Свободной Индии. Но особо отмечена большая роль Маньчжу-Ди-Го в построении Великой Восточной Азии. Далее автор статьи пишет о том, что враг пытается различными методами внести колебание в умы населения, создать паническое настроение. Всему этому должны помешать полицейские, которые должны теснее сомкнуть свои ряды, «ибо долг каждого из нас в настоящий момент неустанной борьбы с врагом на внутреннем фронте, т. е. обнаружение его и пресечение его тайной вредительской работы» [Теснее сомкнем., 1943, с. 1]. Не забывались вопросы и воспитательного характера. В декабрьском номере журнала «Друг полиции» вышла статья старшего надзирателя Быстрова «Подготовка русских полицейских кадров». Автор задел важные вопросы подготовки и воспитания полицейских кадров. Он приводит выдержки из «Основных правил полицейских чинов Маньчжу-Ди-Го», согласно которым полицейские чины должны были быть проводниками принципов «Ван Дао», «оплотом содружества народностей, преданными государству, строго соблюдать дисциплины, быть честными, справедливыми и беспристрастными». Таким образом, большое внимание должно было уделяться подготовке и воспитанию полицейских. Как примеры недостаточной подготовки и идеологической выдержанности он привел и негативные примеры поведения полицейских чинов. Так, некоторые полицейские вне службы вели себя неподобающе, другие не отдавали честь при встрече и не соблюдали субординацию, третьи не проявляли усердие, а жили до зарплаты. Таких полицейских он называл людьми «23 числа». По его мнению, полицейский должен оставаться полицейским даже вне службы. При подготовке воспитанникам полицейской школы нужно как можно чаще говорить о «духе рыцарства», показывать благородство, высоту и превосходство, доблесть. Автор особо отмечает, что служащие полиции должны быть честными, ведь «честный полицейский чин будет честно, не за страх, а за
совесть соблюдать дисциплину». Кроме того, полицейский должен иметь хорошую военную подготовку. Автор вводит в оборот термин «Культурная полиция», согласно которому она должна обслуживать население, общество, оказывать содействие жизненным, здоровым элементам, при этом бороться с антигосударственными элементами [Быстров, 1943, с. 20-24].
События войны все больше и больше вторгались в жизнь населения русской эмиграции в Маньчжурии. В начале 1944 г. к чинам полиции с «инструктивной» речью обратился начальник Биньцзянского полицейского управления генерал Томита. В своем небольшом обращении он заявил: «За два минувших года войны нами одержан ряд беспрерывных побед над англосаксами, влияние которой, длившееся в течение ряда столетий и выявлявшееся в захватнической агрессии в отношении стран Великой Восточной Азии, теперь полностью уничтожено. Под знаком беспрецедентных, не имеющих себе в мировой истории побед изменяется общемировая ситуация, вместе с тем и неуклонно идет стройка Великой Восточной Азии, то есть на наших глазах творится новая история на ряд столетий вперед. В эти годы сыны Ямато должны проявить до конца истинное мужество, а остальные народы Восточной Азии неизменно сотрудничать с ними, и тогда общими усилиями мы обретем победу в предстоящих решающих сражениях». Далее генерал призывал полицейских проявлять уважение и дисциплинированность по отношению к старшим чинам и честно выполнять свой долг [Инструктивная речь., 1944, с. 1-2]. В 1944 г. в Маньчжу-Ди-Го был выдвинут лозунг «Все для победы!». Для сотрудников департамента полиции были отменены выходные дни в воскресенье и праздничные дни. Был установлен однодневный отпуск два раза в месяц. Все это делалась «в учете требований переживаемого ответственного времени, когда все силы народа направляются для усиления боевой мощи и обеспечения конечной победы в Священной войне за Великую Восточную Азию.» [Все для победы., 1944, с. 3]. Последняя реформа, которая затронула русских полицейских, была проведена в середине лета 1944 г. Руководство полиции посчитало, что в связи улучшением обстановки внутри государства и фактически ликвидацией хунхузничества надобность в лесных охранных полицейских отрядах отпала. Поэтому 1 июля 1944 г. все лесные отряды полиции были переформированы в полицейские участки. К моменту расформирования существовало всего три лесных полицейских отряда: Вэйшахэйский лесной полицейский отряд (преобразован в Вэйшахэйский полицейский участок), Лидахэцзский лесной полицейский отряд (преобразован в Яблонский полицейский участок), Яблонский лесной полицейский отряд (преобразован в Лянхэйский полицейский участок). В своей инструктивной речи чинам Вейшахэйского полицейского участка начальник Биньцзянского полицейского управления генерал Томита На-одзи сказал: «В связи с происходящей войной за Великую Восточную Азию на нашем государстве лежит важнейшая обязанность охраны северных рубежей,
причем теперь благодаря объединенным усилиям ниппоно-маньчжурских войск, полиции и населения спокойствие по большей части можно считать установленным, а стабилизацию жизни населения и спокойствие умов массы достигнутыми. что же касается ваших обязанностей, то, выполняя как и раньше работу по охране лесных концессий, вместе с тем вы принимаете на себя важнейшую обязанность по выполнению службы административной полиции, а потому я желаю вам еще больших усилий и стараний в совершенном исполнении возложенного на вас долга» [Лесные полицейские отряды., 1944, с. 4-7].
Согласно установкам Главного полицейского управления, полицейские чины должны были понимать «ответственность момента», поэтому периодически к ним обращались с напоминанием их обязанностей в военное время. Так, в октябре 1944 г. полицейским сообщалось, что на них «возложена ответственная задача руководить жизнью населения и следить за тем, чтобы все распоряжения правительства строго и беспрекословно проводились в жизнь гражданами». Полицейские должны были преследовать только одну цель - разрешение того или иного вопроса в деле строительства Великой Азии. Поскольку война носит тотальный характер, при котором ярко выражена идеологическая сторона, полицейские должны были вести среди эмигрантов пропаганду идей строительства «Великой восточно-азиатской сферы сопроцветания» [Борьба., 1944, с. 1-3].
В феврале 1945 г. к русским чинам с инструктивной речью обратился начальник Биньцзянского полицейского управления Томита Наодзи. В начале обращении он сказал о том, что военная обстановка очень серьезная и что общее напряжение сил чинов полиции должно соответствовать данному моменту. Стоит сказать, о какой обстановке говорит Томита. Дело в том, что с декабря прошлого года американская авиация начала бомбардировку приграничных территорий Маньчжу-Ди-Го. Так, 7 декабря 1944 г. был авианалет на Мукден, кроме того, уже шли бомбардировки территории самой Японии. Соответственно, Томита призвал полицейских быть бодрыми духовно и физически в наступившем решительном году и далее заявил: «Вам, господа, необходимо сознавать, что наше государство (имеется в виду Маньчжу-Ди-Го - прим. Е. Я.) несет на себе ответственнейшую миссию в этой решающей войне, и насколько серьезными становятся, благодаря этому, обязанности полиции». Далее он особо отметил, что полицейские, выполняя свои обязанности по «обеспечению порядка и общественного спокойствия внутри страны», содействуют обеспечению государственной политики. Не обошел он стороной и проблему вражеских авианалетов. Чины полиции должны были участвовать в улучшении системы противовоздушной обороны среди русских эмигрантов [Инструктивная речь., 1945, с. 1-2]. Русская жительница Харбина Н. Н. Лалетина впоследствии вспоминала, что в определенные дни проходили учения по самообороне, когда жители должны быть одеты в специальную одежду, носить перчатки. Русские эмигранты должны были участвовать в этих учениях.
Чины полиции должны были выявлять нарушителей во время учений. Н. Н. Ла-летина писала: «Кроме того, были блиц-проверки на готовность. Где-нибудь стоял в укрытии пост, в нашем районе он был возле моста, и все пешеходы, приехавшие трамваем, шли со службы домой, проходили по мосту, и здесь их ждала "засада". В задачу поста входило выяснить готовность граждан отразить бомбовые удары, если таковые случатся. Я помню, возле моста на Большом проспекте, служащего границей между Новым городом и Саманным городком, внезапно появился такой патруль. Стояла группа проверяющих с повязками на руках - китаец-полицай и двое русских. Однажды, это было к вечеру, стоявшие поверяльщики увидели среди идущих по мосту женщину без перчаток. Раздалось негромко: "Женщина, наденьте перчатки!". А женщина шла, не обращая внимания. Вторично раздался окрик громче и властнее. Она все еще шла гордой поступью. И вдруг, как рявкнет у нее над ухом: "Кому сказано!". Женщина шарахнулась в сторону и испуганно пискнула: "Ну я же одею!". А мне было так стыдно за ее порушенную гордость и смешно за это "одею"!» [Лалетина (Николаева), 2009, с. 39]. Вернемся к обращению начальника полиции Томита. В конце своего обращения к русским полицейским он сказал: «Господа русские полицейские чины! Ясно отдавайте себе отчет в современной мировой обстановке и связанными с ней вашем долге и ответственности. Усваивайте дух основания государства. Неустанно закаляйте себя духовно и физически, чтобы преодолеть этот серьезный этап. В повседневной вашей службе проявляйте инициативу, энергию и быстроту действий. Особенно изучайте принятые на территории нашего государства языки, что поможет вам избежать недоразумения и шероховатостей в вашей полицейской деятельности. Выявляйте на практике принцип действительного содружества народностей, столь необходимого в гладкой и совершенной работе. Неукоснительно выполняя все вышесказанное, я искренне желаю вам бодро идти вперед по пути выполнения лежащего на вас полицейского долга» [Инструктивная речь., 1945, с. 1-2]. Полицейское руководство постоянно следило за духовным состоянием полицейских. Трудности военного времени, естественно, затрагивали чинов полиции, поэтому для них в журнале «Друг полиции» вышла красноречивая статья под заголовком «Устал». В ней писалось о том, что полицейские должны сохранять «бодрость духа», переносить любые физические лишения. Стремясь вдохновить полицейских, по крайней мере тех, кто читал ведомственный журнал, авторы писали: «Мы, полицейские, призваны руководить жизнью страны, а потому заботы о спокойствии в стране наша самая святая и первейшая обязанность» [Устал., 1945, с. 1-3]. Весной и летом 1945 г. выходили инструкции и установки, которые касались всех русских эмигрантов, в том числе и русских полицейских. Полиция Маньчжу-Ди-Го просуществовала до августа 1945 г., когда из-за поражения страны самораспустилась. Многие русские чины полиции Маньчжу-Ди-Го впоследствии были арестованы советскими спецслужбами и репрессированы.
Японо-маньчжурская администрация полиции на протяжении всего существования Маньчжу-Ди-Го пыталась улучшить эффективность работы полицейских. Именно полицейские стояли на первом рубеже в общении с населением, борьбы со шпионажем. Сотрудники полиции принимали участие и в разведывательной деятельности. Поэтому постоянно власти пытались повысить нравственную и идеологическую подготовленность чинов полиции. Для этого применялись различные методы, связанные с поощрением полицейских, идеологической обработки - русским чинам и полиции постоянно внушалось, что они являются солдатами в борьбе за построение Великой Азии, особо отмечались их храбрость в деле борьбы с бандитизмом в Маньчжурии. Всё это во многом удавалось, так как многие полицейские были преданы своей службе. Таким образом, полиция Мань-чжу-Ди-Го, в которой служили русские эмигранты, была одним из важнейших элементов по поддержанию оккупационного режима в Маньчжурии и в проведении прояпонской паназиатской политики в 1930-е - первой половине 1940-х гг. Русские эмигранты, служившие в полиции, были в основном идеологически выдержаны и профессионально подготовлены. Во многом этому способствовало создание полицейских школ, собственного журнала «Друг полиции», постоянные заметки про подвиги полицейских в газетах русской эмиграции.
Библиография
Аблова, Н. Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае: международные и политические аспекты истории (первая половина XX в.). - Москва : НП ИД «Русская панорама», 2004. - 432 с.
Арестованы два опасных бандита. Блестящая работа сыскного отряда полиции // Заря. - 1941. - 14 февраля. - № 40. - С. 5.
Аримура, Ц. Значение и необходимость самовоспитания и образования // Друг полиции. - 1943. - Август, № 8/66. - С. 4.
Аурилене, Е. Е. Российская диаспора в Китае. 1920-1950-е гг. - Хабаровск : Частная коллекция, 2008. - 268 с.
Бал самоохранников двух городов // Заря. - 1933. 19 ноября. № 36. - С. 10.
Балмасов, С. С. Белоэмигранты на военной службе в Китае. - Москва : ЗАО Центрполиграф, 2007. - 559 с.
Блестящая операция русского охранного отряда ст. Вейшахэ против хунхузов // Наш путь. - 1936. - 5 февраля. - № 30(793). - С. 8.
Борьба за светлые идеалы // Друг полиции. - 1944. - Октябрь. - №10/80. -С. 1-3.
Быстров Подготовка русских полицейских кадров // Друг полиции. -1943. - Декабрь. - №12/70. - С. 20-24.
Великая Маньчжурская империя. - Харбин : Изд. Гос. орг. Кио-ва-кай : Гл. бюро по делам рос. эмигрантов в Маньчжур. империи, 1942. - 414 с.
Великий день. Поздравление Атамана Семенова // Друг полиции. - 1940. Март. - № 3. - С. 6-7.
Все для победы! Занятия в Департаменте полиции и по воскресеньям // Время. - 1944. - 28 марта. - № 85 (4386). - С. 3.
Закон о поддержании спокойствия государственной обороны // Друг полиции. - 1943. - Июнь. - № 6/64. - С. 6.
Захарова, Г. Ф. Политика Японии в Маньчжурии. 1931-1945. - Москва : Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990. - 260 с.
Инспекционное посещение полицейских учреждений города Харбина начальником Главного Управления по делам полиции генерала Ямада // Друг полиции. - 1943. - Июль. - № 7/65. - С. 1-2.
Инструктивная речь начальника Биньцзянского полицейского управления г. Томита // Друг полиции. - 1944. - Февраль. № 2. - С. 1-2.
Инструктивная речь начальника Биньцзянского полицейского управления Наодзи Томита к русским чинам полиции // Друг полиции. - 1945. - Февраль. -№ 2/84. - С. 1-2.
Инструктивная речь начальника Главного Управления по делам Полиции генерала Ямада на церемонии учреждения означенного управления // Друг полиции. - 1943. - Июнь. - № 6/64. - С. 1.
Лалетина (Николаева), Н. Н. Японцы // Русская Атлантида. - 2009. -№ 35. - С. 39-49.
Лесные полицейские отряды реорганизованы в полицейские участки // Друг полиции. - 1944. - Август. - № 8/78. - С. 4-7.
Лихое дело русских охранников. Разгром шайки хунхузов терроризировавших Яблоню // Наш путь. - 1937. - 12 января. - № 8 (1116). - С. 5.
Необходимо вовремя привыкать ко всему // Друг полиции. - 1943. -Июль. - № 7/65. - С. 3-7.
Новая смена // Друг полиции. - 1940. - Март. - № 3. - С. 34-35.
Объявлена война темным элементам. Генеральная чистка города сунгарий-ского района // Заря. - 1933. - 30 марта. - № 235. - С. 3.
Огино, Ф. Токко кэйсацу («Особая высшая полиция»). - Москва : Изд. дом «Серебряные нити», 2020. - 192 с.
Полицейский отряд Харбина // Голос эмигрантов. - 1942. - 12 июля.-№ 29 (217). - С. 6.
Полиция во время войны // Друг полиции. - 1943. - Октябрь. - № 10/68. -С. 1-2.
Полутов, А. В. Управление государственной безопасности Маньчжоу-Го (1937-1945 гг.) // Вестник ДВО РАН. - 2013. - № 1. - С. 169-181.
Российская эмиграция в Маньчжурии: военно-политическая деятельность (1920-1945) : сб. документов / [сост. Е. Н. Чернолуцкая]. - Южно-Сахалинск, 1994. -151 с.
Савада, Т. Пути русских чинов полиции // Друг полиции. - 1939. - Сентябрь. - № 9. - С. 16-17.
Савский, Г. В Ханьдаохэцзы открыта полицейская школа для русских // Заря. - 1941. - 5 мая. - № 116. - С.3.
Сборник законов и распоряжений Маньчжу-Ди-Го на русском языке. Вып. 1 / сост. и пер. М. Огуси. - Харбин, 1935. - 435 с.
Сборник законов и распоряжений Маньчжу-Ди-Го на русском языке. Вып. 4 / пер. с китайского М. Огуси; под ред. Е. С. Павликовского. - Харбин, 1937. - 129 с.
Семенов, Г. М. 5-летию плодотворной деятельности журнала «Друг полиции» // Друг полиции. - 1943. - Март. - № 3/61. - С. 4.
Смирнов, С. В. Русские эмигранты и хунхузы в Маньчжурии // Общество и государство в Китае. - 2013. - Т. 43. - № 2. - С. 218-222.
Смирнов, С. В. Дальневосточный тупик: русская военная эмиграция в Китае (1920 - конец 1940-х годов). - Москва : ЛитРес: Самиздат, 2019. - 405 с.
Сразу несколько полицейских новостей // Заря. - 1932. - 20 марта. -№ 78. - С. 9.
Танигучи, М. Реформа местных полицейских органов // Друг полиции. -1940. - Декабрь. - № 12/34. - С. 1-2.
Теснее сомкнем свои ряды // Друг полиции. - 1943. - Ноябрь. - № 11/69. -
С. 1.
Устал // Друг полиции. - 1945. - Апрель. - № 4/86. - С. 1-3.
Харбин - десятилетию Маньчжу-Ди-Го // Голос эмигрантов. - 1942. -20 сентября. - № 39 (227). - С. 9.
Чжао Юнхуа. Русская пресса в Китае (1898-1956). - Москва : ООО Международная издательская компания «Шанс», 2017. - 397 с.
Сведения об авторе
Яковкин Евгений Васильевич, преподаватель истории Колледжа олимпийского резерва Пермского края (г. Пермь).
E-mail: yakowkin.evgenij@yandex.ru
E. V. Yakovkin
TRAINING AND ACTIVITY OF THE RUSSIAN RANKS OF THE MANCHURIAN POLICE, 1932-1945
Abstract: This article examines the way the training and service of Russian emigrants in the Manchurian police took place. According to Japanese attitudes, the policy of Manchukuo was in full accordance with the foreign policy course of the Japanese Empire in building the Great East Asian Sphere of Co-prosperity. In this spirit, the indoctrination of all ranks of the Manchurian police took place. Additional work was done with Russian police officers to educate them in strict discipline and anti-communist beliefs, as well as loyalty to the Japanese and Manchurian authorities. The article traces how the ideological education of the Russian police officers of Manchuria was built, as well as their activities to combat banditry in Manchuria.
Key words: World War II, ideology, Manchukuo, Manchuria, police, propaganda, Russian emigration, special services, Japanese Empire.
References
Ablova, N. E. KVZHD i rossijskaya emigraciya v Kitae: mezhdunarodnye i politicheskie aspekty istorii (pervaya polovina XX v.). - Moskva : NP ID «Russkaya panorama», 2004. - 432 s.
Arestovany dva opasnyh bandita. Blestyashchaya rabota sysknogo otryada policii // Zarya. - 1941. - 14 fevralya. - № 40. - S. 5.
Arimura, C. Znachenie i neobhodimost' samovospitaniya i obrazovaniya // Drug policii. - 1943. - Avgust. - № 8/66. - S. 4.
Aurilene, E. E. Rossijskaya diaspora v Kitae. 1920-1950-e gg. - Habarovsk : CHastnaya kollekciya, 2008. - 268 s.
Bal samoohrannikov dvuh gorodov // Zarya. - 1933. - 19 noyabrya. - № 36. -
S. 10.
Balmasov, S. S. Beloemigranty na voennoj sluzhbe v Kitae. - Moskva : ZAO Centrpoligraf, 2007. - 559 s.
Blestyashchaya operaciya russkogo ohrannogo otryada st. Vejshahe protiv hunhuzov // Nash put'. - 1936. - 5 fevralya. - № 30(793). - S. 8.
Bor'ba za svetlye idealy // Drug policii. - 1944. - Oktyabr'. - № 10/80. - S. 1-3.
Bystrov Podgotovka russkih policejskih kadrov // Drug policii. - 1943. - Dek-abr'. - №12/70. - S. 20-24.
Velikaya Man'chzhurskaya imperiya. - Harbin : Izd. Gos. org. Kio-va-kaj : Gl. byuro po delam ros. emigrantov v Man'chzhur. imperii, 1942. - 414 s.
Velikij den'. Pozdravlenie Atamana Semenova // Drug policii. - 1940. - Mart. -№ 3. - S. 6-7.
Vse dlya pobedy! Zanyatiya v Departamente policii i po voskresen'yam // Vremya. - 1944. - 28 marta. - № 85 (4386). - S. 3.
Zakon o podderzhanii spokojstviya gosudarstvennoj oborony // Drug policii. -1943. - Iyun'. - №6/64. - S. 6.
Zaharova, G. F. Politika YAponii v Man'chzhurii. 1931-1945. - Moskva : Nauka. Glavnaya redakciya vostochnoj literatury, 1990. - 260 s.
Inspekcionnoe poseshchenie policejskih uchrezhdenij goroda Harbina na-chal'nikom Glavnogo Upravleniya po delam policii generala YAmada // Drug policii. - 1943. - Iyul'. - № 7/65. - S. 1-2.
Instruktivnaya rech' nachal'nika Bin'czyanskogo policejskogo upravleniya g. Tomita // Drug policii. - 1944. - Fevral'. - № 2. - S. 1-2.
Instruktivnaya rech' nachal'nika Bin'czyanskogo policejskogo upravleniya Naodzi Tomita k russkim chinam policii // Drug policii. - 1945. - Fevral'. -№ 2/84. - S. 1-2.
Instruktivnaya rech' nachal'nika Glavnogo Upravleniya po delam Policii generala YAmada na ceremonii uchrezhdeniya oznachennogo upravleniya // Drug policii. - 1943. - Iyun'. - № 6/64. - S. 1.
Laletina (Nikolaeva), N. N. YAponcy // Russkaya Atlantida. - 2009. - № 35. -S. 39-49.
Lesnye policejskie otryady reorganizovany v policejskie uchastki // Drug policii. - 1944. - Avgust. - № 8/78. - S. 4-7.
Lihoe delo russkih ohrannikov. Razgrom shajki hunhuzov terrorizirovavshih YAblonyu // Nash put'. - 1937. - 12 yanvarya. - № 8 (1116). - S. 5.
Neobhodimo vovremya privykat' ko vsemu // Drug policii. - 1943. - Iyul'. -№ 7/65. - S. 3-7.
Novaya smena // Drug policii. - 1940. - Mart. - № 3. - S. 34-35.
Ob"yavlena vojna temnym elementam. General'naya chistka goroda sunga-rijskogo rajona // Zarya. - 1933. - 30 marta. - № 235. - S. 3.
Ogino, F. Tokko kejsacu («Osobaya vysshaya policiya»). - Moskva : Izd. dom «Serebryanye niti», 2020. - 192 s.
Policejskij otryad Harbina // Golos emigrantov. - 1942. - 12 iyulya. - № 29 (217). - S. 6.
Policiya vo vremya vojny // Drug policii. - 1943. - Oktyabr'. - № 10/68. -S. 1-2.
Polutov, A. V. Upravlenie gosudarstvennoj bezopasnosti Man'chzhou-Go (1937-1945 gg.) // Vestnik DVO RAN. - 2013. - № 1. - S. 169-181.
Rossijskaya emigraciya v Man'chzhurii: voenno-politicheskaya deyatel'nost' (1920-1945) : sb. dokumentov / [sost. E. N. CHernoluckaya]. - YUzhno-Sahalinsk, 1994. - 151 s.
Savada, T. Puti russkih chinov policii // Drug policii. - 1939. - Sentyabr'. -№ 9. - S. 16-17.
Savskij, G. V Han'daoheczy otkryta policejskaya shkola dlya russkih // Zarya. -1941. - 5 maya. - № 116. - S. 3.
Sbornik zakonov i rasporyazhenij Man'chzhu-Di-Go na russkom yazyke. Vyp. 1 / sost. i per. M. Ogusi. - Harbin, 1935. - 435 s.
Sbornik zakonov i rasporyazhenij Man'chzhu-Di-Go na russkom yazyke. Vyp. 4 / per. s kitajskogo M. Ogusi; pod red. E. S. Pavlikovskogo. - Harbin, 1937. - 129 s.
Semenov, G. M. 5-letiyu plodotvornoj deyatel'nosti zhurnala «Drug policii» // Drug policii. - 1943. - Mart. - № 3/61. - S. 4.
Smirnov, S. V. Russkie emigranty i hunhuzy v Man'chzhurii // Obshchestvo i gosudarstvo v Kitae. - 2013. - T. 43. - № 2. - S. 218-222.
Smirnov, S. V. Dal'nevostochnyj tupik: russkaya voennaya emigraciya v Kitae (1920 - konec 1940-h godov). - Moskva : LitRes: Samizdat, 2019. - 405 s.
Srazu neskol'ko policejskih novostej // Zarya. - 1932. - 20 marta. - № 78. - S. 9.
Taniguchi, M. Reforma mestnyh policejskih organov // Drug policii. - 1940. -Dekabr'. - № 12/34. - S. 1-2.
Tesnee somknem svoi ryady // Drug policii. - 1943. - Noyabr'. - № 11/69. - S. 1.
Ustal // Drug policii. - 1945. Aprel'. № 4/86. - S. 1-3.
Harbin - desyatiletiyu Man'chzhu-Di-Go // Golos emigrantov. - 1942. -20 sentyabrya. - № 39 (227). - S. 9.
CHzhao YUnhua. Russkaya pressa v Kitae (1898-1956). - Moskva : OOO Mezhdunarodnaya izdatel'skaya kompaniya «SHans», 2017. - 397 s.
About the author
Yakovkin Evgeny Vasilyevich, History teacher at the College of the Olympic Reserve of the Perm Region (Perm).
E-mail: yakowkin.evgenij@yandex.ru
