Подчинительные конструкции в Казанском летописце XVI века Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА Том 150, кн. 2 Гуманитарные науки 2008

УДК 811.161.1

ПОДЧИНИТЕЛЬНЫЕ КОНСТРУКЦИИ В КАЗАНСКОМ ЛЕТОПИСЦЕ XVI ВЕКА

А.Ю. Чернышева Аннотация

В статье рассматриваются подчинительные конструкции, представленные в Казанском летописце XVI века, с характерными для данной эпохи развития языка особенностями функционирования союзов и союзных слов, которые на начальном этапе формирования сложноподчиненного предложения еще не являлись исчерпывающим грамматическим средством выражения подчинительной связи.

Казанский летописец («Казанская история») - это историческая повесть, составленная в 1564-1565 гг. анонимным автором, который как русский пленник прожил двадцать лет в Казани при дворе казанского хана Сафа-Гирея.

Время написания Казанского летописца обусловило интерес к нему прежде всего историков, ибо в нем излагались 300-летняя история Казанского ханства и его взаимоотношения с Русским государством вплоть до завоевания Казани Иваном IV в 1552 году.

Однако данный летописец представляет интерес и для лингвистов, поскольку в нем нашли отражение многие характерные для истории формирования сложноподчиненного предложения закономерности развития русского языка.

Отметим некоторые особенности развития подчинительной связи, представленные в Соловецком списке Казанского летописца.

1. Конструкции сложноподчиненных предложений, в которых подчинительный союз употребляется совместно с сочинительным.

Примером могут служить следующие сложноподчиненные предложения: И егда приде оттуду велиюи князь Ярославъ Всеволодичъ, и видФ столныи свои градъ велиюи Владимиръ погаными взятъ и весь начисто огнемъ попа-ленъ, и хитрая здашя его вся разрушишася, и красоту его вся погибшу, и брата своего великого князя Георг1я убита, и съ первопрестолникомъ тогдашнимъ, съ нареченнымъ митрополитомъ Антотемъ, и со вс Фмъ освященнымъ соборомъ, -и восплачася въ горести сердца своего и рекъ (КЛ, с. 4); <...> и гдФаще обре-таху Казанца, стара или юношу или срФдолФпного, и ту вскорФ того ору-жлемъ своимъ смерти предаваху (КЛ, с. 161).

Для древнерусских памятников было характерно такое построение сложноподчиненных предложений, при котором препозитивная часть оформляется с помощью подчинительного союза как несамостоятельная - придаточная часть, а постпозитивная часть вводится сочинительным союзом (и, а), будучи само-

стоятельной. Подобное построение сложных предложений объясняется тем, что зависимость их частей друг от друга была слабой, препозитивная подчинительная часть сохраняла еще некоторую самостоятельность, вследствие чего сложное предложение нуждалось в дополнительной скрепе частей. На сохранение препозитивной частью сложноподчиненных предложений некоторой самостоятельности указывает С.П. Обнорский, подчеркивая, что предложения типа «как я спросил, и он сказал.» являются начальной формой союзных подчинительных конструкций, в которых «обе части предложения отчасти сохраняют свою самостоятельность, как при паратаксисе, поэтому и объединяются сочинительными союзами, но вместе с тем первое предложение уже подчинено, вполне самостоятельного значения не имеет, о чем свидетельствует здесь подчинительный союз» [1, с. 54].

Между тем сочинительные союзы в данных конструкциях являлись «особого рода соединительными союзами».

В.В. Виноградов указывал на то, что на начальном этапе формирования сложного предложения функции сочинительного союза были широки и диф-фузны [2, с. 711].

А.Н. Стеценко считает, что данные союзы в рассматриваемых конструкциях [3, с. 203] выполняли присоединительную функцию: они присоединяли предложение, которое без препозитивной зависимой части было бы незаконченным.

На более широкие функции сочинительных союзов в древнерусском языке указывает и их частое препозитивное контактирование с подчинительными союзами. В данной позиции сочинительные союзы присоединяли новое высказывание, которое продолжало какую-либо общую с предшествующим высказыванием мысль. Такое использование сочинительных союзов можно считать отражением синтаксической тенденции древнерусского языка - цепного нанизывания предложений.

Отмеченные тенденции развития подчинительной связи имели место и в старорусском языке. В этот же период формирования сложного предложения, в котором каждая его часть маркировалась подчинительным и сочинительным союзом, использовался особый тип конструкций, содержательно близкий (или равноценный) современным сложносочиненным предложениям. К таким образованиям в Казанском летописце относятся так называемые условно-сопоставительные предложения с показателем связи иже иногда - а ныне же / ныне же.

Первый элемент данного показателя связи (иже) употреблялся в древнерусском языке как самостоятельная скрепа в причинных, определительных предложениях и реже - в условных предложениях. О весьма ограниченном употреблении слова иже в условных сложноподчиненных предложениях пишет А.Н. Стеценко. Приведем его примеры: А иже иметь Русин Немчича у своее жоны, ино за сором 10 гривен серебра (Дог. Смол. с Ригою 1229 г.); Иже ли не поидеши с нами, то мы собе будем, а ты собе (Пов. вр. лет, 153); А иже от бога будеть смерть, то ни отець, ни мати, ни братья не могутъ отъяти (Там же, 163) [3, с. 220].

Как свидетельствуют эти примеры, в условных сложноподчиненных предложениях союз иже коррелировал с соотносительными словами то и ино.

В условно-сопоставительных предложениях этот союз коррелирует с реальным или потенциальным союзом а в сочетании с формантом ныне же. Части таких предложений характеризуются относительной функциональной равноправностью, параллелизмом синтаксического строения, содержат лексически сопоставляемые слова: Иже иногда бывы люты волкъ и похишникъ и кровопіица, а ныне же явися кроткое и незлобивое ягня Христовы ограды, живоносныя паствы благі я (КЛ, с. 183); <...> иже иногда животная захлахуся безсловесная скоти и птица, ныне же самы агнецъ Христосъ за вся вФрныя закалается, и безкровная и чистая жертва Богу отъ гр Фхъ нашихъ приносится; иже иногда тимпаны звеняху, и арганы всклицаху, и рожцы вопіяху, и сурны возглашаху, и трубы шумяху, и воя Казанская собирающи (симъ), подающи вість, да готови будутъ на едино даніе поити пролити крови христьянскія, - ныне же добро-гласныя трубы вопіяху, рекше звоненія церковная оглашающи, не страхъ и боязнь подающи, но веселіе и уменіе людемъ въ сердца влагая, и возбужающи отъ сна, и созывающи благобоязненыя мужи и жены на духовныи подвигъ во церкви Божія, на молбы и моленія и на божественная славословія (КЛ, с. 172).

2. Конструкции сложноподчиненных предложений с соотносительными словами в главной части.

На дальнейшем этапе развития сложноподчиненных предложений роль дополнительных скреп частей подчинительных конструкций стали выполнять соотносительные слова в главной части, которые также усиливали подчинение частей, ибо придаточное предложение в начале своего формирования обладало некоторой самостоятельностью.

Первоначально было возможно совместное употребление сочинительных союзов и соотносительных слов. В Казанском летописце встречаем следующее образование: И егда приступаху ко граду воя вся Руская великимъ приступомъ, конники и пешцы, и они тогда на стены въскакаху, и біяхуся зъ града, и съ пу-шекъ своихъ и съ пищалеи и зъ луковъ стреляху (КЛ, с. 132).

С развитием подчинительной связи в качестве дополнительных скреп частей подчинительных конструкций стали использоваться только соотносительные слова в главной части. В начале формирования подчинительной связи использование соотносительных слов в главной части обстоятельственных предложений (условных, причинных и временных) было регулярным, хотя распространенность предложений с коррелятивными парами в старорусских памятниках была неодинакова. Наиболее представлены были условные и временные предложения, в которых в качестве соотносительных слов в главной части выступали слова то и тогда.

Как утверждает А.Н. Стеценко, реже использовались причинные предложения, где соотносительными словами были скрепы того ради, сего ради, того для (ср. приводимый им пример «И понеже сей торговле и доходомъ его царского величества зело помешательно будет..., и того ради изволить его царское величество въ своих государствахъ никоцыанъ садить...» (Пис. и бум. Петра I, т. 1, с. 248)). Это, считает А.Н. Стеценко, привело Э.И. Коротаеву к ошибочной мысли о том, что «переходные конструкции от сочинения к подчинению» были представлены только временными и условными предложениями,

а другие обстоятельственные предложения (причины, цели) выступали в форме собственно подчинения [3, с. 212-213].

В Казанском летописце оформление обстоятельственных предложений соответствует указанной закономерности, иллюстрирующей широкую представленность условных и временных сложноподчиненных предложений с соотносительными словами в главной части.

Условные предложения оформлялись с помощью соотносительных пар: аще - то/тогда, аще бы - то/тогда, еже - то, аще ли - то: И аще не Господь сохранитъ градъ, то всуе бдя стреги его (КЛ, с. 154); Аще бы відали біду стю, то не бы подклонилися подъ мечь ихъ (КЛ, с. 23); <...> аще бы три дни едины постояли у града вои Рускія, тогда бы взяли градъ волею, безъ нужды (КЛ, с.2 7); <...> а еже изядоша с^рыхъ пестрые звіріе, то одол^етъ ныне Руская Казанцовъ (КЛ, с. 126); Аще ли се сотвориши, то имаши царствовати многа літа на Казани; аще ли сего не сотвориши, то вскорі зъ бещестiемъ и съ поругатемъ сведенъ будеши съ царства своего (КЛ, с. 23).

Значимость соотносительных слов для организации сложноподчиненных предложений со значением обусловленности была настолько велика, что в дальнейшем эти соотносительные слова стали использоваться и как самостоятельные (единственные) показатели связи частей подчинительных конструкций. Не случайно Л.А. Булаховский называет данные слова союзами, вводящими главные предложения, подчеркивая, что их употребление семантически близко к «нашим результативным союзным речениям и союзам на границе фразных членений (таким образом, поэтому и под.), но, видимо, со специальной особенностью - большим ощущением некоторой логической подчиненности предшествующего главного предложения, получающего таким образом оттенок условности, причинности и под.» [4, с. 417].

В Казанском летописце имеется пример употребления соотносительного слова то как единственного показателя связи в сложноподчиненном предложении со значением обусловленности: <...> и увещевающи его тихими словесы: «тебіубо, о царю, спасти себіи насъ; аще бо мы всі избьени будемъ, а ты будеши здравъ, то намъ будетъ честь и слава и похвала во всіхъ земляхъ, и останутся у тебя сынове наши и внучата и сродники, то и паки вм істо насъ будутъ безъ числа служащихъ ти; аще ли же мы вс і спасемся и теб і единого самодержца изгубимъ, таковая намъ будетъ слава и похвала, но студъ, и срамъ, и поношеніе во языцехъ, и уничиженіе в ічно, и останемся аки овечная стада, въ пустыняхъ и въ горахъ блудяще, снедаемы отъ волкъ, и не имущи пастыря» (КЛ, с. 153).

Для оформления временных сложноподчиненных предложений использовались корреляционные пары егда - тогда, когда - тогда. Соотносительное слово тогда употреблялось в начале главной части, однако его положение не было, как в современном кодифицированном русском языке, строго фиксированным: И егда исчистиша градъ, тогда самъ благоверны царь и великіи князь во фторникъ въехавъ въ столныи градъ Казань (КЛ, с. 167); <...> и глаголаша бо ему: князь, великіи государь, яко егда зверь утопаетъ, тогда его и убити

спешаху (КЛ, с. 16); Когда бо ты родисъ отъ матери твоя, мы о тебіосмот-рихомъ тогда и погибель свою узнахомъ (КЛ, с. 158).

В древнерусских и старорусских памятниках в число обстоятельственных конструкций, оформляемых корреляционными парами, входили также уступительные предложения.

Уступительные сложноподчиненные предложения в качестве соотносительных слов имели противительные союзы а, да, ино, но, коррелирующие с уступительными союзами (аще, хотя).

Приведем примеры оформления уступительных предложений из Казанского летописца: <...> аще же и постоитъ, но побежденіи будутъ (КЛ, с. 159); Хотя бы храбри были Казанцы или древнія они исполины, но ти бы всіпочю-дилися (КЛ, с. 118).

3. Типы сложноподчиненных предложений и средства связи их частей (союзы, союзные слова).

Общая система сложноподчиненных предложений, представленная в Казанском летописце, соответствует системе сложных предложений в литературно-книжных памятниках, в том числе летописях, XVI века.

В Казанском летописце среди обстоятельственных сложноподчиненных предложений особенно широко представлены различные типы условных конструкций, маркируемых условными союзами. Причина этого факта заключается в русской моральной ориентации со свойственной ей идеализированной картиной мира, акцентирующей внимание больше на том, какой должна быть действительность. Исследуя отражение русской ментальности в языке, В.В. Колесов солидаризируется с рассуждениями Н. Федотова: согласно мнению этих ученых, русская ментальность наиболее ярко демонстрирует приоритет условных связей - то, что в последовательности изменений важно условие (цель), а не причина, «именно поэтому все действия и окрашены в морально-этические тона (человек влияет на события своей нравственностью)» [5, с. 132].

В Казанском летописце условные союзы (аще, еже и др.) чаще занимают препозитивное положение в составе приведенных выше корреляционных пар, но могут использоваться и в других позициях - как самостоятельные показатели связи: <...> аще проклянетъ віруБогмичю и веруетъ въраспятого сынаБожія, в Господа нашего Иисуса Христа, въ Рускую нашу святую віру, еже Русь мы веруемъ отъ грекъ пріимше, то избавится ото одержанія сего, и пртметъ честь и славу велію, и будетъ яко единого отца и матери рожденными братъ любимыи, а не яко пленникъ мои и сопостатъ; а аще тако не хощетъ, то злі умрети иматъ въ заточеніи нужнемъ, горщеи темнице, во узахъ тяжкихъ и въ оковехъ (КЛ, с. 182); Они же ріша ему: «не печалуи, господи царю, мы скоро и малеми деньми, аще волю подаси мні, ото основанія нтзложимъ градъ, и наше есть діло сіе, и на томъ пршдохомъ, еже послужити Богу и тебі»; Ничто можетъ челов^<ъ сотворити, аще не Богъ попусти ему (КЛ, с. 132).

Наряду с условными конструкциями, в Казанском летописце активно используются и другие обстоятельственные сложноподчиненные предложения:

1) временные с союзами егда, отъ когда, едва, доколе, дондеже, донеле-же: И отвеща ему апостоли: «но да вкупе съ тобою помолимся, угодниче

божіи Николае, егда услышитъ насъ Богъ и помилуетъ люди своя» (КЛ, с. 141); Глаголаша бо ніцьі после плененія Казанцы, умеющи грамоте своеи, варвар-скимъ вопрошающимъ у нихъ въ беседе Рускимъ людемъ о сече Казанскои, и отвещеваху имъ, яко много есть было въ Казани січеи и боевъ великихъ, а такова сечі и бои не бысть никогда же, отъ когда и почася быти царство Казанское (КЛ, с. 161); <...> и тако бегающе біяхуся, и на бои ставляхуся многажды, и воздержеваху многихъ преднихъ немнози, и силныхъ убиваху несилны, донележе созади Русь приспівши и побиваху ихъ (КЛ, с. 156);

2) причинные с союзами бо, понеже, яко: Царь Казанскіи веселъ бысть и невеселъ, чуяша бо сердце его, и по сномъ разсужаше себ і, и по всему позна-ваше взяту быти граду (КЛ, с. 151); И воспечалился о томъ царь князь великіи, и воеводы его вс і по немъ, понеже б і доходити ихъ великою нуждою (КЛ, с. 126); И не безъ ума положиша славы своя Казанцы до смерти, яко велика бо слава и красота царства сего (КЛ, с. 168);

3) сравнительные со скрепами аки, яко, яко - тако и, неже: <...> и отходя пленяше иныя земля чюжія, аки орелъ отлітая отъ гнезда своего далеча пища себі искати (КЛ, с. 15); <...> яко же и братъ твои умеръ въ заточеніи, тако же и ты заточенъ будеши (КЛ, с. 23); <...> и на смерть готовяхуся, ожидаю-щи лучше умрети, неже долго мучитися и жити зл і (КЛ, с. 144).

Помимо предложений обстоятельственной семантики, в Казанском летописце широко представлены определительные и изъяснительные конструкции с союзами и союзными словами (еже, иже, вонже, кои, како, где, что, дабы, яко). Приведем некоторые примеры:

Слава единому Богу нашему творящая дивная и преславная чудеса, еже видеста очи наши (КЛ, с. 171); И предастъ вс^хъ земному погребенію честно, и живяше самъ во граді Переславле, иже ньіні зоветца Заліскои (КЛ, с. 6); И отъ того дни, вонже икона пріиде, вся благочестивому царю отъ Господа радость и победа даровашеся (КЛ, с. 138); Черемиса же лугавая досталная вся, свідавше того же дне взятіе великаго града своего, изыдоша изъ остро-говъ своихъ, старЬшины ихъ, сотники, кои были не взятые ещо (КЛ, с. 169); Чудо святыхъ апостолъ и святого Николы, како явишася на воздусе и благо-словиша землю ону и градъ Казань, да вселятся въ немъ православни христь-ян і (КЛ, с. 141); <...> и милостинуразосла по всеи державе своеи, по градомъ и по селомъ, и по монастыремъ по вс^мъ, и по малымъ же и великимъ, и по пустынямъ, и по вс^мъ церквамъ святымъ, гді есть свіща и просвира от-правляти (КЛ, с. 179); <...> и падоша ему на коліну свою, повергше оружія своя, держаще на персехъ руцы свои, молящеся своимъ языкомъ, дабы ихъ не убилъ (КЛ, с. 164).

Вместе с тем развитие подчинительной связи, отраженное в Казанском летописце, сопровождалось многозначностью союзов и случаями их недифференцированной семантики. Многозначными являлись средства связи яко, аще, еже, иже, что. Отметим некоторые синтаксические характеристики данных показателей связи.

Яко - временной, причинный, сравнительный, следственный, изъяснительный союз и союзное слово в определительных предложениях (а также показа-

тель связи с совмещением функции этих скреп): И объехавъ вс^ полки своя и, яко отъ Бога извещение пр1емъ, и повел 'йваетъ хитрецомъ подъ кр Фпкими стенами во рвехъ глубокихъ зажигати свирепое зел1е огненное (КЛ, с. 150); Ви-девъ же царь въ велицеи быти въ печали и тузе, но радостну и веселу, яко царь же сы, аще и поганъ, и силою и богатествомъ не таковъ сы, н(о) самовол^нъ б^и себ^ служаше, а не иному коему царю, и себя брежаше, и за себе стояше (КЛ, с. 166); И осирот# бо тогда, и обнища великая наша Руская земля, и от(ъ)яся слава и честь ея, не во в^ки, и поработися богомерзку царю и лукав-н^ишу всея земли, и предана бысть, яко и Ерусалимъ въ наказание Навходоно-сору, царю Вавилонскому, яко да т&иъ смиритца (КЛ, с. 6); <...> благодарю тя, Христе Боже мои, яко не предалъ мя въ руце врагъ моихъ до конца въ по-смФхъ и укоръ (КЛ, с. 168); Или аще помышлю кое любо зло, мало или велико, на тебя, яко мниши ты, пр1обидФти любовь твою, еже сотворилъ еси ко мн# и напитавъ мя яко просителя нища, и да будет Богъ твои убивая мя, въ него же и азъ вФрую (КЛ, с. 16).

Аще - условный и уступительный союз: И аще же глаголъ моихъ не послушаете, то Бога моего помощгю имамъ ныне градъ вашъ на щитъ взяти (КЛ, с. 122); И отъ сего Казанцы не мало себ^ притяжаша крепость, не боя-хуся никого же, аще и все царства околная совокупльшася востанутъ и подвигнутся на нихъ, крФпокъ бо б^градъ ихъ (КЛ, с. 120).

Еже - условный союз, союзное слово в определительных предложениях: <...> а еже изядоша сФрыхъ пестрые звhрiе, то одолФетъ ныне Руская Казан-цовъ (КЛ, с. 126); И паки же въ то время второе собра много князь велиши великое воинство Руское, бол # первого, еже посла зъ братомъ своимъ (КЛ, с. 34).

Иже - союзное слово в определительных предложениях и союз в условносопоставительных предложениях: О како изнемогоша крФпцы нашiе люди, иже н^сть было таковыхъ ни во всехъ земляхъ! (КЛ, с. 156); Иже иногда слышаху и видяху во граде Казани мерзости и запуст^тя мечФти варварсюя стояше, нын# же на техъ мФстехъ видяхуся церкви Божiя, христьянсюя, пресвФтло аяющи (КЛ, с. 183).

Что - изъяснительный и причинный союз, союзное слово (а также показатель связи с совмещением функций этих скреп): <...> не ведеху бо, безумнт, скончатя своего, что имъ уже присп # во дне горюи часъ, и приближися къ вечеру день конечныя погибели ихъ (КЛ, с. 151); И много царю Шигалею воздарья дастъ, что хъ Казанцомъ не приложися, и не прелстиша ево изменити, бывъ у меча и у самыя горюя смерти и поглощенъ во адове утробе (КЛ, с. 33); <...> всего же было хождетя при немъ хъ Казани въ лФте и въ зим^ седмья въ девять лФтъ, пятья ходиша до Казанского взятiя, дважды же посл# взятiя нижтя черемисы, пленомъ и сечемъ до конца показнити ихъ за изм^нство ихъ, что предавшеся и паки скоро измениша (КЛ, с. 185); Киждо человФкъ что тр^боваше и можаше, и то взимаше себе на требовате (КЛ, с. 162).

Итак, в XVI веке подчинительная связь частей сложного предложения была еще недостаточно выражена, поэтому в Казанском летописце имели место: конструкции сложноподчиненных предложений, в которых подчинительный союз употреблялся совместно с сочинительным; конструкции с соотноситель-

ными словами в главной части, коррелирующими с подчинительными союзами; случаи многозначности союзов и недифференцированности их семантики.

Summary

A.Yu. Chernyshova. Subordinate Constructions in the Kazan Annals (Kazansky le-topisets) of the 16th Century.

The article shows that the Kazan annals display the system of subordinate links typical of the Russian language of the 16th century. These include constructions using subordinate and coordinate conjunctions together; constructions with correlative words in the main clause, that are connected with subordinate conjunctions; the cases of polysemantic conjunctions, and the undifferentiating of their semantics.

Источник

КЛ - История о Казанском царстве (Казанский летописец) // Полное собрание русских летописей. Т. XIX. - М.: Языки русской культуры, 2000. - IV-XL, С. 1-496.

Литература

1. Обнорский С.П. Очерки по истории русского литературного языка старшего периода. - М.-Л.: АН СССР, 1946. - 199 c.

2. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. - М.-Л.: Учпедгиз, 1947. - 784 с.

3. СтеценкоА.Н. Исторический синтаксис русского языка. - М.: Высш. шк., 1977. -352 с.

4. Булаховский Л.А. Русский литературный язык первой половины XIX века. - М.: Учпедгиз, 1954. - 468 с.

5. Колесов В.В. «Жизнь происходит от слова.». - СПб.: Златоуст, 199. - 368 с.

Поступила в редакцию 20.10.06

Чернышева Алевтина Юрьевна - доктор филологических наук, профессор кафедры современного русского языка и русского языка как иностранного Казанского государственного университета.