CC BY
71
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2018. № 1
Александр Семенович Капто,
доктор философских наук, заведующий отделом политического анализа и стратегических оценок Института социально-политических исследований РАН (Россия), e-mail: [email protected]
ПО СТРАНИЦАМ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ: КРУШЕНИЕ Н.В. ПОДГОРНОГО
Раскрывается механизм закулисного смещения Н.В. Подгорного с поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР для высвобождения этого места для Л.И. Брежнева. Сначала на Харьковской областной партийной конференции Подгорный получил «против» 56 голосов, а затем наXXVсъезде КПСС (24 февраля — 5 марта 1976 г.) лишился своего поста. Его смещение осуществила тройка первых секретарей Днепропетровского обкома партии разного времени, занявших со временем крупнейшие посты в партии и государстве: Л.И. Брежнев, А.П. Кириленко, В.В. Щербицкий. Именно они лично разрабатывали эту операцию и непосредственно осуществляли ее через узкий круг доверенных лиц, минуя существовавшие тогда в партии официальные процедуры решения кадровых вопросов.
Ключевые слова: кадровая разнарядка, номенклатура, партийная конференция, тайное голосование, делегат партийной конференции, делегат партийного съезда.
Alexander Semenovich Kapto,
Doctor of Philosophy, Head of the Department of Political Analysis and Strategic Assessments, Institute for Social and Political Studies of the Russian Academy of Sciences (Russia), e-mail: [email protected]
FROM THE PAGES OF POLITICAL HISTORY: THE REMOVAL OF N. V. PODGORNY
This article describes the mechanism of the behind-the-scenes displacement of N. V. Podgorny from the post of Chairman of the Presidium of the Supreme Soviet of the USSR to facilitate the installation in that position of L. I. Brezhnev. First Podgorny received 56 negative votes at a Kharkov Regional Party Conference; then at the XXV Congress of the CPSU (February 24 — March 5, 1976) he lost his post. The displacement was carried out by a troika of first secretaries of the Dnepropetrovsk Regional Committee of the party from different periods who, over time, came to occupy time major posts in the party and the state: L. I. Brezhnev, A. P. Kirilenko and V. V. Scherbitsky. These three personally developed the removal operation and carried it out indirectly through a narrow circle of proxies, bypassing the official procedures for resolving personnel issues that existed then in the party.
Key words: personnel distribution list, nomenclature, party conference, secret ballot, delegate of the party conference, delegate of the party congress.
В период советской безальтернативной демократии избрание делегатов на партийные съезды и в состав руководящих партийных органов депутатами советов всех уровней, включая Верховный Совет СССР, обеспечивалось «разнарядочным механизмом», рожденным в недрах командно-административной системы, по заранее разработанной в организационных отделах партийных комитетов специальной разнарядке (это являлось одной из основных их функций), четко, с аптекарской точностью до одной сотой, расписывалось, сколько должно быть избрано от конкретных территорий, сколько молодых и других возрастов, мужчин и женщин, представителей различных национальностей и социальных слоев (рабочих, крестьян, ученых, учителей и т.д.). Спущенная сверху разнарядка дополнялась (под контролем тех же орготделов) подобранными для нее кандидатурами в строгом соответствии с количественным составом избираемого органа или количеством делегатов на конференцию или съезд вышестоящего органа. Поэтому трудно себе представить, что кто-то из включенных в список для тайного голосования мог оказаться не избранным. Единственное, что имело место — так это голосование одного-двух десятков против какой-то конкретной кандидатуры. Но это были единичные случаи, и всегда они воспринимались общественным мнением (в отличие от практики голосования в наше время) почти как ЧП, обрастали различными догадками и суждениями типа «да, товарищу надо подзадуматься над своим поведением, сделать некоторые выводы».
Вот такой не вписывающийся в «нормальную» ситуацию случай и произошел на Харьковской областной партийной конференции накануне намеченного на 24 февраля — 5 марта 1976 г. XXV съезда КПСС. Когда в самом конце заседания вышедший на трибуну председатель счетной комиссии по избранию кандидатур в состав обкома партии и делегатов на XXV съезд КПСС стал объявлять ставшие привычными результаты голосования (после каждой названной по алфавиту фамилии следовало «единогласно» и за редчайшим исключением — один-два «против»), на определенном этапе в зале повисла мертвая тишина, а затем прокатился гудящий шумок, так и не прекратившийся до окончания чтения списков. Произошло событие, шокировавшее не только всех сидящих в зале конференции, но и всю партийно-государственную номенклатуру страны. Н.В. Подгорный, проходивший в качестве кандидата в делегаты партийного съезда по «центральному списку» (т.е. по разнарядке орготдела ЦК КПСС для общесоюзных руководителей, которые из-за их большого
количества — члены Политбюро, правительства, министры, центральный партаппарат — избирались в таких случаях не по месту партучета в Москве, а распределялись по областям, краям и союзным республикам) получил «против» 56 голосов. И это против члена Политбюро ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР, в прошлом — первого секретаря этого же Харьковского обкома партии, пользующегося искренним уважением и почтением у харьковчан. Работая первым секретарем ЦК КП Украины, а затем на высоких московских должностях (секретарь ЦК КПСС, глава государства), Николай Викторович постоянно поддерживал связь со своими земляками, используя — выражаясь современным стилем — административный ресурс, помогал харьковчанам в решении многих экономических и социальных проблем. Да и раньше он избирался здесь по «центральному списку» не один раз — и всегда при абсолютном единодушии голосующих. Более того, для всей харьковской партийной организации Н.В. Подгорный был гордостью.
И происшедшее в зале — по тем временам настоящее ЧП не только для харьковчан, но и для всей КПСС. Отвечавшие за подготовку и проведение конференции «люди центра» — ответственным от ЦК партии Украины был член Политбюро ЦК КП Украины, Председатель Совета министров Украины А.П. Ляшко, а от ЦК КПСС зав. сектором Украины и Молдавии ЦК КПСС А.К. Ведерников — настолько были ошеломлены, что не знали, как им поступать в этой ситуации. На вопрос А.П. Ляшко первому секретарю Харьковского обкома партии И.З. Соколову с просьбой объяснить, что произошло в зале, ответ последовал не сразу. Нервно куривший Соколов вначале выпустил клуб дыма и, опустив вниз глаза, проронил фразу: «Это наша интеллигенция от науки подсыпала», так как, мол, Институт проблем машиностроения, где директором работает сын Н.В. Подгорного, и Сельскохозяйственный институт, где трудятся его дочь и зять, пользуются особым покровительством.
Находившийся вместе с А.П. Ляшко его помощник С.И. До-рогунцов, человек тонкий, наблюдательный и интуитивный, пообщавшись с делегатами конференции, выявил, что среди присутствующих здесь работников науки не наберется и половины голосовавших «против», и таким образом, ссылка Соколова на такой аргумент абсолютно несостоятельна. К тому же, если, к примеру, первый секретарь обкома знал о том, что такое может произойти, почему же он не предпринимал никаких упредительных шагов, не счел необходимым проинформировать представителей «центра».
Переполненный тревогами А.П. Ляшко решил срочно связаться по ВЧ-связи с первым секретарем ЦК КПУ В.В. Щербицким и доложить обо всем случившемся. Какова же реакция? Позже в своих
мемуарах А.П. Ляшко напишет: «К моему удивлению, Владимир Васильевич к такому экстраординарному сообщению отнесся спокойно, будто знал все наперед»1. Более того, он посоветовал А.П. Ляшко самому позвонить в Москву, «лучше всего Кириленко домой или на дачу». Но в соответствии со строгой партийной субординацией информировать ЦК КПСС о партийном мероприятии должен был первый секретарь ЦК КПУ, а не председатель правительства. И как же был удивлен разволновавшийся А.П. Ляшко, когда он, проинформировав А.П. Кириленко, услышал от него успокаивающие слова, якобы ничего и не произошло, да в добавок еще и реплику бросил в конце: «Конференция выразила свою волю — вот и все». По тону же разговора, уточняющим вопросам А.П. Ляшко почувствовал, что перед этим уже состоялся разговор между В.В. Щербицким и А.П. Кириленко.
Так, казалось бы, ситуация была введена в спокойное русло и все проблемы сняты, а сама эта история уже не стоит выеденного яйца. Но у людей, искушенных в тайнах внутрипартийных интриг, не оставалось сомнения: кто-то заинтересован в создании негативного общественного мнения вокруг фигуры главы государства.
Туман же стал рассеиваться тогда, когда подобная история с голосованием повторилась на самом съезде и, как пишет А.П. Ляшко, Подгорному «стали ясны размеры и пружины затеянного против него наступления со стороны соратников, решивших вытеснить его из состава Политбюро». Причем не просто вытеснить, а высвободить место Председателя Президиума Верховного Совета СССР, которое решил занять Л.И. Брежнев, соединив в себе верховную партийную и государственную власть. Для партии и государства это означало, что была выбита еще одна из опор «коллективного руководства» (после снятия Н.С. Хрущева, сконцентрировавшего в своих руках партийную власть как первый секретарь ЦК КПСС и власть исполнительную как председатель Совмина, произошло разделение властей: партийную возглавил Л.И. Брежнев, Верховный Совет СССР — Н.В. Подгорный, Совет министров — А.Н. Косыгин). Для самого же болеющего 71-летнего генсека партии Л.И. Брежнева, ставшего годом раньше Маршалом Советского Союза и награжденного тремя звездами «героя» (вскоре добавятся еще две), все это стало абсолютным властным возвышением в застойной державе. К чему это привело — удручающие кадры в том числе и по телевидению, воспоминания о которых и сейчас, через десятилетия, не могут не вызывать самые печальные мысли.
1 Ляшко А.П. Груз памяти: Трилогия: Воспоминания. Кн. 3. Ч. 1-2. Киев: Деловая Украина, 2001.
А теперь остается только собрать воедино все нити операции по снятию Н.В. Подгорного с поста главы государства, когда от него уплыл самый высший государственный пост под воздействием внешне невидимых сил, наподобие бесследного загадочного исчезновения самолетов в небезызвестном Бермудском треугольнике.
Как выяснилось позже, в данном случае тоже был своеобразный треугольник — тройка первых секретарей Днепропетровского обкома партии разного времени, занявших со временем крупнейшие посты в партии и государстве: Брежнев, Кириленко, Щербицкий. Именно они лично разрабатывали эту операцию и непосредственно осуществляли ее через узкий круг доверенных лиц, минуя существовавшие тогда в партии официальные процедуры решения кадровых вопросов. Основными элементами этой закулисной операции стали:
1) не почетная отправка на пенсию 73-летнего главы государства, дважды удостоенного, кстати, звания Героя социалистического труда, а его сознательная компрометация с целью получения «веских» аргументов «снизу» (как же не считаться с общественным мнением?);
2) точно продуманный адрес операции — если «против» говорят земляки, то как же этому не поверить и как же к этому не прислушаться;
3) для того чтобы ни у кого не возникало сомнений в предвзятости голосования по избранию Подгорного делегатом на партийный съезд, Щербицкий по согласованию с Брежневым и Кириленко ответственным от ЦК КП Украины за проведение Харьковской областной партийной конференции направил председателя Совмина Украины А.П. Ляшко, который, разумеется, не был посвящен в интригу, но находился в отличных отношениях с Н.В. Подгорным, что для общественного мнения имело колоссальное значение; расчет точнейший — мастера закулисной игры подставили А.П. Ляшко, в этой ситуации он был крайне выгодной фигурой (о чем он позже обстоятельно рассказал в своих мемуарах);
4) в эту операцию не были посвящены те должностные лица в Москве и Киеве, которые по долгу партийной службы отвечали за подготовку и проведение областных партийных конференций — орготдел ЦК КПУ, орготдел ЦК КПСС и секретарь ЦК И.В. Капитонов;
5) «тройка», минуя все иерархические ступеньки, возложила реализацию этой интриги непосредственно на первого секретаря обкома партии И.З. Соколова, который со «своими» людьми и сварил эту «кашу».
Остается упомянуть еще об одной детали. Уже возвращаясь самолетом домой, А.П. Ляшко услышал от того же С.И. Дорогун-цова загадочную реплику: «Надо ожидать выдвижения кадров из Харькова на крупные должности в Киев или Москву». На просьбу
A.П. Ляшко уточнить, что имеется в виду, собеседник прямым текстом заявил, что за такую четкую организацию поручения верхам надо расплачиваться. Так оно вскоре и случилось, когда И.З. Соколов, заняв кресло второго секретаря ЦК КПУ, стал правой рукой
B.В. Щербицкого. Но вскоре для многих, в том числе и для В.В. Щер-бицкого, стало ясно, что это далеко не лучшее решение кадрового вопроса. Как оказалось, для такой должности — не тот масштаб личности, как говорится, «не по Сеньке шапка». Плюс к этому сказались его непомерная жесткость в обращении с подчиненными и неоправданное упрямство. К тому же Соколов прекрасно понимал, что содеянное им на областной партийной конференции утаить невозможно — перед своими ближайшими коллегами по работе, перед «съевшими пуд соли» в закулисных играх аппаратчиками из ЦК КПСС, наконец, перед своими партийцами-харьковчанами. Все это его угнетало, он постоянно был раздражен, страдал бессонницей...
Ситуация усложнялась и тем, что В.В. Щербицкий время от времени посылал импульсы окружающим его работникам (когда через своих помощников, когда сам непосредственно) о том, что Иван Захарович не только неподходящая кандидатура для такого поста, но что он его не выдвигал, что, мол, такой вариант заполнения должности второго секретаря ЦК ему подсказала Москва, мотивируя это, кроме всего прочего, необходимостью введения в состав Политбюро ЦК КПУ хотя бы одного руководителя, русского по национальности. Слушая подобные сентенции, я каждый раз задавался вопросом: «Зачем это говорить о своем ближайшем помощнике?»2 Но тогда я не обладал всей полнотой информации о тех перипетиях, которые я описал выше. Потребовались время и мемуары А.П. Ляшко, чтобы во всем разобраться. Поэтому, думаю, есть основания для предположения о том, что В.В. Щербицкий пытался в общественном мнении отмежеваться, дистанцироваться от И.З. Соколова, соблюдая при этом этикет толерантных отношений с ним в рабочих делах и личном общении.
ЛИТЕРАТУРА
Ляшко А.П. Груз памяти: Трилогия: Воспоминания. Кн. 3. Ч. 1-2. Киев: Деловая Украина, 2001.
REFERENCES
Liashko, A. P. "Gruz pamiati: Trilogiia: Vospominaniia," Vol. 3, p. 1-2. Kiev: Delovaia Ukraine, 2001.
2 В то время секретарь Киевского обкома партии.
