CC BY
36
что он был прав и свят в эти 3-5 посмертных дней, когда восстал "во блеске власти"7.
Дуэль и смерть A.C. Пушкина волнует соотечественников, находится во внимании пушкиноведов. "Чья смерть, чья кончина из русских великих людей, - вопрошал русский философ А. Карташёв, -так несравненно жгуче, садняще записалась на скрижалях русского сердца? Ничья. Это последствие явления чрезвычайного и, может быть, единственного"8. Русские философы конца XIX - первой половины XX века, развивая метафизику судьбы, невольно подталкивают читателя к раздумьям и гипотезам.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Франк С. Светлая печаль // Пушкин в русской философской критике: конец XIX - первая половина XX вв. М., 1990. С.481.
2. Булгаков С. Жребий Пушкина // Там. же. С.273.
3. Полемику В. Розанова с Вл. Соловьёвым упоминает А. Николюкин во вступительной статье-обозрении о творчестве В.В. Розанова. См.: А. Николюкин.
B.В. Розанов - литературный критик. Вступ. ст. // Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989. С.26-27.
4. Соловьёв Вл. Судьба Пушкина II Пушкин в русской философской критике. М., 1990. С.18. Далее статья будет цитироваться по данному изданию с указанием страницы.
5. Розанов В. Христианство пассивно или активно? // Религия. Философия. Культура. М., 1992. С.152. Далее статья будет цитироваться по данному изданию с указанием страницы.
6. Булгаков С. Жребий Пушкина. С.272.
7. Розанов В. Ещё о смерти Пушкина // Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989.
C.249.
8. Карташев А. Лик Пушкина // Пушкин в русской философской критике. М., 1990. С. 307.
М.В. Загидуллина
ПО СЛЕДАМ ПУШКИНСКОГО ЮБИЛЕЯ: Пресса юбилейных дней
Пушкин давно продырявил ушки.
Всем.
Все равно
молодец Пушкин!
Владимир Антипенко
В данной статье не делается попытки охватить всю юбилейную прессу - она слишком обширна. Но взятые для анализа издания вполне репрезентативны. Газетный "юбилейный шум" интересен не как
свидетельство "редукции" имени поэта, а прежде всего как доказательство "генной" принадлежности Пушкина национальному сознанию. Содержание юбилейных публикаций, общий тон статей — все это оказывается зеркалом массового отношения к поэту, что, в свою очередь, и является "маркером" реального места Пушкина в культурном поле страны. Для анализа были взяты публикации в следующих газетах: "Комсомольская правда", "Московский комсомолец", "Вечерний Петербург", "Челябинский рабочий", "Вечерний Челябинск", "Аргументы и факты", "Литературная газета", "Совершенно секретно", "Петербургский "Час пик", "Смена", "Парламентская газета", "Общая газета", "Труд". Судя по этому перечню, здесь представлены как столичные (московские и петербургские), так и провинциальные (челябинские), почти "бульварные", и серьезные, маститые издания. Такой "разнобой" материала должен способствовать получению объективных выводов. Все-таки во все времена газеты были монитором массового сознания, или, как принято говорить, "зеркалом общественного мнения". Каково же массовое отношение к национальному феномену?
Выстроим своеобразный рейтинг тематики юбилейных публикаций.
Первое место занимают статьи о реставрации пушкинских музеев и памятных пушкинских мест. Это сообщения о лицее, музее на Набережной Мойки, усадьбах в Болдино, Захарово, домике "станционного смотрителя" в Выре. Лейтмотив публикаций на эту тему: хорошо, что так много сделано в преддверии юбилея, но что будет 7 июня1? Газеты наперебой сообщают о завершении ремонтных работ, обновлении экспозиций, строительстве новых объектов, связанных с туризмом по пушкинским местам. В том, что эти факты оказались самыми популярными среди газетной юбилейной тематики, нет ничего удивительного: пушкинские места воспринимались как места поклонения, паломничества еще при жизни Пушкина и сразу после его смерти. Петер Давидази полагает, что паломничество к "священным местам", связанным с жизнью "объекта поклонения", является важнейшей составляющей любого культа, отправным моментом любой современной ритуальной практики2. Следовательно, перед нами свидетельство сформированности, законченности главных ритуальных практик, связанных с именем Великого Поэта.
Вторая по частоте тема газетных публикаций - информация о проведении торжеств - подтверждает теоретические выкладки антропологов, занимающихся проблемами современных культов. Проведение торжеств, с одной стороны, стало закреплением сложившихся традиций, с другой стороны, продемонстрировало стремление "распределителей средств" "не ударить в грязь лицом" друг перед другом.
"Экономить на Пушкине" оказалось непрестижно и непатриотично, хотя многие рассуждали о том, что эти средства можно было реализовать на более насущные цели (точно так же роптали скептики сто лет назад). "Челябинский рабочий" от 5.06.1999 приводит факты о московских затратах: мэр Москвы Ю. Лужков своими средствами перекрыл федеральные, истратив на юбилей 88 против 68 миллионов рублей3. Характер празднований был традиционен: конкурсы, выставки, ассамблеи, презентации, экспозиции, карнавализованные шествия, чтения стихов, симпозиумы, конференции, гуляния... Более скупо газеты осветили празднование пушкинского юбилея за границей4.
Третье место по популярности заняла в юбилейной прессе тема пушкинского китча. Разумеется, понятие "китч" воспринимается как негативное, однако остается признать, что "пушкинский китч" - объективная данность. То, что Пушкин оказался в центре ультрасовременной утилизации, — не совсем новое явление. Столетний юбилей Пушкина тоже сопровождался растворением имени, облика, произведений поэта в "массовой культуре", что вызывало возмущение современников. Д. С. Мережковский писал: "какое-то министерство заказывает 40 ООО гипсовых пушкинских бюстов... пушкинские велосипедные гонки, и пушкинский шоколад, и лото или карты "Смерть Пушкина"..."5. Теперь все эти милые антикварные предметы выставлены для всеобщего обозрения на выставке в Фонтанном доме; подобные выставки открылись во многих городах. Новое поколение внесло свою лепту в "китчевую пушкиниану". Это и выставки работ, и новые проекты и акции. Но больше ^сего газеты сообщают о новых вариантах пушкинской водки6 и о навязчивой "пушкинизации" всероссийского пространства.
"Комсомольская правда" рассказывает о манекенах в виде Пушкина на Тверской7. "Аргументы и факты" с горечью сообщают о новых постерах "октябрьского типа" в Москве: "Да здравствует солнце, да скроется тьма!"8 и др. О мыле, конфетах (кстати, есть даже информация о конфетах фабрики "Рот-Фронт" "Пир во время чумы" под девизом "Ай да Пушкин!" и с соответствующей картинкой на этикетке9), спичках и пр. сообщается "оптом", без особого "смакования" этих фактов. По-видимому, привыкли, или это кажется само собой разумеющимся. Кстати, факт такой "пушкинизации" пространства действительно объективно неизбежен и не является показателем "низкого уровня общей культуры", как принято считать. Перед нами свидетельство популярности и одно из воплощений культового отношения. К фактам "китча" можно отнести и всевозможные "приближения к истинному Пушкину". Так, "Московский комсомолец в Челябинске" публикует статью Ферапонта Головкина о расшифровке не-
пристойностей в пушкинских текстах (вопрос, кстати, всерьез обсуждался в Пушкинском доме при выработке правил издания полного собрания сочинений поэта, остановились на необходимости купюр, но решили смысл их сделать "прозрачным" до предела)10, а "Литературная газета" продолжает будоражить сообщениями о Тайном Архиве Поэта, где предсказана вся нынешняя российская история11. "Истинного Пушкина" взялись отыскивать и биофизики — газета "Совершенно секретно" посвящает целый разворот рассказу об уникальной методике моделирования реального изображения поэта в разные возрастные периоды12. Анна Амелькина (корр. "Комсомольской правды") в целях того же "приближения к истине" вызывала духа Пушкина в ассоциации "Магия добра", причем он сообщил ей, что живет в Шамбале рядом с Королевым и Наполеоном, а Ленина и Гагарина там нет13. Та же "Комсомольская правда" объявляет конкурс на лучший рассказ о судьбах тезок поэта, лиц его окружения и героев14.
Вслед за "китчевой" темой отдельно на фоне "подборок" стоит обсуждение фильма Рэйфа Фэйнса "Онегин" (Великобритания). Такой "обвальный" интерес прессы к экранизации "романа в стихах" объясняется не только размахом презентаций картины в Москве и Петербурге с приездом режиссера и исполнителей главных ролей, но и смешанностью чувств россиян - русской экранизации (кроме оперных вариантов) не существует. То, что роман Пушкина не поддается экранизации, казалось аксиомой. И вдруг англичане опередили отечественный кинематограф. Рецензии можно разделить на два типа -"московский" (относительно "теплый") и "петербуржский" (подчеркнуто ироничный), хотя есть и исключения. В целом, судя по рецензиям, фильм тоже "китчевый" - начиная от факта изгнания поэзии из этой экранизации и завершая пресловутым романсом Ольги и Ленского "Ой, цветет калина...".
Далее следует тема "Пушкин и политика". "Парламентская газета" прямо заявляет под огромным портретом Пушкина на первой странице: "И потому сегодня ради поэта мы оставляем в стороне все наши политические разногласия. Испытывая нашу общую причастность к его гению, говорим: — С днем рождения, дорогой Александр Сергеевич' Племя младое, незнакомое чествует тебя и завещает свою память будущим поколениям"15. Но чаще "политическая тема" реализуется в виде размышлений о том, что Пушкин предсказал нынешнюю неразбериху в кругах власти16. Мысль об использовании имени Поэта в "грязных политических целях" стала общим местом. Итог подобному мнению подводит Мария Ваденга: "Народу является светлый образ великого, могучего, правдивого и свободного рыцаря без страха и упрека, Героя Социалистического Труда, друга народов, борца за мир во всем мире, воина-
интернационалиста Александра Сергеевича Пушкина. Вышеназванные эпитеты, увы, являются не абсурдом, а логичным выводом общественного сознания, успевшего отождествить поэта с желанной фигурой харизматического вождя. Такое впечатление, что он вовсе не потомок Ганнибалов, а законный сын Лени Голубкова и Милой Милы"17. Так на поверку и "политическая" тема оказывается вариантом китча. А. Морозов высказывает радикальное мнение о "политическом месте" поэта в нашей жизни: "Странно. Мы десятилетие ищем новый символ нации. Мечемся от храма к Мавзолею. Дискутируем, хоронить ли Ленина. Хоронить. А в Мавзолей положить цилиндр поэта. И надпись на фронтоне поменять. К Пушкину-то уж не зарастет народная тропа"18.
Следующая тема - родословная Пушкина. Интерес к его происхождению, предкам и потомкам не утихает. В центре внимания юбилейной суматохи оказались два события - традиционное и неожиданное. Традиционное - приезд потомков Пушкина из разных стран, рассказы об их судьбе и интервью с ними. Неожиданное - информация о результатах экспедиции Игоря Данилова в Камерун, где, как наконец точно установлено, и находится "историческая родина" поэта (а не в Эфиопии, как считалось до сих пор). Самые разные газеты поместили отчеты о вручении даров султана Пушкинскому дому. Однако интересно, что пристальное внимание к истокам пушкинской родословной сочетается с почти полным равнодушием к личной судьбе поэта, столь горячо волновавшей умы на протяжении столь долгого времени. Конечно, несколько публикаций посвящены таинственному предсказанию Кирхгоф, дуэли и смерти19. Но почти на "нет" свелась тема "Натали и Пушкин". Вместо нее теперь в "категории" "Пушкин и женщины" выступают рассказы о любви Пушкина к крепостным крестьянкам20. Между тем интерес к биографии кумира является одной из обязательных составляющих культа. В том факте, что привычные темы отошли в сторону, можно усмотреть закономерность его развития. Так, в формировании шекспировского культа важнейшее место занимала "демократизация" его биографии, подмена реальных фактов жизни драматурга анекдотическими историями (например, об участии в конкурсах любителей эля)21.
Замыкают перечень тем обзоры ТВ-проектов, связанных с празднованием юбилея. Самым критикуемым оказался проект ОРТ "Евгений Онегин": сегодня и навсегда", когда "вся страна" читала "Онегина" строфу за строфой .
Подведем итоги этого обзора. Прежде всего, очевидно, насколько неактуальными оказались темы, традиционно лидировавшие в перечне юбилейных публикаций. Встретилось лишь одно размышление об интернациональности пушкинского гения23, небольшое ко-
личество публикаций на тему "Пушкин и христианство", столь популярную в последнее время 4, несколько публикаций "анекдотов о Пушкине"25.
Остается сказать о "серьезных" статьях известных литературоведов о Пушкине. Таковы размышления С. Аверинцева и В. Непомнящего в "Литературной газете". Главный тезис С. Аверинцева - дис-танцированность "всего от всего": Пушкина от читателя, читателя от его произведений, его произведений от него самого26. Тезисы В. Непомнящего прямо противоположны: слияние Пушкина с нашими днями (вплоть до предсказания балканского кризиса юбилейного года) и его мессианские функции в нашей жизни .
Так излишняя "раздутость" юбилейных торжеств, с недовольством отмечаемая огромным большинством россиян, оказалась не "пропагандистским трюком", а выражением "скрытой воли" населения. Развитие культа Великого Поэта вполне закономерно, хотя и по-своему уникально. Превращение имени Пушкина в миф особого рода завершилось. Жанна Дембо открывает номер "Смены" от 7 июня 1999 года сентенцией, точно описывающей механизмы действия этого мифа. Над огромным воздушным шаром с портретом Пушкина надпись: "Свободен!", а дальше резюме: "У нас если любят, так заласкают насмерть. В этом, может быть, и проявляется широта русской души. Точнее, она проявляется во всем. Поскольку нет у нее узких мест. Великая пушкинизация всей страны, развернутая много лет назад, достигла апофеоза. Нет больше Пушкина, есть нечто, замещающее народ, страну и государство в целом. Пугающе огромный Пушкин, потертый от прикосновений тысяч рук, повис над одной шестой частью суши. Вчера, наконец, перерезали канат. До свидания, наш ласковый Пуш-
w 9)28
кин, возвращайся скорее назад
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Коме, правда. 18 мая. 1999. С. 13.
2. Dävidhäzi Р. Культ и критика: Ритуал в европейском восприятии Шекспира // Literature and its Cults: An anthropological approach. Budapest: Argumentum, 1994 С. 31.
3. Челяб. рабочий. 5 июня. 1999. С. 7.
4. Прокофьев Вяч. Мир чтит величайшего из России // Труд-7. 4-10 июня. 1999. С. 4.
5. Розанов И.Н. Литературные репутации: Работы разных лет. М.: Сов. писатель, 1990. С. 36.
6. Аверкин С. "Арина Родионовна" - штучка добрая, но забористая: После третьей кружки водки имени доброй старушки болдинцам является призрак поэта // Коме, правда. 18 мая. 1999. С. 13.
7. Львова В. Пушкин вышел на Тверскую, начал клеить Натали // Коме, правда. 28 мая. 1999. С. 6.
8. Варденга М. Пушкин в шоколаде // Аргументы и факты. 1999. № 19. С 3.
9. Лит. газ. № 22. 2 июня. 1999 С. 13.
10. Головкин Ф. "Желал бы оставить русскому языку библейскую похабность" // Моск. комсомолец в Челябинске. 3-10 июня. 1999. С. 11.
11. Лаврова Л. Служитель тайны // Лит. газ. № 22. 2 июня. 1999. С. 14.
12. Иваницкий Г. Каким был Пушкин на самом деле: Следствие ведут биофизики // Совершенно секретно. 1999. № 4. С. 20-21.
13. Амелькина А. Дух Пушкина: "Ваши торжества мне надоели!" // Коме, правда. 21 мая. 1999. С. 8-9.
14. Коме, правда. 18 мая 1999. С. 8.
15. Парламентская газ. № 103. 5 июня. 1999. С. 1.
16. Евтушенко Е. "Нет ни в чем вам благодати, с счастием у вас разлад..." // Общая газ. № 22. 3-9 июня. 1999. С. 1.
17. Варденга М. Указ. соч. С. 3.
18. Морозов А. Как сохранить трофейного гения // Моск. комсомолец в воскресенье. 6 июня. 1999. С. 5.
19. Лебедева Е. "Белокурый меня убьет. Так коддунья напророчила" // Моск. комсомолец. 3-10 июня. 1999. С. 28.
20. Фонотов М. Помещик. Барин Крепостник // Челяб. рабочий. 26 мая. 1999. С. 5.
21. Шмидт К. Шекспир никогда не ошибается: Поклонение Барду и наука // Literature and its Cults: An anthropological approach. Budapest: Argumentum, 1994. С. 18.
22. Крупин В. Русские спасутся словом // Парламентская газ. № 103. 5 июня. 1999. С. 3
23. Алексеев М. П. Явился к нам как высшее творенье Божье // Парламентская газ. № 103. 5 июня. 1999. С. 1.
24. Непомнящий В. Пушкин через двести лет // Лит. газ. № 22. 2 июня. 1999. С. 10 -11.
25. Зверлин Ю. Про декабриста Пестеля, или Очередные прогулки с Пушкиным // Петербургский "Час пик". № 22 (74). 9 июня. 1999. С. 15.
26. Аверинцев С. Пушкин - другой // Лит. газ. № 22. 2 июня. 1999. С. 1,9.
27. Непомнящий В. Указ. соч.
28. Смена. 7 июня. 1999. С. 1.
O.A. Деханова
Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ И Г.Х. АНДЕРСЕН: ФАНТАЗИИ И РЕАЛЬНОСТЬ
Сомнения в очевидном - это творческий источник, не раз приводивший к открытиям гениальным или крамольным. Очевидность доказательств прекрасна сама по себе как безукоризненно выведенная математическая формула. Но гипотеза - это приоткрытая дверь в Зазеркалье. Кто устоит перед соблазном заглянуть внутрь?
Незыблемой аксиомой истории создания рассказа "Мальчик у Христа на елке" всегда было указание в записной тетради Достоевского: "Ребенок у Рюккерта". Упомянутая баллада Рюккерта "Елка сироты" ни структурно, ни жанрово, ни стилистически не имеет с рас-
