Pluralis reverentiae - норма византийского эпистолярного этикета? Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Д. А. Черноглазов

PLURALIS REVERENTIAE -НОРМА ВИЗАНТИЙСКОГО ЭПИСТОЛЯРНОГО ЭТИКЕТА?*

Задача настоящей статьи - охарактеризовать специфику pluralis reverentiae («множественного вежливости») в византийской эпистоло-графии 1Х-Х11вв. Анализируются письма 17 авторов. Демонстрируется, что в течение изучаемого периода происходит постепенный отказ от pluralis reverentiae. В Византии «множественное вежливости» так и не стало устойчивой этикетной нормой. Чаще всего оно употреблялось в составе застывших формул с личными и притяжательными местоимениями, унаследованных от ранневизантийской эпохи.

Ключевые слова: Pluralis reverentiae, множественное вежливости, pluralis majestatis, эпистолография, эпистолярный этикет, византи-нистика, византийская литература, древнегреческий язык, средне-греческий язык.

Об эпистолярном этикете византийцев написано немало. Помимо работ, уже ставших классическими (Koskenniemi 1956, Thraede 1970, Karlsson 1959), можно упомянуть вышедшую совсем недавно монографию М. Грюнбарта о формах обращения у византийцев (Grünbart 2005). Но многие аспекты этой темы остаются еще неизученными, и в частности - такая проблема как употребление множественного числа в значении единственного. В каких случаях было принято говорить о себе «мы» вместо «я»? Было ли такое употребление знаком скромности (pluralis modestiae), величия (pluralis majestatis) или обладало какой-либо иной функцией? Насколько у византийцев был распространен pluralis reverentiae - почтительное обращение на «вы»? Все эти вопросы, важность которых представляется очевидной, по странности остаются до сих пор без ответа. Наиболее полно эта тема освещается в монографии Х. Зиллиакуса, но его наблюдения, сконцентрированные на античности, доводятся лишь до VI в н. э. (ZUHa^s 1953). В настоящей статье делается попытка хотя бы отчасти восполнить пробел: тема нашего исследования - pluralis reverentiae («множественное веж-

* Исследование осуществляется при содействии РГНФ, проект 15-0300138

ливости», обращение к одному лицу во множественном числе) в эпистолографии средневизантийской эпохи (IX-XII вв).

Классической древности pluralis reverentiae был совершенно чужд (Dickey 1996). Обычай обращаться к одному человеку на «вы» в знак уважения к нему, т. е. pluralis reverentiae, начинает формироваться лишь на закате античности, и происходит это параллельно в греческом и латинском языке. Существует мнение, что pluralis reverentiae возник как реакция на pluralis majes-tatis, т. е. множественное величия: сначала римские императоры начали говорить и писать о себе «мы», а потому уже и к ним, в свою очередь, стали обращаться на «вы». В действительности, это не совсем так: в греческой традиции «множественное вежливости» распространилось несколько раньше, чем pluralis majestatis, и возникло оно отнюдь не в придворной среде, а бесконечно далеко от нее - в позднеримской и ранневизантийской бытовой переписке, дошедшей до нас на папирусах. Значительный рост обращений на «вы» к одному лицу наблюдается в папирусах с III в. При этом изначально, по-видимому, эта форма еще не была выражением почтительности: обращаясь к адресату во множественном числе, автор письма подразумевал его семью, друзей или домочадцев (Zilliacus 1953: 53-57). Лишь позже, в V-VII вв., обращение на «вы» приобретает привычное для нас значение - оно становится знаком вежливости, начинает выражать уважение к адресату, пиетет к высокопоставленному лицу. Языковое явление, зародившееся в бытовой среде, со временем укореняется и в сфере высокой литературы: pluralis reverentiae все чаще появляется в «литературной» эпистолографии - здесь особо выделяются письма Феодорита Киррского - и даже в придворной поэзии, ориентированной на античную традицию. Так, Константинополь обращается на «вы» к императору Юстиниану под пером Павла Силенциария (Paul. Descr. 227: 229, 242); в «Ираклиаде» Георгия Писиды автор обращается во множественном числе к императору Ираклию (Pisid. Heracl. II. 24-25); автор ранневизантийской эпиграммы обращается на «вы» к Христу (AP I. 25).

Такова ситуация, сложившаяся в греческом языке на рубеже античности и средневековья. Что же происходит дальше? Если зарождение и становление pluralis reverentiae в античности, вплоть до VI в., в общих чертах изучено, то дальнейшая судьба этого языкового и литературного явления остается terra incognita. Цель нашей статьи - охарактеризовать специфические чер-

ты и эволюцию «множественного вежливости» в рамках средне-византийского периода (IX-XII вв.). Исследование проводилось на материале эпистолярных собраний следующих авторов: Игнатий Диакон (VIII-IX вв.), Феодор Студит (VIII-IX вв.), Фотий (IX в.), Николай Мистик (IX-X вв.), Никита Магистр (IX-X вв.), Феодор Дафнопат (X в.), Феодор Кизический (X в.), Симеон Логофет (X в.), Лев Синадский (X-XI вв.), Никифор Уран (XXI вв.), Иоанн Мавропод (XI в.), Михаил Пселл (XI в.), Фео-филакт Охридский (XI-XII вв.), Михаил Италик (XII в.), Феодор Продром (XII в.), Иоанн Цец (XII в.), Георгий Торник (XII в.).

В первую очередь, мы попытались выяснить, насколько часто византийские эпистолографы обращались к своим адресатам во множественном числе. Однако, прежде чем перейти к анализу полученных данных, необходимо указать на методологическую проблему, возникающую при выявлении pluralis reve-rentiae в византийских письмах. Нередко автор в пределах одного послания обращается то к одному лицу - адресату, имя которого, как правило, указано в заглавии письма - то к группе лиц, близких друзей, родственников адресата, братии монастыря и т. д. Вспомним, что письма византийцев зачастую уже изначально планировались для публичного оглашения! В таких условиях мы неизбежно сталкиваемся со спорными случаями, где трудно понять, обращается ли автор на «вы» к одному адресату, или имеет в виду группу людей, возможно, физически присутствующих при чтении письма? Если, например, автор, давно покинувший столицу, обращается к другу, до сих пор живущему в Константинополе, и напоминает ему об их разговоре, «когда я прощался с вами» (Guvxaxxo^evoi; u^lv - Maur., ep. 67. 3) - это «множественное вежливости», или намек на общих друзей, с которыми он тоже тогда простился? При подсчете количества писем, содержащих pluralis reverentiae, эти спорные случаи нами, как правило, не учитывались.

Итак, данные нашего исследования уместно представить в форме таблицы. В первом столбце таблицы указаны имена исследованных авторов и общее количество сохранившихся посланий; во втором столбце указано число писем, проанализированных нами1; в третьем - число писем, в которых мы зафик-

1 Эпистолярные собрания Феодора Студита, Фотия, Николая Мистика были проанализированы частично (по 100 писем каждого автора), остальные - полностью. Из числа исследуемых были исключены послания, адресованные группе лиц.

сировали pluralis reverentiae; в четвертом - сколько процентов эти письма составляют от общего числа исследованных.

Игнатий Диакон, 63 62 47 76%

Феодор Студит, 554 100 3 3%

Фотий, 299 100 7 7%

Николай Мистик, 193 100 45 45%

Никита Магистр, 31 31 1 3%

Феодор Дафнопат, 40 36 13 36%

Феодор Кизический, 83 78 16 20%

Симеон Логофет, 80 77 11 14%

Лев Синадский, 52 50 0 0%

Никифор Уран, 50 49 0 0%

Иоанн Мавропод, 77 73 2 3%

Михаил Пселл, 545 100 0 0%

Феофилакт Охридский, 135 132 14 11%

Михаил Италик, 34 34 0 0%

Феодор Продром, 20 20 0 0%

Иоанн Цец, 107 102 4 4%

Георгий Торник, 26 26 0 0%

Даже поверхностный анализ писем перечисленных авторов явственно показывает: по частоте употребления pluralis reverentiae они между собой значительно расходятся. Так, например, Игнатий Диакон обращается на «вы» весьма часто, в 76 % своих писем, а его современник Феодор Студит, напротив, крайне редко - всего в 3% посланий. Конечно, столь явные расхождения могут объясняться и спецификой эпистолярного собрания (преобладанием личной или деловой переписки), особенностями авторского стиля или индивидуальной манеры общения, но некоторую общую закономерность все же можно отметить -частота употребления «множественного вежливости» постепенно снижается, а к XII в. падает почти до нуля. Наиболее высокий показатель демонстрирует автор начала IX в. Игнатий Диакон (76%); из последующих эпистолографов такого уровня уже никто не достигает, но в начале и середине X в. pluralis reverentiae все еще активно употребляется - у Николая Мистика в 45% писем, у Феодора Дафнопата в 36% и т. д.; у авторов, живших на рубеже X и XI вв., Никифора Урана и Льва Синадского, не удается найти ни одного примера почтительного обращения на «вы»; та же тенденция сохраняется в XI в. - из

всех писем Иоанна Мавропода мы обнаружили pluralis reverentiae лишь в двух посланиях, а из 100 писем Михаила Пселла -вообще ни в одном; в письмах большинства авторов XII в. «множественное вежливости» тоже полностью отсутствует - единичные случаи можно найти только у Феофилакта Охридского и Иоанна Цеца.

Таким образом, мы можем более или менее уверенно утверждать, что вежливое обращение на «вы», весьма распространенное в ранневизантийскую эпоху, постепенно выходит из употребления, а в XI-XII вв. почти вовсе отмирает. Какими причинами может быть обусловлен этот процесс? Наиболее вероятное объяснение связано с влиянием античной традиции, которое стало заметно возрастать как раз с эпохи Македонского ренессанса. Видимо, византийцы понимали, что обычай обращаться к одному человеку во множественном числе совершенно чужд аттической норме, и потому все чаще старались его избегать. Показательно, что в Западной Европе, где авторитет латинской античной традиции был намного слабее, pluralis reverentiae, напротив, упрочил позиции и постепенно кристаллизовался в устойчивую этикетную норму (Wolff 1986, 1988; Ehrismann 1901).

Однако, если в XI-XII вв. о «множественном вежливости» практически забывают, то для IX-X вв. это распространенное явление, воспринятый от предшественников прием, и наша задача - выяснить, в каких случаях и по отношению к кому византийцы к этому приему прибегали. Характеризуя письма Феодорита Киррского (V в.) (Zilliacus 1953: 63-66), исследователь утверждает: в употреблении pluralis reverentiae Феодорит последователен - он обращается на «ты» к близким друзьям и духовным лицам, а на «вы» к вельможам и чиновникам, представителям светской власти. Попытка обнаружить подобную последовательность хотя бы у одного из интересующих нас авторов, начиная с Игнатия Диакона и заканчивая Симеоном Логофетом, неминуемо обернется неудачей. Так, Игнатий обращается на «вы» и к церковным иерархам (Ign., ep. 9-13, 18 и др.), и к личному другу, хартофилаку Никифору (ep. 4, 14, 18 и др.) и даже к ученику Константину, которого он называет ф(^тате naiSrov (ep. 57) - к этим же самым адресатам он в равной степени обращается и в единственном числе; Николай Мистик пишет «вы» и «ты» как римскому папе (Nic. Myst., ep. 53, 56) и митрополитам (ep. 41, 57, 58 и др.), так и высокопоставленным

мирянам (ep. 35, 69, 91 и др.), причем pluralis reverentiae вполне совместим с обращением tékvov (ep. 35, 109, 117, 119 и др.); сохранилось девятнадцать писем Феодора Кизического Константину VII Багрянородному, и в двенадцати из них митрополит обращается к императору исключительно в единственном числе2 ; у Феодора Дафнопата pluralis reverentiae в сходных пропорциях фиксируется и в личной, и в официальной переписке, причем в личных письмах он обращается на «ты» к императору (Theod. Daphn., ep. 12-14, 16), а на «вы» - к ссыльному чиновнику, нуждающемуся в утешении (ep. 38, 40). Обозначить какие-либо социальные категории адресатов или определенные ситуации, которые бы требовали обращения во множественном числе - значило бы оценивать византийский этикет сквозь призму современной нормы, пытаться увидеть в нем то, что мы наблюдаем в новых европейских языках. Следует также отметить, что - опять-таки в отличие от нынешней ситуации - обращение на «вы» почти никогда не выдерживается последовательно на протяжении всего письма3. Как правило, автор в пределах одного текста свободно переходит с единственного числа на множественное и наоборот; иногда это происходит даже в рамках одного предложения4.

Итак, если характер взаимоотношений с адресатом, его социальное положение едва ли влияет на выбор между обращением в единственном и во множественном числе, то какие же факторы этот выбор определяют? Трудно с уверенностью ответить на вопрос, дать ответ на который, видимо, затруднились бы и сами византийцы. Но все же можно предположить, что предпочтительно обращение на «вы» появлялось в составе ряда устойчивых эпистолярных формул и выражений. Так, видимо, наиболее часто pluralis reverentiae фиксируется в составе абстрактных формул почтительного обращения, содержащих личное местоимение в родительном падеже или притяжательное местоимение: ^ йцетера ßaaüeia («Ваша царственность»), ^ ùpôv ômôxnç

2 Theod. Cyz., ep. Vind. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 17, 47, 51, Ath. 2, 4, 6, 8, 9, 11, 13, 14, 16, 17 - выделены письма, в которых обращение на «вы» отсутствует.

3 Из 100 писем Николая Мистика pluralis reverentiae содержится в 45, но ни в одном не соблюдается последовательно, на протяжении всего послания. Игнатий Диакон употребляет «множественное вежливости» в 47 письмах, но лишь в 4 из них обращается к адресату исключительно на «вы»: Ign., ep. 5, 7, 16, 17

4 Примеры таких переходов см. ниже.

(«Ваше преподобие»), ц иц^ тв^вютп? («Ваше совершенство»), ц ицетера еиу^еш («Ваше благородие») и т. д. Есть немало примеров, когда все письмо выдержано в единственном числе, за исключением такого рода формул. Например5:

N10. МуБ^, ер. 35. 12-16:

КХк' оцю^ ёлЕгб^ ураццата е5£^ац£0а пара той тшу ктnцатюv айт^ лроЕотшто^ ... габцу^о™ лоюицста той урауаг лро^ т^ иц^ цЕуаХоярЕЯЕг^, шат£ т^д о^ аупАппл-к^д Х£ф6? ¿V ало^аиоа аи^ т£ ка( той^ каталетютаицстои^ айтф

т^ ¿кк^nоíаq тблои^6

Эти формулы порой разрастаются и состоят из нескольких слов:

1§п., ер. 16. 4-5:

'Елг^ютю ош ц ац(цпто^ иц^ ¿я' аргт^ теХештп? т6v то

урацца т^ ^ц£т£ра^ коц^отта цстрютпто^7

Впрочем, надо отметить, что и в таких оборотах вполне допустимо единственное число. Иногда, например, в пределах одного послания адресат именуется то «Ваше преподобие», то «Твое преподобие» (1§п., ер. 10. 1, 24).

Обращение на «вы», разумеется, зачастую вводится и помимо указанных формул, но оно выражено, в большинстве случаев, исключительно различными формами местоимений ицеи; и ицетеро^8. Случаи, когда личное местоимение влечет за собой согласованное с ним причастие или прилагательное, встречаются, но они уже относительно редки. Например9:

5 См. также: Theod. Stud., ep. 34; Nic. Myst., ep. 33, 35, 45, 56, 58, 59, 64, 66, 76, 109, 114; Nic. Mag., ep. 8 (единственный случай употребления pluralis reverentiae у Никиты Магистра!); Sym. Log., ep. 12, l4; Theod. Cyz., ep. Ath. 31; Theod. Daphn., ep. 2, 6, 29; Theophyl., ep. 10, 12, 96

6 Но когда мы получили письмо от управляющего ее имениями... напоминающее о том, чтобы написать Вашему великолепию, так чтобы и он получил заступничество от твоей руки, и вверенные ему церковные имения.

7 Ваше неподражаемое в добродетели совершенство да окажет благосклонность к доставившему письмо нашей мерности.

8 Из 45 писем Николая Мистика, содержащих pluralis reverentiae, он выражен исключительно местоимениями в 40 (89%), из 16 писем Феодора Кизического - в 13 (81%), из 11 писем Симеона Логофета -во всех (100%).

9 См. также: Ign., ep. 5, 23; Phot., ep. 3, 8; Nic. Myst., ep. 93, 94, 106, 130; Theod. Daphn., ep. 38; Maur., ep. 54; Theophyl., ep. 79, 85.

Ign., ep. 49. 6-7:

ка1 5é5oiKa npôç xoùç àpxvspaxEÎ^ ^ap,npôv ànooTÎXpovxaç û^âç npoo90éyyso0ai ti Kai npooopa^slv 5ià ypâ^^axoç10.

И, наконец, есть форма, которую византийские авторы вводить всячески избегают - это именно то, что в современных европейских языках употребляется совершенно свободно, личные глагольные формы второго лица множественного числа. Нежелательность употребления такой формы в отношении одного лица наглядно показывает такой пример:

Theod. Daphn., ep. 38. 37-39:

ÀM,' oùx unèp XpvoToù, 9avqç âv, û^iv то naOsTv, to nàv 5è 90ôvoç loxuoe Ka0' û^wv. El p,èv ouv тф той Хрютои Kai

t^ç aÛToù no^iTEÎaç о^ёбрф nénrœKaç, OappsTv 5éov Kai p,éya 9povsTv...n

Автор явно испытывает стремление обращаться к адресату на «вы», но личные формы в pluralis он употреблять избегает и потому, посреди предложения переходя со множественного числа на единственное, допускает очевидный анаколуф. Впрочем, нет правил без исключений, и единичные примеры pluralis reverentiae с личными глагольными формами во множественном числе все же можно найти12:

Theod. Stud., ep. 16. 44-47:

'dots si PowXoioGe т^ Paoi^si^ û^wv ouyKpoTsIv та piyioTa Kai 5ià t^ç Paoï^siaç û^wv nàoi tolç XpioTiavoIç, ioôpponov to ôoov slç Swapav t^ç KaTa T^v Paoï^siav àpsT^ç û^wv Sé^ai Kai ^ ëKK^noia tov éauT^ç npôsSpov13.

Судя по всему, употребление глагольных форм второго лица множественного числа было нетипично для pluralis reverentiae и в ранневизантийскую эпоху: из 31 письма Прокопия Газского (V-VI вв.), где употребляется «множественное вежливости»,

10 Страшусь как-либо обращаться и писать письма Вам, ярко блистающим архиерейским [служением].

11 Но не за Христа, скажешь ты, Вам [приходится] страдать, но зависть

[людей] всецело одолела Вас. Если ты пал жертвой врага Христова и

губителя Его града, то следует испытать дерзновение и гордость...

Ign., ep. 9, 18, Nic. Myst., ep. 106; Theod. Cyz., ep. Ath. 19; Theophyl.,

ep. 18.

Если Вы желаете оказать великую помощь Вашей царственности, а

чрез Вашу царственность и всем христианам, то пусть Церковь

воспримет как предстоятеля мужа равновесного по могуществу Вашей царственной добродетели.

личные глагольные формы в pluralis, обозначающие одно лицо, появляются лишь дважды. О той же закономерности свидетельствуют и примеры из других эпистолярных собраний и из позднеантичных папирусов, приводимые Х. Зиллиакусом (Zilliacus 1953: 52-76).

Итак, отвечая на вопросы, поставленные в начале статьи, можно утверждать: pluralis reverentiae был известен византийцам, но - в отличие от западноевропейской традиции - он так и не сформировался как устойчивая этикетная норма со своими правилами и законами: выделить ситуации, в которых «множественное вежливости» было бы обязательным или даже предпочтительным, навряд ли возможно. Обращение на «вы» появляется чаще всего в составе застывших формул с личными и притяжательными местоимениями, унаследованных от ранне-византийской эпохи. По мере того как растет влияние античной традиции, эти клише постепенно выходят из употребления- по всей вероятности, как элементы corruptae graecitatis.

Источники

Ign. - Ignatii Diaconi epistolae / Ed. C. Mango. Dumbarton Oaks, 1997. Maur. - Ioannis Mauropodis Euchaitorum metropolitae epistulae /

Ed. A. Karpozilos. Thessalonicae, 1990. Nic. Mag. - Nicétas Magistros. Lettres d'un exilé (928-946) /

Ed. L. G. Westerink. Paris, 1973. Nic. Myst. - Nicolai I Constantinopolitani patriarchae epistolae /

Edd. R. J. H. Jenkins, L. G. Westerink. Dumbarton Oaks, 1973. Phot. - Photii patriarchae Constantinopolitani epistulae et amphilochia / Rec. B. Laourdas et L. G. Westerink. Vol. I-III. Bibliotheca Teubne-riana. Leipzig, 1983-1985. Sym. Log. - Épistoliers byzantins du Xesiècle / Ed. J. Darrouzès. Paris, 1960.

Theod. Cyz. - Theodori metropolitae Cyzici epistulae, accedunt epistulae mutuae Constantini Porphyrogeniti (CFHB, vol. XLVIII, series Bero-linensis) / rec. M. Tziatzi-Papagianni. Berlin: de Gruyter, 2012. Theod. Daphn. - Théodore Daphnopatès. Correspondance / Ed. I. Darrou-

zès, L. G. Westerink. Paris, 1978. Theod. Stud. - Theodori Studitae epistulae / Ed. G. Fatouros. Bd. 1-2. Berolini, 1992.

Theophyl. - Theophylacti Achridensis epistulae / Rec. P. Gautier. Thessalonicae, 1986.

Литература

Dickey 1996 - Dickey E. Greek Forms of Address from Herodotus to Lucian. Oxford, 1996.

Ehrismann 1901 - Ehrismann G. Duzen und Ihr zenim Mittelalter //

Zeitschrift fur deutsche Wortforschung. Bd. 1. 1901. S. 117-149. Grünbart 2005 - Grünbart M. Formen der Anrede im byzantinischen Brief

vom 6. bis zum 12. Jahrhundert. Wien, 2005. Karlsson 1959 - Karlsson G. Idéologie et cérémonial dans l épistolographie

byzantine. Uppsala, 1959. Koskenniemi 1956 - Koskenniemi H. Studien zur Idee und Phraseologie

des griechischen Briefes bis 400 n. Chr. Helsinki, 1956. Thraede 1953 - Thraede K. Grundzüge griechisch-römischer Brieftopik. München, 1970.

Wolff 1986 - Wolff P. Premières recherches sur l' apparition du vouvoiement en latin medieval // Comptesrendus des séances de l'Académie des Inscriptions et Belles-Lettres, 130e année, N. 2, 1986. P. 370-383. Wolff 1988 - Wolff P. Nouvelles recherches sur le vouvoiement: quatre poèmes épiques, quatre formes d'adresses, quatre temperaments nationaux?// Comptesrendus des séances de l'Académie des Inscriptions et Belles-Lettres, 132e année, N. 1, 1988. pp. 58-74. Zilliacus 1953 - Zilliacus H. Selbstgefühlund Servilität. Studien zum unregelmässigen Numerusgebrauch im Griechischen. Helsingfors, 1953.

D. A. Chernoglazov. Pluralis reverentiae as a norm of the Byzantine epistolary etiquette?

The use of plural instead of singular (1stperson - pluralis modestiae, pluralis majestatis; 2ndperson - pluralis reverentiae) is a crucial aspect of the Byzantine etiquette. The aim of the present paper is to recognize specific features of pluralis reverentiae in the Byzantine epistolography from the 9th to the 12th c. Letters of 17 authors are analyzed, including Theodoros Studites, Photios, Nicholas I Mystikos, Michael Psellos, John Tzetzes etc. Our research allows us to draw the following conclusions:

1. During the Middle-Byzantine period the frequency of use of pluralis reverentiae is gradually decreasing: Ignace the Deacon (9th c.) uses it in 76%of his letters, the contemporaries of Constantine VII Porphyrogennetos much less often (from 3% to 45%), the authors of the Comnenian renaissance only in exceptional cases; e.g., in the letters of Michael Italikos and Theodore Prodromos no one example can be found. This trend is probably caused by the increasing influence of classical tradition: Byzantine intellectuals avoided using pluralis reverentiae, which was completely alien for the classical antiquity.

2. It is hardly possible to indicate any situations, when addressing a partner in plural would be obligatory or at least strictly recommended. Most frequently pluralis reverentiae can be found in some typical courtesy formulas, including an abstract noun and a personal or possessive pronoun (e.g. "Your Majesty", "Your Reverence"). As a rule the "plural of politeness" was expressed only by pronouns; adjectives, participles and especially verbs were normally used in singular.

Keywords: Pluralis reverentiae, pluralis majestatis, epistolography, epistolary etiquette, Byzantine literature, Old Greek, Middle Greek.