CC BY
226
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2012. № 2
М.Н. Есакова,
кандидат филологических наук, доцент Высшей школы перевода (факультета) МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: [email protected]
ПЛЕОНАЗМ КАК ЯВЛЕНИЕ РЕЧЕВОЙ ИЗБЫТОЧНОСТИ
В статье рассматривается такое языковое явление, как плеоназм — неоднозначная фигура речи, которая часто расценивается как стилистическая погрешность, но нередко выполняющая важные коммуникативные функции.
Материалом исследования послужили речевые факты, извлечённые из текстов средств массовой информации — всемирной сети Интернет, так как этот источник постоянно обновляется носителями русского языка и поэтому отражает реальную употребительность речевых единиц в настоящее время.
Автор статьи приходит к выводу, что довольно большое количество словосочетаний, которые в классических пособиях по стилистике относятся к плеоназмам, довольно прочно вошли в современный язык и стали широко употребимыми. На такие словосочетания необходимо обращать внимание при обучении русскому языку будущих переводчиков.
Ключевые слова: речевая избыточность, плеоназм, коммуникативная значимость, разговорная и канцелярская речь, стилистический эффект, необходимая избыточность.
Maria N. Yesakova,
Cand. Sc. (Philology), Associate Professor at the Higher School of Translation and Interpretation, Lomonosov Moscow State University, Russia; e-mail: [email protected]
Pleonasm as a Speech Redundancy Phenomenon
The article touches upon the linguistic phenomenon of pleonasm, which is quite an ambivalent figure of speech often considered as a stylistic error; however, it sometimes has important functions in communication.
The research is based on speech phenomena found on the Internet, since the World Wide Web is constantly updated by Russian speakers; thus, it reflects actual current usage of speech units.
The conclusion is as follows: quite a few expressions defined as pleonasms in conventional stylistics reference guides are now widely and commonly used. These expressions are to be focused on in translator and interpreter training.
Key words: speech redundancy, pleonasm, function in communication, informal and formal speech, stylistic effect, necessary redundancy
Язык как средство общения возникает и развивается в обществе. Вне общества он существовать не может. В. Гумбольдт в работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода» писал: «Язык всегда развивается в обществе, и человек понимает себя постольку, поскольку опытом установлено, что его слова понятны также и другим» [Гумбольдт, 1984].
Развитие языка происходит под влиянием политических, экономических, культурных и др. общественно значимых явлений. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить изменения, произошедшие в русском языке в результате социально-экономических реформ Петра I, социальных потрясений, вызванных революцией 1917 года, Великой отечественной войной 1941—1945 годов, а в последний период — «перестройкой» последних лет ушедшего века.
Социальная сущность языка не отрицает того, что он, являясь живым организмом, способен развиваться и по имманентным (собственным) законам. Язык сам определяет, что может существовать в нём, что необходимо ему для развития, а что, напротив, избыточно и способствует засорению.
Хорошо известно, что многие иностранные заимствования, привнесённые в русский язык в эпоху Петра 1, до сих пор активно употребляются, несмотря на то что нормализаторская деятельность славистов послепетровского периода (В.К. Тредиаковский, М.В. Ломоносов, «шишковисты» и пр.) стремилась избавить русский язык от этих иноязычных слов [см.: Серман, 1963].
Нельзя не согласиться с мнением о том, что система языка «создается и видоизменяется коллективными усилиями тех, кто ею пользуется... Новое в речевом опыте, не вписывающееся в рамки системы языка, но работающее, функционально целесообразное, ведёт к перестройке в нём, а каждое очередное состояние языковой системы служит основанием для сравнения при последующей переработке речевого опыта. Таким образом, язык в процессе речевого функционирования развивается, изменяется, и на каждом этапе этого развития языковая система с неизбежностью содержит в себе элементы, которые не завершили процесс изменения. Поэтому различные колебания, варианты неизбежны в любом языке» [Соколова, 1995].
Одним из интересных примеров столкновения в речи форм заимствованных и исконных (хотя здесь стоит оговориться, так как под исконными формами можно понимать и те формы, которые были заимствованы и ассимилированы языком в более ранние периоды) является плеоназм — неоднозначная фигура речи, которая часто расценивается как стилистическая погрешность, но нередко выполняющая важные коммуникативные функции.
Термин «плеоназм» (греч. pleonasmos «излишество»), пришедший к нам из античной стилистики и грамматики, обозначает многословие, употребление слов, лишних не только для смысловой полноты, но и для стилистической выразительности; дублирование некоторых сем либо наличие нескольких языковых форм с близким значением.
Античные авторы по-разному оценивали коммуникативную значимость плеоназма: Квинтилиан, Донат, Диомед определяют плеоназм как перегруженность речи излишними словами, следовательно, как стилистический порок. Напротив, Дионисий Галикарнасский определяет эту фигуру как обогащение речи словами, на первый взгляд излишними, но в действительности придающими ей ясность, силу, ритмичность, убедительность, пафос, неосуществимые в речи лаконической.
С точки зрения теории коммуникации, плеоназм — это одно из проявлений необходимого свойства речи, а именно её избыточности (Ю. Найда, Г.В. Чернов и др.). Если бы речь не была в какой-то степени избыточной, она была бы непонятна и не воспринималась бы.
Как отмечала О.С. Ахманова, несмотря на то, что уровень избыточности в различных языках колеблется в каких-то очень небольших пределах (60—70%), можно считать избыточность универсальным свойством языка вообще [см.: Ахманова].
Избыточность снижает «информационную нагрузку» сообщения, что благоприятным образом сказывается на возможностях его восприятия. Чем менее информативно нагружен текст, — тем легче его понимать.
Довольно часто в реальной коммуникации прибегают к плеоназму для того, чтобы донести мысль до собеседника. Известно, что устная речь воспринимается далеко не полностью. Плеоназм как одна из форм речевой избыточности может способствовать более полному восприятию. Поэтому нельзя вынести окончательного решения по поводу целесообразности использования тех или иных плеонастических выражений.
Плеоназм представляет одну из реализаций тенденции к избыточности сообщения (проявляющейся в многократном кодировании, дублировании блоков информации при передаче, усилении сигнала и т.п.), общей для различных систем коммуникации, к которым относится и естественный язык. Избыточность является средством преодоления помех, возникающих в канале передачи или на приёме и не позволяющих получателю адекватно и полностью декодировать (понять) сообщение. К таким помехам в устной речевой коммуникации могут относиться шум (например, беседа проходит в вагоне метро), отвлечение внимания слушающего и другие факторы. В письменном тексте к числу помех среди прочего можно отнести неразборчивость почерка, недостаточное качество печати, отвлечение или снижение внимания читающего [см., напр.: Энциклопедия Кругосвет].
В разных пособиях по стилистике и культуре речи выдвигаются аргументы «за» и «против» плеоназмов. Обращает на себя внимание то, что в одних пособиях одни и те же примеры рассматриваются как плеоназмы, а в других — нет.
В языке идёт вечная борьба между его информационной и экспрессивной функциями, между стремлением к точности и недвусмысленности и тягой к расширительному и нетривиальному применению слов. Это обусловливает нестабильность языковых норм, порой даже потерю некоторыми словами исконного значения, произношения и написания.
Причины функционирования в речи плеонастических конструкций весьма разнообразны. Среди них можно выделить:
— следование традиции. Так, плеоназм распространён при выражении некоторых типов количественных и пространственных значений в разговорной и канцелярской речи (час времени, сто рублей денег, в апреле месяце, спуститься вниз с горы);
— стремление к полноте сообщаемой информации, сопряженное с недостатком языковой компетенции, в частности недопониманием значения терминов или иноязычных слов и выражений (мы должны быть толерантными и терпимыми; этот павильон предназначен для отдыха и рекреации; актуальное сообщение на злободневную тему; у нас есть свободные вакансии). Такого рода плеоназ-мы характерны для просторечия;
— создание определённого стилистического эффекта. Такого рода плеоназмы характерны прежде всего для художественной речи. Например: Я буду помнить... тебя в своей голове; ответил... из своего высохшего рта (А. Платонов); Начал отдыхать. И сразу, знаете, обнаружилась очень чрезвычайная скука (М. Зощенко).
Плеоназмы различны и по своему составу. Среди них можно выделить:
— сочетание прилагательного и существительного, в котором значение прилагательного в известной мере дублирует значение, заключенное в существительном (наступил тёмный мрак);
— сочетание двух однозначных (синонимичных) существительных, воспринимаемых как обозначения разных, хотя и однородных понятий (слышались брань и ругательства);
— сочетание двух синонимичных прилагательных (он жил в небольшой маленькой коморке);
— сочетание глагола и наречия (мы приближались все ближе);
— сочетание двух однозначных (синонимичных) глаголов (мы помнили и не забывали его советов).
Плеонастические сочетания образуются также и вследствие незнания точного значения иноязычного слова или его небрежного употребления рядом с русским: криминальное преступление, движу-щийлейтмотив, гуманность и человеколюбие и т.д.
С точки зрения семантической структуры среди плеоназмов можно выделить две крупные семантические модели, в которых наблюдается повторение некоторых дифференциальных сем:
— полное совпадение сем, когда уточнение отсутствует (не нужно): ареал обитания, биография жизни, своя автобиография и т.д.;
— частичное совпадение сем, когда уточнение несёт дополнительную информацию, расширяет содержание понятия: ведущий лидер, безопасное укрытие и т.д.
Именно уточняющие плеоназмы (т.е. плеоназмы второй модели), как правило, постепенно входят в язык и перестают восприниматься как ошибочные. Примером утраты речевой избыточности может служить сочетание «период времени» (иноязычное + русское слово). В прошлом это выражение считалось тавтологическим, так как греческое по происхождению слово «период» значит «время». Однако слово «период» постепенно приобрело значение «промежуток времени», и поэтому выражение «период времени» стало возможным.
По тем же причинам закрепились в речи такие сочетания, как «реальная действительность», «экспонаты выставки», «букинистическая книга» и некоторые другие, потому что в них определения перестали быть простым повторением основного признака, уже заключенного в определяемом слове.
Интересно проанализировать выражения «ностальгия по родине» и «ностальгия по прошлому», которые в справочниках по стилистике русского языка определяются как плеоназмы. В «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой [Ожегов, Шведова, 1999] приводятся следующие значения этого слова: Ностальгия — тоска по родине, а также вообще тоска по прошлому. В.В. Кузьмич в статье «Нетрадиционные словоупотребления: ошибка или не ошибка?» пишет, что ностальгия — это «нечто грустное». Таким образом, он считает, что употребление слова ностальгия в словосочетании «ностальгия по тебе» и подобных ему словосочетаниях вполне оправданно. Можно согласиться с автором статьи в отношении оправданности использования слова «ностальгия» в сочетании с разными объектными именами. Однако оправданность их использования не в том, что слово «ностальгия» имеет дифференциальную сему «нечто грустное», — эта сема, скорее, является потенциальной. Дифференциальной же семой этого слова будет «тоска по тому, чего уже нет», а это может быть и пространственный, и временной, и конкретный объект. Поэтому «ностальгия по родине» возможна, как и «ностальгия по любви». В то же время многие учебные пособия по стилистике считают словосочетание «ностальгия по родине» плеоназмом и отказывают в возможности употребления таких форм, как «ностальгия по прошлому», «ностальгия по родному городу» и т.д. Видимо, в современном употреблении эти формы уже заняли довольно прочную позицию.
Закрепившиеся в языке плеоназмы можно встретить и в фольклоре (море-океан, грусть-тоска, путь-тропинка, полным-полно), и
в аббревиатурах (линия ЛЭП — линия электрической передачи, вирус ВИЧ — вирус иммунодефицита человека), в том числе иностранных (CD-диск, compact disk, VIP-персона, very important person).
Плеоназм — частое явление и в переводе. В переводе существуют два противоположных полюса: необходимая избыточность, облегчающая восприятие речи, так как «при переводе приходится создавать дополнительную избыточность в самом тексте перевода, чтобы уравновесить отсутствие её у рецептора перевода и таким образом избежать чрезмерной информационной нагрузки» [Коми-саров, 1999, с. 53]. С другой стороны, переводческое многословие — недостаток перевода. В этой связи интересно вспомнить примеры переводческого многословия, приведенные К.И. Чуковским в его «Высоком искусстве» [см.: Чуковский, 1968].
Таким образом, обучение будущих переводчиков нормам использования русского языка предполагает осторожное отношение к плеоназмам. Для того чтобы понять, как функционируют плео-назмы в современной русской речи, было проведено небольшое исследование.
Целью данного исследования являлось выявление и отображение тенденций по использованию плеоназмов в современном русском языке, т.е. попытка понять, насколько употребительны плеоназмы в речи и является ли число ошибок данного типа критичным.
Материалом исследования послужили речевые факты, извлечённые из текстов средств массовой информации — всемирной сети Интернет, так как этот источник постоянно обновляется и дополняется носителями русского языка (подразумевается русскоязычная часть Интернета) и поэтому отражает реальную употребительность речевых единиц в настоящее время.
Исследование было проведено следующим образом: в одной из популярнейших поисковых систем русскоязычного Интернета по очереди тестировались на употребительность двадцать три примера плеоназма, которые чаще всего приводятся в различных учебных пособиях по стилистике в разделе «Речевая избыточность».
Например, «автоматический рефлекс» сравнивается с количеством найденных поисковой системой случаев употребления главного слова в словосочетании, в данном случае — слова «рефлекс»; общее количество результатов включает и случаи плеоназмов. То есть слово «рефлекс» было употреблено 7 миллионов раз, из них — 6714 раз в словосочетании «автоматический рефлекс», которое считается плеоназмом.
Такое сравнение показывает, на какую долю употребления этого слова приходится использование плеоназмов, насколько они употребительны и имеют ли они тенденции по закреплению в русском языке.
Результаты исследования
Рефлекс 7 млн Автоматический рефлекс 6 млн 714 тыс.
Ареал 3 млн Ареал обитания 582 тыс.
Основы 140 млн Базисные основы 906 тыс.
Укрытие 6 млн Безопасное укрытие 349 тыс.
Биография 103 млн Биография жизни 384 тыс.
Лидер 137 млн Ведущий лидер 360 тыс.
Интерьер 106 млн Внутренний интерьер 1 млн
Референдум 9 млн Всенародный референдум 495 тыс.
Магистраль 14 млн Главная магистраль 874 тыс.
Суть 73 млн Главная суть 503 тыс.
Демобилизоваться 364 тыс. Демобилизоваться из армии 87 тыс.
Бонус 51 млн Дополнительный бонус 2 млн
Альтернатива 62 млн Другая альтернатива 1 млн
Жестикулировать 767 тыс. Жестикулировать руками 170 тыс.
Коллега 67 млн Коллега по работе 6 млн
Беременная 40 млн Беременная женщина 10 млн
Фольклор 9 млн Народный фольклор 1 млн
Азы 8 млн Начальные азы 17 тыс.
Стопы 21 млн Стопы ног 509 тыс.
Автобиография 5 млн Своя автобиография 912 тыс.
Трудоустройство 38 млн Трудоустройство на работу 325 тыс.
Премьера 103 млн Первая премьера 2 млн
Предупредить 47 млн Предупредить заранее 1 млн
Количество случаев употребления плеоназмов весьма существенно. Доля плеоназмов среди случаев употребления этих слов в сочетании с другими словами составляет в основном меньше одного процента, за некоторыми исключениями: «дополнительный бонус» — около четырех процентов, «другая альтернатива», «предупредить заранее» и «первая премьера» — около двух.
Интересно, что в словосочетаниях «демобилизоваться из армии», «жестикулировать руками», «беременная женщина», «коллега по работе», «народный фольклор» доля плеоназмов довольно велика: «демобилизоваться из армии» — около четверти всех найденных случаев употребления, «жестикулировать руками» — почти третья часть, «беременная женщина» — четверть результатов, «коллега по работе»
и «народный фольклор» — примерно одна десятая часть. Это свидетельствует об определенном семантическом перераспределении, которое должно учитываться при обучении нормам современного русского языка.
Список литературы
Ахманова О.С. О точных методах исследования языка. М., 1961. Вильгельм фон Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию / Пер. Г.В. Ра-
мишвили. М.: Прогресс, 1984. Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. М., 1999. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999. Серман И. Русская литература XVIII века и перевод // Мастерство перевода. М., 1963.
Соколова В.В. Культура речи и культура общения. М.: Просвещение, 1995. Чуковский К.И. Высокое искусство. М., 1968.
Энциклопедия Кругосвет. http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/ lingvistika/PLEONAZM.html
