CC BY
109
УДК 34(091)
Павлушков Александр Рудольфович
кандидат исторических наук, доцент Вологодский институт права и экономики ФСИН РФ
apavlushkov@yandex.ru
ПЛАВУЧИЕ ТЮРЬМЫ ДЛЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И РОЛЬ РЕЛИГИИ В ИСПРАВЛЕНИИ НАРУШИТЕЛЕЙ: К ВОПРОСУ ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА В РОССИИ
В статье рассматриваются вопросы исторической реконструкции организации исправительных учреждений для малолетних преступников на кораблях английского флота второй половины XIX — начала ХХ в. Особое внимание уделяется религиозному фактору, который раскрывается через сопоставление деятельности отечественных и западных исправительных учреждений. Актуальность темы связана как с недостаточной изученностью исторической наукой карательной политики российского государства в данный период, так и с поиском эффективных методов борьбы с детской преступностью, что заставляет современное государство обращаться к зарубежному и отечественному историческому опыту исправительных учреждений.
В первой части статьи анализируются социально-политические причины пристального внимания тюремного ведомства России к борстальскому пенитенциарному эксперименту второй половины XIX столетия. Делается вывод о закономерном решении Главного тюремного управления России отправить специальную делегацию в Англию. Во второй части исследуется процесс и содержание организации деятельности плавучих тюремных учреждений для несовершеннолетних преступников. Различие в подходах к исправлению преступников, отличное видение роли церкви послужили причиной отказа Главного тюремного управления от внедрения английской воспитательной методики в российскую пенитенциарную практику. Автор не только сопоставляет характер и содержание системы организации исправления в России и Англии, но и делает вывод о невозможности полного заимствования локальных пенитенциарных практик по внутренним, более глубинным причинам, связанным прежде всего с ценностными различиями православия и протестантизма. В силу этого зарубежные исправительные методики применялись локально и выборочно, с учетом национально-религиозного контекста.
Ключевые слова: зарубежный пенитенциарный опыт, корабли для несовершеннолетних преступников, религиозное воспитание, церковь, реформатории, борстальский эксперимент, подходы к исправлению преступников, исправительные учреждения.
Последняя четверть XIX столетия знаменовалась мощной модернизацией, затронувшей все сферы российского общества. Серьезные изменения произошли и в тюремном ведомстве: сформировалось централизованное управление, оформились черты новой пенитенциарной системы, более прогрессивным стало уголовное и уголовно-исполнительное законодательство, начала складываться наука о тюремном деле. Вместе с тем в концу XIX столетия отечественная тюремная система стала «задыхаться» под прессом огромных государственных задач. Дефицит финансирования, переполненность арестных помещений и тюрем, нехватка профессиональных кадров являлись свидетельством «запоздалого продолжения Великих реформ» [3, с. 20]. Особенно сложно складывалась ситуация с детскими исправительными приютами, которых с учетом территориальных масштабов страны явно не хватало. Подростковая преступность стала серьезной государственной проблемой [5]. Одним из путей ее решения было изучение и использование пенитенциарных практик европейских государств с учетом уже сложившегося отечественного опыта [1, с. 3].
Интерес российского правительства к изучению британского опыта по использованию плавучих тюрем был продиктован несколькими причинами.
Во-первых, Россия являлась морской державой, обладавшей большим потенциалом военных и гражданских судов. Списанные корабли можно
было переоборудовать под плавучие тюрьмы. Последние могли решать не только карательные задачи, но и обучать различным военным ремеслам. Ресурсы и технические возможности страны обладали значительным потенциалом.
Во-вторых, существовал практический опыт использования судов в качестве средств для наказания преступников. В карательных целях в XVШ в. применялась ссылка на галеры, введенная Артикулом воинским (1715 г.) за некоторые уголовные преступления, но в дальнейшем утратившая свое значение. В исправительных целях во второй половине XIX в. была создана плавучая тюрьма в Севастополе, переделанная из военного корабля и поставленная на «мертвые якоря» [9, т. 3, № 1498]. На плавсредствах располагались лазареты для арестантов, совершалась их транспортировка в места отбывания наказания. Следовательно, некоторый собственный практический опыт позволял быстрее адаптироваться к зарубежным пенитенциарным новациям.
В-третьих, в России существовала острая потребность в тюремных и исправительных учреждениях. Рост преступности шел опережающими темпами по сравнению с обеспеченностью местами лишения свободы. Переполненность тюрем (в ряде регионов она составляла 300%) [4, с. 139] создавала серьезную социальную угрозу, являлась фактором политической нестабильности. Об этом говорит рост побегов заключенных и убийств тю-
32
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 2, 2016
© Павлушков А.Р., 2016
ремной администрации. Так, с 1899 по 1907 г. из мест лишения свободы бежало 14 176 человек, было совершено 1 252 убийств и насилий над чинами тюремного надзора [19, с. 667, 669].
Ситуация с исправительными учреждениями для детей была еще хуже. В 1906 г. с учетом прибывших и выбывших в российских тюрьмах находилось 549 несовершеннолетних, из них только 228 содержались в специальных изолированных помещениях. Из 2 767 поступивших в тюрьмы несовершеннолетних 456 содержались совместно со взрослыми из-за нехватки помещений. Они были разбросаны по 82 тюрьмам. Кроме того, 640 подростков были размещены в 76 арестных домах и также содержались совместно со взрослыми. Только 40% из них были охвачены школьным образованием [4, с. 141-142]. Цифры красноречиво свидетельствовали о необходимости строительства специальных учреждений для малолетних преступников и реорганизации принципов работы с ними.
В-четвертых, в условиях активного реформирования тюремное ведомство искало новые подходы к работе с осужденными. Особую озабоченность вызывала организация исправительной работы с несовершеннолетними преступниками [1, с. 8]. Они требовали большего внимания, знания педагогики и обязательного сочетания наказания с приобретением ремесла. Прежние методы содержания несовершеннолетних преступников в монастырях устарели [11] и не давали желаемых результатов [9, т. 17, №> 14233, ст. 416, 476]. В 1881 г. Государственный совет рекомендовал заменять ссылку несовершеннолетних заключением в исправительных арестантских отделениях. Срок наказания уменьшался. Разрешалось применять по отношению к подросткам и иные (более щадящие) санкции.
На решение этих задач были ориентированы земледельческие колонии и ремесленные приюты, где подростков обучали садоводству, огородничеству, пчеловодству, сапожному и гончарному делу. Деятельность этих учреждений патронировалась Обществом земледельческих колоний и ремесленных приютов, стремившихся расширить свою деятельность, в том числе путем внедрения новых воспитательных методик [10]. Однако в целом ситуация по борьбе с подростковой преступностью оставляла желать лучшего. Только 6% подростков в начале 1890-х направлялись в исправительные приюты, 82% - заключались в тюрьму [18, с. 1920]. К 1917 г. количество подростков, отсылаемых в исправительные заведения, увеличилось до 10%. В целом исправительных заведений не хватало. Они строились точечно на основе заимствования европейских методик [14, с. 20-62].
Свидетельством практического интереса к зарубежным достижениям в тюремном деле стало активное знакомство с деятельностью мест заключения на страницах официального ведом-
ственного журнала «Тюремный вестник», а также анализ пенитенциарных практик на предмет дальнейшего использования [13; 21]. А.П. Печников отмечал, что за короткий период «российскими чиновниками была проделана огромная аналитическая работа по изучению зарубежных пенитенциарных систем... с целью приспособления к российской тюремной действительности» [12, с. 17]. На международных тюремных конгрессах также уделялось пристальное внимание вопросам совершенствования работы с несовершеннолетними преступниками и создания учреждений нового типа [2, с. 70]. Научно-практический интерес к этим проблемам не ослабевал на протяжении последней трети XIX столетия. На Стокгольмском тюремном конгрессе 1878 г. предлагалось более дифференцированно подходить к созданию исправительных заведений для малолетних [7]. В решениях Антверпенского конгресса 1894 г. особо подчеркивалась необходимость исправления, а не наказания малолетних преступников в условиях изоляции [21, с. 306-308].
Коренные преобразования в организации тюремного дела в России стали поводом для целенаправленного изучения английских пенитенциарных методик. К концу XIX столетия в Англии был сформирован кадровый состав работников тюремных учреждений, включая надзирателей, который удовлетворял высоким требованиям «образовательного, нравственного и гигиенического ценза». Служба в английском тюремном ведомстве стала почетной, репутация тюрем выросла в общественном сознании [22, с. 458]. В Англии благодаря внедрению новых пенитенциарных подходов удалось значительно уменьшить количество несовершеннолетних преступников. По сравнению с 1897 г. их число в 1906 г. уменьшилось в 2 раза (724 несовершеннолетних преступника) [6].
Благодаря этим обстоятельствам желание Главного тюремного управления познакомиться с английским опытом по использованию плавсредств в качестве исправительных учреждений было вполне логичным. Отметим, что частные пенитенциарные практики Англии уже были предметом критического осмысления российскими правоведами [15; 16]. Использование карательно-репрессивных методов, непроизводительного механического труда в английских тюрьмах вызывало негативную реакцию у российской общественности [21, с. 90-91].
Однако нельзя было отрицать и успехи Англии по организации учреждений нового типа для несовершеннолетних преступников [17, с. 76-77]. Особенно успешным был борстальский эксперимент, официально одобренный правительством в 1908 г. Суть его состояла в организации особых учреждений (школ-реформаториев), в которых применялись специальные воспитательные методики
с целью подготовить несовершеннолетнего к выходу на свободу и для быстрой адаптации в социальном пространстве. Они основывались на применении знаний педагогики [20] и прогрессивной системе, когда молодые преступники делились на 3 класса (низший, средний и высший) в зависимости от личных успехов [18, с. 12].
В 1899 г. начальник Главного тюремного управления России М.Н. Галкин-Враской поручил Б. Несслеру собрать сведения о так называемых traning ships - учебных кораблях для малолетних преступников и беспризорных детей в Англии. В его распоряжение были предоставлены ежегодные парламентские отчеты с 1894 г., справки по реформаториям, документация по организации работы на учебных кораблях. Ему удалось посетить четыре судна: «Shaftesbury», «Exmout», «Cornwall», стоявшие недалеко от Лондона, и «Akbar» - около Ливерпуля. Еще одно судно - «Кларенс», являвшееся образцом, сгорело незадолго до прибытия российской делегации. Все суда были списаны (средний возраст около 30 лет), но имели хорошее техническое состояние. Из черырех судов три были парусными.
Корабли относились к различным типам тю-ремно-исправительных учреждений для несовершеннолетних. Первые два из указанных входили в группу «industrial schools» (ремесленные приюты). В них отправляли бездомных и нищенствующих детей, а также малолетних преступников 12 лет, если они не были ранее судимы. Оставшиеся два корабля относились к типу реформаториев, в которых направляли малолетних преступников от 10 до 16 лет по отбытии ими краткосрочного тюремного заключения. Срок пребывания в реформаториях варьировался от двух до пяти лет. Всего на четырех кораблях находилось 1 467 несовершеннолетних. Максимальное количество подростков (600 человек) пребывало на «Exmout».
Все корабли принадлежали частным благотворительным обществам, получавшим их от морского министерства в бесплатное пользование с условием их страхования. За счет взносов (для членов общества) и пожертвований шло содержание воспитанников. Самые крупные расходы приходились на переоборудование кораблей. Только на «Exmout» было потрачено 19 тыс. фунтов (примерно 180 тыс. руб. по текущему курсу) - сумма, сопоставимая с общероссийскими расходами на исправительные приюты. Собранных средств не хватало, поэтому ежегодно английская казана предоставляла субсидии в зависимости от численности контингента [8, с. 240-247].
Штаты кораблей были скромными. Например, на 260 воспитанников «Cornwall» приходилось всего шестнадцать кадровых работников, из них: четыре учителя, шесть моряков для обучения морскому делу, два плотника, два повара и один дири-
жёр. Отставные моряки одновременно выполняли и функции воспитателей. Их главной задачей было поддержание дисциплины. Они по своим функциям напоминали российских «дядек» (воспитателей в исправительных учреждениях), набиравшихся из числа отставных солдат, но фактически выполнявших надзорные и отчасти карательные функции. К решению педагогических задач они были не готовы. Обслуживающего персонала на корабле не было, уборку помещений выполняли сами воспитанники.
Учебные занятия проводились на самом судне или других более мелких, списанных судах. Их малолетние преступники посещали группами в сопровождении моряка или старшего воспитанника.
Религиозно-воспитательная деятельность священнослужителей имела свои особенности. Священник был приходящим. Богослужебная деятельность была целиком подчинена требованиям режима. В среднем у воспитанников было 1-2 часа свободного времени ежедневно. В воскресный день на личное время отводилась вторая половина дня. Но по инициативе начальника во время отдыха преподаватели старались вовлечь подростков в мероприятия. Чаще всего проводились спортивные соревнования и конкурсы профессионального мастерства. В этих условиях роль духовного лица была минимизирована, фактически сводилась к проведению богослужения и при необходимости - бесед с отдельными воспитанниками по просьбе администрации. Распорядок дня учреждения не включал религиозную работу (за исключением коротких молитв, которые воспитанники произносили самостоятельно). Религиозное воздействие нивелировалось светским школьным и профессиональным обучением и воспитанием. На учителей возлагались просветительские задачи. Подчеркнем, что в российских исправительно-вос-питательных учреждениях религиозному воздействию уделялось значительно больше внимания.
Связь воспитанников с религией на учебных кораблях проявлялась в соблюдении некоторых культовых требований: всякий раз до еды и после приема пищи совершалась краткая молитва, которая сопровождалась игрой на органе. В воскресные и праздничные дни исполнялось богослужение. Священник имел право присутствовать на советах администрации по тем вопросам, которые касались непосредственно его деятельности, а также по приглашению. Однако воздействие священника на подростков было ограничено как по времени, так по содержанию деятельности.
В отличие от российских тюремных учреждений духовные лица не преподавали религиозные предметы. Учебные занятия были прерогативой светских преподавателей. Не было занятий по церковному пению. Большая часть времени отводилась спортивным занятиям, направленным на
34
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 2, 2016
возбуждение духа соревнования. Этому способствовала и система наград, которые в зависимости от уровня подготовки имели разное, но привлекательное материальное выражение. За успехи воспитанников награждали часами, письменными принадлежностями, аксессуарами. Серьезным стимулом для исправления служила система льгот, установленная на судах: право на письма, разрешение увольнения, предоставление краткосрочного отпуска домой и т. д. Даже внешние атрибуты одежды ориентировали подростков на успешную деятельность. Вместе с поощрением выдавались нашивки, которые придавали одежде более привлекательный вид. Из образцовых воспитанников назначались кандидаты на штатные должности: старший унтер-офицер, унтер-офицер, младший унтер-офицер, рассыльный. Им платилось ежемесячное вознаграждение [8, с. 250-256].
На английских кораблях не было ни церквей, ни молельных комнат. Богослужение совершалось в столовых или общих залах, где проводились спортивные занятия. Священники были освобождены от выполнения несвойственных им многочисленных функций, характерных для российских исправительных учреждений (контроль, ведение отчетности, заведование библиотекой и др.). Обязательные религиозные назидательные чтения, которые являлись повсеместным атрибутом российских пенитенциарных заведений, здесь проводились по мере необходимости, но нечасто.
Воспитательная концепция для малолетних преступников, внедренная на английских учебных кораблях, была совершенно иной. Главное внимание было сосредоточено на том, чтобы воспитанник был постоянно занят полезным делом. Три дня в неделю отводилось учебным занятиям по семь часов. В таком же объеме проводились практические занятия по овладению морским ремеслом. В оставшееся время питомцы были задействованы в уборке территории, спортивных занятиях. Профессиональный интерес воспитанников был очевидным, так как после освобождения начальник заведения давал протекцию для найма на гражданские и военные корабли, то есть выступал своеобразным патроном. Контроль за дальнейшей судьбой выражался и в том, что он в любой момент мог отозвать бывшего воспитанника, если были известия о его недостатках по службе. Репутация заведений была настолько высокой, что работодатели сами обращались за воспитанниками.
Ничего подобного в России не было. Отечественные исправительно-воспитательные приюты были рассчитаны на несколько десятков человек (значительно меньше, чем в Англии), что давало возможность индивидуализировать работу с подростками. На первое место ставилось религиозное воспитание, а преподавание Закона Божьего было обязательным предметом, которому отводи-
лось значительное количество часов в программе школьного курса. Принципиальное отличие заключалось в том, что оценка исправления в России и Англии строилась на совершенно разных подходах: у нас - на основе сочетания религиозно-нравственного и трудового воспитания, в Англии - на основе школьного, профессионального обучения и дисциплины. Соответственно, в исправительных приютах России критерием исправления считалось соблюдение всех религиозных ритуалов, раскаяние и стремление к покаянию, примерное поведение; в английских реформаториях на кораблях - освоение профессиональных навыков, успеваемость, дисциплина. Тем не менее отдельные элементы английской воспитательной системы (строгая дисциплина в сочетании с военной субординацией) были использованы при создании учреждений для несовершеннолетних преступников и оказали влияние на развитие отечественной пенитенциарной практики.
Подчеркнем, что для самой Англии система воспитания на плавучих учебных кораблях оценивалась как эффективная, так как гармонично вписывалась в господствовавшие ценности протестантской этики. Но Россия была не готова к внедрению исправительной системы плавучих тюрем для несовершеннолетних. Одной из причин постепенного угасания интереса к зарубежному опыту было различие в подходах к воспитанию несовершеннолетних и ограничение религиозного влияния. Были и другие существенные причины отказа от английского опыта: принцип индивидуализации наказания нивелировался в условиях большого количества осужденных, военная дисциплина подменяла воспитательный процесс. Соответственно, российское тюремное ведомство подхватило идею о создании воспитательных приютов на основе обучения ремеслу, но реализации ее шла с учетом собственного национально-религиозного контекста.
Библиографический список
1. Беляева Л.И. Воспитание несовершеннолетних правонарушителей в России: в 3 ч. Ч. 1. Учреждения для несовершеннолетних правонарушителей в Российской империи. - М.: МПСИ, 2007. - 400 с.
2. Беляева Л.И. Международные пенитенциарные конгрессы и развитие учения о воспитании несовершеннолетних правонарушителей // Вестник института: преступление наказание, исправление. - 2012. - № 1 (17). - С. 69-81.
3. Зориков А.Н. Региональные структуры пенитенциарной системы и благотворительно-тюремные общества России на рубеже XIX-ХХ веков: ав-тореф. дис. ... канд. ист. наук. - Тверь, 1996. - 24 с.
4. Извлечение из отчета по Главному тюремному управлению за 1907 г. / сост. Н. Лучинский // Тюремный вестник. - 1907. - № 2. - С. 132-148.
5. Кистяковский А.Ф. Молодые преступники и учреждения для их исправления, с обозрением русских учреждений. - Киев: Универс. тип., 1878. -213 с.
6. Малолетние преступники в Англии // Тюремный вестник. - 1907. - № 8. - С. 652-653.
7. Мишле Э.И. Второй международный тюремный конгресс: Стокгольм, 20-26 авг. 1878 г. - СПб.: Типография П.И. Шмидта, 1878. - 188 с.
8. Несслер Б. Учебные корабли для малолетних преступников и беспризорных детей в Англии // Тюремный вестник. - 1900. - № 5. - С. 240-257.
9. Полное собрание законов Российской империи: Собрание третье: [С 1 марта 1881 г. по 1913 г.]: в 33 т. - СПб.; Пг.: Гос. тип., 1885-1916.
10. Павлушков А.Р. Использование элементов самоуправления при работе с несовершеннолетними преступниками во второй половине XIX в. // Цели и средства уголовной политики в отношении несовершеннолетних: в 2 ч. Ч. 2. - Вологда: ВИПЭ, 2009. - С. 180-183.
11. Павлушков А.Р. К вопросу о пенитенциарной практике монастырей в сфере наказания и исправления несовершеннолетних преступников // Сборник мат-в межвуз. научно-пр. конф. «Актуальные вопросы преступности несовершеннолетних» (Вологда, 14-15 дек. 2000 г.). - Вологда: ВИПЭ, 2000. - С. 25-31.
12. Печников А.П. Теория и практика исполнения уголовного наказания в зарубежных странах
(конец XVIII - XIX век) // Юридическая наука. -2012. - № 2. - С. 11-18.
13. Пушкина В. Иностранное обозрение // Тюремный вестник. - 1910. - № 5. - С. 796-805.
14. Селянина В.В. Социально-историческое развитие воспитательно-исправительных учреждений для несовершеннолетних в России: 1864-1917 годы: дис. ... канд. ист. наук. - М., 2002. - 223 с.
15. С-в Н. Тюрьмы Англии и Валлиса и их статистика за 1907-1908 гг. // Тюремный вестник. -1909. - № 3. - С. 334-357.
16. С-в Н. Из иностранной периодической печати // Тюремный вестник. - 1909. - № 2. - С. 223-230.
17. Тарновский Е.Н. Уменьшение преступности в Англии за 1876-1895 годы // Журнал Министерства Юстиции. - 1897. - № 8. - С. 63-78.
18. Тарновский Е.Н. Преступность несовершеннолетних и малолетних в России // Журнал министерства Юстиции. - 1899. - № 9. - С. 1-42.
19. Тарновский Е.Н. Побеги арестантов и другие происшествия в местах заключения за 18991908 гг. // Тюремный вестник - 1910. - № 5. -С. 686-702.
20. Тепляшин П.В. Истоки и эволюция борсталь-ской тюремной системы. - 2009 [Электронный ресурс]. - URL: http://www.juristiib.ru/book_5473.html (дата обращения: 23.01.2016).
21. Тюремный вестник. - 1898. - № 6, 8-11.
22. Фон-Шульц И.К. Уголовное рабство в Англии // Тюремный вестник. - 1909. - № 4. - С. 436-473.
36
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова .¿j. № 2, 2016
