CC BY
91
кализация и правомерность использования понятия // Вестник Тамбовского университета. Сер.: Гуманитарные науки. - Тамбов, 2016. - Т. 21, вып. 2 (154). - С. 67-75.
9. Майоров А.А. Призвание Вятко (к вопросу о создании вятичского племенного союза) // Вестник Брянского государственного университета. -2015. - № 3 (26). - С. 101-104.
10. Монгайт А.Л. Рязанская земля. - М.: Изд-во АН СССР, 1961. - 400 с.
11. Никольская Т.Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна верхней и средней Оки в IX-XIII вв. - М.: Наука,1981. - 296 с.
12. Прохоров В.А. Липецкая топонимия. - Воронеж: Центр.-Черноземное кн. изд-во, 1981. - 160 с.
13. Раткош П. Великая Моравия - территория и общество // Великая Моравия, её историческое и культурное значение. - М.: Наука, 1985. - С. 81-95.
14. Седов В.В. Освоение славянами Восточноевропейской равнины // Восточные славяне. Антропология и этническая история. - М.: Научный мир, 2002. - С. 153-159.
15. Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. - СПб.: Тип-я М.А. Александрова, 1908. - 707 с.
УДК 711
Лукоянова Мария Александровна
Саратовский государственный национальный исследовательский университет имени Н.Г. Чернышевского
ПЛАНИРОВКА И ЗАСТРОЙКА УЕЗДНЫХ ГОРОДОВ САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРИОД С КОНЦА XVIII В. ПО 70-Е ГГ. XIX В.
Статья посвящена градостроительству в уездных городах Саратовской губернии от образования наместничества до 1870-х гг. Автор рассматривает застройку и планировку каждого уездного города региона, выявляя различия и сходства данных процессов в различных населенных пунктах. Застройка в некотором роде отображала социально-экономическое развитие города, поскольку число домов росло пропорционально увеличению количества жителей. С течением времени в городах появлялись новые типы зданий. Разработанные для уездных городов Саратовской губернии планы застройки редко исполнялись из-за несоответствия рельефу местности и бедности горожан, которые не могли себе позволить каменное строительство. Капитальная застройка городов региона началась в основном только в конце XIX столетия. Гражданское каменное строительство в Саратовской губернии развивалось медленными темпами из-за высоких цен на кирпич и камень. В то же время строевой лес был доступен для бедных слоев городского населения. Государство не оказывало помощь городским беднякам при реализации запланированного регулярного строительства. Несмотря на все эти проблемы, местные власти пытались осуществлять застройку согласно утверждённым планам, используя дорогостоящие строительные материалы.
Ключевые слова: Саратовская губерния, градостроительство, планировка, застройка, уездные города, гражданская архитектура, церковная архитектура
Конец XVIII - первая половина XIX в. -это время переустройства русских городов на регулярных началах. В эти годы города получали планы застройки, на местах создавались организации, контролирующие строительство. Хронологические рамки связаны с эпохами реформ Екатерины II и Александра II, поскольку и те и другие существенно повлияли на городскую жизнь.
План застройки Аткарска был утверждён императором Александром I 21 июня 1810 г. Его разработчики хотели превратить хаотично расположенные вдоль Волги и других водоёмов улицы в кварталы правильных геометрических форм. Сам город при этом предполагалось ограничить с помощью вала и рва, внутри разбить несколько прямоугольных площадей, самой большой из которых должна была стать Дегтярная. В начале XIX в. в Аткарске было 378 обывательских и десять дворянских домов, но материал, из которого они были построены, в источнике не упоминается. Среди других строений имелись: деревянные церкви (количество не указано), духовное прав-
ление, соляной магазин, магистрат и денежная кладовая [14, с. 101]. К 1825 г. каменных домов в городе не появилось, деревянных насчитывалось 596. В то время в Аткарске было четыре питейных дома, три церкви, трактир и богоугодное заведение (какое именно, в источнике не указано) [12, с. 4-5]. К 1842 г. в городе насчитывалось два каменных и 666 деревянных домов, пять лавок, два трактира, четыре питейных дома и одно исправительное заведение [10, с. 34-35]. К 1864 г. в городе стало 753 деревянных и один каменный частный дом, одна деревянная и три каменных казённых постройки. К этому времени здесь появилось здание присутственных мест, а количество церквей осталось прежним [8, с. 42-43].
В конце XVIII в. в Балашове было десять домов дворян и чиновников, которые после упразднения города в 1797 г. отвезли эти постройки в свои деревни (к сожалению, описания данной процедуры в источнике не имеется). В начале XIX в. в Балашове насчитывалось 228 частных домов, десять соляных амбаров, церковь, освящённая в честь архистратига Михаила, бывший корпус присутственных мест
© Лукоянова М.А., 2016
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 4, 2016
13
(очевидно, не служивший по своему назначению из-за ветхости), кладовая для хранения денежной казны, винный выход (все деревянные), здания полиции и магистрата [14, с. 106-107]. В 1825 г. в Балашове имелось 144 деревянных дома (каменных не было), две церкви, одно богоугодное заведение и три питейных дома [12, с. 4-5]. 12 января 1825 г. был утверждён план застройки Балашова с одной площадью (Торговой), к которой вело несколько прямоугольных кварталов. Архитекторы определили места для расположения церквей, присутственных мест, торговых лавок, магазинов и кузниц. К 1842 г. в Балашове было шесть каменных и 396 деревянных домов, одно светское учебное заведение, 11 фабрик и заводов, 46 лавок, один трактир и пять питейных домов [10, с. 34-35]. К 1864 г. число каменных церквей в Балашове увеличилось до четырёх, существовало уже два училища, два каменных и четыре деревянных казённых дома. Число частных каменных домов в городе составило 20, деревянных - 682 [8, с. 43].
К концу XVIII в. большая часть «публичных строений» Вольска были деревянными [11, с. 146]. В 1792 г. здесь произошёл пожар, после которого был составлен план застройки города. К началу XIX столетия в Вольске имелись две каменные церкви и одна деревянная, старообрядческая часовня. Частных деревянных домов было 1 296, каменных - 23; также было семь питейных домов, пять соляных магазинов, денежная кладовая, цейхгауз, магистрат, присутственные места и некая «выставка» (её назначение в источнике не указано). Город-нический дом, тюрьма и бывшее здание полиции находились в ветхом состоянии [14, с. 53]. К 1825 г. в Вольске имелось 165 каменных и 1 147 деревянных домов, три трактира, семь питейных домов, богоугодное заведение, две церкви и два учебных заведения [12, с. 14-15]. План Вольска был утверждён в один день с балашовским, 12 января 1826 г. На нём отведены места под несколько небольших площадей, предприятия и фруктовые сады. Город планировалось сделать прямоугольным, исключая ту его часть, которая прилегает к Волге; такими же прямыми, за редким исключением, должны были быть и улицы Вольска. К 1842 г. в городе насчитывалось 122 каменных и 1 732 деревянных дома, светское учебное заведение, 112 лавок, четыре трактира, шесть питейных домов и исправительное заведение [10, с. 34-35]. К 1864 г. частных домов в Вольске насчитывалось 2 764 (158 каменных и 2 606 деревянных), казённых — 12 (четыре каменных и восемь деревянных) [8, с. 41-42].
По сведениям А.М. Щекатова, в конце XVIII в. в Дубовке насчитывалось «несколько сот» домов и две церкви - каменная и деревянная. Достопримечательностью посада он назвал дом покойного атамана Порзицкого, построенный «весь из тёсаного камня весьма прочным и пространным, хотя
совсем на готический вкус» [15, с. 299]. К началу XIX в. помимо двух деревянных общественных зданий в посаде насчитывалось 14 дворянских (2 каменных и 12 деревянных), 258 купеческих и мещанских (из них четыре каменных), пять священнических, 50 казачьих и 254 крестьянских дома [14, с. 79]. 18 июня 1820 г. Александром I был утверждён план Дубовки. Его разработчики разметили несколько площадей, определили места для 227 дворов, церквей, торговых лавок, провиантских магазинов, порохового погреба, денежной кладовой, сараев, ратуши, кузниц. В 1825 г. в Дубовке было 620 деревянных и 18 каменных домов, одна церковь и четыре питейных дома [12, с. 22-23]. К 1864 г. число частных каменных домов в посаде выросло до 265, деревянных - до 1 362. Также здесь находились две каменных казённых постройки, деревянный тюремный замок и четыре каменные православные церкви [8, с. 43].
В конце ХУШ в. в Камышине насчитывалось 79 деревянных и 31 каменная лавка [11, с. 146]. В 1776 г. город получил план, по которому производилось «очень изрядное строение». В начале XIX столетия здесь сохранялась крепость с четырьмя бастионами, насчитывалось пять каменных церквей, 29 каменных и 429 деревянных частных домов, дом городничего, гауптвахта, три тюрьмы, духовное правление, денежная кладовая, провиантский магазин, магистрат, гостиный ряд и винный выход, построенные из камня [14, с. 63, 66-67]. В 1825 г. в Камышине насчитывалось 28 каменных и 474 деревянных дома, четыре церкви, два учебных заведения, пять питейных домов, трактир и богоугодное заведение [12, с. 30-31]. 12 января 1826 г. был утверждён план Камышина, судя по которому помимо церквей в городе тогда имелись: дума, ратуша, торговые лавки, мясные ряды и соляные магазины. К 1842 г. здесь было 30 каменных и 526 деревянных домов, два учебных заведения, 13 фабрик и заводов, 155 лавок, четыре трактира, пять питейных домов и исправительное заведение [10, с. 3435]. В 1861 г. в Камышине было 857 деревянных и 63 каменные церкви, 30 каменных и 40 деревянных лавок, четыре завода [6, с. 439].
В начале XIX в. в Кузнецке насчитывалось 553 частных дома, из которых 17 принадлежали дворянам и чиновникам. В городе находились две деревянные церкви, уездный и земский суды, полиция, магистрат, почтовая экспедиция, кладовая при казначействе, винный выход, мелочный и восемь соляных амбаров [14, с. 89-90.]. 18 июня 1820 г. Кузнецк получил план застройки, на котором видно, что к тому времени большую часть площади города занимали кожевенные заводы. Архитекторы отвели места для церквей, присутственных мест, торговых лавок, соляных магазинов и кузниц. В 1825 г. в Кузнецке имелось: 1 212 деревянных и один каменный дом, четыре церкви, богоугодное
14
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ¿j- № 4, 2016
заведение, трактир и четыре питейных дома [12, с. 38-39]. К 1864 г. в городе было девять казённых построек (шесть деревянных и три каменных), 2 319 деревянных и 15 каменных частных домов, четыре церкви и тюремный замок [8, с. 42].
Строительство Петровска началось в конце XVII в. при сооружении новых укреплений для защиты южных и юго-восточных городов. В начале XIX в. в городе находились пять каменных и четыре деревянных церкви, две деревянные часовни, мужской монастырь и 501 частный дом [14, с. 84]. К 1825 г. в Петровске насчитывалось 695 деревянных и пять каменных домов, девять церквей и один монастырь, учебное и богоугодное заведения, два трактира и пять питейных домов [12, с. 58-59]. 12 января 1826 г. был утверждён план Петровска, на котором на кривые улицы были наложены прямоугольные кварталы примерно одинаковой величины, изредка перемежающиеся с площадями. К 1864 г. в Петровске насчитывалось: четыре казённых постройки (одна деревянная и три каменных), 1 135 деревянных и 16 каменных частных домов, а также деревянный тюремный замок [18, с. 42].
В Сердобске в начале XIX в. насчитывалось четыре церкви, из которых одна была построена из камня. В собственных зданиях располагались присутственные места, полиция, денежная кладовая, 12 соляных амбаров, два питейных дома и винный магазин; имелись 87 жилых зданий [14, с. 95]. К 1825 г. в Сердобске не было построено ни одного каменного дома, число деревянных увеличилось до 406. При этом в городе насчитывалось шесть церквей, богоугодное заведение, три питейных дома и два трактира [12, с. 70-71]. 12 января 1826 г. император Николай I утвердил план Сердобска, которым предполагалось сооружение на берегу реки Сердоба прямоугольных кварталов, ограниченных валом и рвом. В 1864 г. в Сердобске было пять казённых построек (четыре каменных и одна деревянная), 642 деревянных и десять каменных домов, пять церквей и тюремный замок [8, с. 42].
В начале XIX в. в Хвалынске было 544 частных дома и одна деревянная церковь; различные учреждения располагались в зданиях, «купленных гражданским обществом». Кроме того, в городе насчитывалось семь магазинов и пять питейных домов [14, с. 42]. В 1825 г. в Хвалынске было 545 деревянных и пять каменных домов, две церкви, четыре питейных дома, два трактира и богоугодное заведение [12, с. 84-85]. 12 января 1826 г. император утвердил план застройки, предполагавший устройство прямых кварталов вместо существующих кривых. По утверждению В.И. Бек-кера, в середине XIX столетия в Хвалынске было около 1 тыс. домов, «в числе их несколько каменных» и пять церквей [2, с. 31]. К 1864 г. в городе было десять казённых построек, 1551 деревянный и 35 каменных частных домов, пять православных
церквей, мечеть, раскольнический молитвенный дом и тюремный замок [8, с. 42].
Царицынская крепость была построена на одноимённом острове в 1589 г. и имела несколько названий. В конце XVIII в. от неё остались земляной вал, ров и восемь бастионов [4]. В ту пору в Царицыне насчитывалось 28 каменных и 15 деревянных лавок [11, с. 146]. В результате пожаров 1791 и 1793 гг. сгорели 62 лавки, 23 амбара и 64 дома [3, с. 47]. Тогда же инженерная команда разработала план, по которому стал застраиваться Царицын. К началу XIX в. в Царицыне насчитывалось 639 домов, из которых два были каменными [14, с. 75-76].
18 июня 1820 г. император Александр I утвердил план застройки Царицына. Архитекторы предложили разбить город на прямоугольные кварталы, которые были запланированы и внутри крепости. Только несколько старых улиц не должны были быть, по замыслу авторов проекта, выпрямлены. Из плана видно, что к 1820 г. в городе помимо церквей имелись торговые лавки, магистрат, комендантский дом и военно-сиротское отделение. Архитекторы отвели места для новых храмов и торговых лавок, кузниц, присутственных мест, сараев для хранения товаров и для кладбища. К 1825 г. в Царицыне имелось 717 деревянных и девять каменных домов, восемь церквей, два учебных заведения, четыре богоугодных заведения, трактирное заведение, шесть питейных домов, баня [12, с. 86-87].
К 1842 г. в Царицыне было десять каменных и 800 деревянных домов, светское учебное заведение, пять фабрик и заводов, 40 лавок, два трактира, шесть питейных домов и исправительное заведение [10, с. 34-35]. Главные улицы города, по наблюдению статского советника, были «довольно широки». В 1861 г. в городе насчитывалось 907 деревянных и десять каменных домов, шесть каменных и две деревянные церкви, 135 ремесленных заведений, девять фабрик и заводов, 68 лавок, шесть гостиниц, магазин, семь постоялых дворов, 40 складов [1, с. 46]. А.И. Осятинский отметил, что планировочная структура Царицына имела существенные отличия от других поволжских городов. Изначально она повторяла типичную схему городов-крепостей, но после не следовала общей тенденции. Исследователь полагает, что в некоторой степени этому поспособствовали местные географические условия [7, с. 107].
XVIII - первая половина XIX в. стали временем зарождения нового города - на регулярной основе. Основанные в это время города, включая Петербург, строились по планам, которыми предусматривались широкие прямые улицы, «образцовые» строения, грандиозные архитектурные ансамбли и т. д. Реализация новых принципов столкнулась с массой трудностей, самой сложной из которых оказалась бедность городских жителей, которые не могли себе позволить возводить каменные дома.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ¿V- № 4, 2016
15
И по сию пору эту проблему трудно решить: на улицах городов посреди каменной застройки повсеместно встречаются деревянные строения. Также нельзя сказать, что деятельность по регулированию городской застройки была целенаправленной: напротив, у неё был хаотичный характер, и охватывала она немногие города огромной империи. При изучении соответствующих источников остро чувствуется, что уездные города в XVIII - первой половине XIX в. нуждались в едином документе, содержащим единые для всех принципы застройки. Нужны были и мощные организации, которые бы оказывали помощь в строительстве для погорельцев и простой бедноты, а также следили за соблюдением регулярности в застройке.
Судя по изученным источникам, кажется, что развитие каменного строительства шло замедленными темпами, причём развитие именно гражданского каменного строительства. Скорее всего, это связано именно с высокими ценами на камень и кирпич во многих уездных городах Саратовской губернии и доступностью строевого леса. Очевидно, что бедные слои городского населения для осуществления запланированного регулярного строительства нуждались в серьёзной помощи государства, которая им оказана не была. В итоге даже на примере исторических центров современных городов (там, где они ещё остались) мы наблюдаем прекрасные памятники культового зодчества, солидные здания государственных учреждений, а жилища бедняков представлены скособочившимися, наполовину ушедшими под землю деревянными (редко - на каменном подклете) домами.
Застройку можно назвать своеобразным отражением социально-экономического развития уездных городов. Количество домов увеличивалось пропорционально росту населения. С развитием городской экономики появлялись здания, приспособленные под новые нужды (предприятия, социальные учреждения, гостиницы, архив, склады). Гостиницы, социальные учреждения и архивы -здания, характерные именно для городских, а не для сельских поселений, поскольку нужда в них имелась у жителей и гостей городов, а не у сельчан. С.О. Терёхин отметил, что в Петровске, Хвалынске и Царицыне «была проведена лишь разбивка улиц и площадей и выстроены отдельные здания, в которых обозначилось влияние стиля». В остальных городах «едва успели к концу XIX столетия осуществить основные планировочные мероприятия из тех, что предполагались в проектах» [13, с. 15], и капитальное строительство здесь началось только в последние годы XIX в.
Застройку также можно рассматривать в качестве одного из аспектов урбанизационного процесса, суть которого заключается в повышении роли городов в развитии общества. Известно, что одним из отличий сельского поселения от городского яв-
ляется порядок застройки: хаотичный в первом случае и регулируемый во втором. В городах строительство в целом подчинялось правительственным правилам. Несмотря на вышеперечисленные трудности, в уездных городах и посаде Саратовской губернии застройку в изучаемый период старались осуществлять согласно утверждённым планам. При этом современники, упоминая различные градостроительные проблемы этих населённых пунктов региона, всё же называли их застройку городской [5, с. 110; 9, с. 160, 121].
Библиографический список
1. Волгоград. Четыре века истории. - Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1989. - 416 с.
2. Воспоминания о Саратовской губернии статского советника В. Беккера. - М.: Типография Т.Т. Волкова и Комп., 1852. - 76 с.
3. Дьяченков З.А. О начале заведения города Царицына и о древних случайностях онаго по изустному уверению старожилов, получивших сведения от их отцов и дедов // Царицынский и Камышин-ский уезды в описаниях краеведов (1727-1928). -Волгоград: Издатель, 2010. - С. 45-49.
4. Краткое описание Саратовского наместничества вообще и порознь каждой округи, составляющее оное / под ред. М.С. Полубоярова // Официальный сайт администрации города Кузнецка [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// gorodkuzneck.ru/download/%20%D0%BD%D0%B 0%D0%BC%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BD %D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D1%82% D0%B2%D0%BE%201783.pdf (дата обращения: 11.07.2015).
5. Леопольдов А.Ф. Статистическое описание Саратовской губернии: в 2-х ч. - СПб.: Типография департамента внешней торговли, 1839. - Ч. 2. - 143 с.
6. Минх А.Н. Историко-географический словарь Саратовской губернии. — Саратов: Типография губернского земства, 1900. - Т. 1: Д - К. - 555 с.
7. Осятинский А.И. Строительство городов на Волге. - Саратов: Саратовский университет, 1965. - 192 с.
8. Памятная книжка Саратовской губернии на 1864 год.- Саратов: Типография Губернского правления, 1864. - Ч. 1. - 92 с.
9. Рюппель С.Э. Военнопленный в сердце России. 1812-1814 гг. Воспоминания гусарского лейтенанта вестфальской королевской армии Эдуарда Рюппеля, обработанные и изданные Фридрихом Клеменсом Эбрардом // Волжские пленники (Саратовский край глазами ветеранов Великой армии): к 200-летию Отечественной войны 1812 года. - Саратов: Приволжское издательство, 2012. - С. 155-177.
10. Статистические таблицы о состоянии городов Российской империи, Великого княжества Финляндского и Царства Польского, составленные
16
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова ¿j- № 4, 2016
А.А. Кофод - один из идеологов столыпинской аграрной реформы
в Статистическом отделении Совета Министерства внутренних дел. - СПб.: Типография Карла Крайя, 1842. - 76 с.
11. Статистический журнал. Т. 1. - СПб.: Императорская академия наук, 1806. - Ч. 1. - 301 с.
12. Статистическое изображение городов и посадов Российской империи по 1825 год. - СПб.: Типография Ивана Глазунова, 1829. - 95 с.
13. Терёхин С.О. Века и камни: Памятники архитектуры Саратовской области. - Саратов: Приволжское книжное издательство, 1990. - 152 с.
14. Топографическое и историческое описание Саратовской губернии (1807) / под ред. И.О. Тю-менцева. - Волгоград: Издатель, 2011. - 240 с.
15. Щекатов А.М. Словарь географический Российского государства, описывающий азбучным порядком географически, топографически, идрографически, физически, исторически, политически, хронологически, генеалогически и геральдически все губернии, города и их уезды, крепости, форпосты, редуты, слободы, сибирские остроги, ясашные зимовья, пограничные заставы, казачьи станицы, погосты, ямы прежние и новые, иностранные поселения, многие достопамятные урочища и годовые ярмарки и проч.: в 7 ч. - М.: Издательство Московского университета, 1804. -Ч. 2. - 874 с.
УДК 94(470)"19/20"
Сафронов Сергей Алексеевич
кандидат исторических наук, доцент Сибирский федеральный университет, г. Красноярск
А.А. КОФОД - ОДИН ИЗ ИДЕОЛОГОВ СТОЛЫПИНСКОЙ АГРАРНОЙ РЕФОРМЫ
В статье рассматривается формирование взглядов одного из государственных деятелей Российской империи А.А. Кофода по вопросу разверстания русской крестьянской поземельной общины. В период до аграрной реформы П.А. Столыпина крестьянская община считалась одним из столпов русской государственности, и необходимость ее существования не подвергалась сомнению. А.А. Кофод на собственные средства предпринял исследования на тех территориях, где самостоятельно шло образование хуторов, считая такие экономические единицы более целесообразными для ведения сельского хозяйства. В ходе исследований А.А. Кофоду удалось найти научные труды Д.А. Столыпина (дяди П.А. Столыпина), который также был сторонником разрушения русской поземельной общины и образования на ее месте хуторов. Долгое время А.А. Кофод не встречал понимания со стороны правящего класса Российской империи. С приходом на пост премьер-министра П.А. Столыпина ситуация изменилась, и началась аграрная реформа. А.А. Кофод активно включился в ее реализацию, продолжая активно разрабатывать идеологию нового землеустройства и непосредственно руководя разверстанием крестьянской общины. После 1917 г. А.А. Кофод вернулся в Данию и находился на дипломатической работе.
Ключевые слова: А.А. Кофод, столыпинская аграрная реформа, крестьянская община, хутора.
Огромное влияние на аграрную реформу П.А. Столыпина имели труды и деятельность одного из главных идеологов столыпинской аграрной реформы датчанина Андрея Андреевича (Карла Андреаса) Кофода (18551948 гг.). Роль и личность А.А. Кофода в реформах П.А. Столыпина в России начала раскрываться только в последнее время, при этом каких либо серьезных работ по этому вопросу пока нет. Между тем реформы 1906-1917 гг. не должны связываться только с именем главного реформатора - П.А. Столыпина, так как в их разработке и реализации участвовало много людей и о них необходимо знать. В их числе был и А.А. Кофод.
А.А. Кофод прибыл в Россию в 1878 г., когда ему было 23 года, после окончания Высшей Королевской сельскохозяйственной школы в г. Копенгагене. Сначала он разместился в небольшой колонии, существовавшей недалеко от Великих Лук. В 1880-1886 гг. А.А. Кофод работал управляющим в имении Титово в Калужской губернии (находилось в 200 км южнее Москвы). К тому времени А.А. Кофод выучил русский язык и в 1887 г. женился на дочери русского помещика Елизавете
Объедковой. В 1887 г. он устроился оценщиком в Общество взаимного поземельного кредита, а в 1889 г. - в Дворянский земельный банк.
Проживая в России, А.А. Кофод начал интересоваться вопросом разверстания крестьянских общинных земель. Нужно отметить, что в то время эта проблема мало кого занимала. Официальная пресса отказывалась признать само существование крестьянского вопроса, который она объявила «раз и навсегда» решенным Положением 19 февраля 1861 г. Статьи по крестьянскому делу в охранительной журналистике носили преимущественно публицистический характер и писались представителями высшей бюрократии, чиновничества, помещиков. Закон 14 декабря 1893 г. практически законсервировал крестьянскую общину. Крестьянину разрешалось требовать выдела из общины в случае досрочного внесения всей суммы выкупных платежей, а для досрочного выкупа было необходимо согласие % сельского общества с последующим утверждением такого решения земским начальником. Кроме того, разверстание было несовместимо с традиционным общинным землевладением - община считалась истинно русским явлением, поэто-
© Сафронов С.А., 2016
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 4, 2016
17
