CC BY
22
УДК 327
ПЛАН КИТАЙСКО-ПАКИСТАНСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО КОРИДОРА
Дмитренко А.
AnasIDmitrenko@kpfu.ru
Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия
Аннотация. В статье рассматривается современное экономическое сотрудничество между Китаем и Пакистаном. Также основной акцент делается на анализе договора SREB и свободному торговому соглашения между странами.
Ключевые слова: Китайско-Пакистанский экономический коридор, зона свободной торговли, договор SREB, свободное торговое соглашение.
Появление Китая на этапе международной торговли произошло относительно недавно. Только после смерти лидера коммунистической доктрины Мао Цзэдуна более либеральные голоса в правительстве страны во главе с Дэн Сяопином санкционировали ограниченное капиталистическое развитие и другие реформы. Передача Гонконга и Макао в 1997 и 1999 годах, соответственно, предоставила Китаю значительную степень контроля над двумя крупными развитыми рыночными экономиками в качестве его «специальных административных регионов». «Китай заключил свои первые договоры о зонах свободной торговли с этими двумя субъектами в 2003 году. Вскоре после этого она начала свободную торговлю с рядом других крупных развивающихся (а с 2008 года и развитых) стран с рыночной экономикой. Одной из таких стран является Пакистан, который в 2003 году заключил соглашение о свободной торговле с Китаем и с тех пор внес ряд двусторонних поправок в целях укрепления торговых отношений между странами.
Кульминацией этого стало объявление плана Китайско-Пакистанского экономического коридора, обсуждение которого является центральным элементом настоящей статьи. По словам Майкла Кларка, усилия Китая по наращиванию влияния в Центральной Азии были продиктованы множеством международных и внутренних соображений. По его словам, регион открыт для китайского влияния из-за уменьшения присутствия США в Афганистане и сопутствующего отказа США от усилий по региональному развитию. Тем временем Китай также извлек выгоду из слабости другой крупной державы региона -России. Руководство России выдвинуло понятие «Евразийский экономический союз» для облегчения торговли между ее восточноевропейской и центрально-азиатской сферами влияния, и до 2014 года это проявляло признаки жизни.
Придерживаясь Конвенции о том, что китайская внешняя политика является продолжением приоритетов внутренней политики, китайский план является отчасти реакцией на собственную уязвимость Пекина в его западной провинции Синьцзян, которая страдает от этнической розни с 2008. Данный план носит название ЖЕБ, его можно рассматривать как попытку повысить экономику Синьцзяна и сделать его центром торговли, экономически зависимым от Китая. Об этом свидетельствует план Китайско-Пакистанского экономического коридора, который опирается на Синьцзянский город Кашгар в качестве такого узла. Однако было бы наивно говорить, что Китай стремится включить Синьцзян исключительно по экономическим причинам.
Со временем усилия Китая в этой провинции и Тибете вышли за рамки экономических и переросли в весьма необычные попытки культурного влия-
2019, том 3, № 4
Политические науки
ния. Важным соображением является то, что 8ЯЕБ может дать ответный удар по этой цели из-за большей связи со странами, затронутыми терроризмом (включая Пакистан), а также возможность того, что региональные страны будут балансировать экономическое влияние Китая путем создания стратегических политических сетей с другими державами. По данным китайского аналитика Господина Гуйгоу Ванга анализ Китая по свободному торговому соглашению (СТС), наблюдается тенденция роста использования Китаем двусторонних СТС для заполнения пустоты в международном торговом сотрудничестве, образовавшейся в результате срыва Дохинского раунда переговоров. Ван отслеживает развитие китайских СТС, начиная со своих соглашений с собственными «специальными административными районами» Гонконга и Макао в 2003 году (в том же году Пакистан и Китай заключили свое первое «соглашение о преференциальной торговле»).
Правило, посредством которого Господин Ванг анализирует развитие зоны свободной торговли (ЗСТ) и внешнюю политику Китая в целом, заключается в том, что оно является продолжением внутренней политики государства, и торговля с Пакистаном стала важной, чтобы соединить беспокойную провинцию Синьцзян с экономикой Китая и внешним миром.
Пакистан был одной из первых стран, заключивших двустороннее торговое соглашение с Китаем, и в 2008 году Китай и Пакистан внесли поправки в свою ЗСТ, сочетание пяти более мелких соглашений, в целях содействия двусторонним инвестициям. Господин Ванг прослеживает четыре этапа эволюции торговых отношений: во-первых, соглашение 2003 года о преференциальных тарифах в отношении экспорта друг друга, а затем программа «раннего урожая», предусматривающая более полное устранение тарифов.
Это привело к внесению поправок 2008 года и заключению соглашения 2009 года по торговле и услугам, превращение китайско-пакистанской ЗСТ в самую тщательную китайскую двустороннюю ЗСТ на момент публикации Господина Ванга. Модель переговоров по ЗСТ в Китае предусматривает индивидуальную адаптацию каждого соглашения, и шаблон не используется (хотя все СТС требуют, чтобы подписавшие их стороны признавали статус «рыночной экономики» друг друга.)
Хотя Китай имеет значительные экономические рычаги воздействия на каждом этапе переговоров о ЗСТ, ему пришлось пойти на собственные уступки для поддержания торговых отношений со своими желаемыми партнерами, включая сокращение использования сельскохозяйственных субсидий.
Позволит ли рост 8ЕЕБ более прямое китайское влияние на другие страны - это открытый вопрос. Китай также не делает выбор в пользу жестких положений об урегулировании споров, вместо этого полагаясь на предотвращение конфликтов путем переговоров. Тем не менее, в последнее время Китай сделал поворот к принятию урегулирования споров между инвесторами и государством посредством арбитража, квалифицируемого законом об исковой давности, административным обзором и верховенством договорного права над внутренними нормами. Господин Ванг отмечает, что приоритеты Китая в заключительные СТС геополитика, ресурсы, и внутренние хозяйственные нужды. Он также выделяет некоторые уникальные проблемы, с которыми сталкивается Китай, влияя на его подход. Господин Ванг приводит обзор соглашений Китая в качестве примеров для каждого из своих утверждений. Китайско-пакистанское соглашение, по его словам, выполняет «основную цель» СТС
Казанский вестник молодых ученых
2019. Том 3. № 4
экономического развития, устранения торговых барьеров и преуспевает в продвижении двусторонней торговли, что делает его относительно адекватным стандартом, по которому можно судить о других китайских СТС.
Торговая политика Китая также включает долгосрочные стратегические цели, особенно в отношении отсеивания неэффективных секторов экономики и обеспечения энергоснабжения, что является важнейшим аспектом соглашения по Китайско-Пакистанскому экономическому коридору, поскольку Китай потребляет значительное количество нефти и невозобновляе-мых видов топлива.
Китай также активно ведет торговлю с богатым нефтью центральноази-атским блоком бывшего СССР через тот же механизм предоставления преференциального торгового режима в обмен на прямые иностранные инвестиции. Геополитические соображения также влияют на характер китайских торговых усилий. При этом, по словам Господина Ванга, экономика Китая не является доминирующей силой в Восточной Азии из-за влияния США и таких экономических тигров как Сингапур, Тайвань, Гонконг и Южная Корея. СТС расширяют свое влияние, в то же время, давая странам, которые не доверяют Китаю, причину не делать этого. Китай сталкивается с дополнительными проблемами в реформировании международного режима свободной торговли. В китайско-пакистанских торговых отношениях сохраняется ограниченное недобросовестное отношение, поскольку Пакистан продолжает незаконно избегать китайских тарифов. Китай, со своей стороны, спокойно включил в ЗСТ положение, требующее от Пакистана предоставить преференциальный режим товарам для Гонконга, даже несмотря на то, что это государство не является участником соглашения. Подобным примером дают некоторое представление о международном взгляде на Китай как на несколько хитрую и манипулирующую торговую державу.
Господин Ванг прогнозирует, что Китай продолжит использовать СТС для влияния на правила мировой торговли и реализации своих стратегических интересов, возможно, против воли народов «первого мира». Китай был заблокирован в своей погоне за СТС с несколькими странами из-за их недоверия к китайским мотивам, хотя внезапные развороты в торговой политике США, вызванные инаугурацией президента Дональда Дж. Трампа, смогли изменить эту динамику.
Торговая политика Китая, как указывалось выше, может получить импульс от очевидного падения Транстихоокеанского партнерства (ТТП). Критически угрожаемое торговое соглашение вовлекло бы Австралию, Бруней, Канаду, Чили, Японию, Малайзию, Мексику, Новую Зеландию, Перу, Сингапур и Вьетнам в значительно расширенную торговлю с США, но соглашение потребует ратификации как США, так и Японией, чтобы вступить в силу, а официальный выход администрации Трампа из договора погасил перспективу американского вступления. Пилюля, которую труднее всего проглотить гражданам многих государств, подписавших договор, это положения статьи 9 Договора об урегулировании споров между инвесторами и государством (ИСД), которые потенциально могут поставить под угрозу государственную политику в каждой стране в крупном масштабе из-за многостороннего характера договора и расширения сферы применения ИСД с течением времени. Не помогло и то, что в статье 25.5 соглашения изложены существенные регла-ментационные процедурные требования, а исключения из обеих статей прак-
2019, том 3, № 4
Политические науки
тически лишены смысла. Западная стратегия Китая, воплощенная в плане SREB, является все более своевременной из-за США.
Для целей «готовности» SREB страны Азии можно разделить на три основные группы. Первая состоит из более мелких, менее значимых на международном уровне держав, к которым, вероятно, относится Монголия. Страны, которые имеют территориальные споры против Китая, в первую очередь Индия, являются второй группой, с «субрегиональными державами», которые имеют местное, но не крупномасштабное влияние. Третья наиболее важная группа, являются «опорными государствами», которые имеют историю хороших отношений с Китаем и достигают определенного порога национальной мощи. Пакистан, который получил наиболее значительные преимущества в начале политики SREB, является частью этой последней группы.
Литература
1. Adam Hodge, Karakoram Highway: China's Treacherous Pakistani Corridor, The Diplomat (July 30, 2013), http://thediplomat.com/2013/07/karakoram-highway-chinastreacherous- pakistani-corridor/.
2. AP, Chinese President Xi Hosts Belt and Road Forum, South China morning post (May 15, 2017), https://www.scmp.com/video/china/2094362/chinese-president-xi-hostsbelt- and-road-forum.
3. Ahmad Gouri, Towards Greater Integration? Legal and Policy Directions of Chinese Investments in Pakistan on the Advent of the Silk Road Economic Belt, 4 Chin J Comp Law 36, 45 (2016).
4. Bochen Han, "The Trouble With China-Mongolia Relations," The Diplomat, http://thediplomat.com/2015/11/the-trouble-with-china-mongolia-relations/.
5. David Kleimann & Joe Guinan, The Doha Round: an obituary (Global Governance Programme, 2011).
6. Randi Brown, TPP? TTIP? Key Trade Deal Terms Explained, Brookings Institution (May 20, 2015), https://www.brookings.edu/blog/brookings-now/2015/05/20/tpp-ttip-keytrade- deal-terms-explained/.
7. Brooke Wylie, Donald Trump: China Exploiting US Isolationist Agenda to Gain Power in Asia, Experts Say, ABC NEWS (June 10, 2017); see also Jethro Mullen & Charles Riley.
8. China and Europe are Moving Forward Without Trump, CNN MONEY (June 1, 2017), money. cnn.com/2017/05/31/news/economy/china-europe-eu-trump-us-trade/index.html.
9. Country Profiles: Mongolia, OEC, http://atlas.media.mit.edu/en/profile/country/mng/.
10. Casey Michel, Even Vladimir Putin's Authoritarian Allies Are Fed Up with Russia's
11. Christine R. Guluzian, Making Inroads: China's New Silk Road Initiative, 37 CATO J.135, 143 (2017); see also Su-Mei Ooi and Kate Trinkle, China's New Silk Road and its Impact on Xinjiang, The Diplomat (March 5, 2015), thediplomat.com/2015/03/chinas-newsilk- road-and-its-impact-on-xinjiang.
12. China FTA Network, Ministry of commerce of China, http://fta.mofcom.gov.cn/ english/.
13. Crumbling Economy, The New Republic (January 18, 2015), https://newrepublic.com/ ar-ticle/120778/eurasian-economic-union-putins-geopolitical-project-already-failing. Usaid Siddiqui, The Ethnic Roots of China's Uighur Crisis, Al Jazeera America (July 21, 2015) http://america.aljazeera.com/opinions/2015/7/the-ethnic-roots-of-chinas-uighurcrisis.html.
14. Deng Xiaoping, Encyclopedia Brittanica, https://www.britannica.com /biography/Deng-Xiaoping (last visited February 4, 2017).
15. Donald Johnson, India-Pakistan Relations: A 50-Year History, Asia Society http://asiasociety.org/education/india-pakistan-relations-50-year-history.
16. Gregor Grossman, One Belt, One Road and the Sino-Mongolian Relationship, Asienhaus (April 9, 2017), https://www.asienhaus.de/uploads/tx_news/2017_April- Mongolei UA_sec_01.pdf.
17. Guiguo Wang, Current Developments: China's FTAs: Legal Characteristics and Implications, 105 A.J.I.L. 493, 498 (2011).
18. Jung Suk-Yee, S. Korea, Mongolia Agree to Pursue EPA" BUS. Korea (Jul. 18, 2016), http://www.businesskorea.co.kr/english/news/politics/15254-korea-mongolia-freetrade-s-korea-mongolia-agree-pursue-epa.
19. Jane Perlez & Salman Masood, Pakistan Ministers Are Called Before the Courts, N.Y.Times (Dec. 18, 2009), http://www.nytimes.com/2009/12/19/world/asia/19pstan.html?rref
20. Michael Clarke, Beijing's March West: Opportunities and Challenges for China's Eurasian Pivot, Orbis 60 Foreign Pol'y res. Inst., no. 2 Orbis, 2016, 296.
Казанский вестник молодых ученых
2019. Том 3. № 4
21. Nyamosor Tuya and Jeffrey Reeves, PacNet #82 - For Mongolia, Two Symbolic Steps in the Wrong Direction, Center for international and strategic studies (Dec. 6, 2012), https://www.csis.org/analysis/pacnet-82r-response-pacnet-82-mongolia-twosymbolic- steps-wrong-direction
22. One Road: Connecting China and the World, Mckinsey (July 2016), http://www.mckinsey.com/industries/capital-projects-and-infrastructure/our-insights/onebelt- and-one-road-connecting-china-and-the-world.
23. Reuters, China, Russia, Mongolia Sign Economic Corridor Plan, XINHUA (June 24, 2016), http://www.scmp.com/news/china/
24. Sarah Kimmorley, The Massive TPP Trade Deal is Dead After Obama Takes it Off the Table, Business Insider Australia (Nov. 14, 2016) http://www.cnn.com/2017/01/23/politics/ trans-pacific-partnership-trade-deal-withdrawal-trumps-first-executive-action-mondaysources- say/.
25. See, e.g., Allen Cone, Australia's Prime Minister Suggests China Could Replace U.S. in TPP, UPI (Jan. 24, 2017), https://www.upi.com/top_news/world-news/2017/01/24/ australias-prime-minister-suggests-china-could-replace-us-in-tpp/1561485267612/.
26. See e.g. Reuters, China Says It Hopes Mongolia Learned Lesson After Dalai Lama Visit, South China Morning Post (Jan. 25, 2017), http://www.scmp.com/news/china/ diplomacy-defence/article/2065082/china-says-hopes-mongolia-learned-lesson-after-dalai.
27. Steven Seidenberg, "Trans-Pacific Partnership Raises Question: How Should Governments and Corporations Resolve Disputes?", ABA Journal (Nov. 2016), http://www.abajournal.com/
28. Sharad K. Soni, Mongolia's New President is Mongolia First and China Last, East Asia Forum (Aug. 11, 2017), http://www.eastasiaforum.org/2017/08/11/mongolias-newpresident- is-mongolia-first-and-china-last/.
29. The other half of OBOR is a "Maritime Silk Road," a series of port upgrades that will facilitate increased shipping to southeast Asia, the Middle East, and Africa. Tian Jinchen, One Belt and
30. Vicki Needham, Trump Vows to Overhaul 'Horrible' Trade Deals, The Hill (July 21, 2016) http://thehill.com/policy/finance/288812-trump-vow-to-overhaul-us-trade-policy.
31. Zhou Yan, Free trade pact with Mongolia on the cards, China Daily (May 12, 2010) http://www.chinadaily.com.cn/business/2010-05/12/content_9838829.htm.
PLAN FOR CHINA-PAKISTAN ECONOMIC CORRIDOR
A. Dmitrenko
AnasIDmitrenko @kpfu.ru
Kazan Federal University, Kazan, Russia
Annotation. The article discusses modern economic cooperation between China and Pakistan. Also, the focus is on analyzing the SREB contract and the free trade agreement between countries. Keywords: China-Pakistan economic corridor, free trade zone, SREB agreement, free trade agreement.
Сведения об авторе
Дмитренко Анастасия, студент, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия. AnasГОmitrenko @kpfu.ru
Author of the publication
Anastasia Dmitrenko, student, Kazan Federal University, Kazan, Russia. AnasIDmitrenko@kpfu.ru
Дата поступления 18.04.2019
