CC BY
25
ПИСЬМА П.Н. МИЛЮКОВА К С.В. ПАНИНОЙ И ПИСЬМА А.С. ИЗГОЕВА К М.М. ВИНАВЕРУ (Предисловие к публикации и примечания В.М. Шевырина)
В этом номере наш журнал публикует письма видных деятелей дореволюционной России, членов ЦК кадетской партии, - ее вождя П.Н. Милюкова и А.С. Изгоева к своим соратникам.
Два послания П.Н. Милюкова1 к графине С.В. Паниной2 относятся к концу 1919 - началу 1920 г., - критическому, для белых армий, периоду в Гражданской войне, когда они терпели катастрофические поражения. В этих письмах отражен отклик П.Н. Милюкова на тактику его партийных коллег в стане генерала Деникина в связи с создавшимся положением на фронтах и оценка кадетским лидером отношения к России союзников по Антанте. В это время П.Н. Милюков, уже обосновавшийся в Лондоне, вел активную общественно-политическую деятельность, стремясь убедить союзников, и прежде всего Англию, в необходимости всемерной помощи белым армиям. Его корреспондентка С.В. Панина играла заметную роль на Юге России (Екатеринодаре, Ростове-на-Дону) - участвовала в совещаниях с представителями «Союза возрождения России», вошла в «Национальный центр», работала как член бюро ЦК кадетской партии, выезжала в Париж в составе делегации Добровольческой армии и т.д. Письма к ней П.Н. Милюкова обусловлены и многолетней совместной работой в партии, и той значительной ролью, которую графиня играла в кругах, близких к А.И. Деникину. В «Особое совещание» при главнокомандующем входил и ее гражданский муж Н.И. Астров, бывший московский голова, политический деятель, пользовавшийся, как и С. В. Панина, особым расположением генерала Деникина.
Письма А. С. Изгоева к члену ЦК кадетской партии М.М. Винаверу относятся уже к первым годам существования «белой эмиграции». Еще сравнительно недавно имя А.С. Изгоева мало что говорило широкой читательской аудитории. Ныне имя Александра Соломоновича Изгоева (1862-1935) уже не tabula rasa в исторической литературе: в переизданных сборниках - знамениях «Вехи», «Из глубины», в уникальнейшем «Архиве русской революции» есть и его «капля меда». А в 2009 г. в ИНИОН вышла в свет полузабытая книга А.С. Изгоева «Рожденное в революционной смуте». В Предисловии к
этому раритету академик Ю.С. Пивоваров, и ранее писавший об А. С. Изгоеве, дал биографический очерк об авторе - «политическом мыслителе, правоведе, историке, публицисте, общественном деятеле»3.
А. С. Изгоеву посвящена и содержательная статья в новейшей энциклопедии российского либерализма4, и публикация в нашем журнале.
Не слишком рискуя ошибиться, можно предположить, что интерес исследователей к А.С. Изгоеву будет только возрастать. Необычайно разносторонний по своим интересам, наблюдательный и тонкий аналитик, умевший смотреть «в корень» проблем своего времени и предвосхищать ход событий, - он, кажется, «обречен» на такое внимание к его личности.
Впрочем, столетие назад, когда его сценарии будущего роковым образом становились реальностью, к нему и коллеги из ЦК кадетской партии порой обращались: «Что будет дальше? Как по вашему мнению? Вы пророчествуете иногда не дурно»5.
Как писал А.С. Изгоев: «с 1905 года у меня создалось вполне определенное представление о характере русской революции, которую я считал, к несчастью, неизбежной, как только "внешний толчок" освободит связанные силы. Таким внешним толчком и явилась война»6. И в июне 1917 г. еще тогда, когда кадеты во Временном правительстве были «на коне», он столь же уверенно говорил своему однопартийцу: «Теперь уже не надо быть пророком. Надо только ясно видеть. Революции, когда удалось раскачать массы, имеют свои законы. Теперь придут социалисты, за ними большевики, погонят нас отсюда, объявят террор, перевешают тысячи людей и приведут за собой диктатора. Так всегда кончаются революции, если стране, на которую они обрушились, не суждено погибнуть»7.
Отзвук таких идей о революции «слышен» и в переписке А.С. Изгоева с М.М. Винавером, одним из лидеров кадетской партии, заметным деятелем русской эмиграции начала и середины 1920-х годов. Ниже публикуются два письма А. С. Изгоева к М.М. Винаверу. В них отразились и эти размышления о революции, и «сюжеты» из жизни самого Александра Соломоновича - обыденные заботы, его настроение, планы, отношения с соотечественниками, а также общая атмосфера жизни эмиграции «на чужих берегах». Письма -всего два листочка из эпистолярного наследия А. С. Изгоева. Но в них проступает и масштаб личности этого человека, и эпоха, в которую он жил. Эти письма хранятся в фонде 5818 (М.М. Винавер) Государственного архива Российской Федерации. Они печатаются полностью, - без каких-либо купюр и сокращений.
Примечания
1 Милюков П.Н. (1859-1943) - историк, известный общественный и политический деятель.
Председатель кадетской партии, депутат III и IV Госдум, министр Временного прави-
тельства. После Октября 1917 — активный противник большевизма. С 1920 г — в эмиграции, один из самых влиятельных ее деятелей.
2 Панина С.В. (1871—1957) — графиня, общественный и политический деятель, меценат (см. : Российский либерализм середины XVIII — начала XX в.: Энциклопедия. — 2010. — С. 698-700).
3 Пивоваров Ю.С. Александр Изгоев о русской революции // Труды по россиеведению. Сб. научн. трудов. Вып. 1. —М., 2009. — С. 345.
4 Российский либерализм середины XVIII — началаXX в Энциклопедия. — М., РОССПЭН, 2010. — С. 364—366.
5 Изгоев А.С. Пять лет в советской России // Архив русской революции. Т. X. — Берлин, 1923. — С. 16.
6 Там же. — С. 12.
7 Там же. — С. 16.
Письма П. Н. Милюкова к С .В. Паниной*
[28 декабря 1919 г.].
... Тон Вашей печати показывает, что Вы ужасно присмирели и сибирская перемога должна привести Вас в полный ужас .1
Деникин согласен вести переговоры с разными национальностями. Я нахожу по-прежнему, что в этом вопросе надо идти на уступки и сам начинаю употреблять термин «федерация», - единственный, который здесь можно противопоставить «конфедерации» и независимости.
Полная непримиримость при теперешней отсрочке, может укрепить позицию независимости. Вероятно, обо всем этом [неудобно. - В.Ш.] говорить в печати. Но между собой и в Совещании2, во всяком случае говорить нужно. Иначе Вы принимаете слишком большую ответственность за молчание и портите позицию для будущего.
[4 января 1920 г.]
Только недавно писал Вам, еще не зная всех размеров постигшего нас бедствия. Теперь телеграммы с юга России как молотом бьют нас по голове каждое утро.3
Я уже говорил в предыдущем письме.., что очутившись лицом к лицу с большевистской проблемой, без колчаковского и деникинского средостения, англичане задумались. Страх большевистской пропаганды, в особенности в Азии, заставляет их понять, что деникинское и колчаковское поражение - их поражение.
Они чувствуют, что сидеть сложа руки нельзя долее. Но в то же время они знают, что у них самих, - и ни у кого из союзников нет вооруженных сил и нет желания тратить большие денежные средства, чтобы серьезно начать
* ГАРФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 1109. Л. 13—16. 190
борьбу с большевиками. Отсюда единственный вывод: раз бороться надо, а самим бороться нечем, надо навязать эту задачу другим. Союзникам теперь не навяжешь, ибо все они теперь косятся друг на друга. И вот неожиданный вывод получается такой: поручить Россию Германии и Японии. Идеал эксплуатации России как колонии...
Вот с какой обстановкой нам придется решать вопрос о новой форме интервенции. Если раньше не выходило союза равного, то теперь и подавно. Помогать будут.., конечно, чужими руками. Но за какое вознаграждение? Колчак в июле не согласился на японские предложения ссудить нас капиталами, займом, товарами и отдать им в аренду маньчжурскую железную дорогу. Боюсь, что условия помощи будут не легче, а тяжелее.
Хотел бы очень получить от Вас в ответ уверение, что крах вовсе не так велик, как здесь пишут и что национальные центры сопротивления все-таки сохранятся. Но. боюсь верить, что это так. Здесь, кстати, все настойчивее сообщают слухи о происшедшем у Вас перевороте, в результате которого Деникина заменил Романовский4, а кадетов с Национальным центром5 заменил Союз возрождения6. Что тут верного? Я догадываюсь, что у Вас, как и в Сибири, после неудач произошел сдвиг влево. Из прежних писем Вы знаете, что я даже нахожу здесь положительную сторону, если только не перегнуть палку в другую сторону.
Письма А. С. Изгоева к М. М. Винаверу*
Берлин, 22 февраля 1923 г. Дорогой Максим Моисеевич!7 Ваше любезное письмо застало меня за укладыванием чемоданов. Завтра рано утром уезжаю с женой в Прагу - второй этап нашего странствования. В Берлине я не нашел себе подходящей работы, да и атмосфера здешней русской жизни меня как-то не удовлетворила. Окажется ли Прага этапом или же я смогу там обосноваться прочнее - судить пока совершенно не могу. Хотелось бы написать книгу, в которой на основании того, что я лично пережил и узнал от других и из книг, осмыслить революцию как процесс. Я наблюдал его почти 6 лет, думаю, что кое-что в нем понял, и это понятое хотелось бы передать другим8.
Ваше письмо, дорогой Максим Моисеевич, меня чрезвычайно обрадовало. В эмиграции, как это всегда с ней бывает, люди чрезвычайно быстро ссорятся друг с другом, разбиваются [л. 1] на мельчайшие кружки. В силу этого и нас, приезжих из России, встретили здесь кое-где со своеобразными предвзятыми взглядами. Создавалась обстановка, при которой обращаться заочно к людям, живущим не в Берлине, было нелегко, а вдруг в ответ получишь пожатие плеч и молчание, если не хуже? За это время так изболелась душа и
* ГАРФ. Ф. 5818 (М.М. Винавер). Оп. 1. Д. 17.
стала, вероятно, столь чувствительной, что не хотелось лишний раз подвергать ее испытанию. Я приехал в Берлин, остановился у И.В. Гессена9, который встретил меня чрезвычайно любезно. Теперь я уезжаю в Прагу. Работать в «Русской мысли» я, вероятно, не буду, так как с П.Б. Струве10 я расхожусь в некотором основном подходе к русским событиям, но лично у меня с ним сохранились самые сердечные отношения.
Думаю кое-что и кое-где писать. П.Б. Струве устроил уже помещение нескольких моих статей в одной чешской газете. Потребности у меня с женой после русской жизни небольшие - авось просуществуем. С удовольствием [л. 1об] принимаю Ваше предложение и постараюсь уже из Праги, прислать что-либо для «Звена», представляющее интерес и не задевающее злободневных политических вопросов. «Звена» я, к сожалению, еще не видал, кроме номера 1-го, Б.И. Элькин11, у которого я беру для прочтения «Последние новости», остальных №№ «Звена» еще не получил. Нужно сказать, что жизнь в Берлине, чтение «Посл. Нов.», разговоры с В.А. Оболенским12, протоколы заседаний московской кадетской группы под председательством Н.В. Тесленко13 убедили меня в правильности мысли, утвердившейся во мне еще
в России: кадетской организации не существует. А между тем потребность в организации прогрессивных не социалистических слоев чрезвычайно настоятельна. Идейная слабость нынешних либеральных течений такова, что молодежь либо вовсе ничем не интересуется, либо тянется к самой крайней бессмысленной и вредной реакции. А вожди наши продолжают те самые споры, которые они вели в 1908-1912 гг. На меня все это производит чрезвычайно тягостное впечатление. П.Н. Милюков как-то [л. 2] писал, что Бердяев14 оставил далеко позади Струве и сопоставлял его с Ильиным15. Он, видимо, не вполне осведомлен. Бердяев - вовсе не «реакция». Он скорее мешает «реакции», основным лозунгом которой уже теперь является простое утверждение, что вся русская революция просто бесчинство кучки интернациональных негодяев.
Нам нужна широкая европейская политическая партия, в которую бы могли войти люди разных религий и разных «вер», а не старые интеллигентские кружки. Нынешнее состояние умов готовит торжество крайних правых.
Адреса своего теперь сообщить еще не могу. Напишу из Праги. Очень прошу Вас, дорогой Максим Моисеевич, вне всякой политики, просто по-человечески, как память о многолетнем сотрудничестве, передать мой сердечный привет П.Н. Милюкову и И. Демидову, П.П. Гронскому, П.Я Рыссу и А.Я. Левинсону. Горячо жму Вашу руку. Глубоко уважающий Вас А.С. Изгоев.
* * *
Прага, 10 марта 1923. Дорогой Максим Моисеевич! Наконец-то я несколько устроился в Чехии и, по-видимому, смогу начать работать. Спешу исполнить свое обещание и прилагаю при письме статейку для «Звена». Я ее не переписывал потому, что если набор производится с рукописи, то мой почерк наборщиками всегда считался разборчивым, если же они требуют обязательной переписки на машинке, то мне все одно пришлось бы просить редакцию взять на себя этот труд. Не знаю, удовлетворит ли Вас мой отрывок, но очень бы хотел быть Вам полезен в той мере, в какой могу. Был бы очень признателен за высылку уже вышедших №№ «Звена» по указанному адресу. Денежную корреспонденцию следует направлять по паспортной фамилии:
Lande-Isgoev».
Я с женой поселился здесь под Прагой, [л. 3] в 60 минутах езды по жел. дороге. Весной, которая уже наступает, здесь будет хорошо. В Праге мне нравится неизмеримо больше, чем в Берлине. Прежде всего, здесь интересная русская колония, публика, которая искренно, горячо интересуется русскими делами. Каковыми ни были убеждения большинства, для здешних русских все эти вопросы серьезное дело и для них стоит работать. Тут можно найти резонанс. Напишите, дорогой Максим Моисеевич, откровенно, подошел ли посланный мной Вам отрывок. Если подойдет, пришлю еще что-нибудь из своего запаса нейтральных тем. Не скрою, мне приходится теперь руководствоваться и вопросами заработка.
Мой искренний привет Павлу Николаевичу [Милюкову] и прежним друзьям. Крепко жму руку. Искренне преданный Вам А.С. Изгоев [л. 3].
Примечания
Речь идет о катастрофе колчаковской армии.
Имеется в виду «Особое совещание», созданное 31 августа 1918 г. в Екатеринодаре как высший орган гражданского управления при верховном руководителе Добровольческой армии. В декабре 1919 г. «Особое совещание» было реорганизовано в «Правительство при главнокомандующем вооруженных сил Юга России», которое в марте 1920 г. уступило свое место «Южнорусскому правительству». Сообщения о разгроме основных сил армии Деникина.
Слухи были ошибочными. Романовский И.П. (1877—1920) — генерал-лейтенант (1919). Окончил Академию Генштаба (1903). Был первым ген. квартирмейстером в Ставке верх. Главнокомандующего в Первой мировой войне. Соратник Л.Г. Корнилова, участвовал в создании Добровольческой армии; с февр. 1918 — нач. штаба. В янв. 1919 — апр. 1920 — нач. штаба «Вооруж. сил Юга России». После поражения Деникина оказался в Константинополе, где был убит (18 апр.) русским офицером.
Национальный центр — всероссийская антибольшевистская организация, созданная по инициативе членов кадетской партии в мае-июне 1918 г. в Москве, которая была центром
организации до осени 1918 г. После отъезда ряда руководителей Нац. центра на Юг — в Добровольческую армию, Главное правление центра переместилось сначала в Екатерино-дар, потом в Ростов-на-Дону. Нац. центр объединял представителей либерально-демократических и либерально-консервативных партий, различных внепартийных групп. В Нац. центре разрабатывалась программа постбольшевистского переустройства России, обсуждалась текущая политическая ситуация, поддерживались связи с Добровольческой армией, с союзническими миссиями. Чекисты в июле-августе 1919 г. арестовали многих деятелей Нац. центра. Он окончательно прекратил свое существование с разгромом армий Колчака и Деникина.
«Союз возрождения России» — антибольшевистское объединение представителей социал-демократий, неонароднических и кадетской партий, созданное в марте 1918 г. С апреля 1919 г. входил в «Тактический центр». После гибели «белого дела» распался. Винавер Максим Моисеевич (1862—1926) — общественный и политический деятель, член ЦК кадетской партии, депутат I Госдумы. В 1917 г. избран в Учредительное собрание. В годы Гражданской войны поддерживал Белое движение. В эмиграции оказался на левом фланге кадетской партии, стал одним из организаторов «Демократической группы партии Народной свободы». Создатель Русского университета в Сорбонне вместе с М.И. Ростовцевым и Б.Э. Нольде. С 1923 г. — редактор журнала «Звено». О том, что А.С. Изгоев пережил и осмыслил и что хотел передать другим, свидетельствуют и две его работы (А. Изгоев. Пять лет в советской России // Архив русской революции. Т. X. Берлин, 1923. — С. 5—55; А.С. Изгоев. Рожденное в революционной смуте (1917— 1932). Париж, 1933. — 32 с.) За те три дня в середине ноября 1922 г., когда «философский» пароход «Пруссия» плыл из Петербурга на чужбину, увозя высланных интеллигентов, в числе их и А.С. Изгоева, Александр Соломонович, по его словам, «мог вспомнить и продумать... почти 6 лет революции». Уже в Берлине он записал продуманное и опубликовал в 1923 г. (Архив русской революции. Т. X. Берлин, 1923).
Гессен Иосиф Владимирович (1865—1943) — общественный и политический деятель, юрист, издатель, председатель редакционного совета газеты «Право», директор-распорядитель изд. фирмы «Общественная польза». Входил в «Союз освобождения», один из создателей Конституционно-демократической партии, член ее ЦК. Фактически был редактором (вместе П.Н. Милюковым) кадетской газеты «Речь», депутат II Госдумы. В 1917 г. организовал газету «Земля», вошел в Предпарламент. Октябрьскую революцию 1917 г. не принял. В эмиграции играл видную роль (был одним из создателей газеты «Руль», «Архива русской революции», возглавлял Берлинскую кадетскую группу и т.д.) Струве Петр Бернгардович (1870—1944) — философ, публицист, общественный и политический деятель. В своих взглядах эволюционировал от марксизма к либерализму. Один из основателей Конституционно-демократической партии, до 1913 г. — член ее ЦК В годы Гражданской войны — заметная фигура в антибольшевистских правительствах. С 1920 г. — в эмиграции, где играл одну из ключевых ролей, в частности был редактором ряда газет и журналов, в том числе «Русской мысли» (1921—1925, 1927).
Элькин Борис Исаакович (1887—1972) — либеральный деятель, эмигрант. Душеприказчик А.И. Гучкова и П.Н. Милюкова. Редактировал последний том «Воспоминаний» П.Н. Милюкова. Редактор книги Г. Адамовича о В.А. Маклакове. Исследователь истории русского масонства.
Оболенский Владимир Андреевич (1869—1951) — князь, известный статистик, земец, общественный деятель, член кадетской партии (с 1910 г. — член ее ЦК), депутат I Госдумы. В годы Первой мировой войны — один из руководителей Союза городов, член Предпарламента. После Октября 1917 г. — в антибольшевистском «Комитете спасения родины и
10
11
12
революции». С ноября 1920 г. — в эмиграции. В кадетской партии занимал центристскую позицию.
13 Тесленко Николай Васильевич (1870-1942) — юрист (с 1899 г. — присяжный поверенный, впоследствии председатель Московского юридического общества), гласный Московской городской думы и Московского губ. земства. Член «Союза освобождения», один из учредителей кадетской партии и видный член ее ЦК Депутат II Госдумы. В годы Первой мировой войны работал в Союзе городов. К Октябрьской революции 1917 г. отнесся отрицательно. Поддерживал Белое движение. С 1920 г. — в эмиграции.
14 Бердяев Николай Александрович (1874—1948) — философ, публицист. В своих воззрениях эволюционировал от марксизма к либерализму и религиозному сознанию. Приветствовал февральскую революцию, октябрьский переворот не принял. В 1922 г. в составе группы российских интеллигентов был выслан за границу. В 1923 г. в Берлине были опубликованы его главные книги: «Философия неравенства» и «Письма к недругам по социальной философии»; «Смысл истории. Опыт философии и человеческой судьбы».
15 Ильин Иван Александрович (1882—1954) — религиозный философ, публицист. С 1922 г. — в эмиграции.
