CC BY
79
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2012. №4(30)
УДК 82
ПИСЬМА Н.Г.ЧЕРНЫШЕВСКОГО КАК РЕАЛИЗАЦИЯ «ДОМИНАНТЫ ЛИЧНОСТИ» ПИСАТЕЛЯ
© Л.Е.Бушканец
Статья посвящена анализу писем Н.Г.Чернышевского как формы общения с Другим. Письмо для Н.Г.Чернышевского - естественный способ репрезентации смыслов, диалог не только с конкретным человеком, но и с целым кругом заинтересованных лиц. Обращаясь к конкретному адресату, Н.Г.Чернышевский ведет разговор со всем человечеством. Литературное творчество для Н.Г.Чернышевского - средство развития идей, ставших предметом обсуждения в письмах.
Ключевые слова: Н.Г.Чернышевский, комплекс писем как историко-литературный источник, «доминанта личности» писателя.
Комплекс сохранившихся писем Н.Г.Чернышевского относительно небольшой. В основном это - юношеские письма родным в Саратов, письма семье из крепости и из Сибири, некоторое число писем писателям и литераторам. В годы активной литературной работы в Петербурге у него почти не было возможности писать письма из-за чрезмерной занятости, позже он почти не писал писем, потому что понимал, что каждое письмо прочитывается людьми, не являющимися адресатами, а сам адресат привлекает внимание этих самых «незапланированных читателей». «А впрочем, я заговорил о своих мыслях: они секрет, ты никому не говори о том, что я сообщаю тебе одной (тех, которые будут читать это письмо прежде тебя, я не считаю, потому что они этими вещами не занимаются)», - писал он жене
5 октября 1862 г. [1, XIV: 456]1.
Письмо, как и другие виды текстов личного происхождения, выполняет множество функций. А.Г.Тартаковский писал о наслоении функций источника: полифункциональность в комплексе писем конкретного писателя проявляется по-своему, одна из функций обычно выходит на первый план и определяет форму проявления других [2]. Что же определяет специфику эпистолярного наследия Н.Г.Чернышевского?
С его точки зрения, письма должны писаться «по делу»: «На мои письма отвечай лишь тогда, когда ответ надобен в деловом смысле. У тебя много работы, и прошу тебя не забывать, что я сам когда-то работал много, потому знаю: рабочему человеку некогда писать письма» (из письма Н.Г.Чернышевского А.Н.Пыпину [1, XV: 439]). Какое дело определяет потребность написать письмо для самого Н.Г.Чернышевского?
1 Здесь и далее в квадратных скобках первая арабская цифра означает номер цитируемого издания сочинений Н.Г.Чернышевского по библиографическому списку в конце статьи, римская - конкретный том.
Одной из жизненных целей Н.Г.Чернышевского была цель «глобального воспитания» человечества. Ее он разворачивает в том же письме к Ольге Сократовне от 5 октября 1862 г.:
«Итак, у меня будет оставаться время для трудов, о которых я давно мечтал. Теперь планы этих трудов обдуманы окончательно. Я начну многотомной «Историею материальной и умственной жизни человечества» - историею, какой до сих пор не было, потому что работы Гизо, Бокля (и Вико даже) деланы по слишком узкому плану и плохи в исполнении. За этим пойдет «Критический словарь идей и фактов», основанный на этой истории. Тут будут перебраны и разобраны все мысли обо всех важных вещах, и при каждом случае будет указываться истинная точка зрения. Это будет тоже многотомная работа. Наконец на основании этих двух работ я составлю «Энциклопедию знания и жизни» - это будет уже экстракт, небольшого объема, два-три тома, написанный так, чтобы был понятен не одним ученым, как два предыдущих труда, а всей публике. Потом я ту же книгу переработаю в самом легком, популярном духе, в виде почти романа, с анекдотами, сценами, остротами, так чтобы ее читали все, кто не читает ничего, кроме романов. Конечно, все эти книги, назначенные не для одних русских, будут выходить не на русском языке, а на французском как общем языке образованного мира. Чепуха в голове у людей, потому они и бедны и жалки, злы и несчастны; надобно разъяснить им, в чем истина и как следует им думать и жить. Со времени Аристотеля не было делано еще никем того, что я хочу сделать, и буду я добрым учителем людей в течение веков, как был Аристотель» [1, XIV: 456].
Отличительной особенностью письма является адаптированность к конкретному адресату. У Н.Г.Чернышевского дело обстоит иначе, поэтому
ПОЭТИКА ДОКУМЕНТАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
с основанием можно говорить об обобщенном адресате писем Н.Г.Чернышевского. Именно на этот обобщенный образ накладываются уже конкретные люди. Каковы особенности этого адресата?
Во-первых, к сожалению, люди не умеют жить разумно. «Отдельные эффектные проявления силы зла, вроде опустошений, произведенных Джингиз-Ханом, лишь маленькая доля той массы бедствий, которую производит тихое, -по-видимому, не особенно дурное, -
действование обыкновенных слабостей и пороков обыкновенных дурных людей. <... > Но что ж из этого нашего мировоззрения? -Выбивался же понемножку разум людей из-под ига их слабостей и пороков, и силою разума улучшались же понемножку люди; даже в те времена, когда были еще наполовину обезьянами. Тем меньше мы имеем права мрачно смотреть на людей теперь, когда они все-таки уж гораздо разумнее и добрее, чем горилла и орангутанг. Понемножку мы учимся. И научаемся понемножку быть добрыми и жить рассудительно. Тихо идет это дело? - да. Но мы существа очень слабые» [1, XV: 26].
Во-вторых, все, что делает человек, определяется личным интересом, потому в общении нельзя иметь никаких надежд, опирающихся на собственные влечения, а нужно рассчитывать личные выгоды людей, от которых зависит ход дела [1, XV: 419-420].
В письмах Н.Г.Чернышевского сквозным становится мотив необходимости разумной и правильной жизни для себя и для окружающих людей, особенно для адресатов, поскольку, в отличие от самого Н.Г.Чернышевского, они живут крайне неразумно. Так, сын Саша изучает математику, вещь, совершенно бесполезную в практическом отношении - как для человечества, так и для него самого, для его материальной независимости, и «лишь я [Н.Г.Чернышевский -Л.Е.] имею смелость» [1, XV: 435] говорить ему об этом. Отсюда главная цель письма как текста: учить человечество, поучая конкретных людей. В том случае, когда Н. Г. Чернышевский не знает, как исправить жизнь конкретного человека, у него нет «мотива», дела для письма - он и не пишет: «Итак, все мое письмо тебе не о тебе. Но что писать тебе о тебе, не придумаю. Так жить, как живешь ты, нельзя. Это ясно. Но что возможно сделать для улучшения твоей жизни? Не знаю, потому что не знаю о нас, об Оленьке и себе, как устроится наша жизнь» [1, XV: 436]. Показательно, что на этом письмо заканчивается - писать, по признанию автора, больше не о чем [1, XV: 436]. Чему учить
другого? Разумному, зрелому отношению к жизни и обязательно - на конкретном примере обстоятельств его жизни. Так, например, он писал И.С.Тургеневу в марте 1857 г.: «Яне знаю, какие причины заставили Вас писать в том грустном тоне, который выражался во всех Ваших письмах к Панаеву и другим. Но если это причины литературные, то Вы неправы. Неужели мнения нескольких тупцов (по совести говоря, Вы должны сознаться, что эти господа кажутся Вам тупцами) могут изменять Ваше мнение о Ваших произведениях? Вы по доброте Вашей слишком снисходительно слушаете всех этих гг. Боткиных с братиею. Они были хороши, пока их держал в ежовых рукавицах Белинский, -умны, пока он набивал им головы своими мыслями. Теперь они выдохлись и, начав "глаголати от похотей чрева своего", оказались тупцами <... >. Грех Вам не знать себя» [1, XIV: 344-345]. Отсюда признание Н.Г.Чернышевским себя как лучшего собеседника и уверенность в необходимости письма к нему,
Н.Г.Чернышевскому, как формы собственного высказывания.
Этой задачей «внушения разумного отношения к жизни» определяется форма письма как диалога. Автор вводит предполагаемые реплики-ответы адресата и, объясняя, что выраженная в них позиция ложная, постепенно подводит адресата к истине. В письме от 1 декабря 1883 г. он убеждает сына Сашу приехать и жить с ним в Астрахани: «Тебе почти 30 лет. До сих пор ты перебиваешься со дня на день, и если не называешь тебя полуголодным и полунищим, то лишь по нежеланию огорчать себя такими названиями. Что будет дальше? То же самое будет и впереди, если ты не решишься приехать жить со мною. <... > Чем же будет произведена в тебе эта перемена - от ничегонеделания для хлеба себе вдали от меня к приобретению рассудительного трудолюбия в жизни при мне? - Буду ли я приставать к тебе: «работай»? - Не способен я принуждать кого бы то ни было к чему бы то ни было <... >. В чем же будет причина того, что ты, пожив со мною, сделаешься из фланера дельным работником? Только в том, что подле тебя будет человек, с которым ты можешь говорить обо всем, о чем тебе угодно, как тебе угодно, и слышать от него самостоятельные и твердые мысли о предметах, интересующих тебя. Мои мысли тверды и самостоятельны. Такой собеседник надобен тебе. И кроме меня, ты не имеешь человека, способного быть таким собеседником» [1, XV: 422]. Точно такая же педагогическая манера - в письмах официальным лицам, Александру II, или, напри-
Л.Е.БУШКАНЕЦ
мер, астраханскому губернатору [1, XV: 419]. Однако указанный прием - лишь форма диалога, по сути, его письмо представляет собой монолог: «Хочешь отвечать на мое мнение действительными своими соображениями о твоем будущем, то напиши, что хочешь отвечать. Тогда я приглашу тебя отвечать и объясню, в какой форме наиболее удобно нам с тобою переписываться о важных для устройства твоей жизни вопросах. Раньше приглашения от меня в споры со мною
об этом не входи, а, как я говорю, напиши теперь только, что будешь не прочь от них, когда будешь знать, в какой форме удобно вести их. Считаешь их бесполезными? Твоя воля; тогда отвечай на это письмо, что спорить со мною не хочешь» [1, XV: 426].
Это обусловливает неэтикетность письма у Н.Г.Чернышевского (а письмо как вид текста как раз особенно этикетно): «И, кстати, скажу: все, что я пишу тебе, я пишу совершенно прямыми словами, с желанием сказать именно то, что говорится употребляемыми мною выражениями по их буквальному, прямому смыслу. Писать иначе я не мастер и не охотник. Предисловие это - общее предисловие ко всем моим будущим письмам, посылаемым тебе» [1, XV: 411].
Вообще в разных видах источников мы видим различные проявления личности. На фоне интереса к писанию писем показательно отсутствие интереса у Н.Г.Чернышевского к такой форме высказывания, как мемуары. Так, он ответил решительным отказом на просьбу А.Н.Пыпина написать воспоминания о И.С.Тургеневе,
Н.А.Некрасове и Н.А.Добролюбове, своих современниках. И.С.Тургенев для Н.Г.Чернышевского оказался «не интересен». Что касается
Н.А.Некрасова и Н.А.Добролюбова, то он их, конечно, «любил», но «в их жизни не участвовал» [1, XV: 430-432, 438]. Понятно, почему писать мемуары не привлекает Н.Г.Чернышевс-кого: мемуары - текст ретроспективный. Гораздо больше его интересует неразумное представление А.Н.Пыпина о нем, Н.Г.Чернышевском, что ему якобы нужно писать мемуары, и именно об этом он пишет огромное по объему письмо [1, XV: 430-432]. Лишь иногда у него рождались сомнения в возможностях письма: «Когда ви-
дишь человека, все-таки несколько вернее судишь о его действительных чувствах и потребностях, нежели читая письмо, в котором почти всегда мысль выражается слишком сильно» [1, XIV: 361].
Отметим, что «единство видения» [3] проявляется и в литературном, и в эпистолярном творчестве Н.Г.Чернышевского: сфера его внимания
- семейные и межличностные отношения («Содержание чисто психологическое; круг событий
- семейные отношения», - определял он замысел одного из произведений [1, XV: 407]). Об этической проблематике романов Н. Г. Чернышевского исследователи уже писали (Г.Е.Тамарченко, И.Паперно и др.). А.А.Ухтомский определил эту особенность термином «доминанта личности» [4]. Доминанта личности Н.Г.Чернышевского проявилась в его литературном творчестве и письмах в равной мере. Воспитывая одного человека, Н.Г.Чернышевский вносит вклад в воспитание человечества, письмо одному человеку адресовано человечеству. Круг адресатов дошедших до нас писем Н.Г.Чернышевского был ограничен по внешним, не зависящим от писателя обстоятельствам. Он был человеком особого психологического и умственного склада, благодаря которому мог стать автором большого числа замечательных писем. И парадокс заключается в том, что эпистолярное наследие Н.Г.Черны-шевского намного меньше по объему, чем оно могло быть и - самое главное - должно было быть. «Переписка оказалась невозможностью»,
- писал он однажды с сожалением [1, XV: 445]. Нетрудно понять, что это - трагедия не только для Н.Г.Чернышевского, но и для человечества...
1. Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений: в І5 томах. - М.: ГИХЛ, І939 - І950. - ^XIV, І949. - 898 с. - TXV, І950. - 988 с.
2. Тартаковский А.Г. І8І2 год и русская мемуаристика. - М.: Наука, І980. - 3І2 с.
3. Чудаков А. П. Единство видения: письма Чехова и его проза // Динамическая поэтика: от замысла к воплощению: сб.ст. - М.: Наука, І983. - С. 220 -244.
4. Ухтомский А. А. Доминанта. Статьи разных лет. І887 - І939. - СПб.: Питер, 2002. - 448 с.
LETTERS BY N.G.CHERNYSHEVSKY AS IMPLEMENTATION OF «THE DOMINANT OF A PERSONALITY» IN A WRITER
L.E.Bushkanets
The article describes the epistolary heritage of N.G.Chernyshevsky, who was focused on a dialogue, a conversation with the Other Person. Therefore for N.G.Chernyshevsky a letter was the most organic form. Maintaining a conversation with a wide range of people through a certain person, he pursued the goal of
ПОЭТИКА ДОКУМЕНТАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
educating the whole mankind. Literary creativity for N.G.Chernyshevsky was a developed form of letter-writing.
Key words: N.G.Chernyshevsky, a complex of letters as a historical and literary source, «the dominant of a personality».
Бушканец Лия Ефимовна - кандидат филологических наук, доцент кафедры истории русской литературы Института филологии и искусств Казанского федерального университета.
E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 23.05.2012
