CC BY
68
УДК 821.161
В. А. Бондаренко
ПИСАТЕЛЬ И ЕГО ТРУД В ПОВЕСТИ П.Д. БОБОРЫКИНА «ДОЛГО ЛИ?»
Анализируется творческая и социальная рефлексия беллетриста П.Д. Боборыкина в повести «Долго ли?» относительно традиционной темы назначения поэта и поэзии. Писатель создает некую классификацию литераторов, в частности характеризует «поденщиков», «неплательщиков» и пр. Главный персонаж повести наделен чертами самого П.Д. Боборыкина, что дает возможность говорить о попытке самоидентификации писателя.
Ключевые слова: беллетристика, классика, писательский труд, литературная “поденщина”, самоидентификация творца, П.Д. Боборыкин.
The author and his work in P.D. Boborykin’s story How long is it to? VIKTORIA A. BONDARENKO (Voronezh State Pedagogical University, Voronezh).
The article deals with the creative and social reflexion of the belletrist P.D. Boborykin. In his story How long is it to?, the author touches upon the traditional matter: the destination of the poetry and that of the poet. He offers a classification of literary figures singling out the types of “casual labourers”, “tax-dodgers”, etc. The main character of the story bears the traits of P.D. Boborykin himself, which enables one to speak about an attempt of the author’s self-identification.
Key words: fiction (belle-lettre), classics, author’s work, literary “journey work”, author’s self-identification, P.D. Boborykin.
Творчество Боборыкина исследователи не называют высокохудожественным и не ставят в один ряд с лучшими образцами русской классики, что отчасти объясняется установкой писателя на моментальную беллетристическую обработку актуальных общественно-исторических событий.
В своих многочисленных романах и повестях (по подсчетам С.А. Венгерова, все написанное Боборыкиным заняло бы около 70 объемистых томов), «сильный фактограф» создал подробную летопись общественной жизни страны. Подобная скрупулезность, высокая скорость реагирования, чрезмерная отзывчивость на важные события нередко становились поводом для иронии со стороны современников. Так, И.С. Тургенев писал: «Я легко могу представить его на развалинах мира, строчащего роман, в котором будут воспроизведены самые последние “веяния” погибающей земли. Такой торопливой плодовитости нет другого примера в истории всех литератур! Посмотрите, он кончит тем, что будет воссоздавать жизненные факты за пять минут до их нарождения» [5, с. 90].
Будучи прекрасно образованным человеком, Боборыкин мечтал стать вровень с Чеховым, Толстым, Тургеневым, но так и остался в сознании современников писателем «второго ряда» словесности. Однако не следует и умалять заслуги Боборыкина: без его опера-
тивной реакции на события провинция не получала бы сведений о смене столичных настроений.
Деятельная, изменчивая эпоха требовала быстрого темпа работы от писателя, что вполне устраивало беллетриста, так как «соответствовало и его личному темпераменту, и его представлениям об обязанностях художника как “отметчика” стремительного бега эпохи», - пишет С.И. Чупринин [7, с. 11].
Исследователи сходятся на мысли о том, что «художественные идеи, вырабатываемые беллетристикой, соответствуют стереотипам, культурным клише, функционирующим в массовом, бытовом сознании» [3, с. 66]. При этом литература «второго ряда» (в которую входит добротная беллетристика с ее развлекательными, воспитательными и гуманистическими задачами), будучи общественно значимым явлением, все же (в отличие от классики) не одухотворяет, не «окрыляет» читателя и не ведет его вперед. Если классическая литература направлена на постижение всей сложности бытия, глубокий анализ психологии человека, то беллетристика лишь ориентирует читателя в окружающем («ближнем») мире, доносит до него наиболее злободневные проблемы.
Как другим произведениям «массовой литературы», так и рассматриваемой повести «Долго ли?» свойственно упрощение сложных проблем, ее характеризует
БОНДАРЕНКО Виктория Александровна, аспирант кафедры истории русской литературы, теории и методики преподавания литературы (Воронежский государственный педагогический университет, Воронеж). E-mail: vikabondarenko1@rambler.ru © Бондаренко В.А., 2011
«формульность» - некая импровизация с учетом готовых штампов, сюжетных ходов. «Формульность» проявляется не только в приемах построения композиции произведений, но и в использовании типичных тропов («сделал мину», «чрезвычайно деликатно закурил» и др.).
Н.Л. Вершинина отмечает, что беллетристика, обладая «собственной оригинальной поэтикой», широко использует «осколки чужого творчества» [2, с. 224]. Именно этой чертой обусловливается обильное, но не всегда органичное и оправданное цитирование литературных произведений в словесности «второго ряда». Следует отметить, что у Боборыкина отрывки из стихотворений Пушкина, Некрасова и других писателей, перешедшие в массовое сознание, иногда представлены в несколько искаженном виде, что говорит о попытке автора представить усредненное видение какой-либо проблемы (в нашем случае - назначения поэта и поэзии). Создавая «схематичные образы» персонажей, автор ограничивается их объемной, но достаточно банальной и поверхностной портретной характеристикой. Также описания часто «затормаживают» развитие сюжета, потому что их большой объем мешает читателю следить за динамикой событий, самой логикой авторской мысли.
В беллетристической повести ярко проявились особенности писательской манеры Боборыкина (и беллетристики в целом): достаточно остроумный замысел, излишняя рациональность и поэтому - предсказуемость развития характеров, подробное (порой «протокольное») описание изучаемого явления без проникновения в его глубинные смыслы.
В повести «Долго ли?» писатель показал положение литераторов-«поденщиков», живших и творивших во второй половине 1880-х годов. Для данного произведения характерна «фотографическая» точность изображения судеб реальных художников с попыткой обобщения сложной литературной ситуации конца XIX в.: перед читателем проходит вереница писательских типов, в которых современники Боборыкина без труда угадывали популярных беллетристов.
Главный герой повести, Лука Иваныч Присыпкин, на наш взгляд, отражает процесс самоидентификации автора: персонаж наделен теми чертами, какими мог бы обладать честный литератор (совестливость, рефлексия, стремление быть предельно искренним в своем творчестве, неудовлетворенность своим талантом). Перед нами предстает писатель, «переполненный всей преснотой, всей тяжестью своего житья» [1, с. 30]. Лука Иваныч сомневается в необходимости своего писательского труда (да и самого дара), который не только не помогает, но и мешает прокормить «еще две человеческие души» [1, с. 40] - содержанку Аннушку с дочерью. «Даже писарь Мартыныч солиднее тебя», - с горечью думает Присыпкин. «Ему невыносимо обидно стало от его полунищенства: оно представилось ему во всей своей унизительной пошлости и мелкой прозе. В нем
сидело, как в окончательном выводе, все его прошлое, вся бесталанность его “карьеры”» [1, с. 40], - обобщает автор. Лука Иваныч хотел бы переводить Кальдерона, Тирсо де Молино (классиков!), написать статью о малоизвестном испанском публицисте, но, увы, это не востребовано обществом. Ему горько слышать укор Аннушки (которую писатель терпит из жалости к ее ребенку): «От вашего строченья - какая сласть?»
Присыпкин в какой-то момент готов изменить свою жизнь - отказаться от литературного труда и идти на службу: «Не на шутку хотел он положить предел своей “поденщине”, схватиться крепко, обеими руками, за первый попавшийся прочный заработок, да такой, чтобы не иметь ничего общего с “сочинительством”» [1, с. 75]. Но Боборыкин показывает «обреченность» писателей на служение своему делу, что является достаточно наивной «иллюстрацией» к финалу некрасовского стихотворения “В больнице”:
Если бы все мы, не веря себе,
Выбрали дело другое -Не было б, точно, согласен и я,
Жалких писак и педантов -Только бы не было также, друзья,
Скоттов, Шекспиров и Дантов!
Чтоб одного возвеличить, борьба Тысячи слабых уносит -Даром ничто не дается: судьба Жертв искупительных просит [4, с. 138].
Как видно, в данном случае Боборыкин берет в союзники классика - Некрасова (который пишет в данном случае о другом классике - Белинском), чтобы заручиться поддержкой авторитетного имени.
Лука Иваныч не питает иллюзий по поводу значимости своего таланта, дает себе вполне здравую и прямолинейную оценку: «Писатель... да из плохоньких» [1, с. 81]. Он позиционирует себя как «простого чернорабочего», «замухрыжку» [1, с. 90, 92]. Кульминацией самоанализа становится горькое подведение итогов своей писательской судьбы: «Мне вот уже чуть не под сорок лет, больше десяти лет я печатаюсь, имею право желать какой-нибудь прочности, какой-нибудь гарантии своему труду, готов всегда сделать что-нибудь порядочное, если не крупное и талантливое - я дошел до того, что мне моя поденщина стала. омерзительна!..»
Присыпкин представляет собой промежуточный тип литератора, находящегося между классиком, до которого ему «далеко», и «ремесленником», пишущим на заказ лишь для заработка и развлечения публики. Лука Иваныч готов «всякую работу взять на себя, всякую, только бы не требовали “купли-продажи” его совести» [1, с. 40]. В голове его крутится цитата из пушкинского «Поэта»:
Ты царь, живи один - дорогою свободной Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный!
Боборыкин снова «прячется» за известнейший образ («поэт - царь») классика (Пушкина), провозгласившего в свое время поэта царем - обреченным на одиночество, отчужденным от толпы [6].
ФИЛОЛОГИЯ. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Творческая рефлексия Присыпкина (Боборыкина) на момент написания повести не завершена: «царский комплекс» поэта беллетрист рад бы принять, но понимает невозможность этого в силу материальной бедности и недостаточности своего таланта. Неспешно работать над одной книгой 2пять лет», отшлифовывая ее до совершенства, - слишком большая роскошь для «маленького» писателя.
Боборыкин, на наш взгляд, создает некую классификацию писателей, исходя из значимости их творчества, а также степени искренности служения делу. Учитывается и степень востребованности того или иного автора со стороны читателя.
Один из типов литераторов, представленных в повести «Долго ли?», - «коммерческий» беллетрист, французский автор «господин Белло». Боборыкин пишет о реальном историческом лице, своем современнике, производителе бульварных романов Адольфе Белло. “Поделками” такого рода писателей зачитывается и восхищается невзыскательная публика: городские мещане, писарь Иван Мартыныч, Аннушка. «Книжки люблю с малолетства больше куренья или чего прочего. Очень вот теперь хорошо пишет господин Белло», - говорит «образованный» Иван Мартыныч и добавляет: «Прежде вот Дюма гремел, а теперь Белло» [1, с. 34-35]. Главная цель такой «литературы» - заинтересовать «среднюю» читательскую аудиторию, что легко удается. При помощи «ультраромантической» наивной интриги или парадоксального названия («Девица Жиро - жена моя», «Огненная женщина») привлекается невзыскательный читатель. Подобные заголовки были характерны именно для «легкого чтива», достаточно привести название нашумевшего в свое время романа французского беллетриста Жана Жане-на - «Мертвый осел и обезглавленная женщина».
«Коммерческий» беллетрист оперирует давно известными сюжетами, и публике доставляет удовольствие искать подтверждение своим догадкам в тексте: «До конца нам еще далеко. Так хочется знать теперь: как это она мужа своего старого изведет. а к этому идет дело. я сразу догадалась» [1, с. 37]. Эта фраза принадлежит неблагодарной Аннушке, проецирующей беллетристическую ситуацию на своего благодетеля-бессеребреника - Луку Иваныча.
Мещанка с низкопробным вкусом восхищается бульварными “шедеврами” Белло: «Какую книжку он мне все читал. “Огненная женщина” называется. <.> Что мне в ваших журналах!.. Это по крайней мере так занятно, совсем все видишь: как история развертывается» [1, с. 36].
Анна Каранатовна и Мартыныч считают подобный литературный труд способом хорошего заработка. «Собеседники» целый вечер тратят на подсчитывание доходов коммерческих беллетристов: «Кто переводит, так, всякую мелочь, - тому копейка либо копейка с четвертью; а вот главная работа, передовые статьи называются, или опять фельетон, веселенькое там что - этим
дороже: копейки три-четыре. больше пяти копеек никто не получает» [1, с. 60]. Подобные комментарии, конечно, косвенно определяют авторское отношение к развлекательной литературе. Автор считает ее ниже «качественной» злободневной беллетристики, которую создает он сам.
Боборыкин показывает еще один тип писателя, который, в отличие от Белло (как видно, не прекращающего своей деятельности), в обмен на материальный достаток растрачивает свой небольшой, но все-таки талант, за что и наказывается неспособностью творить: «Не спорится писание». Черемисов Павел Яковлевич хоть и получает «по семидесяти пяти рублей», а иногда «выйдет он, да так руками и разведет: никакого оригиналу нет, целую неделю ни единой строки из себя выжать не может» [1, с. 61].
На страницах повести перед читателем предстает и несколько иронично (до этого Боборыкин сочувственно и серьезно относился к литераторам) изображенный образ писательницы-«неплательщицы» (термин, впервые употребленный в отношении писателей в очерке Г.И. Успенского «Неплательщики»), Елены Ильиниш-ны Гущевой. Изначально «неплательщиками», как известно, называли представителей неподатных сословий. С указа Екатерины II от 1775 г. в России довольно четко утвердилось деление общества на сословия. Они разделялись на податные - те, которые обязаны были платить государству подати, т.е. налоги, и неподатные - освобожденные от этой повинности. Податные -крестьяне и мещане.
В переносном смысле «неплательщики» - это люди «больной совести», страдающие от собственного бессилия, невозможности помочь народу, чьими защитниками в силу образования и положения должны быть [8]. Типичным «неплательщиком» можно считать Г.И. Успенского, создавшего под воздействием художественной и социальной рефлексии одноименный очерк «Неплательщики» (1876). Вслед за Успенским (и рядом с ним) идет целая плеяда писателей, которые болезненно переживали комплекс «неплательщика», - А.Н. Энгельгардт, Ф.М. Решетников, В.В. Вересаев, А.Л. Бостром и многие другие.
«Неплательщица» в повести «Долго ли?» карикатурно прорисована Боборыкиным (что раскрывает суть рефлексивного взгляда автора на проблему «литература и народ»): «Женская фигура довольно странного вида . Ростом с него, эта женщина или девушка поражала прежде всего очертаниями своей головы. Ей нравилось носить волосы взбитыми так, что трудно было бы даже отличить ее лицо от мужского, если б не темное женское платье. Черты лица подходили к прическе: они были резки, хотя и мелки, особенно выдавались острый нос и подбородок» [1, с. 25]. Лука Иваныч иронизирует над наивным «горением» писательницы и в то же время завидует ей: «Ему стало ее жаль, и смеяться он над ней не мог; но и серьезно беседовать тоже затруднялся. Его трогала ее искренность,
какой-то внутренний огонек, цельность, в себе самом ничего этого он не чувствовал, по крайней мере, в ту минуту» [1, с. 45]. Слова ее, обращенные к Присыпки-ну, полны патетики, воодушевления: «Мы с вами - товарищи, мы боремся с одним оружием в руках. <...> Так нельзя жить!.. без солидарности мы все пропали!» [Там же]. «Девица Гущева» мечтает перевернуть мир, «служить делу». Разочарованный Присыпкин не может воспринимать ее всерьез, но одновременно он проецирует ее творческую установку на свою собственную: «Не предстала ли перед ним его собственная житейская дорога, его серенькое сочинительство, только находящееся в состоянии наивного пыла?» [1, с. 46]. В целом же Присыпкин скептически оценивает стремление “неплательщиков” «сочинять разных, вы извините меня. Ванек-встанек да награждать их добродетелями и цивическими чувствами». Очевидно, что Боборыкин не верит в способность писателя-«неплательщика» как-либо повлиять на общественную ситуацию.
Следующий литератор, представленный в повести, по-видимому, является собирательным образом, в судьбе которого можно увидеть намеки на реальные факты из жизни и творчества Некрасова, Глеба и Николая Успенских и др. Павел Осипов Тульский - «честный поденщик» из глубинки, чей талант был замечен Лукой Иванычем, давшим положительную рецензию на первый литературный опыт начинающего беллетриста. Тульский поверил в свои силы, приехал в Петербург, который встретил бедного литератора холодно, и тот был вынужден искать себе пропитания не вполне законными методами: вместе с шайкой «артистов» воровал и перевоспитывал собак. «Товарищи» изгнали его, и Тульский умирает от голода и сетует, что нет у писателей “товарищества” и сочувствия. Сходная сюжетная ситуация отражена в известном некрасовском очерке «Петербургские углы» (1845), где Тихон Тростников также похищает домашних любимцев с целью продажи их хозяевам. Тульского успокаивают строки из стихотворения Некрасова «В больнице», которые Боборыкин сознательно перефразировал:
Братья писатели, в вашей судьбе-с
Что-то лежит роковое-с!
Павел Осипов Тульский сталкивается с Лукой Иванычем при печальных обстоятельствах - на похоронах талантливого сочинителя Платона Алексеича (Аполлон Александрович Григорьев стал прототипом персонажа). Кульминацией повести становится описание судьбы талантливого переводчика и литератора, обреченного на нищету. Беллетристу не дают воспользоваться материальными плодами своего труда: актрисы, издатели, соседи, «друзья» - все пытаются поживиться за его счет. Издатели загоняют Платона Алексеича в долговую яму, выйдя из которой через несколько недель он умирает в тяжких мучениях. Боборыкин, обращаясь к своим же дневникам, публицистически точно описывает похороны Аполлона Григорьева. При этом очевидно, что автор повести снова «прячется» за нашу-
мевшую в свое время историю, которая беспроигрышно воздействует на читателя в нужном беллетристу русле: вызывает жалость и сочувствие к беззащитному таланту. Этот прием является типичным для литературы «второго» ряда.
Сцена «жалких писательских похорон» является смысловым центром повести, здесь узел всех социальных и моральных данностей. Для объективной оценки ситуации - положения писателей в обществе - Боборыкин привлекает мнение народа (нищенки, извозчика), того самого народа, о котором столь напряженно размышляли писатели-«неплательщики». Беллетрист с некоторым удовлетворением констатирует наличие здравого смысла в представителях демократических низов, которым нет никакого дела до литературы - явления абстрактного и, в общем-то, «непонятного».
Итак, в повести «Долго ли?» Боборыкин изобразил «тяготы судьбы пишущей братии». Автор остро переживал нестабильное положение писателей-совре-менников, их зависимость от редакторов, заказчиков-«патронов», ограничение свободы творчества. При этом очевидно, что беллетристу удалось расположить писателей на некой шкале ценностей: классики (Пушкин), создатели добротной беллетристики (Присып-кин), поденщики - «развлекатели» - «неплательщики». Хотя названные типы иногда перекрещиваются, но доминантные черты образов писателей подчеркиваются автором, что делает созданную классификацию достаточно убедительной. Таким образом, Боборыкин, с одной стороны, представил реальную картину современной ему литературной жизни, с другой - сделал заявку на обобщение проблем творческой свободы, писательской судьбы. При этом он предпринял уникальную для своего времени попытку взглянуть на участь автора-неудачника его собственными глазами.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Боборыкин П.Д. Повести и рассказы. М.: Сов. Россия, 1984. 333 с.
2. Вершинина Н.Л. Проблема беллетристики как вида литературы в литературоведении 1920-х - 1930-х гг. // Литературоведение на пороге XXI в. М., Изд-во МГУ, 1998. 350 с.
3. Маркович В.М. К вопросу о различении понятий «классика» и «беллетристика» // Классика и современность. М.: МГУ, 1991. 254 с.
4. Некрасов Н.А. Полное собр. соч. и писем. В 12 т. Т. 1. М: ОГИЗ, 1948. 646 с.
5. Тургенев И.С. Полное собр. соч. и писем: В 28 т. Т. 13. М: Изд-во АН СССР, 1966. 760 с.
6. Фаустов А.А. Авторское поведение Пушкина: очерки. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2000. 322 с.
7. Чупринин С.И. Литератор. Жизнь, творчество и судьба Петра Дмитриевича Боборыкина // Боборыкин П.Д. Повести и рассказы. М.: Сов. Россия, 1984. С. 3-20.
8. Шпилевая Г.А. Образ «неплательщика» как авторская социорефлексия в русской литературе второй половины XIX - начала XX вв. // Художественный текст и культура: материалы междунар. науч. конф. Владимир, 2004. Вып. 5. С. 140-145.
