CC BY
19
ИСТОРИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ И РАННЕГО НОВОГО ВРЕМЕНИ
УДК 94(450).05
Девятайкина Н. И.
ПЕТРАРКА О ВОЙНЕ, МИРЕ, СЛУЖБЕ: ЭТИЧЕСКАЯ И СИМВОЛИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩИЕ (ПО ДИАЛОГУ «О ВОИНСКОМ ДОСТОИНСТВЕ»)*
В статье исследуются диалоги трактата итальянского гуманиста и поэта Франческо Петрарки (1304-1374) «О средствах против превратностей судьбы». Они позволяют выявить, как в повседневных практиках XIV в. общество воспринимало войны, воинское ремесло. Также речь идет об этических оценках и символических репрезентациях военных событий. Автор показывает новизну гуманистической позиции Петрарки в отношении к воинскому ремеслу, войне, миру.
Ключевые слова: Петрарка, трактат «О средствах против превратностей судьбы», тема войны и мира, итальянский гуманизм, символика войн и побед, этические ценности культуры Возрождения.
Итальянский гуманист и поэт Франческо Петрарка (1304-1374) обращался к теме войны и мира на протяжении всего творчества — в своих итальянских канцонах, многих письмах, латинских сочинениях разного жанра, от исторических до полемических (инвективных) текстов и этико-дидак-тических диалогов.
Долгое время его латинские тексты были на периферии внимания ученых, а темы войны и мира рассматривались только через политические канцоны. Первого гуманиста всегда считали зачинателем новой ренессансной гуманисти-
* Статья публикуется по материалам доклада, прочитанного на конференции «Символическое измерение военных и политических конфликтов (зарождение, протекание, деэскалация)» (Пятые международные научные чтения «Мир и война: культурные контексты социальной агрессии»), 14-15 декабря 2021 г., Санкт-Петербург.
ческой этики, однако еще совсем недавно при определении путей развития ренессансной идеологии относили к направлению «индивидуализирующего гуманизма», не ставили вопроса о его общественно-политической позиции. В России более взвешенную современную общую оценку представил в энциклопедии «Культура Возрождения» М. Л. Андреев, но он в специальное рассмотрение этих сюжетов не входил1.
В Италии с новых позиций к этим вопросам системно обратился у. Дотти (1933-2017), известный историк литературы. Он масштабно развернул за сорок пять лет активного научного творчества дело перевода политических и полемических латинских сочинений Петрарки, а также их всестороннего исследования в контексте италийской и европейской в целом жизни. Это позволило показать гуманиста как граждански активного поэта, мыслителя уже в монографии «Жизнь Петрарки» (1987), существенно обновляемой с каждым изданием все новыми свидетельствами общественной активности гумани-ста2. у. Дотти успел сделать новый перевод и интересующего нас огромного трактата, но детально его диалогов не анализировал, и всесторонне интересующую нас тему на их материале не обрисовывал3.
Рассмотрение темы, обозначенной в названии статьи, позволяет углубить и обогатить представление о политических и ценностных ориентирах Петрарки, внести существенные коррективы в теорию «индивидуализирующего гуманизма», а главное, выявить, как в повседневных практиках воспринимались войны, воинское ремесло, этические их составляющие и символические репрезентации, как они выглядели в глазах первых гуманистов-интеллектуалов.
В центре внимания статьи один из диалогов трактата «О средствах против превратностей судьбы» (1354-1366)4; пять лет назад, в 2016 г. впервые полностью переведенного и на русский язык. Даты создания показывают, что сочинение на-
1 Андреев М. Л. Петрарка // Культура Возрождения: Энциклопедия. М., 2011. Т. 2. Кн. 1. С. 535-539.
2 Dotti U. Vita di Petrarca: il poeta, lo storico, l'umanista. Torino, 2014.
3 Petrarca Fr. I rimedi per una e l' altra sorte / tradizione e note a cura di U. Dotti. Torino, 2013. Voll. 1-4.
4 Petrarca Fr. De militari dignitate. I, 48 // I rimedi per una e l' altra sorte / tradizione e note a cura di U. Dotti. P. 413-417.
писано в зрелый период творчества, а его 254 диалога (более 600 с. современного плотного типографского текста), что перед нами самый объемный труд гуманиста, трактующий многие десятки вопросов5. Тема воинского ремесла, мира, войны, вражды между городами-государствами поднимается в значительном ряде диалогов первой и второй книг, на которые разделен трактат (I, 48, 97-106; II, 70-74). Их число показывает, что вопрос волновал гуманиста, был актуален для времени. В диалогах беседуют аллегорические персонажи — Радость и Разум (первая книга), Печаль и Разум (вторая), как бы располагая всю жизнь человека между этими эмоциональными состояниями — «поясами». Они оцениваются Разумом с позиций рассудка, опыта, знания, культуры, статусности, повседневности.
Диалог как жанр в трактате едва намечен, скорее для принятого по традиции удобства чтения. Радость и Печаль от лица самых разных персон и персонажей, начиная с могущественных вершителей судеб европейского мира (папы, императоры) и завершая скромными простолюдинами и учениками — произносят короткие, иногда чуть разворачивающиеся на протяжении беседы, фразы. В интересующих нас «военных» диалогах это правители, предводители военных отрядов и армий, воины-рыцари.
Разум, «лицо» которого социально не поддается точному определению, а культурно, интеллектуально, нравственно выдает гуманистически образованную личность, не меняется, отвечает и Радости, и Печали развернуто, красноречиво, аргументировано. Ответы на слова Радости звучат более напористо и критически, даже инвективно, Печали — более сдержанно и сочувственно. За Разум явно стоит сам автор. И он в любом разговоре, как показывают развернутые ответы-рассуждения, с самого начала убежден в правоте своей позиции, отсюда — еще одно объяснение формальности диалога. Однако едва ли найдется 5-10 текстов в трактате, которые приводят разговор к общему заключению: каждый из участников остается до конца при своем мнении, разве что последнее слово — всегда за Разумом. Такое построение диалогов говорит о важности, остроте поднятых тем, очень разных настроениях в обществе,
5 Петрарка Фр. О средствах против превратностей судьбы / Пер. с лат., коммент. Л. М. Лукьяновой; вступ. ст. Н. И. Девятайкиной. Саратов, 2016.
как увидим, и разных ценностных ориентирах. Конечно, оно свидетельствует также о «непривычности» в тогдашней «картине мира» позиции автора, его стремлении помочь читателю взглянуть на традиционные ситуации и жизненные ориентиры по-новому, задуматься над ними.
Обратимся к интересующему нас диалогу первой книги — «О воинском достоинстве» (De militari dignitate, I, 48). Попытаемся выявить, каким гуманисту представляется военное ремесло и какими — служащие современных ему армий, т.е. к выяснению «антропологической составляющей» военной картины того времени, в том числе — в ее этических и символических красках.
Диалог «О воинском достоинстве» (переводчик достаточно точно с точки зрения содержания перевела название как «О воинской службе»)6 вынесен в первую половину первой книги трактата. Он помещен среди текстов, где обсуждаются разные занятия (писательство, учительство, научный труд, гражданская служба при правителях или правительствах). В их ряд включено и военное ремесло. Тема находит продолжение во второй части этой же книги, там ей посвящен, как отмечалось, целый цикл, более десятка текстов.
Текст диалога невелик по объему, пока никем, насколько можно судить, не анализировался, но при этом позволяет выявить «портрет» воина, рисуемый автором трактата и представляемый читателю как «самопортрет» персонажа, поскольку тот делает по-военному краткие признания и заявления от первого лица. В данном случае разговор идет между Радостью-военным человеком и Разумом. Во всех диалогах разговоры ведут представители мужского пола, независимо от грамматического рода их аллегорических имен.
В уста Радости («Радостного») автор вкладывает семь коротких реплик. Приведем их: Я украшен воинской перевязью; Я объявляю своим занятием воинскую службу; Я приписан к воинской службе; Я и сына записал в военную службу; Я прославленный победами предводитель на войне; Я инициатор многих войн; Я известен победами и триумфами.
6 Петрарка Фр. О воинской службе // Петрарка Ф. О средствах против превратностей судьбы / Пер. с лат. Л. М. Лукьяновой, вступ. статья Н. И. Девятайкиной. Саратов, 2016. С. 142-144.
Как ясно, в данном случае собеседник Разума олицетворяет крупную военную фигуру, из числа тех, кто решал вопросы мира и войны на полуострове. В реалиях Италии XIV в. за персонажем мог стоять кондотьер, глава большого отряда, а то и армии, из числа постоянно приглашаемых на службу городами-государствами, папами, правителями разных рангов. Нередко и сами правители совмещали военное предводительство и управление большими или малыми италийскими государствами, синьориями, тираниями, герцогствами и графствами. Среди таких деятелей для примера можно указать на правителя Пармы в 1340-е гг. Аццо Корреджо7. Ему, другу со студенческих лет, представителю старинной аристократической семьи, Петрарка посвятил интересующий нас трактат, а о его переменчивой судьбе — от власти до изгнания — как игре фортуны довольно пространно рассказал в предисловии, хотя и не упомянул о его уходе из жизни в 1362 г.
«Приписка» — скорей всего, официально оформленная городскими властями служба в ополчении («милиции») или договор (кондотта). Такие договора заключались на разные строки, нередко — на длительные, порою — пожизненно. Как ясно из слов персонажа, он и по поводу сына озаботился подобным договором. у. Дотти трактует его как свидетельство городской военной службы8.
Напомним, что крупные кондотьеры — это чаще всего представители знати, баронства (вроде Аццо Корреджо), старого или нового дворянства, слой которого в италийских городах-государствах был весьма велик. Военная служба в вицу непрерывного соперничества городов-государств (Милан - Венеция, Флоренция - Милан, Венеция - Генуя и т.д.), историей которого полны хроники и ученые труды, была очень востребована, профессиональные военные в чести9. Порою, еще раз подчеркнем, сами синьоры городов-государств (миланские Висконти др.) становились во главе войск. Их численность была разной, от 500 до 1500 или больше конников. Кстати, Флоренция нанимала для борьбы против Висконти
7 Montecchi G. Azzo da Correggio // Dizionario biográfico degli italia-ni. Roma, 1983. Vol. 29. P. 425.
8 Petrarca Fr. I rimedi per una e l' altra sorte ... P. 414.
9 Всеобщая история. Т. 2. Средневековые цивилизации Запада и Востока / Под ред. А. О. Чубарьяна. М., 2011. С. 523-526, 734-735.
кондотьеров на долгих пять лет, что обошлось ей, по данным хроник, в баснословную по тем временам сумму в 3,5 млн флоринов (пехотинец получал жалование в 2-3 флорина в месяц, конник — 7-11).
За короткими фразами Радости вырастают реалии очень непростого с точки зрения мира и войны времени, общественного и политического напряжения. Посмотрим, как это отразилось в диалоге. Заявления Радости, как ясно из приведенных выше реплик-цитат, начинаются и заканчиваются упоминаниями о военных символах и символических действиях. Первыми словами становится его горделивое заявление об украшенности «воинской перевязью», а завершающими — об известности победами и триумфами. Оба символа с римских времен дожили до века Петрарки (и надолго пережили его): живопись второй половины XIV в. и еще больше — двух следующих с их светскими станковыми работами и фресками представляет многие десятки персонажей-воинов с богатыми золочеными перевязями, на которых висят мечи. Нередки и статуи кондотьеров, особенно на усыпальницах, но есть и в виде конных статуй, поставленных на центральных площадях городов, напротив главных соборов. Все, как одна, с перевязью.
Частым событием в городах, нашедшим отображение в искусстве, были и триумфы. Мы можем видеть богато украшенные колесницы-кароччо, запряженные белыми конями, на платформах которых в торжественных креслах восседают победители в полном вооружении, часто — с копьем в руках, мечом на перевязи, а ниже, по краям, размещены фигуры, олицетворяющие воинские и гражданские доблести. Разработки сценариев триумфов нередко поручали придворным художникам, гуманистам. Победы, заключение мира отмечались также турнирами, воинскими играми10. Наконец, оружие торжественно украшало кабинеты (студиоло) ренессансных знатных персон, соединяя образы войны, науки и искусства11. Иными словами, символические знаки войны и побед оставались в самом высоком и почетном ряду, долгая традиция
10 Гуковский М. А. Турниры в Италии на исходе средних веков // Средневековый быт. Л., 1925. С. 50-77.
11 Махо О. Г. Образ войны и науке в интарсиях урбинского студиоло Федерико да Монтефельтро // Вестник Академии Русского балета им. А. Я. Вагановой. 2015. №2 (37). С. 154-161.
12
лишь приумножала их статусную значимость, поднятую до сакральности.
Вернемся к диалогу. Заявления Радости свидетельствуют, что интересы и ценности значительной части дворянства оставались во времена Петрарки традиционными. В их числе
— реализация себя в военных занятиях, стремление к участию в войнах и сражениях, осадах и взятии крепостей, замков, городов, жажда побед и триумфов. Известно, что военной верхушке доставались и немалые плоды побед.
Но Петрарка-автор в диалогах никогда не обращается к узкому кругу лиц. И в данном случае перед его глазами не только городские «капитаны» или кондотьеры, не только верхушка, но и «рядовая рать»: гуманист параллельно стремится напомнить и тем, и другим об обратной стороне военного ремесла. Мы слышим из уст Разума, что служба — беда, что воину грозят «на выбор» или большие опасности или большое бесславие, если он этих опасностей убоится. Поведенческий выбор понятен: хочешь славы, понимай, что ее цена — опасности и смерть, будь готов к этому. Таково ремесло. Разум цитирует знаменитую фразу, вложенную в уста Цезаря римским автором Луканом в его «Фарсалии»: «Учись разить, учись умирать»12.
После первой развернутой фразы Разум «по списку» разворачивает пояснения о службе в целом. Оружие в его глазах
— «украшение тела», но никак не души; применение оружия
— «кровавая обязанность»; «результат службы» — богатство и власть (редко), бедность, тюрьма, рабство, гибель (часто). И вновь кажется, что характеристики «списаны» с историй, подобных «случаю» Аццо Корреджо.
В конце разговора Разум добавляет этически-ироничный аргумент: награда за службу — первая и главная — «свобода совершать грехи». Разум ссылается при этом на Цицерона и Ювенала, но звучат эти суждения в христианское время и в отношении воинов-христиан так, что подтекст очевиден. При этом Петрарка светски-литературно, а не только религи-озно-церковно усиливает критику военного ремесла, вводит гуманистические оценки с их адресациями к великой и авторитетной в его глазах и представлениях образованных современников античности.
12 Petrarca Fr. I rimedi рег ипа е 1' акга sorte ... Р. 414.
13
Есть и еще одна ожидаемая от Петрарки фраза: соотносясь с реалиями времени, он устами Разума (в ответ на слова Радости о славе побед) веско заключает: «Гораздо лучше для тебя быть славным добродетелями предводителем мира» (Quanto melius pacis dux virtutibus clarus esse)13. Тема мира возникает в текстах трактата многократно. Рассматриваемый диалог проникнут идеей мира от начала до конца. у. Дотти называет его в своих комментариях одним из ярких свидетельств гуманистического пацифизма14.
В приведенной фразе в устах Разума фигурирует одно из главных понятий ренессансного гуманизма — добродетель (virtus), в данном случае близкое к понятию доблесть. Доблесть миротворчества тем самым обновляет список этически-идеальных качеств благородного мужа, расценивается гуманистом выше, ставится впереди доблестей военных.
Нетрудно видеть, что Петрарка использует совсем другой «словарь» для описания военного ремесла: он рисует, если воспользоваться расхожим, но в данном случае весьма уместным оборотом, обратную сторону медали. Гуманист не славит того, кто через войну получил власть и богатство, не поддерживает сочувствием того, кто все потерял. Это обнаруживает, что традиционно-средневековые ценностные ориентиры в глазах Петрарки потеряли свою ценность, что есть иные, связанные с миром и мирными занятиями самого разного характера и масштаба. Все остальные военные диалоги подхватывают, наращивают суждения по поводу общественно-опасного поведения военных лиц, разбоя, насилия, рисуя в целом отряды и армии как «многоголового змея» (I, 97), жесткого, кровавого, вероломного, несправедливого. Образ беспощадного змея Петрарка, по его словам, почерпнул в посланиях Горация15 и не раз его приводил в качестве выразительной метафоры.
Подведем некоторые итоги. Изученный в статье диалог, как и все другие, связанные с военной тематикой, позволяют обозначить последовательную антивоенную позицию первого гуманиста, если так возможно определить, этический взгляд на войну, поведение командиров, рядовых воинов, средства ведения и результаты военных действий. Гуманист выказыва-
13 Petrarca Fr. I rimedi per una e l' altra sorte ... P. 416.
14 Ibid. Р. 413.
15 Ibid. P. 732.
ет себя убежденным пацифистом, резко критикует стремление правителей и военачальников решать политические или династические вопросы с помощью оружия, много пишет о «модусах» поведения военных лиц, их нравственном облике, так или иначе вводит в свои рассуждения символические компоненты, чаще всего тему триумфов.
За этим встает истерзанная и измученная войнами и усобицами Италия XIV в., становится особо понятным актуальность требования знаменитой политической канцоны поэта 1340-х гг. «Мира, мира, мира».
Диалог рисует нам гуманиста как общественную личность, а его сочинения и активные действия — как первые важные свидетельства и проявления ренессансного гражданского гуманизма.
Источники
Petrarca Fr. I rimedi per una e l'altra sorte I Tradizione e note a
cura di U. Dotti. Torino: №ло Aragno, 2013. Voll. 1-4. 1162 р. Петрарка Ф. О воинской службе II Петрарка Ф. О средствах против превратностей судьбы I Пер. с лат. Л. М. Лукьяновой, вступ. статья Н. И. Девятайкиной. Саратов: Издательский Дом «Волга», 2016. С. 142-144.
Литература
Андреев М. Л. Петрарка II Культура Возрождения: Энциклопедия. М., 2011. Т. 2. Кн. 1. С. 535-539. Всеобщая история. Т. 2. Средневековые цивилизации Запада и
Востока I под ред. А. О. Чубарьяна. М., 2011. Гуковский М. А. Турниры в Италии на исходе средних веков II
Средневековый быт. Л., 1925. С. 50-77. Махо О. Г. Образ войны и науке в интарсиях урбинского сту-диоло Федерико да Монтефельтро II Вестник Академии Русского балета им. А. Я. Вагановой. 2015. №2 (37). С. 154161.
Dotti U. Vita di Petrarca: il poeta, lo storico, l'umanista. Torino, 2014.
Montecchi G. Azzo da Correggio II Dizionario biografico degli italiani. Roma, 1983. Vol. 29. P. 425.
Девятайкина Нина Ивановна, доктор исторических наук, профессор кафедры гуманитарных дисциплин (Саратовская государственная консерватория им. Л. В. Собинова, Саратов, Россия); эл. почта: devyatay@ yandex.ru.
Petrarch 's Ideas about War, Peace, Military Craft: Ethical and Symbolic Components (On the Dialogue "On military dignity")
The author explores the dialogues of the treatise of the Italian humanist and poet Fr. Petrarch (1304-1374) "De remediis utriusque fortunae». They allow us to reveal how society perceived wars and military craft in everyday practices of the 14th century. The author shows the novelty of Petrarch's humanistic position in relation to the military craft, war, peace.
Among scientists, the author emphasizes the importance of the works of U. Dotti (1933-2017) on the social and political position of Petrarch, on the translation of Latin texts of the first humanist. The author attentively and comprehensively studies one of the dialogues «De militari dignitate» (I, 48). The author pays special attention to the "anthropological component" of military service and the military picture of that time, including its ethical and symbolic aspects.
The main conclusions. Joy's statements show that the interests and values of the nobility remained traditional in Petrarch's time. Among them is the choice of military occupations, the desire to participate in wars and battles, sieges and the capture of fortresses, castles, cities, the thirst for victories and triumphs. But the humanist, through the mouth of Reason, reminds us of the reverse side of the military craft. We hear that service is a misfortune, that a warrior is threatened with "a choice" of either great dangers or great infamy. Weapons for the Mind are "adornment of the body", but not of the soul; the use of weapons is a "bloody duty"; "the result of service" is wealth and power (rarely), poverty, prison, slavery, death (often).
Petrarch secularly and literarily, and not only religiously and ecclesiastically, strengthens the criticism of the military craft, introduces humanistic assessments, addresses to the great antiquity. The theme of peace appears in the texts of the treatise many times, it looks very bright in the dialogue "De militari dignitate" U. Dotti calls it in his comments one of the clearest evidences of humanistic pacifism.
The dialogue studied in the article allows us to identify the consistent anti-war position of the first humanist, shows him as a public personality, and his writings and active actions as the first important evidence and manifestations of Renaissance civic humanism.
Key words: Petrarch, treatise "De remediis utriusque fortune", the theme of war and peace, Italian humanism, symbolism of wars and victories, ethical values of Renaissance culture.
Nina Devyataykina, Doctor of Historical Sciences, Professor of the Department of Humanities (Saratov State Conservatory named after L. V. Sobinov, Saratov, Russia); e-mail: devyatay@yandex.ru.
References
Andreev M. L. Petrarca // Cultura Vozrozhdenia. Enziclopedia. M., 2011.
T. 2. Kn. 1. S. 535-539. Vseobshaia istoria. T. 2. Srednevecovie zivilizazii Zapada I Vostoka / pod
ped. A. O. Chudriana. M., 2011. Gukovskii M. A. Turniri v Italii na ischode srednich vekov // Sredneveko-
vii bit. L., 1925. S. 50-77. Makyo O. Obraz voini I nauri v intarsiiach urbinskogo studiolo Federico da Montefeltro // Vestnik Akademii Russkogo baleta im. A. Vagano-voi. 2015. №2 (37). S. 154-161. Dotti U. Vita di Petrarca: il poeta, lo storico, l'umanista. Torino, 2014. Montecchi G. Azzo da Correggio // Dizionario biografico degli italiani. Roma, 1983. Vol. 29. P. 425.
