CC BY
4656), ниже темпы роста были в Нефтеюганске (197%; с 150 до 296), Ханты -Мансийске (152%; с 76 до 116) и Урае (141%; с 90 до 127). В 1975-1977-х гг. самый высокий коэффициент разводимости был в Урае (505-688 разводов на 1000 браков) и Нижневартовске (590-600), чуть меньше он был в Нефтеюганске (470-500) и Сургуте (437465) и существенно ниже - в Ханты-Мансийске (362-398) [2, л. 132-133]. В 1970 г. в округе число разводов на 1000 чел. составляло 3,4, а в 1975 г. - 4,7.
В течение 1980-х гг. среди городского населения ХМАО ежегодно росло число зарегистрированных разводов: в 1980 г. их было 2758, а в 1990 г. - 6569 (среди всего населения округа - с 3208 до 7065 в 1989 г.; в 1990 г. число разводов несколько сократилось - до 7014). В 1990-х г. последовал рост числа разводов среди всего населения ХМАО: он колебался от низшего показателя в 1992 г. (7464 браков) до высшего в 1997 г. (9067 браков). Наибольшее число разводов фиксировалось в Нижневартовске (пик произошел в 1987 г. - 1481), Сургуте (в 1988 г. - 1446), Нефтеюганске (в 1988 г. - 581), Нягани (в 1989 г. - 326), Когалыме (1989 г. - 308) [7, с. 80-81; 9, с. 52-55; 12, с. 107].
До середины 1980-х гг. коэффициент разводимости в ХМАО незначительно сокращался: с 5,0 в 1980 г. до 4,8 в 1984 г. (в городе - с 5,4 до 4,9, в селе он, наоборот, возрастал - с 3,4 до 4,6). В 1987 г. последовал резкий рост уровня разводимости до 5,8 (в городе - до 5,9). Среди городов ХМАО наибольший уровень разводов наблюдался в недавно образованных городах нефтяников: в Пыть-Яхе (1987 г. - 8,6), Мегионе (в 1987 г. - 8,0), Лангепасе (в 1988 г. - 7,8), Радужном (в 1989 г. - 7,3), Когалыме (в 1987 г. -7,1).
В базовых городах, Сургуте и Нижневартовске, этот коэффициент колебался при небольшом возрастании (в пределах 4,5-6,5). Только в Нефтеюганске четко наблюдалась тенденция падения уровня разводимости: с 7,2 в 1980 г. до 5,2 в 1989 г. Низкий коэффициент разводимости был зафиксирован в Ханты-Мансийске (1983 г. - 3,4), Радужном (1984 г. - 3,4), Лангепасе (1984 г. - 4,2), Нягани (в 1986 г. - 4,2), Нижневартовске (в 1982 г. - 4,3), Покачах (в 1986 г. - 4,5). После 1987 г. в ХМАО последовало небольшое понижение коэффициента - до 5,5.
В начале 1990-х гг. разводимость вновь повысилась (до 6,1 в 1993 г., в городах - до 6,3). Наивысший уровень разводов наблюдался в 1994 и 1997 гг., когда коэффициент составлял 6,8. В середине 1990-х гг. наибольший коэффициент разводов был в Когалыме -9,0, а наименьший - в Урае (5,1) [1, с. 19; 6, с. 106, 116; 7, с. 85-86; 9, с. 61-65].
Коэффициент разводимости в ХМАО на протяжении 1960-х - 1980-х гг. был выше, чем в Западной Сибири и России, где за этот период он увеличился с 1,4 до 3,9. Высокий уровень разводимости в ХМАО был следствием перехода урбанизации региона от экстенсивной к интенсивной стадии. В нефтяных городах формировались неустойчивые семейные связи при высокой миграции и, возможно, более свободный, «городской» взгляд на брачные отношения, характерный для территорий с совершившимся демографическим переходом.
Итак, основной тенденцией динамики брачности и разводимости в период 1960 -конца 1980-х гг. стал рост числа зарегистрированных браков и разводов при стабильном коэффициенте брачности (10-12) и разводимости (3,4-5,0). Брачность и разводимость при этом была выше, чем в Западной Сибири и России в целом. Только в конце 1980-х гг. эта тенденция сменилась резким снижением брачности и ростом разводимости, что указывало на демографическую дестабилизацию - население по экономическим и социальным причинам было не готово заключать браки и все чаще разводилось.
Урбанизация затронула и базовую ячейку общества - семью. В процессе трансформации общества из традиционного в индустриальное получила распространение нуклеарная семья, состоящая из двух супругов и их детей. Постепенное разрушение патриархальной традиционной семьи в регионе происходило и раньше, особенно в условиях репрессивных переселений [8, с. 212]. Но в городском населении ХМАО
нуклеарная семья из 2-3 чел. стала преобладать только с 1960-х гг. В 1970 г. на долю такой семьи приходилось 53,5% семей, а в 1979 г. эта доля увеличилась до 61,4% (см. табл.). Соответственно, уменьшился средний размер семьи - с 3,6 до 3,3 чел. Последовало падение в два раза удельного веса семей, состоящих из 5 и более чел., - с 19,7% до 10,5%.
Таблица
Число семей и группировка их по размеру среди городского населения ХМАО
[4, л. 18-19; 5, л. 17-20; 11, с. 21-23]
Год Число семей В т. ч. семьи совместного проживания Средний размер семьи
2 чел. 3 чел. 4 чел. 5 чел. и более
1970 г. 41934 9609 12804 11246 8275 3,6
100% 23,0% 30,5% 26,8% 19,7%
1979 г. 116640 27840 43705 32835 12260 3,3
100% 23,9% 37,5% 28,1% 10,5%
1989 г. 306174 63584 96998 107471 38121 3,4
100% 20,8 31,7 35,1 12,4
В 1980-х гг. стала наблюдаться обратная устойчивая тенденция увеличения числа семей, которые ежегодно прибавлялись на 7-8 тыс. Семейная структура также изменилась в пользу удельного веса семей из 4 и более чел. В целом на протяжении 1970 - 1980-х гг. доля семей из 4 чел. постоянно преумножалась и в 1989 г. стала доминирующей - 35,1%. В 1980-х увеличилась и доля многодетных семей, а представительство семей из 2 и 3 чел. заметно сократилось. Эти тенденции подтверждали тезис о том, что в 1980-х гг. в городах округа наблюдались стабилизация естественного движения жителей и формирование постоянного населения.
В то же время из-за распространения вахтового метода и преобладания мотива «заработать и уехать обратно на "большую землю"» в ХМАО была высокой доля одиноких и живущих отдельно от семьи. Вместе с тем в 1979-1989 гг. удельный вес горожан, проживающих отдельно от семей, уменьшился с 6,0% до 3,5%, а одиночек - с 7,8% до 6,2% от всего городского населения. Совместно с семьями стали жить 90,3% горожан. В целом городское население ХМАО перешло на современный тип воспроизводства населения, в основе которого лежала нуклеарная семья из двух супругов и 1 -2 детей.
В период 1960-х - начала 1990-х гг. в ХМАО произошел демографический переход, являющийся частью урбанизации. Его отличительными чертами выступили показатели брачности и разводимости, которые были выше, чем в России и Западной Сибири. Объяснялись это тем, что в возрастной структуре населения преобладала молодежь. Результатом урбанизации также стало формирование нуклеарной современной семьи. Все эти тенденции были признаком перехода от экстенсивной к интенсивной стадии урбанизации в ХМАО.
Литература
1. Города Тюменской области. // Тюменский областной комитет государственной статистики. Тюмень, 1996. 111 с.
2. Государственный архив Тюменской области (ГАТО). Ф. 1112. Оп. 4. Д. 109.
3. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 6. Д. 14.
4. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 6. Д. 50.
5. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 11. Д. 82.
6. Демографический ежегодник Российской Федерации. 1993 г. // Государственный комитет Российской Федерации по статистике. Москва, 1994. 420 с.
7. Естественное движение и миграция населения Тюменской области за 1986-1990 годы (Статистический сборник). Тюмень, 1991. 145 с.
8. Иванов А. С. Калмыки в Западной Сибири (1944 - 1956 гг.): особенности социализации на спецпоселении // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2011. № 2 (15). С. 210-217.
9. Культура, здравоохранение и население (Статистический сборник). Естественное движение и миграция населения области. 1980 - 1984. Тюмень, 1985. 100 с.
10. Население Западной Сибири в XX веке. Новосибирск: изд-во СО РАН, 1997.
171 с.
11. Население Тюменской области: Всесоюзная перепись населения 1989 г. / Тюм. обл. упр. стат. Тюмень, 1991. 38 с.
12. Статистический ежегодник (1990-2010): Стат. сб. в 4-х частях. Ч. II (I) Ханты-Мансийский автономный округ - Югра // Территориальный орган Федеральный службы государственной статистики по Тюменской области. Тюмень, 2011. 298 с.
УДК 94(571.1)
Кузнецова А. А.
Kuznetsova A. A.
ДИССИДЕНТЫ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
И РЕАЛИЗАЦИЯ ПРАВА НА СВОБОДУ ТВОРЧЕСТВА В 1960-1980-е гг.
DISSIDENTS IN WESTERN SIBERIA AND THE RIGHT ENFORCEMENT TO LIBERTY OF CREATIVITY IN THE 1960-1980s
Статья посвящена деятельности диссидентов Западной Сибири, участвовавших в борьбе за свободу творчества. Главная роль в статье отводится таким крупным городам, как Новосибирск, Омск, Томск, и интеллигенции этих городов, составлявшей основу диссидентского движения региона и явившейся выразителем оппозиционных настроений.
The article is devoted to the activities of dissidents in Western Siberia, taking part in the fight for liberty of creativity. The main attention is paid to such large cities as Novosibirsk, Omsk, Tomsk and the intellectuals in these cities formed the basis of the dissident movement in the region and which was the expression of oppositional sentiments.
Ключевые слова: диссиденты, инакомыслие, правозащитники, история Западной Сибири.
Keywords: dissidents, dissension, human rights advocates, history of Western Siberia.
Политика «оттепели» была воспринята творческой интеллигенцией как период начала демократизации и свободы, а в правящих кругах некоторое время даже планировалась отмена идеологической цензуры. Однако с приходом к власти в 1964 г. Л. И. Брежнева политика относительной открытости и демократизации начала сворачиваться. Несмотря на конституционную гарантию свободы творчества (Конституция СССР 1977 г.) [5], на практике же, учитывая советскую идеологию, зачастую это право нарушалось. В стремлении реализовать свои права граждане, не принимавшие догматов коммунистической идеологии, реализовывали себя в различных формах протеста. Диссидентство стало устойчивым и значительным феноменом советской действительности. Правозащитная деятельность являлась частью диссидентского движения.
В Западной Сибири выразителями оппозиционных настроений стали такие города, как Новосибирск, Омск, Томск. И это не случайно. Ведь одним из главных условий существования гражданского протеста является крупный город, в котором концентрируется значительный слой интеллигенции.
В Новосибирском Академгородке возникала особая микросреда. Исследователь Е. Г. Водичев отмечает, что научные сотрудники Академгородка построили свой мир, отличный от российских столиц и от города, в котором они формально были прописаны. К Академгородку примкнули те ученые и преподаватели, которые в столичных вузах были объявлены «persona non grata» [2]. Атмосфера открытости и демократизма, сложившаяся в научном центре с первых дней его организации, сохранялась, по крайней мере, на протяжении первого десятилетия его истории [7].
В условиях либерализма, царившего внутри Академгородка, студенты, научные сотрудники и преподаватели могли открыто обсуждать наболевшие острые вопросы общества. Здесь позволялись многие вещи, которые в центре никогда бы не прошли безнаказанно [1, с. 256]. В молодежной среде Академгородка было ярко выражено
А.А. Кузнецова
стремление к объединению в клубных формах - политический дискуссионный клуб, клубы интернациональной дружбы, кинолюбителей, путешественников, кафе-клуб [7].
Литературные круги Академгородка также проявляли неортодоксальную активность. В середине 1960-х гг. проведение многих неподконтрольных власти литературных и политических дискуссий было связано с именами активных участников неформального литературного объединения (ЛИТО) - Г. М. Прашкевича, Т. Я. Янушевича, В. И. Щеглова, И. С. Гольденберга [2, с. 127, 134]. В ноябре 1965 г. многие участники этого сообщества встретились с редакцией журнала «Новый мир» [4, д. 714, л. 115], идеологической основой которого в тот период были ценности либерализма и демократического социализма.
Одним из наиболее громких событий 1968 года, которое вышло за пределы Академгородка и имело далеко идущие последствия для его участников, стал бардовский фестиваль. Организаторами фестиваля бардов выступили кафе-клуб «Под интегралом», имевший большую известность, и Совет творческой молодежи при Советском РК ВЛКСМ Новосибирска. Президентом и идейным вдохновителем клуба «Под интегралом» был А. И. Бурштейн - доцент, сотрудник физического факультета НГУ. Созданный 1 декабря 1963 г. клуб сразу же сконцентрировал нонконформистские литературно -художественные мероприятия.
В 1965-1966 гг. в «Интеграле» начали проводиться первые фестивали джаза и авторской песни, шли представления самодеятельных театральных студий, проходили поэтические вечера и научные дискуссии с невиданной для советского общества свободой мнений, постоянно приглашались ученые и деятели культуры из-за границы, писатели, музыканты, экономисты, корреспонденты BBC [1, с. 256]. Показательно мнение отбывавшего в 1958-1963 гг. срок в Дубравлаге академика Николая Покровского, который написал в книге записей почетных гостей клуба, что свободомыслие, царившее в «Интеграле», сравнимо лишь со свободомыслием в политзонах [1, с. 256].
С 7 по 12 марта 1968 г. состоялся фестиваль поэтической песни молодых бардов. Организаторы мероприятия и главный его участник - А. А. Галич, член Союза писателей СССР, - считали, что «пародийная песня» как новый жанр современного искусства сможет противостоять консерватизму и забвению уроков прошлого [4, д. 667, л. 29].
Концерты проходили в зале Дома ученых. С 7 по 9 марта в них побывало более 5 500 человек [4, д. 667, л. 30]. Во время концертных выступлений А. Галич исполнил ряд новых песен, которые местным партийным руководством были названы «злопыхательскими в отношении советской действительности», с «ярко выраженной сионистской окраской» [4, д. 667, л. 31, 33-40]. Поэтому Новосибирский обком счел нужным информировать о творчестве А. А. Галича в Московский горком КПСС [4, д. 667, л. 31].
Общественность Академгородка была взбудоражена прошедшим фестивалем. Чтобы хоть как-то «охладить» общественный настрой, на прошедших комсомольских и партийных собраниях было резко «осуждено» творчество А. Галича. В апреле в «Вечернем Новосибирске» появилась статья члена Союза журналистов СССР Н. А. Мейсака «Песня -это оружие», где автор резко осудил новый жанр искусства и призвал жителей защитить молодежь от тех, кто «кривляясь, издевается над самыми святыми понятиями» [4, д. 667, л. 33-40]. Обком ВЛКСМ попытался снять с себя всю ответственность за совместную организацию и проведение этого фестиваля, сообщив в Новосибирский обком КПСС, что фестиваль, прошедший в Академгородке, «организован фактически без ведома партийных, советских, комсомольских органов, как центральных, так и местных» [4, д. 667, л. 29-30].
После проведения фестиваля, активисты клуба «Под интегралом» были обвинены в антисоветской деятельности, А. И. Бурштейн уволен с кафедры общей физики, многим пришлось искать новое место работы. Клуб был ликвидирован, т. к. он «распространял нездоровую идеологию» [4, д. 668, л. 18].
