CC BY
126
УДК 94(470)” 19” ПЕРВЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ДВИЖЕНИЯ ЗА ВОЗРОЖДЕНИЕ КАЗАЧЕСТВА: ОТ ФОЛЬКЛОРНО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИХ К ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИМ
Мациевский Г.О.
Цель: рассмотреть первые годы возрождения казачества «снизу», от образования культурно-исторических и фольклорно-этнографических организаций до трансформации их в общественно-политические организации.
Методология проведения работы: методологической основой исследования являются общепринятые принципы историзма и объективности, предполагающие конкретно-исторический подход к анализу событий в их диалектическом развитии.
Результаты: первые казачьи организации создавались в форме землячеств, обществ и клубов, преследующих лишь культурно-просветительские, фольклорно-этнографические цели. Однако достаточно быстро произошла трансформация этих организаций в общественно-политические, ставящие перед собой вполне определённые политические задачи.
Область применения результатов: результаты исследования могут быть интересны специалистам, занимающимся проблемами становления казачества, вопросами обеспечения деятельности современного казачества нормативно-правовой базой.
Ключевые слова: российское казачество, казачество в ХХ в.; казачий круг; общественно-политические организации; возрождение казачества.
THE FIRST ORGANIZATIONS OF MOVEMENT FOR THE COSSACKS REVIVAL:
FROM CULTURAL-ETHNOGRAPHIC TO THE POLITICAL
Matsievsky G.O.
Purpose: to consider the first years of revival of the Cossacks "from below", from formation of the cultural-historical organizations before transformation in the political organizations
Methodology: methodological basis of research are the standard principles of a historicism and the objectivity, assuming the concrete historical approach to the analysis of events in their dialectic development
Results: The first Cossack organizations were created in the form of societies and clubs which put only the cultural-educational, ethnographic purposes. However they were quickly transformed to the political organizations which put political problems.
Practical implications: results of research can be interesting to the experts who are taking up the problems of development of the Cossacks, maintenance of activity of the modern Cossacks with is standard-legal base.
Keywords: Russian Cossacks; the Cossacks in the XX-th century; the Cossacks circle (meeting); the political organizations; Cossacks revival.
Механизм реформ, запущенный во второй половине 1980-х гг. «архитекторами перестройки», сыграл деструктивную роль по отношению к существовавшей политической системе и в конечном итоге привел к её демонтажу. По мнению П.В. Волобуева: «...перестройка, задуманная её инициатором как реформа, не состоялась, она превратилась в радикальные общественные преобразования, в формационный перелом» [11, с. 70]. В конечном итоге к началу 1990-х гг. в стране сложилась специфическая ситуация устойчивого кризиса,
характеризующаяся отсутствием авторитетной легитимной власти. В результате разрушения советской политико-идеологической системы наиболее социально активная часть общества раскололась на различные слои и группы, выразителями интересов которых стали различные общественные, социальнополитические, национально-патриотические, религиозные и другие объединения и движения, среди которых всё более активную роль начинает играть движение за возрождение казачества.
По мнению А.И. Козлова, именно «КПСС, ощутив под собой колебание почвы, ухватилось за казачество, как за последнюю соломинку. Были предприняты лихорадочные меры по его реанимации как военной силы.» [8, с. 4]. Т.В. Таболина отмечает, что «.движение началось всё-таки снизу (grass roots), особенно в регионах. Другой вопрос, что движение было взято под контроль сначала ЦК КПСС, затем властными структурами и различными политическими силами. Граница между инициативой снизу и установкой сверху достаточно лабильна, и порой сложно установить соотношение, взаимоотношение, взаимопроникновение прямой и обратной связи» [13, с. 30]. Как считает Е.И. Котикова, первоначально казачество «возрождалось» именно «сверху» - силами госструктур, КПСС и т.д. и только «на втором, «постпутчевском» этапе, уже не «сверху», а «снизу» казачество начинает естественным образом самоорганизовываться, стремясь играть своеобразную роль в социальноэкономической и геополитической ситуации в России» [9, с. 83]. С. Донцов пишет, что власти, «имея одну цель - возглавлять казачье движение, сами того не желая, вызвали пробуждение исторического самосознания у массы людей, относящих себя к «потомкам казаков» [4, с. 18].
В данной статье предлагается рассмотреть первые годы возрождения казачества «снизу», от образования культурно-исторических и фольклорноэтнографических организаций в форме землячеств, обществ и клубов до трансформации их в общественно-политические организации, формулирующие собственные политические цели. Основным источником для написания
статьи стали документы и материалы, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Фонды: 10144, 10121 и 10156; данные «Исследований по прикладной и неотложной этнологии», проводимых Институтом этнологии АН СССР В конце 1980-х - начале 1990-х гг.
Движение за возрождение казачества, начатое «снизу», в определённой степени отражало общие тенденции, проявившиеся в советском обществе в конце 1980-х гг. В данном случае желания «низов» (казачества) и стремление «верхов» (власти) во многом сходились, хотя имели различные истоки и не предполагали единых целей. Для государственных политических структур, заинтересованных в появлении казачьих организаций, участие в «активизации» социальной и политической жизни возрождающегося казачьего движения являлось, скорее всего, попыткой «реанимации» казачества в качестве военнополитической силы, управляемой из центра. Для самих казаков это, видимо, был процесс «возрождения» самобытного самосознания, культуры, форм деятельности.
При этом необходимо иметь ввиду, что в рассматриваемый период существовало несколько регионов, обладавших как общими закономерностями, так и региональной спецификой, некой территориальной самобытностью, процесса возрождения казачества. Данная специфика связана как с объективными (на территории каких казачьих войск («исторических», «служилых», т.е. с существовавшими и дожившими до конца ХХ в., пусть даже в латентном варианте, традициями казачества: политическими, хозяйственно-экономическими, социокультурными и т.д.), так и субъективными факторами (политикой региональных лидеров в отношении казачества, видением самими казачьими лидерами направлений и перспектив возрождения и т.п.). С достаточной долей условности и приближённости можно рассматривать пять основных регионов возрождения: первый - Юг России, где располагаются Донское, Кубанское и Терское казачества, сильные своими культурно-историческими традициями;
второй - Волга, Урал, Сибирь и Дальний Восток, где исторически преимущественно расположены «служилые» казачьи войска; третий - места неисторического расселения казаков, в том числе крупные города: Санкт-Петербург, Екатеринбург, Челябинск, Воронеж, Воркута, Йошкар-Ола, Калининград, Магадан и другие; четвёртый - особый регион, Москва, в силу специфики своего столичного статуса игравший роль центра основных социально-политических, культурно-исторических и иных процессов в стране; пятый - территории как бывших казачьих войск, так и всего СССР, оказавшиеся после развала СССР в составе других государств: Украины, Казахстана, Таджикистана, Молдавии, Приднестровья, Киргизии; даже в Латвии было образовано Рижское национально-культурное общество казаков, объединяющая потомков казаков различных регионов, но проживающих в Прибалтике.
По данным учёных Института этнологии и антропологии Российской академии наук на начало 1990-х гг. в исторических казачьих областях (Дон, Кубань) потомки казаков по прямой линии составляли 10-15 % населения, в Сибири и на Дальнем Востоке - около 1-5 % населения [5, с. 113-114]. Всего же причисляли себя к потомкам казаков до 5 млн. человек [5, с. 114], проживающих на территории России, т.е. около 3% от всего населения страны. В начале ХХ в. этот процент был ниже - 2,3% от всего населения страны (до 4,5 млн. человек).
У истоков появления первых землячеств, казачьих обществ и клубов зачастую стоит интеллигенция. На Дону активнейшее участие в становлении движения за возрождение казачества играет Ростовское отделение ВООПИиК (Всесоюзное общество охраны памятников истории и культуры), Ростовский областной музей краеведения и образованный при них в 1986 г. Донской военно-исторический клуб им. М.И. Платова (ДВИК. Согласно Уставу, утверждённому 12 октября 1987 г., основными задачами ДВИК были определены: воспитание патриотизма у советской молодёжи, содействие развитию военноисторической науки, популяризация военной истории Донского казачества,
проведение униформистских походов, организация выставок клубных работ, участие в охране и восстановлении Памятников Отечества. На базе клуба позже будет сформирован первый штаб «Войска Донского» и разработана полная войсковая структура вплоть до станиц и хуторов. Как особо отмечалось в аналитических материалах Института этнологии АН СССР, в деятельности Клуба «какие-либо политические цели не преследуются» [14, с. 16].
Весной 1989 г. в Ростове-на-Дону создаётся общественная организация «Шолоховский круг», объединившая более сорока представителей творческой интеллигенции - писателей, журналистов и учёных. Среди них: А.И. Геращенко (председатель), В.И. Фролов, Г.Т. Селигенин, Л.В. Дьяков, В.С. Петров, председатель правления областной писательской организации Союза писателей СССР Г.А. Сухорученко, доктор филологических наук Н.И. Глушков, редакторы Ростовского книжного издательства М.М. Мирошниченко и Ю.К. Филиппов, зав. отд. областной газеты «Молот» А.Д. Ансимов, работник областного телевидения Э.А. Шлыков, сотрудники государственного музея-заповедника им. М.А. Шолохова в ст. Вёшенской Ю.И. Карташов, Г.Ф. Рынчев и другие.
Для Кубани отправной точкой возрождения казачьего движения становится, скорее всего, 1988 г. Именно в этом году в Краснодаре, в редакции журнала «Кубань», собирается группа журналистов, писателей, историков, несомненным лидером которых становится главный редактор «Кубани» В.А. Ка-нашкин. Журнал одним из первых начинает обращаться к казачьей истории. В нём печатаются В. Лихоносов, М. Лобанов, А. Знаменский, В. Кожинов, А. Берлизов, И. Варавва, В. Бардадым и др. В 1989 г. при Кубанском государственном университете образуется военно-исторический клуб, в котором один из преподавателей университета, В.П. Громов, организует изучение истории казачества. На следующий год военно-исторический клуб превратится в Кубанский казачий клуб, на базе которого возникнет Кубанская казачья Рада.
В Москве идея создания землячества зарождается в среде казачьих фольклорных ансамблей во второй половине 1980-х гг. и осуществляется весной 1989 г. образованием Землячества казаков при Центральном Доме пропаганды ВООПИиК. 5 января 1990 г. проходит его Учредительное собрание -«Общемосковский казачий круг», собравший около 70 человек, на котором утверждается Устав и избирается первый атаман [2, Оп. 1, Д. 11, Л. 1-2]. Им стал писатель Гарий Немченко. Помощником атамана избран писатель В. Цыбин. Членами правления стали: писатель и журналист А. Жигайлов; старший методист Центрального дома пропаганды ВООПИиК Г. Кокунько; сотрудник Воениздата, поэт В. Латынин; писатель Е. Лосев; руководитель ансамбля «Казачий круг» В. Скунцев; военный корреспондент П. Ткаченко [2, Оп. 1, Д. 11, Л. 2-3]. Круг получил благословение священника храма Вознесения Господня в Сторожах у Никитинских ворот («Большого Вознесения») отца Михаила (Дронова).
Активизации казачьего движения способствовала Декларация Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 г. «О признании незаконными и преступными репрессивные акты против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечение их прав». В различных регионах страны начинают проводиться учредительные круги, создаются первые казачьи организации.
Важным событием в определении основных направлений развития казачьего движения становится Учредительный I Большой Круг (съезд) Союза казаков России (Союз казаков, СКР), проходивший в Москве, во Дворце культуры завода «Серп и Молот», 28-30 июня 1990 г. [2, Оп. 1, Д. 2, Л. 3]. На съезде присутствовало 263 делегата от 72807 избравших их членов казачьих организаций различных регионов и 437 гостей [2, Оп. 1, Д. 11, Л. 12]. Атаманом избирается член Московского землячества, уроженец станицы Нижне-Гниловской Ростовской области, кандидат экономических наук, руководитель автомобильного комбината Александр Мартынов. В сформированное Правление Союза входят также товарищи атамана: 1-й заместитель - В. Латынин, по
культуре и издательской работе - Г. Немченко, кошевой атаман В. Овчаров и восемь войсковых старшин [2, Оп. 1, Д. 1, Л. 29]. Помощником атамана становится писатель Б. Алмазов. Круг проходит под патриотическими лозунгами возрождения славы и традиций казачества в деле служения единой и неделимой России, принимается Устав Союза казаков и Обращение, обсуждается программа исторического и культурного возрождения, социальной защиты, поощрения предприимчивости и инициативы в экономической деятельности [2, Оп. 1, Д. 11, Л. 29-41]. Уставом определяются основные цели и задачи казачьего движения: - «историческое и духовное возрождение казачества как самобытной этнической формации» (п. 2.1); - «установление особого режима землепользования на традиционной основе» (п. 2.2); - «восстановление исторической правды о казачестве» (п. 2.4); духовное и культурное возрождение лучших традиций казачества (п. 2.5, 2.6, 2.7) [2, Оп. 1, Д. 1, Л. 2-3]. При этом, не смотря на то, что п. 2.1 Устава говорит о необходимости «возрождения казачества как самобытной этнической формации» [2, Оп. 1, Д. 1, Л. 2], п. 3.1 допускает, что членами Союза казаков могут быть не только «потомки казачьих родов», но и «уроженцы традиционных казачьих областей, и выходцы из них, а также лица, родом интересов и практической деятельностью связанные с казачеством, желающие возрождать самобытность казачьей этнической формации, её историю и культуру, активно способствующие этому, признающие требования настоящего устава и уплачивающие членские взносы» [2, Оп. 1, Д. 1, Л. 4]. Данные положения не только проявили одно из противоречий в возрождении казачества (что «возрождать» - «сословие» или «народ»), но и способствовали приходу в казачество широких слоёв общественности и интеллигенции, впоследствии сыгравших свою роль в подготовке социальнополитической базы движения на местах и принятия программ его развития.
Несмотря на то, что многие из прибывших на Учредительный I Большой Круг Союза казаков представляли лишь по нескольку десятков казаков (а некоторые только самих себя), организационному становлению казачьего движе-
ния даётся серьезный толчок: происходит структурное оформление организаций, вошедших в Союз казаков, деление на округи и отделы. В состав Союза казаков постепенно входят различные объединения казачества, союзы, общества, землячества, войска Дона, Кубани, Терека, Урала и Сибири.
И хотя I Большой Круг СКР «присуждает» казачеству не входить ни в какие политические партии [2, Оп. 1, Д. 11, Л. 30], тем не менее, политизация казачьего движения становится неизбежной. Ещё в апреле 1990 г. от Московского землячества казаков откалывается группа во главе с Г. Кокунько по причине «красной» ориентации Землячества и создаёт свою организацию - «Землячество казаков в Москве». На Дону в ноябре этого же года принимает Устав ещё одна организация - «Казачий круг Дона» [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 18], заявившая о своём «недоверии» другой донской казачьей организации, выросшей из «Шолоховского круга», «Вседонскому кругу», из-за того, что большая часть интеллигенции, состоявшая там, коммунисты. Расслоение на «красных» и «белых» вскоре охватит многие казачьи организации и станет одной из причин раскола в казачьем движении.
Союз казаков России крайне отрицательно воспринял назревающее политическое противостояние и деление казаков на «красных» и «белых». В своём докладе на заседании Совета атаманов Союза казаков, проходившем в Краснодаре, 30 ноября 1990 г., атаман СКР А.Г. Мартынов заявил: «Знайте одно и самое главное, что как только нас поделят на красных и белых, на беспартийных и коммунистов с этого момента начнётся теперь уже окончательная гибель казачества.» [2, Оп. 1, Д. 12, Л. 21]. Многие казаки поддержали эту позицию. Так, например, Атаманское Правление общественной организации «Забайкальское казачье войско» направило Обращение № 308 от 17 июня 1991 г. в адрес Президента СССР Горбачёва М.С., Президента РСФСР Ельцина Б.Н., Председателя КГБ СССР Крючкова В.А. и Атамана Союза казаков Мартынова А.Г., в котором отмечалось, что те, кто «пытаются вновь поднять проблему “красных” и “белых”, невольно выполняют тем самым установку ЦРУ США о
расколе казачьего движения» [2, Оп. 1, Д. 22, Л. 76]. В этих заявлениях, в частности, просматривается стремление казаков к дисциплине и единству, желание выступать в качестве реальной консолидирующей социально-политической силы.
Постепенно движение за возрождение казачества охватывает новые регионы. Более благоприятная обстановка для развития казачьего движения складывается на Юге России. 17-18 ноября 1990 г. в здании областной филармонии в г. Ростове-на-Дону собирается Большой Круг Союза казаков Области войска Донского (СК ОВД) [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 4-17], на котором избирается первый атаман войска Донского Михаил Михайлович Шолохов, сын знаменитого донского писателя М.А. Шолохова. Завершает свою работу Большой Круг принятием Обращения «Казачество, просыпайся!»: «Просыпайся, а то не ровен час - всё опять решат за нас, а нам оставят одни последствия и “исторические уроки”. У нас нет выбора: или продолжать расказачиваться, или взять на себя ответственность за судьбу Дона и России!.. Трудно Уральскому и Семиречен-скому казачьим войскам, отторгнутым от Матери-России, тяжко Терскому казачеству, по сути, живущему на осадном положении, взывает о помощи тамошний Сунженский казачий отдел (потомки донских казаков). Кубанская Рада выступила против захвата пришлыми её земель, протестует против скупки ими недвижимого имущества.» [10, с. 237-240.]. Заканчивается Обращение словами: «Мы стояли и стоять будем на том, что казаки служили и ещё послужат Отечеству. Нам не дано иного пути. Ибо единственная наша привилегия -служить Родине, и если надо - первыми умереть за неё. Этого у нас никто не отнимет. Да процветёт казачество! Да устоит в испытаниях и воссияет Россия!» [10, с. 240]. Из Обращения видно, что возрождающееся казачество заявляет о себе не только как о силе, стоящей на активных гражданских позициях, но и силе, традиционно стоящей на защите державных интересов России. Казаки не только не отделяют себя от России, не противопоставляют себя ей, но и не видят вне служения Родине.
К концу 1990 г. на Дону казачьи круги проходят в 9 городах и 17 районах, около 100 станичных и хуторских куренных казачьих кругов объединяются в 5 округов бывшей Области Войска Донского. В Волгоградской области к началу 1991 г. были восстановлены Хопёрский, 2-й Донской и Усть-Медведицкий округа, вошедшие в структуры СК ОВД. В сентябре 1991 г. в Ростовской области открываются первые казачьи учебные заведения: Донской Императора Александра III кадетский корпус (директор корпуса подъесаул Г.В. Писарев); детская казачья школа (директор Л.В. Шитова).
К октябрю 1990 г. в 30 городах и районах Кубани уже действуют различные казачьи организации. 12-14 октября 1990 г. в г. Краснодаре открывается Учредительный съезд казаков Кубани. На нём присутствуют 455 делегатов от 48 районов края и 197 приглашённых в качестве гостей от партийных и государственных органов, представителей казачьих обществ других регионов. На съезде принимается решение о создании общественно-патриотической организации казаков Кубани под названием Кубанская казачья Рада (ККР) [2, Оп.
1, Д. 6, Л. 82].
В Шелковском районе Чечено-Ингушской республики 10 марта 1990 г. «потомками старожильческого населения Терека» проводится Учредительный круг, результатом работы которого стало образование «Терского казачьего союза» [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 163]. В Карачаево-Черкесии 14 июля 1990 г. проходит Областной Учредительный съезд, заявивший о создании общественной самодеятельной организации «Верхнекубанский казачий округ» [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 36]. 29 сентября - Учредительный съезд Ставропольского краевого союза казаков [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 134].
Начинается процесс возрождения казачества и в других регионах. 27 сентября 1990 г. в Ленинграде проходит Учредительное собрание казачьего землячества «Невская станица» [2, Оп. 1, Д. 5, Л. 26]. Летом 1990 г. в Оренбурге проходит учредительный сход потомков казаков Оренбургского войска, проживающих на территории Оренбургской, Челябинской, Свердловской об-
ластей и Республики Башкортостан, на котором принимается решение создать общину «Оренбургское казачье войско», которая вскоре входит в Союз казаков России. Первым атаманом общины стал писатель Игорь Пьянков. 23 декабря на Войсковом круге утверждается Устав Оренбургского казачьего войска.
На территории Казахстана и Алтайского края возрождаются части Уральского, Семиреченского и Сибирского казачеств, потомков которых насчитывается здесь около 70 тыс. человек [7, с. 2.]. Однако попытки возрождения казачества встречают в Казахстане негативную реакцию местных властей и национальных организаций типа казахских «Азат» и «Алаш» и Чеченоингушского национального центра. При этом категорически осуждается участие казаков в военно-патриотическом воспитании молодежи, казаков обвиняют в создании военно-атаманских формирований и в претензиях на политическую власть [2, Оп. 1, Д. 22, Л. 128-128 об.]. В 1991 г. работником Института этнологии АН СССР С.К. Сагнаевай были подготовлены аналитические материалы, посвящённые проблемам развития межнациональных отношений в Казахской ССР летом 1990 г., прежде всего, с точки зрения активизации деятельности представителей уральского казачества [12]. При этом отмечалось, что одним из главных требований уральских казаков, «вызвавших большой общественный резонанс ., является требование “вернуть бывшие земли Уральского казачьего войска в состав России”, восстановив таким образом “историческую справедливость”», а также «приостановить действие Закона Казахской ССР о языках Казахской ССР до передачи России земель уральского казачества» [12, с. 2]. Осенью 1991 г. лидеры националистического казахского движения «Азат» выдвинули ряд политических требований, среди которых, в том числи, были: «1. За неспособность обеспечить защиту Конституции Казахской ССР и суверенитета республики, покровительствующие нарушителям закона, председатели городского и областного Советов в Уральске должны быть освобождены от занимаемой должности. 2. Казачьи организации и центры в Казахстане
должны быть запрещены. 3. Ношение казачьей формы в общественных местах должно быть запрещено. 4. Ношение оружия казакам должно быть запрещено.
5. Казачьих атаманов за действия, возбуждающие межнациональные конфликты, привлечь к ответственности.» [6, с. 2]. В других национальных регионах СССР наблюдается схожая ситуация. Согласно Краткой исторической справки «Основные этапы возрождения казачества в Балкарии», подготовленной атаманом Союза казаков Балкарии С.С. Сибиряткиным, Военно-исторический клуб «Казачья слава», образованный 4 октября 1990 г. «под давлением городских властей вынужден изменить своё название ”в связи с общей общественно-политической обстановкой в республике и городе”. Нам отказали в регистрации, потребовали исключить из названия ”военно“, ”клуб“, ”Казачья слава“, а оставить ’’Исторический кружок“ типа школьного во избежание конфронтации с местным населением. Под давлением национальных общественнополитических организаций ”Тёре“ (балкарский форум) и ”Адыге хасе“ (кабардинское вече) с 05.11.90 г. Военно-исторический казачий клуб перешёл на полулегальную работу» [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 185-185 об.]. В письме атаману Союза казаков А.Г. Мартынову атаман Рижского национально-культурного общества казаков (РНОК) «Казачий круг» Н.В. Титов пишет, что «по рекомендации совета старейшин и решением Большого Круга Рижских казаков принято решение казакам покинуть Латвию и выехать на Родину», так как «здесь в Латвии казаки есть инородное тело» [2, Оп. 1, Д. 32, Л. 13]. Войсковой старшина РНОК Ф. Кузнецов в своём письме в Правление СКР отмечает, что на казаков Латвии после регистрации организации РНОК в Департаменте по национальным вопросам Латвии «средства массовой информации обрушили массу клеветы и очернительства.», которые «поддержали монархический союз, военно-исторический клуб и собрание старших офицеров СЗГВ [Северо-западной группы войск]» [2, Оп. 1, Д. 32, Л. 14].
Всё это, естественно, затрудняло и без того непростой процесс возрождения казачества в национальных регионах. Страна постепенно втягивалась в
межэтнические противостояния, начинаются волнения в Казахстане, Чечено-Ингушетии, Северной Осетии, Абхазии, Карачаево-Черкесии. В Чечено-Ингушетии провоцируется и всё более нарастает напряжённость между чеченцами, ингушами и казаками. 7 апреля 1991 г. в п. Карабулак был убит атаман Сунженского отдела Терского казачества Александр Подколзин. 27-28 апреля в станицах Троицкой, Ассиновской, Суворовской и других чеченоингушскими сепаратистами были сожжены дома, убиты и ранены жители. По данным Комитета по спасению сунженских казаков, к этому времени из ЧИ АССР уже выехало 144 семьи казаков, а желающих выехать было более 7 тыс. человек [2, Оп. 1, Д. 16, Л. 41-42].
На Совете Атаманов Союза казаков, проходившем в г. Краснодаре (30 ноября 1990 г.), была принята «Декларация казачества России». Основной идеей Декларации было заявление о «недопустимости реализации конституционных прав одних народов за счёт грубого попрания таких же законных прав других народов и о недопустимости развала Союза ССР и России» [2, Оп. 1, Д.
12, Л. 35]. Это было также одно из первых политических требований казачества, во многом предопределивших политический облик Союза казаков и поддерживающих его казачьих организаций. Совет Атаманов также заявлял о том, что казачество «как и прежде, в годину смут и тяжких испытаний для России. готовы Верой и Правдой служить Отчизне» [2, Оп. 1, Д. 12, Л. 35]. Текст «Декларации» свидетельствовал о понимании казачьими лидерами растущего авторитета казачьего движения и желании казачества принять активное участие в деле социально-экономического и политического обустройства страны.
Однако не все казачьи сообщества были так единодушны в своём стремлении «служить России». Так, например, некоторые казачьи организации используются политическими силами, ориентированными на развал СССР. Согласно информации, поступавшей в Отдел по национальной политике ЦК КПСС, «в подготовленных для регистрации в центральных органах власти проектах программных документов казацких “товариществ” и “куреней” г.
Киева и Киевской области конечной целью деятельности определяется построение “независимого самостоятельного Украинского государства”. Идея возрождения украинского казачества широко пропагандируется республиканским радио и другими средствами массовой информации. Даже в газете Верховного Совета УССР “Голос Украины” подаётся серия научнопублицистических статей “Казачество - вооружённые силы”, в которых казачество преподноситься как прообраз вооружённых сил будущей “суверенной демократической Украины”» [3, Оп. 1, Д. 219, Л. 48]. А «активисты “Черноморского казачества” г. Одессы основную свою задачу видят в борьбе “за независимую соборную украинскую державу” и создание будущей украинской армии...» [3, Оп. 1, Д. 219, Л. 48-49].
Направленность и динамика социально-политических процессов во многом зависят не только от того пространства, в котором они развиваются, но, в первую очередь, от того, какие цели и перспективы выстраивают перед собой сами участники данных процессов. В этой связи необходимо отметить, что первые программные и уставные документы казачества Сибири и Дальнего Востока, а также неисторических мест расселения казаков, в области формулировки политических целей своего существования, а значит и определения основных направлений развития, были достаточно имплицитны. В Программе общины «Оренбургское казачье войско», принятой на Войсковом круге 24 марта 1991 г., в частности, говорится: «Россия всегда требовала казаков в трудное для нас время. Поэтому возрождение казачества сегодня - это не только долг перед памятью предков и восстановление исторической справедливости. Это соединение утраченной связи времён, возрождение одной из форм духовной и физической свободы человека.» [15, с. 370]. Требования «восстановления исторической справедливости» неявно подразумевают претензии на политическую особость, но пока ещё не несут ясно выраженной политической нагрузки.
Вместе с тем, например, Кубанская казачья Рада в своём Уставе для осуществления своих целей и задач провозглашает своё право: «представлять и защищать законные интересы своих членов в государственных и общественных органах СССР и других государств; участвовать в формировании органов государственной власти и управления; входить с предложениями в органы, наделённые правом законодательной инициативы; участвовать в выработке решений органов государственной власти и управления.» [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 104], т.е. активно участвовать в политической жизни и формировании новой политической структуры общества. В Уставе Союза казаков Области Войска Донского среди прочих формулируется и такая задача: «Участие в государственном и общественном самоуправлении, образование при Советах всех уровней казачьих секций.» [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 6]. Сунженским Кругом Терского казачества принимается Уложение, в котором заявляется, что основными формами его деятельности, среди прочих, являются: «.- проведение общественных политических мероприятий: организаций собраний, митингов, демонстраций.» [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 188]. При этом, «Сунженский Круг Терского казачества участвует в избирательных и других общественных компаниях, выдвигает кандидатов в народные депутаты, оказывает всестороннюю поддержку народным депутатом, защищающим интересы казачества.» [2, Оп. 1, Д. 6, Л. 188]. Данные положения в какой-то степени воспроизводят форму развития политических отношений казачества и власти в конце 1910-х - начале 1920-х гг.
Таким образом, статус казачества, во всяком случае на первых этапах его становления, можно квалифицировать как «группу давления». При этом понятие «давление» можно определить как совокупность средств, используемых для того, чтобы добиться от политической власти выполнения каких-либо политических требований. Для достижения этого у «группы давления» есть два основных способа: первый - непосредственное обращение к тем, кто принимает политические решения; второй - опосредованное действие через оказание
влияния на общественное мнение в целях воздействия на тех, кто принимает политические решения. Эксплицитный и имплицитный характер политических требований, составляющих некую обобщённую политическую программу казачества, является, с одной стороны, инструментарием политического «давления», а с другой - своеобразной характеристикой целеполагания, мышления и понимания в обыденных политических представлениях казачества.
Процесс конституирования политических программ казачества являлся способом рефлексии государственной власти как политических требований «группы давления», так целей и задач, генерируемых самой властью. Политические требования в пределах рассматриваемых хронологических рамок претерпевали определённую трансформацию, как трансформировались и акценты в политических программах. Кроме того, реакция властных структур на одни и те же требования казачества в разное время была различной и зависела от того, какие процессы в этих структурах преобладали.
Если для второй половины 1980-х гг. характерной особенностью программ казачества является в основном их культурно-просветительская и духовная направленность, то с начала 1990-х гг. политическая составляющая программ начинает преобладать, пусть даже и не всегда явно. Кроме того, необходимо отметить, что первые программные и уставные документы казачества Урала, Сибири и Дальнего Востока в области формулировки политических целей своего существования, а значит и определения основных направлений развития, на ранних этапах своего развития достаточно имплицитны. Вместе с тем, казачьи сообщества, появляющиеся в регионах исторического проживания казаков, с первых лет своего существования ставят и пытаются реализовать более явные, эксплицитные политические требования.
Процесс возрождения казачества в конце 1980-х - начале 1990-х гг. имеет многослойную смысловую наполненность. Само использование категории «возрождение» имеет слоистую семантику: её применение характеризует и критическую оценку прошлого состояния; вопрос о некой совершенной моде-
ли явления, которую можно реализовать в будущем; систему действий, направленных на реализацию этой модели, замысла; критерии «возрождаемости» и соотношения модели (проекта) и результата. Версии всего перечисленного есть и предмет историографических дискуссий и дифференциации самого казачества. В этой связи сущность и особенность процесса «возрождения» может быть выражена следующими чертами: рецепция «народности» (т.е. попытка восстановления внешних признаков «казацкого», отсюда и фольклорная сторона, и претензия на культурно-историческую самодостаточность); героизация исторического прошлого, патриотизм, поиск собственной идеологии; политизация движения.
Список литературы
1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 10121.
2. ГАРФ. Ф. 10144.
3. ГАРФ. Ф. 10156.
4. Донцов С. Казачество в постсоветской России // Возрождение казачества: надежды и опасения. М., 1998. С. 18-38.
5. Казаки России: прошлое, настоящее, будущее. М., 1992. 131 с.
6. Казачий вестник. 1991. № 11.
7. Казачий вестник. 1991. № 8.
8. Козлов А.И. Проблемы казачьего возрождения // Возрождение казачества (История, современность, перспективы): Тезисы докладов, сообщений, выступлений на V Международной (Всероссийской) научной конференции. Ростов-на-Дону, 1995. С. 4-6.
9. Котикова Е.И. Социально-философские проблемы возрождения казачества: дис. . канд. филос. наук. Ставрополь, 1997. 186 с.
10. Обращение Большого Круга Союза казаков Области Войска Донского // Озеров А.А., Киблицкий А.Г. История современного Донского казачества. Исследования и документы. Монография. Ростов-на-Дону, 2000. С. 38-41.
11.Перестройка. Десять лет спустя. (Апрель 1985 - Март 1995). М., 1995.
12. Сагнаева С.К. Состояние и перспективны развития межнациональных отношений в городе Уральске Казахской ССР. Серия «Исследования по прикладной и неотложной этнологии». Документ № 11 / Институт этнологии АН СССР. М. 1991. 37 с.
13.Таболина Т.В. Казаки: драма возрождения. 1980 - 1990-е годы. М., 1999. 252 с.
14.Тер-Саркисянц А.Е. Донские армяне и этнокультурная ситуация в Ростовской области. Серия «Исследования по прикладной и неотложной этнологии». Документ № 6 / Институт этнологии АН СССР. М., 1990. 17 с.
15. Мухин А., Прибыловский В. Казачье движение в России и странах ближнего зарубежья (1988 - 1994). М., 1994.
References
1. Gosudarstvenniy arhiv Rossijskoy Federacii (GARF) [The state archive of the Russian Federation]. F. 10121.
2. GARF [The state archive of the Russian Federation]. F. 10144.
3. GARF [The state archive of the Russian Federation]. F. 10156.
4. Doncov S. Kazachestvo v postsovetskoy Rossii [The Cossacks in PostSoviet Russia]. Moscow, 1993. pp. 18-38.
5. Kazaki Rossii: proshloe, nastoyaschee, buduschee [Cossacks of Russia: the past, present, future]. Moscow, 1993. 131 p.
6. Kazachiy vestnik [The Cossack bulletin]. no. 11 (1991).
7. Kazachiy vestnik [The Cossack bulletin]. no. 8 (1991).
8. Kozlov A.I. Problemi kazach ’ego vozrozhdeniya [V International scientific conference “Cossacks revival (history, the present, prospects)”]. Rostov-on-Don, 1995. pp. 4-6.
9. Kotikova E.I. Social ’no-filosofskie problemi vozrozhdeniya kazachestva: dis. ... kand. filos. nauk [Socially-philosophical problems of revival of the Cossacks]. Stavropol’. 1997, 186 p.
10.0zerov A.A., Kiblickiy A.G. Obraschenie Bol’shogo kruga Souza kazakov Oblasti vojska Donskogo [History of the modern Don Cossacks. Researches and documents. The monography]. Rostov-on-Don, 2000. pp. 38-41.
11.Perestroyka. Desyat’ let spustya (Aprel’ 1985 - Mart 1995) [Reorganization. Ten years later. (April 1985 - March 1995)]. Moscow, 1995.
12.Sagnaeva S.K. Sostoyanie i perspektivi razvitiya mezhnacional’nih otno-sheniy v gorode Ural ’ske Kazahskoj SSR [Researches on applied and urgent ethnology]. no. 11 (1991): 37 p.
13.Tabolina T.V. Kazaki: drama vozrozhdeniya. 1980 - 1990-е godi [Cossacks: a revival drama. 1980 - 1990th years]. Moscow, 1999. 252 p.
14.Ter-Sarkisyanc A.E. Donskie armyane i etnokul’turnaya situaciya v Ros-tovskoj oblasti [Researches on applied and urgent ethnology]. no. 6 (1990): 17 p.
15.Muhin A., Pribilovskij V. Kazach’e dvizhenie v Rossii i stranah blizhnego zarubezhya (1988 - 1994) [The Cossack movement in Russia and the near abroad countries (1988 - 1994)]. Moscow, 1994.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Мациевский Г ерман Олегович, заместитель директора по научноисследовательской работе, доцент кафедры гуманитарных и социальных дисциплин, кандидат исторических наук, доцент
Старооскольский филиал Воронежского государственного университета мкр. Макаренко, 3А, г. Старый Оскол, Белгородская область, 309512, Россия e-mail: matsievski2004@mail. ru
DATA ABOUT THE AUTHOR
Matsievsky German Olegovitch, Research branch manager, associate professor of the department of humanitarian and social disciplines, PhD(History)
Stary Oskol branch of the Voronezh state university,
3A, mcr. Makarenko, Stary Oskol, Belgorod Region, 309512, Russia e-mail: matsievski2004@mail. ru
