Первичная социальная ячейка общества как основа модернизации технологий социальной защиты населения Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

ТАваЁх ГАВ N фЁАЁОГАВ ВхАёеА 1_АиАЙ0АА ЕАЕ I N Г I АА 1 I ДАВ Г Ё£АОЁЁ ОАО Г1Ё1 АЁЁ N I ОЁАЁи Г I Ё дАОЁОи ГАNAËA Г ЁВ N. Ё. АбеаТбиаа

А поаоиа ЭаппТаоЭеаааопу УЭТоапп оЭаТпбТЭТаоее УТаоТаТа ё аТаёёдо таЭаё-Пё пТ-оёаёиПё у-аёёё Тайапоаа. А ЭааТоа а ёа+апоаа ааТТТё у-аёёё ааоТЭП УЭааёТжаТ ТёёЭТЭаёП ёё-нТпоё адаТаТ пойапоаТаааиёо аЭоаёо у-ааё: оЭоаТаШ ёТёёаёоёаа ё па!иё.

Цивилизационные процессы в развитии общества последней трети XX столетия, радикальная трансформация общественного строя, условий жизни людей в России 1990-х гг. потребовали соответствующей модернизации базовых теоретико-методологических оснований научного обеспечения развития системы социальной защиты населения, ее современной техно-логизации. В этой связи развитие теории и методологии социальной защиты, социального управления в целом потребовало активного использования не только традиционного, классического социологического знания, но и неклассических теорий, развивающихся в различных отраслях науки о человеке и обществе.

Актуальность анализа базовых оснований модернизации, оптимизации системы социальной защиты в современной России обусловлена в настоящее время целым комплексом обстоятельств, включающим проблемы глобального и внутригосударственного, локального масштаба. При этом она требует все более масштабно нетрадиционных подходов, новых концептуальных оснований анализа данной проблематики с учетом накопленного опыта и багажа знаний, методологического и технологического потенциала современной социологии как основы развития теории и методики социальной защиты людей, представителей «слабых» социальных групп, населения в целом.

Сегодня очевиден факт, что современная эффективная социальная защита не может не опираться на адекватное видение фундамента, базовых оснований развития социума. В этой связи ключевое значение имеет определение первичной социальной ячейки общества — основания развертывания системы категорий социального знания, построения современных стратегий практики социального управления. Решение данного круга проблем явно усложняется не только в России, но и в современном обществе в целом.

В истории социологии традиционно чаще считалось, что первичной социальной ячейкой общества является семья. Она же характеризу-

ется одним из основополагающих социальных институтов, обеспечивающих устойчивость, жизнестойкость развития и общества, и человека. Правда в XX в., во второй его половине, были сформулированы, обозначены в общественном развитии некоторые новые явления и выводы социального знания, которые не только существенно дополняли традиционные представления о первичной ячейке, основах социального развития, воспроизводства общества и человека, но и радикально его меняли. При этом речь идет не только о новшествах Э. Тоффлера, Н. Лумана и П. Бурдье, нашедших в устойчивых социальных связях современного общества неосмысленные ранее базовые конструкции, но и новых акцентах целого ряда авторов, обративших внимание на проблемы этносоциального развития, гендерные изменения, новые сочетания глобального, национального и регионального, общественно-группового и личностного, технологического и феноменологического, социологического, общественно-исторического и актуально-сетевого, повседневно-прагматического.

Специально следует отметить работы, посвященные диалектике взаимовлияния в обществе, в жизни человека естественно-природного и социального, социокультурного. Более глубокое видение многообразия и логики взаимозависимости природного и социального в современном обществознании в социологии было дополнено междисциплинарной интеграцией различных отраслей гуманитарного и социального знания на фоне его растущей дифференциации. Констатируем и тот факт, что за последние десятилетия радикально изменились трактовки ролей и взаимозависимости в жизни общества хозяйственно-экономического, политического, социально-бытового, духовно-культурного и социально-экологического, зафиксировано системообразующее значение социальной сферы, ускорение темпов социокультурного развития в целом, что повысило внимание к развитию социально-сетевых теорий, технологиям актуально-сетевого функционирования.

© N. Ё. АЭёаТЭиаа, 2010

И классическое, и неклассическое социальное знание вместе с тем испытало сильнейшее влияние не только информатизации, коммуникационной революции, но и возникшей угрозы самоуничтожения человечества в результате осмысления глобальных угроз его жизни, в том числе демографического кризиса, кризиса традиционной семьи, физического, психического и социального здоровья человека. Растущий поток научной литературы и публицистики на эту тему в истекшие 2—3 десятилетия говорит сам за себя.

Цивилизационные изменения, демонстрирующие рост влияния глобальных факторов бытия современного общества и человека, а также осмысление результатов истории первого глобального социалистического эксперимента в России, а также радикальных либерально-рыночных реформ 1991 г., приведших к взрыву индивидуально-личностных, эгоистических устремлений на фоне дискредитации общественных, коллективистских ценностей и норм бытия человека и общества, изменение образа жизни людей в нашей стране, их смысложизненных ориентаций, представлений о справедливом и несправедливом. Они оказали масштабное влияние на характеристику, представления о том, что же реально выступает первичной социальной ячейкой общества. Радикально изменились при этом и характеристики семьи как традиционно признанной основы социальной организации и функционирования, воспроизводства общества.

Отмеченные радикальные изменения в современном социуме вообще при всех его этнокультурных и региональных разновидностях организации и развития определили в главном характер дискуссий, постановку вопроса о характере и роли первичной социальной ячейки современного общества, интерпретации ее классических определений и неклассических, а также постнеклассических дефиниций. На эту постановку вопроса оказали и оказывают влияние, кроме отмеченных и ряда других социальных трансформаций, еще и такие факторы, как развитие больших социологических парадигм, проведение и обобщение крупных эмпирических социологических исследований, оригинальное творчество, идеи выдающихся социологов прошлого и современности.

В этой связи отметим, прежде всего, совокупность факторов и условий, теорий и авторских концепций, возникших и распространившихся во второй половине XIX в., в XX столетии в русле развития и практического применения марксистской социологии. В рамках социологии марксизма семья чаще сохраняла и сохраняет статус первичной социальной ячейки общества. Однако эта ее роль оказалась редуциро-

ванной и теоретически, и практически разработкой и осуществлением концепции социалистического трудового коллектива как основы социально-экономического строя, базирующегося на общественной, коллективной собственности. Приоритетное внимание ученых и политиков, СМИ в социалистических государствах к трудовому коллективу как ячейке социально-экономического устройства общества не только обозначило известную узость рассмотрения проблем личности и ее роли в обществе, но и семьи как первичной ячейки социума.

В обозначенный период развития отечественной социологии явно стимулировалось развитие представлений о трудовом коллективе как основе общественного устройства, обусловленного типом социально-экономического уклада, общественной собственностью на средства производства. Семья и личность в данной традиции социологического анализа основ строения социума так или иначе уходили на второй и третий план. При этом соответствующим образом акцентировалось развитие личности в коллективе и через коллектив. В свою очередь семья чаще характеризовалась как разновидность социалистического коллектива, коллективистское социальное образование. Немало публикаций в этой связи было посвящено именно социалистической семье нового типа, формируемого новыми социалистическими экономическими и политическими отношениями.

Новая либеральная идеологизация и политизация социального знания повернули доминировавшую в советское время традицию анализа роли семьи, личности и трудового коллектива в иное русло. Явно усилилась традиция характеризовать основы социального развития, его устройства через анализ индивидуально-личностной эволюции, ролей личности, ее социального капитала. В политически-правовом и социально-нравственном плане этот подход опирался и опирается на международное признание приоритета прав личности в обществе, сформулированного в рамках западной социокультурной традиции и закрепленного международным законодательством.

В свою очередь и вместе с тем бум гендерных исследований и феминистских в последней трети XX в. явно усилил, определил большое разнообразие трактовок роли семьи как первичной социальной ячейки общества и социального института. Вместе с тем была зафиксирована тревожная тенденция не только изменения форм и ролей традиционной семьи, но и утраты ее системообразующего и жизнеутверждающего значения. Традиционная семья была подвергнута критике как форма эксплуатации женщины, ограничения ее прав.

Такие выводы делают авторы, работающие

не только в марксистской социологической традиции, но и ученые, представляющие другие большие социологические теории (работы Моргана, Алана, Аберкромби и др.). Эта дифференциация осуществляется и анализируется на фоне традиционно существовавших подходов к характеристике семьи в социогуманитарном знании: а) биологизаторская характеристика семьи (Платон, Аристотель, Фихте и др.); б) эволюционистская традиция рассмотрения семьи (Бахофен, Мак-Леннан, Морган, Энгельс, Ковальский и др.); в) культурологический подход к анализу семьи (Циммерман, Мид и др.); г) структурно-функциональный анализ семьи (Дюркгейм, Осборн, Парсонс и др.); д) интерак-ционистская интерпретация системы брачно-семейных отношений (Берджес, Кули, Знанецкий, Пиаже и др.); е) институционально-групповой подход к роли семьи (Мацковский, Юркевич, Харчев и др.); ж) системный анализ семьи (Антонов, Медков, Семенов и др.).

В этой связи в различных гуманитарных и социальных науках, больших социальных теориях нет общего определения семьи. В отечественной социологии наибольшее распространение и признание получила трактовка семьи известными социологами А. Г. Харчевым и М. С. Мацковским: «Семья — это социальный институт (по характеру воздействия на брачносемейные отношения) и в то же время обладающая исторически обусловленной организацией малая социальная группа, члены которой связаны брачными или родственными отношениями, общностью быта, взаимной ответственностью, что детерминировано социальной потребностью в воспроизводстве человеческого рода, как физического, так и духовного обновления общества» [1; 2].

Кризис семьи, ее интерпретаций в социогу-манитарном знании вообще и в социологии, в особенности, усилил стремление специалистов более основательно ее рассмотреть как первичную социальную ячейку, меняющую свой облик, формы существования, функции. Одновременно встал вопрос о том, насколько правомерно характеризовать в таком качестве семью, если она радикально изменяется, не охватывает своим влиянием весьма многочисленные и растущие слои населения, проживающие вне семьи? А если правомерно, то: в каком плане, под каким углом зрения? Мы вернемся к этому вопросу после рассмотрения в качестве первичной социальной ячейки общества личности, ее системы устойчивых связей, создающих главные предпосылки функционирования и развития общества. И тем более что к такой позиции сегодня тяготеет значительное количество и политиков, и социологов, и психологов, и педагогов, и культурологов, представителей других гуманитарных и социальных наук.

В 1960—70-е гг. в СССР постепенно возрастал интерес к социологии личности, междисциплинарному осмыслению роли личности в общественном развитии. Этому способствовала, конечно, и атмосфера хрущевской оттепели, и более масштабное, возросшее внимание к проблеме человека, его комплексного исследования. К началу 1980-х гг. на стыке социологии и психологии, социальной антропологии и педагогики устами известного советского социоло-га-западника В. А. Ядова на I съезде Советской социологической ассоциации в 1980 г. была заявлена как перспективная социологическая «я-концепция», в которой фактически красной нитью была проведена мысль о том, что личность, ее своеобразие и саморазвитие составляют основу эволюции развития социума.

И, тем не менее, в социологии доминирует рассмотрение сущности и роли личности через социальную природу человека. Так, например, все наиболее солидные социологические словари последних десятилетий акцентируют внимание прежде всего на социальных качествах человека как биопсихосоциального существа, их социокультурной природе. Социологи, как правило, избегая частого употребления понятия «человек», заменяя его термином «индивид», акцентируют внимание на базовой для них абстракции — категории «личность», созданной специально для обозначения социальных аспектов человеческого бытия, где его первичной единицей измерения и наблюдения как раз и выступает индивидуально-личностное начало.

Понятие «личность» выражает целостность хотя и сформированных на основе его биопси-хологических задатков, но вырастающих, во-первых, из системы связей и отношений групп, общностей, институтов, в которые он был включен, а также тех, в функционировании которых он в данный момент участвует; во-вторых, из его воспитания и социализированности в определенную культуру; в-третьих, из его пребывания и активности в определенных макро- и микро-социокультурных сферах, конкретных социально-исторических ситуациях. Для современного социолога и культуролога очевидно, что в конкретно-исторических социумах и культурах в понятие «личность» вкладывается существенно различающееся содержание. При этом утверждается обычно и то, что традиционное общество предполагают слитность, единство человека с родом, общиной, выступающих как социальное целое, вне которого индивид не мыслился как самостоятельный социально действующий агент социума. В данном случае речь можно вести преимущественно о коллективной личности, системе ее общеколлективных свойств. Собственно единичная величина личности и ее специфика предполагают ту или

иную степень автономности и свободы человека, его ответственности в рамках действующего законодательства и религиозно-нравственных, социально-духовных норм ответственности за свое поведение. Таким образом, личности нет вне самореализации индивида, проявления им своей неповторимой индивидуальности в конкретно-историческом социальном пространстве.

Вместе с тем, несмотря на очевидную индивидуализацию содержания, понятие «личность», системообразующая роль личности в социуме продолжают рассматриваться как ключевые проблемы обеспечения (определения) качества современного общества. Правда, здесь нас подстерегает еще одна трудность — дискуссия о мере социальности человека, которая обнаруживает большое разнообразие точек зрения на его социальную роль, характеристику личности как первичную ячейку, элемент общества. Так, социобиологи, не отрицая значения социальных детерминант формирования человека, обращают внимание на недооценку природных, генетических и психофизиологических факторов в сложившихся моделях индивидуального и коллективного поведения, их влияния на целостность, жизнестойкость развития социума. Психоаналитическая традиция в социальной философии и социологии акцентирует, прежде всего, внимание на репрессивных началах социальности личности (ее культуры) по отношению к человеческой природе, изначальную конфликтность общества и индивида, разделенность и взаимозависимость в нем природного и социокультурного.

Другой полюс представляют теории, редуцирующие (сводящие) сущность человека к его частичным функциям, которые он выполняет в системе социальных институтов, общностей и групп, социальных связей, отношений и взаимодействий в целом (вульгарные формы функционализма, марксизма, интеракционизма и др.). Остается проблемой интерпретация индивидуальности человека в контексте рассмотрения его личностного начала, меры социальности в нем. Классическая социология старалась вынести эту проблематику за пределы своего содержания. В этой связи мерой человека, его личностного развития оказывалась, прежде всего, мера усвоенного им социальнотипического, характеризующая сложившиеся нормированные и санкционированные особенности социальных слоев, групп, общностей, институтов, социума в целом, а не мера его индивидуальности, своеобразия, исключительности.

В этой связи понятие «личность» оказывается универсально применимым для характеристики особенностей, существенных черт, базовых оснований любого общества. Кроме того,

оно позволяет характеризовать специфику социального развития, социальных качеств индивида, представляющего самые разнообразные социокультурные и социально-демографические сообщества. Все это создает ряд особенностей рассмотрения личности в качестве первичного элемента социальной ячейки общества.

Противопоставление хозяйственно-экономического, социального и психического, поли-тэкономического, социологического и психологического в характеристике первичной социальной ячейки общества может быть преодолено, аргументировано снято, конструктивно осмыслено на основе виталистской социологии, реви-тализационной концепции обеспечения физического, психического и социального здоровья человека, профилактики раннего старения. При этом не будут отвергнуты как полезные и эвристически значимые другие гуманитарные и социальные теории. И тем более что многие из них в данном плане будут отражать отдельные аспекты рассматриваемой социальной проблематики.

Социологический витализм исходит из того, что общество, социум является живым социальным организмом, состоящим из большого количества органов. При этом их социальная ткань, вещество, социальная материя состоят из первичных клеток, социальных ячеек, обеспечивающих воспроизводство живой ткани социальной материи. Такими клетками в виталист-ской социологии рассматривается не семья или трудовой коллектив, не социальный факт как значимое для истории общества явление, не габитус или аутопойесис, а также не личность в разных ее интерпретациях, но «социальный микрорайон личности» как устойчивое динамично воспроизводящееся и изменяющееся социальное образование, ядром которого является индивид в единстве его материальных и духовных, биопсихосоциальных характеристик, системы базовых, первичных социальных отношений владения, пользования, распоряжения и распределения, присвоения, потребления — взаимозависимости по поводу жизненного пространства, средств к жизни.

Социальный микрорайон личности включает в себя, помимо субъекта индивидуально-личностных отношений, еще и среду существования — то социальное пространство, которое обеспечивает индивиду воспроизводство его жизни как социального существа, элемента социума, а также многообразие его связей с другими элементами общества. Социальное пространство воспроизводства жизни личности складывается, существует как единство целого ряда пространств, создающих комплексно жизненную среду обитания каждого человека: экономического, политического, социально-бытового, духовно-культурного, социально-эколо-

гического, а также информационно-коммуникационного, эмоционально-психологического, мифологического, философского, религиозномистического, идеологического, художественноэстетического, морально-нравственного, научного и др. Информация и ресурсы воспроизводства, поддержания жизни личности поступают в ее социальный микрорайон по всем каналам жизнеобеспечения социума, общественного организма. Ареал воспроизводства жизни личности, потребления, использования ею средств поддержания жизнеосуществления и самореализации в пределах освоенного индивидом многослойного социального пространства является фундаментом воспроизводства социальной жизни, ее базовой ячейкой. Сложность и специфика адекватного анализа социального микрорайона личности в каждом отдельном случае и на уровне типологии разновидностей первичных социальных ячеек общества заключаются, прежде всего, в том, что их границы и социальный потенциал, технологии и формы его реализации в принципиальном плане зависят, с одной стороны, от активности и социального здоровья ядра микрорайона — личности, а с другой — от характера, типа социальной организации общества, его каналов жизнеобеспечения индивида, воспроизводства социума на разных уровнях его организации, от специфики и эффективности социальной политики государства, корпораций бизнес-сообщества и общественных организаций «третьего сектора».

Особое значение мы придаем теории первичных социальных отношений, которые в социологическом витализме характеризуются в качестве взаимозависимости индивидов как биопсихосоциальных существ по поводу их жизненного пространства, средств к жизни. Эти отношения в социальном микрорайоне личности являются базовыми, системообразующими, обеспечивающими осуществление социальной жизни личности. Не случайно в этой связи социологический витализм первичные социальные отношения характеризует как особо значимые, определяющие воспроизводство социальной жизни, жизнестойкость человека и общества. При этом существует тенденция рассмотрения этих отношений как первичной системы социальных связей общества на всех этапах его развития, универсальным базовым социальным явлением, представляющим корневую систему воспроизводства и существования социального микрорайона личности.

Специального рассмотрения требуют проблемы структурирования и динамики развития «социального микрорайона личности», соотношения данного понятия и явления с классическими и неклассическими трактовками личностного развития, социального положения и роли

индивида в обществе. В виталистской социологии этот процесс сегодня активно стимулируется многими авторами. Наша задача сейчас сводится, главным образом, только к постановке вопроса и обозначению подхода к его решению, что является делом ближайшего будущего. Вернувшись в новых условиях к фундаментальному вопросу о первичной социальной ячейке общества, мы полагаем, что ответ на него связан с анализом роли в обществе, жизни современного человека социального микрорайона личности, что создает новые методологические и технологические возможности для решения проблем социального управления.

Социальное управление на всех уровнях его организации и в рамках структуры управленческого цикла, используя такое понимание первичной ячейки общества, становится более эффективным технологически и точнее ориентированным стратегически, а также выстроенным системно, комплексно. В его основе оказывается система социальных отношений, жизненный потенциал и социальное пространство личности, ресурсы их обеспечения, активизации деятельности людей во всех сферах общественной жизни.

На данном фундаменте, соответственно, более эффективно может формироваться и реализовываться социальная политика каждого из субъектов управления в обществе, в сфере бизнеса государства и «третьего сектора». Эта политика реально обретает в качестве своей главной цели, объекта управления социальный потенциал жизненных сил человека, пространства его развития — социальный микрорайон личности.

Использование этой категории в социальном знании, обеспечивающем теоретико-методологические и технологические основы поддержки нуждающихся, модернизации, совершенствования методов оказания помощи представителям «слабых» групп общества, существенно значимое явление. Оно обнаруживает себя все более масштабно фактически на всех направлениях развития моделей современной социальной работы, ее теоретического и технологического обеспечения.

Концептуально данная категория весьма значима для развития теорий не только психосоциальной, социальной работы, ее личностноориентированных моделей, но и для интегративной традиции организации социальной помощи, ее комплексного методологического обеспечения. Более того, она последовательно используется и в рамках так называемой структурной социальной работы, социоцентрично ориентированных концепций ее развития.

В этой связи понятие «социальный микрорайон личности» позволяет интегрировать всю

совокупность условий и факторов социальных отношений, создающих контекст воспроизводства жизни человека как биопсихосоциального существа. Оно существенно обогащает возможности социального знания в решении проблем защиты, обслуживания, социальной помощи населению, имеющему проблемы поддержания и совершенствования жизни. Более того, формирование концепции и традиций, технологий обеспечения социальной поддержки всех слоев населения, представители которых в течение своей жизни так или иначе переживают кризисные периоды, несчастные случаи, личные и общие социальные проблемы, сегодня опирается, прежде всего, на категорию «социальный микрорайон личности». Это происходит в первую очередь потому, что данная категория является исходной, базовой для осмысления не только традиционных форм воспроизводства жизни общества и человека как биопсихосоциального существа, но и их модернизации, трансформации в новых социокультурных, социально-исторических условиях.

В данном плане в завершение анализа рассматриваемого аспекта проблемы особо обращаем внимание, во-первых, на основные жизнеобеспечивающие потоки (вещества, энергии и

информации), формирующие вокруг личности ее социальный микрорайон, во-вторых, отмечаем тот факт, что этот микрорайон личности дифференцируется на секторы, в которых реализуется хозяйственно-экономическая, производственная деятельность человека, его политическая и духовно-культурная активность, а также социально-бытовая и социально-экологическая практика. При этом взаимодействие потенциала, жизненных сил личности со средой ее обитания, социальным микрорайоном происходит в трех базовых формах, по трем основным каналам:

1) как «слепое», природное взаимодействие индивида со средой его обитания;

2) взаимодействие с помощью констант культуры, их отражения в основных формах общественного сознания (в мифологии, религии, искусстве, морали, философии, науке, идеологии, обыденном сознании);

3) социально-творческое, социально-преоб-разующее взаимодействие, определяющее инновационное развитие.

Такой подход к модернизации социальной защиты в России начала XXI в. открывает принципиально новую стратегию ее развития, ее новой технологизации.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Мацковский М. С. Российская семья в изменяющемся мире / М. С. Мацковский // Семья в России. — 1995. — № 3—4. — С. 25—35.

2. Харчев А. Г. Социология семьи : проблемы становления науки / А. Г. Харчев. — М. : Центр соц. прогнозирования, 2003. — 342 с.

Поступила 26.03.10.

ГАЕІ0ІВиА ЁОIАЁ Ё їВ IАЁА1 иВАдАЁОЁВ N IОЁАЁиГ IЁВААIОи АВІЙЙЁЁ А. А. Г ёеёоёГ

А поаоиа УТаааааТй ёоТаё ё ЭаппТаоЭеаа^опу ГЭТаёаш пТоёаёиПё ЭааТой а ГЭааа-ёао ГаЭааёаш «пТоёаёиТау ЭааТоа ёаё 'тТаа^иау аауоаёиТТпои». А ёа+апоаа Тп-ТТаТТё ''ЭТаёаш ааоТЭи ЭаптаоЭёаааопу ааёиТаёиау ЭадЭааТоёа оаТЭаоёёТ-1аоТаТ-ёТаё+апёёо ТпТТааТёё оаТЭёё ё 'Эаёоёёё пТоёаёиТТё ЭааТой. I ТёадаТа ТаТаоТаё-1 Тпои аёаёаёоё+апёТаТ пТ+аоаГёу Эадёё-нйо ёТГоаГоёё а ёппёааТааТёуо а Таёапоё пТоёаёиТТё ЭааТой. Га ТпТТаа уоТаТ ааоТЭТ1 ЭаёТ1 аТ аоаопу ёа+апоааиТ ёд1аТёои УТааТоТаёо ё Тао+аТёа 'Т пУаоёаёиТТпоё «ЫТоёаёиТау ЭааТоа».

В последние полтора десятилетия в стране мы идей, отношений и учреждений по поводу был сделан существенный шаг по пути инсти- обеспечения социального благополучия людей с туционализации социальной работы как систе- особыми нуждами и/или имеющими на данный

© А. А. ГёёёоёТ, 2010