CC BY
82
каждого народа России, бережно сохраняя его традиции и обряды, подчеркивая его значимость, его вклад в общее дело федерализации страны. Отличие между гражданами, имеющими различную национальность, должно быть только на культурном уровне, так как предоставление льгот и привилегий отдельным этносам не решает проблем, а загоняет их вглубь и создает новые. Вообще, вопросы федеративных и национальных отношений должны стать приоритетными в деятельности Президента и Правительства Российской Федерации, всех органов власти и общества в центре и на местах.
Так как этнический фактор, несомненно, является коренным для России, он будет неизбежно сказываться на всех политиче-
ских процессах. Не случайно Конституция в своей преамбуле провозглашает Основной закон страны от имени «многонационального народа» России. Чем полнее будет учитываться этот принцип, тем стабильнее будет ситуация в стране.
Этот реалистический подход отвечает коренным интересам народов и позволяет создать благоприятные условия для формирования полиэтнического демократического и целостного государства. Таким образом, стабильность развития современного российского федерализма во многом зависит от решения этнонациЪнальных и этнокультурных проблем с учетом процессов глобализации и национальной идентификации.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Дробижева Л. М. Повторит ли Россия путь Союза? / Л. М. Дробижева // Россия сегодня : трудные поиски свободы / отв. ред. Л. Ф. Шевцова. — М. : ИМЭПИ РАН, 1993. — С. 180-181.
2. Основы национальных и федеративных отношений : учеб. / под общ. ред. Р. Г. Абдулатипо-ва. - М. : РАГС, 2001. - 352 с.
3. Першин Е. О -некоторых вопросах совершенствования федерализма в России / Е. Пер-шин // Федерализм : российское и международное измерения (опыт сравнительного анализа). — Казань : Изд-во Казан, ун-та, 2004. — С. 166—167.
Поступила 21.06.10.
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ НАРОДАМИ РОССИИ И ВАРИАНТЫ ПОСТРОЕНИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ В РФ
С. А. Мищеряков
В статье анализируется сегодняшняя этнополитическая ситуация в России и факторы, способные на нее повлиять. Рассматриваются понятия «этническая культура» и «менталитет». Предлагаются варианты развития этнополитической ситуации в России.
Для того чтобы начать выстраивать перспективы развития столь сложного явления, коим являются межэтнические отношения, необходимо определить базовые понятия. Человеческие общности имеют разную природу и разные формы бытия. В качестве таковых выступают, прежде всего,
биологические и социальные системы, которые в свою очередь порождают у людей определенные признаки, свойства и качества. В зависимости от набора тех или иных признаков, свойств и качеств, связывающих людей либо генетически, либо социально, либо генетически и социально одно-
© С. А. Мищеряков, 2010
временно, возникают многочисленные образования. Подобные образования представляют собой этносы. Под межэтническими отношениями традиционно понимаются субъективно переживаемые отношения между людьми разных национальностей, ^между этническими общностями, которые проявляются в установках и ориентациях на межэтнические контакты в разных сферах взаимодействия, в национальных стереотипах, в настроениях и поведении, поступках людей и конкретных этнических общностей [7]. В мире этносы часто расселены в едином географическом пространстве. Поэтому проблема межэтнических отношений особенно остро встает там, где происходит пересечение, наложение друг на друга различных форм поведения, выработанных у тех или иных народностей. В контексте социально-экономической и политической нестабильности это обстоятельство обусловливает характер межэтнического взаимодействия. Российская Федерация — многонациональное государство, в котором насчитываются 176 национальностей и народностей. Основную часть составляют русские — 82 % общей численности населения государства. По данным переписей населения 1989 и 1994 гг., на 100 ООО населения приходятся 82 950 русских. Русские представляют наиболее многочисленную группу славянских народов, проживающих на российской территории, и преобладают во всех регионах России за исключением республик Северного Кавказа (Дагестан, Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Чечня, Ингушетия, Карачаево-Черкесия), Поволжья (Татарстан, Калмыкия), Волго-Вятского региона (Чувашия и Марий Эл), Ур^ла (Удмуртия, Башкортостан, Коми-Пермяцкий автономный округ), Западной Сибири (Республика Алтай), Восточной Сибири (Республика Тыва), Дальнего Востока (Республика Саха (Якутия)). Наиболее компактные места проживания русских — центральные, западные, частично северные области европейской части РФ. В Орловской, Липецкой, Курской, Тамбовской, Рязанской областях более 90 % населения составляют русские, а в Западной, Восточной Сибири и на Дальнем Востоке численность русских достигает 80 — 85 % всей численности населения этих регионов. На втором месте по национальному признаку стоят татары (3,77 %), далее украинцы (3 %), чуваши (1,2 %). Удельный вес каждой из остальных национальностей не превышает 1 %. Численность русских превышает 120 млн, при этом основная часть размещена на территории России вне
автономий и республик Федерации. Остальное население России делят на пять групп (по численности этносов): 1) численность более 1 млн (татары, украинцы, чуваши, башкиры, белорусы, мордва); 2) численность от 300 до 900 тыс. чел. (чеченцы, удмурты, марийцы, немцы, казахи, аварцы, евреи, армяне, буряты, осетины, кабардинцы, якуты, даргинцы; коми, азербайджанцы); 3) численность от 100 до 300 тыс. чел. (кумыки, лезгины, ингуши, тувинцы, молдаване, калмыки, цыгане, карачаевцы, коми-пермяки, грузины, карелы, адыгейцы, корейцы, лакцы); 4) этносы численностью от 10 до 100 тыс. чел. (таких этносов более 30); 5) этносы численностью от 1 до 10 тыс. чел. (таких этносов свыше 20).
По структуре национального состава (без учета русского населения) регионы можно разделить на три вида: многонациональные регионы (например, Дагестан); двунациональные регионы (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Ханты-Мансийский и Долгано-Ненецкий автономные округа); мононациональный регион (Адыгея, Северная Осетия, Бурятия, Калмыкия и др.). Север и северо-запад европейской территории страны заселен народностями угро-финской языковой группы: коми, пермяки, карелы, саамы. В Поволжье, Приура-лье, Прикамье и Сибири наряду с русскими проживает ряд народов и народностей, получивших свою автономию после Октябрьской революции 1917 г. Это относящиеся к угро-финской группе удмурты, мордва (эрзя и мокша), марийцы и говорящие на языках тюркской группы татары, башкиры и чуваши. Малочисленные народы Севера представлены самодийской группой. К ней относят ненцев, нганасан и селькупов. В центральной части Западной Сибири проживают народы угорской группы — ханты и манси. Населяющие территорию Восточной Сибири и Дальнего Востока эвенки, эвены, нанайцы и удэгейцы составляют тунгусо-маньчжурскую группу. Чукчи, каряки, юкагиры, нивхи относятся к полиазиатским народам, а эскимосы и алеуты, имеющие аме-риканоидные черты, — к особой семье. В монгольскую группу входят буряты, проживающие на юге Восточной Сибири. К этой языковой группе относят также калмыков, населяющих юго-западную часть Поволжья [2].
Исходя из представленной выше картины можно сделать вывод о том, что на территории Российской Федерации вполне возможны межнациональные конфликты, анализируя приведенные социологические дан-
ные, также можно предполагать, что отношения между народами не всегда будут складываться в русле конструктивного взаимодействия. В случаях кризиса государственности этническая общность и этническая культура, вырабатывающие оригинальные ответы на вопросы, могут послужить основным фактором напряженности. Это объясняется тем, что одной из функций этнической культуры является психологическая защита индивида. Необходимо заметить, что повышенное чувство внешней опасности, высокая мера конфликтности по отношению к миру — все это не деструктивно для этнической культуры. Вредит скорее их недостаток, когда культура лишается внутренней напряженности, а следовательно, и мобильности. Процветание этноса зависит не от меры конфликтности, а от того, сколь хорошо функционируют психологические защитные механизмы этноса, сколь они развиты, адекватны, гибки. Так, в критической ситуации этнос с хорошо налаженным механизмом психологической защиты может бессознательно воспроизвести целый комплекс реакций, эмоций, поступков, которые в прошлом, в похожей ситуации, дали возможность пережить ее с наименьшими потерями. Это особенно бросается в глаза у народов с трудной исторической судьбой, но в целом относится ко всем [9]. Этническое сознание, которое часто представляется понятием «менталитет», понимается как система мировоззрения, основанная на этнической картине мира, передающаяся в процессе социализации и включающая в себя представления о приоритетах, нормах и моделях поведения в конкретных обстоятельствах. Через описания этих представлений в свою очередь может быть описана культурная традиция, присущая этносу или какой-либо его части в данный период времени.
Теперь представим себе, что происходит ситуация кризиса в государстве с большим количеством этносов, каждый из которых имеет свои уникальные механизмы реагирования на внешние раздражители, свой менталитет и свою систему восприятия действительности. К этому часто прилагается недовольство этнической элитой, считающей себя некоторым образом «обделенной» при распределении материальных ценностей. Получается сложная и многовекторная система взаимодействия, в которой государ- т ственная власть вынуждена балансировать между интересами различных этносов и их элит. При этом необходимо признать очевидную вещь, что под этнической политикой
понимают политику, направленную на сохранение и развитие полиэтнического пространства страны, на налаживание цивилизованных отношений между различными народами, на мир и согласие между ними. Рассматривая сегодняшнюю этнополитиче-скую обстановку в России, можно предположить несколько вариантов развития событий на среднесрочный период. Их можно обозначить такими названиями: «Кавказская карта», «Россия для русских», «Финно-угорский фактор», «Фактор икс», «Все по-старому» и «Национально-культурные автономии». Но перед тем как рассматривать перспективы, необходимо провести краткую оценку того, что на данный момент имеется в Российской Федерации. С 1992 по 2001 г. в стране действовал Государственный комитет, а затем Министерство по национальной политике. В 1993 г. при принятии Конституции Российской Федерации признавалась многонациональная структура общества, а следовательно, конституционное признание прав коренных малочисленных народов. Декларирована свобода в определении и указании своей национальной принадлежности, а также свобода выбора языка общения, воспитания, обучения и творчества. В 1996 г. произошло принятие Концепции государственной национальной политики [5]. В 1998 г. Россия провела ратификацию Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств.
«Все по-старому» — такой сценарий планирует продолжение сегодняшней национальной политики. Он предполагает наличие в составе регионов всех типов субъектов. Такое развитие событий позволяет «заморозить» многие конфликты, не дать им распространиться, но с другой стороны оставшаяся от СССР система может вновь представиться бомбой замедленного действия. В государстве подобном российскому весьма маловероятен факт проживания этноса внутри компактной территории. Большинство народов России рассеяны по всей стране. Власть в таких условиях вынуждена уделять много внимания, национальным республикам, поскольку ситуация в них может измениться очень быстро. Печально известный «парад суверенитетов» и иные события первой половины последнего десятилетия двадцатого века заставляют федеральные власти внимательно смотреть за обстановкой в таких субъектах и поддерживать «титульное» население республик. Это выражается в предоставлении к назначению губернаторами представителей «титульной» национальности и поддержке местной реги-
ональной элиты, а также налаживания механизма «преемственности» не только на высшем уровне, но и на уровне регионов. Такую позицию юридически характеризует Концепция государственной национальной политики РФ, в которой сказано, что «... преобладающее большинство народов страны на протяжении веков сложились как этнические общности на территории России, и в этом смысле они являются коренными народами, сыгравшими историческую роль в формировании российской государственности. Благодаря объединяющей роли русского народа на территории России сохранились уникальное единство и многообразие, духовная общность и союз различных народов.
В условиях переходного этапа в жизни страны непосредственное влияние на межнациональные отношения оказывает ряд взаимосвязанных тенденций общественного развития:
— стремление народов к самоопределению и объективный процесс интеграции российского общества; возрастающая самостоятельность субъектов Российской Федерации и воля граждан к упрочению общероссийской государственности;
— потребность в проведении общего курса экономических и политических реформ и разные социально-экономические возможности регионов, обусловленные их исторической и хозяйственно-культурной спецификой;
— стремление сохранить и развивать национально-культурную самобытность и приверженность духовной общности народов России» [5].
В Концепции также признается неправильность советского режима, в т. ч. его отношение к национальностям. «На развитие межнациональных отношений оказывает существенное влияние наследие прошлого. Тяжелый удар по всем народам страны, включая русский, был нанесен тоталитарной системой, массовыми депортациями и репрессиями, разрушением многих национальных культурных ценностей. Наряду с достижениями в развитии и сотрудничестве народов, которые имелись в советский период, проводился курс на унификацию, заложивший основу нынешних противоречий.
После распада СССР начался новый этап в развитии государства на основе традиций российской государственности, принципах федерализма и гражданского общества. Однако отсутствие концепции государственной национальной политики за-
трудняло процесс становления Российского федеративного государства, осуществления реформ и достижения межнационального согласия.
Наследие прошлого, геополитические и психологические последствия распада СССР, социально-экономические и политические трудности переходного периода обусловили ряд кризисных ситуаций и сложных проблем в области межнациональных отношений. Наиболее остро они проявляются в местностях, соседствующих с зонами открытых конфликтов, местах сосредоточения беженцев и вынужденных переселенцев, в регионах с проблемами разделенных народов, на территориях со сложной социально-экономической, экологической и криминогенной обстановкой, в местностях, где ощущается резкая нехватка ресурсов жизнеобеспечения» [5]. Несмотря на то что Концепция принята более десяти лет назад большинство положений не утрачивают своей актуальности и по сей день. На их основе во многом строится сегодняшняя национальная политика, а следовательно, и взаимодействие наций.
«Россия для русских» — такой сценарий имеет право на существование, поскольку русские являются единственным крупным этносом на территории российского государства формально не имеющим совей государственности в виде республики или автономной области. Довольно часто они составляют большую часть населения республик, например в Мордовии. Подобную позицию очень ярко проиллюстрируют несколько фрагментов из интернет-выступления известного мыслителя современности Дугина после событий в Кондопоге. «В истории с Кондопогой есть несколько сторон, и все они очень тревожные. Это первый столь масштабный конфликт в российской глубинке на межэтнической почве. Речь идет не только о бытовом инциденте между подвыпившими молодыми людьми и пьяной драке. Хулиганство — это обычная вещь для любых стран, и Россия здесь не исключение. Другое дело, когда пьяная драка, хулиганские выходки и совершенные в ходе них убийства начинают оформляться с привлечением межэтнических аргументов, когда вместо матерных оскорблений в адрес друг друга люди начинают затрагивать этническую принадлежность участников бытового конфликта или, что еще хуже, примешивать сюда вероисповедание. Тогда получается не просто более глубокое оскорбление одного человека другим, не просто агрессия, но пробуждаются совершенно дру-
гие механизмы — механизмы коллективной идентичности... Безусловно, существуют проблемы этносов. И если в русско-карель-ский северный город приезжают представители Кавказа и еще начинают заниматься определенным специфическим бизнесом, основанным на этнических связях, естественно, рано или поздно это породит социальное напряжение, которое в экстремальных условиях выльется в нечто подобное тому, что мы видели. Особенно если приезжие обнаглеют и воспримут типично вели-коросскую доброжелательность и открытость за вседозволенность и слабость... События в Кондопоге, это, по сути дела, разновидность этнического погрома. Здесь, как и в любом межэтническом конфликте, принципиально нельзя найти ни правых, ни виноватых. Не бывает чистых жертв и чистых агрессоров. Совершенно невозможно найти и наказать т. н. „зачинщиков", которых сейчас будет искать милиция, личности которых будут выяснять средства массовой информации, общественные деятели, представители Общественной палаты» [3]. Необходимо сказать, что приведенные здесь высказывания относительно политкорректны. Обычно сторонники такйго подхода оперируют тем, что русский народ сделал самый большой вклад в развитие России, что он является «стержневым», а остальные народы лишь своеобразное добавление к нему. Резюмируя подобные позиции, можно сказать, что состояние «плавильного котла», который представляет собой сегодняшняя Россия, устраивает далеко не всех. Местное население изначально негативно относится к приезжим, а если к этим разногласиям добавляются разные этнические традиции и идентификация «свой-чужой», тогда представители самого большого по численности этноса России могут стать жертвой провокации и в сложных ситуациях маргинальный политик может использовать их поддержку для построения собственного имиджа как защитника «народных интересов», что может привести к вспышке агрессии во многих регионах, где проживают более двух этносов.
4Кавказская карта*: история говорит нам о том, что Кавказ был и остается местом политической и этнической напряженности. Две чеченские кампании, плачевное положение населения в республиках, проблемы, которые признаются во всеуслышание федеральной властью, говорят о том, что регион потенциально взрывоопасен. К этому можно добавить данные оклада, опубликованного в 2005 г. в Аналитическом вест-
нике Совета Федерации. «Северный Кавказ сегодня — это сложная система отношений между народами, государствами. Происходящие здесь процессы тысячами нитей связывают регион со всем миром. Кавказ -это не только естественный географический рубеж между Европой и Азиатским, Ближневосточным регионами, древнейшая транспортная артерия (Малый шелковый путь, Дорога пряностей и благовоний), связывающая два континента, но и источник стратегических природных энергетических ресурсов - нефти и газа. И, наконец, Кавказ -это стык двух цивилизаций — западной (христианской) и мусульманской, двух мировых идеологий, декларирующих различные духовные ценности и миропорядок» [6, с. 47]. Позиция властей исходит еще и из того, что Россия считает Кавказ зоной своей геополитической ответственности, что предполагает очень негативную реакцию властей на действия третьих сторон. «Так как в новых геополитических условиях основной передел мира ведется за установление контроля над природными ресурсами, геостратегическими и военно-морскими путями, то главной стратегической целью крупных мировых держав является оттеснение России на северо-восток Евразии, подальше от одного из главных коммуникационных подступов к центру мировых ресурсов: Средиземноморско-Черноморского - Кав-казско-Каспийского региона. Ближайшие цели - сделать неконкурентоспособными, затратными имеющиеся российские магистральные газо- и нефтепроводы, проложив в обход России собственные транспортные артерии, доставляющие дешевое сырье из Казахстана, Азербайджана, Ирана в Европу и Америку. Поэтому внутриполитическая нестабильность на Северном Кавказе и в Закавказье в значительной мере выгодна целому ряду государственных и межгосударственных образований, преследующих исключительно свои национальные (политические и экономические) интересы. Попутно решаются среднесрочные задачи: не допустить возрождения России до уровня сверхдержавы; подорвать ее влияние в бывших советских республиках; сузить ее геостратегическое пространство до рамок собственных границ и подстегнуть сепаратистские настроения в отдельных российских регионах, в том числе и на Северном Кавказе, снижая таким образом ее престиж и имидж в мировом сообществе; превратить в сырьевой придаток развитых стран мира; усилить собственное влияние на процессы, происходящие в регионе, получив при этом
III
экономические и политические дивиденды. Свои стратегические притязания на этот край, называемый „солнечным сплетением Евразии", объявили многие страны, и в первую очередь США, Великобритания, Турция» [6, с. 51—52]. Таким образом, к сложной внутриполитической ситуации добавляется боязнь внешнеполитического вмешательства, которое наиболее вероятно в этом крайне нестабильном регионе. На территории Кавказа проживает очень большое количество этносов. Так, некоторые исследователи считают, что только в одном Дагестане проживают примерно 100 народностей [1, с. 28]. Эти народы не всегда жили в мире и достаточно небольшого инцидента, чтобы вызвать конфликт.
«Финно-угорский фактор» — развитие взаимодействия между финно-угорскими народами как в рамках России, так и за ее пределами — приводит и приведет более к положительным последствиям, нежели к отрицательным. В одной из энциклопедий дано такое определение финно-угорской группе народностей: «...группа народов, говорящих на финно-угорских языках, живу-их чересполосно в Западной Сибири, Центральной и Восточной Европе. Большинство финно-угорских народов свободно владеют русским языком, для многих русский язык — родной. Финно-угры — коренное население северо-востока Европы, в значительной степени ассимилированное славянами. Результат ассимиляции коренного населения со славянами, тюрками и многими другими народами — близкий к славянским русский язык» [8]. Финно-угры уже много веков проживают бок о бок с русскими. Зарубежные народы также адекватно относятся к России и русским и только Эстония представляет собой явное исключение. Этот этнический фактор используется скорее с целью извлечь политические дивиденды из этнической ситуации.
«Фактор икс» приобретает значение в связи с возрастанием противоречий в сибирских и дальневосточных республиках. Так, например, некоторый подъем национализма наблюдается в Тыве и Якутии. Как фактор раздора здесь выступает тот факт, что русские могут составлять большую часть населения республики. Пока эти проблемы и способы их решения малоизуче-ны.
«Губернизация России». Поскольку при создании российского государства разные типы субъектов федерации получили разный юридический статус, то сразу же возникла идея его выравнивания. Рассматри-
вая предпосылки создания подобных идей, необходимо отметить, что «...разрабатывая модель национально-государственного устройства Российской Федерации, важно помнить об этих основополагающих ценностях и о том опыте, который был накоплен в советское время. В 1977 г. в связи с принятием новой Конституции СССР было заявлено, что в Советском Союзе создана „новая историческая общность советский народ" После развала СССР многие отказались от этого понятия, посчитав его фикцией. Однако при вдумчивом подходе к проблеме невозможно отрицать существование в СССР советского патриотизма и чувства общности, когда представители разных народов, находясь за пределами своей страны, считали себя и представлялись советскими. Существовала и другая точка зрения, которая рассматривала „советский народ" формой существования реального российского суперэтноса — носителя русской цивилизации. Несмотря на неопределенность и расплывчатость, реальное существование суперэтноса никем из исследователей под вопрос не ставится. Так же, как в Римской империи, принадлежность к общей цивилизации позволяла иллирийцу Диоклетиану, бывшему „варвару" — иберийцу Септимию Северу и африканцу Апулею ощущать свое единство и отличие от „варваров" Или как сегодня североамериканцы, немцы, англичане, французы и скандинавы осознают свою общность и отличие от не входящих в западноевропейский суперэтнос турок, албанцев, болгар и сербов» [4, с. 34 — 35]. Эти мысли, как и многие подобные высказывания, имеют следующую логику: в едином экономическом и политическом пространстве должно иметься единое этническое пространство, которое открывает новые возможности для всех народов в стране. При этом народы могут сохранять свои национальные черты. Фактически отход от разноуровневой структуры и «приведение к общему знаменателю» были сделаны после введения института федеральных округов и полномочных представителей Президента в них. При рассмотрении этнической ситуации и перспектив ее развития важны иные параметры. При создании однопоряд-ковых субъектов возможно создание этнических объединений на основе национально-культурной автономии. Тогда не придется констатировать, например, такой факт, что большинство мордвы проживают за пределами Мордовии. Этот путь перспективен, но практически неосуществим, поскольку этнические элиты в республиках вряд
ли пожелают расставаться с привилегиями. Здесь необходимы политическая воля, потребность в изменениях.
Рассмотрев возможные варианты проявления этнического фактора в России, необходимо помнить, что этническая элита во многом определяет позицию этноса по отношению к власти. Как пишет в своей статье Александр Юсуповский: «Элита, доминирующая в государстве, заковывает нацию в каркас собственных политических проектов, реализуемых через национальную политику. Она же пытается с разной степенью успешности и убедительности навязать свои интересы в виде „национальных интересов" (третий контур развития наций). Эту сторону процессов „нациестроительства" освещают многочисленные наработки авторов, исповедующих „конструктивистские" теории нации, для которых развитие наций — не эволюционный органический процесс, а деятельность, прежде всего, политического субъекта. Именно эта вершина этнополити-ческого айсберга, выдаваемая ими за весь айсберг, дает основания заявлять о нацие-строительстве в духе „воображаемых сообществ" Б. Андерсона, в духе чуть ли не произвольности и абсолютной пластичности этого процесса. Государства творят нации, трансформируют их, лепят из них все, что душе угодно.
Необходимо подчеркнуть системность национального развития: реально мы всегда сталкиваемся именно с проявлением „системных качеств" нации, где именно взаимодействие всех значимых факторов и контуров развития порождает ту или иную специфику проявления национальных взаимоотношений. Пытаясь свести их либо к этническим особенностям „таинственной русской души", вытекающим чуть ли не из генетики или мистической „крови и почвы", либо сводя все к злонамеренности политиков-манипуляторов, мы, конечно, можем эмоционально удовлетворить свои национальные чувства, потешить национальную гордость или почесать национальные язвы, но это закроет нам путь к более адекватному пониманию реальности.
Не вдаваясь в детальный теоретический анализ, скажем только, что ключ к самоопределению и самоорганизации наций, к выбору пути развития действительно лежит в самоопределении элит (или контрэлит), доминирующих в государстве и политике. И в конкуренции предлагаемых ими путей, проектов, стратегий национального развития. Но роль этнических факторов редко в истории какой-либо нации была активной и ведущей. Никакая „почва и кровь", никакая
историческая судьба, сотни лет, прожитые совместно в одном государстве, никакая этническая солидарность не удержат в рамках одного государства элиты, осознавшие разнонаправленность и несовместимость своих стратегических и исторических интересов.
Те же США, разорвавшие отношения с „единокровной" (большей частью) Великобританией, Канада, Австралия, Новая Зеландия давно уже показали чрезмерность надежд на прочность этнокультурных скреп и „кровных уз" Этнокультурная родственность сербов и хорватов отнюдь не препятствовала озверению, с которым время от времени эти народы выясняли отношения друг с другом. Также как без осознанной позиции элит и предлагаемых ими проектов не произошло бы только на основе этнической общности и близости ни объединения разделенной войной Германии, ни дезинтеграции Чехословакии или СССР, ни превращения русских в разделенную нацию. А вот история полиэтнической Швейцарии, которую неоднократно пытались растащить и воссоединить с этнически, языково и культурно близкими державами показывает прямо противоположный пример» [10].
Итак, этнический фактор служит в основном для идентификации людей с крупной общностью. Элита или контрэлита может обострить противоречия, вызвать волнения или спровоцировать погромы. Понятие народности и принадлежности к определенному этносу в данном случае будет играть роль знамени, хотя истинные цели могут быть далеки от заявленных. Кроме того, столкновения меньших масштабов могут происходить на бытовой почве. Они могут привести в человеческим жертвам, но редко доводят до большой напряженности, если это не привлекает внимание, например, СМИ. Во время экономического процветания подобные факторы не проявляют себя или проявляют, но в меньшей степени, то же самое происходит при наличии сильной вертикали власти. А в случаях кризиса или в ситуации смены властной элиты, или перераспределения полномочий между представителями существующей власти этнический фактор наряду с религиозным приобретает особую значимость. Про свою этническую принадлежность начинают говорить представители элиты и интеллигенции. Эт-нополитическая ситуация в многонациональных странах является одним из важнейших факторов, определяющих стабильность государственной системы, что в свою очередь требует разработки взвешенной национальной политики.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Белозеров В. С. Этническая карта Северного Кавказа / В. С. Белозеров. — М. : ОГИ, 2005. - 304 с.
2. Волков Ю. Г. Социология / Ю. Г. Волков, В. И. Добренькое [Электронный'ресурс] / Ю. Г. Волков. — Режим доступа: http://society.polbu.ru/volkov_sociology/ch96_i.html. — Загл. с экрана.
3. Дугин А. Отсутствие последовательной этнической политики в России чревато катастрофой [Электронный ресурс] / А. Дугин. — Режим доступа: http://prediger.ru/forum/index. р!1р?5Ко>^и>рк;=1552. — Загл. с экрана.
4. Жириновский В. В. Новое устройство России / В. В. Жириновский. — М. : Изд-во либер.-демокр. партии России, 1999. — 104 с.
5. Концепция развития национальной политики Российской Федерации. 15.06.1996 К? 909 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.consultant.ru. — Загл. с экрана.
6. Современная ситуация на Северном Кавказе : проблемы национальной безопасности / / Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ. — 2005. — X1? 11 (263). — С. 45 — 54.
7. Социологический словарь [Электронный ресурс]. — Режим доступа: Ьир://51оуап. yandex.ru. — Загл. с экрана.
8. Финно-угорские народы России [Электронный ресурс]. — Режим доступа: Ьир:// ru.wikipedia.org/wiki. — Загл. с экрана.
9. Этнопсихология как наука об этнической самоорганизации : основные понятия [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://ethnopsyhology.narod.ru/basicideas.htm. — Загл. с экрана.
10. Юсуповский А. Русский этнический национализм : лекарство или яд? [Электронный ресурс] / А. Юсуповский. — Режим доступа: http://www.apn.ru/publications/articlel0779.htm. — Загл. с экрана.
Поступила 09.07.10.
НОВЫЙ ЭТАП РАЗВИТИЯ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
Р. Н. Абрамов
В статье анализируются современная обстановка на Северном Кавказе, создание федерального округа и перспективы развития этнополитической ситуации, возможные сценарии развития событий, реформирование административно-территориального деления как способ разрешения проблемы.
В середине первого десятилетия XXI в. Северный Кавказ вступил в период развития этнополитических процессов, для которого характерны как актуализация некоторых тенденций первой половины 90-х гг., так и появление новых, обусловленных динамикой регионального этнополитического кризиса и особенностями современного этапа развития России как сложной этнофеде-ральной системы. Анализ и прогнозирование конфликтных процессов на региональном уровне требуют уточнения некоторых методологических предпосылок, в частности, конкретизации самого понятия «регион». Показательны те изменения, которые произошли в последние годы в определении региона на Юге России. Понятие «Северный Кавказ», которое после учреждения федеральных округов в 2000 г. стало вы-
тесняться в политическом лексиконе новым понятием «Юг России», после трагических событий в Беслане (сентябрь 2004 г.), Южной Осетии и Абхазии (август 2008 г.) вновь вернулось в полтический актив. Такие изменения не являются чисто терминологическими, они свидетельствуют о новой расстановке акцентов власти в регионе и о выделении доминирующего фактора в региональном конфликтном процессе, который не распространяется на весь Юг России. Ведь сам феномен региона в духе господствующей в современном обществоведении и политическом мышлении постмодернистской методологии «...не является объектом ни независимо существующим, ни данным от природы. Это интеллектуальная концепция, созданная мышлением, использующая определенные признаки, характерные для
Р. Н. Абрамов, 2010
