CC BY
53
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ АЗЕРБАЙДЖАНА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XXI ВЕКА: ОСНОВНЫЕ ПРОГНОСТИЧЕСКИЕ СЦЕНАРИИ
Кенан АЛЛАХВЕРДИЕВ
кандидат философских наук, доцент кафедры политологии и политического управления Академии государственного управления при Президенте Азербайджанской Республики (Баку, Азербайджан)
В в е д
Даже гипотетическое рассмотрение главной проблемы Кавказской дуги нестабильности — перспектив урегулирования армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта — будет лишено рациональности, если не учитывать возможную трансформацию геополитической архитектуры Кавказского региона и входящих в него государств. Поэтому в качестве своих основных исследовательских задач в данной статье мы видим следующие:
— анализ ключевых факторов так называемого прогнозного фона, в котором
е ни е
аккумулированы основные тренды как базового периода, так и периода упреждения в развитии исследуемого феномена;
— построение долгосрочных поисковых сценарных прогнозов развития этнопо-литической безопасности Азербайджанской Республики;
— формулирование нормативного сценария развития на среднесрочную и долгосрочную перспективу на основе приоритетов стратегии обеспечения этнопо-литической безопасности страны.
Основные факторы прогнозного фона
Как известно, при разработке политического прогноза, внутриполитического или международного, самым сложным является соблюдение определенных принципов (альтернативность, верифицируемость, объективность и др.), на основании которых, собственно говоря, только и могут быть обоснованы возможные направления развития событий. Наиболее распространенным видом политического прогноза можно считать ме-
тод построения сценариев. Данный метод основан на выявлении в политических объектах и процессах таких критических точек, воздействие на которые может привести к кардинальным и необратимым качественным изменениям.
Для этого прежде всего следует выявить ключевые факторы так называемого прогнозного фона. В данном случае к их числу, по нашему мнению, относятся следующие факторы.
■ Во-первых, фактор геополитики Кавказа. Несмотря на многочисленные исследования по этой проблеме, надо отметить определенную расплывчатость самого объекта изучения. Дело в том, что никакого «Кавказского региона», в том числе и так называемого «Южного Кавказа», в строгом смысле слова нет. Есть три государства с различными векторами развития, ценностями, политическим менталитетом. Иначе говоря, «Кавказ в целом» выступает не субъектом, а объектом геополитики. И именно поэтому все геополитические изменения здесь происходят не в результате скоординированной деятельности государств этого региона, а вследствие неприкрытого давления глобальных и региональных держав. Однако при этом возникает еще одна проблема — неясность, непоследовательность политики самих этих государств по отношению к региону и, в частности, к Азербайджану. К примеру, не будет большим преувеличением утверждать, что приоритеты в кавказской политике России и США пока еще не расставлены.
■ Во-вторых, фактор востребованности в регионе успешной модели национального развития, в которую органично входила бы гармонизация этнических, общенациональных и региональных интересов во всех сферах жизни общества. Как отмечает К.С. Гаджиев, здесь «в сложнейший узел переплетены трудноразрешимые социально-экономические, национально-территориальные, конфессиональные, геополитические и иные интересы. Важно учесть и то, что перед новыми закавказскими государствами, равно как и другими постсоветскими странами, встает кардинальная проблема поиска и разработки новых путей социальноэкономического и общественно-политического развития»1.
Согласно рейтинговым показателям стран по категориям за 2009 год, обнародованные авторитетным журналом «International Living», Азербайджан лидирует по темпам экономического развития среди стран региона и СНГ2. Такое возрастание геополитического и геоэкономического веса Азербайджана — показатель направления, по которому в будущем будет развиваться регион.
■ В-третьих, военно-политический фактор. По мнению многих экспертов, наиболее вероятной точкой «невозврата», способной дестабилизировать геополитическую обстановку не только на Кавказе, но и в Большом Черноморско-Каспийском регионе, и даже на всем Ближнем Востоке, безусловно, был бы полномасштабный крупный военный конфликт. В пессимистических сценариях на эту тему, даже с указанием конкретного времени, недостатка нет. И хотя все они достаточно вариативны, можно выделить несколько ключевых сюжетных линий:
а) война между США и их союзниками (например, Израилем), с одной стороны, и Ираном — с другой;
1 Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М.: Международные отношения, 2003. С. 8.
2 [www.internationalliving.com]; [http://br.az/index.php?newsid=5056].
б) война России с одним из кавказских государств;
в) война между Арменией и Азербайджаном.
Наиболее вероятный сценарий — война западных стран с Ираном, потенциально обладающим ядерным оружием, — по мнению многих аналитиков, будет иметь страшные последствия, образно названные в СМИ «иранским Армагеддоном». Среди них называют ответные иранские «удары возмездия»; возможные военные действия по всему периметру его границ; «цветные революции» в Тегеране или на севере страны, населенном преимущественно этническими азербайджанцами; распад государства на три части и даже превентивные войны с Турцией и Азербайджаном.
Помимо угроз чисто военного характера для этнополитической и всей национальной безопасности Азербайджанской Республики, такое развитие событий чревато неконтролируемым вторжением многомиллионной массы беженцев, стремящихся покинуть зону боевых действий. Какую внутриполитическую дестабилизацию в республике может вызвать этот новый «этнополитический фактор», остается лишь догадываться, вспоминая при этом сходные события в Азербайджане в 1988—1992 годах. Тогда из Армении в Азербайджан было вынуждено бежать все азербайджанское население — всего около 200 тыс. чел. Масштабы иранской гуманитарной катастрофы, вне всяких сомнений, могут быть на порядок выше.
Военные действия летом 2008 года лишили элиты кавказских государств каких бы то ни было иллюзий по поводу возможности военного вмешательства со стороны России в их внутренние дела. Однако сегодня России по многим политическим и экономическим соображениям просто невыгодно использование военных средств для расширения своего влияния: еще одной кавказской войны не выдержит ни российский бюджет, и без того ослабленный мировым кризисом, ни ее международно-политический статус.
Еще одной кризисной точкой, способной взорвать весь регион, является возможность начала военных действий между Арменией и Азербайджаном. Спекуляций на тему «азербайджанского реванша», особенно в армянских СМИ, имеется много, причем в очень широком диапазоне: от указания конкретной даты начала военных действий и направления ударов до призывов не обращать внимания на предупреждения азербайджанской стороны — дескать, они рассчитаны на внутреннюю аудиторию. К сожалению, приходится признавать, что, несмотря на многолетние посреднические усилия, попытки мирного урегулирования нагорно-карабахского конфликта так и не увенчались успехом, а, следовательно, вероятность возобновления военных действий все-таки высока.
Томас де Ваал, известный британский эксперт по Кавказу, выступая на конференции «Урегулирование карабахского конфликта: реальное и нереальное», заявил, что риск возобновления боевых действий в зоне карабахского конфликта хоть и невелик, но все же существует. «Последнее возможно, если военные и политики решат использовать купленное в огромных количествах оружие. Азербайджан недоволен статус-кво. Рано или поздно он попытается что-то сделать, чтобы вернуть территории. Режим прекращения огня пока действует, и я не хочу казаться паникером. МГ ОБСЕ не сможет предотвратить возобновление военных действий. Статус-кво удобен, но не может длиться вечно. Официальный Баку склонен к переговорам, хотя и не исключает военного варианта решения конфликта. Но в процесс карабахского урегулирования должны быть вовлечены международные эксперты и организации, так как МГ ОБСЕ не в состоянии действовать самостоятельно. Евросоюз также должен быть более активно вовлечен в процесс, так как в
случае обострения конфликта Европа будет вынуждена участвовать в ликвидации по-следствий»3. В докладе Национальной разведки США «Ежегодная оценка угроз разведывательным сообществом», опубликованном в январе 2010 года, также подтверждается, что, хотя и был достигнут прогресс в налаживании отношений между Турцией и Арменией и это, в свою очередь, повлияло на армяно-азербайджанские отношения в целом и на нагорно-карабахский конфликт в частности, — присутствует вероятность возобновления военных действий между Арменией и Азербайджаном4.
На вероятность такого развития событий указывает и президент Ильхам Алиев, отмечая, что, хотя Азербайджан и привержен поиску мирного решения конфликта, к сожалению, он не может «полностью исключить военного решения, так как мы имеем полное и основанное на международных законах право восстановить нашу территориальную целостность, которая ни одной страной мира не ставится под сомнение»5. По мнению Е. Чаусовского, аналитика из американского аналитического центра «Stratfor», «главное, что мешает Азербайджану начать войну, так это то, что Баку знает, что любой военный конфликт не только вызовет резкую реакцию своих традиционных союзников — Турции, Соединенных Штатов и Европы, но, вероятно, также вдохновит военную реакцию России, которая считает Армению военным союзником»6.
Среди российских экспертов, прогнозирующих возможное поведение великих держав в случае новой войны в Карабахе, следует выделить мнение Г. Трофимчука, согласно которому, если начнется новая война, то Россия займет нейтральную позицию7. Другой российский военный эксперт, Павел Фельгенгауэр, известный тем, что еще до начала августовской войны 2008 года говорил о подготовке России к агрессии в отношении Грузии, также заявляет о возможном возобновлении войны между Арменией и Азер-байджаном8.
Указанные факторы, на наш взгляд, могут стать наиболее существенными для понимания перспектив развития этнополитической безопасности Азербайджана и служат основой, позволяющей очертить контуры возможных сценариев этого развития.
Сценарий 1 — Федерализация Азербайджанской Республики
На протяжении всего миротворческого процесса вокруг армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта наблюдается определенная закономерность: как только появляются более или менее серьезные подвижки в его урегулировании, так сразу же возникают различные вариации на тему о необходимости федерализации Азербайджана. Проблема федеративного устройства по своей природе противоречива, неоднозначна для различных стран и частей мира. Советский опыт государственного строительства, к сожалению, не столько заложил жизнеспособные основы исторической практики федерализма, сколько стал в постсоветский период фундаментом для разжигания межэтничес-
3 Цит. по: Максутов Т. «Спящий» нагорно-карабахский конфликт может «проснуться» в военные действия [http://azeri.ppd.spb.ru/papers/echo-az_info/64256/].
4 См.: Blair D.C. Annual Threat Assessment of the Intelligence Community for the Senate Select Committee on Intelligence, 12 February 2009 [http://intelligence.senate.gov/090212/blair.pdf].
5 [http://www.apa.az/ru/news.php?id=139042], 14 июля 2009.
6 [http://www.1news.az/interview/20100316110044330.html].
7 [http://kavkasia.net/Azerbaijan/article/1268016965.php 07/03/2010].
8 См.: В ожидании армяно-азербайджанской войны [http://kavkasia.net/World/2010/1268417590.php.12/ 03/2010].
ких конфликтов и этносепаратизма. Автономные статусы различных уровней раздавались по совершенно различным критериям, смешение которых приводило к определенным политико-правовым коллизиям9.
Хотя в составе Азербайджанской ССР, как известно, были две автономии — Нахичеванская АССР и Нагорно-Карабахская автономная область, — в Конституции ее государственное устройство определялось как унитарное. Начавшиеся армяно-азербайджанский нагорно-карабахский конфликт и армянская оккупация азербайджанских территорий вызвали у национальной элиты активное неприятие любых федералистских проектов. В обществе созрело ясное понимание того, что «взятый в качестве базового, национальный принцип строительства федерации изначально был ущербным. Он закладывал основу для будущих катаклизмов, сепаратистских тенденций и распадов целых госу-дарств»10.
Как справедливо отмечает российский исследователь проблемы федерализма А.А. Захаров, одной из фундаментальных угроз безопасности и целостности государства является «сочетание этнических начал с территориальными, конституционное закрепление нерасторжимой связи этноса с территорией, на которой он проживает». «Важно отметить, что этот устаревший подход, доставшийся нам в наследство от марксизма, сегодня применяется в основном развивающимися странами (Эфиопия, Нигерия, Индия). Сходным образом организованные восточноевропейские федерации (Советский Союз, Чехословакия, Югославия) уже распались, а единственное новообразование подобного типа — Боснию и Г ерцеговину — далеко не все исследователи считают жизнеспособным государ-
ством»11.
Именно поэтому в ходе переговорного процесса самым решительным образом отвергается сама идея федеративного устройства Азербайджана. Официальный Баку предлагает к обсуждению в ходе переговоров лишь вопрос о «широкой автономии в рамках азербайджанского унитарного государства». Было ясно, как отмечает Д. Малышева, что, «если азербайджанские власти согласятся на изменение статуса Нагорного Карабаха и пойдут навстречу требованиям карабахских армян, это создаст прецедент для других национальных меньшинств страны — лезгин, курдов, талышей — и подтолкнет их к действиям, ставящим под угрозу целостность Азербайджана»12.
Однако усиление динамики переговорного процесса, активизация посреднических миссий, заявления Азербайджана на официальном уровне о готовности предоставить Нагорному Карабаху самый высокий статус автономии, — все это породило среди некоторой части экспертного сообщества не соответствующие действительности представления о грядущей федерализации государства. Изменение административно-территориального устройства страны якобы должно было осуществиться путем объединения всех существующих районов Азербайджана в восемь провинций, которые получат названия по сторонам света (за исключением Нахичеванской и Нагорно-Карабахской).
То, что это не пустые угрозы, видно из многочисленных заявлений так называемых «представителей» национальных меньшинств Азербайджана, которые в 2009 году занялись активным перекраиванием карты республики. К примеру, некий «выразитель» интересов аварского меньшинства в республике, ни разу ни побывавший в ней, Марко Шах-банов предельно категоричен: «Азербайджан будет состоять из пяти автономий: Армянской автономной республики с центром в Степанакерте, Талышской автономной респуб-
9 См.: Лепешкин А.И. Многообразие видов советской федерации // Правоведение, 1975, № 5. С. 17—25.
10 Саликов М.С. Сравнительный федерализм в США и России. Екатеринбург, 1998. С. 545.
11 Захаров А.А. Федерализм и глобализация [http://www.politstudies.rU/N2004fulltext/2002/6/11.htm].
12 Малышева Д. Феномен этносепаратизма на Кавказе и мировой опыт [http://www.ca-c.org/journal/cac-04-1999М_06_та!у^еуа^Мт!].
лики с центром в Ленкорани, Лезгинской автономной республики с центром в Кусарах и Аварской автономной республики с центром в Закатале. Плюс к этому статус автономной республики сохраняет Нахичевань»13.
Выводы по сценарию.
Позитивные стороны!: краткосрочная нейтрализация текущих угроз этнополитической
безопасности страны, приближение к европейским стандартам в гуманитарной сфере.
Негативные стороны: в среднесрочном плане (до 10 лет) существует реальная угроза распада страны на этнические сегменты, активизация сепаратистских настроений в этих регионах и расширение возможностей для внешнего вмешательства.
Стратегия сценария: достижение на основе принципа этнического самоопределения
так называемого «исторического компромисса», граничащего с прямой изменой коренным национальным интересам азербайджанского народа.
Таким образом, для Азербайджана национально-территориальная федерация — это самая большая угроза его этнополитической безопасности, своего рода промежуточный вариант для ликвидации национальной государственности.
Сценарий 2 — Унитаризация Азербайджана
Если федерализация Азербайджана представляет собой внутренний этнополити-ческий сценарий с серьезными геополитическими последствиями для региональной безопасности, то сценарий унитаризации — это приведение государственных границ страны в соответствие с тотальным этническим полем азербайджанского народа. Фактически здесь подразумевается кардинальная ломка существующих межгосударственных границ в духе упомянутой ранее новой «Большой игры». В этом плане с определенной долей условности можно говорить о двух гипотетически существующих проектах нового формата государственности Азербайджана: «большом» (американском) и «малом» (российском).
Для характеристики «большого плана» показательна позиция российского эксперта С. Маркедонова, согласно которой «кажущаяся сегодня фантастической идея «аншлюса» двух Азербайджанов может оказаться политически востребованной. В случае борьбы за «самоопределение» отдельных частей Ирана при азербайджанской поддержке политики США вопрос о Карабахе может приобрести совсем другое звучание. Спорный Карабах в этом случае может стать почетным призом за лояльность глобальной сверхдержаве. Впрочем, чисто теоретически возможен и другой вариант — «обмен» Карабаха на Южный Азербайджан. В этом случае объединение некогда разделенной (в 1820-х гг.) единой этнической территории между Ираном и Российской империей затмит утрату этнически и политически чуждого Карабаха»14.
Не секрет, что в рамках подготовительных мероприятий к потенциальной войне с Ираном «азербайджанская карта» самым тщательным образом анализируется в амери-
13 [http://www.rosbalt.ru/2009/10/06/677554.html].
14 [http://www.apn.ru/publications/article1255.htm], 20 января 2005.
канских «мозговых центрах» (например, через призму открытия так называемого «северного фронта», о чем в своей работе «The Iran War Theater’s «Northern Front»: Azerbaijan and the US Sponsored War on Iran» говорит канадский профессор экономики Мишель Чоссудовски)15 и штабных учениях, в ходе которых планируется проведение военной операции по отражению иранского нападения на Азербайджан в 2013 году — в год 200-летия Гюлистанского мира16.
Надежды на успех этого плана напрямую связаны с численностью иранских азербайджанцев, которая, по оценкам одних специалистов, достигает 16 млн («CIA — The World Factbook», 2010)17, по другим оценкам, — 40 млн чел. Точную оценку численности азер-бай-джанцев осложняет тот факт, что иранские источники не приводят детальных данных о национальном составе населения Ирана, и число азербайджанцев, живущих в этой стране, приходится определять по косвенным данным18.
Цифры иногда обладают собственной магией. Внезапная реанимация почти забытой в мире темы исторически разделенного азербайджанского народа и на сегодня почти фантастическая возможность внезапного возникновения 30—40-миллионного Азербайджана приводят в бурное возбуждение западных, российских, армянских и других геостратегов: идет активный подсчет всех активов и пассивов этого, по своей сути «заморского проекта». «Возможно, азербайджанский локальный кризис является ключевым в перестройке всего американского «Большого Ближнего Востока» и всей вероятной иранской войны. Иранский Азербайджан — это территория с населением в 2—3 раза большим, чем в независимом Азербайджане. Любые политические трансформации в иранском Азербайджане — усиление националистического движения или, наоборот, его жесткое подавление иранцами в ходе войны не могут не вызвать политического отклика в Баку. С другой стороны, Азербайджан в случае иранской войны становится ключевым элементом военно-транспортного коридора, который свяжет войска США и НАТО в Афганистане и Средней Азии с метрополией»19. Прямо противоположной точки зрения придерживается азербайджанский эксперт Зардушт Ализаде: «Раздробление по этническим признакам Ирану не грозит, все эти доводы относительно того, что Иран разрушится и Южный Азербайджан объединится с Северным, совершенно беспочвенны и бессмысленны»20.
Второй геостратегический проект, который по источнику вбрасывания информации условно можно обозначить как российский (озвучен представителями Института стран СНГ), построен на трех положениях: Баку отказывается от вступления в НАТО, Азербайджану возвращаются 7 оккупированных районов, и, «если Баку будет соблюдать правила игры и не станет раскачивать лодку на Кавказе, в будущем Москва ему может предложить Марнеульский район Грузии в обмен на Нагорный Карабах»21. Как говорится, комментарии излишни.
Думается, что при любых возможных зигзагах глобальной и региональной геополитики не следует впадать в крайности и начинать мыслить такими категориями, как «Великий Азербайджан» или «Азербайджан — центр Евразии». Государство сильно не размерами (иначе арабские государства уже давно победили бы Израиль), а тем, на-
15 См.: Chossudovsky M. The Iran War Theater’s «Northern Front»: Azerbaijan and the US Sponsored War on Iran [http://www.globalresearch.ca/index.php&rurl].
16 Баку грозит война с Тегераном. Вашингтон обещает поддержку [http://www.nregion.com/news.php?i= 21347], 3 марта 2008.
17 [https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/ir.html], 4 March 2010.
18 См.: Алекперли Ф. Азербайджан и тюркский мир [http://www.zerkalo.az/2009-11-21/politics/4828].
19 [http://www.centrasia.ra/newsA.php?st=1268636040], 12 марта 2010.
20 [http://www.echo-az.com/politica01.shtml].
21 [http://br.az/index.php?newsid=1195].
сколько проживающие здесь люди ощущают свою сопричастность к нему, то есть говоря словами Цицерона, объединены между собой согласием в вопросах права и общностью интересов.
Выводы по сценарию. Позитивные стороны:
гипотетическая возможность обеспечить фрагментарную или тотальную непрерывность этнического поля азербайджанского народа как единого этносоциального организма.
Негативные стороны: имеется угроза смены модели национального развития со светского на религиозно-фундаменталистский, нарастание непредсказуемости и гражданских войн в стране.
Стратегия сценария:
сводится к «историческому выжиданию», в результате которого Азербайджан неизбежно окажется «пристегнутым» к различным геополитическим комбинациям ведущих мировых игроков, чреватым чередой локальных конфликтов.
Сценарий 3 — Интеграция Азербайджана
На сегодняшний день существуют 3 более или менее четких направления интеграции Азербайджана:
— евро-атлантическая (США, Европа) — Евросоюз, НАТО;
— евразийская (Россия, Китай) — ЕврАзЭС, ШОС, ОДКБ;
— тюркско-исламская (Турция, Иран) — ОИК.
Евро-атлантическая интеграция для Азербайджана имеет первостепенное значение. В Концепции национальной безопасности Азербайджанской Республики (параграф 4.1.2.) прямо указывается на то, что «интеграция в европейские и евро-атлантичес-кие политические структуры, структуры безопасности, экономические и другие структуры является стратегической целью Азербайджанской Республики»22. Однако следует отдавать себе отчет в том, что евроинтеграция наряду с целым рядом несомненных преимуществ несет с собой также и неприемлемые ограничения национального суверенитета азербайджанского государства, в частности:
— примат права на самоопределение перед принципом неизменности границ;
— приоритет европейского законодательства перед местным;
— возможность появления в стране натовских военных баз;
Готовы ли к таким последствиям европейской интеграции азербайджанское государство и общество? И готовы ли европейские структуры к равноправному сотрудничеству с Азербайджаном?
Евразийская интеграция в ряде государств постсоветского пространства рассматривается как неизбежное последствие политико-экономического усиления России и Китая.
22 Концепция национальной безопасности Азербайджанской Республики. 23 мая 2007 года [http:// www.mns.gov.az/download/Milli_Tehlukesizlik_Konsepsiyasi.pdf] (на азерб. яз.).
Уже сегодня СМИ пестрят заголовками о «возрождении СССР» или о том, что «Китай глотает Центральную Азию». А ведь для государства выбор вектора интеграции — это исторический выбор национальной судьбы.
Тюркско-исламская интеграция прежде всего связана с активизацией в последнее время идей тюркской солидарности и исламского братства. Надо признать, что проводимая сегодня правящими кругами Турции несколько сумбурная политика соединения обоих принципов в сочетании с внешнеполитическим курсом на «нулевой градус проблем» с соседями только порождает новые проблемы. Кризис легитимации власти в Иране также не добавляет оптимизма сторонникам этого направления интеграции в Азербайджане. Более того, становится очевидно, что и Турция и Иран под интеграционными лозунгами стремятся реализовать собственное видение перспектив региона. К примеру, при всех межгосударственных разногласиях Турция и Иран могут попытаться совместно решить свои проблемы с курдским населением за счет Азербайджана. Что из этого выйдет — это уже другой вопрос.
Выводы по сценарию.
Позитивные стороны: ускорение социально-экономического развития страны, дополнительные импульсы ее модернизации.
Негативные стороны: усиление угрозы утраты этнокультурной идентичности азербайджанского народа, нарастание этнотрансформационных процессов, в ходе которых изменяется этническое самосознание и этническая принадлежность людей.
Стратегия сценария: аккультурация государства и общества к заимствованным нор-
мативным ценностям.
Как мы убедились, у каждого из этих основных сценариев есть наряду с позитивными сторонами и негативные аспекты. В качестве альтернативы мы предлагаем еще один сценарий, но уже нормативного типа.
Сценарий 4 — Новый регионализм
Как мы уже отмечали, Кавказский регион сегодня остро нуждается в новой успешной модели региональной безопасности и политико-экономического сотрудничества. Известно, что неоднократные инициативы политиков в этой сфере терпели неудачу. Нам представляется, что в них не была заложена модель сотрудничества более высокого типа — модель совместной жизни различных народов, которые можно отнести к особой «кавказской цивилизации». Иначе говоря, нужно не пытаться прицепить свой «национальный вагончик» к «чужому поезду» глобализации (чужому по ментальности, культуре, ценностям), а попытаться сформировать свой собственный состав.
По мнению азербайджанского кавказоведа Эльдара Исмаилова, «в начале XXI века принципы, формы и методы нового регионализма на Кавказе должны определяться, главным образом, исходя из совместного использования экономического потенциала стран Центрального Кавказа и Центральной Азии и их транспортно-коммуникационных сетей в системе мирохозяйственных связей. Таким образом, Центральный Кавказ, став органической частью единого целостного Центрально-Евразийского региона, сможет полноценно выполнять свою геоэкономическую функцию, что, в свою очередь, будет
способствовать созданию благоприятных условий для динамичного роста экономики и народного благосостояния в странах региона»23 .
В принципе, для такого единого кавказского этносоциального организма, по мнению ряда аналитиков, многое уже имеется: «экономическое сердце-мотор» — Азербайджан; кровеносные артерии — система трубопроводов и транскавказских магистралей и т.д. Такое объединение (назовем его условно Кавказский союз) по понятным причинам не может быть аналогом Евросоюза — скорее по своим функциональным возможностям оно было бы ближе к интеграционным союзам типа МЕРКОСУР или НАФТА. Правда, в отличие от последних одной из важнейших составляющих здесь должно стать формирование так называемого сообщества безопасности, в основе которого лежит принцип взаимного доверия и несилового решения проблем. В данном контексте, как это ни парадоксально, сегодня звучат даже предложения о создании некоей южно-кавказской конфедерации государств, где будет охраняться право собственности на всей ее территории, а границы между государствами будут отменены24.
Конечно, данный сценарий сегодня выглядит утопичным, поскольку негативы исторической памяти и география государственных границ на Кавказе еще долго будут влиять на настоящее и будущее населяющих его народов. Но ведь не менее «богатыми» негативом были отношения между Францией и Германией, но именно политическая воля элит этих государств легла в основу начавшейся в 1951 году европейской интеграции. Так что нам представляется продуктивным продолжать фундаментальные и прикладные исследования на тему региональных интеграционных институтов.
Заключение
Подведем некоторые итоги сказанному в данной статье. Согласно французскому геополитику Иву Лакосту, как минимум три фактора могут способствовать превращению какой-либо географической зоны в объект межгосударственного соперничества:
— принадлежность к системе международных обменов;
— наличие жизненно важных ресурсов;
— символическое значение некоторых мест25.
Нам представляется, что характеристика геополитического и геоэкономического положения современного Азербайджана полностью отвечает всем этим параметрам. Именно поэтому рассмотренные выше сценарные интерпретации не только предоставляют теоретические возможности расширить пространство для принятия политических решений, но и помогают в адекватном видении стратегических приоритетов этнополити-ческой безопасности страны.
23 Исмаилов Э. Новый регионализм на Кавказе: концептуальный подход // Кавказ & Глобализация. Том 1 (1), 2006. С. 26.
24 [http://www.rosbalt.ru/2010/02/26/715935.html], 26 февраля 2010.
25 См.: Моро-Дефарж Ф. Введение в геополитику. М.: Конкорд, 1994. С. 67—69.
