CC BY
36
ДЕНЬГИ. ФИНАНСЫ. КРЕДИТ
2019.03.019. Г.В. СЕМЕКО. ПЕРСПЕКТИВЫ НОВОГО ГЛОБАЛЬНОГО ФИНАНСОВОГО КРИЗИСА: ОЦЕНКИ ЭКСПЕРТОВ. (Обзор).
Ключевые слова: глобальный финансовый кризис; экономическая рецессия; нетрадиционная денежно-кредитная политика; рост задолженности.
Анализируя развитие мировой финансовой системы после глобального финансового кризиса 2007-2008 гг., западные эксперты предупреждают об опасности повторения событий десятилетней давности.
Французский экономист, преподаватель университета в Анже (Франция) Д. Кайла считает, что реформы, которые должны были сформировать основу для перемен в мировой финансовой системе после глобального кризиса 2007-2008 гг., были минимальными [1]. В США при Б. Обаме была предпринята робкая попытка создать систему регулирования финансовой сферы. В Европе ЕЦБ организовал наблюдение за системообразующими банками. Их заставили расширить собственные ресурсы, укрепить защитные барьеры и сформировать коллективный резервный фонд, который может быть использован в случае банкротства одного из них.
Едва начавшись, реформы вскоре были попросту забыты. Так, были преданы забвению: налог на финансовые операции, который позволил бы исключить чистые краткосрочные спекуляции в трейдинге; разделение между банковскими операциями в реальной экономике и на финансовом рынке, запрет на размещение финансов в офшорах, упразднение производных финансовых инструментов, которые сегодня позволяют любому трейдеру неограниченно делать ставки на изменение курса ценных бумаг, которыми он не владеет.
В отсутствие необходимых реформ появилось множество теневых банков, которые, стремясь обойти регламентации, начали наращивать нерегулируемые направления деятельности.
Финансы сегодня находятся в точно таком же состоянии, что и перед глобальным финансовым кризисом в 2006 г., а финансовые рынки отличаются все такой же чрезмерной экспансией, считает Кайла. Биржевые индексы и недвижимость превысили свой рекордный докризисный уровень. При этом частная задолженность не стала меньше, и это означает, что платежеспособность граждан и предприятий сегодня не лучше, чем вчера. Долги государств ощутимо возросли по сравнению с докризисным периодом, а их бюджетных возможностей недостаточно, чтобы справиться с новыми потрясениями.
Почему за истекшее десятилетие не произошло глубоких преобразований в мировых финансах, в отличие от того, что было после кризиса 1930-х годов? Кайла отвечает на этот вопрос следующим образом: финансы формируют экономическую систему, любая попытка взять финансы под контроль перевернет сложившиеся отношения в реальной экономике. По его мнению, реальная экономика сегодня выстроена так, чтобы отвечать потребностям и логике дерегулируемых финансов. Иначе говоря, нельзя изменить финансы, не меняя при этом все остальное.
Последний финансовый кризис разрешился точно так же, как и предыдущие: было выиграно время, но не произошло никаких фундаментальных изменений. Будущий кризис, утверждает Кайла, без сомнения, обойдется гораздо дороже.
Н. Рубини, американский экономист, профессор экономики Нью-Йоркского университета, и Б. Роза, сотрудник Лондонской школы экономики (London School of Economics), предсказывают наступление глобального финансового кризиса в 2020 г., за ним последует глобальная рецессия [2]. К такому развитию событий, по их мнению, ведут следующие процессы:
1) политика бюджетного стимулирования США, которая поддерживает годовые темпы роста экономики выше их потенциального уровня (2%). К 2020 г. умеренное бюджетное торможение вызовет снижение темпов роста с 3% до чуть менее 2%;
2) наметившийся перегрев экономики США, обусловленный бюджетным стимулированием роста;
3) эскалация торговых споров администрации Трампа с Китаем, Европой, Мексикой, Канадой и другими странами, которая вызовет замедление экономического роста и рост инфляции;
4) усиление стагфляционного давления под влиянием политических решений нынешней администрации (ограничения для входящих и исходящих инвестиций, трансфера технологий, иммиграции, отказ от поддержки экологических инвестиций и т.д.);
5) замедление темпов роста экономики в развивающихся странах, в частности, из-за американской политики протекционизма, которая может заставить другие страны принимать ответные меры, и это будет усиливать неустойчивость их экономики и тормозить рост;
6) замедление темпов роста в Европе из-за ужесточения монетарной политики и затруднений во внешней торговле;
7) надувание пузырей на американском и мировых фондовых рынках;
8) резкое усиление рисков неликвидности из-за коррекции цен на активы на фондовых рынках, расширение «пожарной» распродажи активов и переоценок активов в сторону снижения их стоимости;
9) вероятность организации Трампом внешнеполитического кризиса в предвыборном 2020 г., чтобы укрепить свои позиции;
10) слабость инструментов нетрадиционной монетарной политики, огромный госдолг и отсутствие возможности для снижения процентных ставок и др. В отличие от 2008 г., когда у властей были политические инструменты, необходимые для предотвращения свободного падения, при новом кризисе у правительств будут связаны руки, так как уровень их задолженности сейчас выше, чем во время предыдущего кризиса. Следующий кризис и последующая рецессия окажутся даже более жесткими и продолжительными, чем в прошлый раз, заключают авторы.
У. Уайт, бывший заместитель главы Банка Канады, присоединяется к точке зрения о том, что в ближайшие годы глобальную экономику ожидает новый финансовый кризис [4]. Он полагает, что предстоящий финансовый крах и последующий глобальный спад могут быть еще более серьезными, чем те, которые начались в 2008 г. Один из важных факторов заключается в том, что правительства обладают значительно меньшим потенциалом для проти-
востояния кризису, а также в значительно меньшей степени готовы делать это на основе сотрудничества. В условиях, когда рост националистических тенденций препятствует коллективным политическим действиям, мир возвращается на «старый, знакомый и чрезвычайно опасный путь», утверждает Уайт.
Последующий экономический спад может оказаться еще более дорогостоящим, чем предыдущий, не в последнюю очередь потому, что политики столкнутся с беспрецедентными экономическими и политическими ограничениями, реагируя на него.
Уайт считает опрометчивыми надежды некоторых экспертов на то, что посткризисные улучшения глобального финансового регулирования позволят предотвратить распространение финансового кризиса на реальную экономику. Основы многих из этих «улучшений» представляются ему шаткими, а проблемы, связанные с внедрением нового режима регулирования, оказались огромными.
Наиболее тревожным побочным эффектом недавней денежно-кредитной политики стал постоянный рост отношения задолженности к мировому ВВП. Задолженность накапливается во всем мире, причем наибольший рост наблюдается в частном секторе развивающихся рынков. Тот факт, что большая часть этого долга, номинированного в долларах, была выпущена нерезидентами США, означает, что может возникнуть еще один дорогостоящий кризис несоответствия валют.
Одновременно цены на недвижимость достигли заоблачной высоты и, по-видимому, их движение скоро поменяет направление, а долгосрочные процентные ставки остаются необычно низкими во многих странах. Очень низкий кредитный риск стимулирует крайне рискованное поведение инвесторов.
Рекордно высокая доля новых займов, не имеющих основных средств защиты кредитора, также свидетельствует о чрезмерном принятии рисков. В таких условиях процентные ставки по безнадежным кредитам (и связанным с ними обеспеченным кредитным обязательствам) могут быть неожиданно высокими. Тот факт, что компании по управлению активами и частные акционерные компании все больше вытесняют банки, ограниченные регулированием, в качестве кредиторов, делает все более трудной
оценку происходящего и будущего, особенно на финансовых рынках развивающихся стран, где может произойти спад.
В последние годы было много признаков неэффективности финансовых рынков, таких как нарушение условий паритета процентных ставок на валютных рынках, приступы снижения ликвидности (частично из-за новых правил) и периодические внезапные сбои. И к этим «известным признакам» следует добавить ранее неизвестные, связанные с алгоритмическим трейдингом и пассивным инвестированием.
Последним крупным риском для мировой экономики, по мнению Уайта, является администрация президента США Д. Трампа, чья протекционистская политика несет угрозу замедления реального (с поправкой на инфляцию) роста и повышения инфляции. И хотя бюджетная экспансия в США может временно компенсировать торможение роста, она также усугубит инфляционное давление и подорвет устойчивость долгосрочной задолженности. Более того, как протекционизм, так и бюджетная экспансия укрепляют доллар и, таким образом, наносят ущерб американским экспортерам и иностранцам, которые взяли займы в долларах. Наконец, администрация Трампа все чаще использует доллар в качестве геополитического оружия, рискуя отомстить и, возможно, даже поставить под угрозу будущее глобальной валютной системы, основанной на долларах. Все эти риски повышают вероятность сокращения темпов роста мировой экономики.
Что касается нетрадиционной денежно-кредитной политики, то до сих пор существуют большие разногласия относительно ее эффективности, указывает Уайт. Многие эксперты (в том числе в Центральной Европе) уже считают дальнейшее увеличение размера баланса центральных банков, которое стало следствием нетрадиционной монетарной политики, в частности программ количественного смягчения (quantitative easing), потенциальным источником будущей инфляции.
О наличии «тайных опасностей» для глобальной экономики предупреждают эксперты английской газеты Financial Times [3]. Они обращают внимание на то, что усиливающийся доллар и повышающиеся процентные ставки в США создают угрозу странам с формирующимся рынком, экономики которых зависят от иностранных инвестиций. Риски накапливаются и усиливаются, как
это было перед мировым финансовым кризисом в 2008 г. Угроза финансового кризиса присутствует постоянно.
Политика центральных банков по поддержанию сверхнизких процентных ставок в течение длительного периода была правильным курсом. Однако для финансовых институтов длительный период очень дешевых кредитов неизбежно создает опасность чрезмерного привлечения заемных средств и рискованных действий. Руководство ЕЦБ выражает свою озабоченность тем, что внебан-ковская финансовая система очень быстро разрослась и что в ней чрезмерно велика доля заемных средств.
Исследования экономистов МВФ показывают, что качественная разница в политических решениях на формирующихся рынках существенно влияет на их способность справляться с потрясениями. Проще справляться с падением валютных курсов таким странам, как Чили и Польша, где укоренившиеся ожидания инфляции ведут к тому, что более слабые обменные курсы не вызывают существенных скачков цен. Труднее таким странам, как Россия и Аргентина, где девальвация зачастую требует более жесткой внутренней денежно-кредитной политики (3).
Список литературы
1. Cayla D. Dix ans après le début de la crise financière, pourquoi rien n'a change // Le Figaro. - Faris, 2018. - 11.09. - Mode of access: http://www.lefigaro.fr/vox/ economie/2018/09/11/31007-20180911ARTFIG00093-dix-ans-apres-le-debut-de-la-crise-financiere-pourquoi-rien-n-a-change.php
2. Roubini N., Rosa B. The makings of a 2020 recession and financial crisis // Project syndicate. - 2018. - 13.09. - Mode of access: https://www.project-syndicate.org/ commentary/financial-crisis-in-2020-worse-than-2008-by-nouriel-roubini-and-brun ello-rosa-2018-09?barrier=accesspaylog
3. The risks lurking in a benign global economy // Financial Times. - L., 2018. -09.10. - Mode of access: https://www.ft.com/content/54fca4b4-c7c1-11e8-ba8f-ee390057b8c9
4. White W. Bad financial moon rising // Project syndicate. - 2018. - 03.10. - Mode of access: https://www.project-syndicate.org/commentary/global-economy-weak-fundamentals-by-william-white-2018-10
