CC BY
382. Holahan C.J., Moos R.H. Personal and contextual determinants of coping strategies // Journal of Personality and Social Psychology. 1987. 52. 5.
3. Lazarus R., Folkman S. Stress, appraisal and coping. New York, 1984.
4. Heim E. Coping und adaptivitat: gift es geeignetes oder undeeion-etes coping? // Psychother. Psychosomatik Medizinische Psychol, 1988. Vol. 1.
5. Amirkhan J.H. Seeking person-related predictors of coping: Exploratory analyses // Eur. J. Pers. 1999. Vol. 4, Nr. 4.
6. Baddeli D. Zavoevanie Kavkaza russkimi. 1720-1860. - M.: Centrpoligraf, 2011.
7. Boguslavskij L.A. Istoriya Apsheronskogo polka. 1700-1892gg. - SPb., 1892.
8. Pushkareva N.L. Materinstvo kak sociobiologicheskoe yavlenie: Psihologiya, filosofiya, istoriya // Zapad - Vostok. Nauchno-prakticheskij ezhegodnik. - 2014.
9. Abdurahmanov R.A. Psihologicheskie problemy poslevoennoj adaptacii veteranov Afganistana // Psihologicheskij zhurnal. - 1992. - № 1. - S. 131134.
10. Daniyalov G.-A.D. Imam Shamil'. T.3. - Mahachkala: Izdatel'sko-poligraficheskoe ob"edinenie «YUpiter», 1996.
11. Akty, sobrannye Kavkazskoj arheograficheskoj komissiej. - Tiflis, 1884. T.IX.
12. Milyutin D.M. Opisanie voennyh sobytij v Severnom Dagestane v 1839 godu. - SPb, 1850.
13. Zisserman A. L. Po povodu kavkazskih vospominanij M.I. Venyukova // Russkij arhiv. - 1884. - Kn.3.
14. Ol'shevskij M. Ya. Kavkaz s 1841 po 1866 god. - SPb.: Izd-vo zhurnala «Zvezda», 2003.
МУТИЕВА ОКСАНА САИДОВНА - кандидат исторических наук, заведующая кафедрой гуманитарных дисциплин Дагестанского государственного университета народного хозяйства (Махачкала) (mutiewa.oksana@yandex.ru). MUTIEVA, OKSANA S. - Ph.D. in History, Head of the Department of the Humanities, the Daghestanian State University of the National Economy (Makhachkala) (mutiewa.oksana@yandex.ru).
УДК 94(47).083:930.9 DOI: 10.24412/2308-264X-2020-6-53-59
МЕДВЕДИК И.С.
ПЕРСИДСКИЙ ВОПРОС В АНГЛО-РОССИЙСКИХ ОТНОШЕНИЯХ 1910-1915 гг.:
ПОЗИЦИЯ С.Д. САЗОНОВА
Ключевые слова: С.Д. Сазонов, англо-российские отношения, персидский вопрос, Россия, Англия, Персия, министр иностранных дел.
В статье рассматривается позиция министра иностранных дел России С. Сазонова по персидскому вопросу в англороссийских отношениях в 1910-1915 гг., актуализировавшемуся в связи с конфликтом России и Великобритании из-за влияния в Персии. Выявляется отношение к противоборствующей стороне и к объекту конфликта, рассматриваются возможные пути его разрешения. Затрагивается вопрос о степени влияния министра иностранных дел России на формирование российской внешней политики в начале XX в. Показано, что, исходя из реалий англо-русского соглашения 1907 г., Сазонов полагал, что Англия находится в большей зависимости от него, чем Россия. Поэтому министр надеялся получить некоторые уступки с английской стороны в персидском вопросе, что, казалось, и было реализовано в ходе его поездки в Англию в сентябре 1912 года. Однако в преддверии войны в 1914 г. ситуация изменилась, что подталкивало Сазонова к уступкам в персидском вопросе.
MEDVEDIK, I.S.
THE PERSIAN QUESTION IN ENGLISH-RUSSIAN RELATIONS IN 1910-1915: POSITION OF S.D. SAZONOV
Key words: S.D. Sazanov, Englisho-Russian relations, Persian question, Russia, Britain, Persia, foreign minister.
The article analyzes the position of the Russian foreign Minister S. Sazonov on the Persian issue in English-Russian relations in 19101915 which actualized in connection with the conflict between Russia and Great Britain over influence in Persia. It revealed the attitude to the opposing side and to the object of the conflict, considered the proposed ways of its resolution. It raised the question of the degree of influence of the Russian foreign Minister on the formation of Russian foreign policy at the beginning of the XX century. It is shown that, proceeding from the realities of the English-Russian agreement of 1907, Sazonov believed that England was more dependent on it than Russia. Therefore, the minister hoped to get some concessions from the British side on the Persian question, which seemed to be realized during his trip to England in September 1912. However, on the eve of the war in 1914, the situation changed, which pushed Sazonov to concessions on the Persian question.
В начале XX в. в англо-российских отношениях наметилось потепление. Сближение двух держав увенчалось подписанием в 1907 г. соглашения о разделе сфер влияния в Азии. Тем не менее, некоторые неразрешенные противоречия сохранялись. Одним из наиболее проблемных оставался персидский вопрос. Соперничество России и Великобритании в Персии, очевидное в течение фактически всего XIX в., представляло собой межгосударственный конфликт, который можно рассматривать как относительно открытое для восприятия взаимодействие двух или более элементов системы международных отношений, которые преследуют взаимоисключающие или взаимонесовместимые цели [1, с. 179]. Для дальнейшего сотрудничества двух держав в преддверии большой войны разрешение данной проблемы являлось совершенно необходимым.
Важным элементом понимания и регулирования межгосударственного конфликта является восприятие (перцепция) противоборствующими сторонами друг друга, среды конфликта, характера угроз и т.п. От этого зависят развитие конфликта, способы его урегулирования и его исход. Неверное восприятие конфликта (мисперцепция) может исказить многие характеристики
конфликта, - такие, как степень интенсивности, возможности урегулирования и т.д. А это может привести к поражению. В последнее время при изучении международных отношений и, в частности, межгосударственных конфликтов большое внимание уделяется субъективному фактору. В исследованиях такого рода акцент делается на анализе мироощущения лиц, принимающих решения, на изучении «воображаемых миров» ("mental maps"), существовавших в сознании политиков и государственных деятелей [2, 3]. Выяснение и анализ особенностей восприятия международной жизни лицами, влиявшими на принятие внешнеполитических решений, способствует более глубокому пониманию исторического прошлого и осмыслению современного состояния международных отношений.
Персидский вопрос в предвоенные годы по-прежнему неоднократно становился причиной трений в англо-российских отношениях. С 1910 г. бремя улаживания этих трудностей легло на плечи нового министра иностранных дел России - С.Д. Сазонова. В связи с этим, научный интерес представляет анализ его позиции в данном вопросе. В статье ставится цель изучить особенности представлений министра об англо-российском конфликте в связи с персидским вопросом. Полагаем, что это тем более важно, что от его видения конфликта зависели: отбор информации, подлежащей анализу на правительственном уровне, ее интерпретация, реализация внешнеполитической линии.
Однако нужно отметить и то, что в России в начале второго десятилетия XX в. сохранялась прежняя иерархия во внешнеполитической сфере. Формирование курса страны на международной арене оставалось, в первую очередь, прерогативой императора, который был верховным руководителем внешних сношений России с иностранными державами и определял приоритеты и направления внешней политики государства. Британский дипломат Спринг-Райс, работавший в России, сетовал: «основное направление внешней политики здесь определяется не министерством иностранных дел, а Царским Селом.... Министр иностранных дел может внезапно обнаружить, что решение, принятое за его спиной, ему совершенно неизвестно» [4, с.63]. Эту точку зрения разделяли и другие дипломатические представители Великобритании [5, с. 84].
Ситуация изменилась после Боснийского кризиса, когда российский премьер-министр П.А. Столыпин особенно отчетливо осознал прямую связь внешней и внутренней политики и занял во внешнеполитической сфере более самостоятельную позицию. Во главе МИД в 1910 г. он поставил человека, на которого мог положиться - С.Д. Сазонова. К этому времени С. Сазонов уже приобрел известность талантливого дипломата, проработав несколько лет в русских посольствах в Лондоне и в Ватикане, а затем - в качестве помощника министра иностранных дел. Это назначение оказалось удачным. Внешнеполитическое ведомство Сазонов возглавлял в сложные предвоенные и военные годы (1910 - 1916 гг.).
По своему происхождению, воспитанию и политическим убеждениям С. Сазонов был монархистом, но считал возможным и полезным идти на компромиссы с либералами. Во внешней политике у него была твердая линия, направленная на союз с Англией и Францией. В апреле 1914 г. французский посол в России Ж. Луи записал в своем дневнике слова Сазонова, переданные ему британским послом Бьюкененом: «Соглашение с Англией есть альфа и омега моей политики. Об одном сожалею, что не я его подписал, и завидую Извольскому, что он поставил на нем свою подпись.» [6, с.38].
Рассматривая историю русско-английских отношений в течение двух веков, Сазонов замечал, что она представляется ему в виде бесконечной цепи политических недоразумений, взаимных подозрений, тайных и явных враждебных действий. Сазонов подчеркивал, что можно выделить лишь несколько моментов, когда усилия двух стран объединялись в борьбе за совместные интересы против какой-либо третьей державы [7, с. 20]. При этом объективных условий для такого рода взаимоотношений, по мнению дипломата, не было. «Мне всегда казалось, - писал Сазонов в своих мемуарах, - что если есть на свете две страны, которые сама природа предназначила к мирному сожитию и сотрудничеству, то это Россия и Англия». Он объяснял это тем, что границы двух государств нигде не соприкасались, страны были трудно уязвимы друг для друга ввиду разной военной организации (у одной исключительно сухопутной, а у другой -главным образом морской). В чем же причина взаимной отчужденности? Сазонов предполагал, что она кроется скорее не в соперничестве на международной арене, а в коренном различии
внутреннего государственного устройства, что и вызывало недоверие и опасения со стороны англичан [7, с. 21].
Размышляя таким образом о развитии русско-английских отношений, Сазонов пришел к выводу о том, что враждебность в этих отношениях - лишь результат недоразумений. В условиях усложнения международной обстановки в начале второго десятилетия XX в. эти недоразумения требовали разрешения. Первым шагом в данном направлении стало соглашение 1907 г. о разделе сфер влияния на Среднем Востоке, в том числе в Персии, чрезвычайно высоко оцененное Сазоновым. Он называл его специальным, так как оно имело своим предметом исключительно среднеазиатские интересы. Но это не давало оснований считать его недостаточным или неудовлетворительным, в силу указанного характера. Наоборот, по мнению Сазонова, именно из соперничества двух держав в этом регионе и происходили недоразумения в отношениях России и Англии. Поэтому ценность соглашения ему виделось в том, что оно внесло успокоение в вековую борьбу Англии и России. Однако в еще большей степени его значение было в том, что оно проложило путь для сотрудничества между державами в «более обширной области общеевропейской политики» [7, с. 22].
Дипломат исходил из того, что в большей степени в этом заинтересована Англия и полагал, что заинтересованность Англии в сохранении Антанты может сослужить хорошую службу России. «Лондонский кабинет, - писал Сазонов в одном из частных писем, еще будучи посланником в Ватикане, - рассматривает англо-русскую конвенцию 1907 г. как чрезвычайно важную для защиты азиатских интересов Англии. Но эта конвенция имеет для Англии еще большее значение с точки зрения той политики, которую Англия ведет в Европе». Англия, в случае необходимости, продолжал дипломат, согласится пожертвовать некоторыми своими интересами в Азии, чтобы сохранить конвенцию, а это Россия может обратить в свою пользу [8, с. 161-162].
Относительно политики Англии в Персии у Сазонова сложилось впечатление, что она не вполне соответствовала уровню развития страны, и что реформы, инициируемые Англией, ложились на неподготовленную почву: «Общественное мнение в Англии, а за ним и правительства, видели спасение Персии в представительном образе правления и применяли к ней мерило, мало подходящее к степени культурного развития этого азиатского государства, этнографически разношерстного и не пережившего еще в отношении едва ли не половины своего населения кочевого быта» [7, с. 61]. Министр отмечал, что, хотя Россия и не верила в чудотворное действие парламентаризации Персии, она не возражала против этой политики, так как «весьма дорожила достигнутым не без усилия соглашением 1907 г. и готова была идти на известные жертвы для того, чтобы сохранить его в неприкосновенности, признавая за ним политическое значение, заходившее далеко за пределы той страны, которая служила предметом этого соглашения» [7, с. 62].
Активное участие в решении персидского вопроса С. Сазонову пришлось принять уже вскоре после назначения на пост товарища министра иностранных дел, а затем и на пост министра. Это были переговоры с Германией, которая считала, что персидский рынок захвачен Россией и Англией и доступ к нему закрыт для третьих стран. Германские дипломаты давали понять, что их держава не может признать за Россией и Англией монопольных прав в Персии. Позиция России, сформулированная и отстаиваемая Сазоновым, состояла в следующем: обезвредить Германию на долгий срок путем возможных уступок в области ее экономических интересов в данном регионе, сохранить положение России в Персии и добиться его официального признания Германией; при соединении Багдадской железной дороги с персидскими линиями добиться преимуществ для России и оттянуть реализацию этого плана, для того, чтобы успеть привлечь Англию и парализовать, таким образом, опасность захвата Германией в свои руки всего торгового движения в Северо-Западной Персии [7, с. 33].
Англия и Франция с подозрением следили за русско-германскими переговорами. Британский министр иностранных дел Э. Грей в беседе с Бьюкененом выразил неудовольствие, что Сазонов вел предварительные беседы с германскими дипломатами без консультаций с Англией и выяснения ее пожеланий. В этой связи он заметил, что «Сазонову еще предстоит обнаружить те плоды, которые дадут зерна, посеянные им на немецкой земле» [9, с. 300]. Подготовительная работа для будущего соглашения была Сазоновым в основном завершена, когда длительная болезнь отвлекла его от дипломатической деятельности.
В конце 1911 г. в отношениях между Россией и Англией возникла напряженность в связи с событиями в Персии. Нестабильная обстановка в Персии была связана с революцией, активизацией российской экспансии в северной части страны, предъявлением ультиматумов персидскому правительству и введением русских войск, с одной стороны, а также со стремлением англичан усилить свои позиции на юге - с другой. Общественное мнение в Англии было настроено против сотрудничества с Россией в персидском вопросе. Английский МИД подвергся острой критике и в парламенте, и вне его стен.
В этой ситуации Сазонов, возвращаясь после лечения из Швейцарии, хотел встретиться Греем по персидскому вопросу, но, так как врачи не рекомендовали ему поездку в Лондон, в Париже он обсудил этот вопрос с Бенкендорфом - послом России в Англии, а также с Извольским - в то время дипломатическим представителем России во Франции. Бенкендорф сообщил о негодовании в Англии в связи с событиями в Персии и передал меморандум Грея с его пожеланиями по персидским делам, включая вывод российских войск. Сазонов заявил, что он полностью осознает важность того, чтобы персидский вопрос не разрушил русско-английские отношения. Но при этом он уверил собеседников, что Англия волнуется напрасно, поскольку никаких планов оккупации Тегерана или реставрации экс-шаха Россия не имеет. Правда, оговорился он, если в этом не будет абсолютной необходимости. В ходе беседы дипломат прояснил свою позицию по отношению к объекту русско-английского соперничества - Персии и политике России в этой стране: «Восточные люди не признают никаких аргументов, кроме силы. Убеждения воспринимаются ими как слабость». Он обещал обсудить проблему с Бьюкененом по возвращении в Россию и пожаловался на множество проблем с персидским правительством [9, с. 303].
В конце декабря 1911 г. Сазонов вернулся к работе. В первой же беседе с британским послом Бьюкененом речь вновь зашла о политике России в Персии и о том недовольстве и беспокойстве, которое она вызывает в Англии. Позиция министра была тверда и неизменна: у России нет ни малейшего желания оккупировать Тегеран; обещание вывести войска может быть дано, но только Англии, а не Персии, которая не заслуживает этого. Была выражена надежда, что персидское правительство примет требования России, изложенные в ультиматумах, предъявленных ей [9, с. 304]. Так и произошло. Персия признала требования России в январе 1912 г. Однако вывод войск откладывался.
Напряженность в русско-английских отношениях несколько ослабла, но не исчезла. В Лондоне прошел ряд митингов протеста. Жаркие дискуссии велись в парламенте. Недовольство вызывала активная деятельность российских консулов, подменявших, по мнению британской стороны, местную администрацию. Осенью 1912 г. британский монарх предпринял попытку смягчить сложившуюся напряженность. Он пригласил министра иностранных дел России С.Д. Сазонова, совершавшего турне по европейским столицам, провести несколько дней в замке Балморал. Одновременно приглашение было направлено министру иностранных дел Британии Э. Грею. Король полагал, что в тихой и спокойной обстановке можно будет обсудить все спорные вопросы.
«Отчет Сазонова о поездке в Англию в сентябре 1912 г.», представленный российскому монарху, позволяет понять позицию министра иностранных дел по персидскому вопросу и его месту в англо-российских отношениях.
Хотя персидский вопрос не был единственным на переговорах, ему придавалось большое значение. «Из отдельных вопросов, составивших предмет ежедневных продолжительных моих совещаний с Греем, - отметил Сазонов, - первое место принадлежит персидским делам, как входящим в ту политическую область, где интересы России и Англии наиболее непосредственно соприкасаются». В этой связи Сазонов предложил Грею целую программу мероприятий, которые должны были улучшить положение дел в Персии, совершенно неудовлетворительное, по его мнению. Это: 1) создание сильной личной власти совместными усилиями России и Англии -ближайшая задача, так как существующее положение «должно быть приписано отсутствию таковой, а без нее страна, стоящая на уровне развития современной Персии не может обойтись; 2) учреждение регентства лица, на которое русская и английская стороны могли бы положиться и которое могло бы осуществить функции такого рода сильной власти (выбор пал на бывшего министра иностранных дел Саад-уд-Довле); 3) помощь персидскому правительству в получении
займа для преобразовательной работы и водворения порядка в стране, а также обеспечение дипломатической поддержки банкам, которые пойдут на это; 4) выделение персидскому правительству средств на создание жандармерии; 5) получение согласия персидского правительства на выделение России и Англии концессии на всю трансперсидскую железнодорожную линию, с тем, чтобы каждое из государств воспользовалось ею в пределах своих сфер влияния по собственному усмотрению; 6) пересмотр положения о нейтральной зоне (территории, которая находилась между английской и российской сферами влияния по соглашению 1907 г.), так как доступ в нее открыт всем, и она не защищена от посягательств третьих сторон (имелась в виду, прежде всего, Германия) [10, с.20].
Поскольку Грей выразил свое принципиальное согласие по всем пунктам, по мысли Сазонова, совместная деятельность российской и английской сторон должна была привести к установлению порядка в Персии и разрешить недоразумения между Россией и Англией. «Это свидание, - писал Сазонов в своих воспоминаниях, - укрепило во мне убеждение, что наше искреннее желание не дать персидским делам обратиться в яблоко раздора между Россией и Англией разделялось правительством Великобритании и что поэтому ничто не угрожало нашему дальнейшему мирному сожительству, как в Азии, так и в Европе» [7, с. 63].
Но был еще один вопрос, который обсуждался при встречах в Балморале и Лондоне, чья важность и сложность осознавалась Сазоновым. Он не упоминался в «Отчете», но широко обсуждался в прессе и о нем писал Сазонов в своих воспоминаниях. Это - действия российских консулов в северной части Персии, которые, по мнению англичан, превышали свои полномочия, игнорировали персидскую администрацию и распоряжались как чиновники на собственной территории российского государства. «Труднее всего было привести в унисон действия наших консульских представителей, как с их британскими товарищами, так и с новым курсом нашей политики в Персии», - признавал Сазонов [7, с. 62]. Этот вопрос постоянно всплывал во время обмена мнениями по персидскому вопросу вплоть до начала Первой мировой войны, однако Россия все-таки настаивала на «свободе рук» в своей сфере влияния.
Весной 1914 г. между Россией и Англией шли переговоры о заключении морской конвенции. Англичане не торопились и решили выторговать какие-либо выгоды в персидском вопросе за свою подпись. Начался обмен памятными записками между дипломатами и внешнеполитическими ведомствами. В английском меморандуме ставился вопрос о частичном пересмотре соглашения 1907 г. в пользу Англии [11, с. 393-394]. Российский посол в Лондоне Бенкендорф сообщил Сазонову, что персидские осложнения могут создать серьезные препятствия к разрешению общеполитических вопросов [12, с. 227-228]. Со стороны Сазонова последовала резкая реакция. В ответном письме в Лондон он жаловался, что англичане выдвигают все новые требования, а сами тянут с заключением морской конвенции. Он смирился с мыслью, что сближение с Англией предполагает некоторые жертвы, но опасался, как бы англичане не потребовали от России слишком многого. Тем не менее, он обещал «оставаться верным до последних пределов возможного решению развивать и упрочивать связи с Англией» [10, с. 396398]. В соответствии с этим обещанием, он докладывал царю о ходе переговоров и указывал на необходимость принять меры для скорейшего разрешения вопроса. В секретной записке он попросил царя использовать с этой целью личное письмо королю Георгу V [13, л.37].
Таким образом, если в 1912 г. Сазонов полагал, что Россия может получить какие-либо выгоды в персидском вопросе за счет желания англичан сохранить соглашение 1907 г. в его общеевропейском значении, то в 1914 г. ситуация изменилась полностью. Сазонов понимал насколько Россия нуждается в союзнике, и готов был, вопреки своему желанию, пойти на уступки в персидском вопросе. Заметим, что аналогичная ситуация повторилось и в 1915 г., когда обсуждалось соглашение о передаче в пользу России черноморских проливов. Англия выразила желание пересмотреть соглашение 1907 г. в смысле признания нейтральной зоны сферой английского влияния, а Россия, в лице министра иностранных дел Сазонова, вынуждена была на это согласиться [14, с. 452-455].
Проведенное исследование позволяет сделать некоторые выводы.
В начале XX в. прерогативы определения внешнеполитической линии России принадлежали императору. Однако премьер-министр Столыпин после Боснийского кризиса осознал необходимость занять более самостоятельную позицию во внешнеполитической сфере,
реализация которой была поручена С. Д. Сазонову, занявшему пост министра иностранных дел. Пребывая на этом посту, Сазонов действовал, в частности, исходя из своего видения сути, места и значения персидского вопроса в отношениях Англии и России.
Размышляя об англо-российских отношениях, Сазонов пришел к выводу, что их двухсотлетняя история наполнена подозрениями, враждебными действиями, англофобией и русофобией. Это было вызвано, по его мнению, во-первых, различиями в государственно-политическом устройстве, а во-вторых - явилось результатом недоразумений, которые необходимо устранять, так как объективных причин для вражды нет. В начале второго десятилетия XX столетия эти недоразумения во многом были связаны с так называемым персидским вопросом, т.е. соперничеством в Персии, продолжавшимся, несмотря на раздел сфер влияния по соглашению 1907 года. Персия представлялась дипломату отсталым азиатским государством, с этнически разношерстным и полукочевым населением. Он не верил в возможность реформ в такой стране и полагал, что только сильная личная власть может поддерживать там порядок. Установить же ее возможно с помощью великих держав - России и Англии, которые должны оказывать покровительство такому государству, исходя из своих интересов на этой территории - каждая в своей сфере влияния. При этом возможно и, иногда, необходимо применение силы, потому что люди на Востоке «не понимают» других аргументов. Убеждения и компромиссы они воспринимают как слабость.
Соглашение 1907 г., разделив сферы английского и российского влияния в Персии, отчасти ликвидировало недоразумения в англо-российских отношениях. Оно, в понимании Сазонова, выходило за рамки азиатских интересов обеих стран и имело общеевропейское политическое значение. Однако в период пребывания Сазонова на посту министра иностранных дел персидский вопрос по-прежнему вызывал трения в англо-российских отношениях. И ему приходилось улаживать эти трудности, исходя из своего понимания международной ситуации.
В 1912 г., осознавая политическое значение соглашения 1907 г., Сазонов, тем не менее, полагал, что Англия находится в большей зависимости от него, чем Россия. Поэтому дипломат надеялся получить некоторые уступки с английской стороны в персидском вопросе. Казалось, что в ходе поездки в Англию в сентябре 1912 г. он этого добился. Английская сторона согласилась с его программой действий в Персии. Предстояло только разрешить проблему с чрезмерно самостоятельной политикой российских консулов, хотя Россия настаивала на своем праве действовать по собственному усмотрению в своей сфере влияния. Однако в преддверии войны в 1914 г. ситуация изменилась. Сазонов понимал, что Россия нуждается в союзнике и готов был пойти, хотя и с сожалением, на уступки в персидском вопросе.
Литература и источники
1. Введение в теорию международных отношений. - М.: Изд-во МГУ, 200l.
2. Neilson, K. «My Beloved Russians»: Sir A. Nicolson and Russia, 190б-191б // The International History Review. - 1987. - Vol. IX
- № 4. November. - P. 521-522.
3. Вагнер И. Пять убийств на пути к катастрофе: к вопросу об истоках Первой мировой войны // Современная научная мысль.
- 2019. - №4. - С.38-б8; - №5. - С.67-95.
4. Spring Rice C.A. The Letters and Friendships of C. Spring Rice. - L., 1929. - Vol.2.
5. Бьюкенен А. Моя миссия в России. Воспоминания дипломата. 1910-1918 / Пер. с англ. Т.В. Китаиной. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2006.
6. Луи Ж. Записки посла / Пер. и коммент. С.А. Лопашова; Предисл. Е.А. Адамова. - М.: Литиздат НКИД, 1925.
7. Сазонов С.Д. Воспоминания. - Мн.: Харвест, 2002.
8. Фей С. Происхождение мировой войны. - Т.1. - М.: Гос. соц.-экон. изд-во, 1934.
9. Gooch, G.P. Before the War. Studies in Diplomacy, 1873-19б8. - N.Y.: Russell and Russell, 19б7. - Vol. 2.
10. Отчет Сазонова о поездке в Англию в сентябре 1912 г. // КА - 1923. - Т.3.
11. Международные отношения в эпоху империализма (МОЭИ). Серия III. Т. II.
12. Международные отношения в эпоху империализма (МОЭИ). Серия III. Т. III
13. АВПРИ. Ф. 138. Секретный архив министра. Оп. 467. Д. 324/328.
14. Международные отношения в эпоху империализма (МОЭИ). Серия III. Т VII. Ч. 1.
References and Sources
1. Vvedenie v teoriyu mezhdunarodnyh otnoshenij. - M.: Izd-vo MGU, 2001.
2. Neilson, K. «My Beloved Russians»: Sir A. Nicolson and Russia, 190б-191б // The International History Review. - 1987. - Vol. IX - № 4. November.
- P. 521-522.
3. Vagner I. Pyat' ubijstv na puti k katastrofe: k voprosu ob istokah Pervoj mirovoj vojny // Sovremennaya nauchnaya mysl'. - 2019. - №4. - S.38-68; -№5. - S.67-95.
4. Spring Rice C.A. The Letters and Friendships of C. Spring Rice. - L., 1929. - Vol.2.
5. B'yukenen A. Moya missiya v Rossii. Vospominaniya diplomata. 1910-1918 / Per. s angl. T.V. Kitainoj. - M.: ZAO Centrpoligraf, 200б.
6. Lui Zh. Zapiski posla / Per. i komment. S.A. Lopashova; Predisl. E.A. Adamova. - M.: Litizdat NKID, 1925.
7. Sazonov S.D. Vospominaniya. - Mn.: Harvest, 2002.
8. Fej S. Proiskhozhdenie mirovoj vojny. - T.1. - M.: Gos. soc.-ekon. izd-vo, 1934.
9. Gooch, G.P. Before the War. Studies in Diplomacy, 1873-1968. - N.Y.: Russell and Russell, 1967. - Vol. 2.
10. Otchet Sazonova o poezdke v Angliyu v sentyabre 1912 g. // KA - 1923. - T.3.
11. Mezhdunarodnye otnosheniya v epohu imperializma (MOEI). Seriya III. T. II.
12. Mezhdunarodnye otnosheniya v epohu imperializma (MOEI). Seriya III. T. III
13. AVPRI. F. 138. Sekretnyj arhiv ministra. Op. 467. D. 324/328.
14. Mezhdunarodnye otnosheniya v epohu imperializma (MOEI). Seriya III. T VII. CH. 1.
МЕДВЕДИК ИРИНА СЕМЕНОВНА - кандидат исторических наук, доцент Астраханского государственного университета. MEDVEDIK, IRINA S. - Ph.D. in History, Associate Professor, Astrakhan State University (imedvedik55@mail.ru).
УДК 94(47):323.3:37-052«1914» DOI: 10.24412/2308-264X-2020-6-59-62
ГРИШАКОВА Л.В., ШМАКОВА Н.Н. ЭВОЛЮЦИЯ ПАТРИОТИЧЕСКИХ НАСТРОЕНИЙ УЧАЩЕЙСЯ МОЛОДЕЖИ ОРЕНБУРГА В НАЧАЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ: НА МАТЕРИАЛАХ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ПРЕССЫ
Ключевые слова: Первая мировая война, патриотический подъем, пропаганда, учащаяся молодежь Оренбуржья, региональная педагогическая пресса.
В статье исследуется эволюция патриотических настроений учащейся молодежи Оренбуржья. Показано какими методами власть посредством журнальных публикаций пыталась влиять на данную аудиторию в целях пропагандистского обеспечения военных задач. Отмечается, что, с учетом изменений общественных настроений и реакции на эти настроения властных структур, пресса не только фиксирует происходящее, но и пытается влиять на широкую общественность, прежде всего на молодежь. Авторы констатируют, что педагогическая пресса в годы Первой мировой войны стала средством формирования и отражения мнения представителей педагогического социума, иллюстрировала эволюцию патриотических настроений, как педагогов, так и учащейся молодежи, несла в себе оценивающий элемент происходившего в стране и в регионе.
GRISHAKOVA, L.V., SHMAKOVA, N N. EVOLUTION OF PATRIOTIC MOOD OF STUDENTS OF ORENBURG AT THE BEGINNING OF THE WORLD WAR I: ON THE MATERIALS OF THE REGIONAL PEDAGOGICAL PRESS
Key words: World War I, patriotic upsurge, propaganda, student youth of the Orenburg region, regional pedagogical press.
In the article researches the evolution of patriotic sentiments of student youth in the Orenburg region. It is shown by what methods the authorities, through journal publications, tried to influence this audience in order to provide propaganda for military tasks. It is noted that, considering the changes in public sentiment and the reaction to these sentiments of the authorities, the press not only records what is happening, but also tries to influence the general public, primarily the youth. The authors state that the pedagogical press during the World War I became a means of forming and reflecting the opinions of representatives of the pedagogical society, illustrated the evolution of patriotic sentiments of both teachers and students, carried an evaluative element of what was happening in the country and in the region.
Традиционный и устоявшийся ход повседневной жизни весьма восприимчив ко всякого рода социально-политическим и внешним потрясениям. Это продемонстрировала Первая мировая война, в которую в 1914 г. вступила Российская империя [12, 14]. Индикатором начавшихся перемен мгновенно стала пресса - как центральная, так и региональная. Помимо изданий общеполитического и литературного плана, Оренбургский регион располагал специальной периодикой [13, с. 3-5].
Мы обратимся в своей статье к педагогической региональной печати, ориентированной на узкопрофессиональный круг «учащихся» (как педагогов, так и учащейся молодежи), поскольку и она не осталась в стороне от проблем, порожденных событиями, погрузившими и страну, и регион в военную повседневность. Необходимо учитывать, что педагогическая пресса в годы Первой мировой войны стала средством формирования и отражения мнения представителей педагогического социума, иллюстрировала эволюцию патриотических настроений, как педагогов, так и учащейся молодежи, несла в себе оценивающий элемент происходившего в стране и в регионе.
Оренбургская пресса зафиксировала подъем патриотических настроений, охвативший все слои населения и не оставивший в стороне учащуюся молодежь. Местная газета так описывала настроения, охватившие оренбуржцев в день оглашения указа императора Николая II о мобилизации: «Николаевская улица и городской бульвар были буквально запружены горожанами, выражавшими свои патриотические чувства в связи с выступлением России на стороне балканских народов. Отовсюду слышались здравницы в честь Государя Императора и произносились горячие
