CC BY
7
УДК 94
DOI : 10.24412/2308-7196-2021-2-16-22
Бушуева Людмила Александровна
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник
Государственное бюджетное учреждение «Институт истории имени Шигабутдина Марджани Академии наук Республики Татарстан», г. Казань, Россия 420111, г. Казань, ул. Батурина, д. 7а, e-mail: bushueva9@mail.ru
ПЕРМЬ И КАЗАНЬ В СУДЬБАХ УЧЕНЫХ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ Б.Н. ВИШНЕВСКОГО И В.Я. СТРУМИНСКОГО
Lyudmila A. Bushueva
Candidate of Historical Sciences, Senior Researcher
State Budgetary Institution 'Shigabutdin Marjani Institute of History
Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan', Kazan, Russia 420111, Kazan, Russia, Baturina str., 7а, e-mail: bushueva9@mail.ru
PERM AND KAZAN IN THE FATES OF SOVIET-ERA SCIENTISTS B.N. VISHNEVSKY AND V.Ya. STRUMINSKY
Аннотация. Рассмотрены профессиональные биографии антрополога, этнографа Б.Н. Вишневского и историка педагогики В.Я. Струминского, деятельность которых в 1920-х гг. была связана с различными учебными заведениями Казани и Перми.
Ключевые слова: Б.Н. Вишневский, В.Я. Струминский, Пермская духовная семинария, Восточный педагогический институт, Северо-Восточный археологический и этнографический институт, Пермский педагогический институт.
Abstract. The professional biographies of the anthropologist, ethnographer B.N. Vishnevsky and the historian of pedagogy V.Ya. Struminsky, whose activities in the 1920s were associated with various educational institutions of Kazan and Perm, are considered.
Keywords: B.N. Vishnevsky, V.Ya. Struminsky, Perm Theological Seminary, Oriental Pedagogical Institute, Northeastern Archaeological and Ethnographic Institute; Perm Pedagogical Institute.
Первые годы советской власти стали временем радикальных перемен в системе высшего образования. Общественно-политические изменения оказывали влияние не только на институциональные основы высшей школы,
© Бушуева Л.А., 2021
но и на судьбы вузовских преподавателей. Их профессиональная жизнь отличалась в этот период крайней нестабильностью. Им приходилось и пересматривать свои прежние научные взгляды, формы, методы преподавания, и менять места службы, переезжая из города в город. Казань и Пермь, как два крупных региональных центра высшего образования, привлекали к себе немало преподавателей и ученых со всей страны. В данной статье речь пойдет о профессиональных судьбах двух ученых - антрополога и этнографа Б.Н. Вишневского и историка педагогики В.Я. Струминского, деятельность которых оказалась связанной и с Пермью, и с Казанью.
Борис Николаевич Вишневский родился 13 июля 1891 г. в городе Шавли Ковенской губернии. Детство и юность провел в Перми, где в 1911 г. окончил вторую мужскую гимназию, после чего поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Был учеником известного русского географа и антрополога Д.Н. Анучина. С дипломом 1-й степени по специальности «география» в 1916 г. оставлен в университете в качестве профессорского стипендиата [10, с. 92]. Находясь в Москве, Борис Николаевич не переставал ощущать связь с Пермским краем. В Московском университете он стал одним из организаторов Пермского землячества -студенческой организации, которая сплачивала выходцев с Урала, учившихся в Москве, оказывала им материальную поддержку [8, с. 30].
В 1918 г. Б.Н. Вишневский выдержал экзамен на степень магистра географии и уехал в Кострому, где стал преподавателем первого вуза этого города - Костромского государственного рабоче-крестьянского университета, в котором вел курс биометрии и антропологии. Через год, в 1919-м, ученый переехал в Казань, где начал работать в Северо-Восточном археологическом и этнографическом институте и, одновременно, преподавать в Казанском университете.
Борис Николаевич становится одним из ведущих преподавателей этнографического отделения Северо-Восточного археологического и этнографического института. Это было первое в стране специальное учебное подразделение, где готовили этнографов [9, с. 55]. Институт в Казани состоял из трех отделений: этнографического, археологического и археографического. В отличие от исторических факультетов университетов, в институте в первую очередь уделялось внимание преподаванию предметов, связанных с местным краем. Здесь работали Б.Ф. Адлер, Н.Ф. Катанов, Н.И. Ашмарин и другие известные ученые, читались такие дисциплины, как история, этнография Поволжья и Приуралья, изучались языки местных народностей - татарский, чувашский, финно-угорские. После революции 1917 г. институт стал площадкой, где казанские историки, этнографы и востоковеды пытались реализовать научные проекты, которых в дореволюционный период на периферии просто не было. Кроме того, коллектив этого института ставил перед собой глобальную задачу - способствовать созданию широкого слоя национальной интеллигенции и тем самым помочь национальному самоопределению нерусских народностей Поволжья и Приуралья [3].
Б.Н. Вишневский читал студентам общую антропологию и палеонтологию человека, активно печатался в казанских журналах. Так, в «Казанском музейном вестнике» в 1921 г. была опубликована статья ученого «К антропологии древнего населения Восточного Туркестана» [5].
Преподавательский коллектив института работал в автономных условиях до 1920 г., когда в Казани уже развернулся процесс реформирования гуманитарного образования: в университете вместо юридического факультета открылся факультет общественных наук, были упразднены Высшие женские курсы, работавшие по программе историко-филологических факультетов университетов. На Северо-Восточный археологический и этнографический институт обратили внимание представители татарской политической элиты. В партийных кругах к нему высказали ряд претензий. Руководитель востоковедческого отделения Академического центра Народного комиссариата просвещения ТАССР Г. Шараф отмечал, что «в существующем виде институт не удовлетворяет культурных нужд татарского населения республики», из-за сложных учебных программ он труднодоступен для молодых людей, не окончивших классических гимназий или реальных училищ. Представители местной власти настаивали на том, что нужно преобразовать институт в высшее учебное заведение исключительно для татар и вести преподавание на татарском языке [1]. Борис Николаевич Вишневский вместе с директором института М.В. Бречкевичем и другими профессорами на заседании специальной комиссии Народного комиссариата просвещения ТАССР выступил в защиту вуза. Ему и его коллегам удалось добиться принятия компромиссного варианта преобразования института - проекта Восточной академии. Преподаванию татарского языка и истории, а также обществоведческих дисциплин здесь уделялось большее количество часов, но кардинально от учебных планов Северо-Восточного археологического и этнографического института программы Восточной академии не отличались. В результате этот проект был принят и в 1921 г. Восточная академия открылась. Борис Николаевич продолжил преподавать в ней антропологию.
Однако в 1922 г. все гуманитарные факультеты и отделения города Казани были переведены в только что образованный Восточный педагогический институт, который должен был решать практические задачи, в первую очередь готовить учителей для второй ступени трудовой школы. Соответственно, в программах этого учебного заведения больше внимания уделялось педагогическим дисциплинам, а специализированным предметам, таким как палеография или антропология, места не было [2. Оп. 1. Д. 172. Л. 46]. К этому времени ближайшие коллеги Б.Н. Вишневского: декан этнографического отделения Б.Ф. Адлер, востоковеды С.Е. Малов и Б.В. Миллер - покинули Казань, ушел из жизни Н.Ф. Катанов. Борис Николаевич в 1923 г. принял решение переехать в Петроград.
Здесь он, как ученый-хранитель, стал заведовать отделом Музея антропологии и этнографии РАН. Одновременно он с 1927 г. доцент, а с 1929 г. профессор Ленинградского государственного педагогического университета
им. А.И. Герцена. В 1935 г. Вишневский защищает докторскую диссертацию и становится доктором географических наук. В 1937 г. по трем доносам ученого обвиняют в пропаганде буржуазных взглядов и арестовывают [8, с. 31-32]. Осужденный в 1938 г. и отправленный в магаданские лагеря, он освободился только в 1946 г. без права проживания в крупных городах [6].
Ученый возвращается к преподавательской деятельности, работая в Йошкар-Оле, Борисоглебске, Кунгуре и, наконец, в городе своей юности -Перми. С 1954 г. Б.Н. Вишневский - доцент Пермского государственного педагогического института, но в связи с переводом географического факультета в университет становится профессором кафедры физической географии ПГУ [10, с. 92]. Как предполагает сын ученого Игорь Борисович Вишневский, факт пребывания в ГУЛАГе, несмотря на реабилитацию, не позволил Б.Н. Вишневскому закрепиться в Перми, поэтому Борис Николаевич по совету друзей переехал в город Черновцы [8, с. 32]. Однако не забудем, что переезд с сурового Урала в благодатные южные края с точки зрения климата и пресловутого снабжения в те отнюдь не сытые годы вряд ли следует воспринимать как трагедию. На Украине профессор до конца жизни в 1965 г. заведовал кафедрой экономической географии Черновицкого университета.
Другим преподавателем и ученым, к профессиональной судьбе которого мы обратимся, является Василий Яковлевич Струминский. Он родился 1 января 1880 г. в селе Кошаринцы Могилевского уезда Каменец-Подольской губернии, в семье псаломщика. В.Я. Струминский получил духовное образование, закончив в 1903 г. Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия. В 1903 г. он приехал в Пермь. Здесь молодой богослов работал в духовной семинарии, где преподавал церковную историю и апологетику, и в других средних учебных заведениях города [4].
Годы преподавания В.Я. Струминского в семинарии пришлись на первую русскую революцию 1905-1907 гг. Об этом времени оставил воспоминания его ученик, пермский краевед В.А. Игнатьев. По словам Игнатьева, молодой преподаватель впервые познакомил семинаристов с «запрещенной» литературой: работами одного из руководителей германского социал-демократического движения А. Бебеля, а также исследованиями философов и историков религии, в том числе Э. Ренана, Ф. Делича и др. Как вспоминал В.А. Игнатьев, «среди книг, которые мы иногда видели в его руках, встречались имена авторов: Бебеля, Ренана, Штрауса, Делича. Тогда нам эти имена только туманно, со слов опять-таки В.Я., представлялись чем-то таким, что должно было быть скрыто от нас как недозволенное, а вот В.Я. приоткрыл завесу запрещенного» [7, с. 144].
В 1906 г. В.Я. Струминский был вынужден покинуть духовную семинарию. По мнению его воспитанника, произошло это из-за «антирелигиозных взглядов» преподавателя, ставших причиной конфликта с администрацией [Там же, с. 145]. С этого года ученый перешел на службу в Пермский губернский статистический комитет, стал членом губернской ученой архивной комиссии. За годы работы в Перми В.Я. Струминский успел подготовить к изданию «Житие Трифона Вятского», хранившееся в библиотеке
19
духовной семинарии, сделать его текстологический анализ, сравнив с другими опубликованными редакциями.
В 1907 г. В.Я. Струминский оказался в Оренбурге, где для него нашлось место в местной духовной семинарии и учительском институте. После революции 1917 г. он стал одним из основателей Оренбургского института народного образования и с 1919 по 1926 г. являлся ректором Института народного образования [4]. К этому времени Василий Яковлевич стал уже хорошо известен в научных кругах по ряду педагогических исследований.
Когда в 1925 г. в Восточном педагогическом институте в Казани открылась вакансия на кафедре педагогики, ректор института С.П. Сингалевич немедленно пригласил В.Я. Струминского на работу в Казань. В фондах Государственного архива Республики Татарстан сохранилось ответное письмо В.Я. Струминского С.П. Сингалевичу. Ученый писал: «На предложение Ваше я должен уведомить Вас, что оно совпадает с моими намерениями переменить место работы. Посему я благодарен Вам за ваше любезное предложение и принципиально выражаю свою полную готовность работать в Восточном педагогическом институте. Меня беспокоят только несколько вопросов. Осенью 1925 г. я уже делал попытку устроиться в Москве и получил работу на педфаке во 2 МГУ, но устроиться не смог, так как задача купить квартиру в Москве оказалась непосильной для меня. Если квартирный вопрос в Казани стоит не так остро, как в Москве, то во всяком случае остается задача переброситься в Казань...» [2. Оп. 5. Д. 110. Л. 6-7].
В Казани В.Я. Струминский начал работать с 1926 г. Здесь он читал лекции по педагогике, вел практические занятия на всех факультетах Восточного педагогического института, руководил педагогической комиссией в Академическом центре Народного комиссариата просвещения ТАССР, которая занималась разработкой учебных программ и учебников для школ республики. Ученый активно проработал в Казани до начала 1930-х гг., когда общественно-политические перемены заставили его покинуть место службы.
Как известно, в 1931 г. в журнале «Пролетарская революция» было опубликовано письмо И.В. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма», критиковавшее работы историка А.Г. Слуцкого. Казалось бы, это послание должно было затронуть судьбы историков партии или международного коммунистического движения, а не историков педагогики. Тем не менее публикация И.В. Сталина спровоцировала в казанских вузах волну идеологических кампаний. В Восточном педагогическом институте сначала на вузовских собраниях активно обсуждалось это письмо, а затем здесь начали создаваться из аспирантов и представителей «пролетарского студенчества» специальные бригады по проверке его реализации. Они «вели беседы» с преподавателями, посещали заседания кафедр, просматривали их протоколы, изучали исследовательские работы сотрудников института на предмет «соответствия марксистско-ленинской теории». После того как бригады выносили вердикты преподавателям, начинался второй этап
идеологической кампании - «движение за самокритику», когда ученые института критиковали свою деятельность и публично «изобличали» свои ошибки [2. Оп. 1. Д. 323. Л. 43].
В.Я. Струминский оказался в числе сотрудников, о которых представители проверяющих бригад дали крайне отрицательный отзыв. В многочисленных отчетах они писали: «...недостаточно развернуто и глубоко ведется борьба против извращений марксистско-ленинской теории такими научными работниками института, как Струминский, Григорьев, Сингалевич...» [Там же]. Однако В.Я. Струминский, в отличие от многих своих коллег, не собирался заниматься самообличением, чем вызвал новую волну критики в вузовской и партийной среде. Один из сотрудников кафедры педагогики писал в связи с этим: «Несмотря на то, что критика Струминского в Казани приобрела широкий размах с пленума облпроса и статьей в "Красной Татарии", по последнему выступлению Струминского можно сказать, что он не только не признал своих ошибочных левацких позиций, но и по существу отдалил момент их осознания» [Там же. Л. 33].
В этих условиях безопаснее было работать в академических учреждениях, а не заниматься преподавательской деятельностью. По некоторым данным, В.Я. Струминскому удалось найти новое место работы в Москве и он успел уехать из Казани до того, как в городе начались многочисленные аресты представителей вузовской интеллигенции. В столице он работал в различных научно-исследовательских учреждениях, в том числе Институте теории и истории педагогики Академии педагогических наук РСФСР. Позднее В.Я. Струминский стал членом-корреспондентом Академии педагогических наук РСФСР (скончался в 1967 г.). Свои главные труды этих лет ученый посвятил педагогической деятельности и научному наследию К.Д. Ушинского.
Таким образом, профессиональные судьбы Б.Н. Вишневского и В.Я. Струминского были тесно связаны с различными учебными заведениями Перми и Казани. Общественно-политические обстоятельства не позволили этим ученым работать в том или ином вузе долгое время. Они были вынуждены переезжать из одного образовательного центра в другой, опасаясь политических преследований или в поисках более благоприятных условий для научной и преподавательской деятельности. Тем не менее эти ученые сумели внести вклад в развитие образования Урала и Поволжья.
Список источников и литературы
1. Государственный архив Республики Татарстан (ГАРТ). Ф. Р-225. Восточная академия Народного комиссариата просвещения Татарской АССР. Оп. 1. Д. 8. Л. 17.
2. ГАРТ. Ф. Р-1487. Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет.
3. ГАРТ. Ф. Р-1339. Северо-Восточный археологический и этнографический институт Народного комиссариата просвещения Татарской АССР. Оп. 1. Д. 4. Л. 15.
4. Богуславский М.В. Василий Яковлевич Струминский // Образование, наука, культура: Биобиблиографическая энциклопедия.. URL: http://www.dates.gnpbu.ru/3-8/Struminsky/Struminsky.html (дата обращения: 18.10.2021).
5. Вишневский Б.Н. К антропологии древнего населения Восточного Туркестана // Казанский музейный вестник. 1921. № 1/2. С. 88-102.
6. Вишневский Борис Николаевич // Библиографический словарь востоковедов - жертв политического террора в советский период 1917-1991 гг. «Люди и судьбы» // Бессмертный барак. URL: https://bessmertnybarak.ru/books/person/513551/ (дата обращения: 18.09.2021).
7. Игнатьев В.А. Воспоминания о Пермской духовной семинарии начала XX века. Пермь : Траектория, 2017. Ч. 1. 319 (1) с.
8. Левченко С. О тернистом жизненном пути одного из основателей первого Пермского землячества в Москве - профессора Бориса Николаевича Вишневского // Пермское землячество : информ.-иллюстр. журнал. 2017. [№ 1]. С. 30-33.
9. Леонтьева А.М. К истории высшего специального этнографического образования (этнографическое отделение Северо-Восточного археологического и этнографического института в Казани) // Советская этнография. 1978. № 2. С. 53-62.
10. Профессора и преподаватели Пермского государственного педагогического университета (1921-2003) / гл. ред. И.С. Капцугович : биограф. словарь. Пермь : Кн. мир, 2003. 471 (1) с.
