CC BY
61
новном, эти словосочетания образованы без изменений входящих в них лексем (например, N+N family plan, family rate, hotel net, hotel occupancy, luxury room, occupancy rate). Вместе с тем в английском языке, наряду с о словосочетаниями с асиндетической связью компонентов (модель N+N), зафиксированы словосочетания, образованные при помощи предлога of, и словосочетания с синтетической связью компонентов (структурная модель N’s+N). Их количество незначительно: 1,05% от всех словосочетаний и 0,6% от всех лексем и
0,75 и 0,4% соответственно. В татарском языке преобладают словосочетания, образованные при помощи аффиксов (например, N+Ni/si &(лмэ ачкычы, ишек кара-вылчысы; Ndagi+N ялдагы кеше, Nge+N щиге жыештыручы; N|e+N кондиционерлы бул-мэ). Словосочетания с асиндетической связью компонентов (модель N+N, изафет I) также присутствуют (24 единицы -3,5%). Таким образом, анализ модели N+N ЛИГ в английском и татарском языках позволил прийти к выводу, что в обоих рассматриваемых языках данная модель является продуктивной. Элементы аналитизма и синтетизма присутствуют в изучаемой микросистеме в английском языке и в комплексе их функциональных эквивалентов в татарском языке.
Литература
1. Виноградов, В.В. Вопросы изучения словосочетаний / В. В. Виноградов. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975. С. 231 - 251.
2. Виноградов, В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / В.В. Виноградов. 4-е изд. М.: Рус. яз., 2001.
3. Ганиев, Ф.А. Современный татарский литературный язык: суффиксальное и фонетическое словообразование / Ф.А. Ганиев. Казань: Дом печати, 2005.
4. Ковальчук, Н.Г. Сравнительная типология словосочетаний английского и татарского языков: курс лекций / Н.Г. Ковальчук. Казань: КГПИ, 1984.
5. Медникова, Э.М. Значение слова и методы его описания (на материале современного английского языка) / Э.М. Медникова. М., Высш. шк. 1974.
6. Татарская грамматика: в 3 т. Т. 3: Синтаксис / М.З. Закиев. Казань, 1995.
Е.В. ТЕРЕНТЬЕВА (Волгоград)
ПЕРФЕКТ И ПЕРФЕКТНОСТЬ: К ВОПРОСУ О ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОМ РАЗГРАНИЧЕНИИ ПОНЯТИЙ И СТАТУСНЫХ ХАРАКТЕРИСТИКАХ КАТЕГОРИИ
Предпринята попытка терминологического разграничения понятий «перфект», «перфектное значение», «перфектностъ» и уточнения статусных характеристик категории перфектности русского глагола.
Печатается при поддержке РГНФ, проект № 07-04-00264а.
Большинство ученых признают наличие значительных трудностей при установлении в языках неперфектного типа особой семантики, характеризующейся «соединением в одной предикативной... единице двух так или иначе связанных между собой временных планов - предшествующего и последующего» [7. С. 426]. Однако обратиться к проблеме, вынесенной в название статьи, в большей степени нас побудила та терминологическая «разноголосица», которая отмечается в научной литературе при рассмотрении сложных вопросов, связанных с проблемой перфекта в русском языке.
Названное явление описывается в исследованиях с помощью различных терминов: «перфект» [3; 5], «перфектное значение» [1; 5; 7; 20; 21; 22; 24; 27], «пер-фектность» [16; 17], «перфектный разряд», «признак перфектности» [6], «перфектный феномен» [23], «перфектив» [3; 4]. В ряде работ не разграничиваются термины «перфект», «перфектное значение» и «пер-фектность», что приводит к затруднениям в определении статуса самого явления. К сожалению, в научной литературе имеют место еще более досадные примеры терминологического смешения: «Одним из наиболее существенных различий, касающихся грамматической структуры глагола, является наличие в говорах особой категории перфективности, или перфекта, отсутствующей в литературном языке» [19. С. 148]. В других исследованиях, напротив, подчеркивается необходимость терминологического уточнения, чтобы, например, «размежеваться с наименованием форм гла-
© Терентьева Е.В., 2008
гольного времени в древнерусском языке и с интернациональным обозначением форм СВ и НСВ» [3].
Как видим, возникает необходимость в более тщательном отборе терминов, их однозначном толковании и, возможно, разграничении в употреблении терминов в связи с различными периодами развития русского языка. Из всего многообразия терминов в работе приняты следующие: «перфект», «перфектное значение», «пер-фектность».
В древнерусском языке было четыре формы прошедшего времени (аорист, имперфект, перфект и плюсквамперфект). Перфект обозначал действие в прошлом с продолжающимся результатом в настоящем, что было отражено в формальном составе древнерусского перфекта [2. С. 326].
Наблюдения над процессом свертывания подсистемы прошедших времен обусловили необходимость введения понятия перфектности для обозначения категориальной семантики, которая сформировалась на базе грамматического значения перфекта и которую приобретала способность выражать любая древнерусская пре-теритальная форма. Таким образом, в работе разграничиваются перфект - название формы прошедшего времени в древнерусском языке, перфектное значение, свойственное этой форме в рамках оппозиции простых и сложных прошедших времен древнерусского языка, и перфект-ность как лексико-грамматическая категория [25; 26].
При анализе древнерусских претери-тальных форм мы исходим из положения С.П. Лопушанской о сложном взаимодействии конкретно-пространственных и абстрактно -пространственных представле -ний об объективно-реальных формах бытия, что может быть осмыслено как философская основа объяснения эволюции языка [8; 9; 10; 11].
Предложенный подход позволяет рассматривать перфектность как формирующуюся лексико-грамматическую категорию, которая уже в древнерусском языке имела набор релевантных признаков -завершенность процесса в прошлом, его результативность и актуальность для последующих темпоральных событий.
Как показывает анализ древнерусских памятников письменности, семантику
перфектности в основном передают формы перфекта, у которых можно установить наличие релевантных признаков: и кгда
СТД1Ш ШЕ ВТ. ЦрКВИ ЕЛЖНТ.1П ^Л^ИрЛШе СЕБЕ
гла прншелъ ксискм0 «ЖЛНЬИе да сквьрниши сии улв'Ьктл [29]. Словоформа присвя-зочного перфекта от глагола прити в приведенном примере обозначает завершенный в прошлом процесс, результат которого актуален для последующих событий. В данном случае на актуальность результата прошедшего действия указывает темпоральный фон, свидетельствующий, что субъект уже начал другое действие, которое выражено в контексте формой настоящего времени, употребленной в функции однородного сказуемого пришелъ ксн да сквьрниши («ты пришел и сквернишь»). Приставка при- эксплицирует значение завершенности перемещения; лексический уточнитель с'Ьмо (=сюда) указывает в контексте на прибытие субъекта к конечному пункту движения, что способствует актуализации лексико-грамматического значения результата завершенного процесса.
В некоторых контекстах отмечаются случаи выраженности категориальной семантики перфектности и у форм аориста: рЕУЕ гь кт. пришьдъшиимт. кт. немоу июд'Ьомт. ил сс^дт. а^т. прщох1* вгь мирт, сь мене видлще видать [28. Л. 5. Об. 11 - 12]. В приведенном фрагменте форма аориста обозначает завершенный в прошлом процесс. Предел как временная граница действия (и его восприятия), по мнению Е.В. Петрухиной, может рассматриваться «изнутри», со стороны самого действия, и снаружи, с точки зрения отношений данного действия с другими смежными во времени ситуациями (начало новой ситуации, ее изменение и т. п.) [18. С. 44]. Анализируемый контекст позволяет говорить о предельности действия придохъ с обеих точек зрения. На актуальность результата завершенного действия указывает перцептивность описываемой ситуации, эксплицитно выраженной с помощью включения в контекст формы настоящего времени и причастия от глагола чувственного восприятия ви-дАще видать. Приставка при- актуализирует значение завершенности перемещения, указывая на прибытие субъекта к конечному пункту движения, что контекстуально подтверждается лексическим уточнителем вт* мирт* сь. Все это убеждает в
том, что в данном контексте словоформа аориста выражает семантику перфекгаости.
Следует отметить, что подобные случаи зафиксированы и в летописях: и во^вл 6 Ц7льга К СОЕ'Ь И рбУ ИМТ. ДСЕрИ гостье при-дсша и р'Ьша ДеревлАне придохомт. кнагине [30. Л. 15].
Анализируя аналогичные контексты, ученые усматривали в них неправильное употребление аориста, тогда как они ожидали перфект [27. С. 140].
Рассмотренные примеры служат доказательством того, что перфектность имеет лексико-грамматический статус. Ее наличие у форм аориста свидетельствует о некоторой независимости ее семантики от конкретной формы прошедшего времени (перфект, плюсквамперфект, аорист), но в то же время - и о ее связи с формой прошедшего времени вообще как явления темпорального.
С нашей точки зрения, словоформы аориста в анализируемых контекстах, употребленные в конструкциях прямой речи, обозначают завершенный в прошлом процесс. Актуальность результата рассмотренных действий реализуется в плане прошедшего времени, названного аористом реуе (первый пример) и р'Ьша (второй пример), обозначающими факт в прошлом и вводящими прямую речь.
Формирование категории перфектно-сти мы рассматриваем как особый процесс, сопровождающий унификацию подсистемы прошедших времен и укрепление в исторический период категории вида. Как было показано в работах С.П. Лопушан-ской, «свертывание системы времен и личной парадигмы русского глагола сопровождалось компенсаторными процессами на функционально-семантическом уровне» [13. С. 52]. Эти процессы имеют различный характер: первая их разновидность не приводит к существенным изменениям на других уровнях языка; вторая ярко проявляется в «междууровневых» реализациях компенсирующих элементов и обнаруживается в истории системы времен русского глагола [14. С. 85 - 86]. Формирование категории вида в истории русского языка можно рассматривать как процесс второй разновидности, компенсирующий свертывание всей древнерусской системы времен. Становление категории перфектности, на наш взгляд, следует охарактеризовать как до-
полнительный компенсаторный процесс, сопровождавший свертывание претериталь-ной подсистемы и становление единой формы прошедшего времени, способной передавать все оттенки значений утраченных форм на базе укрепившейся категории вида.
Таким образом, в работе исследуется компенсаторность семантики перфектности как одна из разновидностей заместительной функции, «развивающейся чаще всего на разных языковых уровнях взамен утраченных смысловых и функциональных отношений между грамматическими категориями и формами» [15. С. 671].
При анализе рассматриваемого феномена в современном русском языке мы используем термин перфектность для обозначения функционально - семантической категории, семантику которой может выражать словоформа прошедшего времени с помощью различных разноуровневых языковых средств.
Как показал анализ материала, чаще перфектность реализуется в контекстах прямой речи, диалогах; реже эта семантика отмечается в повествовательных конструкциях, например: Сейчас он вспомнил (=и думает) о своих «царицынских мытарствах» [31. С. 27]; Мысль Седова унеслась ( и находится в другой стороне) сейчас в другую сторону (Там же. С. 118); Солнышко сейчас скрылось (=и его нет) (Там же. С. 57).
В приведенных примерах все глаголы выражают завершенность действия; лек-сико-грамматическое значение результата эксплицировано отнесенностью к общерезультативному морфемно охарактеризованному способу глагольного действия; актуальность результата завершенных в прошлом процессов для последующих событий не вытекает из контекста или речевой ситуации в целом и поэтому выражена лексическим уточнителем сейчас.
Иногда определяющими факторами для установления перфектности являются не только лексическое значение глагола, его лексико-грамматические признаки, но и абсолютное употребление претеритальных словоформ, которое ориентировано на момент речи и характеризует возникшую в результате завершившегося действия новую ситуацию: Словно не на войну сюда приехали (=и сейчас здесь), а на обыкно-
венную охоту [30. С. 83]; Сам пришляк сгинул (=и его сейчас нет), а дом остался (=и он сейчас здесь) (Там же. С. 50).
Таким образом, проведенный анализ показал, что наличие релевантных признаков перфекгаости - завершенность действия в прошлом, его результат и актуальность этого результата для последующих событий - обеспечивается разноуровневыми языковыми средствами (лексическими, словообразовательными, лексико-грамматическими, грамматическими).
Подводя итоги, следует сказать, что в истории формирования категории перфект-ности решающую роль сыграло взаимодействие лексической и грамматической семантики, которое было обусловлено развитием мышления, представлений о явлениях реальной действительности. Становление этой категории рассматривается как дополнительный компенсаторный процесс, сопровождавший свертывание претериталь-ной подсистемы и закрепление универсальной формы прошедшего времени, генетически восходящей к древнему перфекту.
Эволюция категории перфектности в русском языке может быть представлена следующим образом: в древнерусский период, будучи категорией лексико-грамматической в рамках темпоральности, она поддерживалась существованием морфологической формы перфекта и ее грамматическим значением, а также соотношением форм внутри многокомпонентной системы времен. Эта система имела достаточную устойчивость и в связи с тем, что она реализовалась в рамках кон-кретно-пространственного восприятия древним человеком окружавшей его действительности.
В современном русском языке пер-фектность существует в ином качестве, она приобрела статус функционально-семантической категории, опирающейся на абстрактное представление о времени высказывания и реализующейся глаголами прошедшего времени от основ совершенного вида с помощью различных разноуровневых языковых средств.
Литература
1. Виноградов, В. В. Русский язык: Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. М., 1986.
2. Горшкова, К.В. Историческая грамматика русского языка / К.В. Горшкова, Г.А. Хабургаев. М., 1997.
3. Золотова, Г.А. Перфект и перфектив: лексика, грамматика, функции / Г.А. Золотова // Научные доклады филологического факультета МГУ. М., 1998. Вып. 2. С.23.
4. Золотова, Г.А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова. М., 2004.
5. Князев, Ю.П. Конструкция с причастиями на -н-----т- в семантической класси-
фикации предикативов / Ю.П. Князев // Вопр. языкознания. 1989. №6. С.83 -94.
6. Кочеткова, О.Л. Модальность перфектных форм: природа и реализация (на материале памятников письменности 2-й половины XVII — начала XVIII в.) / О.Л. Кочеткова // Семантика: слово, предложение, текст. Калининград, 2007. С.90 - 96.
7. Лебедева, Г.Ф. Употребление глагольных форм прошедшего времени совершенного вида в перфектном значении в современном русском литературном языке / Г.Ф. Лебедева // Вопр. истории русского языка. М., 1959. С. 212-213.
8. Лопушанская, С.П. Очерки по истории глагольного формообразования в русском языке / С.П. Лопушанская. Казань, 1967.
9. Лопушанская, С.П. Основные тенденции эволюции простых претеритов в древнерусском книжном языке / С.П. Лопушанская. Казань, 1975.
10. Лопушанская, С. П. Развитие и функционирование древнерусского глагола. Волгоград, 1990.
11. Лопушанская, С.П. Конкретно-про-странственное и абстрактно-пространствен-ное восприятие мира человеком как философская основа объяснения эволюции языка / С.П. Лопушанская // Человек в современных философских концепциях: материалы Меж-дунар. науч. конф. Волгоград, 1998. С. 337-346.
12. Лопушанская, С.П. Развитие системы времен древнерусского глагола / С.П. Лопушанская // Научные школы Волгоградского государственного университета. Русский глагол: История и современное состояние. Волгоград, 2000. С. 30 - 56.
13. Лопушанская, С.П. Компенсаторные процессы в истории русского глагола / С. П. Лопушанская // Академик О.Н.Труба-чев: Слово о замечательном волгоградце. Волгоград, 2003. С.83 - 90.
14. Лопушанская, С.П. Компенсаторные процессы в истории русского (славянского) глагола как отражение языковой картины мира / С. П. Лопушанская // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов. Волгоград, 2007. С.669-674.
15. Маслов, Ю.С. Очерки по аспектоло-гии / Ю.С. Маслов. Л., 1984.
16. Маслов,Ю.С. Перфектность / Ю.С. Маслов // Избранные труды: Аспекто-логия. Общее языкознание. М., 2004.
17. Петрухина, Е.В. Семантические доминанты русской языковой картины мира: представление динамических явлений /Е.В. Петрухина // Проблемы функциональной грамматики: Семантическая инвариантность/вариативность. СПб., 2003.
18. Пожарицкая, С.К. Русская диалектология / С.К. Пожарицкая. М., 2005.
19. Поспелов, Н.С. О значении форм прошедшего времени на -л в современном русском языке / Н.С. Поспелов // Учен. зап. Моск. гос. ун-та. Тр. каф. рус. яз. Кн. 1, вып. 128. М., 1948.
20. Поспелов, Н.С. О двух рядах грамматических значений глагольных форм времени в русском языке / Н.С. Поспелов // Вопр. языкознания. 1966. №2.
21. Прокопович, Е.Н. Глагол в предложении: семантика и стилистика видовременных форм / Е.Н. Прокопович. М., 1982.
22. Пупынин, Ю.А. О связях субъектно-сти и модальности в русском языке / Ю.А. Пупынин // Модальность в ее связях с другими категориями. Новосибирск, 1992. С.50 - 57.
23. Телин, Н.Б. О системном статусе перфектного значения в функциональной грамматике / Н.Б. Телин // Язык: система и функционирование: сб. науч. тр. М., 1988. С.241 - 242.
24. Терентьева, Е.В. Семантика перфект-ности в древнерусских формах прошедшего времени от глаголов действия, состояния, отношения / Е.В. Терентьева // Научные школы Волгоградского государственного университета. Русский глагол: История и современное состояние. Волгоград, 2000. С. 455 - 470.
25. Терентьева, Е.В. Лексико-граммати-ческая семантика перфектности претеригаль-ной парадигмы русского глагола / Е.В. Терентьева // Изв. вузов. Сев.-Кав. регион. №3. Общественные науки. Приложение. Ростов н/Д., 2006. С.66 - 67.
26. Томмола, X. Перфектное значение в русском языке / X. Томмола // Studia slavica finlandensia. Helsinki, 1993. Т. 10.
27. Архангельское Евангелие 1092 г. М., 1997.
28. Выголексинский сборник / под ред. С.И. Коткова. М., 1977. Л. 5, 8.
29. Лаврентьевская летопись // Полн. собр. рус. летописей. Т. 1. М., 1977.
30. Кулькин, Е.А. Прощеный век: Трилогия. Крушение: роман / Е.А. Кулькин. Волгоград, 2000.
О. В. ПЛИШИНА (Ростов-на-Дону)
ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ ВНУТРЕННЕЙ РЕЧИ КАК КОМПОНЕНТА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РЕЧИ В ПРОЗЕ М.А. БУЛГАКОВА
Рассматривается внутренняя речь как компонент художественной речи в повести
М.А. Булгакова «Собачье сердце». Особое внимание уделяется аспектам исследования внутренней речи как формообразующей доминанты диалогического фрагмента текста.
М.А. Булгаков является одним из немногих русских писателей, кому удалось органично и зримо объединить в своем творчестве традиции XIX и новаторство XX вв., диалогически связать их. Этот синтез позволяет отнести автора «Белой гвардии» и «Мастера и Маргариты» к художникам культурологического склада, чье творческое мышление рождено на стыке двух глобальных культурных эпох: относительно гармоничного XIX в. и трагического XX в.
Отметим, что при жизни автора повесть «Собачье сердце» не публиковалась. Впервые в СССР она была опубликована лишь в журнале «Знамя» в 1987 г. (№6). В 1923 - 1925 гг. М.А.Булгаков пишет одну за другой три сатирические повести: «Дьяволиаду», «Роковые яйца» и «Собачье сердце». Окончив роман «Белая гвардия», посвященный сравнительно недавнему прошлому, Булгаков создает вещи, практически не отделимые от современности в самом прямом, узком смысле слова. «Дья-волиада» повествует о времени только что миновавшего военного коммунизма; с описания тех же скудных, голодных и холодных лет начинаются «Роковые яйца»; фон «Собачьего сердца» - Россия 1920-х годов.
Повесть М.А. Булгакова «Собачье сердце» замечательна тем, что в ней присутствует большое количество ярких образцов внутренней речи, более того, повествование ведется от лица собаки в виде внутренних диалогов и монологов. Существует два основных типа монолога. Во-первых, монологическая речь представляет собой процесс целенаправленного со-
© Плишина О.В., 2008
