CC BY
92
УДК 81'255.2
Захарова Наталья Владимировна
кандидат филологических наук Институт мировой литературы им. А.М. Горького Российской академии наук
ПЕРЕВОДЫ ПРАВОСЛАВНЫХ ТЕКСТОВ С РУССКОГО НА КИТАЙСКИЙ ЯЗЫК В КОНЦЕ XIX В. К ВОПРОСУ О СТАНОВЛЕНИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ПЕРЕВОДА В РОССИИ
В статье рассматриваются вопросы перевода текстов богослужебных книг с русского на китайский язык, выполненных членами Православной миссии в Пекине вXIX в.Основной этап в истории переводов православных текстов начался в 1863 г., когда Духовная миссия была возвращена из ведомства Министерства иностранных дел в ведение Синода. Решая проблему готовности китайцев-неофитов к восприятию христианских идей, миссионеры при переводе обращались к лексическим аналогам из конфуцианства, а в качестве языка перевода выбрали упрощенный классический язык вэньянь, отличавшийся относительной простотой грамматических форм и вкраплением разговорной лексики. Дается анализ двух частей перевода службы Навечерия Рождества Христова: описание начала службы и перевод стихиры Четвертой Богородичной, а также комментарий к переводу. В статье исследуются сложности перевода основных христианских понятий со старославянского на китайский язык, их смысловое отличие от китайских терминов. Переводы не были полностью оторваны от старославянских текстов, однако отличались значительной самостоятельностью, имея целью помочь неофитам адаптироваться к новым идеям, используя привычные китайцам литературные формы. Переводы православных миссионеров наметили важные концепты теории литературного перевода с русского на китайский язык.
Ключевые слова: перевод, православные тексты, гимнография, христианская литература, миссионеры.
Перевод текстов богослужебных книг с русского на китайский язык связан с деятельностью Православной миссии в Пекине, созданной в 1715 г. и просуществовавшей до1954 г. Первые российские востоковеды, внесшие огромный вклад в развитие российской и мировой синологии, такие как А.Л. Леонтьев (1716— 1786), И.К. Россохини (1707 или 1717 - 1761), Н.Я. Бичурин (архимандрит Иакинф) (1877-1853), П.И. Кафаров (архимандрит Палладий) (18171878), заложили основы перевода с китайского, маньчжурского, тибетского, монгольского языков на русский язык. Их деятельность, как научная, так и связанная с переводом исторических, культурологических, художественных текстов на русский язык, изучена достаточно хорошо. Однако гораздо меньше внимания как российских, так и китайских исследователей привлекают труды членов Российской православной миссии в Пекине по переводу христианской литературы и, в частности, литургических текстов.
Недостаточность материалов по интересующей нас теме может быть объяснена в первую очередь тем обстоятельством, что исследования, связанные с религиозной тематикой, были невозможны как в нашей стране, так и в Китае на протяжении почти всего прошлого века, начиная с третьего десятилетия и до девяностых годов. Статьи китайских и российских ученых о переводах религиозной литературы, выполненных монахами российской Православной миссии, стали появляться почти одновременно - с восьмидесятых годов XIX в. и в Китае, и в России. Однако область научных интересов китайских исследователей (сразу оговорюсь, в доступных мне текстах) ограничивается определением сходств и различий переводов
священных христианских текстов, выполняемых католическими, протестантскими и православными миссионерами, а статьи отца П. Иванова посвящены переводам Священного писания. Переводы гимнов, исполняемых во время храмовых служб, в том числе и псалмов службы Навечерия Рождества Христова, остаются неисследованными.
Отец П. Иванов, автор статей о переводах православных текстов в Китае, считает, что «пионером переводческой работы можно назвать иеромонаха Исайю (Поликина), который провел в Китае 1858-1871 гг.» [7]. Не умаляя роли иеромонаха Исайи, его правомернее, на мой взгляд, считать продолжателем того великого труда по переводу православных книг, которое было начато его предшественниками - членами предыдущих Миссий. Не вызывает сомнения, что переводы богослужебных текстов на китайский язык выполнялись если не в течение всех предшествовавших приезду иеромонаха Исайи в Пекин лет после открытия Православной миссии, то по крайней мере уже начиная с Третьей миссии, когда ее члены в достаточной степени овладели китайским и маньчжурским языками. Вполне понятно, что гимны церковных служб должны были быть переведены на китайский язык (но не маньчжурский, поскольку этот язык был средством общения примерно десяти процентов населения страны, занимавшего чиновничьи должности, и использовался в основном при написании официальных бумаг) одними из первых, поскольку необходимость в исполнении их должна была возникнуть уже тогда, когда прихожане из числа новообращенных китайцев не могли понять содержания песнопений. Это должно было произойти уже в конце ХУШ в., когда потомки албазин-цев перестали говорить на своем родном русском
114
Вестник КГУ Ji № 6. 2016
© Захарова Н.В., 2016
языке и, соответственно, возникла необходимость перевести гимны на китайский язык.
Уже главе Седьмой миссии (1781-1794) архимандриту Иоакиму (Шишковскому, 1750-1795) было дано указание «изучать для нужд проповеди китайский язык» [6, с. 36]. Основной этап в истории переводов православных текстов на китайский язык начался в 1863 г., когда Духовная миссия была возвращена из ведомства Министерства иностранных дел в ведение Синода и получила, как пишет член Миссии иеромонах Николай (Адоратский) «большую, чем прежде, возможность проявлять свою деятельность в одной нравственно-религиозной сфере» [4, с. 24].
Как пишет отец Петр Иванов, со второй половины и до конца XIX в. архимандритом Фла-вианом под руководством выдающегося китаеведа архимандрита Палладия (Кафарова), а также при участии иеромонахов Николая (Адоратского) и Алексия (Виноградова) были переведены краткие разъяснения к Евангелию; при участии отца Митрофана Цзи был завершен перевод воскресных служб Октоиха с греческого на китайский классический язык. «В редактировании участвовали учитель Миссии Осия и переводчик Евмений. Примерно в это же время были завершены переводы чинопос-ледований всех двунадесятых праздников, Страстной и Светлой седмиц, Литургий святителя Иоанна Златоуста, святителя Василия Великого и Прежде-освященных Даров, а также Часослова» [7].
В библиотеке Восточного факультета Санкт-Петербургского университета сохранился текст службы Навечерия Рождества Христова, переведенный на китайский язык в это время. Исследование этого перевода дает основание для анализа трудностей, возникавших перед переводчиками богослужебных книг более ста лет тому назад, многие из этих трудностей актуальны и в наши дни.
Первой трудностью, с которой сталкивались православные миссионеры, подготавливая новообращенных китайцев к участию в службах в православном храме, был вопрос о том, готовы ли китайцы к восприятию идей христианства. До открытия Православной миссии в Пекине этот вопрос пытались решить католики-иезуиты, первым из которых был Маттео Риччи, прибывший в Китай в конце XVI в. Иезуиты стали проводниками западных научных знаний: математики, астрономии, географии. Однако для них «оказалось более простой задачей повлиять на китайскую науку, чем на ре-лигию....Хотя небольшое количество их последователей-христиан и принимало участие в переводе и составлении религиозных и научных книг, большинство местных ученых, взращенных в своей этноцентрической культурной традиции, не были всерьез затронуты зернами западной мысли» [3, с. 122]. Может быть, зная о том, что китайцы не стремятся проникнуть вглубь мировоззренческих
понятий новых религий, отдавая предпочтение внешнему соблюдению правил (что соответствует ли - церемониям), православные миссионеры и не ставили целью привлечение в лоно церкви большого количества неофитов, возможно, выполняя указание Петра Первого, данного членам Первой православной миссии: «И то дело зело изрядно; только для Бога поступайте в том опасно и не шибко, дабы китайских началников не привесть в злобу, также и езувитов, которые уже там от многих времен гнездо свое имеют. К чему там надобеть попы не так ученые, как разумные и покладные, дабы чрез некоторое кичение оное святое дело не произошло в злейшее падение, как учинилось в Епании» [Цит. по: 8, с. 37].
Испытывая трудности в понимании содержания православных служб, китайцы с большим вниманием относились к исполнению торжественных песнопений во время религиозных обрядов. В Китае традиция обрядовых песнопений насчитывала несколько тысячелетий. Как известно, в Поднебесной были распространены три основные религии - буддизм, даосизм и конфуцианство. Хотя исследователи конфуцианства определяют его прежде всего как этико-философское учение, мировоззрение и образ жизни, оговариваясь, что лишь иногда оно выступало в качестве религии, однако вплоть до начала Синьхайской революции 1911 г. конфуцианство считалось официальной религией и в конфуцианских храмах проходили обряды.
Православные миссионеры, полагаясь на культурологические знания, накопленные за время существования миссии, при переводе христианских гимнов в качестве образца брали лексические аналоги именно из конфуцианства, что можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, и христианство, и конфуцианство центрированы вокруг личности основателя [1, с. 414]. Во-вторых, «конфуцианство, в противоположность даосизму или буддизму, «принимало в расчет человека как общественную единицу, ценило практическую полезность его деятельности, но одновременно был как бы «верхний предел» в этом признании личности. Художник мог быть только способным человеком, но не творцом. Право творчества принадлежало мудрецу (шэньжэнь), суждение которого считалось непогрешимой истиной» [2, с. 11]. В-третьих, наряду с отличиями между христианством и учением Конфуция можно найти немало общего.
Согласно учению Конфуция, идеальной личностью «является человек, знающий и понимающий заветы предков, видящий в исполнении их свой долги готовый всем пожертвовать ради этого долга» [1, с. 420]. Поэтому так часто при переводе православных богослужебных текстов употребляется иероглиф % - долг, который китайцами воспринимается не как самоцель, а как проявление гуманности. Привычным для китайцев было и испол-
нение музыки во время обрядов в конфуцианских храмах, эта традиция насчитывает не одно тысячелетие. «Разумное связывалось Конфуцием с гармоничным. Поэтому Конфуций громадное значение придавал музыке. Ведь музыка - это сама гармония, она упорядочивает и гармонизирует человека» [1, с. 420]. В частности, в поэтическом памятнике «Шицзин» («Книга песен», ХН-У в. до н. э.), входящем в состав конфуцианского классического «Четырехкнижия» («Сышу»), есть раздел под названием «Гимны» («Сун»). Это сорок древних торжественных и хвалебных храмовых песнопений и культовых гимнов в честь духов предков и мудрых царей древности. В текстах гимнов перечисляются чудесные подвиги и славные деяния древних правителей, царствовавших ванов, в частности основателя Чжоуской династии Вэнь-вана. Музыка, на основе которой исполнялись древние гимны, не сохранилась, а тексты были записаны, и в на-
чале первого тысячелетия нашей эры, когда в эпоху Хань (II в. до н. э. - II в. н. э.) началась работа по классификации древних памятников, были отнесены к жанру сун - гимны.
Имея длительную традицию участия в конфуцианских церемониях, новообращенные китайские последователи православия были подготовлены к восприятию служб в православных храмах. Знание текстов гимнов, исполнявшихся во время служб в конфуцианских храмах, помогло православным миссионерам в решении еще одной трудности, с которой столкнулись переводчики службы Навечерия, - выбора языка перевода.
В конце XIX в. в Пекине в обиходе было два языка: официальный - маньчжурский - язык императорского двора и высокого чиновничества и китайский (ханьюй), распространенный среди основной части населения. Члены Православной миссии должны были знать оба языка, однако, по-
Таблица 1
Стихира Четвертая Богородичная
Текст на русском языке Китайский текст Комментарий иероглифов Перевод дословный
Как назовём Тебя, о Благодатная? Эту фразу переводчик разбивает на две. Иероглифы односложные. В обширном словаре китайцев нет аналога православному понятию «Благодатная», то есть Дарующая благо», поэтому переводчик прибегает к описательному переводу: «Пользующаяся любовью святых». Для перевода слова «святые»выбран иероглиф ^ (шэн), имеющий значения «совершенно-мудрый», «святой». Полная любви святых,
ШЩШК» Местоимение «тебя» переводится морфемой К (эр), употребляющейся только в вэньяне и передающей значение заглавной буквы. Мы можем (так) назвать Тебя. Дословный перевод первой строки: Пользующаяся любовью святых, мы можем (так) назвать Тебя!
Небом, шки^ Назовем Тебя Небом
ибо [от Тебя] возсияло Солнце правды. ткт&хв Переводчик не находит аналога для слова «правда» и переводит его Й.Х (чжунъи) -«долг и справедливость», употребляя двуслог, что было нетипично для классического вэньяня и характеризовал обайхуа. Потому что Ты сверкаешь [подобно] Солнцу долга и справедливости.
Раем, ибо произрастила Цвет нетления, ШКЙЙ Бином ЙШ сюхуа имеет значение «увядший цветок». Назовем Тебя раем. Потому что Ты родила неувядающий цветок.
Девой, шкишж В переводе этой фразы интересен двуслог ш Ж (тунчжэнь), имеющий значение «невинный отрок» (мальчик-служка в буддийском монастыре, готовящийся стать монахом). Слово заимствовано из буддийского лексикона и наиболее близко передает значение «Девы». Назовем Тебя невинным отроком,
ибо пребыла нетленной. шкшш^ш Перевод сочетания «пребыла нетленной» особенно труден. Переводчик использует слогоморфему Ш (гоу), которая имеет значение «вступать в брак (особенно со второй женой, между родственниками)». потому что Ты вступила в брак, но не стала женой.
Чистою матерью, шиш Вместо слова «Чистою» употреблено «Святою Матерью» (Шэнму). Назовем тебя Святою Матерью,
Ибо держала в Святых Твоих объятьях Сына. потому что держала в объятьях Сына и Бога всех вещей
Моли его о спасении душ наших шттш^ Моли Иисуса о спасении душ наших.
нимая, что основную массу прихожан составляют этнические китайцы, делали переводы на китайский язык. Далее вставал вопрос выбора языка -классического вэньяня, на котором были написаны тексты конфуцианских гимнов, упрощенного вэньяня с несложными грамматическими формами и вкраплением разговорной лексики (этот язык постепенно получал распространение среди образованных китайцев) или разговорного байхуа. Выбор был сделан в пользу упрощенного вэньяня.
Подобным упрощенным вэньянем была переведена стихира Четвертая Богородичная (табл. 1).
Фразы стихиры не рифмуются, но благодаря повтору грамматических и лексических конструкций создают ритм, необходимый для пения.
Гимны, посвященные прославлению Марии, трудно воспринимались китайцами, потому что для конфуцианских представлений было свойственно признание дуализма человеческой природы, в частности двух начал - мужского ян (с которым связывалось все светлое, ясное, символизирующее солнце) и женского инь (с которым ассоциировалось все темное, мрачное, символизирующее луну). Трудность восприятия текста службы Рождества Христова заключалась в том, что необходимо было донести до китайцев славословие в честь Богоматери. То, что не встречало непонимания среди европейцев, было трудно объяснить китайцам, у которых в многочисленном пантеоне святых божество женского рода - Гуаньинь, которой с одинаковым усердием поклонялись приверженцы и буддизма, и даосизма. Матушка-подательница детей (Сунцзынюй) - даосская святая - не вызывала ассоциаций с христианской Богоматерью.
Еще одна трудность заключалась в переводе сочетания «души наши». Согласно мистическим воззрениям китайцев, основанным на положениях даосских мистиков (а именно им принадлежит первенство в систематизации представлений о загробной жизни), души человека многочисленны и делятся на эфирные хунь (Ш) и животные по (№). Человек наделен тремя душами хунь и семью душами по. Три души хунь - это:
- шэнхунь (^Ш), или жэньхунь (АШ), или сянхунь (^Ш) - базовая энергетическая субстанция, жизненное начало как таковое. Кроме человека эта душа имеется также у растений и животных. По одним представлениям шэнхунь исчезает после физической смерти человека, по другим - остается на месте захоронения;
- цзюэхунь (ЙШ), или дихунь (ЙШ), или ши хунь (ШШ) - эфирная субстанция сферы чувств. Кроме человека эта душа имеется еще также у животных. По одним представлениям исчезает после физической смерти человека, по другим - нисходит в ад;
- линхунь (ЯШ), или чжухунь (^Ш), или тяньхунь (ЖШ) - вместилище человеческого сознания. Эта эфирная душа бессмертна. Когда человек умирает, линхунь возносится к небесному эфиру [9]. Для передачи православного значения слова «душа» переводчик выбирает однослог лин китайского бинома линхунь, видимо, понимая, что у китайцев именно это слово ассоциируется с бессмертием.
От более сложной для перевода на китайский язык стихиры отличается начало текста Часов Рождественской службы. Переводчик отказывается от рифмованной формы конфуцианских гимнов, давая достаточно простые предложения. Более того, при написании он использует знаки препинания, что в конце XIX века было нововведением для Китая.
При работе с текстом службы Навечерия переводчиком использовались разные переводческие подходы для передачи неодинаковых по стилю фрагментов. Посмотрим на описание начала службы (таблица 2).
Переводчик подробно описывает каждое действо, происходящее в начале службы, дает перевод тех предметов, которые используются во время службы: Царские врата - ЖП, алтарь - ^Ж.
В таблице 3 представлен тропарь четвертый.
Текст стихиры: «Как происходящие от рода Давидова, в Вифлееме некогда записывалась со старцем Иосифом Мариам, нося во чреве безсеменный плод, когда же настало время Рождества, не было
Таблица 2
Описание начала службы
Текст на китайском языке Комментарий Перевод на русский язык
Язык этого текста достаточно прост. До минимума сведены служебные слова, употреблено лишь одно это обобщающее слово Щ (цзе) со значением «все». Раннее утро. Звучит колокол. Люди входят в храм.
Для передачи значения слов из церковного обихода, не имеющих значений в китайском языке, переводчик прибегает к описательному переводу. Например, когда необходимо перевести слово «ряса» для священника и дьячка, ввиду отсутствия аналогов переводчик использует бином «ряса» - которое переводится как «одежда священника, которую он надевает во время совершений богослужений», а одеяние дьячка переводят как дагуа - «халат, спускающийся ниже колен». Священник в облачении и дьякон в длинном халате и помощники переносят амвон (престол) перед царскими вратами (Ж П), возжигают свечи, священник, высоко держа Евангелие (Й^®), выходит из Царских врат в сопровождении дьякона с зажженной свечой.
Таблица 3
Тропарь четвертый
Текст на китайском языке Комментарий Перевод на русский язык
^ jing - будд. «очищенный от скверны, недоступный пороку, незапятнанный, непорочный»; «буддистский» [В прошлом] Мария носила во чреве чистый (незапятнанный, непорочный) плод.
т^шшштшшш^ш. \Щсе - «вместе, совместно»; «бок о бок, рядом» Вместе с престарелым Иосифом была из рода [потомком рода] Давида.
Баомин- двуслог В Вифлееме записались.
^гтш Чаньци, кэшэ - двуслоги Яньсюэ - «пещера», из вэньяня - вэй Но [после убийства скота] пещера показалась прекрасным дворцом.
Христос родился.
шшш^ш Ради обновления природы человека.
никакого места поселиться, и пещера показалась Царице прекрасной палатой. [Так] Христос рождается, чтобы воскресить падший прежде образ».
Итак, на основании проанализированных текстов можно сделать вывод о том, что православные миссионеры наметили некоторые из важных положений теории литературного перевода с русского на китайский языки с китайского на русский: по возможности сохранять стиль оригинала и, не отрываясь от иностранных текстов, допускать некоторую самостоятельность; используя привычные реципиентам перевода литературные формы, помочь им адаптироваться к новым идеям.
Библиографический список
1. Васильев Л.С., Фурман Д.Е. Христианство и конфуцианство (опыт сравнительного социологического анализа // История и культура Китая: сб. памяти акад. В.П. Васильева.- М.: Наука, 1974. - 480 с.
2. Голыгина К.И. Теория изящной словесности в Китае XIX - начала XX вв. - М.: Наука,1971. - 292 с.
3. Дубровская Д.В. Миссия иезуитов в Китае. Маттео Риччи и другие (1552-1775 гг.). -М.: Крафт+, Институт востоковедения РАН, 2000. - 254 с.
4. Иеромонах Николай (Адоратский). История Пекинской Духовной Миссии в первый период ее деятельности (1685-1745) // История Российской Духовной миссии в Китае: сб. статей. - М.: Изд-во Свято-Владимирского Братства, 1997. - 417 с.
5. Ломанов А.В. Христианство и китайская культура. - М., 2002. - 446 с.
6. Православие в Китае. - М.: Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата, 2010. - 256 с.
7. Священник Иванов П. Православные переводы Нового Завета на китайский язык // Журнал Московской Патриархии. - 1998. - № 3 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www. orthodoxchina.info/localchurch/199803pivanov_ ru.htm.
8. Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. - М.: Наука: Главная редакция восточной литературы, 1977. - 506 с.
9. Сторожук А.Г. Даосская теория душ и ее отражение в танской новелле // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер.: История, филология. - 2006. - Т. 5. - Вып. 4.-С. 113-121 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.nsu.ru/xmlui/handle/nsu/7158.
118
Вестник КГУ ^ № 6. 2016
