CC BY
37
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА В ПЕРЕВОДЧЕСКОМ АСПЕКТЕ
УДК 811.163.1
А. Л. Соломоновская
Новосибирский государственный университет ул. Пирогова, 1, Новосибирск, 630090, Россия
asolomonovskaya@mail. т
ПЕРЕВОДЧЕСКИЕ ПРЕДИСЛОВИЯ: К СРЕДНЕВЕКОВЫМ ХРИСТИАНСКИМ ИСТОКАМ ЖАНРА (ИЕРОНИМ СТРИДОНСКИЙ)
Предлагается новый подход к изучению средневековой переводческой традиции: кросс-культурное исследование элемента переводческого паратекста, а именно переводческого предисловия (Praefatю). На данном, начальном, этапе исследования выделены основные структурные компоненты и топосы переводческого предисловия, актуальные для средневекового перевода (сравнительная оценка языка источника и языка перевода, обоснование принципов перевода, отношение к предшественникам, топос скромности), и проанализированы переводческие предисловия Иеронима Стридонского (Софроника) как одного из основоположников переводческого дела в западном христианстве с точки зрения соотношения типического и индивидуального в его предисловиях.
Ключевые слова: паратекст, переводческое предисловие (Praefatю), топос, Иероним Софроник, нарратив.
Жанр переводческих предисловий или послесловий, являясь одной из разновидностей предисловия (послесловия) к переписанному, переведенному или опубликованному тексту, является одновременно и в высокой степени стандартизованным видом письменной речи, так как содержит традиционные «общие места» (например, топос смирения), и в значительной мере индивидуализированным, так как это единственная возможность для анонимного переводчика, переписчика или издателя «заявить о себе миру». Хотя такой личностный подход характерен скорее для Нового времени, уже в Средние века переводчики вырывались за пределы сковывавших их условностей и оставляли после себя тексты, которые могут послужить источником биографического и исторического мате-
риала, свидетельствовать об идеологических и филологических спорах эпохи. Разумеется, многое зависело от психотипа переводчика - одни предпочитали скрыться за топосом скромности и использовать его как щит от возможных критических замечаний, другие же (и среди них, в первую очередь, герой этой статьи) использовали любую возможность перейти в наступление и атаковать даже воображаемого противника, не говоря уже о реальных критиках. В таких случаях гордыня переводчика «просвечивала» даже сквозь столь распространенный в Средние века топос скромности, что будет показано в предлагаемой статье.
Наряду с эпиграфом, послесловием, названием и некоторыми другими элементами, предисловия (в том числе и переводческие)
Соломоновская А. Л. Переводческие предисловия: к средневековым христианским истокам жанра (Иероним Стри-донский) // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2017. Т. 15, № 1. С. 15-23.
ISSN 1818-7935
Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2017. Том 15, № 1 © А. Л. Соломоновская, 2017
относятся к так называемому паратексту -категории, введенной Ж. Женеттом в одноименной монографии 1987 г. [Genette, 1987]. В качестве паратекста переводческие предисловия являются чем-то средним между авторским предисловием (в этом отношении показательно сравнение, которое приводит в одном из своих предисловий Иероним, утверждающий, что его случай напоминает ему о прологах к пьесам Теренция, в которых тот отвечал на критику) и предисловием переписчика или издателя.
Несмотря на тот факт, что переводческие предисловия часто попадают в поле зрения историков перевода, они редко рассматриваются как жанр (например, в статье Н. Г. Николаевой [Николаева, 2013] на материале предисловий трех славянских переводчиков к «Небесам» Иоанна Дамаскина или в статье Марии Гомес о характеристиках предисловий английских переводчиков XVII в. к переводам с испанского). Попытку типологического анализа переводческих предисловий на материале современных переводов на английский язык предприняла в своей диссертации и написанных на ее основе статьях новозеландская исследовательница Эллен Макре [McRae, 2014]. Подобное исследование было проведено также на материале предисловий к современным переводам на фарси Мариам Хоссейн-заде [Hosseinzadeh, 2015]. Исследование выполнено в рамках теории нарратива. В работе отмечается отсутствие целостной модели анализа нарратива переводческого предисловия, которую и попыталась создать иранский исследователь на примере современных переводческих нарративов (предисловия к переводам художественных произведений, выполненным с 1951 по 2011 год). М. Хоссейн-заде опирается на утверждение Ж. Женетта, что модель переводческого предисловия сложилась в середине XVI в. С этим утверждением трудно согласиться, так как фактически все составные элементы переводческого предисловия присутствуют в той или иной форме уже в самых ранних из них (в частности, в предисловиях Иеронима Стридонского), что и будет показано в предлагаемой статье.
Если даже для современных переводческих нарративов модель была построена совсем недавно, то для средневековых перево-
дов такой модели пока не существует, что и побудило автора данной статьи взяться за эту тему. Традиции византийских переводческих предисловий будет посвящена монография американского историка перевода Э. Фишер, над которой исследователь продолжает работать. Несколько опубликованных работ американской исследовательницы посвящены предисловиям переводчика-грека Алексия Византийского (XIII в.) к его переводам с арабского на греческий [Fisher, 2010] и переводам Максима / Мануила Голобола (XIII в.) [Fisher, 2002] с латыни на греческий и их обоснованию в соответствующих предисловиях. Однако все указанные работы посвящены лишь одной переводческой традиции, что делает актуальным и интересным обращение к переводческому предисловию как жанру в исторической и кросс-культурной перспективах. В рамках одной статьи, разумеется, невозможно дать подробный анализ всего эмпирического материала, который привлечен или будет привлечен к исследованию. Поэтому обратимся к истокам христианского перевода и жанра переводческого предисловия в христианской культуре.
В статье рассматриваются переводческие предисловия одного из самых известных ранних христианских переводчиков, Евсе-вия Иеронима Стридонского (Софроника), известного также как Иероним Блаженный в русской церковной и академической традиции и как St. Jerome в западной, «небесного покровителя» переводчиков, автора Вульгаты, латинского перевода Библии, который долгое время вызывал ожесточенные споры (главным образом потому, что основывался не на Септуагинте, а на древнееврейской версии), но в 1545 году на Тридентском Соборе был признан «аутентичной» Библией, хотя и после этого подвергался и критике, и обновлениям. Кроме Нового и Ветхого Завета, этот в высшей степени трудолюбивый и продуктивный книжник перевел еще множество текстов, скомпилировал и перевел комментарии на многие книги Библии, составил несколько справочных изданий и оставил огромное эпистолярное наследие. Поскольку анализ собственно языковых особенностей рассматриваемых текстов не входил в задачи автора, латинские предисловия Софроника
анализируются в основном в их английском переводе, выполненном В. Фримантлом в 1892 году и опубликованном под редакцией Ф. Шаффа [Schaff, 1892]. Некоторые рассматриваемые тексты служат собственно предисловиями к тому или иному переводу, а некоторые представляют собой послания к заказчику перевода (своего рода cover letter), которые также можно считать предисловиями.
В результате анализа как первоисточников, так и научной литературы было выделено несколько элементов содержания переводческих предисловий, которые присутствуют почти в каждом или во многих из них. К таковым относятся:
- информация об адресате и / или инициаторе перевода;
- информация об исходном тексте;
- рассуждения о языке-источнике и переводящем языке;
- обоснование или оправдание переводческих принципов;
- мнение переводчика о своих предшественниках (либо о других вариантах перевода того же текста);
- информация о сложностях, с которыми столкнулся переводчик;
- заявление о дидактической, морализа-торской или просветительской направленности перевода (bonum commune);
- ответ на высказанную или предполагаемую критику в адрес переводчика;
- автобиографические сведения;
- отражение теологических, политических или филологических споров данной эпохи;
- сведения об исторической обстановке, в которой осуществлялся труд книжника;
- топос смирения.
Рассмотрим данные структурные разделы переводческого предисловия на примере Praefationis Блаженного Иеронима к его переводам.
Одним из традиционных топосов предисловия переводчика (или автора оригинального произведения), восходящим еще к античным временам, в частности, к речам Цицерона, был так называемый captatio benevolentiae, или обращение к реальному адресату или, шире, к потенциальному читателю с просьбой «не судить строго». Как
отмечает М. Гомес \ предисловия, содержащие обращения к высокопоставленным особам, отличались особым красноречием. Переводчик считал необходимым тонко (или не очень) польстить адресату, подчеркнуть свою некомпетентность по сравнению с ним (что, разумеется, было проявлением топоса скромности, о котором мы будем говорить далее) и иерархическую дистанцию между скромным переводчиком и его прославленным адресатом. Однако, если же переводчик обращается к обычному читателю, тон его меняется, становится скорее дружественным и доверительным, он пытается завоевать расположение и симпатию адресата, а в некоторых случаях подшучивает над собой и своим трудом (что особенно характерно для английских переводчиков, как и для англичан в целом).
В некоторых случаях указанный адресат предисловия совпадал с заказчиком перевода, например, в предисловии к переводу Четвероевангелия (383 н. э.) Иероним Софроник обращается к папе римскому Дамасию I, который и был инициатором переработки старой латинской версии Священного Писания. Иногда же перевод делался, так сказать, «по велению души», то есть не имел явного заказчика и адресовался какому-либо знакомому переводчика. Так, например, предисловие к переводу «Хроник» Евсевия Кесарийского адресовано друзьям Иеронима, Винценту и Галиену. В некоторых случаях тот же переводчик обращается к возможному заказчику большого труда, посылая ему небольшой отрывок из соответствующего сочинения (тот же Иероним в предисловии к переводу двух гомилий Оригена на Песнь Песней). Иногда из предисловия мы узнаем, кто побудил переводчика к его деятельности - например, друзья Иеронима Лупулиан и Валериан убедили его начать работу над книгой древнееврейских имен, но предисловие эксплицитно им не адресовано.
В предисловиях переводчиков может помещаться информация об авторе переводимого сочинения. Например, в Предисловии к «Книге о расположении и названиях ев-
1 Gomes M. The Preface as a Genre in English. Translations in the 17th century. Dialnet, 2003. URL: https:/ buleria.es/bitstream/handle/10612/2825/FILOLGIA. p187. pdf?Sequence=1.
рейских местностей», латинскому переводу «Ономастикона» Евсевия Кесарийского, Иероним дает некоторые сведения об авторе этого сочинения, а в другом предисловии к переводу того же хрониста Софроник объясняет, почему его «Церковная история» содержит относительно мало информации о событиях, происходивших в Риме.
Поскольку Иероним в первую очередь все-таки переводчик сакральных текстов, то информация, которую он приводит в своих предисловиях к латинским версиям книг Ветхого и Нового Заветов, касается, прежде всего, состава Библейского канона и названий (особенно его волнует, разумеется, их правильный перевод на латинский). Например, в предисловии к переводу Книгам Царств (404 н. э.) Иероним много внимания уделяет перечислению и краткой характеристике книг Ветхого Завета. Предисловие может также содержать рассуждения о различиях между древнееврейской и греческой версиями одной и той же книги Библии (например, Книги пророка Даниила). В предисловии к Книге Иова Софроник также утверждает, что некоторые древнееврейские ветхозаветные книги (например, Псалтырь и Книга пророка Иеремии) имеют ритмическое строение и предлагает сомневающемуся сравнить их с греческими и римскими поэтами - Сапфо, Пиндаром, Алкеем, Горацием.
Предисловие переводчика часто содержит информацию о языках - как исходном, так и переводящем. Помимо часто встречающихся сетований на несовершенство переводящего языка и восхищения красотой языка оригинала (иногда ритуальных, иногда соответствующих действительности, а иногда призванных оправдать низкое качество перевода и предотвратить возможную критику), Praefatюшs могли включать конкретную информацию о фонетических, лексических и грамматических особенностях этих языков. Иеороним Софроник, например, в предисловии к своему переводу Книг Царств рассуждает о древнееврейском алфавите и особенностях написания некоторых букв, находя «мистическую» связь между количеством букв древнееврейского алфавита и количеством книг Ветхого Завета. В некоторых случаях переводчик прибегает к примерам из переводящего языка, чтобы лучше донести до
читателя некоторые тонкости языка-источника (как это делает Софроник в предисловии к переводу Книги пророка Даниила).
Та часть предисловия, где содержится обоснование переводческих принципов, является наиболее важной, так как она позволяет переводчику «объясниться» с читателем, избежать обвинений в некомпетентности или, что очень важно для того времени, прямой ереси и, наконец, сформулировать часто интуитивно найденный подход к переводу конкретного текста. Замечания переводчика в этом условно выделяемом разделе могут касаться организации текста (например, помещения Софроником известных по греческому варианту, но отсутствующих в древнееврейском эпизодов из Книги пророка Даниила в приложение); подхода переводчика к исправлению ошибок уже существующих переводов путем сверки доступных ему списков оригинала и переводов (как Иероним Соф-роник указывает в предисловии к Четвероевангелию, которое он начал редактировать по поручению папы Дамасия) и, самое главное, собственно приемов перевода. В предисловиях Иеронима Стридонского не один раз фигурируют его соображения по поводу передачи исходного текста - иногда дословно, иногда по смыслу, иногда в комбинации обоих подходов (например, об этом он пишет в предисловии к переводу Книги Иова). При этом Иероним варьирует свой перевод (и указывает на это в предисловиях) в зависимости от авторитета и степени сакрально-сти источника - в предисловиях к переводам «Церковной истории» Евсевия Кесарийского и его же «Ономастикона» Иероним открыто заявляет, что чувствует себя одновременно и переводчиком, и самостоятельным автором, добавляя факты, связанные с историей Рима в первом случае, и опуская те имена и топонимы, которые показались ему не важными во втором. Иногда Софроник заявляет, что намеренно выбирает буквальный перевод, так как это позволяет абсолютно точно передать исходный текст (особенно если это был текст спорный или еретический), как это произошло с переводом «О Началах» Ориге-на (подробно см. [Kelly, 1975]).
Оценивая значимость теоретических заявлений переводчика, не стоит ее преувеличивать, так как реальная техника перевода
могла очень отличаться от декларируемого принципа как в сторону большего буквализма, так и в сторону большей свободы. Как выразился британский библеист Хедли Спаркс, «чем ближе знакомишься с [латинским] переводом [Иеронима] с древнееврейского, тем сильнее ощущаешь, что, несмотря на свои теоретические заявления, Иероним на практике переводил так, как интуитивно считал нужным в данный момент» 2.
Ответ на высказанную или предполагаемую критику в наибольшей степени показывает темперамент переводчика. Особенно ярко этот темперамент проявляется в предисловиях Иеронима. Он не стесняется в выражениях, сравнивая своих оппонентов то со свиньями из евангельской притчи, перед которыми он вынужден метать бисер, то с неотесанными мужланами (rustici), неспособными оценить вкус деликатесной пищи (в предисловии к переводу «Еврейских вопросов на книгу Бытия»), и даже с бешеными псами, лающими и бросающимися на нашего бедного переводчика (предисловие к Книгам Царств). Некоторые пассажи, обращенные к критикам (например, из предисловия к переводу Книг Царств), несколько более сдержанны и призывают их, ознакомившись с содержанием греческого и латинского переводов с древнееврейского, проконсультироваться с человеком, говорящим на языке оригинала. При этом Иероним выражает уверенность, что добросовестный носитель языка подтвердит его правоту.
Предисловие переводчика в разной степени может быть источником сведений о его личности (например, о его отношении к оппонентам) и биографии. Некоторые книжники ограничиваются лишь именем в сопровождении эпитетов, восходящих к топосу смирения, которому будет посвящен следующий раздел статьи, в то время как другие приводят более или менее подробные биографические сведения. В этом отношении предисловия Иеронима также выделяются на общем фоне. Из них мы узнаем о его образовании (по его словам, он с колыбели был
2 «The more closely one studies the version from the Hebrew the more one feels that, despite his theorizings, Jerome in practice translated very much as he happened himself to feel at any particular moment» ([Sparks, 526] -перевод мой - А. С.).
окружен грамматиками и риторами), о разного рода трудностях на его жизненном пути, например, о том, как тяжело давалось ему освоение халдейского языка с его непривычным произношением, полным свистящих и шипящих звуков, и о финансовых затратах, связанных с этим обучением. При этом, жалуется переводчик в предисловии к Книге Иова, не всегда такие затраты были оправданы, так как после уроков некоего учителя из Лидды Иероним смог перевести только то, что и раньше понимал. Упоминаются в предисловиях и другие обстоятельства жизни переводчика. В предисловии к книгам Притч Соломоновых, Экклезиасту и Песни Песней Иероним упоминает обстоятельства, которые не позволили ему в полной мере исполнить свои обязательства перед адресатами предисловия и покровителями, предоставившими ему материалы для работы и оплатившими услуги писцов и секретарей (Хроматием и Гелиодором), а именно болезнь и занятость с другими клиентами. Английский переводчик текстов Иеронима, W. Н. Fremantle (1892), включил два отрывка рассматриваемого предисловия в сборник произведений Иерони-ма под редакцией Ф. Шаффа, так как, с его точки зрения, они содержат информацию о скорости, с которой работал Софроник - в обращении к заказчикам (Хроматию и Ге-лиодору) Иероним пишет, что посвящает им «трехдневную работу», то есть перевод трех книг Соломона (по грубым подсчетам, сделанным по изданию латинской Вульгаты, это примерно 14 000 слов). Однако, как кажется, это слишком буквальное прочтение слов Иеронима, который вполне мог выразиться метафорически, хотя не исключено, разумеется, что он работал именно с такой скоростью. В целом, многие авторы отмечают, что Софроник был весьма склонен к преувеличению и приукрашиванию, поэтому к такого рода указаниям можно относиться скептически. Однако принимая во внимание период его активной переводческой деятельности (с 386 года и почти до самой смерти в 420 году) и огромный объем переведенных текстов, составленных комментариев и посланий, скорость работы Иеронима и объективно является впечатляющей, даже если учитывать, что в связи с прогрессирующей болезнью глаз он диктовал свои тексты помощникам
и секретарям, о чем мы также узнаем из его предисловий и посланий.
Из другого предисловия (к комментариям на Экклезиаст), обращенного к Пауле и Евстохии, мы узнаем и другие факты его биографии, в частности о его знакомстве с еще одной дочерью Паулы, Блезиллой, о ее просьбе составить комментарии к непонятным местам Экклезиаста и о скорби переводчика по поводу ее безвременной кончины. Упоминаются в предисловиях и города, куда судьба заносила Иеронима Софроника, от Рима до Вифлеема в Палестине.
Поскольку смирение почиталось одной из высших христианских добродетелей, неудивительно, что предисловия всякого рода, начиная от коротких приписок переписчика (который был всегда «грешным», «ничтожным», «малограмотным») и заканчивая вполне объемными предисловиями автора, переводчика или издателя, содержали в той или иной форме этот топос. Будучи религиозным «общим местом» по своему происхождению, в работе переводчика (переписчика, издателя) он выполнял также своего рода «защитную» функцию: известно, что самокритика - лучший способ смягчить сердце взыскательных критиков. В некоторых случаях этот топос сопровождался прямым призывом к читателю не судить «убогого» книжника за ошибки, а просто исправить их.
Но иногда уничижение бывает «паче гордости», что очень хорошо видно на примере использования рассматриваемого топоса Иеронимом. Прежде всего, выражение христианского смирения уравновешивается в предисловиях Иеронима высказываниями, которые превращают этот топос фактически в свою противоположность. В предисловии к переводу книги пророка Даниила Иероним умоляет своих заказчиков, адресатов предисловия и друзей, Паулу и ее дочь Евстохию, просить за него Господа, чтобы находясь в этом бренном теле («poor body» в английском переводе), Софроник смог написать тексты, достойные сохраняться в веках («worthy of posterity»). Если сам переводчик лишь «несчастный бедняк» («poor little fellow»), то окружающие его критики уподобляются евангельским свиньям, неспособным оценить красоту жемчужин (в предисловии к книге «Еврейских вопросов на книгу Бы-
тия»). Если, в полном соответствии с христианскими канонами, переводчик беден и незнатен, то его богатые и сановные противники лишены истинного богатства - знания и понимания Слова Божьего (там же). И наконец, в предисловии к «Книгам Царств» переводчик сравнивает свои труды с трудами древних переводчиков. Он уподобляет результаты труда последних золоту и драгоценным камням или дорогим тканям, а свой перевод - шкурам и грубой ткани из овечьей шерсти. Однако, продолжает Иероним, именно шкуры и рогожа защищают драгоценные церковные украшения от дождя и палящих лучей солнца.
Будучи весьма критично настроенным по отношению к своим современникам, Иеро-ним в основном гораздо более уважительно относится к предшественникам-переводчикам. Его замечания о древних переводах можно разделить на две группы: переводы сакральных и светских текстов. В предисловиях к библейским переводам он часто ссылается на Септуагинту и последующие переводы Ветхого Завета (Аквилы, Симма-ха, Феодотиона). В предисловии к Книгам Царств Иероним обосновывает принципы всех свои переводов с древнееврейского и выбор в качестве оригинала Hebraica Veritas, а не общеупотребительной тогда Сеп-туагинты, а также особо подчеркивает, что ни в коем случае не собирается умалить заслуги прежних переводчиков (т. е. составителей Септуагинты). Об этом переводе он говорит весьма уважительно, хотя и в нем видит несколько существенных недостатков как идеологических, так и стилистических. В частности, указывает Иероним, семьдесят толковников недостаточно внимания уделили пророчествам Ветхого Завета о пришествии Христа, так как, по мнению книжника, они побоялись, что таким образом «уронят» монотеистическую еврейскую общину Александрии в глазах заказчика перевода Птолемея. Что касается стилистического недостатка, греческий перевод Септуагинты не сохранил «древнееврейскую окраску» оригинала. Кроме того, ошибки могут появиться в более поздних списках из-за постоянного копирования. Отсылки к более поздним, чем Септуагинта, переводам используются им, во-первых, для обоснования своего права пе-
реводить Библию (если переводы «еретиков» Аквилы, Симаха, Феодотиона, пользуются такой популярностью в греческом мире, то ему христианину, рожденному от христианских родителей тем более позволено заняться таким переводом, а во-вторых, для оправдания своего подхода к переводу - то буквального, как у Аквилы, то свободного, как у Симмаха. Ссылается он также и на труды Оригена (которого считал прекрасным экзегетом, но плохим богословом и даже еретиком), которые позволяют ему обосновать использование условных значков для обозначения вставок в тексты.
Предисловия к переводам, так сказать, менее ответственным (например, к переводу-пересказу Хроник Евсевия и переводу Еврейских вопросов на Книгу Бытия) содержат упоминания об античных, языческих предшественниках Софроника: Теренция, который был обвинен, как, по-видимому, и сам Иероним, в плагиате за включение в одну из своих пьес буквального перевода нескольких строк Гомера, и Цицерона, который считал переводы с греческого на латинский, особенно стихотворные, «тренировкой для ума». Но Иероним бы не был сам собой, если бы отзывался о предшественниках исключительно уважительно. В предисловии к «Книге о расположении и названиях еврейских местностей» он указывает на существование более раннего перевода, выполненного неким крайне неопытным и плохо владеющим латинским языком переводчиком.
Пожалуй, редко какое предисловие переводчика обходится без упоминания трудностей, с которыми он столкнулся в процессе работы. С одной стороны, это тоже было своего рода защитой для переводчика: возможные ошибки объяснялись не недостаточной квалификацией, а сложностью исходного материала. Иероним Стридонский и в этом отношении является «законодателем моды». В своем предисловии к Хроникам Евсевия Иероним указывает на несколько таких проблем. Прежде всего это, выражаясь современным языком, идиоматичность языка, как на формальном уровне (например, падежи, род, синтаксические конструкции), так и на семантическом. Во-вторых, и в этом Иероним звучит удивительно актуально даже сейчас, незнание имен собственных,
исторических обстоятельств, дат, упомянутых в исходном тексте, то есть собственно лингвокультурных особенностей источника. И в-третьих, по-прежнему актуальной проблемой является соотношение буквального, или дословного, и свободного перевода - необходимо найти золотую середину, не нарушая переводческий долг излишней свободой, но и не создавая абсурдный текст на переводящем языке, следуя букве оригинала.
«Трудно, следуя за чужими строчками, ничего не пропустить, и нелегко сделать так, чтобы хорошо сказанное на другом языке сохранило свою красоту в переводе. Вот что-нибудь выражено одним особенным словом, и мне нечем его заменить; а когда я пытаюсь выразить мысль длинным оборотом, то лишь теряю время. К этому добавляются запутанные перестановки слов, различие в падежах, разнообразие фигур, наконец, я бы сказал, природное своеобразие языка! Если я перевожу слово в слово, это звучит нелепо; если по необходимости что-то изменю в речи или в порядке слов, то покажется, что я уклоняюсь от обязанностей переводчика» (перевод с латинского Н. Холмогоровой) 3.
Характерно, что именно в предисловии к этому тексту (Церковной истории Евсевия), который Иероним скорее пересказывает, чем переводит, появились соображения этого рода - сакральные тексты переводятся принципиально дословно (хотя и не буквально).
Переводчик, особенно в Средние века и особенно переводчик сакральных текстов, был больше, чем просто переводчик: он скорее был миссионером, просветителем народа, на язык которого переводил священный текст (или борцом за чистоту веры, если соответствующая религия уже укоренилась). Недаром первые христианские переводчики, будь то Иероним для Западной церкви или Кирилл-Константин и Михаил-Мефодий для Slavia Ort:hodoxa ^1аиа CyriПo-Methodiana), были причислены в конечном итоге к лику святых. Но это означало и огромную ответственность. Миссия переводчика, как она представляется из предисловий Иеронима, была двояка - воспитание читателя его труда
3 [Иероним Стридонский. Письмо 57 // Библиотека Якова Кротова].
и борьба с еретическими интерпретациями Священного Писания.
В разной мере в предисловиях переводчика отражались злободневные темы того или иного периода. У Иеронима, например, в предисловии к Книге пророка Даниила находит свое отражение теологический спор о том, как именно был «восхищен» апостол Павел - вместе с телом или нет.
Переводчики не могли оставаться равнодушными и к разного рода социальным, историческим и политическим событиям, происходившим вокруг них. Так, Иероним упоминает продолжающиеся страдания Рима от набегов варваров, а также несколько туманно намекает на обстоятельства, заставившие его сменить Рим на Палестину.
Таким образом, переводческое предисловие как комбинация типических элементов и индивидуальных проявлений переводчика сложилось фактически одновременно с первыми христианскими переводами. Переводческие предисловия Иеронима Софроника способствовали переносу традиции написания предисловия к авторскому или переводному произведению из языческой культуры в христианскую и во многом сформировали сам жанр переводческой разновидности данного паратекста (предисловия). Такие его черты, как обоснование необходимости самого перевода, сравнение языка-источника и переводящего языка, ответ книжника на еще не высказанные претензии по поводу ошибок или других недостатков перевода (или оборонительный, традиционно приобретающий форму топоса скромности, или наступательный, как у Иеронима), биографические и / или исторические обстоятельства создания перевода, заявление о переводе по смыслу (или сознательном выборе буквального перевода по тем или иным причинам) будут фигурировать в самых разных переводческих предисловиях, написанных в разных культурах, на протяжении столетий после Иерони-ма Блаженного.
Рассмотренные в данной статье предисловия являются также показательным примером того, как яркая индивидуальность книжника может пробиться сквозь условности и топосы жанра, делая соответствующие тексты источником (иногда единственным) наших знаний и суждений о личности пе-
реводчика, о теологических и политических спорах его времени, исторических событиях, свидетелем которых он являлся.
Список литературы
Николаева Н. Г. Предисловие переводчика: жанр в жанре (на примере славянской традиции «Богословия» прп. Иоанна Дамас-кина // Теолингвистика. Проучавание словенских jезика. Београд, 2013. С. 439-452.
Fisher E. Alexios of Byzantium and the Apocalypse of Daniel: A Tale of Kings, Wars and Translators // Byzantium and the Surrounding Cultures. Festschrift in Honor of Yildiz Ot-tiken. 2010.
Fisher E. Planoudes, Holobolos, and the Motivation for Translation // Greek, Roman and Byzantine Studies 43. Duke University, 2003. P. 77-104.
Genette G. Paratexts: Thresholds of Interpre-tation.Cambridge University Press, 1997. 427 p.
Hosseinzadeh M. Translatorial Prefaces: A Narrative Analysis Model // International Journal of English Language, Literature and Translation Studies. Vol. 2. Issue 3. 2015. P. 311-319.
Kelly J. N. D. Jerome, His Life, Writings and Controversies, NY: Harper and Row, 1975. 353 p.
McRea E. The Role of Translators's Prefaces to Contemporary Literary Translations into English. Empirical Study // Translation Peripheries (Paratextual Elements in Translation. Bern, Peter Lang, 2014. Р. 63-83.
Sparks H. F. G. Jerome as Biblical Scholar // The Cambridge History of the Bible. Vol. 1. Cambridge University Press, 2008. P. 510-540
Список источников
Jerome: The Principal Works of St. Jerome / Translated by M. A. Freemantle. Ed. by Ph. Schaff. Nicene and Post-Nicene Fathers. Series 2 Volume 6. Grand Rapids, MI: Christian Classics Ethereal Library. 1110 p.
Материал поступил в редколлегию 25.01.2017
ConoMOHOBCKan A. f. nepeBOflHecKHe npefliucnoBM5i
23
A. L. Solomonovskaya
Novosibirsk State University 1 Pirogov Str., Novosibirsk, 630090, Russian Federation
asolomonovskaya @mail.com
TRANSLATOR'S PREFACES :
BACK TO THE MEDIEVAL CHRISTIAN ORIGINS OF THE GENRE (ST. JEROME)
The article deals with a new approach to the study of medieval translation tradition, namely, a cross-cultural analysis of such elements of translator's paratext as translator's preface. At this early stage of the research, the author singles out basic structural components and topoi of translator's prefaces pertaining to medieval translations (e. g., a comparative evaluation of the source and target languages, the attitude to previous versions, the humility topos) and analyzes the prefaces written by St. Jerome, one of the founders of the Bible translation in the western Christian world, focusing on the typical and individual features in his Praefationis.
Keywords: paratext, translator's preface (Praefatio), topos, narrative, St. Jerome.
References
Fisher E. Alexios of Byzantium and the Apocalypse of Daniel: A Tale of Kings, Wars and Translators // Byzantium and the Surrounding Cultures. Festschrift in Honor of Yildiz Ottiken. 2010.
Fisher E. Planoudes, Holobolos, and the Motivation for Translation //Greek, Roman and Byzantine Studies 43. Duke University, 2003. P. 77-104.
Genette G. Paratexts: Thresholds of Interpretation. - Cambridge University Press, 1997. 427 p.
Hosseinzadeh M. Translatorial Prefaces: A Narrative Analysis Model // International Journal of English Language, Literature and Translation. Studies. Vol. 2. Issue 3. 2015. P. 311-319.
Kelly J. N. D. Jerome, His Life, Writings and Controversies. NY: Harper and Row, 1975. 353 p.
McRea E. The Role of Translators's Prefaces to Contemporary Literary Translations into English. Empirical Study // Translation Peripheries (Paratextual Elements in Translation. Bern, Peter Lang, 2014. P. 63-83.
Nikolaeva N.G. Predislovie perevodchika: zhanr v zhanre (na primere slavjanskoj tradicii "Bo-goslovija" prp. Ioanna Damaskina // Teolingvistika. Prouchavanie slovenskih jezika. Beograd, 2013. S. 439-452. (In Russ.)
Sparks H. F. G. Jerome as Biblical Scholar // The Cambridge History of the Bible. Vol. 1. Cambridge University Press, 2008. P. 510-540
Primary Source
Jerome: The Principal Works of St. Jerome / Translated by M. A. Freemantle. Ed. by Ph. Schaff. Nicene and Post-Nicene Fathers. Series 2. Vol. 6. Grand Rapids, MI: Christian Classics Ethereal Library. 1110 p.
