CC BY
20
УДК 81*255.4
ПЕРЕВОД ТЕМПОРАЛЬНО-МАРКИРОВАННОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
В статье рассматривается проблема репрезентации советского сверхтекста в прозе Л. Улицкой. Автор выявляет две тенденции в использовании знаков идеологического языка советской эпохи: стратегию реконструкции (работа с фоновыми знаниями, реалиями, когнитивной базой читателя) и стратегию деконструкции (постмодернистская игра с идеологическими клише), и анализирует переводческие стратегии по отношению к разным по функционированию знакам.
Ключевые слова: советский сверхтекст, стратегия реконструкции, стратегия деконструкции, адаптация, отчуждение, компенсирующий перевод.
№. 0. AudaHOBa Y. F. Aydanova
TRANSLATION OF TEMPORALLY MARKED FICTIONAL TEXT
The article discusses the problem of representation of soviet overtext in L. Ulitskaya's prose. The author reveals two tendencies in using ideological language signs of soviet epoch: strategy of reconstruction (work with background knowledge, realia, reader's cognitive base) and strategy of deconstruction (postmodernistic play with ideological cliche) and analyses the translator's strategies concerning different in functioning markers.
Key words: soviet overtext, strategy of reconstruction, strategy of deconstruction, adaptation, estrangement, compensative translation.
Недавнее советское прошлое является на протяжении последних двух десятилетий постоянным объектом языковой рефлексии. «Отголоски» советского дискурса отмечаются во всех сферах современного языка: в разговорной речи, в СМИ, в художественной литературе. На примере повести Л. Улицкой «Веселые похороны» были выявлены две базовые авторские концепции в отношении советского сверхтекста: стратегия реконструкции и стратегия деконструкции. То, в реализации какой стратегии участвуют те или иные знаки языка советской эпохи, должно являться, по нашему мнению, важным критерием при выборе переводческого приема.
Знаки, реализующие стратегию реконструкции советского прототекста, воспроизводятся автором с целью воссоздания обстановки советского времени. Проблема поиска средств, помогающих инокультурному реципиенту в реконструкции чужой культуры, представляет особый интерес в современном переводоведении. Мы считаем принципиально важным определение того, является ли актуализация стоящей за знаками советского прототекста имплицитной информации обязательным или факультативным условием понимания текстового фрагмента. Общеизвестно, что отсутствие фоновых знаний может привести к непониманию текстового фрагмента. Высказывания должны интерпретироваться «на основе значительного объема контекстуальной информации, большая часть которой является имплицитной» [1, с. 275]. Важность данного критерия отмечают многие исследователи: «При сопоставлении культур необходимы интерпретация культурных кодов, адаптация текста перевода, чтобы облегчить понимание национального мировоззрения культурно значимых элементов в тексте. Без подобной адаптации велика вероятность того, что тексты, имеющие смысл в одной культуре, будут непонятны и бессмысленны в другой» [2, с. 55].
А. Д. Швейцер, предлагая типологию переводческой эквивалентности, выделяет следущие ее виды: семантическая (формальная), коммуникативная (текстовая, ситуативная) и прагматическая (функциональная) [3]. Что каса-
ется знаков, реализующих стратегию реконструкции, для адекватного понимания которых требуется актуализация имплицитной информации, то, по нашему мнению, они должны быть переведены по принципу коммуникативной эквивалентности, определяемой Г. Йегером как отношение между текстами, существующее в тех случаях, когда оба текста совпадают по своей коммуникативной ценности, или, иными словами, способны вызвать одинаковый коммуникативный эффект. Последний понимается как передача адресату определенного мыслительного содержания [3, с. 79]. Декодировать и экплицировать в тексте перевода это мыслительное содержание - первостепенная задача переводчика.
Согласно Г. В. Денисовой, в отношении перевода эт-носпецифического текста переводчики используют две основные стратегии: адаптация (этноцентрическое приспособление исходного текста к ценностям принимающей культуры) и отчуждение (фиксация отличий исходной культуры от переводной) [4]. Анализ переводного текста повести «Веселые похороны», название которого на английском звучит как «Похоронная вечеринка» - «The Funeral Party», свидетельствует о том, что переводчик Cathy Porter из двух стратегий использует почти исключительно первую. Важно отметить при этом, что невозможность восстановления не выраженных вербально социокультурных, темпорально-маркированных смыслов, стоящих за исследуемыми знаками, приводит к непониманию текстовых фрагментов реципиентом перевода, к искажению авторского замысла. Думается, что перевод в этом случае должен предполагать восполнение этих имплицитных смыслов.
Приведем в качестве примера фрагмент анализа функционирования знаков советского прототекста партийный и беспартийный, реализующих стратегию реконструкции Л. Улицкой:
- Ничего я не могу сделать. Не хочет он. Смеется. Пусть, говорит, твой Бог меня беспартийного примет, - опустила Нина свою слабую маленькую головку.
Марья Игнатьевна выпучилась:
- Нин, ты что? Вы здесь как в лесу живете. Да на что же Господу Богу партийные?
"I can't do anything, he doesn't want it. He just laughs. Fine, he says, let your God take me, as I am unaffiliated with any party." Nina bowed her frail little head.
"Maria Ignatevna opened her eyes wide. "What's wrong with you, girl? What does the good Lord care about the party?"
В данном фрагменте переводчик использует «описательный перевод» (Л. С. Бархударов) лексемы беспартийный - unaffiliated with any party (не состоящий ни в какой партии), что приводит в переводе к неоправданной генерализации значения слова партия, тогда как Л. Улиц-кая в оригинале сравнивает обряд крещения со вступлением в КПСС. Таким образом, переводчик не передает иронию Л. Улицкой, связанную с тем, что идеологическое (политическое) в советские времена расценивалось «как категория духовной жизни, мировоззрения» [5, с. 19], следовательно, беспартийный приравнивается к бездуховному, неверующему и, по Л. Улицкой, некрещеному. Иронический подтекст фрагмента, как представляется, должен быть восполнен при помощи компенсирующего перевода. Таким приемом может быть одновременная актуализация в переводе контаминируемых значений слова беспартийный: 'не член КПСС' и 'некрещеный': Let your God take me, as I am both unchristened and unaffiliated with KPSS.
Знаки, реализующие стратегию деконструкции (интеграция исследуемых знаков в языковую игру), должны переводиться по принципу прагматической (функциональной) эквивалентности. Их могут заменить «функциональные эквиваленты» (А. Людсканов). Так, гипотезу о функциональной эквивалентности, определяемую Ю. Л. Оболенской как «стилистическое подобие, то есть достижение эквивалентности изобразительных средств, которое не может сводиться к формальному тождеству языковых элементов» [6, с. 141], выдвигает большинство исследователей художественного перевода. Считаем, что в этом случае стратегия переводчика должна быть направлена на сохранение тождества прагматического эффекта оригинального и переводного текстов. Данная гипотеза подтверждается выводами отечественных и зарубежных исследователей в области художественного перевода, постулирующих не эквивалентность означаемого, а эквивалентность функциональную. Как показывает анализ, в целях сохранения стратегии деконструкции Л. Улиц-кой прием адаптации, а именно поиск функционального эквивалента, на наш взгляд, является удачным, так как характер прагматического воздействия, значимый для оригинала, остается в переводе благодаря введению Cathy Porter метафорических конструкций и языковой игры, актуальной для принимающей культуры. Рассмотрим пример удачной реализации рассматриваемой стратегии.
Непрерывно шла хроника: на Лубянке свалили Дзержинского и показали опустевший цоколь, лучший из всех памятников советской власти - пустой пьедестал. Партия - из гранита, мрамора, стали, как она сама себя расписывала, - сыпалась как труха, исчезала как наваждение.
The news bulletins continued uninterruptedly: on Lyubyan-ka Square they toppled the statue to Dzerzhinsky and showed
the empty plinth. The finest monument to Soviet power was an empty pedestal; the party, which had immortalized itself in granite, marble and steel, had crumbled to dust and vanished like a hallucination.
В данном фрагменте находит свое применение переводческий прием метафорическое выражение оригинала - метафорическое выражение, актуальное для принимающей культуры. В переводном тексте осуществляется замена метонимического сочетания оригинала полным выражением перевода (свалить Дзержинского - topple the statue to Dzerzhinsky (свалить памятник Дзержинскому). Фрагмент текста-оригинала партия - из гранита, мрамора, стали, воспринимаемого как «чужое слово» (как она сама себя расписывала), не репрезентируется таким же образом в новом тексте. Подобная позиция переводчика объясняется, очевидно, тем, что для англоязычного читателя неактуальна высокая воспроизводимость данных лексем в рамках тоталитарного дискурса (ср. Отлит из Ленинской стали, прообраз грядущих веков [О Советском Союзе]; Закаляйся, как сталь! - призыв к занятиям физкультурой и спортом). Для передачи анализируемого текстового фрагмента переводчик использует предикатив immortalize: to make someone or something famous for a very long time, for example by writing about them or painting them (увековечить). Данная переводческая стратегия позволяет воспроизводить новые метафорические противопоставления 'созидание на века', 'вечность' - 'разрушение', 'небытие'.
Сопоставительный анализ показал, что используемая переводчиком Cathy Porter стратегия адаптации при переводе фрагментов художественного текста, в которых авторская ирония построена на пресуппозиции автора и адресата оригинала, не всегда эффективна. В этих случаях целесообразно использовать стратегию отчуждения, а именно приемы компенсирующего перевода. Если же используемые переводчиком метафорические и игровые конструкции актуальны для принимающией культуры, то и прием адаптации может быть успешным.
Таким образом, перевод этноспецифического художественного текста - сложный когнитивный процесс, предполагающий осуществление некоего исследования: анализа законов текста оригинала на разных языковых уровнях (от фонетического до дискурсивного). Разграничение авторских концепций в отношении темпорально- и национально-маркированных знаков и применение при их трансляции различных переводческих стратегий, предлагаемое в данном исследовании, как представляется, поможет переводчику в этом сложном процессе и, надеемся, послужит стимулом для появления качественно новых переводов текстов современной прозы.
1. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика: Введение. М.: Языки славянской культуры, 2003. 400 с.
2. Евтеев С. В. Интеркультура и перевод (лингвокуль-турологическая модель перевода) // Ментальность. Коммуникация. Перевод: сб. статей памяти Ф. М. Березина. М., 2008. С. 51-64.
3. Швейцер А. Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты. М.: Наука, 1988. 215 с.
Гуманитарные исследования • 2014 • № 1 (2)
31
4. Денисова Г. В. В мире интертекста: язык, память, перевод. М.: Азбуковник, 2003. 298 с.
5. Купина Н. А. Тоталитарный язык: словарь и речевые реакции. Екатеринбург; Пермь: Изд-во Урал. ун-та, 1995. 144 с.
УДК 808.2+37.022(075.8)
ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КЕЙС-МЕТОДА ПРИ ОБУЧЕНИИ
РУССКОМУ ЯЗЫКУ КАК ИНОСТРАННОМУ
Статья посвящена использованию кейс-метода на занятиях по русскому языку как иностранному. Метод, пришедший в методику иностранных языков из бизнес-обучения, позволяет более эффективно формировать и совершенствовать речевую и коммуникативную компетенции обучаемых.
Ключевые слова: кейс-метод, коммуникативный метод, методика русского языка как иностранного.
6. Оболенская Ю. Л. Художественный перевод и межкультурная коммуникация. М.: Высшая школа, 2006. 336 с.
© Айданова Ю. Ф., 2014
В. В. Бесценная, Е. В. Федяева V. V. Bestsennaya, E. V. Fedyaeva
SPECIFICITY OF THE CASE METHOD USAGE IN TEACHING RUSSIAN AS A FOREIGN LANGUAGE
The article is devoted to the use of the case method at the lessons of Russian as a foreign language. The method was borrowed from business training into the methods of teaching foreign languages to build and improve verbal and communicative competence of the students more effectively.
Key words: case-method, communicative method, methods of Russian as a foreign language.
Рынок образовательных услуг в России предлагает современные и адаптированные к нынешним реалиям учебные программы. При этом нередко студенты, даже блестяще окончившие высшие учебные заведения, не вполне подготовлены к реальной жизни, поскольку усвоенные теоретические знания не подкрепляются практическими умениями. Нельзя не отметить и некоторый отрыв отечественной науки и методики преподавания от тенденций и методик преподавания за рубежом, многие элементы которых могли бы быть успешно использованы в процессе подготовки квалифицированных кадров. Одной из таких методик является популярный и давно успешно применяемый в бизнес-образовании кейс-метод, направленный на выработку практических навыков анализа, принятия решений и оценки последствий.
На занятиях по русскому языку данный метод может применяться для развития навыков ведения дискуссий, переговоров, для совершенствования умения общаться в команде, а также для эффективного использования в речи и закрепления изучаемого лексического и грамматического материала.
Теоретико-методологическую базу этого метода составляет современный активный подход к обучению. За рубежом кейс-метод используется достаточно давно, он «...зародился в Гарвардской школе бизнеса в начале ХХ века. В 1920 г. после издания сборника кейсов был осуществлен перевод всей системы обучения менеджменту в Гарвардской школе на методику CASE STUDY (обучение на основе реальных ситуаций)» [1]. Как правило, кейсы наиболее активно используют на занятиях по менеджменту, маркетингу, статистике, а также бизнес-праву. В настоящее время кейсы активно используют и на заня-
тиях по русскому языку. Суть данного метода заключается «...в том, что студенту предлагают осмыслить жизненную ситуацию, описание которой отражает какую-либо практическую проблему и актуализирует определенный комплекс знаний, который необходимо усвоить при разрешении данной проблемы. При этом сама проблема не имеет однозначных решений» [1].
Основные идеи кейс-технологии:
1. Метод предназначен для получения знаний по дисциплинам, истина в которых плюралистична, то есть нет однозначного ответа на поставленный вопрос.
2. Акцент обучения переносится не на получение информации в готовом виде, а на формирование личного, индивидуального знания, на сотворчество студента и преподавателя.
3. Результатом применения метода являются не только знания, но и навыки профессиональной деятельности.
4. Технология метода заключается в следующем: по определенным правилам разрабатывается модель конкретной ситуации, произошедшей в реальной жизни, и отражается тот комплекс знаний и практических навыков, которые студентам нужно получить; при этом преподаватель выступает в роли ведущего, генерирующего вопросы, фиксирующего ответы, поддерживающего дискуссию, то есть в роли диспетчера процесса сотворчества.
5. Несомненным достоинством метода является не только получение знаний и формирование практических навыков, но и развитие системы ценностей студентов, профессиональных позиций, жизненных установок, своеобразного профессионального мироощущения и миропре-образования.
