Переписка З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковского, Д. В. Философова с В. Я. Брюсовым (1906-1909) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ПУБЛИКАЦИИ

ПЕРЕПИСКА З.Н.ГИППИУС, Д.С.МЕРЕЖКОВСКОГО, Д.В.ФИЛОСОФОВА СВ.Я.БРЮСОВЫМ(1906-1909)*

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 12(25).III. 1906

Милый Валерий Яковлевич.

Из Парижа (где у нас уже есть постоянная квартира) мы на несколько дней переехали сюда, и здесь я надеюсь получить от вас словечко. Адрес на оболочке (France). Рябушинского в Париже не видели, ибо упорно от него спасались. Напишите, что у вас делается. Пришлите нам "Весы". Я чувствую, что много буду вам писать (если захотите). И громадная просьба: пришлите мне корреспондентский билет от "Balance" (потверже, чтоб не износился), это мне очень нужно для разных пропусков, куда спутники мои имеют доступ, а я бесправна. Кажется, Д.С. еще тоже ниоткуда не имеет этого билета, не позаботился и будет вас просить о том же; но я его предупреждаю, во всяком случае.

Очень, очень здесь "чуждо". До невероятия! Но об этом в следующий раз. Жду скорой строчки.

Ваша Зин.Гиппиус

Привет Иоанне Матвеевне.

* Начало публикации см.: Российский литературоведческий журнал. 1994. № 5/6; 1995. № 7.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 20.III.(2.IV). 1906

France

Hôtel Beau Rivage

S'Raphaël

(Var)

Милый Валерий Яковлевич. "Беру на себя смелость" послать вам рассказ, о котором я говорила еще в Петербурге и который кончила здесь, воспользовавшись двумя дождливыми днями. У меня есть еще к нему... не то, что дополнение, а нечто очень внутренно связанное с ним (только внутренно, ибо внешне — полное различие: это современный диалог между тремя лицами, немного фантастическими, в парижском кафе на бульваре, всего 5-6 моих страничек — "Нет и Да. (Грубая сцена)".) Пожалуй, эта последняя штука для "Весов" больше подошла бы, но я не посылаю ее, простите, потому, что мне лично все-таки больше хочется "Не то" напечатать, нежели эту сцену в "Весах".

О получении тетрадки напишите сюда. Когда соберетесь печатать — мне все равно, но только хочу корректуру: мне в одном месте хочется кое-что стереть, и, вероятно, изменю или вычеркну последние 10-12 строк. Отрадно, что "Весы" не переводятся никаким "учителем" ни на какой язык, а потому и корректуру получить совершенно возможное дело.

Ездили в Канн и получили там "Весы", которые уже и прочитали. Решительно, нравится мне многое из Вячеслава, хоть он и раб безответный собственных слов!

Непрестанно мы здесь удивляемся. Каждый день сызнова не верим, что живем... на Ривьере!Ездили-ездили сюда, и не подозревали, что тут есть девственные, дикие леса, нетронутая красота; едешь часами — пустыня; Д.С. говорит: можно бы подумать, что Средняя Азия!Хорошо.

Как вам понравились иеремиады Минского и гордые комментарии Пиотровского (?), не известного, но ясного? (Конечно, ученик Луначарского.) Иногда мне кажется, что все ужасно весело: люди физиологически сошли с ума, и это для них недурно. Ведь трудно предположить очень большую глупость в совершенно здоровом человеке. Потому что я, ведь, считаю нормальным — сознание, а бессознание, известное, ненормальным. Конечно, еще вопрос, что для меня нормальность. — Т.е. с моей точки зрения, хочу я сказать. — Но об этом как-нибудь в другой раз, если придется. До свиданья. Приветствую Иоанну Матвеевну.

Ваша З.Гиппиус

Все в Париже: Бальмонт, Бенуа, Волошин, Рябушинский... Как хорош Париж тем, что там можно ни с кем не встречаться! Та же пустыня, что и здешний Ез(ёгв1. Не петербургская миква.

Получили ли вы мое письмо еще из Петербурга? Я писала вам, что гонорар за стихи надо послать в СПб. Татьяне Николаевне Гиппиус. Кто-то послал деньги мне в СПб., и их нельзя получить. Ведь это не вы? Стихи, ведь, еще не напечатаны.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 26.III.(8.IV). 1906

France

Hôtel Beau Rivage

S' Raphaël

(Var)

Дорогой Валерий Яковлевич. Получила ваше письмо и очень им утешалась. Знаете, я вижу теперь, что петербургские "действия", которые все время наплывали на меня, заставляли совершать себя, — чрезвычайно парализовали мои литературные вожделения. Хорошо это или дурно "для вечности" — другой вопрос. Знаю одно, что здесь эти вожделения вспыхнули во мне с неодолимой силой, и я почти мечтаю о дождливом дне, чтобы успеть больше написать. Прямо раж какой-то. Насчет напечатания — по-прежнему равнодушна (лишь бы написать!) — но тут уж встает Дм. С. и требует, чтобы я заботилась и о печати. С удовольствием буду писать вам обозрения Антона Крайнего, журналы могу доставать, когда буду в Париже. Одно только — вы знаете, что систематических обозрений (т.е. аккуратно отмечая все каждый раз), я давать не способна, ввинчусь во что-нибудь одно, а в конце концов выйдет все мое же — " по поводу". Если хотите — попробую, напишу что-нибудь к маю или июню. Ант. Крайний давно хочет воскреснуть. Но особенно, коренным образом, при этом вряд ли изменится. Пока посылаю вам статейку "Тоска по смерти", которая начата была еще в России, но кончена теперь. Очень "газетно", и не Ант. Крайним писана, а З.Г.* Я кончила ее вчера и хотела послать, ввиду газетности некоторой, в "Полярную звезду"; —

* Впрочем, подпишите, как вам покажется удобнее.

<с тем> но сегодня узнала, что звезда эта закатилась. По правде сказать, думаю, что "автономная личность" Франка моей "абсолютной личности" все равно бы не переварила, несмотря на все уверения <их> его в единомыслии с нами. — Кадеты! Я их, как говорится, "любить не люблю, и бить не бью". Признаю их разумность на сегодняшний день. Они либералы, да (а "Русское богатство" — не они! Что вы! "Р.Б." — революционеры, с бомбочками, с "постраданьем" и т.д.). Но надо же когда-нибудь жить и либералам! Ведь у них еще не было праздничка, на их веку. До обеда пускай покуражатся. Будут вам еще советы рабочих депутатов! Хотя и в них, по-моему, соли-то не слишком...

Французские синдикаты мне любопытны. "Эс-де" — с анар-хистической физиологией. Вообще — анархизм любопытен. Не "мистический чулкизм", конечно, — нет, я просто реальную историю наблюдаю, и любопытно. Уже и не Бакунин, и даже не "Vive le son, vive le son." — эти не интересны, а новые, социалистические анархисты, не называющие себя анархистами, а между тем явные "эс-а". Ведь какой внутренний абсурд, это соединение! — Не думайте, что я, от старости, начала политикой особенно заниматься; нет, я верна по-прежнему своей милой метафизике и не пойду по дорожке Минского. Впрочем, он и не увлекся ничем, а так, запутался, бедняжка, от политического невежества и общественно-исторического своего презрения. Жаль, что эта история его ничему не научит. Не научила, а провалить провалили.

Пишите нам, не оставляйте нас вне "родной атмосферы". Какой ад, что теперь и стихи рунные будут переводиться на французский диалект! Прямо напасть какая-то!

Здесь очень автомобильно, но хорошо. Estérel — дивен и дик.

Ваша З.Гиппиус

Что знаете о сборниках Белого, — Астровских? Будут они или скисли? Слыхали ли о Булгаковском "Народе"? Мои знаменитые спутники туда приглашены, а "вас, говорят, Зинаида Николаевна, мы не приглашаем. Знаем мы вашу позицию!" (??) Честное слово, так и написали. Я чуть-чуть не обиделась.

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 12(25).IV. 1906

Cannes, Hôtel d'Estérel

Дорогой Валерий Яковлевич, спасибо сердечно за умную и благородно бескорыстную рецензию о "Черте и Хаме". Так обо мне редко пишут, а в России почти никогда (не считая гениальной статьи Розанова "Среди иноязычных"). Надеюсь, что я вам отплачу той же монетой — напишу о поэте Брюсове статью достойную его. "Весы" нам становятся все более симпатичны — это ведь единственный теперь культурный и "взрослый" журнал у нас. Но неужели открыт псевдоним Тов. Германа? Соколов-Гриф нам не отвечает на письма. Он в сущности милый человек, и мне было бы грустно, если бы он рассердился — все же "друг", а "друзей" (даже в "кавычках") у нас так мало. Успокойте меня, что тайна псевдонима не предана.

Посылаю вам с этим письмом заказною бандеролью множество рецензий американских газет о "Петре". Там есть кое-что весьма любопытное: между прочим, догадка, что в судьбе Алексея предсказание судьбы "современного представителя русского абсолютизма". Выражаюсь так цензурно, ввиду ненадежности русской почты. Не найдете ли возможным воспользоваться этими рецензиями для "Весов", дабы слегка познакомить русскую публику с отношением Америки к нам? Есть там и необоснованно идиотический отзыв князя и анархиста Петра Крапоткина о моем "unhappiness mysticism" (?!). Кстати, на Америку, благодаря Макс. Горькому и Сан-Франциско — теперь мода.

Мы на днях едем в Париж (Paris, XVIe, Rue Théophile Gautier, 15bis). Ждем 1 Мая здешней революции. Из одной попали в другую! Пишите и присылайте "Весы" в Париж. Еще раз спасибо!

Сердечно ваш Д.Мережковский

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 19.IV.(2.V). 1906 Hôtel de l'Estérel Cannes

Я запоздала ответом, милый Валерий Яковлевич, потому что, все равно, вам ринулся писать Дм. С., тронутый вашей, действительно "умной", статьей о нем. И теперь напишу лишь несколько деловых слов, времени чуть-чуть, сегодня мы уезжаем в Париж, "домой" (15bis, Rue Théophile Gauthier, Paris, XVIe). Я скорее огорчилась вашим письмом, немножко и "Весами". Т.е. огорчилась, что вы переставили порядок моих стихотворений и двойные

оказались половинчатыми и смысл получился немножко другим. В корректуре они были поставлены правильно. "Июнь" и "Июль" тоже меня слегка огорчили; насчет статьи я даже хочу попросить вас кое о чем, с совета Дм. Серг. Пошлите ее в "Свободу и культуру" (воссиявшая "Полярная звезда"), на имя Франка. (У меня нет копии, а то бы я сама послала.) Там меня не любят (т.е. имени моего, а поставить теперь под статьей "дру-

гое" — уже поздно), но все-таки кто их знает. Дм. С. напишет своевременно Франку. Их журнал выходит каждую неделю, им удобнее. Если им подойдет — я для "Весов" напишу что-нибудь более "весовое", т.е. менее газетное. О Париже и о литературе.

"Руно" с возражениями Герману я не имела счастья видеть. Но уже почувствовала на себе атмосферу негодования... О, жестокий, жестокий Валерий Яковлевич! Я не обманывала себя, я знала, что это фатально, что это должно произойти!.. но я не думала, что так скоро... Ведь не заржавело еще перо, которым подписался Товарищ Герман, как вы уже сняли с него маску! Еще несколько времени, еще немножко, — и он сам снял бы ее! Нет, когда мы говорили с вами о "тайне в "Новом пути" — я иначе понимала тайну! Вы скажете, что не храните "секретов" для того, чтобы хранить "тайны". В этом есть свой стиль и правда. Но я по-старому, по-добродетельному, храню чужие секреты так же педантично, как свои тайны. До сих пор даже Д.С. не знает, кто Т. Герман. Я и свои секреты храню. Впрочем — Бог с вами. Д.С. будет сердиться — на меня, вот и вся беда, которая отсюда вышла. Да "Гриф" до второго пришествия мне этого не забудет, и Рябушинский проиграет в рулетку мой пятифранковик. Вот уж, я не плачу!

Держите меня au courant "литературного действа", как до сих пор держали. Тогда удобнее будет ориентироваться и Антону Крайнему. Вы не написали мне, согласны ли на его вольную болтовню о литературе, а не на стриктные отчеты о журналах. О Боре ничего не знаем. Завился во что-то, должно быть, если не в кого-то.

Думала о вас недавно и решала, что вы скорее: романтик или реалист? (Не как литератор только, но как всё.) А вы сами что думаете?

Привет И.М. и вам.

Зин. Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 28.IV.(11. V). 1906

15bls, Rue Théophile Gautier Paris XVIe

Дорогой Валерий Яковлевич.

Я не получала вашего письма в St.-Raphaël, где вы предлагаете восстановление "тайны". Давно бы написала не только свое согласие, но даже благодарность. Я не собираюсь писать в этом журнале совсем, но почему-то все-таки желала бы сохранения этого псевдонима. Интересно, восстановима ли "тайна" или нет. Просто объективно интересно. Пожалуйста, пустите вашу эту статейку!

Я недавно писала вам из Канн. Теперь мы в Париже, пока радуемся ему и нашему оригинальному новому хозяйству (квартира дорогая и громадная, а мебели всего — 3 постели, несколько кухонных столов и 2 соломенных кресла!) и похожи, по настроению, на молодоженов. Новый способ троебрачности. Видели "эмигрантов". Одинокого романтика, злобного идеалиста от мэонов — Минского и Бальмонта. Идя к нему — ждали Елены, но к печали увидели грустную и седую Екатерину. Бальмонт без игры и тоже злобноват. Уж французы лучше, по крайней мере знаешь, что шаромыжники, и ничего не ждешь. Не хотите ли описание лекции Мандельштама в винной лавочке? Антикадетские impressions. Или предпочитаете Бальмонтовскую? (Ее еще не было, — будет).

Пока до свиданья, жду от вас более точных сведений о том, что вам нужнее.

Ваша всегда Зин.Г.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 29.V.(11. VI). 1906

15bls R. Théophile Gautier Paris (16е) Merejkovsky

Дорогой Валерий Яковлевич.

Давно не писала вам. А теперь боюсь, что вы где-нибудь на даче и письмо не скоро найдет вас. Делала всякие демарши насчет русских журналов. Но все более приходится убеждаться, что Париж — город, где ничего достать нельзя. Ей Богу, от мелочи до крупного — ничего! Какое-то проклятие. И вряд ли я добьюсь хоть единого журнала. Но писать хочется, и о чем-нибудь на-днях да напишу вам, — только без политики, которая так в меня въелась, что дьявольски надоела.

Мне очень понравилась "Подземная тюрьма". Глубоко, страшно — и безнадежно. "Понравилась" — не слово, ибо я отвергаю безнадежность; но это хорошо, это — прекрасный круг, хотя и не мой.

Столько смешного и любопытного происходило здесь в кружке иностранцев! Волошин, этот сочно и невинно глупый малый ("в выдающемся роде" глупый!) — боязливо влюблен в свою юную жену (она ничего, и не без стиля, хотя есть чуть-чуть московский стиль в этом самом "стиле") — и покорно следует за ней на оккультическо-теософские лекции нового пророка — Штейнера. Покорно потея — расспрашивает Штейнера об астрале и акаши. А Штейнер, окруженный сто пятью прилипшими к нему девами и женами (из которых 9/10 старые рыла) — держит себя, как подобает пророку. На квартире, где происходят лекции и где он живет со своими женами и девами, — подозрительно (порою) пахнет ладаном из внутренних комнат. Думается, пророк там, среди верных, совершает служения, — ему кадят.

Спешу отослать это письмо, а то бы еще написала кучу об этой прелести. Бальмонт не покоряется, хотя и жена, и Елена — обе под Штейнером. Минский не пропускает ни одной лекции, но мы сильно подозреваем, что он ходит туда не для астрала, а для той 1/10 дев и жен, которая возможна для лицезрения.

Я знаю, вы сам "маг" и любите даже "акаши", но, ей Богу, тут бы вы смеялись!

Черкните строчку, что получили письмо, тогда я вышлю заметочку, которую хочу написать — " Без темы".

Ваша всегда Зин. Гиппиус З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 20. VI.(3. VII). 1906

15bis, Rue Théophile Gautier, Paris (16e)

Дорогой Валерий Яковлевич.

Спасибо за письмо, на которое так давно хочу и нужно ответить. Ваше письмо и ваши проэкты и мысли — единственная отрада, которую мы имеем из России. Ощущение, что еще "жив курилка", есть еще русская литература, следовательно, есть еще и мы, потому что не можем же мы перестать быть русскими литераторами. Вы стойки, и потому я верю, что "Весы" будут и в 07 году, каков бы ни был этот год. Нет, если можно на более или менее прочных основаниях соединиться нам с "Весами" — мы и стараний не станем прилагать для созданья отдельного журнала. Об "изгнании" чего-либо со страниц "Весов" — мы затрудняемся думать. Я, по крайней мере, не могла бы вспомнить ничего "ненавистного" в "Весах" за долгий последний период. Говоря о том, что «"Весы", конечно, не заменят "Меча"», потому что "это все-таки будет журнал литературы и искусства" — вы жестоки, Валерий Яковлевич! Вы заранее решили, что наш "Меч" был бы, если б был, вне первой — и второго! Вы жестоки — но, пожалуй, оказались бы фактически правы; только это был бы грустный факт и зависел бы не от нашего злонравия, а лишь от нашей слабости. Но тем более ценно возможное (если оно действительно возможно) соединение "Меча" с "Весами", т.е. попросту говоря — нас с вами. Идя к вам — мы не требуем никаких изгнаний, и не от скромности, а по совести; желание же наше одно: чтобы вместе с нами вы открыли двери некоторым из наших единомышленников; чтобы наша струя не была слишком тонкой. Ваш проэкт в принципе, как видите, принят совершенно; предлагайте конкретные детали, обсудим их сообща.

Очень много внутренно любопытного видели и видим в Париже. An. France — очень характерный мертвец (и не в смысле каких-нибудь наших идей, а объективно). Мечников — другое дело. Этот недалек — но остр и жив. Его французы считают "эротоманом", a помоему он говорит очень своеобразные и верные вещи. Я даже кое-чем, для своих целей, от него попользуюсь. Затем — знаете ли вы любопытнейшую... ну, скажем, "фракцию" — анархистов-либертеров? Это анархисты не бомбисты, а вместе с тем не крапоткинцы и не толстовцы. Много наивного, но так молодо, живо, огненно и столько движения, что нельзя устать их созерцать. Сознаюсь, есть у меня, в отношении к ним, нечто схожее с отношением к светлоозерным сектантам, очень "наблюдательное", но очень приятно-наблюдательное. Я им сочувствую, я их понимаю, я

признаю все, что они признают, все принимаю, но... но... мне жаль даже — и однако мне этого "всего" до такой степени мало, что и говорить не о чем. "Если бы к носу Ивана Ильича...", а один нос, хотя бы и того же Ивана Ильича, никуда не годится. И все-таки эти люди самые интересные и живые. Их и литературу их теперь мы изучаем.

Бенуа уехал, рассказывают, что Рябушинский здесь и в убитом состоянии. Лишился 3/4 своего капитала и продает автомобиль. Но "Руно" хочет питать. Это все равно ненадолго, думаю. Мы поедем в Бретань, но пока, если скоро, можете ответить сюда. Вышла ли июньская книжка "Весов"? Отчего мы ее не получили? Спасибо за Верхарна. Я читала его кое-что по-французски и с не меньшим удовольствием читала теперь по-русски. — Француз-доктор нашел меня не в порядке и советует меньше писать; но я ему не верю и скоро пришлю вам статейку. Не поленитесь же ответить мне поскорее!

Сердечно ваша З.Гиппиус

А билет? О, Валерий Яковлевич, какой вы забвенный!

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 4(17). VII. 1906

15bis, Rue Théophile Gautier, Paris (16e) Вторник

Милый Валерий Яковлевич.

Послала вам сегодня маленькую статейку "Бедный город". Это лишь coup d'oeil, но интересны отдельные личности бедного города, Анатоль Франсуа и Жан Грав, Пилаты, фарисеи и блудницы. Менее всего любопытна русско-жидовская колония.

Масса вопросов у меня к вам. Где июньская книжка "Весов"? Вышла ли она — или не вышла? Может быть, только к нам не дошла? Почему не ответили на мое последнее письмо? Держатся ли еще ваши планы? Не хотите ли большую повесть с убийством? В "Полярной звезде" перемены: Струве и Франк ушли, но Пирожков продолжает издание и даже вводит беллетристику. Чепуха, конечно, но Пирожков наш "отец родной" в смысле "хлеба насущного", и вот мы, я и Дм. С., не знаем, что с ним делать и что отвечать на его телеграммы. Мне бы не хотелось, чтобы и Дм. С. напечатал у Пирожкова, а не в "Весах" свое последнее "историческое исследование", которое он кончает. Что вы слышали об этой новой "Звезде"? — До отъезда хочу послать

вам еще статейку, более "общественную", а впрочем нет, моя "общественность" — всегда лишь метафизика, небесные миндали.

Наконец: что сделалось с ШаЪоисМпвк'им? Прислал мне собственноручное письмо и старый гонорар, молит сотрудничества и объявляет, что французский язык у него прекращается. Через день такое же письмо Д.С-чу, точь в точь, кроме гонорара. Товарищ Герман, однако, спрятался ловко. Не напишете ли еще что-нибудь под этим псевдонимом? А потом опять бы я. Как хочется подсидеть это величественное явление, произведение чулковской кухни при позорноватом участии Вячеслава! Видели книжку?

Ну, жду от вас вестей, кланяюсь Иоанне Матвеевне.

З.Гиппиус

P.S. В воскресенье мы уезжаем в Pouldu, оттуда пришлю адрес. А вы, неужели все в городе?

В.Я.Брюсов - З.Н.Гиппиус. 31. VII. 1906 Черновое

Москва.

Дорогая Зинаида Николаевна!

Только вернувшись в Москву, нашел и прочел я ваше письмо, писанное уже давно. В Швеции (получили ли вы мое письмо из Висби?) я нигде не жил долго на одном месте, и потому мне туда писем не пересылали. Надеюсь, что вы именно и истолковали мое молчание — моим отсутствием. Здесь множество новостей и перемен. Об одной вы, конечно, уже вполне осведомлены. С.А.Гриф покинул "Золотое руно". Думаю, что "Золотое руно" через это потеряло мало, а выиграло много. Хуже оно, конечно, не станет, а, может быть, станет лучше. Говорят, что Гриф будет издавать свой журнал, — имени его еще не называют. Впрочем, говорят вообще о многих журналах, и если бы все осуществились — зимой оказалось бы восемь "декадентских" журналов в России: "Весы" (1), "З.Руно" (2), "Факелы" (3), "Пан" (изд. Московского товарищества художников) (4), некий журнал Грифа (5), некий журнал Дягилева (6), некий журнал Грабаря (7), "Зори" (8). Прибавьте журнал Пирожкова, который критики непременно тоже обзовут "декадентским", вот и все девять муз. На деле же, думаю я, останутся одни "Весы". Художественные журналы, все — одно мечтательство; "Руно" вы сами назвали журналом "неверным", и во всякий данный момент а

M. Ryabouchinsky может прийти в голову мысль закрыть его (он мне это сам говорил); в Пирожкове и вы <сомневаетесь> не очень уверены, а "Факелы"... ах! "Факелы"! Полагаю, что после безвредной анархической бомбы, начиненной слабым раствором мистицизма и продающейся за 60 коп. под видом книги статей, — никто более не сомневается в классической бездарности Жоржика Чулкова. Когда я говорю это разным людям, мне возражают: "Да, но у него организаторский талант!" Удивительное дело! Человека считают талантливым редактором только потому, что он уже в юных годах провалил два журнала! И хотя "Факелы" во всем, что касается издательства и гонораров, соединяются с "Адской почтой" и "Шиповником" (цитата из письма Жоржика), уверен я, что дальше второго № им не пойти.

[пропуск]

в себе весь авторитет литературной "власти". Мне кажется, что, соединив свои силы, мы могли бы завоевать этому журналу и внешний "успех" и настоящее "влияние". Разумеется, ради такой цели можно и стоит принести некоторые жертвы. Мы, "скорпионовцы", готовы на них. Согласитесь ли вы? Нам надо, чтобы вы не только внешне вошли в "Весы", но и действительно отдали бы им часть сил, как журналу. Нам не довольно того, что в "Весах" будет печататься большее число статей Д.С., ваших, Д.В. и Бердяева: мы мечтаем на самом деле о слиянии "Весов" и "Меча", о том, чтобы этот "меч" мог естественно вплестись в эмблему "весов". Как этого достичь? Если хотите, давайте искать. Я прилагаю к этому письму наш проэкт соединения. Просмотрите его, вычеркните, что найдете неподходящим, переделайте, что сочтете подлежащим переделке, прибавьте свои требования и мнения и верните нам. И позвольте считать обсуждение начатым.

Всегда ваш Валерий Брюсов P.S. Статья Антона Крайнего идет в августе. Хотели бы еще и еще.

О новой статье Д.С. не решаюсь заговаривать, пока не кончено обсуждение о слиянии "Весов" с "Мечом". Но, м.б., Д.С. подождет давать решительные обещания другим, пока этот вопрос не уяснится! Ведь очень уже хотелось бы "Весам" напечатать что-либо значительное, подписанное "Д.Мережковский"!

Проэкт соединения

1. Название журнала и внешность (формат, бумага, виньетки) остаются прежние.

2. Каждый № будет заключать в себе около 120 стр. (от 7 до 8 листов) при подписной цене 7 р. в год.

3. Редакция остается в Москве и ведает все внешние дела: распределяет материал по №№, сносится с авторами, печатает объявления и т.д.

4. Из числа 7 листов в каждом №, три назначаются для беллетристики, два — для статей, принятых нами, и два для статей, принятых вами.

5. Статьи, принятые нами, не посылаются на ваш просмотр. Статьи, принятые вами, считаются принятыми редакцией.

Примечание: Мы оставляем за собой право отложить немедленное напечатание той или другой принятой вами статьи и вступить с вами в переговоры по поводу нее (об ее сокращении или совершенном устранении) — во всех крайних случаях, напр., если бы нам показалось, что помещение данной статьи грозит закрытием журнала.

6. Все более значительное из своих произведений вы и Дм. Серг. печатаете в "Весах".

7. Все помещенное в "Весах" не должно появляться в отдельном издании раньше, как через 4 месяца по напечатании в журнале.

8. В объявлениях мы пишем, что "Весы" издаются при ближайшем участии в редакции Д.С.Мережковского.

9. Гонорар остается прежний: для вас и для Дм. Серг. за лист прозы 75 р. и 50 коп. за стих. Для других сотрудников 3 р. страница прозы и 30 к. — стих.

Валерий Брюсов

Д.В.Философов - В.Я.Брюсову. 3(16).VIII. 1906

[Beg-Meil]

Дорогой Валерий Яковлевич.

На имя редакции я выслал сегодня статью о Розанове.

Гонорар по вашему усмотрению, но предупреждаю, что лишенный временно всякого журнального заработка — я очень нуждаюсь в деньгах. Был бы очень вам благодарен, если бы вы известили меня, желательны ли вам и впредь мои статьи. За пребывание в Париже у меня накопилось много впечатлений художественно-литературно-общественного характера, и мне хотелось бы прислать вам несколько писем под общим заглавием "Анахарсис в Греции".

Очень нас интересует вопрос о преобразовании "Весов". Вы не можете себе представить, до чего у нас наболела душа без своего журнала, то есть без органа не только чисто литературного. Зин. Ник. вам писала по этому поводу, а теперь, от имени нас троих, сделаю еще следующее дополнение.

Отчего бы вам не пригласить в помощники Н.А.Бердяева (ст. Люботин, Харьковско-Николаевской ж. д., имение Т р у щ е в о й)? Мы с ним не списывались по этому поводу, но я знаю, что он теперь не у дел. Конечно, он к нам относится пристрастно, но тем не менее он очень нейтрален. Натура он в высшей степени культурная, и я думаю, что Брюсов + Бердяев могли бы работать вместе, создать воистину культурный, художественный и серьезный журнал.

Очень просим вас поторопиться решением. Как раз вчера Дм. Серг. получил письмо от Пирожкова, с предложением издавать с осени новый журнал, вроде проэктированного "Меча", т.е. Мережковский + Бердяев + Булгаков. Сердцем склоняемся к реформированным "Весам", потому что слишком любим подлинную литературу и боимся, что в журнале Пирожкова она окажется не на высоте положения, но расчет заставляет искать пристанища, и если ваша комбинация не выгорит, будем поддерживать Пирожкова. Вы понимаете, насколько наша просьба серьезна и настоятельна.

Зин. Ник. просит вам передать:

1) что она ждет гонорара, за повесть,

2) что она вам высылает небольшую статью о мистическом онанизме Чулкова.

Душевно преданный вам Д.Философов

Мы в Бретани до 1 сент. нов. стиля. Адрес очень сложный: Beg-Meil, Hôtel de la Plage, par Fouesnant (Finistère). Можно писать и на Париж.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 8(21).VIII. 1906

Beg-Meil

Дорогой Валерий Яковлевич.

Вчера получила ваше важное письмо. Отвечу подробным образом через несколько дней. Я, да и все мы трое, считаем это дело чрезвычайно серьезным, носящим в себе большие возможности, а потому и отнестись к нему можем лишь с величайшей серьезностью. Переговоры так переговоры, и после договора — верность. Итак — до скорого письма.

З.Г.

Д.В.фФилософов - В.Я.Брюсову. 11(24). VIII. 1906

[Beg-Meil]

Дорогой Валерий Яковлевич.

Издание сборника нашего подвигается медленно к своему осуществлению. С октября надеемся приступить к его печатанию. Он будет состоять из статей наших, затем Розанова, Бердяева, Бенуа, Булгакова, Белого, Успенского, Карташева, Волжского, Минского, вероятно, Вяч. Иванова. Очень бы хотелось иметь и вашу статью. В вашей рецензии на книгу Дм. Серг. вы очень точно определили ту общую почву, которая нас связывает, и я думаю, что вы не сделаете никакого компромисса, если согласитесь участвовать в сборнике. Имейте в виду, что он будет издан на французском языке, т.е. преследует "вселенские" цели, а следовательно, и тема статьи должна быть общего характера. Мы предоставляем вам полную свободу, но, конечно, в той твердой уверенности, что вы не забудете общей крыши, которая над нами. Мы будем работать вместе в "Весах", нисколько не стесняя друг друга, веря, что наши разногласия объединяются в общих культурных целях. Отчего же нам не выступать вместе и в сборнике?

Словом, рассчитываем на вас. Статья должна быть не больше 1^—2 листов; прислать ее следует к 1 окт. (нов. ст.); конечно, если можно, так и раньше. Корректуру (франц.) мы можем вам прислать на просмотр. Надеемся, что перевод будет лучше, чем "Вальдоровский".

Кстати. Был у нас на-днях Nicolas Riabouchinsky. Приехал на "МегсМ^" в 97 лошадей (первый автомобиль в Европе), просидел два часа и укатил. О впечатлении, произведенном на нас этим визитом,

умалчиваю. Когда русские финансы трещат, газеты лопаются, редактор de "la Toison d'or" имеет право на существование. Я послал им статью о "мистическом анархизме" и обещал еще статей. Для интеллигентных пролетариев "капиталисты-патроны" имеют большое значение!

На-днях посылаем вам подробный ответ на ваши пункты. В принципе совершенно согласны. Будут лишь возражения чисто внешние: во-первых, желание как-нибудь не обидеть Пирожкова и, во-вторых, — нас смущает размер предоставляемого нам места. Как могут Д.С. и З.Н. обещать вам преимущественное сотрудничество, когда в их распоряжении два листа в месяц, из которых половину мы намерены уделять другим сотрудникам (мне, Бердяеву и т.д.). Или Дм. Серг. ничего не даст "Весам", или даст статью в 4-6 листов минимум. Вот уж три книжки и законопачены. Как ни вертись, а нам необходимо по крайней мере 4 листа. Ведь вы еще требуете постоянных отделов! Ну, да об этом напишем специально. Цель моего письма другая.

Если вы согласны на наше предложение (а мы не допускаем мысли, что вы откажете), то сообщите заблаговременно тему и размеры статьи.

Получили ли мою статью о Розанове? Идет ли она?

Душевно ваш Д.Философов

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 12(25).VIII. 1906

Beg-Meil

Милый Валерий Яковлевич.

Возвращаю проэкт ваш с возражениями на некоторые пункты. Сейчас вам их и представлю. Сначала должна сказать, что соединение с "Весами" кажется нам действительно делом серьезным, и столь же оно для нас желанно, как и для вас. Я, как и вы, верю, что тут может получиться значительное, а если не получится, то разве по нашей или вашей вине, а принцип верен. Будем, однако, надеяться на себя и делать.

Все пункты, не отмеченные мною, нами в полноте принимаются. Четвертый и шестой, если и подлежат возражению, то лишь в зависимости от второго, который, таким образом, и является главным.

"Каждый № будет заключать в себе от 7 до 8 листов". Семь листов. Отсюда, естественно, и разделение ваше: два листа для статей наших — и наших авторов. При этом вы прибавляете, что желательны были бы и рубрики, постоянные отделы (что кажется и мне очень желательным, и даже необходимым). Теперь мы и соображаем. Предположим, что пол-листа займу я (а ведь иногда могу и больше написать), лист кто-нибудь из наших, пол-листа другой — и вот, для громоздких статей Дм. С. абсолютно нет места. Тянуть какую-нибудь его статью по пол-листа в продолжение года — совершенно не имеет смысла. Вы знаете, как он пишет. Таким образом естественно выйдет, что "все более значительное" свое (пункт 6) он будет отдавать в другое место, а в "Весы" станет писать случайные заметочки, — если станет их писать. И "Весы" для него не будут "своим" журналом. A я это даже психологически считаю страшно важным. Шестой пункт важен для преуспеяния дела.

Не говоря о том, что и сотрудники наши, как по личным свойствам, так и по существу мыслей, которых они будут касаться, вряд ли будут нам давать статьи короче листа — двух, а иногда и трех. Можно, конечно, стараться и просить о краткости, но если непрерывно налагать эту цензуру, можно потерять и ценное. И вот, ввиду всего этого, мы хотели бы предложить вам: нельзя ли увеличить для нас и наших место до 4-х листов ежемесячно, т.е. увеличить размер журнала до 10 листов? За возможность этого говорит и увеличенная вами на два рубля цена журнала. "Весы" будут стоить столько же, сколько "Новый путь", а ведь "Н.П." содержал в себе от 18-20 листов (тоже небольших, но больше "Весов").

Вы скажете, что, помимо экономических затруднений, тут может выйти неравновесие, и если у нас будет четыре листа, а у вас два, то "Весы" фактически будут больше наши, нежели ваши. Но мне кажется, неравновесие скорее будет при равном арифметическом разделении, именно ввиду легкости, сжатости вашего материала и громоздкости нашего. Может ведь так случиться, что все два листа займет кусок статьи Дм. С-ча, а вы в ваши два листа сумеете уложить, кроме статей, и все хроники, и обзоры и т.д. Я невольно буду уступать свое место Д. С-чу, да и другому, а между тем мне (опять-таки и психологически) хотелось бы тянуть свою ниточку из книжки в книжку, как это, приблизительно, было в "Нов. Пути". Да и кроме всего прочего — мне кажется трудным поставить журнал размером менее

10 листов на сколько-нибудь значительное место. Было бы еще лучше, если бы он был до 12 листов, но и 10, этот minimum, вполне возможен, если у нас будет перспектива 4-х листов прозы. Тем более это справедливо, что беллетристика вполне остается вашей. Кроме меня — у нас нет беллетристов, а ко мне вы и раньше относились с совершенной благосклонностью, так же, думаю, и после "соединения" вы мои рассказы будете принимать. Разница будет лишь в том, что я не стану из двух посылать один в "Руно", а другой вам, а оба пошлю последовательно в "Весы". Но в общем пишу я немного.

Вернее сказать — беллетристы у нас все — общие. И драма <о> "смерти Павла" Дм. С-ча была бы принята в "Весы" одинаково и нами, и вами.

Весь вопрос, значит, стоит на пункте втором, и на это, главным образом, мы и ждем вашего ответа.

Еще относительно пункта 9. Нам хотелось бы, чтобы гонорар в 75 р. за лист был определен не только для меня и для Д.С., но для нас троих, т.е. тот же и для Д.В.Философова. Все другие сотрудники получают, как вы пишете, 3 р. страница.

Вот, кажется, все. Остальные пункты принимаются нами, как я уже говорила, полностью. Осталось несколько вопросов. Когда думаете вы начинать преобразования? С января — или постепенно с конца года? У Д.С. есть статья, предназначенная для нашего французского сборника, но которую он мог бы раньше напечатать в "Весах". Он ее во всяком случае хочет где-нибудь напечатать. А она довольно длинная. О сборнике вам писал Философов; мы еще раз напоминаем вам усиленную нашу просьбу прислать для него что-нибудь. Это будет, кроме всего прочего, хорошим преддверием для нашего союза. Писал ли вам Философов, что при статье очень просим приложить маленькую (в страничку) биографию и библиографию, а также портрет. Для французского сборника это необходимо.

В заключение несколько слов вообще. Чрезвычайно утешило меня ваше письмо и забавило. Слова ваши о Жоржике Чулкове я чуть не вставила в свою заметку о нем, которую вам посылаю. Вы, ведь, не против моей "ругани". Вячеслава я, впрочем, "похвалила". Удивил вселенную Жоржик, можно сказать! От этого факела такая копоть, что лучше подальше.

Изъятие "Грифа" из "Золотого руна" и нам тоже чрезвычайно понравилось. Мы даже написали Nicolas поздравительные (как бы)

письма — в ответ на его — "собственноручныге"! Я спешно "продала" ему какую-то мелочь — уплатил тотчас. Но вот он явился сюда, сам, на автомобиле с испанкой — и мы пали от недоуменного ужаса. Забудешь это явление, — а потом точно обухом. Я готова признать, что сам Nicolas — невинен; но это даже не "он", а какое-то "оно" приходит; не человек, даже не лавочник (лавочник смышленее), а так, что-то больное, дикое и гнусноватое. Возмущающее, когда усматриваешь прикосновение его к искусству, — и такую уж торговлю! Чувствуешь и себя тут не без греха. Впрочем — что "грех"! Аморализм аморализмом, в добродетелях я не сильна; но, с позволения сказать, тут, во всем этом, как-то неприятно пахнет. Если торговля — так торговля. Пахнет дурно от Рябушинского-художника, а не от него купца. Ну, да все равно. Пока — он катается на "Мерседесе" в 93 лошади с испанкой. И пока катается — я ничего.

Кончаю. Простите эту заключительную болтовню, — которая предназначается только для вас. Я этого бедного Рябушинского жалею и не хотела бы его обижать. Он, повторяю, мне кажется невинным; невинны, впрочем, и "Гриф", и Чулков, но они стоят насмешки. А Рябушинский — едва ли.

Хочу послать вам маленький рассказ, написанный здесь. В какой книжке есть у вас свободные пол-листа? Мои судьи считают этот рассказ соблазнительным и декадентским, я его считаю обычным, и разве только в том для меня не обычным, что он — без тенденции. (Или с миллионом противоречивых.)

Последняя просьба: не пришлете ли вы мне несколько театральных пьес по вашему выбору, наиболее "академических", с техникой, т.е. сценических. Мне нужно для образца, для учения. Мы хотим (и быстро) написать драму, которую можно было бы не только напечатать, но поставить. Дм. С. уверяет, что может писать "грубо", драмно, но я не знаю!.. Во всяком случае, одна я — непременно свернусь в скверную истонченность. И уж кое-какое понятие необходимо. Не годилась бы, между прочим, какая-нибудь пьеса Ибсена? Но которая? Ну, очень полагаюсь на вас, вы понимаете, что нам нужно. Содержание — безразлично. И очень прошу не забыть; пришлите, пожалуйста, если только не слишком окажется затруднительно.

Мне верится, что с "Весами" у нас дело так или иначе выгорит. Из всех наших многочисленных современных проэктов для самоустроения где-нибудь в более или менее своем месте — этот мне

кажется и наиболее желанным, и наиболее практичным. И к нему я стремлюсь.

Теперь слово за вами.

Всегда ваша З.Гиппиус

Отвечайте в Париж (bis 15, Rue Théophile Gautier, Paris, 16е).

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 1(14).IX. 1906

Pierrefonds-les-Bains France (Oise) Villa de la Source

Дорогой Валерий Яковлевич.

Сегодня утром получила ваше письмо. И не хочу откладывать ответа, потому что многое теперь сразу же для меня выяснилось. Буде я ошибаюсь — вы меня поправьте.

Мое письмо тоже будет "откровенно", и даже шире — откровенно. Вы знаете мой характер, я люблю все, формулируя, упрощать и затем уже с открытыми глазами так или иначе действовать. Так или иначе к формуле относиться, принять или отмести. Точки над i все должны быть поставлены с беспощадной, почти с бесполезной,

ясностью.

Есть два рода положений относительно какого-нибудь дела: изнутри и извне. И две резко различные, соответственные психологии, конечно. Дело "изнутри" — всякое, литературное в данном случае, — дает психологию любви, заботы, ответственности, готовность на неизбежные компромиссы, на некоторые, до времени, жертвы своей "автономной" личностью ради желания и надежды на действие своего — общего. С ближайшими соратниками (в отношениях с ними) идешь "через ступеньку": то есть намеренно перепрыгиваешь ступеньку несогласия, опираясь лишь на согласия. А действие, об-щее, — все обращено на вне стоящих. Так я была в "Новом пути", так я хотела, чтоб вы были в "Новом пути" (не моя вина, что вы этого не пожелали), так я думала — будут с нами "идеалисты", — так мечтается мне (нам) и теперь сойтись при одном литературном деле с группой более или менее близких людей. Это совсем другое, и психология другая, нежели за свой личный страх писать свои статьи в журнале, которому очень сочувствуешь и который дает тебе место. Если хоти-те — второе приятнее, спокойнее,

— беззаботнее, даже эстетичнее. Гораздо меньше компромиссов. Но это совсем другое, это литерату-ра — только литература; тут тоже свои законы действия, но другие. Тут "я" — прежде "моего", а "нашего" совсем не существует. И журнал, если б мог быть журнал, построенный весь так (я думаю, нет такого), совсем был бы не журнал. То есть не дело общественное, и потому никакого влияния и значения общественного и не имел бы абсолютно. "Весы", конечно,

— сто раз "конечно", — журнал. Он имеет свое "наше", но это "наше" не в соединении нашем с вами, а только ваше. И весь вопрос и лежал тут, — можно ли бросить луч этого журнального "наше" в сторону нашего узла с вами. Так было понято мною и первое ваше письмо, где вы говорили об общности усилий для получения некоторого общего результата в виде известного — возможного — значения журнала. Внутренние несовпадения наши, как мне казалось, не должны касаться никого, кроме нас: извне мы должны были бы все-таки быть прежде всего соединенными — одним делом. Лишь при этих условиях можно надеяться на какое-нибудь общее влияние.

Я идеалистка в этой стороне, и всегда мне кажется, что для усилий сдвига (хотя бы крошечного, всякого) — можно и должно соединяться со стоящими наиболее близко. Но, должно быть, я ошибаюсь, потому что это как-то не выходит. И мой практический идеализм никем не воспринимается. Вот, даже политические партии не могут устроить блока. Но в общем я не унываю. Бакунин из себя выходил, старясь соединить как-нибудь анархизм с социализмом. Не выгорало. А выросли синдикалисты, которые сумели заплести шнурочек, и хотя компромиссов тут по горло, — однако значение-то реальное, двигательное, имеют сейчас лишь они.

На ваше "деловое" и "цифровое" письмо я отвечаю так обще потому, что теперь общее главным образом и выяснилось. И я по совести не могу сказать, чтобы это выяснившееся меня печалило. Мне оно даже приятнее, нежели что бы то ни было. А формулировать можно так: соединение, как таковое, в первом смысле, журнальном, ответственном, заботном, как одной группы с другой, как взаимодействие однородных и не одинаковых идей — по многим причинам вряд ли устроимо. Остается другое: наше с Дм. Серг. наиболее широкое, частое и свободное писанье в "Весах". При нестеснении (верю) даже в темах. (Хотя тут непременно получится то, что мы сами будем стеснять себя в темах, помня о "Весах". Это

неизбежная психология. За свой страх часто того не посмеешь коснуться, на что пошел бы с поддержкой рядом. Не примите это за трусость и стадность. Но мне все чудится, что Пшибышевский не есть высший пункт самоутверждения и что есть секреты и подальше.)

Словом, — в корнях своих, — все остается по-прежнему и на старых местах. Вот точка на i, для которой, конечно, не стоило писать так длинно, ибо мы с вами ее одинаково видим, — но уж это мой характер. Вы мне с самого начала, ведь, говорили о "широких дверях", а затем просили писать в каждой книге. Я этого не забыла, верю, что вы этого действительно хотите, сама хочу и намереваюсь пользоваться этим, особенно теперь. Дм. Серг. тоже будет посылать часто свои

статьи. (Кстати: статья его maximum или 4 листа, но возможнее, что не больше 2^. Когда она будет издана по-русски? — [2 слова неразборчиво] во всяком случае, не ранее, чем через год, ибо и по-французски-то напечатается в сборнике не раньше 5-6 месяцев.) Помимо того, о чем я хотела бы говорить "не за свой лишь страх", а в "течении", — у меня всегда будет материал и личный, — отзывы о книгах, легкие заметки и даже статьи, не говоря о беллетристике. (У "Весов" замечается уклон к известному ... не стилю, а цветоформе беллетристики, что ли, — и я к этой форме не совсем подхожу. Академическая (попросту старая) внешняя реальность, "мескинность" моих рассказов заметна была еще в "Северных цветах", как отличная от соседей. Но тут уж приспособляться я не могу, да и, по правде сказать, не считаю необходимостью исключительной эту именно цветоформу; и вы с ней, к тому же, примиряетесь.)

Я далека от мысли, что соединение наше (как соединение) не клеится лишь благодаря вам. Нет, причина столько же в нас. И даже, вероятно, не в идеях, которые сами по себе совокупимы как-то с вашими самими по себе, — (это я не могу мыслить иначе) — но причина, с нашей стороны, — очень — в лично-литературных свойствах группы нашей (нас и наших единомышленников). То, что они (как и мы) говорят пространно — имеет, конечно, связь с характером идей, но, <кажется> я думаю, не коренную. Это факт, с которым я считаюсь. Я его, когда нужно, прощаю и даже оправдываю, потому что для меня тут всегда "лучше длинно, чем никак". Но я понимаю, что вы не имеете ни малейших оснований так рассуждать и никакого внутреннего права идти на такой компромисс.

Разное "во имя" требует разных и компромиссов. Выходит как-то, например, что два листа ежемесячно в "Весах" — для нас и слишком мало, — и слишком много. Мало потому, что эти два листа мы, конечно, захотим предоставить нашим сотрудникам ("статьи, принятые нами"), а статьи эти будут, если будут, именно статьи, а не хроники и заметки. Много же потому, что если б было "соединение", то есть с ответственностью и заботой, то я бы уж и чувствовала их на себе (на "моем") лежащими, искала бы трудно находимых статей кратких, туда умещающихся и, конечно, часто не находила бы ничего. И так как на "ничего" не помирилась бы, то, в случае недостатка нашего материала — писала бы сама. А это, как вы сами говорите, "надо написать" два листа!

Существует еще одна форма соединения: это договорная, принципиальная арифметическая половинность, — при фактической взаимоподдержке "на совесть". Но тут необходимо: 1) громадное друг к другу доверие; 2) вера, что сплетение идей — образует известную новую силу, которая нужна. Я не буду этого развивать, во-первых, потому, что это и так может быть достаточно понятно, а, во-вторых, — я не знаю, как вы себе отвечаете на эти вопросы: есть ли у вас (к нам) 1) необходимое доверие, 2) необходимая вера.

Дело это практическое и относительное, однако, видите, без разговора по существу (более или менее) не обойдешься. Тем более, что от существа зависит и практика. Если в корнях-то все останется по-прежнему, лишь в подчеркнутом виде, — то какое основание думать, что внешняя реформа, увеличение платы и размера журнала, объявление об участии Мережковского, — может дать новый круг читателей? Увеличить подписку?

Я начала с возможного предположения, что я могу ошибаться во многом, хоть и кажется оно мне ясным. И уверена, что вы мне еще кое-что разъясните. Поэтому жду вашей отповеди — или вашего резюмэ. Почему вы отказались участвовать в нашем сборнике? Думать, что интересное вам — неинтересно для нас — весьма эта мысль ваша, посреди переговоров о "соединении" кажется нам неутешительной. Мне совершенно искренно казалось, что вас может заинтересовать и тема не узко чисто литературная, например, папизм и автономная светская власть, государство и общество, индивидуализм и общность в искусстве и т.д. Нашей "теократии" будет посвящен (и то лишь "более") второй сборник, этот же мы хотим сделать более общим и конкретным. Слишком жизнь жива, — а

французы, — европейцы вообще, — слишком не знают, что среди нас есть и не варвары с рогатками, а в своем роде покультурнее их.

До свиданья, однако. Вот уж где и словам моим тесно, несмотря на два листа, но и мыслям тоже было тесно. Еще много имела бы сказать вам.

Жду ответа здесь. И ничего не считаю оконченным или окончательным.

Искренно ваша З.Гиппиус

От "Грифа" мы приглашения не получали, не писал. А если бы и написал... то, ведь, письма так легко теряются... Можно и не получить...

Привет Иоанне Матвеевне. Вспоминаю ее.

"Маврушку" посылаю вам завтра, очень прошу корректуру.

Прибавление 15/2 - 9.

P.S. Во всяком случае нам очень хотелось бы иметь текст вашего объявления, которое вы рассчитывали пустить в сентябре.

Перечитав свое письмо, нахожу, что оно, собственно, могло и не быть. Решительно, "соединение" совершится или не совершится независимо от формулировок. А что известная доля какой-то "общественности" нужна "Весам" — это факт. И так же не "общественность" "Мира Божьего", как не общественность Эрна, Свенцицкого и т.д.

Думаю еще, что даже если "соединение" начнется лишь с подчеркнутого старого положения — ничто не помешает ему постепенно и со временем переходить в другое — буде окажутся тут обоюдные возможности.

Когда пришлете объявление — пришлите мне и тот листик, который я вам возвратила, или подобный.

О двух сборниках, вами присланных, очень можно любопытно написать.

З.Г.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 25.IX.(8.X). 1906

Pierrefonds

Ax, Валерий Яковлевич! Как вы скоры и, если не обидчивы, то подозрительны! Лучше, конечно, не писать вам было того письма, и я это знала. Но что делать? Не могу заниматься с вами мелкой

политикой, слишком ценю вас, слишком высоко ставлю. Крупной, если хотите, — но для этого не было еще почты. И точно сказала я что-нибудь новое, да еще "неуловимое"! Точно вы всего прекрасно не понимаете! Думаю, если были у вас раньше искренние стремления преобразовать "Весы" и ближе соединиться с нами, с Д.С. и мною, — то и после моих отповедей стремления и надежды должны остаться в прежней силе.

Как у меня они остались.

Может быть, впрочем, что-нибудь внешнее у вас произошло, что отвлекло вас именно от этих планов? Но в таком случае я, со свойственным мне идеализмом, рассчитываю на вашу "откровенность".

Меня удивило немножко, что вы стали избегать появления в "Весах" меня и Д.С. одновременно. Как же бы я тогда могла писать в каждой книжке, что, кажется, предполагалось? Но, вероятно, я путаю. Наше "соединение" столь казалось мне одно время "близким и возможным", что мне надо снова привыкать, чтобы войти в настоящее положение дел. Статья Д. С-ча — некоторое историческое исследование религиозного движения в России, начиная с Новикова и кончая Религиозно-философскими собраниями и личностью Розанова (личностью, а почти вовсе не произведениями его, и, вообще, жизненный и даже анекдотический элемент мне тут как раз больше всего и нравится). Конечно, пришлось бы сделать и цензурные кое-где пропуски, ибо есть места очень опасные. Но вот в чем затруднение: первый сборник наш уже переводится, и мы надеемся выпустить его никак не позже Рождества. Таким образом, статья по-французски (по-русски не будет издана вовсе) должна появиться раньше, чем через 3 месяца после появления у вас!

Эта беда нам очень горька, потому что верите же вы, что мы очень серьезно и почти любовно смотрим на "Весы", как на единственный теперь журнал, с которым можно чувствовать связь. Остальные же все (куда связь!) лишь разновидно оскорбительны. Внешне, словесно приближающиеся — оскорбительны особенно. Так, "Золотое руно", если хотите, мучительнее газеты "Товарищ", а рождающийся Грифовский "Перевал", куда он нас так настоятельно приглашает, хотя и не может быть мною судим, по несуществованию своему пока, — уже внушает нам некоторые горестные ощущения словами своей программы: "соединить эстетизм и общественность". Столь легкие надежды на то, что мне кажется трудным, тяжелым, но

как-то желанным тоже, — невольно заставляют призадуматься. О, конечно, не пожелала бы я "Весам", чтобы этими словами мог выразиться смысл их соединения с нами. Но что-то тут мелькает, какие-то карикатуры, нам не нравящееся, и оттого неприятно. Увы! Если так трудно "эстетизму" и общественности "даже во временном компромиссе совокупиться" — так ничего "не устрояется", — далековаты, должно быть, сроки земного богочеловечества!

Не ожидайте, Валерий Яковлевич, что сборник наш будет "научен", как, может быть, следовало бы ему. Мы уже заранее этому покорились. Особенно я, вы подумайте, что было бы со мною? Необразованию моему, — это не секрет, и я себя нисколько не обманываю, — научной неспособности (если можно так выразиться) — нет границ. И если бы я была добросовестна, то, конечно, ограничилась бы писанием рассказов в §епг'е "Милого пажа", стремясь к последнему, как к недосягаемому идеалу. Однако слава Сологуба не манит мой строптивый дух. И мысль моя даже не знает, откуда следует принимать такое произведение: от "эстетизма" или от "общественности"? И ниоткуда не приемлет. Сама же дерзновенно, вне всякой научности, желает построить оправдание убийству и хулиганству посредством метафизики самодержавия, — метафизики хотя бы и домашнего изделия. Честное слово, я не шучу, признавая, что это "не добросовестно". Но нет выхода!

Ликиардопуло прислал мне очень интересную книгу "Вопросы религии". Вам действительно хотелось рецензии на нее? Высмеивать этих людей я не могу, но серьезно их пожалеть, поговорить о них мне хотелось бы. Вторая "Свободная совесть" — ужасна! Вот где ужас претензий соединения "эстетизма" и общественности!

До свиданья, Валерий Яковлевич. Завтра мы едем в Париж, куда и ответите, если пожелаете. Для заключения письма скажу вам: вижу (и нимало не хочу этого скрывать), что мы, в сущности, менее кажемся нужными "Весам", чем они нам. Хорошо, если это знак и предупреждение, что преобразованные "Весы" были бы не нужны никому. Но я не верю слишком в знаки и персты. Верю лишь опытам, о которых (а их было у меня достаточно!) никогда после не жалею.

Душевно ваша, всегда З.Гиппиус

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 6(19).X. 1906

15bis' Rue Théophile Gautier, Paris (16e)

Дорогой Валерий Яковлевич, нам всем очень прискорбно, что из письма З.Н. вы заключили, будто бы мы не желаем иметь постоянного отдела в "Весах". Мы хотели иметь не два листа, а четыре. Вы нашли это последнее невозможным. Но как вы могли заключить из этого, что и двух листов мы не хотим? Тут произошло недоразумение, которое хотелось бы выяснить. Если вы поверите, что наше желание принять ближайшее и деятельнейшее участие в "Весах" искренне и если вы вернетесь к вашему первому предложению 2 листов, то мы его готовы принять. Для меня лично одно только условие не совсем понятно: это тот пункт, по которому мы обязуемся участвовать в "Весах" "преимущественно", сократив по возможности наше участие в других журналах. Слово "преимущественно" довольно растяжимое. Для того, чтобы не вышло недоразумений, следует его расширить или сузить. Если вы хотите, чтобы мы совсем не участвовали в других журналах, то к этому представляются затруднения не только с нашей, но и с вашей стороны. Ведь статью Философова о Розанове вы не захотели печатать в том виде, в каком мы ее предложили вам и какой нам кажется вполне приемлемым, потому что мы отнюдь не согласны с вами, что она растянута и что ее следует сократить. Куда же ему деваться с этою статьею? Не справедливо ли, чтобы он отдал ее в другой журнал? И не жестоко ли условие, чтобы, ввиду нашего "преимущественного" участия в "Весах", статья эта так и осталась совсем нигде не напечатанной? Моей статьи, которая появится не через 3, а через 2 или 2^ месяца по-французски, вы также не хотите печатать. А я имею полную возможность напечатать ее сейчас в другом журнале. Но если наше "преимущественное" участие в "Весах" вы согласились бы понимать шире и доверчивее, то, конечно, никаких недоразумений не возникло бы. Мы не так много пишем, чтобы наполнить 2 л. в "Весах" и при этом еще обильно появляться в других журналах.

Мне кажется вообще, что никакими "договорными пунктами" и внешними условиями нельзя определить внутреннего соглашения таких все-таки чуждородных, близко-далеких сторон, как мы и вы. Тут необходимо доверие и некоторый риск. Мы на этот риск идти готовы, — мы готовы смотреть на "Весы" как на журнал, если не совсем свой, то более свой, чем какой-либо из других журналов. И этот постоянный отдел в 2 листа, которые вы нам предоставляете, мы готовы сделать совсем нашим, как бы "журналом в журнале", или, по

слову Розанова, "своим углом". Это мало, но лучше мало, чем ничего. Позвольте нам только надеяться, что из этого малого вырастет большее и что со временем "Весы" сделаются совсем нашими, не перестав быть и вашими, потому что мы и вы будем одно. Ведь от этой надежды ни нас, ни вас не убудет.

Ежели вы согласны, то ответьте поскорее. Я пришлю вам другую статью (под заглавием "Не мир, но меч"), которая тоже появится по-французски, но не далее 3-4 месяцев, а может быть, через 1/2 года после ее появления в "Весах" в ноябре—декабре. З.Н. и Философов также пришлют вам статьи и заметки. Очень важная просьба: если наше соглашение о постоянном отделе состоится (на что я все-таки крепко надеюсь), то присылайте нам каждый месяц сюда в Париж новые русские книги и, главное, новые журналы (особенно либеральные — "Русское богатство", "Мир Божий", "Образование", "Вестник Европы" и пр.) для мелких рецензий и полемических коротеньких заметок, которым мы придаем очень большое значение.

Ждем скорого и, надеюсь, благоприятного ответа. Наш французский первый сборник выходит в январе.

Сердечно ваш Д.Мережковский

Пожалуйста, сообщайте мне адрес А.Белого! Он в Мюнхене, но где именно?

В.Я.Брюсов - З.Н.Гиппиус. 8(21).Х. 1906 Черновое

Дорогая Зинаида Николаевна!

Вы пишете, что я "скор и, если не обидчив, то подозрителен" и что вы "не можете заниматься со мной мелкой политикой". Первое, что касается меня, — неверно; хочется думать, что и второе — тоже неверно. Меня уверял Рябушинский, что в то же самое время, когда вы вели переговоры со мной о образовании вашего отдела в "Весах", о теснейшем слиянии с "Весами" вас и Д.С., вы точно такие же переговоры вели с ним относительно "З. Руна". Если бы это было так, — это было бы воистину "мелкой политикой", и моя подозрительность оказалась бы более, чем у места. Но, хотя Рябушинский и показывал мне какое-то свое официальное письмо к вам с тезисами-условиями вроде моих, я предпочитаю думать, что здесь какое-то странное недоразумение, которое вы рассеете одним

словом. Не может же быть, чтобы вы устроили так сказать "закрытый" аукцион, чтобы выбрать того, кто сделает предложения более выгодные. Чем же оказались бы тогда те "высшие" соображения, на основании которых вы нам отказали, какую роль играли бы тогда ваше идейное сочувствие "Весам" и все жестоко-бранное, что вы так охотно говорили о Рябушинском в своих письмах? Я предпочитаю думать, что Рябушинский что-то не понял в ваших словах <или что здесь> или что я опять попал в сеть одной из тех нелепых сплетен а 1а М-те Образцова, которыми эта незабвенная дама когда-то совершенно исказила для меня ваш образ и образ Д.С. Ибо, как говорите вы в одном письме, "аморализм — аморализмом, но...".

Итак, оставим пока этот вопрос, — сознаюсь, довольно мучительный. И без него положение дел в Москве довольно-таки невеселое. С каждым годом Москва пустеет. Уехал Белый, и с его отъездом уничтожился последний центр, около которого собирались все-таки люди мыслящие и ищущие. Ибо редакции "Весов" и "Руна" ни в какой мере не такие центры: в них приходят лишь за гонораром. Правда, на смену Белому приехал Юргис Балтрушайтис, но он по-прежнему "угрюм как скала", но вдобавок пишет стихи очень плохие. Промелькнул Макс с женой, мило полепетал о теософии, о мистической судьбе личности и т.д. Речи о теософии столь же ему не к лицу, как и то, для него почти смешное, обстоятельство, что он пошел под венец девственником. Умер Тароватый, редактор художественного отдела в "Руне" — быстро, в 48 часов, от менингита. Человек пятьшесть проводило его в могилу, и вот уже его основательно забыли. Все более и более решающее положение в "Руне" занимает наш общий приятель А.А.Курсинский... Скучно все это, вплоть даже до трагической смерти Тароватого и красивой скорби его юной вдовы.

Объявился "Провал". Хотя вы и писали, что "приглашения можно не получить", однако получили-таки. Имя Д.С. — среди сотрудников. Манифест редакции и его знаменитый "един, как един" нелеп очень, не менее, чем прежний манифест "Зол. руна", но ... прямо ему противоположен по идеям. Что ж! и Ницше менял свои воззрения, а год — время достаточно долгое. Вы мне писали, что вам мерещится в журнале Грифа какая-то карикатура. Ах, мне мерещится иное, но уж не буду говорить, что.

Неизменно ваш Валерий Брюсов.

P.S. Относительно статьи Д.С. <мог> <должен> принужден только повторить свои прежние ответы: 1) Мы должны видеть ее, ибо не можем принять никакой статьи, не прочтя ее. 2) Мы не можем закончить печатание раньше декабря, а м.б., и января, а отдельное издание статьи, на каком бы то ни было языке, должно появиться только после окончания статьи в журнале.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 15(28).XI. 1906

15bls, Rue Théophile Gautier Paris XVIe

Дорогой Валерий Яковлевич.

Письмецо ваше из СПб. получила, но обещанных "петербургских впечатлений" нет. А я жду их с нетерпением, потому что уж от кого же, как не от вас, будет нескучно услышать о новом "тайном" обществе Вячеслава Иванова, о котором мне уши прожужжали его (общества, а не Вячеслава) члены, попадавшие в Париж? Правда, они говорят-говорят — и вдруг остановятся: "секрет". Далее уж им позволено лишь указывать на "Записки Ганимеда" (см. "Весы"). Но так как забыть об этом обществе они мне все-таки не дают и так как мы с вами одинаково презираем "секрет" (зная "тайны") — то я и думала, что вы меня как раз этими секретами позабавите. Насколько праведнее мне читать ваше письмо, чем "Записки Ганимеда"! "Что бы ты ни познавал — познавай всегда посредством прекрасного", — сказал кто-то, и я ему верю. Предполагать же, что вы остались чужды этому обществу — я никак не могу... — Оно насчитывает много членов: кроме Mr и Mme Вячеслав Иванов — Нувель, Бакст, Сомов, Ауслендер и т.д.

Ну, да пребуду в ожидании, а пока о делах. С этим письмом посылаю Ликиардопуло (он так просил) — увесистую кипу бумаги. (Но не пугайтесь: внутри много пропусков.) Статья "Без мира" посвящена сборнику (преимущественно) "Вопросы религии". Нам бы даже очень хотелось, чтобы Булгаков et Cgnie ее прочли. Не сделаете ли 2-3 оттиска, мы им пошлем. Они не привыкли, что в "Весах" возможно появление таких статей. Знаете, сказать правду — и я не привыкла, сама. И чувствую некоторую неловкость перед "Весами", честное слово. Но, с другой стороны, думаю, что либо не писать, либо не привыкать, и нам, и "Весам". Впрочем — последнее слово, как всегда, за вами.

Относительно статейки "Наоборот" — уж не последнее, а первое слово за вами. Там прямо речь о "Весах" (с очень узкой и парадоксальной точки зрения) и речь против "Весов". Не скрою, что положения мои так шатки, что я сама бы могла написать возражение, — и однако возможен и такой взгляд. Мне не хотелось бы печатать этого нигде, кроме "Весов", и если вы сочтете это неудобным — оставьте всуе. Но в принципе я, однако, не против, а за внутреннюю полемику, в интересах журнала. Третью статью можете отложить надолго, мне хотелось бы вперед напечатать "Без мира". Третья статья "Мы и они" — лишь некое предисловие к будущему, вопросы "тактики", даже еще не "практики".

К какому № желателен вам рассказ? Я пришлю вам о хлыстах, "Сокотил", еще петербургский, которых у меня оказалось несколько; я готовила их для "своего" журнала, не либерального и не "декадентского". Есть у меня и несколько стихотворений, впрочем, с этим я, как вы знаете, никогда не тороплюсь.

До свиданья, жду ваших ответов. Париж меня прямо возмущает своей глубокой некультурностью. Боюсь только сделаться несправедливой. Интересно удержаться на точке.

Все последнее время больна: бронхит, чуть не чахотка. Впрочем, надеюсь не умереть, твердо. Посещали ли вы соломенных вдов Минского в СПб.? Людмила Николаевна — ведь это ваш когда-то слабый пункт... Впрочем, простите, ведь я не знаю, может быть, это для вас еще не "история"... Я считаю себя свободной упоминать о таких вещах лишь когда они становятся историчными. Приветствуем вас.

З.Гиппиус

На ваше несправедливое "упрекательное" письмо Д.С. в тот же миг, тогда, написал вам <длинное письмо>, но имел неосторожность показать <его>х мне. И я сохранила <его>х на память, ибо все, что было там, — я накануне сама вам написала, все до мелочей, но только без излишнего "настроения". А я не люблю "настроений".

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 8(21).1.1907

15bis, Rue Théophile Gautier Paris XVIe

х В оригинале оставлено не зачеркнутым. — Ред.

Если бы вы знали, милый Валерий Яковлевич, какую веселую отраду доставила мне ваша "святочная болтовня", и если бы при этом вы сам получали удовольствие от доставленного удовольствия — то, конечно, вы не уставали бы писать мне. Письмо ваше получено было в самые для нас неприятные и тяжелые минуты: больной А.Белый лежал у нас перед операцией и почти кричал от боли, которая "туго, туго крутила жгут". Теперь все понемножку обошлось. Операция сделана, прошла хорошо, и Белый лежит кротким, веселым, больным ангелом среди ухаживающих за ним монахинь какого-то католического ордена. На будущей неделе, вероятно, встанет. Тучи близких и дальних навещают его. Его, ведь, как-то любят и те, и другие. Несмотря на свое ангельство — очень беспокоится о деньгах. Послали ли вы ему что-нибудь? Рябушинский преподозрительно закрыл лавочку гонораров: Дм. Вл-чу до сих пор ничего не заплатил! Я уже боюсь туда и сунуться: две неприятности наживешь — и напечатают, и денег не заплатят.

Вы пишете, что "не извиняетесь" в своей рецензии обо мне — но писать это — тоже как бы извинение; и прямо я удивилась. Во-первых — я, должно быть, в детстве мамкой была ушиблена таким образом, что у меня отбило способность живо реагировать на какие бы то ни было печатные обо мне отзывы, что <пришлось> и кстати: за всю многотрудную жизнь мою пришлось бы пострадать! А, во-вторых, в частности, я в вашей рецензии ничего плохого не вижу, объективно, и много хорошего. Может быть, вы даже и правы. Я пишу рассказы потому, что никак не могу не писать, и уж тут я покорна. Что выйдет. "Весы" их напечатают, потому что они литературны, — ну, а далее мои претензии не простираются, далее уж всем вольная воля судить, мне — менее всех. Вы, пожалуй, правы и в том, что и ваши рассказы хуже стихов; но далее параллель, по-моему, кончается. Я не равно отношусь к вашей прозе: некоторое мне очень нравится, другое, так же очень, не нравится. Именно "нравится", до всякой оценки и размышлений, и это-то и важно. Так мне нравятся "Республика Южного Креста" и "В подземной тюрьме", — и в высшей степени не нравятся "Сестры", "Мученики", да, пожалуй, и все остальное. Это непосредственное чувство можно бы разложить, субъективно утвердить и осмыслить, если бы "Весы" пожелали моей заметки о "Земной оси". Я говорю "субъективно" — из скромности, но, конечно, я бы стремилась к объективности, совершенно не упрекая "Ось" за то, что она чужда моим тенденциям.

Ну, Валерий Яковлевич, теперь начнутся возражения. Не "второстепенный" рассказ Кузьмина [так] в "Золотом руне", а просто не литературный. Еще "Крылья" имели свой интерес, а этот, как его, — просто жалкая меледа! И скука, притом, собачья, несмотря на все претензии. Вообще, "Золотое руно" отличилось, если оно еще может отличиться. У Л.Андреева есть кое-что, но коренное его невежество и необыкновенная, ярко сияющая, неумность погасили и это нечто. Единственное интересное сведение, которое можно получить, читая номер, — это что, наконец, Сологуб причастился кровью своей безобидной сестры-акушерки. Но и оно интересно лишь для знающих Сологуба, а, например, Государь Император вряд ли обратит на это все нужное внимание. Что касается "Перевальца", миленькой этой штучки, то второго № я не видела, а если б вы мне его прислали, с "Хризопрасом" в придачу, то можно бы сковать этих врагов одной цепью. (Вообще, я должна спросить вас поаккуратнее, чего вы, собственно, от меня сейчас хотите и чего менее, ибо писать я готова, и о многом хочется, но ничего не выходит, не засадишь себя за стол, когда нет нужной психологии: нужно знать, что это тогда-то или тогда-то будет напечатано.) Вы "охладели" к "Весам"; вы надеетесь на иной, свой журнал; но, Валерий Яковлевич, как вы себе его представляете? Мы согласились, что, вот, есть два типа журналов. Каков же был бы третий? Спрашиваю просто из жажды знания и из любви к пониманию чужой психологии. В данном случае — вашей. Отсутствие в "Весах" струи общественной вас, кажется, не тяготит (да и не дай Бог впасть в перевальное "соединение эстетики и общественности"!); а чисто литературный материал и в новом журнале у вас сию минуту был бы тот же: Кузьмин [так] да Ауслендер, Белый да Гиппиус, кое-что в новый журнал, кое-что в "Золотое руно". Разве что домашние дела бы меньше разбирались, не столько бы страниц отдавали драке Елены с Чуковским за величие переводного гения Бальмонта — но вы и "Весы" за это не одобряете, первый же сказали, что очень слаба эта книжка. Каков же был бы новый журнал, — в вашем представлении?

Городецкий еще очень плохо пишет; он совсем не бездарен, но конечно его испортят, если уже не испортили. Какая намученность, натуга, особенно явная при его претензии на "стихийность". А "исход" Вячеславу Иванову — прямо уже гимназия. После его книжки я целый вечер читала Тютчева и Баратынского, непобедимо захотелось залить эти тлеющие головешки потоками вечно-ясной

воды. — Не знаю, где свежее теперь воздух: в Москве ли с Хризопрасами или в СПб. с Вяч. Ивановыми. И там, и здесь хорошо бы отворить форточку. Иногда мне кажется, что лучше временная пустыня, нежели вечная кружковщина. Увы! Кузмины, Нувели и Вячеславы думают, что создают <новую> новый эллинский мир, — а создадут не более, чем то, что уже есть и в Париже — в салоне Кругликовой. Минский, например, и в этом салоне, и в "Hanneton" Монмартра ужасно вкусно забавляется и утверждает, что это все новая Александрия. Не знаете ли вы Платера? Что это за субъект? Я Кругликовой не посещаю, а сего господина видела в одном кабачке специального сорта, там, где "подружилась" с Mr. Отеро. Да, кстати! Коварны ваши рекомендации! Перед вашим письмом явился к нам Гумилев, с запиской от ... Микулич. Рассказывал, что переписывается с вами. О, Валерий Яковлевич! Какая ведьма "сопряла" вас с ним? Да видели ли уж вы его? Мы прямо пали. Боря имел силы издеваться над ним, а я была поражена параличом. Двадцать лет, вид бледно -гнойный, сентенции — стары, как шляпка вдовицы, едущей на Драгомиловское. Нюхает эфир (спохватился!) и говорит, что он один может изменить мир. "До меня были попытки. Будда, Христос. Но неудачные". После того, как он надел цилиндр и удалился, я нашла № "Весов" с его стихами, желая хоть гениальностью его строк оправдать ваше влечение; и не могла. Неоспоримая дрянь. Даже теперь, когда так легко и многие пишут хорошие стихи, — выдающаяся дрянь. Чем, о, чем он вас пленил?

Минский обиделся на "сапожника". Я вполне подписываюсь, что первая часть его статьи — развязный вздор. Я это и раньше говорила. Но продолжение и конец (он мне читал) лучше. Есть любопытные места, именно любопытные, ибо я почти ни с чем не согласна. "Весы" не должны быть несправедливы даже к тому, что напечатано в "Перевале". Это я говорю ради "Весов", а не ради Минского, ибо "Весы" я люблю гораздо больше, чем Минского. Он как-то разгорелся даже "отвечать". Требовал для этого у меня ваш "Венок" (?). Но я не дала, ибо нахожу, что глупо отвечать из "Венка". Кружковщина. Пускай, если хочет, помимо меня.

Кстати (или некстати): много ли у Людмилы-Белы ваших, более или менее пламенных, писем? Она занимается последнее время экспозицией этого материала, утоляя свое славолюбие (счет знаменитых "разожженных плотей") — неутоленное напечатанием книжки. Обнародование ваших писем, каких бы то ни было, конечно

вам лишь честь, но не так давно некий неосторожный ("знаменитый" тоже) обладатель такой "разожженной плоти", обладатель, по несчастью, и ревнивой жены, прибег даже к моей протекции, и я должна была, при посредстве ее мужа, усмирить коварную прельстительницу. Кажется, благополучно обошлось. А что же рецензию? Написали?

Однако, довольно сплетен. Мне предстоит еще мука переписывать свои стихи, которые хочу приложить к этому письму. Ничего не знаю унылее переписыванья.

Чего ждете от "Русской мысли"? Уж от Струве я не жду ничего, а от Кизеветтера... Что говорят?

Скоро напишу вам о том, как веселятся французские "поэты". Трудно их понять. Чужая психология совсем! А знаете, кто самый мирный и добрый человек на свете? Крапоткин. Это такой славный и безобидный дядя, что его только по лысинке хлопать, да чай с ним пить. Все о муравьях, да о пчелках, и дочку, главное, свою любит, "Сашок ее зовут". Наряжает, веселит. Вот так анархист! Пожалуй, мистические наши, и те страшнее.

Еще о чем-то хотела написать, да забыла. Очень жалела вас с поэтессой Столицей. Ведь она толстая — претолстая!

Ну, до свиданья. Напомните меня Иоанне Матвеевне. Что она? Знали ли вы сестру Добролюбова, которая только что умерла?

Бальмонта не видала, уехал в Лиеж. Господи! И чего вы хотите от Бальмонта? Чтоб он не писал вам таких писем? Да на то он и Бальмонт.

Всегда ваша З.Гиппиус

Из-за стихов задержала письмо, — и все-таки сама не могла всего переписать. Посылаю 8 стихотворений, из них "Скучные формы" — три сонета, разно написанные. Но в общем терпеть не могу сонетов.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 5(18).III. 1907

15bls, Rue Théophile Gautier Paris XVIe

Дорогой Валерий Яковлевич.

Посылаю вам "открытое письмо", которое Белый хотел отвезти "Руну", но я, подумав, в "Руне" печатать его не пожелала. Это имело бы вид "выходки", вызова "Весам", что совсем не в моем характере,

да и "Весы" я для этого слишком ценю. Не скажу, чтобы меня останавливали малейшие внешние соображения, по совести — нет; "пострадать за правду", да еще средне чувствительно — я не боюсь; но я не нахожу внутренно "правды" в напечатании <этого> письма на страницах "Руна" или какого-либо другого журнала в этой линии. А потому, если вы найдете невозможным напечатать письмо в "Весах" (что меня не удивит нисколько, а, напротив, покажется совершенно естественным) — то возвратите его мне; я пишу статью о наиновейших течениях в литературной жизни и, разведя водой, включу туда и эпизод Бугаевского манифеста. Не удивляйтесь, что я по поводу этой мелочи употребляю высокие слова, вроде "правды" и т.д. Я стою на том, что и мелочь может быть правдой. Разве уж так важно было выводить Вилькину на чистую воду? Однако, вот, вы ее вывели и "пострадали же за правду".

Горю желанием написать о "Шиповнике". Жду лишь книги Сергеева-Ценского. Мечтаю тряхнуть стариной и написать статейку в духе Антона Крайнего, обо всем и обо всех, с некоторой наглостью. Уж очень Андреев мерзопакостен. Хватить бы тут же и вашего Жоржика с театром Коммиссаржевской, да, кстати, и "Перевал", наконец, — хотя об умирающем стыдно говорить дурное. Но, быть может, он лишь опасно болен?

Я не пишу вам никаких сплетень, Андр. Белый расскажет à vive voix. Здешние "отбросы" (где, где не отбросы?) меня пока занимают. Читать им лекции, ей Богу, любопытнее сейчас, нежели ходить в приемные дни в Mercure de France (посмотрела бы я на вас, долго ли выдержали бы вы там!), сидеть в кафе с Жаном Мореасом или даже, под эгидой старожилы [так] Монмартра — Минского — изучать "трепет нерв" этих "новых Афин" — Парижа. Я достаточно смело вкусила от всех сих плодов: и "Меркюра", и Мореаса, и Монмартра. Остановилась на "товарищах". Сумасшедший, психопатический язык — но язык; убогие люди — но все же теплится что-то страшное, — человеческое. А там везде — нечленораздельность речи, дикая невозможность мысли, скучное "трепетанье" все тех же нерв, — тончайшая из форм уродства! Я, впрочем, не осуждаю окончательно ничего; я только говорю, что сейчас все эти грубые "Каины" и "Помпеи", юные жидки, приходящие к нам с какими-то безумными мессианскими мечтами, эс-эры с "эмпириокритицизмом", матросы-мошенники, анархисты-идеалисты и т.д. — сейчас они мне

любопытнее. "Знаменитые" анархисты-французы1, вроде Баша, — уже подгуляли.

Бальмонта видела мельком, кажется, полупьяного. Ибо — что он мне говорил! "Я всех презираю, всех раздавлю каблуком! Я наслаждаюсь лишь моей томной душой, моим изящным умом...". Честное слово, так и сказал: "изящныш умом"! Что же вы хотите после этого?

Интересно, каков будет текст "Руна" после упразднения критики и библиографии? Все сброд чертей? Я жалею, что я не послала ничего на конкурс. Кстати же, у меня есть "греховное" стихотворение, начинающееся прямо:

"Я повстречался с дьяволенком"

....................................................,

который, как потом выясняется,

"... в дождик пахнет псиной И лижет шерстку у огня". Я бы выбрала девиз ... впрочем, во-время вспомнив, что вы тоже быши в числе судей, я воздерживаюсь от сообщения вам своего девиза.

"Симфонию" Бугаева я слышала — четыре части. Четвертая мне показалась слабоватой, старой и пьяной, а первые очень хороши. Последнее время на Бор. Ник., благодаря его непростительной слабости, насел ненужный народ и глупо его измучил; нет сомнения, что в Москве ему отдохнуть не придется.

Вы хвалите книжку "Весов". Боюсь, что она уж слишком "на все вкусы". Всем роздано, — да ведь по копеечке. Пожалуй, если б тот же капитал попал в одни руки — дела было бы больше. Кто обрадуется "Манифесту" Белого — тот не попользуется от вашего "Ангела". Кто вопьется в триста тридцать три соития Вячеслава — того оскорбит скукой моя статья о Булгакове.

Валерий Яковлевич! А вам, лично вам, серьезно нравятся эти "браманы", и "соития", и "тридцать три урода"? Вы что в них видите, красоту? Я объективно, не споря, интересуюсь вашей психологией.

Засим до свиданья. Жду ответа и книги Ценского.

Искренно ваша З.Гиппиус

P.S. Стихи, которые вы не приняли, пришлите мне назад. Я не тороплюсь, да и не люблю печатать стихов. Я и вам прислала их только потому, что вы просили.

В.Я.Брюсов — З.Н.Гиппиус

Черновое

1907, страстная" неделя.

Дорогая Зинаида Николаевна!

Вы вправе сердиться на меня за мое молчание. Но меня лекции замучили. Несколько лет я уклонялся от всяких публичностей. Но пришли "товарищи" (подлинные с.-д.) и соблазнили. Прочел в их пользу лекцию о "Театре будущего". Успех был такой, что я было возгордился. Зала была не то что переполнена, а перепереполнена. Слушатели сидели на местах по одному, по двое и по трое, стояли, висели, врывались без билетов и уходили в отчаяньи (я надеюсь, что "в отчаяньи"). <Но за славой по> Словом: "как в Париже", у вас. Но за славой последовала и расплата.

Знаете ли вы "Продолжение анекдотов" Марка Твена? Очень советую прочесть. Есть анекдот об уме собаки. Благодетельный доктор перевязал сломанную лапу собаки. Наутро он нашел на своем крыльце эту собаку, а рядом с ней сидела другая, ее подруга, у которой тоже была сломана лапа... Марк Твен, продолжая, рассказывает, как благодетельный доктор нашел еще через день уже четырех собак на своем крыльце, после — восемь, шестнадцать, тридцать две,

шестьдесят четыре, сто двадцать восемь, двести пятьдесят шесть... Бедняга умер, завещая своему сыну: "Сын мой, не делай благодеяний!"

Ко мне после лекции вновь пришли "товарищи" и убедили лекцию повторить. Потом пришли ученики 1-ой Зубоврачебной школы и убедили повторить ее для них. Потом пришли ученики 2-ой Зубоврачебной школы. Потом пришли "товарищи" какого-то другого "комитета". Потом пришли от безработных. Потом приехала Диана Моисеевна от межпартийного комитета в пользу заключенных. Потом приехал из Петербурга "поэт" Лев Василевский, приглашая в "Общество литераторов". Потом прислал телеграмму Корней Чуковский, чтобы я ехал в "Кружок молодых". Потом Саратовское Общество распространения чего-то прислало письмо... Потом, потом. Потом я послал всех их к — Борису Николаевичу. Это было безжалостно, но самоспасительно. Борис Николаевич прочел лекцию с тем же успехом: люди сидели, стояли, висели, врывались и уходили.

х Со строчной буквы в подлиннике. -

Ред.

Теперь собаки со сломанными лапами, в числе 8, 16, 32, 64, 128, 256, 512, 1032 терзают его, а я получил возможность писать вам письмо и счастлив.

<Но я болтаю пустяки, между тем как есть множество "дел"> Прежде всего о делах, поднакопившихся все по вине моих лекций <во множественном числе, ибо я прочел все же несколько>. <И прежде всего — > Спасибо вам <от имени "Весов"> за все ваши "copies", всегда <, всегда и всегда нам> желанные, и не сердитесь, что <5 слов неразобрано> дал название. Статья о "Перевале" — прелесть. Ради Бога, не смягчайте ее. Надо же, по выражению Пушкина, "плюнуть" на него. Статья о "Шиповнике" очень интересна, хотя со словами о Ценском я не согласен вовсе: не признаю его нисколько. <Только одна смиренная мольба> <За> <2 слова неразобрано> смиренно прошу вас: нельзя ли эту статью сократить хоть чуточку, хоть только в цитатах? <Ну право же, право же, нет места. Посмотрите, какие толстые.> У меня мало места очень, хотя и очень, очень большие №№ <даем мы, а портфель редакции все набит туго>. "Весы" охотно, с удовольствием, с радостью будут в каждой книжке печатать и большее число ваших страниц, чем теперь, но об отдельной-то книге они не могут говорить так подробно. Впрочем, ни на минуту на этой просьбе мы не настаиваем. Если ничего уж нельзя сократить, да останется так.

Что касается вашего письма о "Манифесте" Б.Н. (кажется, я еще не писал вам об нем), то против его напечатания вообще мы не можем иметь ровно ничего, но печатать его в "Весах", сказать правду, нам не хотелось бы. И это не потому, что ваше письмо довольно резко осуждает и автора "Манифеста", и журнал, где он напечатан. Таких осуждений, как вы видите на примерах, мы не боимся. Но вы осуждаете автора за то, что произошло вне литературы, в его частной жизни. Был ли Андрей Белый, когда писал свой "Манифест", подобен Ною, вкусившему от плодов виноградных, этого читатели и редакция не могут и не должны знать. Мы получили "Манифест", как и все другие статьи Белого. Все проявления души Белого мы считаем стоящими внимания. Белый переживает последние годы резкий перелом в своем миросозерцании, так что странность тона его статьи могла быть объяснена этой ломкой. Наконец, через неделю после "Манифеста" я получил от Б.Н. письмо, в котором он повторял свое желание видеть "Манифест" напечатанным, чем совершенно устранялось подозрение, не был ли написан этот "Манифест" "под

влиянием обстоятельств исключительных". Вот наша юридическая аргу-ментация в защиту того, что "Манифест" мы напечатали. Если бы вы пожелали поместить свое письмо в каком-либо другом журнале, это не было бы ни в самой малой степени обидно для "Весов". Мало того: если вы очень настаиваете, мы можем напечатать ваше письмо и в "Весах", только с послесловием Белого и редакции.

Остальные ваши статьи неизменно войдут в свою очередь на страницы "Весов". Из стихотворений ваших — три идут в следующем 5 № (ибо № 4 занят одной драмой), где будут еще три стихотворения Минского и три моих. Остальные ваши стихи войдут в одну из осенних книжек. Затем в том же круге вопросов к вам просьба: не напишете ли вы, хотя бы тоже как товарищ Герман, о преображенной "Русской мысли"? Это очень важная просьба, ибо написать об ней необходимо. Если не напишете, не откажите уведомить в скорости, чтобы поручить кому-либо другому, хотя это и будет печально.

<"Дела", кажется, все. Теперь.> Ну вот, хотя и очень <1 слово неразобрано> "дела", пишу несколько слов "от души" <, которые давно хочется сказать>. <1-2 фразы неразобраны.>

Не знаю, почему, но я с особой живостью чувствую вас, Зинаида Николаевна, именно в наших письмах за эту зиму. Никогда при личных встречах не представлялись вы мне так явно, и никогда не казался я сам себе более близким к вам. <И что же.> Но знаете, меня почти ужаснуло одно выражение в вашем предпоследнем письме, вдруг опять открывшем, какая все-таки бездна лежит между двумя человеками. Вы, говоря о каком-то поклоннике Людмилы Николаевны (о Розанове?), сказали: "обладатель, как и вы (т.е. как и я) ра-

зожженной плоти". Боже мой! Вы, говорившая со мной, читавшая меня, писавшая обо мне статьи, осудившая понимание меня "несложными душами моих почитателей", — неужели вы не знаете, что ко мне могут быть приложимы <чуть ли не все> разные эпитеты, <кроме именно этого> но именно не этот! Об этом говорят и кричат, во всю меру своего голоса, все мои стихи, все мои поступки, вся моя жизнь. Все, что хотите: обман или добродетель, любопытство или притворство, но только не "разожженная плоть". Этого никогда не было, нет и не может быть. В разных частях своего существа испытывал я "разожженность", но только не в "плоти", и уже если кто, так я, должен применить к себе слова Лермонтова:

И царствует в душе какой-то холод странный,

Когда огонь <у> кипит в крови. "Душа" здесь, конечно, равняется = вашей "плоти", а "кровь" это только "кровь".

<В заключение.> И в самое заключение меленький рассказ из моей жизни, который лучше бы не распространять дальше. На лекции Б. Ник. подошла ко мне одна дама (имени ее не хочу называть), вынула вдруг из муфты браунинг, приставила мне к груди и спустила курок. Было это во время антракта, публики кругом было мало, все разошлись по коридорам, но все же Гриф, Эллис и Сережа Соловьев успели схватить руку с револьвером и обезоружить. Я, правду сказать, особого волнения не испытал: слишком все произошло быстро. Но вот что интересно. Когда позже, уже в другом месте, сделали попытку стрелять из того же револьвера, он выстрелил совершенно исправ-

но, — совсем как в Лермонтовском "Фаталисте". И, следовательно, без благодетельной случайности или воли Божией, вы совершенно просто могли получить, вместо этого письма, от "Скорпиона" конверт с траурной каймой.

Всегда ваш Валерий Брюсов

P.S. Борис Ник. "официально" покинул "Золотое руно". После довольно плохой истории с Курсинским, я охотно сделал бы то же. К тому же стыдно писать в журнале, где редактором г. Тастевэн. Но мне кажется, что стыдно отказываться, когда упразднение литературного отдела уже решено. Дешевое слишком геройство, скажут.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 30.IV(13. V). 1907

Paris

Дорогой Валерий Яковлевич, вот что со мной случилось, признаюсь откровенно. Мои сомышленники невероятно напали на меня за "Трихину", убедили, что это Буренин et rien de plus. Я, впрочем, и до их взора о "Трихине" сомневалась сама, что явствует из моего письма к Мих. Фед. — Но тут еще они на меня так напали, что я рассердилась и написала другую заметку о "Перевале". Короче, — но, о, ужас! Она вышла гораздо "хуже", т.е. для "Перевала" хуже. Ну, тут бы и покориться, — однако не кончилось. Вместо того, чтоб отправить ее вам, — я эту заметку, на грех, прочла вслух, ну, и новая беда: убедили эту другую оставить у себя, как материал для общей

статьи о "декадентах", а уж лучше послать, вместо "Чертова зеркала", старую "Трихину". Словом, ничего из этого не вышло, кроме непростительной задержки. Да еще в последнюю минуту я не могу найти эту корректуру, уже поправленную. Завтра еще поищу и пошлю Мих. Фед., а не найду — так уж сами поправьте. Письма уж не хочу задерживать. С удовольствием выкину цитаты из Сергеева-Ценского, да и вообще могу сократить в корректуре. А то не хотите ли, я вам пришлю, вместо этих двух глав, просто краткую рецензийку, самую краткую, о "Шиповнике" вообще? Только эти две главы тогда вы мне непременно пришлите, черновика у меня нет, а это тоже у меня пойдет как материал (и о "Манифесте" тоже пришлите). О "Манифесте" — совершенно естественно, что вам лучше не печатать, вполне это понимаю. Когда же это будет включено в статью "вообще", то, авось, и Белый не станет "возражать", чего, т.е. отсутствия возражения, я бы очень ему, для него, желала. Он читал эту заметку в Париже и не только не "возражал", а готов сам был под нею подписаться. Хотел подписаться Дм. Серг. сначала, — но я раздумала. Меня наиболее огорчает в

современном литературном движении — элемент "хулиганства" (что так пришлось по Нувелю, он этим хулиганством особенно восторгается). Элемент все ярче выступающий, несомненный, и удивительно мне, как вы его не замечаете. Не менее удивительно, если замечаете — и поощряете. Хотя и "все моря, все пристани" вы любите равно, — но есть коренные несовместимости, и одинаково любить Пушкина, Баратынского и Кузьмина [так] (последняя его "поэма" — хулиганство pur sang) — пожалуй, значит не любить Пушкина и Баратынского. И весь секрет в том, что мы ни за что не хотим любить их равно. И даже захотеть не хотим.

Но скучно долго о литературе, да о ее делах. Спешу перейти к вашему письму и невольно начинаю с конца. Меня потрясло ваше "геройство"! Хотя я очень понимаю, что можно "не успеть" испугаться, я тоже на страх медлительно тупа и не успеваю испугаться, как лошади перестают бить, лодка подъезжает к берегу, землетрясение кончается и т.д. — однако, все-таки! Элемент "геройства" вашего остается. Дама решительная. Я прозреваю имя ее — но не все ли равно! Оговорка ваша в p.s. — совсем лишняя. Если я и употребила выражение "разожженная плоть", говоря и о вас, в числе других, — то, ведь, не от вас же, а от стороны противоположной, с точки зрения других на вас, таких же немудреных "других", как и

читатели ваши, а с ними я-то не согласна, вы знаете. Но даже если б и не было этого, — данный факт выстрела скорее мог навести на предположение чужой "разожженной плоти", а вашей как раз не разожженной. Я, впрочем, лично, не вижу явного преимущества в неразжигаемости, хотя не вижу его и в разжигаемости. Пожалуй, я готова тут принять слова Вячеслава: "не важно что, а важно как". И, конечно, между разожженным Розановым и неразожженным Лермонтовым — отдам преимущество холоду последнего. Или даже одного и того же Розанова я предпочту в холодном, а не своеобразно огненном виде.

Однако "Гриф" спас вас от смерти! А вы его будете бранить! Когда б он знал!

С Белым вы, действительно, поступили бесчеловечно. Ведь у него нет средств самозащиты. Если он развалится на куски — вы будете прямой причиной. Но я верю, что в последнюю минуту вы явитесь с помощью и снова возьмете это, с виду столь сладкое, бремя на свои плечи. Мы перед сими бременами спасовали и отступили в тихое уединение. Вот еще лекция Минского предстоит. Ах, если бы это "ломились и уходили в отчаянии" — досталось хоть раз Минскому! Увы, не дается ему (даже странно!), как он ни старается. А то и не странно: уж слишком старается, жилы тянет из себя, оттого и не выходит. Вообще, ему все огорчения: ветреный Д.С. окончательно изменил Людмиле, нейдет даже к ней, сколько мы его ни усовещеваем, и рецензию не желает писать, сколько Минский его ни умоляет. Бальмонт, после грандиозного скандала с битьем магазинных стекол и спаньем в луже на парижском бульваре, был отправлен Ек. Ал-ной в Испанию. Дана Елена, деньги и приказ подольше не возвращаться. Дряни российской здесь так понабилось, что мы даже субботы наши прикрываем. Ей Богу, "товарищи" из Чухломы приятнее "декадентов" из Петербурга! Но до свиданья, простите за глупое недоразумение с "Трихиной", и надеюсь, что это останется без последствий. Если еще нескоро идете на выручку Белого — то, может, напишете. А что же "прения" под вашим председательством?

З.Гиппиус

Извините, второпях взяла разную бумагу! Вот до чего меня эта "Трихина" запутала!

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 14(27). V. 1907

Paris

Посылаю корректуры. Вот ошибок! (Ответ на "Allegro ли?", я надеюсь, не примут за корректурный знак.)

Я вполне верю, что вы "только цитаты сократите", но все же, отчего вы мне не прислали корректуры? Вы так всегда любезны были на сей счет.

Жду обещанного письма и пока ставлю точку. Ох, уж лекции! Впрочем, "мы" теперь стали скромнее, хотя и не оставляем этих забав. А в среду Минский читает среди Choisy'стских жидов "об анархизме и социализме" и очень волнуется.

Ваша З.Гиппиус З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 1(14). VI. 1907

Paris

Вы окончательно соблазнили меня, Валерий Яковлевич, выдержками из книжек. Пришлите поскорее, постараюсь написать обо всем. Может быть, изберу иной метод, — краткой отдельности, но известной связи. Уж очень "Весы" (оставим внутреннюю на них критику!) тяжко и медленно выходят! "Русская мысль" — и та, при всей своей нездоровой толщине, вас перегоняет! Когда же выйдет очередная книжка? Жду ее каждый день.

Свалив с себя труды, которые приняла добровольно и бескорыстно (и, кажется, бесполезно) — хочу приняться за борзописанье всюду, где можно. Дойду до "Петербургской газеты", — (не до "Перевала" и "Руна"!). С последним у меня какая-то чепуха. Сегодня от Ликиардопуло получила телеграмму, что они не выдают ему мои рукописи. Ничего не понимаю! Я написала в редакцию категорическое письмо (заказным), требуя, чтоб они выдали. Как бы поднять скандал? Телеграмму, что ли, им послать? Ежели что, — то с удовольствием примем участие в выходе из сотрудников. Мне очень нужны мои рукописи. У меня копий нет, а я бы давно их в "Русской мысли" напечатала, мне не повредит гонорар, — напротив. Вообще — жду ваших советов насчет репрессий "Руну".

"Глупые" же дела мои заключались в том, что я занята была второй лекцией, которую на днях прочтет здесь Д.С. Первая, "О насилии", тоже была из моей статьи. Мы их для чтения вместе чистим и пригоняем. Дм. Серг. занят драмой о Павле, а меня очень

интересует теперь вопрос общественности (так же, впрочем, как вопрос пола и вопрос личности) — и я с увлечением писала мою парадоксальную статью. Вас не удивляет, конечно, что я не читаю ее сама, а Дм. Серг. Моя юбка и звание декадентки помешали бы чистоте опытов, не позволили бы наблюдать действия христианских парадоксов на толпу здешних евреев.

Впрочем — довольно с этими опытами. Русская колония нас искренно утомила, — может быть, на время. Я уверена, что и там есть личности, и даже имею доказательства, но общая масса ... надо отдохнуть, переждать. Даже недобросовестно идти к ним с таким утомлением. По тезисам, которые я вам посылаю, вы увидите, что лекция весьма нецензурна. Но нельзя ли, все-таки, что-нибудь из них поместить в хронике "Весов"? Мих. Фед. просил меня кое-что из текста

Дм. Серг. в "Mercure" (анкета) — но весь текст его целиком напечатан в № "Века" (поповский журнал) — так что вам будет неинтересно. В "Мегсиге" идет скоро мой рассказ о хлыстах "Сокотил", который я хочу послать вам. Я хотела его уже послать, но Дюмюр очень просит, чтобы он не был раньше напечатан по-русски, им это почему-то важно. Я думаю, опасности нет, вы все равно скоро не напечатаете. И для вас, ведь, это не играет роли, если он раньше выйдет в "Mercure"? Напишите ваши соображения. Мне во всяком случае хочется, чтобы он был напечатан и по-русски, особенно этот, столь мало поддающийся переводу. Переводчика мы нашли прекрасного, старательного, преданного и понимающего, знающего недурно по-русски и даже написавшего книгу о "русских сектах", Sévérac. Вообще, мы теперь заводим сношения с "избранными" французами. Любопытен prof. Bache, тонкий диалектик, философ-анархист. Другого сорта Лагардель... Хотим познакомиться на днях с Леруа (не Болье!) С будущей осени хотим собирать преимущественно французов. Д.С. уже поставлен на каких-то французских курсах, где они тоже все читают. (Не русская школа!) Но и с русской колонией порывать я все-таки не буду. Хотя нельзя исключительно сидеть в ней. Минский никуда не пристал и нигде не к месту. Недавно читал лекцию "об анархизме и социализме". Очень было характерно — и для Минского, и для колонии. Лекцию эту он подготовлял со старанием два месяца, разделил надвое. Отлично. Вообразите вонючую залу (ход через buvette), наполненную косоворотками и косоротыми барышнями. Курят, плюют. Читает Минский час, читает

два... (А последнее метро — в 12.) Наконец, кончил. В этой первой части лекции, утомительной и очень слабой, он ничего не сказал, кроме того, что нет ни социализма, ни анархизма, а есть мэонизм и два пути добра. Общее не симпатизирующее, скучающее недоумение. Долгие переговоры с публикой, не отложить ли "дискуссии" на другой вечер. Решили кое-кого выпустить. Один вышел и с места злобно понес о чем-то к лекции не относящемся. Вышел другой... Вдруг смятение. Публика на стульях стоймя. Голос из сердца залы, довольно спокойный, впрочем: "г-н председатель, обратите внимание, тут бьют!" Звонок, шум, председатель (тучный, неизвестный "товарищ") объявляет собрание закры-тым. Перепуганный Минский удирает. "Товарищи" подрались, нисколько не из-за мэонизма, а "вообще". Голос толпы тот, что тут затесались "хулиганы", поклявшиеся все лекции срывать, и "со всех сторон у них оружие", шепчет Дм. С. какой-то испугавшийся жидок. Словом — шкандал. Было это уж две-три недели тому назад, и ... до сих пор не назначили ни второй лекции Минского, ни "дискуссии". Виною, может быть, приезд "звезд": каких-то не знаю, знаю лишь Алексинского и Носаря-Хрусталева, коих, впрочем, мы не слушали. Было бы любопытно взглянуть, но поленились. Фил. был на первом: вид вырожденца, а несет общие места. Публика в энтузиазме.

Однако я спешу кончить сие обстоятельное письмо: короткая июньская ночь кончается. Париж непрерывно занят королями: сегодня везде barré, толстая Фальериха опять путается в юбках, спеша уже за датской королевой.

Послушайте, как же вы не написали мне такого потрясающего известия, как женитьба Перцова! В это даже Розанов не верил, сокрушенно повторяя, что не может человек жениться, которому "люблю" надо на всю квартиру кричать. На ком он женился? Вы не знаете?

Волошин "преет" везде и при всех обстоятельствах. Его "несчастие" не удивляет меня. Тут нет ничего неожиданного. Но умоляю — пришлите скорее все книжки! Я уж наслаждалась "Факелами" с "последним поцелуем" Чулкова.

Людмила, к удивлению, необыкновенно мало наметалась среди литераторов. От меня по-прежнему отскакивает comme une chatte farouche, пресерьезно уверяет, что она "воплощенье добра", а я "воплощенье зла", что мы "огонь — и вода", ей Богу, этими самыми

словами, сама слышала! По-прежнему боится Минского — "tout се que vous voulez — mais pas ça!"

Довольно, кончаю, перечесть — не "страшно", но некогда, не взыщите. Жду книг и вестей — о "Руне" и хлопотах.

З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 16(29).VI. 1907

15bis, Rue Théophile Gautier Paris XVIе

Не обманываю себя, дорогой Валерий Яковлевич, что вы сделаете гримасу, увидев корректуру с "послесловием". Но, во-первых, оно займет менее печатной странички, а затем, если все-таки это вас не устраивает, выкиньте что-нибудь из текста статьи. Сознаюсь еще, что "послесловие" не только не объяснило статьи, но подчеркнуло, что ее нельзя объяснить. Но ведь действительно ее нельзя объяснить. И вместе с тем это отнюдь не (с позволения сказать) "кукиш в кармане", хотя и имеет таковой вид.

За книжки спасибо. Две коротенькие рецензии посылаю на-днях. Так все это "неутешительно", что разглагольствовать нет ни малейшего повода. Просто констатировать печальный факт. Последние "Весы" боюсь хвалить: пожалуй, выйдет, что мне нравятся номера, где я эталируюсь под всякими личинами. Но мне нравится ваша рецензия о Соловьеве, Эллис ничего, хотя и скачет хорошо, да и Белый на этот раз лучше обыкновенного, попадает не в королеву, а в ворону, куда и метил. "Огненный" ваш "Ангел" уж очень отрывочен, вы бы его больше пускали, это вредит вещи. Не знаю, что сказать на «"Громовое "Бри!!">> Блока. Просто не вкушается как-то эта пища, не видятся уже эти "видения". Ей Богу, скоро не одну меня, а и многих от этого "на капусту потянет".

Знаете, я пришла в отчаяние от моей неразрывности с Кузьминым [так] и хочу подождать подписывать "выходное" письмо. Что же это за рок! Только что получили письмо от Рябушинского, где он предлагает мои стихи печатать "вместе с Кузьминым [так]" — отказала. Теперь вы предлагаете выходить с Кузьминым [так] ... да почему я не могу от него отвязаться! До смерти мне надоели эти педерастические и лесбийские хулигане [так], и ведь все равно от них не уберечься, так уж хоть бы не так близко! Во всяком случае, этот "выход" не такое уж важное событие, можно и подождать. Кстати, и

Д.С., и Философов ждут еще последних "золотых россыпей" "Руна", оказывая тем свое, уже последнее, милосердие. Номера не получали.

Вы совершенно правы насчет Носарей, но это меня не смущает. Мне весело застращивать и дразнить их, предлагая "новые системы пропаганды" и доказывая, что ихняя ни к черту не годится. Дерзновенно, — но что же делать, я уверена, что это так. Вы скажете — бесполезная игра. Я не думаю, я этого не чувствую. На что-нибудь пригодятся уроки.

Вы — созерцатель, Валерий Яковлевич, а меня вечно кусает какое-то жало, дал мне скорпион в плоть, и вечно мне грезятся какие-то "дела". Кроме того — из пятидесяти людей обыкновенно два

находятся интересные. на некоторое время, по крайности. Что касается "революции" — то я, по совести, не могу сказать, что она хуже "не революции". Вы, описывая дачный вечер, приходите к выводу, что танцующие офицеры лучше выпивших студентов. Отчего? Вернее было бы сказать: "оба хуже." А я бы сказала: "оба лучше..." И вы,

и я — равно были бы правы.

На лекции Дм. С. был любопытен Минский, начавший, дрожа от злобы, доказывать "по сочинениям Мережковского", что он "самодержавец" и проповедует "попов и ладан", а вот он, Минский, верный социаль и даже готов от мэонизма отказаться, чтоб быть угодным почтенной аудитории. Председатель его остановил, прося "не рыться в биографии", а когда социали ему аплодировали, я поздравила его с успехом и решила, что он прямо тореадор. С этих пор он на нас (не мы на него!) обиделся, Бэла испугалась и Дм. С-чу стала писать, чтобы примирить с нами Минского. Но Дм. С. нашел, что Бэла страшно подурнела, а потому не хочет просить у Минского прощения за то, что тот силился его назвать, вместе с Бердяевым, жуликом. Вот вам логика ... жизни! Некий Шебуев (слыхали такого?), решивший, что он займет вакантное место Герцена, а пока обитающий в том же вертепчике на Монмартре, где Минский, — утешает последнего и пишет, говорят, фельетончики, как пострадавший социаль — Минский изобличил "самодержавца" Мережковского, но Минский все не утешается, а Бэла все беспокоится. Мы же пока с этими делами прикончили, занимаемся Le Roy, Olivier, да Шевалье и делами с "Меркюром". Книга первая наша печатается, вторая готовится.

Рассказ пошлю на-днях, но не печатайте его в июне (не думаю, на всякий случай говорю), а то Валетт обидится. Северак не чудодей, это верно. Я в переводах мало понимаю, но и то мне, по совести, кажется, что он препротивно перевел. Извинялся, что не улавливает моего "синтаксиса".

Просьба к вам большая: пришлите мне, если есть возможность, какой-нибудь гонорар, сочтя вышедший номер и статьи "Мы и они". Остальное, что пошлю, пусть идет в накопление к будущему сезону. Теперь же мы уезжаем в неизвестные места, куда денег не будем выписывать. Несколько лишних франков в кармане мне очень не помешают.

Статью о "Весах" оставьте. Я вам впоследствии другую напишу, более обоснованную. Я даже сама хотела вас просить ее не печатать. Тем более, что ... "русская литература не так уж высоко держит знамя чести", чтобы ее не отдавать за вещи — более культурные, во всяком случае.

С Ликиардопуло я намерена поссориться: он стал ко мне невнимателен и неаккуратен. В котором из трех "планов" переживает он трагедию, в плане личности, пола или общественности?

Куда и когда вы уезжаете? Как адрес Белого? Не ответите ли поскорее? Как поживает Иоанна Матвеевна? Вы давно ничего о ней не пишете. Приветствуйте ее от меня. И до свиданья.

Ваша З.Гиппиус

Не очень-то я верю, что "Весы" и "не могли бы" быть иными, если бы захотели. Они — или вы, проще сказать. Особенно теперь.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 2(15). VII. 1907

Paris

В последнюю минуту перед отъездом написала эту заметку. Пишу два слова, тороплюсь ужасно. Черкните в Baden-Baden, poste restante, пригодится ли вам. Как ни как — я обиделась на "Золотое руно" за "Весы". Против Ардова можно защищаться — петитом, не иначе.

Ваша З.Г.

Я едва перечитала, поправьте, что придется, очень буду благодарна. Если пришлете корректуру — еще сама исправлю.

Получили ли "Братскую могилу"?

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 12(25).VII. 1907

Kur-Hotel Victoria

zum Hirschen Schönwald (Bad. Schwarzwald) Station Triberg den Июль 1907.

Получила ваше письмо уже здесь, — вижу, что в Европе с письмами даже слишком хорошо, — куда ни адресовать — придут непременно. Не убережешься. (Письма, за немногими исключениями, всегда неприятные, потому я и говорю "слишком".) Я, впрочем, люблю получать всякие. Против неприятных вооружаюсь равнодушием.

Вашего обещанного письма жду с нетерпением. Адресуйте, куда хотите: или сюда, просто: Schönwald (Baden), или в Baden-Baden. Вчера послала вам "Сокотил", поправив французскую корректуру, — над которой плакать хотелось, так это скверно по-французски — бессмысленно! Не выдаю и по-русски за перл, но все же разумный язык, а не сплошные отчетные банальности. Пожалуйста, пришлите мне корректуру последней заметки: я ее писала в 4 часа ночи перед отъездом и абсолютно не отвечаю ни за что. Инцидент с моей "Болью" меня поверг в крайнее изумление, в общем. До сих пор из него не вышла. Я многим читала "Боль" — и ни единому человеку не пришло в голову, что это можно принять за эротизм. С другой стороны, я никак не ожидала, что в нынешние времена, при наличности всяких "уродов" и "соитий" и перевертанностей, я еще могу "удивить мир декадентством". Полагаю, что здесь не без наследственного Апостола Павла, не без требования бессознательного, бытового, глубоко еще варварского, чтобы "жены пребывали в молчании". Напиши вы такую "Боль" — никому бы ничего в ум не пришло. А "жены" пусть пишут, как Столица в "Руне":

Стою я в белой кофточке,

Кругом всё левкои...

Счастье-то какое! и т.д.

Привязавшийся ко мне один из мистических младенцев пишет недавно: "а мне передают из Петербурга, что Г.Чулков близок к самоубийству благодаря травле "сверхестественного трио: <Брюсова> Валерия, играющего в короли, Белого, ex-короля обетованной

страны, и M-me Кобры, которая сама себя так аттестует". Кабацкое остроумие. Вообще, все это один кабачище. — Быть может, еще оттого я не могла себе вообразить такой интерпретации "Боли", что я не умела и никогда не писала стихов на "а", так что и не представляла себе, что меня могут принять за боль.

В Германии очень приятно, после Парижа. Какие луга! Насчет "туризма" вы не правы. А где же вы бы стали искать литературу? У Жана Мореаса в кафе Vachette? Жду письма.

З.Г.

Какие еще у вас есть мои стихи? Напечатайте что-нибудь еще в скорости, а то не успокоятся с "Болью". До каких-то "Астраханских вестников" уже докатилось. — Кузьмина [так] я совершенно не осуждаю, как данное, но "тенденцию" его глубоко отрицаю. А тенденция его — пережиток. Это — Нувель с литературными способностями, с нувеленым je m'en £..тизмом (хулиганством) и без нувелевого культурного, хоть и внешнего, лоска, навычности.

Не хотите ли рецензию о книжке "Du mariage" Léon Blum? О ней много говорят, французы шокированы, а он, француз, невинен. Осенью я с ним познакомлюсь.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 13(26).VII. 1907

Все сполна получила. Жду корректур. Конечно, исправляйте, как вам удобнее. Я посмотрю. Стабильный адрес мой: Schonwald (Baden), Allemagne. Больше ничего. Вчера отправила вам отсюда письмо. Оставьте тов. Германа. А в "Речи" фельетон о "лжесреде" вы читали? Вот тут есть правда. Только почему раскрытие псевдонима?

По-моему, "Весы" чересчур специализируются на брани Чулкова. Пора бы его к черту. А вообще о "Вecax" № 6 напишу вам кое-что. Жду обещанного письма.

З.Мережковская

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 14(27).VII.1907

Конечно, и с отменным удовольствием, постараюсь исполнить вашу просьбу насчет Ж[оржа]Ч[улкова]. Мы не видели № "Mercure'a" но уже выписали его из Парижа, и дня через 3-4

напишу и в "Весы", и письмо в "Mercure", прямо Valette, которое предлагаю <даже> подписать Д.С., что будет даже солиднее. Надо написать спокойно. Но ведь они закостенелые самодовольцы, и на Россию им наплевать. Однако напечатают, и это необходимо. А затем Ивана Александровича] надо отправить к Тряпичкину.

Ваша Гиппиус З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 16(29).VII.1907

Kur-Hôtel Victoria zum Hirschen Schönwald (Bad. Schwarzwald) Station Triberg

Возвращаю корректуры, против "Послесловия" ничего не имею, хотя упорно не вижу культурной работы Кузьмина [так]. Если бы так — какая задержка для культурного развития России, что в "Белых ночах" потеряли целых пять глав его повести и мир еще не узнал, что было с Дементьевым и Парфентьевым после того, как они целовали иконы и сапоги и улеглись на кровать!

"Mercure"'a все еще не имеем. Может быть,было бы скорее, если б вы вырвали аккуратно странички с Жоржем и прислали мне. Я бы их вам возвратила. А может быть, пришлют сегодня-завтра. К какой книжке "Весов" вам это нужно? К 7 — или 8-ой?

Получили ли все мои письма и открытки?

Ваша З.Г.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. Не позже 19.VII(1. VIII).1907

Schönwald (Baden) Allemagne

Дорогой Валерий Яковлевич.

Только что получила книгу "Mercure", мы прочитали Семенова и Чулкова, и вот какие у меня явились соображения и мысли. Изложу вам их по порядку и жду вашего суда и мнения.

Кажется мне и нам, во-первых, что Семенов — простой идиот, в самом обыденном смысле слова, и не злостный даже. Разинул рот, и ему туда повалилась всякая дрянь, которую он и выплевывает, и даже не без всякого рода добросовестности. Его абсолютно наказывать не за что, и не стоит, его надо тихо устранить. Мы уже говорили об его идиотизме с Vallette, который вполне согласился и предлагал нам и мне писать в "Меркюр", обещая, что все сейчас же будет напечатано, и таким образом втиснуться на Семеновское место. А "пока, говорит, неловко нам Семенову отказывать, старый друг" и т.д. — С этой стороны, видите, все наши авантажи, и Семенов это знает, и старается нас заранее замаслить (как вас еще маслил). Да и по совести — ругать его не за что: разве виноват идиот, что он идиот.

Теперь далее. С Чулковым дело обстоит несколько иначе. Невероятное нахальство этого беспомощно-глупого человека идет от того, что он по природе рекламист. С рекламистом же надо бороться умеючи, осторожно и без всякого идеализма, ибо такой господин сумеет многое обратить в рекламу. Бороться без выставления "знамен правды", — чтобы он из знамени не сшил себе же пиджака. И у нас такое реальное соображение (учитывая местные условия, атмосферу "Mercure"'a и т.д.) — что если мы теперь напишем письмо в "Mercure" с возражениями против Семенова и Чулкова или хоть последнего, — "Mercure", конечно, напечатает, но Чулков непременно обернет это, как "возражение одной группы литературной против другой, против того доминирующего течения, во главе которого стоит он" — и не преминет, через Семенова, напечатать свое "возражение и разъяснение мистического анархизма", <что "Me> после чего редакция сделает, как водится, примечание, что "дело исчерпано", и последнее слово, таким образом, останется за Чулковым. И будет такой вид, что столкнулись равные представители равных "кружков", что Семенов весьма сочтет соответственным тону своего отчета. Ко всему этому, вы знаете, что писать здесь с нашей "суровостью" не принято, здесь-таки

установлен некий "хамизм" в смысле того, что кукушки и петухи более улыбаются друг другу. Во всяком случае, я очень боюсь, что всякое теперь выступление по поводу Чулкова (этого его интервью) — послужит к его процветанию и убедит европейцев, что борются две "школы". А соображение мое такое: не лучше ли будет написать мне, в течение этого месяца, как будто независимую статью о русской литературе, причем я постараюсь коснуться остро — и небрежно статьи Семенова и объясню в нескольких словах, что такое Чулков, тихо пожалев Семенова, что он попал не туда и этого не заметил. Далее: если вы не боитесь связывать себя, для непосвященного взора, одной ниткой с Чулковым или уверены, что сможете возразить письмом так, что этого не будет, — напишите все-таки письмо немедленно и пошлите нам, мы тотчас же отправим его УаНейе, и оно немедленно появится; это, конечно, независимо от моего намерения написать статью, которую я все-таки непременно напишу. Но тогда я упомяну и о вашем письме. Но, по совести, я все же боюсь очень, как бы тут не вышло поживы Чулкову. Семенов теперь живет в Петербурге, купается в чулкизме, и ни за что Чулков не пропустит случая возразить на прямое возражение, ваше ли, мое ли — все равно. Семенов бы, может, и оставил сам, но Чулков не оставит и распластается еще пуще. На статью же, где он будет поставлен на место

"между прочим" — отвечать будет трудно, да и ни к чему это не поведет.

Сообразите, взвесьте все — и решите по-вашему разумению. Статью для "Весов", само собою разумеется, я непременно напишу, и немедля, — хотя не знаю, поспеет ли она в эту книжку. Хочется мне и ее написать в более небрежном и презрительном тоне, не только не "гневную и серьезную", а даже не особенно ругательную. Ей Богу, ведь вся эта мразь на ногах не стоит по своей беспомощности. Чулкова впору высечь, а не драться с ним на дуэли. Накраденные слова его сами себя выдают. Точно экспроприатор-мужик, выкрал из барского дома рояль и, не зная, что делать, устроил из него водопойную колоду. Жалко рояля, но всякий видит, что выкрадено.

Ну вот, объяснила вам все точно, а затем — решение предоставляется вам. Только что принесли вашу открытку. Получила все, что вы мне присылали. Сама отправила вам много что-то — и открыток, и всего. Отправила корректуры заказным письмом, раньше — рассказ. Жду теперь вашего ответа.

Холод здесь волчий. Неужели у вас тепло? Как завидую!

Где Боря? Знаете ли его адрес?

Ваша Зин. Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. Не позже 30. VII(12/VIII)/1907

[Baden-Baden] Воскресенье.

Не получила еще ответа на мое длинное письмо. Вероятно, вы уехали из Москвы. Вообще в Luisenhöhe не получила от вас еще ничего. Письма наши не se croisent, а просто я отвечаю на каждое. Статейку для "Весов" (последнюю о Чулкове) написала.

Еще не послала. Жду.

З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 1(14). VIII.1907

Baden-Baden Pension Luisenhöhe

Посылаю вам, Валерий Яковлевич, "Анекдот о испанском короле", не дожидаясь вашего ответа. Все равно, я не чувствую себя способной еще и еще раз переписывать о Чулкове. Да провались он совсем! Пора кончить с ним борьбу — непосредственную. Коснусь его еще во французской статье — и далее занавес опускается. Вычеркнула несколько резких слов о " Mercure "'e — ввиду тактических соображений, для себя. Семенов рохля и не "донес" бы редакции ( с которой нам никак нельзя ссориться, уже ввиду изданий наших) — но Чулков может его подбить.

Затем вот еще какое дело к вам. Не дело, собственно, а предположительное предложение, которое вряд ли может быть вами принято, но на всякий случай я настояла на том, чтобы вам его сделать. Речь о драме Дм.С. "Павел I". Издание уже продано Пирожкову на

08 год. Но в течение осенних месяцев драма может быть напечатана в журнале. Так как у Бенуа и Лансере есть рисунки (проэкты декораций), то лучше было бы напечатать ее в журнале художественном, вместе с рисунками. Требуется напечатать ее всю сразу, т.е. в одной книжке (это-то вас не затруднит). Д.С. и Бенуа предлагали сделать это Рябушинскому, но выяснилось, что с ним как-то невозможно иметь дело. Он давал Д.С.-чу 1500 р., но затем шла какая-то чепуха, нельзя было понять, чего он еще хочет, и я

отсоветовала Д.С.-чу путаться с ним. Так что он решил отдать драму, если не устроится с вами, в "Русскую мысль". Эта последняя комбинация имеет против себя то, что не будет рисунков, но гонорара с "Р.М." Д.С., конечно, захочет больше, чем с Полякова; в "Весы" он согласен отдать драму за более умеренную сумму, рублей за 800, я думаю, варьируя это немножко вверх и вниз, по вашим возможностям. Вот вкратце дело, а затем — как и всегда, — жду ваших решений. Д.С. сделался просто европейским больше, чем русским, писателем: четыре книги издает осенью — по-французски.

А я ужасно рада, что я не француженка: с голоду умереть. Подумайте, какой гонорар я получила за мою повесть (на долю Вёуегае'а, конечно): 36 франков!!! Прямо не стала бы писать, будь я француженкой.

Вот немецкий почтарь, который в эту минуту принес мне ваше письмо. Прочитала его с удовольствием. Ответ уже как бы заключен в предыдущем. Письмо ваше мило и скромно, Д.С. пошлет его УаНейе, а я примусь за французскую статью "вообще". "Руна" не имеем, вероятно, еще не пришло из Парижа. Я ждала с письмом только последней попытки Д.С-ча, о бесплодности которой я, впрочем, заранее пророчествовала. Пришлите мне текст письма, сами составьте, мы с удовольствием подпишем. Кузьмина [так] не надо, а Белого (от которого я только что получила весьма убедительное письмо) — непременно. Может быть, не будет Философова (да ведь это не так важно), так как он недавно, в ответ на просьбы и телеграммы, послал туда компилятивную меледу, которую я обещала в "Весах" жестоко выругать (стоит, на полстраничке). Денег, однако, и он, несмотря на телеграммные клятвы, до сих пор не получил!

Значит — насчет Философова — посмотрим, а мы подпишемся с удовольствием.

Насчет "Боли" — даже моя родная сестра (и близкий мне человек) — пишет мне предупредительные письма, что, мол, как я печатаю вещи, которые можно понять предосудительно. Но беда в том, что ни я сама, ни один человек из тех, кому я "Боль" читала (вплоть до Нувеля!) не знали, что можно так понять. Следовательно — я не застрахована. Ведь у вас, кажется, моя "Малинка"? Печатаете ли вы ее? Я читала с "этой точки зрения" черновик Д.С.-чу, он думал-думал — и все-таки советует ее печатать. А я уж ничего не понимаю. Вы что думаете?

О смерти сестры Сологуба читала объявление и очень его жалела. Я ее знала и думаю, что для него это большая потеря. А насчет службы его — в первый раз слышу. Что такое случилось? Из-за чего и отчего?

Засим кончаю это бесконечное письмо. Жду от вас скоро обещанного, "более подробного".

Ну уж Баден! Были вы тут когда-нибудь? Настоящий "элизиум теней", как говорит Дм.С. В самом деле, это все воскресшие праведные буржуа в своем раю. Отвратительное — упоение.

Ваша З.Гиппиус

Д.В.фФилософов - В.Я.Брюсову. 8(21).VIII.1907

Luisenhöhe Baden-Baden Allemagne

Многоуважаемый Валерий Яковлевич.

Посылаю вам при сем только что полученное мною письмо Vallette'a, из которого вы увидите, что ваше письмо будет помещено в ближайшем номере "Mercure "'a. Я писал Валлетту также о том, что З.Н. готовит для "Mercure"'a статью о современной русской литературе. Валетт обещает ее принять. Вероятно статья эта будет скоро готова, так как З.Н. ее пишет усердно.

Вы предлагали нам коллективно выйти из "Золотого руна". В былые времена я охотно "уходил" отовсюду, откуда мог. Но теперь я вынужден дорожить всеми приютами для "безработных" и к "выходам" отношусь скептически, тем более, что не придаю значения своему литературному имени. В частности, из "Руна" я вероятно скоро уйду фактически. Они мне написали письмо с просьбой прислать статью. Я им ответил, что пришлю, если они мне вышлют гонорар тотчас по получении рукописи. Они ответили согласием. Статья уже послана с месяц, а гонорара и следа нет.

Конечно, для меня лично не может быть выбора между "Весами", "Золотым руном" и "Перевалом". Все мои симпатии — очевидно на стороне "Весов". Но это скорее симпатии просто культурного человека, читателя, которому дороги интересы литературы. Это скорее "sympathie sentimentale". Реально же, уехав из России — я очень отдалился от русских партий, кружков, направлений, и мне бы не хотелось ни с кем ссориться. Пишу я в общем мало. Где я ни

пишу — везде мои статьи подвергаются цензуре редакции. В "Товарище" мои фельетоны просто искажаются. Словом, нигде я не чувствую себя "дома". А если так, то отчего "протестовать"? Все "дома" мне чужие. Одни немножко более, другие немножко менее. Но это нюансы. По существу же я чувствую себя бездомником. Все эти соображения заставляют меня отказаться от коллективного протеста.

Наш, мой и Мережковских адрес — Baden-Baden. Если и уедем, то письма перешлют. Немецкая почта аккуратна.

Душевно преданный вам Д.Философов

В.Я.Брюсов - З.Н.Гиппиус. 8(21).VIII.1907

Черновое

Дорогая Зинаида Николаевна!

Напечатать "Павла", конечно, "Весы" будут рады всей душой, но, как мне не раз приходилось вам писать, их бюджет ограничен, и они принуждены по возможности согласовывать расход с приходом. Совсем невыгодно помещать нам "Павла" в одном из осенних №№, потому что у нас осталось весьма мало полных комплектов журнала за этот год (№ 3-го всего 25-20 экз.) и нам нет причин привлекать подписчиков на этот год, которым все равно придется отказывать (а на полугодовую подписку, ввиду моего длящегося "Ангела" и "Незнакомки" Блока, не законченной в 1 полугодии, тоже рассчитывать нельзя). Поэтому за напечатание "Павла" в одном из № этого года мы можем предложить только более или менее обычный наш гонорар, в размере лишь немного превышающем ту сумму, которую вообще ассигнуем на каждую книжку: от 400 до 500 рублей, смотря по величине драмы. Напротив, если бы "Павла" мы могли напечатать в 1908 году, хотя бы в февральском №, мы могли бы заплатить гонорар, приближающийся к указанным вам размерам: от 700 до 800 рублей, тоже смотря по величине драмы. Однако в обоих случаях непременным нашим условием будет, чтобы М.Пирожков не выпускал отдельного издания драмы и не делал об нем никаких объявлений до ее напечатания в "Весах". Это последнее условие мы считаем нужным особенно подчеркнуть ввиду совершенно непозволительного поведения Пирожкова в те дни, когда в "Весах" печатался "Пророк русской революции".

Таким образом, мы можем предложить вам два плана — два рода условий.

Первый план.

1. "Павел" будет напечатан в октябрьской книжке "Весов" 1907 г., которая выйдет в начале ноября, если рукопись будет нам доставлена к 15 сентября (- и в ноябрьской книжке, если рукопись будет доставлена позже).

2. Гонорар за драму (вместе с рисунками) будет уплачен от 400 до 500 р. в два срока: половина при получении рукописи и половина по выходе книжки "Весов".

Второй план.

1. "Павел" будет напечатан в февральской книжке "Весов" 1908, которая выйдет не позже 10 февраля, если рукопись будет нам доставлена к 15 октября 1907 г.

2. Гонорар за драму (вместе с рисунками) будет уплачен от 700 до 800 р. в два срока: половина при получении рукописи и половина при выходе книжки "Весов".

Примечание.

Пирожков обязуется не выпускать отдельного издания драмы и не делать об нем никаких объявлений до ее появления в "Весах". Если это условие будет нарушено, мы не обязаны уплачивать второй половины гонорара.

Разумеется, я не оговариваю целого ряда условий, понятных само собой, напр., что драма может быть напечатана только в том случае, если она "цензурна" (времена теперь "тяжкие"), что рисунки будет воспроизведены, если они воспроизводимы не слишком сложными методами (цинкографией, трехцветным печатанием и фототипией), что оригиналы рисунков остаются в распоряжении их авторов и т.д. Все это мы, конечно, подробно обусловим, если вы захотите продолжать переговоры. Пока же на ваше деловое предложение мы отвечаем тоже деловым в самых общих чертах.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. Не позже 13(26).VIII. 1907

Два слова: печатайте письмо насчет "Руни", согласны и просим. Философов вам писал о себе, и хотя он тоже теперь соблазняется выходить, но пусть уж будет верен "принципам" своим. Об остальном напишу на-днях. Вожусь с этой проклятой французской статьей. Ваше письмо, как вы знаете, идет в следующем № "Mercure".

З.Гиппиус

З. Н. Гиппиус — В. Я. Брюсову. Не позже 18(31).IV.1907

[Bad] Homburg von der Höhe.

Villa Ernst.

Да не смущается сердце ваше, Валерий Яковлевич, новой переменой адреса: я все получаю аккуратно и без задержки. Здесь останемся около месяца, недели 4, вероятно.

Отсылаю корректуру "Анекдота". Очень забавляюсь и поучаюсь газетными выдержками. Жду появления нашего общего письма "Руну". Вы ведь получили мою открытку с согласием?

Не пишу вам длинно, ибо все еще пишу эту надоевшую мне статью в "Mercure" и никак не могу кончить. Мне казалось, что по-французски легче писать, потому что проще, слов меньше, не из чего выбирать, а ошибки — поправлять. Какой там! Труднее. Точно спеленут. Да и внутренне труднее: как им говорить? Ведь они про нас аза не знают. Я представить себе не могла, что они так ничего не знают!

Вы удивитесь, что я не отсылаю корректуры стихов. Дело в том, что на них наложила запрет моя домашняя цензура. Я — плохой себе судья, но Д.С. говорит, что это "соблазн малых сих" и стихи мои "от дьявола". Можно и так посмотреть, что подобные index' ы — некое "варварство"; но можно и практически взглянуть, что нам невыгодно сейчас себя с "черной стороны" аттестовать, к тому же и стихи мои — не такая "малинка", чтобы от их отсутствия пострадала русская литература. В книге я их все когда-нибудь напечатаю, а в журнале, после "Боли", столь глупо нашумевшей... Пожалуй, для "малых" сконцентрированная чернота этих 3-х стихотворений и соблазнительна. Словом — я подчиняюсь домашней цензуре, хотя только подчиняюсь...

А где же "Малинка"? Вы сами решили, что она соблазнительна?

В ожидании новых сенсационных вестей

Ваша З.Г.

T.s.v.p.

P.S. Вам нравится Гумилев? По-моему — стихи [ещ] его — хуже худых, ибо — средние. И почему у него страсть к безграмотным ударениям? На 3-х страничках — 6!

P.P.S. А "Бизюкину" что же вы мне не поправили? Черт ее дери, как ее зовут, эту Бизюкину из "Отцов и детей"?! За цитату я ручаюсь, а имя спутала, за что, впрочем, мало себя виню: Тургенев вконец бездарен на имена, их не упомнишь. Вот таких "писателей имен", как Гоголь, — тех не спутаешь. За ним идет Достоевский... А Толстой, какая тоже бездарность! Хотя он без претензий, а Тургенев, ведь, с претензией!

"Мистическим реализмом" я воспользуюсь.

Нет ли книг, "достойных моего пера"?

3. H. Гиппиус - B.Я.Брюсову. 26.УШ(8.1Х).1907

[Bad] Homburg v.d.H.

Villa Ernst

Дорогой Валерий Яковлевич.

Получили "отречение". Очень мне понравился жаргон Рябу-шинского: "... еще торгуемся...". Надеюсь, теперь убедился, что торг кончен. Жду от вас письма с "бытовыми подробностями" жизни, — вы давно меня этим не балуете, и скоро я совсем "отстану". — Насчет "Павла" Д. С. очень сомневается, с Пирожковым у него разные драконовские условия, впрочем, сейчас еще ничего определенного сказать нельзя, так как Пирожков медлит и не присылает текст договора. Что касается моих стихов, то, по зрелом размышлении, я вижу, что глупо так трусить "впечатления", которое, наконец, можно изменить, если, например, вместо "Черного серпа" с "подзаборным псом" вставить другое стихотворение, которое я вам и посылаю (из моих залежей). Буде стихи не войдут в эту книжку, то оставьте их до первого "прислучая". "Серп" я оставляю у себя, так как не имею оригинала.

Чертову статью французскую едва кончила, да и то меледа какая-то. Я не умею "приспособляться" и, кажется (не знаю, к счастью или к несчастью), способна писать только для "Весов", где, как вы говорите, "понимают с полунамека". Хотя уверены ли вы, что так понимают "читатели" "Весов"? А если лишь сотрудники?

Кончаю письмо, ибо одолел какой-то развал Есть ли что-нибудь нелепее и антиэстетичнее немецких вод? Да еще для человека, их не пьющего?

Что случилось с Ликиардопуло? Почему он меня так бессовестно абандоннировал? Какой амморализм [так]!

Ваша З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В. Я.Брюсову. 13(26). IX.1907

[Bad] Homburg Villa Ernst

Дорогой Валерий Яковлевич, письмо мое будет полно просьб, которых, впрочем, не пугайтесь, а отнеситесь, как всегда, милостиво. Во-первых, соблазненная вашими одами "Столичному утру" ("литература вся наша, гонорар верный..."), я посылаю для этого "Утра" единственный рассказ, который у меня еще лежит без приложения. Все собиралась послать его в "Русскую мысль", да лучше пошлю туда что-нибудь подлинное. "Утро", однако, оштрафовано, и если оно все свои капиталы выдало правительству и на гонорар мне не имеется — то, будьте добрый, не отдавайте туда рассказа. Я уж настолько стара и — нравственно — "поседела на службе", что могу требовать гонорара немедленного от изданий посторонних. Таким образом, если не в "Утро" — то отдайте рассказ куда хотите, я верю, что в "лавочку" вроде "Руна" вы меня не сунете.

Засим — посылаю вам еще (очень нежную) полемическую статейку для "Весов". Я весьма горячо желала бы, чтобы она появилась как можно скорее, — вы сами увидите, почему. И "повод" ее, и то, что я говорю по этому поводу, может вам показаться неинтересным; но мне кажется, что отсюда будет возможность выбраться на менее избитые пути, — со временем. Учитываю, помню, что у вас много материала, — мало места; но недаром же "Весы" "расцветают" (могут ли весы — расцветать?), должна же и я этим расцветом попользоваться немножко. Ввиду всего изложенного — я и подчеркиваю мою просьбу поместить мои "Слова о словах" не очень медля, лучше бы всего в следующей книжке.

Претерпев много упреков от своих единомышленников за участие в кампании "Весов" против мистических анархистов, — я, однако, нисколько в этом участии не раскаиваюсь и всегда готова предпринять новую, которая будет на очереди. Почему, не такие уж все это были "домашние дела", как кажется иным, далеким от мира. Искренно радуюсь я успеху. "Руно". вряд ли и с "Руном" оправятся от поражения г-да "мистические". Ликиардопуло писал мне о еще новом coup d'état в виде "литературного комитета" с Вячеславом. Ничего, пусть себе: "надоело играть косточкой — покатай желвачок", по выражению Лескова. Выйдет на одно.

Блока не усовершенствуют и 11-часовые разговоры с Белым на Девичьем поле. Останется Блоком, а в "стихах и прозе" его, особенно последних, — неистребимые следы этого чертова "анархизма", сколько бы он от него, письмами, ни отрекался. Ну, да Блок сам в себе все-таки ценность. А я очень рада, что "культурность" Кузьмина [так] предстала, наконец, и перед вами в виде "красивого сюртука".

Говорила тебе я: Ты не ешь грибов, Илья...

Еще было какое-то дело к вам, да сейчас не упомню. Кончаю последней просьбой: не можете ли прислать мне какой-нибудь гонорар? Мне очень нужно, а перед "Весами" я в долгу никогда не буду. Весной Ликиардопуло мне прислал что-то, но писал, что не все, что момент для "Весов" был неблагоприятный. Пишите и посылайте уже в Париж, куда мы через несколько дней (м. б., только недели на полторы) едем. Спешу кончить это письмо.

Меня ждут.

Всегда ваша З.Гиппиус

(Продолжение следует)

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 21.Щ4.Х) 1907

Дорогой г. Редактор!

"Ввиду восстановления истины" посылаю вам письмо в редакцию. Надеюсь, что вы "не откажетесь его поместить в ближайшем №..." и проч., и проч.

"Пользуюсь случаем", чтобы выразить вам в сем (не для печати) письме мое дружеское негодование. Я смиренно слушала, будучи редактором "Нового пути", ваши справедливо гневные упреки за мерзостные повести дьяконов каких-то. Это была сплошная дрянь, которую я, однако, рвя на себе волосы, не жалея рук, приводила днями в гладко-прилизанный вид. Притом тут было безвыходное положение, ибо дьяконы подавали нам милостыню и фактически позволяли напечатать другое, что нужно. Таково ли ваше положение? Парирую, что вы даже и не взглянули в статью Чурикова (?) "Искусства!" Если б взглянули — вас обожгло бы так же, как, по уверению Чурикова, "обжигает испанский танец, — как лезвие ножа". Ведь это же (что скрывать друг от друга?) — каша из непозволительных банальностей, замешанная с мистико-педерастическими потугами! Ведь я над каждой строчкой хохотала до

последней грусти! Сколько перлов я бы вам выписала, не будь мне лень и жалко cвoeй руки. "В Волишине нет мордкинской стали...". "Изумруд, и рубин, и сапфир, и янтарь, и мистическая глубина, и ало-красный со сладострастными ногами, и мистерия, и культ белизны...". Модкин "дик, он кровожаден, как хищник", "на виллисах нет пачек", но зато Мордкину "идут голые руки, сжатые жилами...". Помилосердствуйте? Руки пошли! ру;ки идут! На протяжении шести страниц, шести драгоценных страниц, "Весы", которые так дорожат местом, — утверждают подобные фокусы". — Вы уж защищали Кузьмина (так) от меня, теперь, пожалуй, и за Чурикова вступитесь — но я вам не поверю. Честь честью, а правда правдой. Да Чуриков не виноват, ему что, а вы виноваты, что не взглянули в сторону бедняжки.

Довольно, однако, и не сердитесь. Весьма опечалюсь, если Чуриков вас обидит!

Вчера вернулись в Париж, жду ответа на последнее мое письмо и — гонорара. Париж — это деньгоглотатель. За все окна, двери и щели — платится!

Ваша Зин.Г.

P.S. А кто это — Доброжелатель?

Д.С.Мережковский - В.Я.Брюсову. 28.IX(11.X).1907

Дорогой Валерий Яковлевич.

Здравствуйте! Перешлите, пожалуйста, прилагаемое письмо Гофману, коего адреса я не знаю.

О бесконечно многом хотелось бы вам написать, но от избытка мыслей уста не глаголют. Все, что вы сообщаете в ваших письмах З.Н., узнаю с великим интересом. И с таким же интересом слежу за "Весами". Жаль, что не устроилось с "Павлом", но надеюсь дать вскоре что-нибудь другое в "Весы". Я задумываю большую статью о Лермонтове, не столько как о поэте, сколько о человеке (вроде "Гоголь и черт").

Кстати, разошлась ли эта книга? Если нет, то, пожалуйста, сообщите точно, сколько экземпляров ее осталось. Я хотел бы ее снова издать у Пирожкова. А также — как идут мои "Стихи" с З.Н. Очень прошу, сообщите мне точные цифры оставшихся экземпляров всех трех книг.

Здесь на днях у нас выходит в издании "Mercure de France" — "Le Tsar et la révolution". Хотелось бы иметь об этой книге отзыв в "Весах". Но как бы переслать ее — цензура ее в Россию не пустит.

Не оказалось бы возможным устроить наше, мое с З.Н., постоянное сотрудничество в какой-нибудь новой "декадентской" московской газете? Я бы мог писать по 2 фельетона в месяц в 300 строк — каждый. И З.Н. — столько же. Но условие — полнейшая свобода тем (со включением и религиозных).

Черкните два слова в ответ.

Сердечно ваш Д.Мережковский

Присоединено:

Д.С.Мережковский — МЛ.Гофману. Без даты

Глубокоуважаемый

Модест Людвигович.

Простите за долгое молчание. Но ваша просьба поставила меня в большое затруднение. Я не верю в прижизненные биографии. Что же касается до автобиографий, — то лучшая из них — сами произведения писателя. Как лица своего, так и жизни своей никто не знает. Говорить о внешнем — скучно, а внутреннего передать невозможно: тут всегда наталкиваешься на две тайны, которые нельзя раскрыть — самое значительное в каждой человеческой жизни — пол и религия. Но неодолимый стыд мешает человеку говорить от первого лица о своем поле и о своей религии, — да и зачем говорить, когда вся его жизнь только раскрытие этих двух тайн. Как я любил и как я верил, не могу сказать, а в этом вся жизнь моя. Ваша просьба автобиографии есть просьба или показать мои старые одежды, из которых я вырос и которые суть никому не любопытный хлам, или раздеться и выйти голым на улицу. Ни того, ни другого я сделать не могу и не хочу. А потому великодушно простите меня и не считайте мое молчание за невнимание к вашей просьбе.

С искренним почтением Д.Мережковский

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 4(17).X.1907

Дорогой Валерий Яковлевич,

спасибо за приглашение в "Столичное утро". Я с этим письмом отправляю письмо Н.Е.Эфросу, которому сообщаю ваши условия — 1) абсолютная свобода в выборе тем, 2) 4 фельетона по 300-400 строк — в месяц — 2 фельетона мои, 2 — З.Н. или Антона Крайнего, 3) по 20 к. за строчку.

Одна из моих тем будет — " Поэзия Брюсова". Не думайте, что я забыл эту тему.

Сейчас кончаю "Павла" — но только что кончу, примусь очень деятельно работать для "Столичного утра". Только и вы походатайствуйте за нашу свободу. Это условие sine qua non. А то лучше и не на- чинать. Также и гонорарный вопрос важен. И надеюсь, что в этом отношении вы наши интересы защитите. Я прошу Эфроса выплачивать нам гонорар, как правильное жалование, по 200 р. в месяц, в определенное число. А остальное, сверх 200, уже по мере печатания статей. Это последнее условие для нас также очень важно, и мы на нем настаиваем, зная по опыту, что иначе будем лишь случайными сотрудниками. А как случайные сотрудники мы немногого стоим, да и для нас такое сотрудничество стоит немногого.

З.Н. вам подробно пишет. Она скоро вышлет вам фельетон о последнем инциденте со Л.Толстым (об его "великом банкротстве" (?!)).

Еще раз большое спасибо.

Сердечно ваш Д.Мережковский.

P.S. Попросите Эфроса поскорее ответить, так как мы имеем приглашения в другие газеты и журналы, а нам не хотелось бы разбрасываться, а хотелось бы знать наверное, где мы будем работать окончательно.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 4(17).X.1907

Старое письмо*

Дорогой Валерий Яковлевич.

Получила ваш перевод на 200 fr. Ждала сопровождающего письма, но его до сих пор нет, и уже давно нет, так что я даже не знаю, каким образом вы отнеслись к посланной вам заметке об Эллисе и не обиделись ли на упреки балетоману, которыми я сопроводила мое "письмо в редакцию". Не знаю также о судьбе моей газетной повести. А очень бы хотелось знать, ибо я весьма продолжаю

*

Позднейшая авторская надпись. - Ред.

нуждаться в гонораре, и 90 рублей (200 fr.) меня нисколько не утолили и наших вопиющих дыр не заткнули. Ликиардопуло за границей, а вы, наверное, расчетами не занимаетесь, — мне же очень хотелось бы, по необходимости и для соображений, знать точно, каковы мои денежные дела с "Весами". Я, по правде сказать, даже не знаю хорошенько, во что меня там ценят, на что я могу надеяться при старании и на что — без старания. Я терпеть не могу касаться этого сорта "дел", но, по несчастию, принуждена с ними считаться, соображать, рассчитывать и "устраиваться". А потому не примите худо мою просьбу о выяснении сих дел с "Весами" на время грядущее, чтобы я могла заранее сообразиться и с моим временем и с моими работами; я же пишу весьма медленно, мне нужны всякие предварительные проспекты.

Знаете ли вы, что "побежденные декаденты" вновь вооружают свою армию для сражения с "Весами"? "Петербуржцы" замышляют свои "Весы" для генеральной битвы с "Весами" московскими и дерзким "руководителем" сего журнала. Считают "подданных" "Весов" — и находят, что их немного: я, Белый ... да "какой-то" еще Элис, вот и все. Рябушинский и Соколов — будут тайными союзниками, — или явными, для тех, кого перфидные "Весы" не успели явно оторвать от питающего лона Коленьки или Сереженьки. Правда, что такое московские "Весы"? А в петербургских, под крылом "отца блудодейств" — Вячеслава, кроме бесчисленных вьюношей и кроме чулкистов, — будет Осип Дымов писать пьесы "в аморальных тонах". Таким образом "они" (кто? Мистические анархисты или такие же реалисты?) восторжествуют, что, конечно, не замедлит привести к ним и "кающегося" Белого, — ведь у этой разноцветной бабочки легкие крылышки! — Так, впрочем, думают они, — не я. А вы что думаете? Пишу вам все эти "сплетни" под свежим впечатлением, за достоверность их существования, кажется, можно ручаться.

Читала в газетах, что вы ставите Метерлинка в СПб., а потому, пожалуй, не скоро получите это письмо. Но когда получите — ответьте.

Ваша З.Гиппиус

Я написала вам, Валерий Яковлевич, письмо за полчаса до вашей телеграммы, после которой это письмо я и задержала. Посылаю его inclus, — отчасти для курьеза, отчасти для того, чтобы вы видели, что мои будущие отношения с "Весами" меня заставляли

задумываться уже и тогда. В сущности, конечно, вопрос чисто денежный никогда не отдалил бы меня от них. Он создал бы мне положение более трудное — и больше ничего; этот труд моей работы в "Весах" не коснулся бы. Вопрос лежит гораздо глубже: он в том, насколько "Весы" во мне нуждаются. По непреодолимым свойствам моего характера, я всегда фактически там, где я более нужна, в ущерб месту, которое мне самой нужнее. Не вхожу в "моральную" оценку этого явления, а просто его утверждаю. Мне до недавнего времени казалось, что я, как таковая, "Весам" по существу нужна, и в кругу этого первого соображения я уже могла идти на кое-какие приспособления и компромиссы, — временные. Но с некоторых пор мне стало казаться, что, пожалуй, если я нужна — то вовсе не "по существу", и что разность наших "задач" очень скоро скажется. Она и сказалась, чуть я захотела там — не то, что выйти на дорогу более общих вопросов, но хоть намекнуть, что есть кое-какие дела, менее "тонкие", но более широкие, есть публика, более банальная, чем читатели "Весов", но зато более видная, занимающая больше места на свете. (Правда, моя статья "Слова о словах" в высшей степени не "общая", — но тут моя ошибка приспособления к "Весам". Неприспособленную, действительно общую, я бы сама не стерпела в "Весах", такое бы пятно она там делала, мне было бы жалко облика "Весов", который, каково бы оно ни было — все-таки — совершенство). Дело, значит, меняет для меня свой аспект в корне. Я нужна "Весам" "при случае" — а не по существу. Этим случаям я и буду пользоваться, или "Весы" будут мною пользоваться, так что фактически для "Весов", может быть, и ничего не изменится, если моя изменившаяся психология не придет в конфликт с обстоятельствами жизни, то есть если, попросту сказать, в момент, когда я буду нужна "Весам", я не буду нужна и в другом месте. По чистой совести сказать (не примите за скромность) — я не думаю, чтобы где-нибудь из тех мест, куда я собираюсь идти, была особенная во мне нужда, "по существу"; но при всеравной малонужности и выступают ряды побочных соображений: серьезность изданий, свойства публики, мера приспособленности, гонорар и т.д. Т.е. дело откровенно переносится в другой "план", и я против этого даже ничего и не имею. Ясно и чисто. Пишу вам это все между прочим, ибо имею слабость к точкам над "i". Вы, конечно, заподозрите, что я "обиделась"; но это уж ваша слабость, навсегда для меня в вас не понятная. Вы вечно "ready to take offence"... как это вам мешает! Вот

вы обиделись на фельетон Дм.Владимировича. Вы точно думаете, что "Весам" достаточно "обидеться" и наказать автора "исключением", чтобы победить его. "В фельетоне, по-моему, есть доля правды, я сама не высказал бы ее печатно, считая себя очень близкой "Весам", — но вам я ее нередко высказывала, и теперь не отрекаюсь. Или это не правда, и тогда не стоит считаться, или это неполная правда, и тогда нужно это доказать, — но "обижаться", ни в том, ни в другом случае, я не вижу никакой нужды и цели, и психологии этой, ей Богу, не понимаю.

Затем, от сих отвлеченных рассуждений, перейдем к текущим делам. Мы очень рады этому новому "Утру" и рады попробовать писать там. Д.С. кончает "Павла" на днях и строит планы "фельетонов". Мы думали уже пристроиться в одной газете, хотя я склонялась более к постоянной журнальной работе. Склонялась из самопедагогии больше, потому что фактически мне больше говорили "фельетончики" Антона Крайнего а 1а Буренин, Меньшиков или Чуковский. Ну, да там видно будет. Мой (какой невинный по теперешним временам!) рассказ подождите печатать, в самом деле; другого, однако, у меня нет. А "Слова", если можно, вытравив все, буде случится, "весовое" специально, — вы бы, действительно, пустили, я была бы вам очень благодарна. Боюсь, не будет ли статейка по поводу Толстого слишком серьезна для газеты, но я ее пошлю. Кстати, газета кадетская? Или около? Мне бы это важно знать. Вообще — ждем первых номеров, не забудьте их нам послать! И если выберете время — напишите подробнее, что из себя представляет газета, то есть против кого и за кого она, приблизительно. С кем можно (из газет) ругаться вовсю и с кем осторожно.

До свиданья пока, смотрите, не "обидьтесь" на меня, а то вы меня этими обидами окончательно с толку собьете.

Ваша З.Гиппиус

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 13(26).Х.1907

Дорогой Валерий Яковлевич,

Сегодня получили телеграммку от Ефроса — согласие. З.Н. высылает вам еще повесть и потом фельетон. Я напишу, только что кончу "Павла" — дней через 10.

Но нам необходимо, чтобы писать о текущей литературе, получать, по возможности, все новинки, чтобы об них писать. Особенно важно получить пиесу или повесть новую Л.Андреева — "Тьма" — что ли? И вообще всё. Я, может быть, также напишу "О Содоме в русской литературе".

Сердечно ваш Д.Мережковский.

Жду подробного письма от Ефроса.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 15(28).X.1907

Дорогой Валерий Яковлевич.

Два слова. Посылаю для "Столичного утра" фельетон "Толстой и Плеханов", который я подписала "Ант. Крайний", — и желала бы сохранить эту подпись (оставив "З.Гиппиус" для рассказов), если это для редакторов не составит разницы. В противном случае измените подпись.

Очень просим известий и распоряжения о высылке нам газеты! Я получила лишь 1 № под вашей бандеролью с началом моего рассказа. Более интимные известия от вас и газета — нам необходимы! Нас всех (интимное сведение, между нами ! ! !) завалили телеграммами и посланцами от "Утра России", "бряцают серебром" с "огорчением, что мы обещали участвовать в "Столичном утре". Но Эфрос уже прислал нам телеграмму с согласием на условия Дм. С-ча, а мы, ничего не зная, чуем однако, что эти два "Утра" отнюдь не в унисоне, а уж если надобен выбор — то единственно, что нас руководит, и верно (мы газет не видывали) — это имена литературных редакторов:

ваше — и Бориса Зайцева.

Выбор, следовательно, ясен, — но напишите, верны ли наши "чуянья" насчет антагонизма.

Затем кончаю и прошу со мной дружить, как прежде, и отпустить мне, если были aigreur'bi в предыдущем письме.

Всегда ваша З.Гиппиус

P.S. Для первого фельетона Д.С. думает через несколько дней послать статейку о вас.

P.P.S. Не забудьте же распоряжение о высылке газеты!

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 25.X(7.XI).1907

Узнала лишь из газет о преждевременной кончине "Столичного утра". Ни до, ни после катастрофы не имеем от вас ни малейших сведений, не имели и газеты, кроме 2-х отдельных №№, — начала одной моей повести и затем другой. М.б., теперь ответа на мои многочисленные письма уже и не требуется, но жалею, что его не было раньше. А теперь я чрезвычайно прошу вас все-таки: во-первых — содействовать мне в получении гонорара за две повести, ибо нет обычая, чтобы его не выдавали, а во-вторых — как можно скорее вернуть мне мою статью "Толстой и Плеханов", которая мне крайне нужна, а черновика я не имею. Кстати, и "Слова о словах".

Ваша З.Гиппиус

P.S. Дм. С-ча статья о вас готова, вероятно, пойдет в другую

газету.

Я послала бы вам телеграмму, но в Москве, кажется, не имеют обычая отвечать на телеграммы даже с уплаченным ответом. По крайней мере, я знаю, что Эфрос не ответил на такую телеграмму в 20 слов, а это было лишь в его интересах.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 29.X(11.XI).1907

Валерий Яковлевич.

Сегодня Философов отнес Vallette мою статью о русской литературе, последний обещал прислать корректуру на днях. Очень извиняюсь в задержке, благодаря которой появилось в "Mercure" письмо Семекнова против вас. Моя статья, объективно, глупая и слабая, благодаря тому, что я имела несчастье упрямство писать ее прямо на французском языке, — но косвенной цели своей она, кажется, достигает, и надеюсь, что вы будете довольны.

З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 12(25).XI.1907

Дорогой Валерий Яковлевич.

Я, право, не знаю, что вам отвечать. И стоит ли отвечать: письма — такое бесплодие. Глухо уходят в глухое пространство.

Вы по природе автократ. Не отрицаю, есть и в моей природе таковая же склонность, — но я ее в себе не люблю и гоню, — потому что не люблю автократию, а вам это нравится. Вот и вся наша разница — громадная! Тут и некоторые причины наших несогласий. Будь у меня теперь свой журнал — я бы непременно печатала все ваше, — кое-что с возражениями и отрицаниями, конечно. Только я думаю, будь у меня свой журнал — вы бы в него гордо не пошли, — а я в ваш шла, вот опять разница.

Идя против своего автократизма, — я с правом, и естественно, отдаляюсь от чужого. Автократический принцип "Весов" отдаляет меня от "Весов", — помимо всего прочего, с чем я в вашем журнале мирилась (и с чем вы не мирились бы в моем). Но, конечно, не так отдаляет, чтобы я там как-нибудь "выходила" из "Весов". Если вам будет нужда во мне — напишите, я постараюсь, насколько смогу. Бранить "Весы" печатно я тоже не буду, хотя против чужих осуждений, если они основательны, восставать за "Весы", как за свои, не буду. Когда я писала французскую статью — я еще считала их более своими.

Очень меня удивляет, что вы так и не прислали мне рукописей двух моих статей, о которых я просила. Не можете ли сделать это? У меня есть теперь интересный материал, я хочу переработать статьи и непременно их напечатаю.

Чрезвычайно мне также досадно, что оба мои рассказа были отданы на бесполезную благотворительность. Вы должны знать дела ликвидированной газеты. Там все сотрудники оказались потерявшими гонорар или нет?

Пока до свиданья. Корректуру статьи в "Mercure" я уже продержала; с великим трудом, как благодаря несовременности статьи, так и чуждому языку. Вероятно, вы скоро получите книжку. Итак — sans rancune. Повторяю вам еще раз, и с большой точностью, и с большой искренностью: если случится, что я вам для "Весов" понадоблюсь — напишите, укажите определенно, чего бы вы хотели, и я, если буду в силах, непременно исполню, что вы желаете.

Ваша З.Гиппиус Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 16(23).XI.1907

Дорогой Валерий Яковлевич,

статья "У позорного столба" была прислана не для "Весов", а для "Столичного утра". И я удивлен тем, что вы ее набрали для "Весов" без моего разрешения. Когда я узнал (увы, не от вас), что "Столичного утра" уже нет, я послал статью в другой журнал — там она и появится, и "Весы", конечно, не пожелают перепечатки. Итак, этим письмом я категорически требую, чтобы статья моя не появлялась в"Весах".

З.Н. весьма удивлена, что вы тотчас же не исполнили просьбу ее о присылке обратно всех статей, посланных для "Столичного утра", и ничего не ответили на требование гонорара: ведь вы нас приглашали и поручились нам за порядочность тех издателей, которые вели вместе с вами это дело. Таким образом и вы, будучи посредником в этом деле, принимали на себя хотя бы часть ответственности за исполнение обязательств, принятых на себя издателями. Уж во всяком случае, вы могли ответить нам на вопрос, будет или не будет нам уплачен гонорар, и возвратить нам ненапечатанные статьи. Но вы и этого не сделали, и о прекращении газеты мы узнали не от вас, а из газет (вы написали нам значительно позже официального известия).

Все это в порядке вещей и ничуть не мешает моему сердечному расположению к вам и готовности быть полезным вам. У меня уже почти готов был фельетон о Вал. Брюсове под заглавием "Ковач стали", который, надеюсь, вам бы понравился, но теперь, после катастрофы, я, разумеется, отказался от мысли печатать эту вещь — до лучших времен. Может быть, впрочем, сделаю попытку отдать статью в "Русскую мысль" или в "Товарищ" — но боюсь, что она слишком неподходящая для этих изданий.

Не сердитесь на меня за это письмо и, если можете что-нибудь сделать, чтобы нам заплатили, сделайте, а если нет, то делать нечего. Во всяком случае, все рукописи возвратите немедленно — это-то вы сделать можете! И ответить тоже можете.

Ну, всего хорошего. Книга наша "Le Tsar et la révolution" вышла, но в России будет запрещена, не знаю, как вам ее доставить.

В "Mercure de France" появится статью З.Н. о русской литературе, где и о вас говорится очень сочувственно.

Искренний привет всем и в особенности милой вашей супруге.

Искренне ваш Д.Мережковский З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 14(27).XII.1907

Вы мне ничего нового не сказали, дорогой Валерий Яковлевич, а потому и я смогу только повторить то, что уже говорила. А именно: если я вам понадоблюсь — напишите подробно дело, и я, буде найду для себя возможным, — его выполню. Но, конечно, на "свой" манер; да вы это знаете, а потому и спросите с меня (если бы спросили) именно такое дело, где "мой" манер вам бы не помешал.

Я с вами вполне согласна: у нас разные тенденции, и у каждого из нас так они крепки, что трудно вступать в компромисс. Правда, ваша тенденциозность уже переходит в известный догматизм, что я для себя считаю лишним; я терпимее. Но объективно — я вполне понимаю покорность догме и уж между ними не делаю никакого различия: все по-своему хороши. С практической стороны — может быть, даже должно журналу быть "направленским". Все дело в "более" или "менее". Направление "Весов" — одно из направлений, вот и все. В данном случае — я, как писатель, под это именно направление не подхожу; но это еще не доказывает (для меня самого), что направление "Весов" не имеет своей raison d'être. Я не подхожу потому, что я никак, нигде, ни в стихах, ни в рассказах, ни в критике не могу удовлетворить ваших требований — чистого искусства. Быть чисто художником я не могу, нет таких способностей, да и "tendance" к этому, по правде сказать, нет. Вы совершенно правы, утверждая, что различие тут между нами важнее, чем сначала кажется. Ведь самое созерцание искусства как искусства у нас делается разным, благодаря разности наших тенденций. Например. Не выходя из круга вашей общей догмы, т.е. судя (моей) "чисто художественной" точки зрения, — я по всей искренности, и на самом свежем впечатлении, считаю Л.Андреева в высочайшей степени сапожником. Его стиль, его образы, его краски (заметьте, я даже не касаюсь его мыслей) мне кажутся невежественной рыночной бутафорией, на вкус толпы, которая и сама скоро его перерастет. В "Весах" же, так строго следящих за чистотой и единством своего направления, я считаю: "... Андреев магической силой своего таланта затрагивает самые темные и тайные струны, заставляя их петь свои страшные песни. Настоящие бездны души показывает нам он, и трагизм его миросозерцанья мрачным пламенем горит в каждом рассказе". Упоминается, что Андреев стоит выше "философской мысли своей эпохи." что со стороны вашего критика уже ересь, ибо о "философских эпохах" ему ведать и говорить не подобает, он уже наше захватывает... Так вот, я не только на художество Андреева не

смотрю глазами критика "Весов", но и на художество самого критика гляжу иначе, нежели "Весы". Вам эти "мрачные пламен'а" кажутся искусством — мне отнюдь.

Это к примеру, и теперь, кажется, все ясно. Разные тенденции все меняют!

Книгу нашу никак не умудримся послать! До первого случая. Да вам не будет интересно. Ужасно огорчаюсь, что гонорара эти "наследники" не отдали! Нет ли хоть какой-нибудь надежды?

Пока до свиданья. Получили ли "Mercure"? Я не помню, чтоб я писала вам письмо с извинениями. Да и зачем? Разве я вас обижала?

Ваша З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 19.V(1.II).1908

Дорогой Валерий Яковлевич.

Отвечаю вам,этими краткими строками, в тот же день. Меня очень затронуло известие о смерти вашего отца. Я боюсь чужой смерти. Вернее — она меня как-то, ужасая, — изумляет. Помните, у Флобера: "...elle était morte: quel étonnement!"

Об Андрееве не могу написать, потому что о нем только что написал подробно Дм. Серг. ("В обезьяних лапах", "Русская мысль"). Я не во всем с Д.С. согласна, но во многом и согласна. Посмотрю, может быть, можно зацепиться кое за что. Но стоит ли слишком углубляться в сего писателя? Однако к письму вашему должна сделать поправочку: мои выписки из "Весов" — самые свежие, из последней книжки; следовательно, вы коренным образом ошибаетесь, говоря, что "после_этого" были напечатаны "Человек", "Иуда" и т.д.

Что касается Зайцева, то не так уж его я хвалила, чтоб можно было на это восставать. "Певец безликого Ничто" — небольшое превозношение. Не "глубины творчества." или черт его дери, как этот ваш говорил об Андрееве в январской книжке. Когда я вздумала нежно показать детство Эллиса (он бы ничего, между прочим, старается, да "кишка тонка") — вы немедленно воспротивились. Может быть, для него рекламнее, что я его в "Русской мысли" ругать буду, — но зато это уж в последний раз: все равно, готовая заметка была, так ладно; Струве основательно ворчал, что важен ли, мол, Эллис, чтоб о нем оповещать читателям "Русской мысли". За бабу его почему-то принял. Но я так желаю гонорара и так ненавижу писать,

что не согласна не печатать все, что есть. До сих пор злюсь на проклятое "Утро", которому я подарила свои "драгоценные строки".

В моей Mercur'ной статье есть противная опечатка. Не имею сейчас книжки под рукой, но где-то, на правой странице сверху, поставлена запятая, когда нужно не только точку, но даже начать "Anarchisme mystique" с красной строчки. Идиотски выходит, что я все молодое течение называю "мистико-анархическим". Что касается "полемики с Семеновым" — то не вам меня в этом упрекать. Если бы я тогда же исполнила ваше желание — то полемика вышла бы еще более распространенная.

Я не собираюсь "бежать с корабля". Я, ведь, на нем не живу, а лишь совершаю увеселительные прогулки. Мне очень полезно писать рецензии иногда — пожалуйста, пришлите мне новые книги с указанием наиболее желательных рецензий. Постараюсь, в виде спорта, написать о каждой не более страницы.

Нет ли верного способа переслать вам нашу книгу? Хотя она вас особенно интересовать не может — но все же хотелось бы, чтоб она была и в Москве.

Итак — жду новых книг, которых у вас "много".

Искренне ваша З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 8.II.1908

Дорогой Валерий Яковлевич.

Вы поставили maximum — три страницы об одной книге. Я написала о четырех — четыре (из этих моих девяти, думаю — и четырех не выйдет). Отдельно о каждом сборнике не было сил писать. Да и нужно ли?

Жаль, что вы не любите цитат. Есть восхитительные. Пишу вам эти несколько строк наскоро. Вы, кажется, мне "должны" одно письмо.

Что делается в Москве? С унынием готовлюсь к возвращению на родину.

Ваша З.Гиппиучс

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 25.III(7.IV).1908

Пожалуй, вы правы, Валерий Яковлевич. Переписка не может жить более двух лет — максимум. Но мне казалось, что это только "личная". У нас же с вами была "окружная", если хотите — сплетническая, а это дольше не теряет интереса. К тому же мы очень следим за Россией и ее человечьими делами. Через 2-3 месяца убедимся, насколько отстали. У нас была мысль, не поселиться ли в Москве, но я очень против этого, не люблю ее как-то, и даже побаиваюсь. Да и начальство ваше уж очень строгое.

Совсем еще не знаю, какой train жизни возьмем мы в России: будем ли жить "в свете" или в уединении. Хочется то одного, то другого. В общем, должна признаться, — вовсе не хочется в Россию. Но, однако, это вопрос решенный — мы возвращаемся.

Знаете, кого главным образом обидела моя "Репа"? Эмигрантов! Этого уж я никак не ожидала. Тем более что они воистину жадны до "новейшей" литературы, и без разбора рвут друг у друга из рук и "Весы", и какую-нибудь "Суламифь". И все-таки жестоко изобиделись. Что касается до статьи Философова насчет Эллиса — то, по совести-то говоря, ведь переборщил Эллис! Уж не говоря о том, что стиль его восхвалений весьма далек от художественного идеала, я искренно думаю, что от эдаких исторических похвал никому не поздоровится, и доведись до меня, я их не напечатала бы в журнале, мне близком, совершенно так же, как и особенно неприличной ругани о себе (Ардовской) не напечатала бы, — откровенно говорю. Хотя тоже люблю свободу, честное слово. Не сердитесь, ибо я высказываю только мое личное мнение, которое никому не навязываю. Что вы пользуетесь в "Весах" — это секрет? Мы, ей Богу, не знали. Во фран-цузской статье я прямо назвала вас редактором, и вы не возражали, и я не беспокоилась. Теперь на мне висит обязательная статья в "Revue de psychologie", опять о русской литературе! Мучаясь, ибо ничего нового для французов не знаю, а повторяться не хочется. Однако что-нибудь придется выдумывать. Напишите мне, можно ли говорить о вас, как о руководителе хотя бы "Весов" — или нет. Но это и будет directeur, т.е. редактор.

Если б вы знали, как мне и нам близки ваши грезы об отдыхе! Вы думаете, мы тут не завалены людьми, срочной работой, неприятностями, обязательными письмами, etc.? Да как еще! Точь в точь вы. Стремимся удрать в Испанию перед Россией. Да, очень прошу узнать:

нет ли у меня нескольких франков в "Весах"? Безумно благодарна была бы за скорую присылку чека. Не забудьте!

Ваша Зин. Г.

Хотела вам посплетничать насчет Минского, да уж до следующего раза. A стихи Кузьмина [так], как хотите, настоящая труха. Так и сыплется.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 4(17).V.1908

St.-Jean-de-Luz (Basses Pyrénées) Golf-hôtel

Дорогой Валерии Яковлевич.

Не поняла вашей телеграммы. Мне ее переслали из Парижа. О "Царе-Голоде" меня, действительно, просил написать Ликиардо-пуло и книгу прислал, но это была третья по счету, и книга, и просьба о рецензии, да и последние дни ликвидации Парижа были у меня столь занятые, что я решительно махнула рукой. Несмотря на это, плюс то, что об этом "Царе" писать противно, плюс — все три книги остались в Париже, плюс — вы не ответили на последнее мое письмо и просьбу, — я все-таки постараюсь что-нибудь написать и пошлю дня через три... если преодолею смущение, вызванное вашей телеграммой. О каком Минском нужно писать в соединении с "Царем-Голодом"? Единственный выход из этого — написать о полемике газетной Минского, по поводу его статьи Андреевской. Другого объяснения не подберу. Так и сделаю. Если вы желали другого — телеграфируйте ... впрочем, не успеете, так тогда выкиньте все ненужное. У меня здесь ничего нет под рукою, даже цитат не могу сделать, — ну да это не беда, просто буду писать "Взгляд и нечто". Цитат из "Голода" и ненужно. Хороша Маша и так.

Не хотите ли статейку о "Женщине" — она у меня почти дописана, — я думала послать ее в "Речь", но к вам она скорее подойдет. Если у вас долго не будет места, пошлю в газету.

Мы возвращаемся в Россию в первых числах июля. А если будет дело Мережковского о "Павле" и будет раньше — то и раньше. Какая это несносная чепуха!

Ваша З.Г.

P.S. Пишите сюда, здесь хорошо, и мы еще останемся.

З. Н. Гиппиус - В. Я. Брюсову. 11(24). V.1908

Дорогой Валерий Яковлевич.

Посылаю вам маленькую заметочку "Без царя" (о "Царе Голоде"), хотя, кажется, я опоздала, ваша книжка вышла. Ну, ничего, может быть, найдется место в следующей. Заметка так коротка, что, думаю, выпускать в ней ничего не нужно. Минского я коснулась слегка. Затем вот что: я хочу коренным образом переменить псевдоним, ибо с раскрытием Ант. Крайнего — раскрылось опять для дешевых критиков дешевое поле критики: "Ведь это дама!" Тут же, хотя кто и узнает меня, то лишь человек настолько тонкий, что к подобной критике ему не придет в голову прибегать.

Засим до свиданья, и жду от вас каких-нибудь вестей.

Ваша 3. Г.

P.S. Не сделаете ли мне удовольствие, не пришлете ли "Кубок метелей" и последний Альманах "Шиповника"? Не отказалась бы и от "Зовов древности". Здесь как-то весело и легко пишется.

В Париже очень стали читаться "Весы". Между прочим — и досталось мне за непочтительный отзыв об эмигрантах! Но ничего, и они не ангелы.

Д.С.Мережковский - В. Я. Брюсову.22. V(4. VI).1908

Дорогой Валерий Яковлевич,

спасибо за письмо. Отзыв ваш о "Павле" меня очень обрадовал. Мне самому казалось, что вещь довольно неудачная, хотя и писал с любовью. Мне, как это ни странно сказать, личность Павла довольно нравилась.

Отзыв ваш, как истинного и безупречного художника, имеет для меня очень большое значение. Но я все-таки чувствую, что не сделал того, что хотел: я хотел показать бесконечный религиозный соблазн самодержавия (этого русские революционеры, кроме самых редких, совсем не чувствуют). Но не удалось, по крайней мере, так, как хотелось.

Конфискация книги — для меня большая беда. Я сейчас теряю 2500 р., а вероятно, гораздо больше, потому что книга разошлась бы в нескольких изданиях. Не знаю, будет ли процесс и осудят ли меня. Тут, собственно, величайшая несправедливость: в книге нет никакой узкополитической "тенденции" — она объективна. Если бы вы в вашей статье защитили меня с этой точки зрения — т.е. — что конфискация несправедлива даже с точки зрения правительственной

— вы бы мне этим оказали огромную услугу. На процессе я бы непременно сослался на ваш отзыв, и это могло бы подействовать на судей. Тем более что все "нецензурное" взято из легально напечатанных в России документов (изд. Суворина "Цареубийство 1 марта 1801 г. "). Оправдание на суде "Павла I" было бы важным прецедентом, который теперешний дикий произвол цензуры, хоть капельку, смягчил бы. Разрешение книги важно было бы также для следующих частей трилогии "Александр I" и "Декабристов". Итак, сделайте, что можете, не только для меня, но и вообще для русской литературы: разумно и спокойно сказанное слово может спасти книгу.

Здесь в В1.-1еап^е-Ьи2 очаровательно. Непременно приезжайте сюда. Океан и милые тихие поля с маргаритками и лютиками. Запах моря с запахами горных трав. Прогулки великолепные. Нет "питоресков" — но тем лучше: благородная и величавая простота. Отель превосходный, не очень дорогой — 11 франков — полный пансион. Кормят изумительно. Комнаты прелестные. Тишина и покой. Вы здесь отдохнете. Мы можем предупредить хозяина, что вы приедете — он очень любезный человек и будет за вами ухаживать.

В Россию мы возвращаемся к 1 июля. Что то нас ждет там? У нас очень жуткое чувство.

За "Весами" следим с любопытством. Окончания "Огненного ангела" жду с нетерпением. Перечту его, когда выйдет отдельною книгою.

Эллис многого не понимает. А тон у него слишком авторитетный. Он <слишком> наивно убежден, что мы все — " просто мошенники и шарлатаны". Может быть, есть в нас и "мошенничество", и "шарлатанство", но это уж не так просто и грубо, как ему кажется. Он не видит, что мы, такие как мы есть, не могли не быть, что надо через нас пройти. А он хочет мимо. Но нет путей мимо. "Говорю это без всякого самодовольства и тщеславия: ведь, может быть, по нашим телам пройдут, растопчут нас, но все-таки в ту же сторону пойдут; там новая жизнь и новое искусство". Пишу все это неясно, но вы поймете. Кто страдания нашего не видит, тот ничего в нас не видит. Ну, да обо всем этом надо лично переговорить.

Осенью непременно приедем в Москву — будем в "Скорпионе".

Как здоровье Белого? Напишите о нем. Давно уж от него никаких вестей.

З.Н. послала вам статью о "Царе-Голоде" и о Минском (по поводу полемики с Л.Андреевым). А стихов Минского у нее совсем нет.

З.Н. очень просит контору "Весов", как можно скорее, выслать ей гонорар полностью! Пожалуйста, не забудьте.

Пришлите "Семь повешенных". И вообще посылайте новинки. Ну, еще раз спасибо. Буду ждать рецензии о "Павле".

Не сетуйте на меня за то, что не написал о вас. Напишу непременно. Эта статья зреет во мне: ведь вы один из моих "Вечных спутников". Вообще, такие статьи во мне долго зреют. Да и печатать негде: в газетах не хочется, а подходящего журнала нет: в "Весах" чересчур близко к вам, а "Русская мысль" после моей полемики со Струве не отвечает на мои письма. Ах, если бы новый журнал! Но, пожалуй, в России нельзя издавать — придется за границей.

Вот сколько написал. Простите за всю эту болтовню. Если выберется свободная минутка, черкните.

Сердечно ваш Д.Мережковский

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. Конец мая по старому стилю (начало июня по новому стилю) 1908 г.

St.-Jean-de-Luz.

Воскресенье.

Дорогой Валерий Яковлевич!

Если вы думаете печатать заметку мою о "Царе-Голоде", то прибавьте к ней прилагаемый P.S. Я бы не хотела быть несправедливой, в рассказе Андреева о "Семи повешенных" есть много хорошего и сильного (хотя я и не нахожу его столько, сколько Дм.С.).

Дм.С. был очень тронут вашим отзывом о "Павле". Кажется, написал вам длинное письмо. Насчет "Павла" я не совсем согласна с вами: там есть хорошие места, но в общем все это слишком эффектно, а потому [неразборчиво] грубо, подчас компилятивно, нет интимностей ни личных, ни бытовых, а потому есть механичность. Что касается "морали" — то она может быть выражена: "Даже и гадкого царя не надо убивать", и во всяком случае нейдет дальше

изображения зла от "дурного царя" (не от царя вообще). Ну, да, возможно, я и ошибаюсь.

Недавно получили письмо от Бори Бугаева, длинные "простыни", которые очень нам были просветительны. Склонность его к преувеличению мы учитываем. Думаю, что он преувеличивает важность борьбы "Весов" с "Петербуржцами". Если б даже действительно мы убедились, по возвращении в Россию, что "Чулков

— генерал", — то, ей Богу, это бы совершенно не потрясло нас. Ну, пусть себе нашивает лампасы, нам-то что? Настоящей-то литературе

— что? Мне жаль вашей крови, если он вам ее портит. Да не верю.

Здесь очень хорошо, и я с досадой поеду скоро в Homburg (v.d.H., post. rest.). He раскаетесь, если приедете. Отель хорош уж тем, что новый, едва достроенный, и еще тем, что пуст, хотя в июле, пожалуй, наполнится. Если вы предпочитаете рюстичность, то вам понравится местечко Гетари, между St.-Jean и Биаррицом, но, по-моему, оно хуже. Баски любопытны и уродливы. Язык их непостижим. Сегодня видели в Trinquet партию 'pelote и на площади фанданго. Ничего.

Страдаю от обещания написать Севераку статью о русской литературе в "Revue psychologique". Письмо Бори убедило меня, что я даже и не знаю "современного состояния" русской литературы. Ну что я напишу? Ах, если б вы написали! 5 столбцов (вы знаете журнал?) можно писать по-русски, 100 fr. гонорару. Ах, если б вы написали! Но надо теперь же. Выйдет № о "русских". Надеюсь мало, что согласитесь, но все-таки ответьте. Ведь или вы — или должна я! А я, ей Богу, не знаю что. Повторяться?

Ваша Зин. Г.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 1S.IX.190S

Литейный, 24, СПб.

18.9.08

Дорогой Валерий Яковлевич.

С громадным удовольствием получила ваше письмо. Думала, окончательно вы исчезли... с нашего горизонта, по крайней мере. Хотела все-таки писать вам, хотя бы на "Весы", ибо имею вам рассказать много интересного, кое на что намереваюсь требовать от вас ответа. О впечатлении, которое произвела на нас Россия и СПб.,

— трудно говорить: оно не сложно, оно просто ужасно. Кое к чему мы

приготовились, а кое к чему нет (позорная азиатская эпидемия, например... Не думайте, она очень влияет на жизнь, черные пары захватывают вас и качают, точно люлька гробовая). Не приготовились мы также к болезненному отцвету хулиганства. Их будто морозом хватило, головки так и виснут, и на все они согласны, бесплодно согласны. Не с чем бороться, не с кем спорить, все одинаково зевают. Меня прямо одурманивает скука. Думали ничего не делать здесь, только присматриваться — смотреть не на что. Нам — поскольку общая вялость позволила — ужасно все обрадовались и стали требовать заваривания, хоть манной кашки, так что мы поняли, что все равно — здесь отвертишься — там зацепят, надо какую-нибудь кастрюлю приспособить. Жили на даче, среди океана... грязи, но и там не было покоя; а только что вернулись (в самую холеру) — вот что устроилось. Расскажу вам вкратце, а далее пойдут просьбы и моления.

Мы взяли на себя журнал "Образование" и газету "Утро". Последней мы не намерены особенно заниматься, но не взять ее было нельзя, ибо ее и увядающее хулиганство могло нам повредить. Если б хватило сил и людей, то, конечно, и газета могла бы пригодиться. Далее: мы ясно увидали, что без какого-нибудь блока с общественниками сейчас мы одни журнала не вывезем, а потому, ради чисто, узко- политического и экономического отделов мы выступили в некий блок с Богучарским ("Былое") и Прокоповичем. Материальная сторона более или менее выяснена и довольно удовлетворительна. Издателем остается Василевский (вы знаете сей тип!), но он вообще приведен к одному знаменателю, без особых даже церемоний, и находится под гласным надзором. У нас отделы литературный (критика, беллетристика), философский и нейтральных статей. Мы намерены сначала дружить со всеми авторами, но отнюдь не со всеми их произведениями. Такова одна сторона нашей тактики. В высшей степени трудно все это организовать, иногда мы впадаем в отчаяние: вдруг не будет достаточно нашего материала, и мы должны будем отдавать наше место Прокоповичам? Они непременно будут нас тогда заедать, ибо ихнего-то материала, "экономического", всегда довольно. Ведь нам нужно иметь от 14 до 16 больших листов! Тут опасность, но иной раз мы не так уж унываем. Будет болото — черти найдутся. В сущности, и "Новый путь", если что сделал, то лишь собрал новых людей. Почти все из теперешних знаменитостей начинали там. Правда, грешил "Новый путь" разными "Писцами" (помните?) — но что же вы

хотите? Не говоря о том, что материальные условия его были другие, — многое было другое; однако я не зарекаюсь и теперь относительно "Писцов"; не хочу их, верю, что их не будет, но, если выбирать: ездить ли день и ночь по знаменитостям и молить их униженно дать поганые пол-листа за 500 р. или же идти на отдаленную возможность "Писца" — то я выберу, принципиально, последнее. Я вам открываю глубины наших теоретических принципов, до практики дело, может быть, и не дойдет. Рисую вам положение дела, как оно есть — и затем прошу: 1) позволить поставить имя ваше в числе сотрудников "Образования" и "Утра", и 2) не в службу, а в дружбу прислать теперь же хоть что-нибудь для сентябрьской (первой нашей) книжки и для газеты. У вас наверно есть что-нибудь с собой, я не верю, чтобы милый мой St.-Jean вас не вдохновил. Вообще — вы вспомните, что ежели вам было что нужно от меня — я по мере сил вам служила, и доброму этому примеру последуйте. Я и впредь не отказываюсь, если когда вам случится нужда во мне (или в нас) — на эту нужду откликнуться. Теперь же у нас большая нужда в вас — в вас, как в поэте, писателе и советчике. Распространяться об этом можно бы еще долго, — но, я думаю, вы и сами дополните недописанное. Прибавлю теперь еще нечто, из признаний: мы отнюдь не "горим" этим журналом так, как бывало во времена "Нов. Пути". Просто — надо работать, надо, чтобы он был "скорее хороший", чем "скорее дурной". Вот и все. Пожалуй, так и лучше. Сил мало для "кипенья".

Как я вам завидую, Боже, как я вам завидую! На арене "ре1о1е" мы часто сидели. Но тогда St.-Jean был восхитительно пустынен. Будете ли в "Mercure"? Париж наверно еще пустынен. А Ря-бушинский-то ваш стрелялся! Однако не застрелился, а будет с пулей издавать (твердо решил) далее свое "Руно". — Упокояйтесь, отдыхайте и приезжайте. Через месяц мы надеемся быть в Москве. Пока — жду от вас очень, очень скорого ответа на это письмо и на мои "моленья".

Ваша Зин. Гиппиус

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 26.1Х.1908

26. 9. 08 СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич!

Прежде и паче всего — горячее вам спасибо за отклик, за истинно дружеское отношение, этого мы не забудем. (Стихотворение ваше мне очень понравилось — до большой зависти; люблю такие веши.) А затем перехожу к удивительным вестям.

Не успело обсохнуть перо мое, которым я вам написала, как все у нас лопнуло. Изумление наше велико, это у нас преобладающее чувство, еще и огорчиться не успели. Новые для нас литературные нравы совершенно потрясают. Мы думаем, что если с кем-нибудь долго сговариваться (причем идет, предлагает, просит, ездит именно этот "кто-нибудь"), — наконец, сговориться, и "кто-нибудь" подписывает формально договор и свое согласие на наши условия, — то можно считать дело состоявшимся. Представьте, оказывается ничего нельзя! Мы видели психопатически-хулиганское состояние г. Василевского, поэтому и ограждали себя формально, как умели. Оказывается, по нынешним временам мы были просто наивны. Открылось, что Василевский все сплошь врал и врет. В крупном и в мелочах, без малейшего даже расчета, только врет. Я сомневаюсь, зовут ли его Василевским. И самым простым манером, в 1 ч. ночи, перед выходом № "Утра", он изъяснил, что он — редактор, хочет печатать свой материал и ничего не подписывал!! Нам оставалось только изумиться, взять свои имена (иначе мы появились бы рядом с его неприличиями) и уйти, а на другой день напечатать (как это ни противно печатать), что мы от г.Василевского устраняемся. Теперь он предлагает нам купить у него "Образование", но вряд ли это мы сможем, и журнал, конечно, пропадет, ибо, конечно, этот молодой человек с ним сядет. Таковы дела. Право, трудно опомниться. А за этот недолгий срок наших надежд мы убедились, что пустое "место" для нашего журнала есть, что и нужда в нем существует, что, может, кое-что и вышло бы для своего часа... Приходится отступать, пока хулиганство нужнее, и печатаем повести вроде Ашешова в последнем № "Образования". Уж этого безграмотного навоза я бы не допустила!

Спешу послать это письмо, как оно ни кратко, но мне хочется, чтобы вы его скорее получили. Еще раз спасибо за добрые слова. Все-таки верится, что когда-нибудь волна а-человечества литературного схлынет, что-нибудь устроится. Черкните строчку.

Ваша Зин. Г.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 7.Х1.1908

7. 11. 08 СПб.

Ага, вы вернулись, Валерий Яковлевич, и вернулись "инкогнито"! Вы сам не писали мне ничего — так уж не делаю ли я своим письмом нескромности? Впрочем — письмо вещь безобидная. Объявитесь ли вы к тому времени, когда мы приедем в Москву? Это будет в конце месяца.

Вы уже знаете, конечно, про все наши выступления и вступления. Должна вам признаться (тем более, что от вас этого не скроешь) — что на "Русскую мысль" я смотрю без всякого вкуса, дело с "Образованием", как дело, меня гораздо более трогало своими проспектами. Но сознаюсь также, что я была первая из стоящих за то, чтоб "Русскую мысль" все-таки взять и сделать там все возможное, делать, пока будет возможно. "Образование" все равно не вышло; новые журналы, которые нам представлялись, были как-то не тверды и не серьезны внешне, да и связали бы нас больше должного. Не делать же вовсе ничего — так уж лучше это делать в светлом и свежем Париже, чем в Петербурге.

Может быть, "невкусность" в громадной мере зависит и от громадных неудобств: "Р. М." в Москве, а мы в СПб. Это невероятно прибавляет внешней работы и умаляет наши доходы. А что будет потом!

Я имею ваше собственноручное письмо, Валерий Яковлевич, с добрым согласием участвовать "во всяком нашем журнале", "Русская мысль" — наша в той же степени, как и "Образование". Т.е. мы автономны во всех отделах литературы, искусства и лит. критики. На другие отделы мы... как бы это сказать? простирательны, во всяком случае. Мне бы ярко, и жарко, и всячески хотелось, чтобы вы считали "Русскую мысль" в той же мере своим. если не "домом", то хоть своей "дачей", как я считала (и считаю) "Весы". Кроме такой психологии — требуется "считание" дачей не на слове, а на деле, т.е. участие не номинальное, "в списке сотрудников" (который, кстати, так мне ненавистен, что лучше бы вовсе без него). Ведь не номинально же я к "Весам" относилась. Кстати, о "Весах" столько говорят разного (о его проектах), что я решила верить только тому, что услышу от вас, ни линии дальше или в сторону!

Отдохнули ли все-таки? Что замышляете?

Ваше стихотворение я отдала для первой нашей книжки "Р.М." (1-го января). Очень оно мне нравится. Жду строчки.

Всегда ваша Зин. Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я. Брюсову.13.Х1.1908

1.3.11.08.СП6.

Литейный, 24

Дорогой Валерий Яковлевич.

Спасибо за письмо. Конечно, обо всем поговорим скоро и лучше — встретясь, живым голосом. А пока — просьба о практическом совете. Где нам остановиться? Кричат, что в "Славянском базаре" нам будет "некультурно", и указывают на ваш "Метрополь". Что это такое? Если он хорош и не безумно дорог, то нельзя ли нам иметь там помещение к 26-27 ноября? Нам нужно minimum 3 и maximum 4 комнаты, и чтобы они были вместе. Если четыре (что лучше), то можно все маленькие, если три, то лучше одну побольше, которую мы отдадим Дм. С. и которая будет служить приемной. Во всяком случае нам нужно три спальни.

Очень приятна была бы близость "Скорпиона", ежели "Метрополь". Впрочем, и "Славянский базар" близко. О "Метрополе" мы не имеем никакого понятия.

Пока ограничусь этим. Скоро увидимся. Здесь суета не уступает вашей московской, думаю. Подобно Чеховским сестрам, я уже вздыхаю: в Париж! в Париж! В тишину Autenil! Но нет пока больших надежд...

Ваша 3. Гиппиус

Простите, что утруждаю вас такой "презренной прозой"; но вам ли не знать "Метрополя"?

ЗН^тп^с - B.Я.Брюсовy.Ноябрь 1908 г.

Гостиница "Славянский базар" на Никольской улице в Москве Hôtel Du Bazar slave Rue Nicolskaia Moscou/

Дорогой Валерий Яковлевич.

Может быть, мы немножко опоздаем, не уходите без нас (мы и адреса не знаем). А если бы зашли за нами — было бы еще лучше!

Ваша 3. Гиппиус

ЗЛ^тп^с - B.Я.Брюсовy.22.ХП.1908

22.12.08.СПб. Литейный, 24.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Хотя я книжки еще не получала, периодики не читала, но уже приемлю все с радостью и шлю вам нижайшую благодарность. Одно ожидание меня немножко обеспокоивает: вдруг предика окажется написанной на пишущей машинке?..

Посылаю вам, по просьбе Дм. С., "лермонтовские" листки. На мой взгляд, что-то маловато, но он говорит, что вы столько просили.

Могла бы вам о здешних наших "делах и людях" почесать... перо достаточно, но как-то премудро чуется, что такое чесанье хорошо лишь для отдаленных корреспондентов. А тут Петербург и Москва рядышком, да и люди все под рукой. Мизинцем двинешь — а их тотчас по носу задел. Завизжали, кинулись — и пошла писать губерния. Да ну их, без их визга чище.

Таким образом. — не знаю, почему "таким образом", но все равно, — я останавливаюсь на ожидании вашего приезда в Петербург, а длинного письма вам не пишу.

Еще раз примите... и т.д. и т.д., всё насчет книжки. Как бы она не была великолепнее моих стихов!

Ваша З.Гиппиус

P.S. Худые вести имеем о Бор. Ник. Вы не знаете, он серьезно болен?

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову, 28.Х1Ы908

28/ХП 1908. СПб.

Дорогой и глубокоуважаемый

Валерий Яковлевич,

отвечаю на деловые вопросы:

1. Издание рассчитано на 15 томов. Причем в каждом томе должно быть между 15-20 листами (или 20-25 л. — смотря по формату — мне хотелось бы формат меньший, чем обычные мои издания у Пирожкова).

2. Гонорар — 15 тысяч. Это окончательно и безусловно. Я знаю, что мне стоит подождать, чтобы гонорар возвысился. Сроки уплаты: 5 т. при заключении договора; через год вторые 5 т.; и еще через год — последние 5 т.

3. Каждого тома — 5000 экземпляров. Но я согласен, чтобы в этих пределах (5000 х 15 = 75 000 экз.), — одного тома издавалось больше, другого меньше, смотря по соглашению.

4. Срок для каждого отдельного тома исчисляется отдельно в пять лет, начиная со дня выхода книги.

5. Издание все должно быть закончено в 3-летний срок от заключения договора. На 4-летний срок согласился бы, если бы договор был заключен не позже 1 марта 1909 г.

6. Список экземпляров оставшихся прилагаю при сем. Но что касается количества изданных экземпляров — то имею основание думать, что Пирожков печатал значительно большее количество, чем было означено в договорах. Так напр., "Петра I" он имел право печатать 7000 экз., а у него осталось 7213. Между тем книга идет — превосходно, как он сам заявлял неоднократно мне. Из этого я заключаю, что он издал его в 12 тысячах экз. или больше. Я это, конечно, выясню. Но для этого нужно время. Кроме того, представляется возможность скупить у конкурсного правления все оставшиеся экземпляры — за 30-40% с номинальной стоимости. "Шиповник", который в настоящее время тоже ведет со мною переговоры о покупке "Собрания сочинений", так и намерен сделать. Но я, конечно, не заключу с ними договора, не получив ответа от С.А.Полякова. Я имею очень серьезные основания предпочесть "Скорпион" "Шиповнику". Если бы С.А.Поляков и не пожелал выкупать оставшиеся экземпляры, я против этого ничего не имею.

Надеюсь, что мне удастся наложить арест на незаконное число переизданных экземпляров. Но для этого, повторяю, нужно время, по крайней мере, год.

Ваш Д. Мережковский

Я просил бы прислать мне копию (ремингтонную) с этого листка на всякий случай — ввиду дальнейших переговоров.

Изд. 3000 экз.* "Л.Толстой и Достоевский", т.1 (второе издание) — 21 экз.

Изд. 3000 экз. --------"--------II (в торое

издание) — распрод.

— 5000 "Любовь сильнее смерти" — 1961 экз.

— 5000 "Дафнис и Хлоя" — 1905 экз.

— 5000 "Грядущий хам" — 1677 экз.

—7000 "Трилогия", I ч. — 4278

— 7000_II ч. — 4780

— 7000 --------Ш ч.— 7 213

— 6000 "Павел I" — 5295

— 5000 "Маков цвет" — 2400

— 5000 "Пророк русской революции" — 4973

— 5000 "Не мир, но меч" — 2873

— 3000 "Вечные спутники" — 1750

Ну, вот, кажется, точные ответы на все деловые вопросы? Боюсь, что С.А. испугается оставшегося количества экземпляров и отступит. Но это, может быть, и неважно будет. Ведь "Собрание сочинений" совсем другое имеет значение, чем отдельные книги. Да, наконец, предстоит трехлетний срок, в который книги оставшиеся могут значительно разойтись.

Спасибо сердечное за ваш отзыв о "Тихим омуте". Но я чувствую себя недостойным <такого отзыва>. Статейки эти в газетах пишу для заработка. И главное для меня "Александр I" и "Декабристы", а также некоторые другие драмы из мистической жизни начала XIX в., которые мне хотелось бы написать.

А иногда хочется ничего не писать. Совсем умолкнуть. Не довольно ли сказано? Не надо ли, чтобы сперва что-то произошло, а

*

Количество экз. по договору, но едва ли реальное, так как Пирожков, вероятно, переиздавал.

уж потом опять заговорить? И, м.б., уже другие заговорят? А чтобы произошло, не надо ли сперва надолго замолчать?

С тем, что вы пишете о себе ("Быть может, все в жизни лишь средство"), я совершенно согласен. Я ведь даже не коснулся существа вашего в моих поверхностных словах. И я отлично понимаю, что оно неизмеримо глубже. Я знаю, что человек Брюсов неизмеримо глубже, чем поэт Брюсов. Поэтому поэт так и глубок! Я только утверждаю, что Эллис и К° не видят всей вашей глубины, даже поэтической. Очень хотелось бы мне о вас написать ту старую, в уме моем уже готовую статью — "Ковач стали". Но для этого нужна тишина, сосредоточенность. А тишины-то и нет. Опять потянуло нас прочь из Петербурга, из России. Хотелось бы уехать в Палестину, в Египет. Для этого-то и хочу устроить "Собрание сочинений". И как я вам буду благодарен, если это дело устроится! Когда возвращается С.А.Поляков? Нам бы нужно с ним свидеться. Не заедет ли он в Петербург? Я надеюсь еще побывать в Москве в феврале — марте" Еще раз сердечно благодарю вас за все.

Ваш Д. Мережковский

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. До 16.I.1909.

Спасибо за книжку и надпись. Вы всегда пишете то каждому, что нужно ему, только уж сразу берете в конец; смотрите, на будущее не останется... Имею много сказать и предложить вам, но — до Петербурга, куда мы завтра возвращаемся.

With kind regards З.Гиппиус

[На правом поле лицевой стороны открытки с видом водопада Иматра:]

..Я — черная вода, пенноморозная, Меж ледяных берегов.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 24.I.1909.

24.1.09. СПб.

Литейный, 24.

Это не грубость и не отсутствие благородных чувств, Валерий Яковлевич. Это человеческая, русская разгильдяйность да бабья несбирливость причиной, что я до сих пор не написала вам, не сказала, как тронул меня и понравился мне ваш дар. Книжка пришла вечером в сочельник, не думаю, чтобы это было случайно, и тем более это ценно. С тех пор я не устаю ею хвастаться. Тех, кто вас не знает, я предупреждаю, что вы по природе европейски льстивы, т.е. "комплиментарны" особым образом, а потому ваше предисловие надо рассматривать не как оценку моего "поэтства", а как проявление вашего, главным образом.

В книжке я еще ничего не написала. Да и трудно на это сразу решиться. Впрочем, я теперь занята большой повестью, и стихи замялись.

"Дьяволенок", как следовало ожидать, вызвал упреки в порнографии, но так как это теперь не модно, то и не вытанцовывалось. Утешаюсь, что если Буренину не понравился чертенок — зато понравился старику Суворину.

Когда вы приедете? Обещали — и нет вас. Сегодня к вам отправился Вячеслав, во всем своем сиянье. Чает победить "Кружок" — "Русской идеей". Что слышали о поятии сим мужем сильным мужа слабого — Б.Н-ча? Попросите Сережу С-ва рассказать вам об этом при случае. Было забавно, но я подробности уже забыла, да и писать сплетни — скучно.

Ваше стихотворение решительно лучшее из всех семи, в "Русской мысли". Я думаю, вы и сам это видите. Из объявления подписки на "Весы" вывожу, что с "Р.М." вы пока не сговорились. Так ли? А я отчасти жалею, что библиографией не заведую: Чулкова не стала бы ругать. Завял он, жалко. До свидания. Остаюсь,

без лести преданная З.Гиппиус

P.S. Вообразите, Д.С. потерял на мошенничестве Пирожкова тысяч 40! Выяснено документами, что П. вместо 6 тыс. экз. печатал 20 тыс., из которых в полтора года разошлось 15!! Д.С. получил только за шесть, и все остальное навек пропало.

Извиняюсь за цвет конверта, но все голубые конверты вдруг потерялись.

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 3.III.1909

3 марта 1909

СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич,

простите, что не отвечал вам так долго насчет Гоголя. Дело в том, что я все еще не могу решить. Затруднение в том, что я уже все, что имею, высказал о Гоголе в моей книге и не умею повторять, популяризировать.

Вопрос: будет ли прилично прочесть лекцию, взяв ее из книги и только приделав к этому отрывку вступление и заключение? Боюсь, что нет. Хотя и уверен, что книги моей почти никто не знает. Тот же вопрос останавливает меня читать в Политехникуме (в пользу народных университетов).

Как думаете вы, если что-нибудь думаете?

Полагаю, что надо оставить пока вопрос открытым. Если удастся написать вступление и заключение довольно значительные и содержательные, тогда соглашусь читать, а если нет, то придется отказаться. Меня еще приглашает читать Художественный театр, но там то же затруднение. Впрочем, если буду читать там, то на другую тему — о современном значении "Ревизора" (Хлестакова). А лекцию в Кружке и Политехникуме я бы читал о мистицизме Гоголя (хотя с простым заглавием: "Гоголь").

Во всяком случае, мог бы в Кружке читать только после Пасхи, около 10 апреля.

Как вы поживаете? Что в Москве? Хотелось бы вас повидать. Сердечный привет от З.Н. и Дм.Вл. Перцова я почти не вижу: он онововременился.

Мечтаем уехать в Грецию.

Сердечно ваш Д.Мережковский

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 22.IV.1909

22.4.09 СПб.

Литейный, 24

Нет, дорогой Валерий Яковлевич, я ничуть не "оскорблена" вашей машинкой. Правда, такое письмо всегда кажется написанным "под диктовку", что лишает его аромата интимности; — но, может быть, это консерватизм, старый взгляд на "письмо" (независимо от

его содержания, конечно, говорю я об "интимности").

Не отвечала я вам просто благодаря количеству мелких дел и забот, да и ждала, признаться, дальнейших шагов ваших в недра "Русской мысли". Что касается Азова, то — простите! — я не сообразила, что c'est рressé. Да, да, это все тот же Азов, фамилия его Ашкинази, зовут его Владимир Александрович, писать ему надо на редакцию "Речи" (Жуковская, 21). Недавно я даже, как это выяснилось, долго с ним беседовала в фойе театра, но только все время думала, что это не Азов, а Жилкин. Они обличьями схожи. Один коленкор.

Ваше описание "редакционного" совета у Лурье доставило нам всем глубокое наслаждение. И немножко позлорадствовали, — нежно. Ага, мол, повозись-ка и ты с ними! Попался ... если не как кур во щи, то как цукат — в пломбир. Вместо литературного дела и сребреников — жидовский пломбир и возможность поласкать лурьиного младенца, если очень захочется. Или не поухаживать ли вам за m-me Лурье? Или за mesdemoiselW^ Широкое поле деятельности! В следующем № "Русской мысли" будут тогда напечатаны уже не две, а три рецензии Вал.Брюсова... Нет, нет, не сердитесь, я шучу, ей Богу, очень нежно. Вообще я должна сказать, что ваш последний приезд в СПб. оставил во мне очень отрадное воспоминание. Я говорила недавно, что, как это ни странно (ввиду множества наших несходств в "убеждениях") — но, после возвращения из Парижа, за всю зиму, вы были для меня самым приятным человеком, с вами оказалось как-то легче, веселее, отраднее и проще — и даже нужнее — быть, чем со все-ми другими. Ça donne è réfléchir. Вот тебе и заветные "убеждения"! '

С "Весами", конечно, добра не будет, что и говорить? Когда выяснится окончателъно это недобро — я не знаю, но непременно выяснится. Вам осталось, скрестив руки (как вас пишут на портретах), глядеть и ждать их гибели. Ликиардопуло — пусть покрасуется. А Эллис, неужели не протягивает к вам умоляющие длани?

Постойте, что-то еще надо было написать.. Да! Дм.Серг., конечно, благодарит за честь и отказывается. В самом деле не может: у него чертовы дела с Пирожковым и конкурсом, а дней через 10 мы уезжаем за границу — пока в Германию, дальше посмотрим. Может быть, еще раз успеете написать сюда. До отъезда мне еще нужно написать фельетон о вас — завтра начну — для "Речи". Разозлила

меня "Речь". Я случайно дала туда стихи "Петра творенье". (Как первые, написанные в вашу книжку, они мне понравились). "Речь" их набрала, прислала корректуру... и до сих пор боится пустить, как я их ни смягчала с помощью Вячеслава! И притом вовсе не в революции дело там!.

Ну, до свиданья, довольно. И так написала больше, чем собиралась.

Ваша 3. Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 29.V(11.VI).1909

Вы, милый В.Я., застряли у меня в горле (passez-moi l'expression). Написала половину очерка о вас, — заболела, едва даже уехать могла, а теперь любуюсь на печатную тетрадь и не знаю, как приступиться. Да еще Дм.С. грозит, что тоже будет писать о вас, — куда уж мне! Я, ведь, с другого бока, без цитат хотела, кратко. Он меня убьет, совсем Все же кончу, как только устроимся. Черкните строчку сюда (Freiburg im Breisgau, poste restante).

Здесь Шестов, сын Гессена и всяческая философия. Завтра пойдем к Риккерту в гости. Я бы предпочла ему море и стихийное отупение отдыха.

Ваша Зин.Г.

Д.В.Философов - В.Я.Брюсову. 17(30).VI.1909

30/17 июня 09.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Сегодня получил вашу статью и спешу поблагодарить вас. Мы, спасаясь от холода, переехали в Lugano. Наш адрес : Lugano, Suisse. Hôtel Victoria. З.Н. все время была не здорова. Даже из П-га мы увезли ее, как говорят доктора, с "температурой". Только на днях ей стало несколько лучше.

Ваш Д. Философов

В.Я.Брюсов - Д.В.Философову. 29. VI.(12. VII).1909

29 июня 1909.

Многоуважаемый

Дмитрий Владимирович!

Спасибо за письмо и за вести. К сожалению, могу отблагодарить вас только письмом без вестей. Ибо в России, а в частности в Москве, не случается ничего. Русская жизнь, особенно литературная, неуклонно обращается в стоячее болото. Впрочем, квакают "лягушки, просящие царя". З.Н. смеется надо мной, что я хочу перебраться в ваш Пб. Но, право, у вас хоть "Апполон" [так], хоть "Остров", хоть толки какие-то. А у нас один Б.Н., на которого смотреть грустно, да худосочная "Эстетика", которой прежде всего надо прописать добрую долю мупрацитина. Если только буду жив к осени, постараюсь, <вспомнив> <до> тряхнув стариной, хоть раздражить чем-нибудь всех этих упокоившихся старцев и остарчившихся юношей. Не речью о Гоголе, а чем-либо более существенным. Иначе от одной скуки в России умереть можно.

Пишу З.Н., прося еще извещать меня о ваших переездах, в надежде где-либо повстречаться. До 10/24 [так] мой адрес Москва, после — Genève, Poste Restante.

О Б.Н. не могу сообщить ничего определенного. Временами появляется он в Москве, какой-то чахлый и никлый. Кажется, живет под Москвой. Об остальном хочется сказать словами одного письма XVI в.: ancilla ancillatur, magister magistratur: Эллис — эллисствует, Соловьев — соловьевствует, Садовской — пишет вздор.

Ваш

Валерий Брюсов З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 23.VI(6. VIII).1909

Lugano 6.7.09

Милый Валерий Яковлевич, спасибо за открытку и за известия. Мы уже давно обретаемся здесь, на границе Италии. Только здесь приличная погода, в Германии холодные ливни, в Швейцарии — снега. Но все же надоело, и мы через несколько дней уедем. Сначала хоть в Люцерн (а потому прошу отвечать на Lucerne, poste restante), затем куда-нибудь повыше, м.б, в Силос-Марию. Ho об этом я вас своевременно извещу, если вы только не поленитесь извещать меня о том, где вы и когда. Мы тоже хотим быть и в Савойе, и в Париже, с течением времени, — а потому крайне было бы нам с вами

нежелательно терять друг друга из виду. "Весы" мы получили (что это с Борей? Гершензон, что ли, на него влияет?), вашу статью о Гоголе с удовольствием прочли и нашли ее одной из самых удачных ваших статей. Охота вам была рассыпать бисер. Сами же "Весы" — крайне яблочко не ахтительное. Какая хамская заметка Бор.Садовского! "Русская мысль" загнила. Трудно найти более дохлую распухшую крысу. — Не знаю, что будет этой зимой в Москве, но не очень верю и в привлекательность СПб-га. Боюсь и думать. Всеобщая закись. — Со статьей о вас у меня небывалый затор. Пишу и переписываю — и ни с места. Какая-то дичь, верно, сама мысль статьи дикая.

Не знаете ли, где Б.Н.Бугаев? Ничего не пишет. — Итак, жду вестей.

Ваша З.Г.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 20-21.VII (2-3.VIII). 1909.

France ViHerviHe (Calvados) 2-3 авг. 09

Все 2 слова, чтобы известить вас о полном, и неожиданном, и нежеланном перевороте всего нашего путешествия. Вместо осеннего путешествия в Париж — мы из Лугано отправились прямо туда. Прожили 10 дней и теперь в Нормандии, в рыбачьем доме деревушки близ Трувиля. Отсюда через несколько времени (прошу писать сюда) едем в Гамбург, а оттуда, увы, в СПб. Так сложились обстоятельства!! Статью (?) о вас кончила, никуда еще не послала, храню "до радостного утра".

В "Речи" наплыв погибших "словесников" вплоть до Любоша. Посмотрим, что будет. Жду двух слов.

Зин.Г.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 20.XII.1909

20.12.09. Литейный, 24. — 114-06 Телефон

Весьма долго ждала вашего обычного первого шага ко мне, Валерий Яковлевич, и, наконец, подумала: почему же мне его не сделать?

За границей мы так и не съехались. Открытка моя в Женеву, очевидно, до вас не дошла. Что вы вернулись в Москву — узнала из десятых рук. Статью о вас (статья ли) написала, но в "Речь" не отдала, ибо у меня с нею произошло ... не знаю, как сказать, — охлаждение или вроде, — из-за благородной "Анатэмы". Там теперь заведует литературным отделом ... Влад.Азов, чего даже Дм.Серг. не стерпел. И тоже ушел, после того как ему сначала возвратили статью о Никитенке, а затем соблаговолили напечатать под условием "выкинутия" одиннадцати страниц. Я (с неудовольствием) отдала статейку о вас в "Русскую мысль", вообще же лучшим для себя журналом я приз-

наю — провинциальное "Новое слово" (Приложение к "Биржевке") и лучшим редактором — Ясинского. Тихо, мирно и выгодно. "Аполлон" надо предоставить "молодым" звездам, вроде Осипа Дымова и ... как его? Иннокентия Анненского. Вас ждут здесь усиленно; поэтических "академий" не перечтешь; везде речь о четвертом пэоне. Впрочем, говорю понаслышке. Куда-то нас все приглашают, но куда именно — не разберу. И разбирать не хочу; ибо

Тихо запер я двери...

А вы что? По правде сказать — даже и за дверьми запертыми иногда тяжко; каково-то с незапертыми? Если бы мне <не> одну неделю, за грехи, присудили прожить по-Вячеслав-Ивановски — я бы, без шуток, умерла. Не знаю, кто у него совсем живет, но знаю, что все ночи напролет у него все сидят. Все. Когда однажды я туда попала на совет секции "Общества", то слышно было как "они" в недрах грульировались, дожидаясь конца света, чтобы хлынуть. Ну, мы уехали.

До свиданья, однако.. Я болтаю, а между тем неизвестно, в каких вы сейчас диспозициях и что вы.

Ваша всегда

З.Гиппиус

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 7.III.1910

СПб. 7/III 1910

Дорогой и глубокоуважаемый

Валерий Яковлевич, спасибо за ваше милое письмо и за то, что вспомнили обо мне. Но, увы, приехать в Москву я никак не могу — потому что дня через два еду на Ривиеру (не то Сан-Ремо, не то Канн). З.Н. больна своей обычною болезнью груди, да и я очень устал и не совсем здоров. Но это причины внешние, а внутренняя та, что всякие поминальные торжества мне надоели невыразимо, а чеховские особенно. Русская интеллигенция вообще любит возиться со всякими покойниками, как с писаными торбами. Очень средний (главная сущность его — серединность абсолютная) Чехов вырос в исполины, равные Пушкину, Л.Толстому, а Комиссаржевской кто-то написал на венке: Благословенна ты в женах. Согласитесь, что это безобразие. А еще кто-то: "Белому Ландышу русской сцены"! По поводу Чехова я мог бы сейчас только ругаться. Но мудрее безмолвствовать, "шуму волн кочующих внимания", что я и намерен сделать.

К тому же я весь погружен в "Александра I и декабристов". Журналы "Галатея" и "Утехи Меланхолии" мне любопытнее всех Чеховых. Кстати, от Чехова пошел в русской литературе — дурной вкус, дурной запах, который кончился Арцибашевым, Куприным и проч. Но всего этого публично сказать нельзя.

Я уверен, впрочем, что ваши воспоминания будут очень интересны и, конечно, язвительны. Но вы умеете скрывать вашу язву, а я не умею.

А жаль, что мы не видимся. Ваша "Пляска смерти" в "Аполлоне" мне очень понравилась, главным образом, своею простотой и ясностью.

От З.Н. и Д.В. — сердечный привет. Если захотите написать, то адрес: Cannes, poste restante — оттуда перешлют, где бы мы ни находились.

Вернемся в начале русского июня в Петербург, на дачу.

Ну, всего хорошего.

Ваш

Д.Мережковский

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 28.VIII.1910

Ст. Валдайка Новгородск. губ.

Им. Сменцево 28.8.Х

Милый Валерий Яковлевич, вы в полном праве забыть о моем существовании (кого не забудешь за такой долгий срок!) — но верится, что, вот, напишу я письмо — и вы об этом существовании вспомните. И даже, при случае. Откликнетесь. Где бы вы ни были сейчас — след ваш наверно есть на Цветном бульваре, куда я и пишу.

Ваши рецензии благожелательные читаем; вашу отповедь "теургам" прочитала; и хотя, как вам известно, я не рыцарь искусства "для искусства" — однако от теургических статей поперхнулась и рада, что вы прочли проповедь трезвости. По поводу этих статей (Блока и Вячеслава) Д.С. предлинно написал в "Русское слово"; но сия газета до сих пор не печатает, боится (?).

На днях видели в газетах загадочное известие о "переменах" в редакции "Р.М.". — Как его понимать? Мне очень было бы весело, если б действительно оказалось, что вы воссели властно на редакторский трон или, по крайней мере, получили портфель" официально. Несмотря на "неизменно-благожелательный" тон всех ваших русскомысленных рецензий — я не очень-то верю, что вы заразитесь кизеветтерским "приличием" до такой степени, что перемена портфеля пройдет незамеченно и милыми "Весами" ниоткуда и никогда с благонамеренных страниц не дохнет. Ну, во всяком случае, будьте добреньким, напишите, как обстоит дело. Уж очень мне интересно.

Хронику житейских событий сообщать вам не стану; слишком давно не писала вам, ведь и о вас ничего не знаю. В двух словах: были далеко, теперь близко, в "сердце России", где с "народушком (ой?)" не сообщаемся, ибо он пыхтит над какой-нибудь корягой, либо пьян и дерется. Д.С. пишет свой роман, я — свой (за который друзья меня весьма бранят, ставя ему в вину не то, что это не "чистое" искусство, в то, что он. "похож на письмо к Брюсову". Я не протестую. Но ведь мне приходилось писать вам презанимательные письма о том, что видишь вокруг!).

Останемся еще немного в этом "сердце". Погода отличная, дом у нас каменный в 20 комнат.

Ну, вот и все. Что будет осенью — не знаем, но вряд ли уедем за границу.

Если вы не в Москве — то все же где-нибудь близко. А где Боря Бугаев? Видаете ли вы его? Не успел ли он с Вячеславом к папе?

Моей книгой стихов я была очень недовольна. Куда же Скорпионовское издание!

Всегда неизменная к вам

З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 30.VIII.1910

Ст. Валдайка Новгор. губ.

Им. Сменцево 30.8.Х

Милый Валерий Яковлевич.

Сердце сердцу весть подает. Только что написала вам письмо. Но я уже сразу писала на добрый, старый, верный Цветной бульвар, — могло ли случиться, что письмо до вас не дошло? Оно было довольно подробное, и я теперь не знаю, повторять ли мне его или оно еще как-нибудь доберется до вас. Мне сразу стало весело, когда вы подтвердили, что "портфель получен", но мне бы все же хотелось знать пообстоятельнее, как, что, "что было, что будет, чем сердце успокоится". Вы знаете, что я пребываю к вам неизменно приверженной и что "Весы" были для меня большой потерей. Понимаю, что "Р.М." не "Весы", но в какой мере она не "Весы" — еще твердо не уяснила. Потому что ведь не может же там остаться так же кизеветтерно, как было! Верю, что не может! Я ведь там всегда могла писать, но никакой охоты не было. И даже моя "Чертова кукла" там была объявлена ("Юруля") — но я ее подумывала в "Биржевку" отдавать скорее. (Это — "письмо к Брюсову", см. послание на Цветной бульвар.)

Таким образом, я жду от вас известий более подробных о ваших желаниях и намерениях, и чего определенно вы бы от меня хотели, если ваше "приглашение" не обычное "приглашение сотрудников" при всяком "вступлении в должность". А также жду вести, получили ли вы мое первое письмо.

Всего хорошего. Мы так близко от Москвы, что чуть туда недавно не собрались.

Искренно неизменная З.Гиппиус

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 31.VIII.1910

31 августа 1910 г.

Николаевская жел. д., ст. Лыкошино (Валдайка),

Имение Сменцево.

Дорогой Валерий Яковлевич!

Мы не получили ваших писем, потому что вы адресовали на станцию Сменцево, а такой станции нет, есть же имение, а станция — Лыкошино. Оттого и письма Струве мы не получили, о чем, пожалуйста, сообщите ему.

Истинную отраду почувствовал я, узнав, что вы будете редактировать "Р.М.", и сразу захотелось в ней писать. Чтобы доказать это, посылаю вам тотчас маленькое стихотворение. Я теперь пишу "Александр I и декабристов"; план уже готов, и есть наброски. Через полгода будут уже, надеюсь, первые главы. С каким бы наслаждением я отдал этот роман вам! Но тут бесчисленные матерьяльные затруднения. Сытин просит отрывки из него в "Русское слово", и за эти отрывки он мне заплатит вдвое, втрое больше, чем "Р.М." может заплатить за весь роман. Но надо все-таки подумать о том, нельзя ли как-нибудь устроить. М.б., например, Сытин и "Русская мысль" войдут в соглашение, чтобы отрывки печатать в "Русском слове", а целиком в "Русской мысли". Разумеется, и при этом многое остается невыясненным, что требует личных переговоров. Надеюсь увидеть Струве в Петербурге, да и вы, конечно, приедете в Петербург?

З.Н. я очень убеждаю писать в "Р.М.", и она сама склоняется к

этому.

Знаю по опыту, как вам трудно, и все душою хотелось бы вам помочь. И надеюсь, это удастся сделать.

Черкните, как адрес Андр. Белого и что он и где. Я написал статью о "Серебряном голубе" для "Русского слова", но не знаю, напечатают ли — там Андр. Белого не любят, да и не совсем цензурно.

Не забывайте нас, а мы, верьте, от всего сердца желаем вам успеха, — едва ли кто-нибудь его желает вам так искренне, как мы.

Сердечно ваш Д.Мережковский

На отдельном листе:

На те холмы, в леса сосновые, Где пахнет горькая полынь, Уйти бы в верески лиловые Благоухающих пустынь.

Там безмятежней грусть закатная И умиленней тишина, Свежее в травах свежесть мятная И непорочнее весна.

А чуть блеснет сквозь хвои сонные, Как сквозь ресницы, луч светил, — Курятся смолы благовонные, Как дым бесчисленных кадил.

Д.Мережковский 22 апреля 1910 г.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 31.VIII.1910

31.8.Х

Ст. Лыкошино (Валдайка) Никол. ж.д.

Им. Сменцево

Слава Богу, третье письмо уж пишу вам, Валерий Яковлевич, — и все еще наша переписка не направилась! Естественно, что ваше письмо вернулось, станции Сменцева нет. Адрес можно писать так, как в заголовке, и по укороченному способу прежних писем моих — доходит верно, почта у нас каждый день (мы — 6 верст от станции). Из СПб. нам все пересылают, но это задержка.

Ну, теперь о деле. Из первых моих писем вы знаете, что я готова служить вам с охотой и удовольствием; за это хотела бы только знать о ваших мыслях, желаниях и мечтах о "Р.М." насколько возможно яснее. Кое-что мне уже более понятно, но многое еще в тени.

Пока — я вот что скажу: не совсем à la Rachilde, но все же я готова вам писать о романах, посылайте книги. Только я бы не хотела в виде "задних" рецензий, как теперь практикуется в "Р.М.", а в виде связного обзора, как мне приходилось писать в "Новом пути" и в "Весах". Ругаться я постараюсь умеренно, но ровно-благожелательной не буду, да вы от меня этого и не ждите — la plus jolie femme ne peut donner.., а вы с давних пор знаете все, что я имею, значит, об этом распространяться нечего. Далее: стихов у меня нет буквально (с издания книги в "Мусагете" я ни одного не написала) — да ведь это что, этого добра вы всегда найдете довольно, приличные и даже хорошие статьи чуть на полу нынче не валяются. Что касается повестей — то беда в том, что я, будучи в СПб., только что отдала, по приставанию Гакебуша, две в "Биржевку": одна, побольше, "В старом стиле", другая, маленькая, "Похожий". Корректур я еще не имела и гонорара не получила (сама отложив) — а потому постараться можно их назад взять. Хочу потому постараться, что иначе до будущего года ничего, пожалуй, не успею вам дать, меня сейчас заедает "Чертова кукла", которую я хочу кончить. Она будет maximum листов в 10, а то и меньше, но все же, как видите, довольно "пространна", кое-какие книжки она может заткнуть. Я ее кончу месяца через полтора, да еще возни будет много с исправлением, так что до будущего года вряд ли стоит ее пускать. Только в том случае, если бы на будущий год у вас имелись в виду прекрасные большие вещи, а сейчас было бы уж очень пусто — можно бы попробовать ее на октябрь, ноябрь и декабрь.

Видите, я уже рассуждаю о "Р.М." как бы о своей заботе... это во всяком случае, хороший знак. Ну, спасибо за доброе отношение, жду возвращенных писем и крепко, по-дружески, жму вашу руку.

З.Гиппиус

А что же Мусагетский журнал? Решен? От Струве Д.С. ничего не получил. Целое лето почему-то я читала эту старую бездарность Боборыкина. Даже не подозревала, что он так бездарен! Но пишет пусть Дм. Вл. Когда нужен этот "некролог"? Да, не забудьте мне точно обозначить сроки для присылок в ту или другую книжку.

Д.В.Философов - В.Я.Брюсову. 31. VIII.1910

Имение Сменцево Ст. Валдайка, Новгородск. губ.

31 авг. 910

Многоуважаемый

Валерий Яковлевич.

Зин. Ник. давала мне прочесть ваше краткое "предварительное" послание к ней, в котором вы упоминаете и обо мне.

Я не только ничего "не имею против вас", как вы выражаетесь, но, во-первых, искренне обрадован и польщен вашим приглашением сотрудничать в "Р.М.", а, во-вторых, столь же искренне приветствую новую редакционную комбинацию.

Вы, конечно, припомните, что все время нашего пребывания в Москве, когда мы поссорились с Кизеветтером, еще не войдя даже в редакцию, нам казалось, что именно вам следовало спасти дело. Как же нам не радоваться, что наша мечта осуществилась? Думается, что ваш союз с П.Б.Струве будет длительный. Он (Струве) очаровательный человек, культурный, благородный и страшно искренний.

Период Sturm und Drangt и у него, и у вас прошел. Вряд ли я ошибаюсь, если думаю, что вы взяли на себя скучные и тяжелые обязанности редактора литературного отдела в толстом журнале не для того, чтобы вести жестокую борьбу ради индивидуальных мыслей, вкусов, стремлений, как то было в первые годы "Весов". Чается, что вы взяли тяжелую обузу, как служение самым объективным ценностям русской литературы. В вас есть, помимо личного таланта и неисчерпаемых знаний, хорошая уравновешенность, которая, как мне кажется, прямо предназначает вас на взятую вами роль.

Во всяком случае, прочтя в "Речи" известие о перемене в "Р.М.", мы все трое возрадовались, а тот факт, что З.Н. написала вам первая, не дожидаясь письма от вас — ясное доказательство тому, насколько мы готовы всячески помогать вам, поскольку мы вам нужны.

После этого "вступления", которое не есть с моей стороны риторика, я скажу несколько слов о моем личном участии в "Р.М.".

Я так отвык от мысли, что мое сотрудничество в толстом журнале кому-нибудь желательно, что, признаюсь, как-то недоверчиво отношусь ко всякого рода предложениям.

Думаю, что в первую голову вам могла бы быть очень полезна З.Н. Для того чтобы ее эксплуатировать, надо наложить на нее

обязательства. О ее "беллетристике" вы с ней сговоритесь сами. Но хотелось бы, чтобы она писала и критические статейки, вроде того, как она писала в "Весах". Нас с Дмитрием Серг. прямо пугает, до какой степени она ушла из литературы и вообще замолчала. При теперешнем же "критическом" кризисе, когда даже в "Новом времени" никого не нашли лучше Бурнакина, ей молчать прямо грешно. Зная ее психологию, думаю, что, если вы согласны со мной, вам следует обратиться к ней с определенными требованиями, напр., чтобы она ежемесячно поставляла вам 8 стр. критических заметок о современной литературе.

Пишу я вам это без ее полномочий, а потому этот пункт прошу оставить между нами. О нем я упомянул потому, что, не зная той степени участия в "Р.М.", на которую согласится З.Н., я не знаю, чем могу быть вам полезен.

Представляю себе дело так, что пока у вас много старого материала, который надо ликвидировать. Свою руку вы приложите лишь к последним книжкам нынешнего года. Вот к тому времени вам я и могу пригодиться, чтобы вы не остались без материала в первые времена своей власти. В неопределенном будущем я готов посылать вам статьи, если они у меня будут, притом на общем основании: подойдет — возьмете, не подойдет — вернете. Но теперь, пока я конкретно не знаю вашей программы и ближайших планов, мне хотелось бы более точно знать, чем я бы мог быть вам полезен. Если я вам нужен, то не поленитесь сообщить даже просто темы. Дело в том, что те статьи, которые у меня имеются, скорее по департаменту Струве. По вашему же у меня ничего пока нет. Кстати: есть у меня статьи "О самобытности русского зодчества" (по поводу I тома новой книги Грабаря), но я не знаю, в вашем ли департаменте "искусство". Если вам нужны рецензии — присылайте прямо книги. Словом, распоряжайтесь мною по своему усмотрению. Вы хорошо знаете, что я могу и чего не могу. Но, повторяю, для того, чтобы мое сотрудничество не было формальным, мне хотелось бы иметь от вас более конкретные указания.

Искренне уважающий вас

Д.Философов

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 1.1Х.1910

1 сентября 1910 Ник. ж.д., ст. Лыкошино.

Имение Сменцево

Дорогой Валерий Яковлевич, вчера написал вам письмо и послал стихи. Надеюсь, получили? Сегодня получил ваше письмо. Спасибо за все ваши добрые слова.

Вместе с этим письмом, пишу в "Русское слово", чтобы они передали вам мою статью "Восток или Запад" (о Вяч. Иванове и Ал. Блоке) в том случае, если не хотят печатать. Иначе взять у них не могу, потому что я связан с ними договором, и статья принадлежит им по праву. Не печатали они ее, потому что боялись цензуры и ожидали возвращения редактора Федора Ивановича Благова; но теперь он уже, верно, вернулся, и вы у него можете справиться о статье. Очень буду рад, если она пойдет в "Р.М." Напечатайте ее в октябрьской книжке, а то пропадет свежесть. Известите меня, чем кончатся ваши переговоры с "Русским словом".

Сердечно ваш

Д.Мережковский

Д.В.Философов - ВЯ.Брюсову. 2.1Х.1910

2 сент. 910 Сменцево

Многоуважаемый Валерий Яковлевич.

Итак, я попал в "ловушку". Только что я вам дал право сделать мне "заказ", как заказ на Боборыкина уже прислан.

Давши слово, крепись. А потому, чтобы доказать вам свою преданность, буду боборыкать о Боборыкине.

Меня пугает даже не скука возни с его "творчеством", сколько необходимость быть жестоким. Как я ни буду мягко стлать, бедный, одинокий, старик обидится до слез. А ведь он уж одной ногой стоит в гробу! И умерев, он умрет окончательно. Напишут некрологи и забудут навек! Не лучше ли предоставить это дело естественному ходу вещей и ждать, пока "трава забвения" вырастет сама собой на сорока

романах Бобо? Кроме того, Боб. был сотрудником "P.M.". Вероятно, его захочет почтить вся редакция in corpore. Не навлеку ли я на вас гнев редакции?

А писать о Боб., рыться в его литературе, перечитывать "Китай-город" (!!), не зная наверное, что статья пройдет, слишком было бы с моей стороны великодушно. До таких пределов моя преданность к вам не простирается.

Если, несмотря на мои сомнения, вы все-таки настаиваете на "некрологе", то сообщите крайний срок, к которому рукопись <может> должна быть доставлена, и затем, разрешаете ли вы написать статьи не более V листа (а может быть, и менее).

Мне это важно знать, потому что здесь, не имея ничего под рукой, я писать не могу, в Петербурге же мы будем не ранее 10-15 сент.

Искренне преданный Д.Философов

Все ваши письма получены, надеюсь, что и вы получили вороха наших писем.

Д.В.Философов — В.Я.Брюсову. 6.1Х.1910

6 сент. 910

Многоуважаемый

Валерий Яковлевич.

Сегодня выслал вам свою статью "Самобытность русского зодчества". В ней идет речь не о первом выпуске, а о первом томе (вып. 1-4) книги Грабаря. Как вы увидите, книга Грабаря только повод для написания собственного "взгляда и нечто".

Ответ о судьбе статьи прошу прислать в Петербург: Пантелеймонская 27, кв.10.

Мне очень совестно, что статья не ремингтонирована, но посылать ее в Петербург переписывать — займет слишком много времени, мне же важно поскорее узнать судьбу статьи, где бы в случае неприятия ее вами иметь время пристроить ее иначе.

Если вы ее примете — очень прошу прислать корректуру.

Искренне преданный вам Д.Философов

P.S. Хотелось бы иметь ответ не позже 20 сентября.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 6.IX.1910

6.9.Х Сменцево

Милый Валерий Яковлевич, присылайте книги на СПб., думаю — мы уже туда скоро двинемся. Насчет "заказа" не знаю, как хотите. Думаю, с заказом вернее. Самоотвержение, с каким вы пишете, не жалея рук, письма, меня до глубины души трогает, я чувствую, что даже если бы хотела не писать вам рецензий — то уж не могу. — Вполне сочувствую медлительности реформ, но тем не менее хочу надеяться, что они будут серьезные. "Чтения" у стада "Р.М." нельзя отнимать, но не покоряться же этому стаду на веки вечные, не поощрять его подлых страстей! Насчет струвьиного самодержавия — оно, конечно, не опасно, и тактика ваша благоразумна, — только справитесь ли вы с временем, если все будете посылать ему? Или не все? Что касается меня, то я, в сущности, от Струве никогда препон не получала, да и Кизеветтер, скрепя сердце, на меня не посягал, кроме единственного раза: я тронула (и совсем не так уж) — Андреева. Не прошло, а предпочли Любочку на эту тему. Кстати, о Любочке: она мне совершенно не мешает, пусть себе пишет, мы ведь не сойдемся; но, говоря по душам, не будет ли она с течением времени вам мешать? Ох, велик конфликт между писателями и читателями! Наши бы глазыньки не глядели на Любочкин чулок, а читателя он, может, греет. Как тут выкручиваться? И самое трудное — найти меру компромисса. Вам все же легче в "Р.М.", нежели нам было. Во-первых — рядом с вами один Струве, без Кизеветтера и Лурье; а во-вторых — у нас (при портфеле) беспокойные претензии вылезать из чистой литературы в чужие палестины, причем не только самим вылезать (что нам, стиснув зубы, дозволили) — но и других за собой тащить, сего уж не дозволили, как вам известно. Теперь же, по-моему, все к лучшему устроилось, и "Р.М." с вами и с вашими перспективами — самое приятное для нас место, хороший, тихий литературный угол.

Я так забыла свой рассказ "Шум Смерти" — что не могу согласиться его напечатать, не поглядев на него. Если не найдете — пришлите мне его. Это хорошо, что он оказался, вот бы его в

"Биржевку", если он скверный! Там я столько недурных печатала, которые любила ("Белый Дьявол", "Лунные муравьи") — что не грех и дурно спустить.

Очень рада, что будут "Северные цветы", мне не хотелось бы в них никак не участвовать, они милы: по прошлому. "Чертова кукла" во всяком случае для них длинна, но ведь они не скоро, что-нибудь свеженькое можно приготовить. Вы думаете, Струве будет читать "Куклу"? До он ее месяц будет в портфеле носить, а на второй — утеряет. Нет, уж вы прямо читайте, и я бы даже хотела, чтобы вы ее читали с точки зрения русскомысленной и посоветовали, что приличнее выпустить.

В Москву отсюда не рука ехать: все равно целую ночь — только на скверном поезде. Может быть, соберемся из СПб., будет скорее и удобнее. Мне бы очень хотелось: кое в чем яснее бы столковались. Я попробую написать о книгах средним образом — между статьей и библиографией. Впоследствии что-нибудь выработается.

Ну, до свиданья, кланяйтесь Б.Н., когда увидите его. Ах, рифмы! Я их совсем утеряла и только Закидываю неводы В озера грусти.

Но ничего не вылавливаю.

Ваша З.Г.

А я думала, что вы огорчились моей заметкой о вас, я от кого-то слышала, что она вам не понравилась.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 15.IX.1910

СПб. 15.9.Х.

Да, уж книжечки! Я только что собиралась писать вам, что половину этого хлама не стоит трогать. Да какое половину! Разве -разве некоторых старцев, закоренелых в своей бездарности, можно за усердие щелкнуть двумя строчками. Давайте Щеглова, я его сопрягу с Луговым и Шапирихой, если осилю .прочитать. Впрочем, на "чтение" я лиха, по порошинке с каждого гнилого окорока. "Омут" я тотчас же взяла... Знаете, что это? Вырезки из газет, репортер — серый, в петербургскую бы не взяли, а газетам по 15 и по 10 лет. Можете себе ясно представить интерес всего этого. Однако я и от Чирикова не отказываюсь. "Крестьянские рассказы" тоже пришлите. Книг новых я со своей стороны поищу — у нас их бывает не мало.

Если чего нет и сведаете, что нужно бы — просто напишите. Отчет за последнее время, для декабря, я постараюсь написать, боюсь только — не забыть бы чего крупного; за границей, может, что-нибудь пропустила. Со Струве мы еще не виделись, увидимся сегодня (вчера только приехали.) Завтра вам еще напишу. Очень вас жалею, а Дм. Вл. сказал, что всякий раз будет вам вкладывать открытку с уготованным адресом для облегчения.

Да, уж Сергеенко! Merci за Сергеенку! Надолго он? И почему это нынче не ходу повествователям эдакой средней, но не оскорбительной руки, вроде как в свое время были Писемский, Мельников, Дружинин даже и т.п.? Ну довольно, до свидания.

Ваша З.Г.

Д.В.Философов - ВЯ.Брюсову. 15.IX.1910

15 сент. 910

Многоуважаемый

Валерий Яковлевич.

Сегодня я навел справку в словаре Венгерова и узнал, что первая вещь Боборыкина, "Однодворец", была напечатана в октябрьской книжке "Библиотеки для чтения" за 1860 г.

В одном из первых своих писем я обращался к вам с просьбой сообщить срок, к которому нужно доставить статью, писал из деревни, когда даже понятия не имел, в котором году этот юбилей. Теперь же я еще в большем смущении. А потому очень прошу на прилагаемой открытке известить, когда вам прислать статью и вообще от какой даты вы ведете боборыкинское летоисчисление.

Относительно статьи о Грабаре — я постараюсь исполнить ваши указания. Одно только прощу: не задержать корректуру, так как я не знаю, будем ли мы в Петербурге в ноябре.

Преданный вам

Д. Философов

З.Н.Гиппиус - ВЯ.Брюсову. 17.IX.1910

СПб.

17.9.Х

Дорогой Валерий Яковлевич.

Вам уже, вероятно, известны переговоры П.Б. с Дм.С. от первого и от второго из переговорщиков. Конечно, я лично не могу быть не согласна со всем, что вы" пишете, да и все согласны, слишком это очевидно... И жаль одно, почему "P.M." не новый какой-нибудь "Новый путь", тогда чисто "деловым" сочинениям не было бы и места. А ведь она — даже не "Весы" , где была только эстетика и не было нудот Изгоева. Впрочем — это меня не касается, говорю лишь к слову, и к тому, что я тут не имею категорического внутреннего повеления советовать что-либо Дм.С. в его деле, Я объективна ... вполне, вполне, даже несмотря на угрозу П.Б. мой гонорар за роман уменьшить, раз придется покрывать драконовский роман Д.С-ча. Я ведь очень скромна. Относительно моей повести — меня пугает Дм.Вл., уверяя, что в "P.M." она приобретет особый вкус беспардонного "пасквиля на мирозданье" и в том числе на ценности мне ценные. Все это, действительно, страшновато, — ну да, авось, "свинья не съест".

Затем: вы пишете о 8 стр. декабрьского отчета — а П. Б. говорит, что это много. Сколько же? А лучше бы вы меня не стесняли: много я не напишу, все равно. Затем так: не хотите ли, в конце октября я вам пошлю кое о чем, о дряни (Чириков, Щеглов и т.д.) — а уж в отчете возьму книги "Шиповника", А.Толстого и другие? Как предпочитаете? Сроки отличные, успею справиться. Будьте здоровы и не переутомляйтесь.

Д.С.Мережковский — В.Я. Брюсову. 18.IX.1910

18 сентября 1910.

С.Петербург.

Дорогой Валерий Яковлевич, спасибо за умное и доброе письмо. Я им сердечно тронут. Почти все, что вы пишете — мои собственные мысли. Знаю, что это почти все так и есть. И хотя бы кое-что и не совсем так, но спорить не стоит.

Вот напр., вы забываете, что "P.M." орган "Вех", а "Вехи" для меня — самое идейно враждебное и даже отвратительное, что сейчас есть в России. Затем, я не совсем согласен о круге читателей. Думаю, что "Декабристы", — хотя бы вышли у меня дрянью, найдут круг читателей, какой им нужно, и в такое время, когда им нужно: такая уж тема — тем лучше — вся сила удара будет в книге.

Я веду деятельные переговоры со Струве. Он согласился на 400 р. за лист — т.е. 8.000 — 10.000 за роман. Значит, гонорар уравняли с "Русским словом". Но тут есть другое, важнее гонорара. Он предложил мне про акт договора. В параграфе первом — условие, чтобы до 1 декабря были готовы первые главы. А я не знаю и не хочу знать, будут ли они готовы 1 января или 1 февраля, о чем его много раз предупреждал. Он сейчас же согласился изменить, — но тенденция, тайное стремление стеснить меня все-таки я почувствовал. Далее, в каком-то параграфе: "в случае прекращения печатания романа, по желанию М-ского, — М-ский обязуется возвратить все деньги обратно". Вы, Валерий Яковлевич, сами — художник и понимаете, что, пока последняя строка не дописана, нельзя знать, прекратишь или не прекратишь писание. И вот я должен не прекращать под угрозой <выплатить> положить 9999 р. Это просто чудовищно! Нет никакого сомнения, что в этом невозможном параграфе сказалось только неудержимое, хотя и бессознательное, желание стеснить, связать меня. И заключение — предлагает при нарушении третейский суд. Знаю, что Струве от всего этого отступится, юридически на все пойдет, — но моральное устремление в ту <же> сторону у него останется. И авто понятно. Ему стоит огромных усилий выплатить мне такие деньги — я из него, как Шейлок, кусок мяса вырезываю. И это меня тоже морально связывает.

Ничего подобного в "Русском слове" нет — там я ничего не обещал и ничем не связан, важнее всего, что морально, внутренне не связан. А вы опять-таки как художник поймете, <как> до чего это необходимо, чтобы не изгадить работы. Словом, договор со Струве — узкий сапог, который надо разнашивать, а договор с "Р.Сл." — туфли-шлепанцы! А я не могу работать в сапогах, а непременно, непременно в туфлях, и именно в шлепанцах... Не сердитесь, что я шучу — иначе не умею передать моей психологии, а тут все дело в психологии, чего Струве не хочет и не может понять. А вы поймете. Обидитесь или посетуете на меня как редактор, но Вал. Брюсов поймет и простит и оправдает!..

Я еще не отказал окончательно. Струве дал мне срок в 13 дней (опять срок — опять принуждение — стояние над моей душой) для решения. И я вспоминаю все ваши доводы и убеждаю себя, но убедить не могу. А жаль, что отрывков не хотите — они были бы

самые лучшие из всего романа (по цензуре наверное в "Р.С." не пройдут) и совершенно самостоятельные, законченные.

Еще раз спасибо. И очень, очень прошу, не сердитесь на меня, если откажу,

Ваш Д. Мережковский З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 26.IX.1910

26.9.СПб.

Лит. 24

Скоро я пришлю вам целое ожерелье рецензий, — не жемчужины, даже не дешевые кораллы, а сухие ягодки рябины, нанизанные на одну нитку. Озаглавить лучше попроще, вроде: "О литературной прозе", чтобы избежать только противного слова "беллетристика". Да ведь репортаж Чирикова и не бель и не летристика.

О Гаудеамусах, о Ремизове, об А. Толстом (знаете, он недурной писатель, хотя противный индивидуум) — и др., — уж для декабря. — За старичка Щ. не бойтесь: я его пожалею, что его, бедненького, кусать? Книжку верну, как только дочитаю: очень, очень ее трудно сжевать.

И затем вот что: пожалуйста, делайте с рецензиями, что хотите. Поправляйте, вычеркивайте, прибавляйте, — словом, белая карта. Я особенно сурово держалась прежде Останинского принципа "невмешательства" кого бы то ни было в мои дела, — но теперь нахожу, что это неверно. Конечно, там, где "купец и товар", — там разговор другой; но лучше бы вообще не было этих неприятных разговоров.

Я проповедую теперь доброжелательное вмешательство писателей в дела друг друга. Если бы Минский посоветовался со мною — он не написал бы "солнцев" и "раздевать шляпу"; если б Лазаревский посоветовался с вами — у него не то что "нервики бы дрожали", но, может, и вовсе все "Девушки" не вышли бы в свет. Если б Леонид не безумел в своей гордыне — не полетел бы камнем вниз, как Мациевич, — а ведь уж летит.

Конечно, во всем нужна мера и смысл... Но принцип остается. Что касается вас — то я помню, как я, еще без всякого принципа и без смысла, страдала бессильно над вашими "политическими обозрениями" в "Новом пути". Ефим Егоров (теперешний

нововременец!) кричит, что недостаточно либерально; выкинуть какие-то строки надо, я читаю (ничего в этих делах тогда не понимала) — и по здравому смыслу одному судя — думаю, что следует что-то прибавить, Дм.С. махает руками отстань с политикой! я — к студентам, но один из "Денницы", а другой "о несказанном", тоже ни в зуб ... прямо беда! Так если я вычеркивала вас и "украшала" без смысла, без принципа, без понимания, без вашего согласия, — кольми паче теперь вы можете делать со мною все, что вам угодно.

Немножко злорадствую, вспоминая, как вы меня когда-то гнали за "Писцов". Посмотрим, не будут ли и у вас эти неумолимые Писцы? Сергеенко явный писец, но он не ваш; хорошо, посмотрим дальше.

"Мусагет" проклял меня за статью ...... не мою, а Дмитрия

Владимировича. Они держатся правила: не важно, каков ты, а важно, с кем ты живешь на одной квартире. Это московское правило, местное, национальное. В Петербурге о нем не слышно.

Мой роман меня прямо угнёл. Надоел отчаянно, если б не он — я бы давно вам кучу написала. Во всяком случае указанное ожерелье пришлю в скором времени. И зачем вы мне еще Чирикова прислали? Уж приобрела я его. Да! А как насчет прозы журнальной? Нужно ли ее будет дальше?

Ваша З.Г.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 29.IX.1910

29.9.Х.СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Два слова. Очень хороши ваши сроки, но, взглянув еще раз на ваше письмо — я как-то занедоумевала. Вы просите доставить рецензии для ноября "не позже 30 октября", а отчет для декабря. — "к 30 ноября". Я сначала не сообразила, но теперь мне приходит в голову: не ошиблись ли вы? Как это может быть — ведь книжка выходит 1-го, кажется, числа? Но с другой стороны — жалко в октябре писать годовой отчет; и сроки были бы очень уж заблаговременные. Все же, если вы ошиблись — черкните строчку, время еще не ушло поторопиться, А то я, не соображая, расположилась очень уж комфортабельно.

Роман раньше ноября не кончу, всего три главы осталось, но у меня уж ум за разум зашел, хочу перебить рецензиями и еще кое-чем,

Всегда ваша З.Гип.

У Ал. Толстого (говорят!) есть целая большая повесть, которую он не знает, куда девать. Иногда он пишет недурно (не всегда), но (а не писателю) мы в той же "P.M." нарвались с Крачковским, предложившись ему для "Необыкновенного человека" (дрянь хаотическая) — но не посоветовать ли А. Толстому стороной (я его почти не знаю) толкнуться к вам в "P.M."? Как вы, вообще, на него смотрите?

А что Блок, пишет вам рецензии? Он, кажется, еще в деревне, и в СПб. не собирается переезжать вовсе. Помирился с Бор. Ник. У нас с ним (с Бл.) отношения сейчас очень недеятельные.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 29.IX.1910

29.9.X

Вот и выходит, что тут что-то не то, — по вашей открытке. Я только что вам написала о "сроках". Ну, буду сейчас писать о дряни скопом, вышлю дня через три. Все альманахи имею, и очень рассчитывала о них написать, думала в отчете, да может лучше особо. Я вообще имею большинство примечательных книг, что весьма удобно. Могу и журналы все проглядывать.

Ох, да зачем же "Северные цветы" так скоро? Мне жаль, если меня в них совсем не будет, а куда же теперь сейчас еще повесть писать, когда "Кукла" на руках?

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 2.Х.1910

2 окт. Х.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Посылаю вам рецензию о девяти (!) книгах. .Это как бы девять рецензий, только связаны они вместе. В крайнем случае, если бы пришлось, их не составит труда и разделить. Некоторые из присланных вами книг так плохи, что решительно не стоят никакого отзыва. Очень плохи и эти... Но, судя по рецензии Останинской, которую вы набрали, вы непрочь даже от рецензий пространных даже о плохих книгах. Кстати, я воспользовалась вашими цитатами, только

расположила их не в останинском перечислении, а иначе; страницы отменила, но нужно ли это? Как хотите. О Щеглове нельзя было не написать ничего (посылаю вам обратно его книгу); вы увидите, что я его очень пожалела.

Скоро не буду вам писать сызнова о всякой дряни, на которую жалко тратить и ругательные слова. Теперь мне хотелось бы написать об альманахах (о "Gaudeamus", в окружении некоторых отзывов об Андрееве и Оксане), об Арцыбашеве, Ремизове и "вообще". Будет ли это "отчет" в строгом смысле слова — не знаю, но уж, позвольте, как будет.

Затем поверю вам кое-какие мои соображения, не официально — а просто. "Говорят" (простите, если передаю сплетни), что "Русская мысль", в силу необходимости, все свои гонорары уменьшила вдвое, если не больше. Мне важно это знать вовсе не по отношению рецензий и статей (я их пишу не ради денег, а> (я его опять видела на-днях) отвечает неопределенно -неутешительно. Я очень скромна, но все же не могу быть бескорыстной, как Франциск Ассизский. Как вы думаете (не официально спрашиваю), что могла бы заплатить мне "P.M." и что не могла бы? Это важно мне знать (приблизительно) теперь же — вот по каким соображениям: роман не кончен; осталось три-четыре небольшие главы, которые я могу написать скоро, но могу, если нет нужды, и отложить на неопределенное время. Я люблю даже, чтобы у меня лежали свободные вещи до случая. Этот случай всегда в конце концов приходит. Десять листов труднее хорошо поместить, чем два; но когда-нибудь и для них найдется место. Я пишу это вам для того, чтобы вы имели понятие о моей психологии в известном смысле. Я очень рада буду, если моя повесть пригодится для "P.M." на очень, сравнительно, скромных условиях; но если эти условия стали уж слишком скромны, то я подожду или расцвета "Р. Мысли", или случая, и подожду с веселостью, без малейшего нетерпения. — Роман весь, до последних глав, уже переписан в двух экземплярах; я пока буду давать его больным и выздоравливающим для занимательного чтения...

Когда выходят "Северные цветы"? Будет досадно, если я ничего для них не напишу.

П.Б. тоже утверждает, что в сроках вы ошиблись и что для декабря надо успеть послать не позже 5 ноября.

Корректуру рецензий вы мне можете не посылать, если хлопотно. Оригинал на ремингтоне, а поправки вы сделаете сами, какие найдете нужным,

Ваша

З.Гиппиус З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 4.Х.1910

4.Х.Х.СПб.

Дорогой В.Я., вчера, по телефону, меня долго расспрашивал П.Б. насчет рецензий, видимо беспокоясь и недоумевая, каким отделом их естественнее пустить; я не могла ему на словах ничего точно объяснить (да еще по телефону из Лесного), — а т.к. мне случайно переписали два экземпляра, то я ему просто послала оставшийся, пусть соображает наглядно и размер, и все прочее. Сказала ему, однако, что предоставила вам нарушать это совокупление, если найдете нужным. Насчет "Куклы" мы с П.Б. уже выяснили вопрос, который я вам "не официально задавала, теперь надо только ее кончать, чем я и займусь, отложив "отчет" до своего предела. Войдите в положение "слабой женщины", которая подчинена всем влияниям. Если я не после, а раньше конца повести примусь читать всяких Арцыбашевых, то я запишу их стилем, я чувствую! Однако не беспокойтесь, постараюсь проделать все вовремя. Как, стихи "ничего не стоит" написать? Это все равно, что полулицы вымостить! Спасибо за книжку, вот ее я буду читать (перечитывать) между писанием.

З.Г.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 5.Х..1910

5.Х.Х.

СПб.

Нет, Валерий Яковлевич, пришлите мне, если можно, корректуру. П.Б. написал мне сегодня, "умоляя", раз я пожалела Щеглова ради вас — пожалеть Лугового ради него и "смягчить форму" моей о нем рецензии. П.Б. признает, что Луговой "стал бездарен до невозможности, и чем он становится, как писатель, бездарнее, тем больше в нем становится уверенность, что он гениален". Этот отзыв вполне соответствует тому, что я написала, однако П.Б-чу "его

жалко", и я не могу не пойти навстречу добрым чувствам. Не знаю только, как "смягчить" отзыв о второй его книге. Совсем уж, что ли, выпустить.

Хорошо, что вас всего двое и некому пожалеть "бывшего прокурора" Лазаревского и Ольгу Шапир!

В следующий раз вообще постараюсь писать "мягче"; иногда только, если я буду умница, указывайте мне на кого-нибудь, кого бы можно съесть с хвостиком...

Ну, шутки в сторону, а вы мне серьезно скажите, кого можно есть по всей справедливости, кого покусать жалея, кого вовсе нельзя касаться. Например, Арцыбашева? По какому разряду? Роман его — верх уродства, и вредного во всех отношениях; но имейте в виду, что он (автор) глух и, кажется, болен (П.Б. мне пишет, что Щеглов пьет, женат на кухарке, а Луговой, кажется, переживает какую-то личную — зачем был Минский обличен в "раздевании шляп", когда больна Венгерова.)

Тут нужна какая-то мера. Я ее оттого не знаю, что — как меня ни бранили в литературе — я от этого ни заболевала, ни запивала (даже если б склонность имела — не запила бы). Да, еще Андреев! Нынче ругать его — банально; но что же делать, если только одни "Весы" бранили его, когда было не банально. Теперь только "Речь" и Венгеров, который "тоже немножко мистик" (да, вообразите! Сам объявил!), перед ним на коленях!

Довольно, однако, до свидания!

Ваша. З.Гиппиус З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 14.Х.1910

14.окт. СПб.

Лит.24.

Дорогой Валерий Яковлевич "

Корректуру я отправила вчера. О Луговом вычеркнула ту фразу, которая наиболее огорчала П.Б-ча (о толстых журналах), затем еще несколько слов для смягчения "формы"; нахожу, что вполне довольно. Я думала, что вы все равно пошлете корректуру П. Б-чу, вы мне писали насчет вашего условия с ним в смысле "последнего слова"; но, в сущности, я просто из дружбы послала ему, как из дружбы чуть-чуть вычеркнула и Лугового. Он ведь не "властно" просил, а тихенько; я не жалуюсь, испугалась лишь за будущее в

смысле разных Леонидов. А тут еще по случаю "раздеванья шляп" (хоть я и косвенно только участвовала) — действовали добрые люди и упрекали меня за жестокосердие.

Это все пустое, а вот "Чертова кукла" действительно чертова, так меня заела, что я скоро паду в изнеможении. Осталась крошечная заключительная главка всего, — но выходит, что длинную предыдущую я должна вновь переписывать, так как очень ею недовольна. И сейчас не знаю, куда кинуться: отложить и за статью приняться или поверить, что статья в три дня сама напишется, когда сброшу с плеч этого оседлавшего меня дьявола.

Может быть, хотите, чтобы я прислала вам весь ремингтон до

последних глав? Все проектируемые поправки, смягчения, изменения

или неизменения фамилий на собрании О-ва "Последних вопросов",

все советы, которые я хотела бы от вас услышать — касаются именно

готовых глав, конец же, в сущности, невинен, я только очень

недовольна его формой, хочу вытравить получившуюся нат-

пинкертоновщину, насколько возможно. Всех глав 33, я вам могу >-> л ^ая л ч ая

прислать до тридцатой, остальное не переписано, хотя 30 и 31

готовы, я их касаться не буду. Размер конца я вам тоже могу

определить.

Д.В-чу я передала вашу просьбу, он, кажется, ее уже исполнил. Что касается статей Д.С. в "Русском слове" — то никто не знает точно №-ра. У Д.С. есть вырезки, но не помеченные. Могу вам сказать, что (З? 5? б? или 2? вроде/. Она называется "?) — числа 14-го или, вернее, 13-го, ибо мы в СПб. приехали 14-го и как раз она получилась.

Вот, кажется, все. Еще бы написала вам, да перо надоело. Да! Вы пишете: так как беллетристика — Тыркова и Сергеенко, то в критике можно... А Дм. Вл. недавно говорил мне: так как у самих в белл. Тыркова и С-ко, то можно ли в критике фыркать на Лазаревского? Два мнения. Я — разделяю ваше,

З.Г.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 23.Х.1910

23.Х. СПб.

Литейный 24.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Не оказалось нужды посылать вам не конченную рукопись (как я вам предлагала), ибо она уже окончена (с грехом пополам), и завтра утром я посылаю "Жизнеописание в 33-х главах" полностью. Задержка вышла из-за моей любви к советам, да и после эта любовь меня губит, так что я, насчет конца, продолжаю пребывать в полной спутанности мыслей. Выслушав конец — один человек мне посоветовал его переписать, сделать впятеро короче. Я сделала, — короче на 15 страниц. Теперь другой судья, Дм. С-ч, не знающий первой редакции, говорит, что он "ровно ничего не понимает". Советует вставить длинные описания от автора, чего я не могу сделать, т.к. вся повесть написана без описаний, а сценами. В крайнем случае я могла бы, если уж совершенно ничего непонятно, прибавить (вставить) одну главу, которая была в проэкте; по мне — она лишняя. Вообще, должна сказать, что я намеренно воздерживалась от той ясности, которая у меня неизбежно переходит в нравоучения.

Я начала моего "Юрулю" давно и, забавляясь, водила его по разным местам, прибавляя сценку за сценкой. Гибель его — случайна, но так же случайно было бы и дальнейшее процветание. Большей тенденции я допустить не желала. И этого слишком довольно.

(Кстати: мне довелось проглядеть около 800 писем "миросозерцательной" анкеты среди современной молодежи и немолодежи. Потрясающее и угнетающее впечатление! Никого, кроме. ну да черт с ними. Пишу об этом только потому, что впечатление громадное и свежее.)

Дней через пять-шесть пришлю вам "отчет", которым сейчас занята. Как жаль, что вы не указали мне наиудобнейший для вас размер. Я бы все-таки примерялась. Вы написали Дм. Вл-чу, что декабрь переполнен?

От П.Е-ча получила по почте книжку для рецензии. Но она ни малейшей рецензии не стоит, так что оставляю без внимания.

Ну, пока прекращаю, жду вести, что "Кукла" получена. Есть кое-какие изменения, которые я сама предполагаю сделать, соглашусь и на другие, если они будут предложены.

Что я слышу? "Северные цветы" не выходят? Правда ли?

Ваша всегда 3.Гипп.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 4.ХЫ910

СПб.

4.11.Х

Дорогой В Я. — Разделить надо на 3 части, и притом не по 11 глав, что будет ровно лишь арифметически, а так: I — глава 1-15 (15 глав), II — 16ая ("Самоубийца) — 24ая ("Черные улыбки") (9 глав) и III — 25ая ("Детская затея") — 33ья ("Черепки"). Вы получите необыкновенно ровные по размеру куски, — около 3^ листов каждый. И по смыслу ничего себе. На 4 же части как делить — я даже не знаю, и почему это удобнее? — Очень прошу поскорее корректуру "Разочарований", дней через 10 мы уедем за границу (ненадолго), а в "Разочарованиях" есть одна фраза, которую я сама хочу смягчить. Если "Шум смерти" близко — пошлите мне его тоже. Я его забыла и не хочу печатать не зная что. Какую теперь "наводить критику? Д. С. говорит, что я всех разметала и уж нечего писать, не осталось. Думаю, найдется. Да, как насчет "Аполлона" и барона Дризена? Нельзя ли?.. Говорила П.Б-чу, что хотела бы, чтобы мою повесть сунуть скорее, т.к. потом будет роман Д.С., а я предпочитаю не вместе.

Ваша 3.Г.

Если вы лично меня о ком-нибудь попросите ("Разочарованиях"), то — entre nous — я смягчу.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 13.XI.1910

13.11.Х.СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Когда П.Б. вернулся из Москвы, он мне говорил о тех изменениях, которые <лучше> вы с ним хотели сделать в моей заметке; но по корректуре я увидела, что как будто изменения не те, <о которых> <меня просил> <говорил> <П.Б>, а другие. Например, второй абзац насчет "Речи" (я сама хотела его выключить) — оставлен, а первый, очень невинный, против которого никто ничего не может иметь — выпущен. Это я исправила, так же, как приблизительно все — руководят вашими отметками на полях (в одном месте была неясность благодаря <отсутствию> пропуску "лапочек"). Я хочу только сказать вам несколько слов в защиту единственного места — относительно "Критиков". Вам, — потому что П.Б-чу я это место читала по приезде его из Москвы, напоминала о нем сегодня, имели мы все с П.Р. разговор "вообще", а в частности

Дм.Вл. тут же выпросил разрешение статью против Овсянико-Куликовского для "P.M." Вам, — так как, ввиду вышеизложенного ясно, что за перечисленных "критиков" <сто> заступились вы. Конечно, Дм.Серг. сердится совершенно понапрасну; конечно, что бы он ни говорил, — я и в мыслях не пожелаю из-за такого пустяка не только ссориться, но даже препираться с вами, и решительно не ставлю там никаких условий; зачеркните, если хотите, восстановленные строки. Но... не дозволено ли мне попросить вас их не вполне вычеркивать? Дорогой Валерий Яковлевич! Ну что вам Арабажин? Ну что вам Кранихфельд? Ну что вам, наконец, сам Измайлов... да еще в чужой статье, за которую вы нисколько не отвечаете, в конце концов? И неужели так, между четырех глаз говоря, не согласитесь вы, что они, в самом деле, — Никто? Данный случай пустяк, но принцип его — обесценивание "публичных" ценностей, — есть как раз то, чего мы все намерены держаться во всех наших, мелких и крупных, заметках в "Русской мысли".

Итак — да умилится сердце ваше перед моей "вообще" сговорчивостью, да позволено мне будет, в ожидании более обстоятельных разборов, обозвать Арабажиных никтами! Пусть уж падают на мою голову, как на мою падали прошлогодние Кранихфельды и Львовы!

Все остальное я, повторяю, восприняла. Только разъяснения для "глупых" не могла придумать. Думала-думала — не могу. Вставьте, что хотите, что находите нужным. Насчет слова "облыжных" — я боюсь, лучше выкинуть, как бы П.Б. из вздора не "по страдать". Сейчас я пишу (несмотря на ужасное нездоровье и усталость) комментарии к моему письму Толстого и очень трепещу, не сказать бы чего не дозволенного. Мы уж трижды толковали об этом со Струве. Завтра я должна ему это послать — вместе пошлю и мою "исправленную" корректуру.

Ну, до свиданья, не сердитесь, "ежели что не так", и, по милости вашей, не зачеркивайте моих "критиков"; напротив, если кого еще вспомните — прибавьте. Вот было бы великодушие!

Ваша З.Гипп.

З.Н.Гиппиус - ВЯ.Брюсову. 17.XI.1910

17.11.Х.СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич,

Я потрясена благолепием и прекрасностью вашего письма, так что не знаю, что мне делать: "ложиться спать или вставать".

Васюткин (или как его?) — загадка: фамилия русская, а пишет на жаргоне. Я ему ответила скромно, что пусть он еще потрудится над "оттачиванием стиля" и не так часто "вуалирует дымками" презренную "полезность" во имя "бездн самодовлеющей Красоты". По-моему, без дальних слов показывайте ему порог и Бога.

"Шум смерти" — очень неважно, скука собачья помимо всего прочего; кабы знать летом — лучше бы этот "Шум" в "Биржевку", а "Похожего" я бы в "Цветы" отдала. Но что ж, делать нечего. Я бы не хотела оставаться без "Цветов", а "Шум", в конце концов, приличен, особенно если я кое-что вычеркну. Расчет стихов — я запуталась и не понимаю, куда вам стихи. В "Мысль" или в "Цветы"? И когда? У меня есть одно сомнительное новое; и два совершенно сомнительных годовалых, которые я писала в виде пробы на начальные ритмы (одно) и второе на рифмующие начала последних слов. Я хотела их дать в Альманах Кожебаткина, но, если хотите, пришлю сначала вам для совета. Я их вовсе не рассчитывала печатать и не знаю, прилично ли это. Надеюсь, что напишу скоро что-нибудь еще.

Далее: за границу мы уедем, я думаю, в среду на будущей неделе 24-ое, кажется? В чем если спешном — можно еще списаться (СПб), а далее — спешу вас уверить, что почтовый вопрос у нас отлично поставлен, за нами все следует неукоснительно, и потому впредь до прямых указаний — вы <нам> пишите всякому из нас : Paris, poste restante (Bureau de poste rue du Louvre). Вопрос о лекции Дм.ВЛ. ввиду отъезда отпадает.

Теперь еще далее. Написать что-либо к январю, — т.е. к 1 декабря фактически (ведь надо за месяц вам. доставлять), — я прямо не смею вам обещать. Но к февралю напишу, конечно, выберу для этого книги, которые возьму с собой; а ежели что — вы мне еще пришлете. Не думаете ли вы, в последствии времени, когда мы вернемся (через Ш м.)), что можно бы здесь организовать тоже некое рецензентное бюро? в том смысле, что кое-какие книги из присылаемых вами, о которых я сама написать не захочу или не успею, можно <бы> отдавать под моим присмотром кому-нибудь. И уже с моего одобрения эти рецензии шли бы на ваше. Впрочем, пока — этот вопрос может быть поставлен лишь в принципе.

"Шиповник" у меня есть, есть куча альманахов, где самое видное лицо — Чулков. Кстати (вспомнила о его "романе" в "Вестнике Европы") — вы мне не сказали, желательно ли писать о журнальной беллетристике. О "прошлогодней", впрочем, старо будет, а там поглядим. По поводу нового издания Сологуба я хотела бы написать о нем, он наводит на интересные мысли, ежели глядеть на его начало — и его продолжение.

Все ли написала? Кажется. Утомление последних дней моих так велико, что я уж не знаю даже, больна я или здорова.

П.Б. так боится моей взыскательности, что даже <не> скрывает от меня, что пропустил в заметке о Толстом. Не верит, что я вовсе не хочу, чтобы он сидел. Вчера у нас (с ним) было прелюбопытное заседание, — на ярость полиции, попов и — радикалов. Очень все вышло красиво.

Итак — напишите еще до среды, если удосужитесь, и напишите, какие книги спешнее, какие могут быть отложены до февральского разбора.

Низко кланяюсь вам

З.Гиппиус

Пожалуйста, вставьте же для "глупых" читателей!

З.Н. Гиппиус — В.Я. Брюсову. 20.XI.1910

20.11.Х. СПб.

Милый Валерий Яковлевич.

Сегодня, получив ваше письмо, опять воспылав к вам бескорыстной нежностью (и жалостью к 10-письмовничеству в день)

— я решила послать вам не только то, что имею, а что почти не могла иметь — но возымела. Именно: кроме всех стихов, возможных и — "Альманахи" (почти все из присланных в редакцию). Таким образом у меня освобождается очень февраль, и не всю дрянь я за собой потащу, а вашему стихотворному обзору это нисколько не помешает. Просьба: вставить там, где будет кстати, насчет "Северных цветов". О них я желаю, и нужно сказать (и прилично), но боюсь что-нибудь перепутать из фактического, а справляться некогда. Корректуру эту

— вы мне и не посылайте, не стоит, а вот насчет "Куклы" — делать нечего, очень прошу. Обещаю, что задержки не будет, а если б случилась непредвиденно и в нужный срок корректура не пришла — тогда можете печатать без нее. Так что риска нет.

Когда это я "издевалась над стилем" ваших писем? Ох, эти чертовы письма, хотя я и не отличаюсь вашей добросовестностью, а все-таки...

Не очень понимаю психологию Полякова насчет стихов, но безгорестно ей покоряюсь. Думаю, что я и так Кожебаткину ничего бы не дала: слишком он неправдоподобно исчез со всеми рукописями моих двух книг (рассказы и статьи), которые он хотел было попытаться издать, а вместо того даже назад не прислал и ни слова не ответил. Это все предприимчивость Д.С-ча, вовсе я не жаждала у него издаваться.

Если можно — открыточку до среды, что тетрадку получили.

Всегда ваша З.Г.

"Шум" тоже посылаю для "Цветов".

Д.В. Философов - В.Я.Брюсову. 20.XI.1910

20.XI.10.

Многоуважаемый Валерий Яковлевич.

На днях вам пришлет свою статью Г.Т.Робакидзе, о каком-то грузинском поэте, вместе с рекомендательным письмом от меня.

Робакидзе я знаю по Парижу. Три года он ходил к нам каждую субботу и затем очень помогал нам в нашей борьбе с хулиганами. Он кончил духовную семинарию в Тифлисе и затем Лейпцигский университет. У него солидное философское образование, и я рекомендовал его Струве. Но он возьми, да и напиши статью о грузинском поэте! Национализм заговорил! Статьи я не читал. Он человек неглупый и образованный, но боюсь, во-первых, за стиль ("чудная поэзия", "роскошный пейзаж" и т.д.) и затем по совести не знаю, насколько он компетентен в этой области. Отказать же ему в рекомендации я не счел себя вправе.

Во всяком случае, он верит вам как Богу, и всякие сокращения, переделки его не обидят. Как фактический материал, его статья может быть интересной.

Душевно ваш

Д. Философов

P.S. Адрес наш, впредь до изменения: Paris, Poste restante. Свою фамилию я пишу латинскими буквами через P., т.е. Philosophoff.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 15(28).XII.1910

France Agay (Var) H[côtel] des Roches Rouges.

15.12.X.

Какая чепуха российская — это арестование! Вот вам и не "воровские" и не "облыжные" обеты! Ну да все же слишком ясно, что это обойдется и арест снимут, ибо даже русский человек не сумеет найти в ваших "страницах" состава преступления!

Чтобы вы отдохнули от "деловых" писем — позволю себе написать это "бездельно", и просто, для болтовни, наведу на вас некую малую критику. Критика для критики, — даже и не для вас и для себя.

Искусство — в лживом воспроизведении правды жизни. Ваша женщина чувствует и действует совершенно так, как она в жизни действует и чувствует. Но написать, сказать об этом она бы не могла — и в этом ложь. Она потому только может быть такой, что не может себе этого рассказать. Тотчас бы ослабела, начни писать дневник, или бы наплела в дневнике такой чепухи и вздора, что все равно бы ни к черту бы не годилось. Поэтому — дневник ее подложный, это то, что мужчина умеет рассказать о женщине, а не она о себе. Но ... в подложности дневника я и вижу художественность этого произведения. Если бы все это было написано не от первого лица, было сказано "о", то многое бы пропало, хотя и было бы "правдивее", вернее. На этом маленьком примере видишь, как преждевременно у нас соединили благородные бездарности "истину, добро и красоту". Впрочем, я отнюдь не изменяю себе, я все-таки думаю, что они соединены (в конце концов), только думаю, что истину, правду мы как-то уж очень плоско и глупо понимаем, и в этом нашем, обыкновенном, понимании она отнюдь не сходится ни с красотой, ни с искусством, и нечего себя тут обманывать.

В двух вещах я бы эту "прозу поэта" упрекнула. В некоторой поспешности, а затем в налете газетности. Невольно припоминаешь какие-то дела Тарновских и т.д. Но этот последний упрек более внешен. А торопливость — жаль; потому что ясна и закончена только одна героиня, а на художнике преувеличение и неприятные тени.

Ну вот, навела бескорыстную критику, и много бы еще могла сказать, хорошего и дурного, но. думаю уже с беспокойством, что мне пора писать для вашего февраля, а я даже не знаю, о чем. Кое-какие книги я взяла с собой, да скучные, а больше вы мне не прислали. Беда! меня "похвалил" товарищ Буренин! Нет, надо писать посерьезнее. А от этого заскорузлого старикашки я отделаюсь как-ниб. в выноске, мелким шрифтом. Ах, надо учиться писать для глупых читателей, а не для умных писателей. Это, правда, целая наука.

Здесь — пустыня фиваидская, солнце жарит, мирты благоухают. О чем же писать, посоветуйте, если не лень.

Ваша З.Гиппиус

Ваш чертов Васютович (или как его?) пристал ко мне, как банный лист. Вот и отвечай, — жалей их! Уже историю своей жизни рассказал, пренеприятную и пребанальную, и наслал всяких рукописей и вырезок (кот. я, слава Богу, не получила). Я, однако, молчу и больше не желаю с ним связываться. Глуп и бездарен. Я это ему и написала, в 10 строках, так ведь неймется!

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 9(22).I.1911.

9/22 1 11. France Cannes (A.M.)

Hôtel de l'Estérel

Дорогой В.Я.!

Что это от вас ни слуху, ни духу? Я даже все сроки для февраля (лит. прозы) пропустила — находясь в сомнении. Для марта напишу корректуру "Куклы". Там есть больше поправки. Благодаря тому, что мне посылается 1 экз. корректуры — я не помню, чем первая часть была кончена, 15ой или 13ой главой, и не пропущено ли случаем 2 главы. Впрочем, утверждать не могу.

Пожалуйста, дайте весть, живы ли, здоровы ли, получили ли мои письма.

З.Гип.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 11(24).IL1911

11.2.11.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Право, не грех вам хоть бы открытку нам написать. Ваше молчание трехмесячное пагубно действует на нашу психологию, хотела послать вам два моих стихотворения и несколько Дм.С-ча — и как-то лень в пространство (от Кожебаткина телеграмма о стихах была, но я ничего ему не ответила, и адреса не знаю, и ваши наставления помнила). Кроме того — Д.С. с романом не торопится, а я статью пишу-пишу, до сих пор не кончила, пожалуй, и к марту не поспеет теперь — все психология. Уж в Москве ли Вы?

Мы теперь едем в Париж (Hôtel Iéna, av. [d']Iéna), вернемся ли в Россию 1 марта или 1 апреля — еще не решено.

Разрешите же ваше молчание.

З.Мережк.

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову 12(25).III.1911.

12 25

марта 1911 г.

Дорогой Валерий Яковлевич, высылаю вам первые пять глав романа во вторник 16/29 марта.

Если есть малейшая возможность, поместите его в апрельской книжке — хотя бы последним в тексте — можно объяснить, почему — последним. Все-таки лучше, чем в мае — так как продолжение тогда придется печатать в июне, а это жалко: время очень глухое. Знаю, что сам виноват — запоздал; но вы, как художник, поймете, что лучше поздно, чем слишком рано. К тому же обстоятельства стихийные: у меня 8 печатных листов готово, но переписчика в Cannes я не мог достать — и здесь, в Париже, едва достал.

Известите Струве о том, что высылаю роман.

Если поместите в апреле, то можно и без корректуры — но в таком случае прошу вас лично, Валерий Яковлевич, взять корректуру на свою ответственность. Если же не захотите этого сделать, то вышлите мне корректуру уже в Петербург — Литейная 24. Здесь, в Париже, мы пробудем не позже, чем до 30-31 марта.

Всего хорошего.

Сердечно вам Д.Мережковский

P.S. Если задержите выход апрельской книжки до 15 апреля, то непременно пришлите корректуру в Петербург — я все-таки очень боюсь пускать без корректур — да и поправки могут быть литературные, стилистические. Ответьте обо всем еще сюда, в Париж — до 30 марта успеете.

З.Н. просит выслать гонорар за мартовскую книжку сюда же, в Париж: пожалуйста, напишите об этом в конторе.

З.Н.Гиппиус - ВЯ.Брюсову. 19.II(4.III).1911

4/19-М Ф -11

Дорогой В.Я.

Посылаю статью — обзор (оч. многих книг). Если поздно для марта — мож. б. пригодятся на апрель.

Ваша З.Г.

З.Н.Гиппиус - ВЯ.Брюсову. 14(27).III.1911

Дорогой Валерий Яковлевич.

Не знаю, вышла ли третья книга. Думаю, должна выйти, — послала в контору с просьбой перевести мне гонорар; может быть, спросите при случае, исполнено ли, а то боюсь осложнений, мы скоро должны ехать в Россию".

Посылаю вам два стиха, может быть, пригодятся. На днях высылаю обзор — о четырех женских романах, еще кое о чем и о Бунине. У Д.С. много стихов, он вам пошлет, все не удосуживается переписать. Через два дня он посылает вам свой роман, очень занят мыслью, успеете вы его начать в апреле или нет.

С тех пор, как вы удручены работами, я лишилась "упоения" ваших писем; а они были удивительны... И это не малое лишение. Ваши прежние в Париж (а их здесь нашла, мы имеем здесь "ногу на

х К 1 апреля нашего.

земле", — маленькую квартирку со всем нашим обзаведением) — это целая историческая картина литературной России 06 — 09 годов!

Искренно ваша З.Гиппиус

Не будем, как солнце В.Ропщину О нет. Не в падающий час закатный, Когда, бледнея, стынут цветы дня, Я жду прозрений силы благодатной... Восток — в сияньи крови и огня: Горело, рдело алое кадило, Предвестный ветер веял на меня,

И я глядел, как медленно всходило, Багряной винностью окроплено, Жестокое и жалкое светило.

Во славе, в пышности своей, оно, Самодержавное Величество природы, Средь голубых пустынь — всегда одно.

Влекутся соблазненные народы И каждому завидуют лучу. Безумные! Во власти — нет свободы.

Я солнечно пустыни не хочу: В ней рабье одиночество таится. А ты — свою посмей зажечь свечу,

Посмей роптать, но в ропоте — молиться, Огонь земной свечи хранить, нести И, покоряя, — вольно покориться.

Умей быть верным верному пути, Умей склоняться у святых подножий, Свободно жизнь свободную пройти

И слушать. И услышать голос Божий.

З.Гиппиус

А потом?. Ангелы со мной не говорят: Любят осиянные селенья, Кротость любят и печать смиренья. Я же не миренен и не свят.

Ангелы со мной не говорят.

Темненький приходит дух земли. Лакомый и большеглазый, скромный. Что ж такое, что малютка — темный? Сами мы недалеко ушли.

Робко приползает дух земли.

Спрашиваю я про смертный час. Мой младенец, хоть и скромен — вещий, Знает многое про эти вещи. — Что, скажи-ка, слышал ты о нас?

Что это такое — смертный час?

Темный — ест усердно леденец. Шепчет весело: "и все, ведь, жили. Смертный час пришел — и раздавили. Взяли, раздавили — и конец.

Дай-ка мне четвертый леденец.

"Ты рожден дорожным червяком. На дорожке долго не оставят. Ползай, ползай, а потом раздавят. Каждый в смертный час, под сапогом,

Лопнет на дорожке червяком.

"Разные бывают сапоги.

Давят, впрочем, все они похоже. И с тобою, милый, будет то же: Чьей-нибудь отведаешь ноги.

Разные на свете сапоги.

"Камень, нож или пуля — все сапог. Кровью ль сердце хрупкое зальется. Болью ли дыхание сожмется, Петлей ли раздавят позвонок —

Тихо понял я про смертный час. Я ласкаю гостя, как родного, Угощаю, — и пытаю снова:

— Вижу, много знаете о нас;

Понял, понял я про смертный час.

— Не когда раздавят, что — потом? Что, скажи! Возьми еще леденчик, Кушай, кушай, мертвенький младенчик. Не взял он. И поглядел бочком:

Не взял он. И поглядел бочком:

"Лучше не скажу я, что — потом".

З.Гиппиус

Д.С.Мережковский — В.Я. — Брюсову. 15(28).Ш.1911

15

28 марта 1911

Дорогой Валерий Яковлевич,

посылаю вам пять первых глав романа. Надеюсь, вы получили мою телеграмму и письмо. Вы еще успеете известить меня сюда, в Париж, о получении рукописи и о решении, когда пойдет роман — в апреле или мае. Это для меня важно, чтобы сообразить, что печатать в "Рус. слове". Во всяком случае из присланного вам текста I гл. и V не будут напечатаны в "Р.сл." и впервые появятся в "Рус. мысли". Корректуру пришлите в Петербург (Литейная 24).

Сердечно ваш Д.Мережковский

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 29.III. (11.IV).1911

ll.Avr. 11

Милый Валерий Яковлевич.

В эту субботу, 15-го (по-здешнему), мы сядем в норд-экспресс и в понедельник надеемся уже быть в СПб. Настроение, по многим причинам, невеселое. Но делать нечего — пора.

Не присылаю вам отчета, ибо раз тот не попал в март, то до мая срок велик, тут, ведь, еще Пасха. Относительно выпусков, — я и сама хотела вам их предложить, м.б., даже в большем размере. Напишите в СПб. крайний срок рецензий для меня.

Посланы ли мне оттиски моего романа? Если еще нет — очень бы просила послать два экземпляра в Московское книгоиздательство (Мясницкая, д. Эйбушитц). Пожалуй, уже поздно, — да все равно.

Надеюсь весной быть в Москве с Дм.С., тогда увидимся. А вы в СПб. не собираетесь?

Искренно ваша З.Гиппиус

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 6.IV.1911

6 апреля 1911 г.

Литейная, 24. СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич, вчера послал Вам исправленные корректуры. У меня был П.Б.Струве. Мы вместе с ним кое-что исключили, и эти исключения он Вам сообщит.

Очень прошу, пришлите мне второй оттиск корректуры с полным текстом, без цензурных исключений, — он мне нужен, чтобы восстановить их при отдельном издании книги. Пожалуйста, не забудьте этого сделать теперь же.

Сердечно благодарю Вас за Ваш добрый отзыв о моем романе. Я так боялся, что он Вам не понравится. Вы совершенно верно угадали: главное мое стремление была совершенная простота, и если я этого хоть немного достиг, то это меня очень радует.

Искренне Ваш

Д.Мережковский

P.S. Очень прошу: просмотрите тщательно корректуру — там есть очень важные литературные <ош> поправки.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 25.IV.1911

25.4.11. СПб.

Лит. 24.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Справившись у П[етра] Б[ернгардови]ча, я узнала, что у вас в майской книжке достаточно отчетов, потому и не прислала ничего, — что, меня, кстати, устроило. Приблизительно через неделю пришлю рецензии для меня. Книг много получила, но о многих писать не стоит. Получила корректуру "Шума смерти". Неужели "Сев. цв." выйдут еще до лета? Не поздно ли уже? Моя книга совсем готова в "М[осковском] к[нигоиздательст]ве", выходит на днях, и то я боюсь, что поздновато — по сезону. А не знаете ли, что с "Мусагетом" и "Альционой"? К удимвлению узнала, что объявляется моя книга печатаемой, написала Кожебаткину (как его зовут?), прося сведений и позволения принять в этом деле какое-нибудь участие — напрасно. Никакого ответа.

Думаем в мае быть в Москве. Когда Вы поедете на отдых? Не в мае еще? Да, все забываю насчет стихов: я Вам послала их просто "на всякий случай"; совсем не надо нам над ними думать и о них заботиться; я очень люблю не печатать своих стихов. В конечном счете всегда так выходит, что их где-нибудь нужно напечатать, и приходится, но чем дольше этот "счет" не наступает, тем я довольнее.

Ремизовы уехали в Париж. Вячеслав цветет и все пышнее распускается. Ал.Толстой сильно проштрафился в смысле какого-то оторванного самовольного хвоста, был даже по этому поводу судим третейским судом (в составе Вячеслава, Блока, Чулкова и др., подробности можно узнать от них, — не от меня, — ежели кто интересуется) и остался в немилости у Сологуба, кот., в общем, подобрел и попечальнел, что мне нравится.

Других новостей в нашей "литературной среде" нет, а мож. б. и есть, да я не знаю, ибо мы живем довольно "вне среды". чего и Вам желаю.

Ваша З.Гиппиус

Д.В.Философов - В.Я.Брюсову. 5.VI.1911

Многоуважаемый

Валерий Яковлевич.

Давно уже З.Н. просила меня вернуть нам книгу Щеглова, которой Вы дорожите, так как она украшена автографом. Теперь, узнав о смерти П.Л., высылаю книгу с извинениями за столь не скорое исполнение поручения.

Пред. Вам Д.Философов З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 12.VI.1911

Ст. Веребье

Никол. ж.д.

Им. Подгорное (Малышево) 12.6.11

Дорогой В.Я.! Не пришлете ли сюда каких-нибудь книг для авг. статьи? И не черкнете ли открыточку, где Вы летом и что, вообще, с Вами? Я занята вторым романом, продолжающим мою столь борзо (и утешительно) изруганную "Куклу". Здесь жара, кругом горы, вообще, дрянь.

Ваша З.Гиппиус

P.S. А что же "С.Цветы"?

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 24.VI.1911

24.6.11 Веребье (Ник. ж.д.)

Подгорное.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Роман мой не готов, на просмотр вам я прислать его не могу, а потому не рассчитывайте на него в будущем году.

Заказная корреспонденция сюда вполне нормально доходит. Если в авг. книжке нет рецензий, — пошлите книги, я напишу. Вообще, я бы хотела, чтобы Вы меня каждый раз извещали, для какого номера Вам нужны рецензии; я об этом деле забываю, так как мало им интересуюсь.

Еще просьба: пришлите мне, пожалуйста, оригиналы моих стихотворений: некоторых у меня совершенно нет (напр., "Миндальный цветок"), а он мне нужен.

Будьте здоровы.

Ваша З.Гиппиус

P.S. Простите, пишу в редакцию, т.к. не уверена, что дачный адрес Ваш достаточно подробен.

Д.В.Философов - В.Я.Юрюсову. 20.VII.1911

Ст. Веребье, Новгор. губ., имение Подгорное.

20.VII.11

Многоуважаемый

Валерий Яковлевич.

По просьбе автора высылаю Вам роман Ю.Л.Слезкина "Помещик Галдин".

Дело в том, что в бытность Дм. С-ча редактором литер. отдела "Русской мысли" мы приняли несколько маленьких вещиц Слезкина.

С тех пор он успел, во-первых, выпустить ничтожную книжку "Картонный король", а затем круто повернуть от "декадентства" (в кавычках) к беспритязательному эпосу, "под Тургенева". "Помещик Галдин" (посылаемый мною роман) в последнем роде. Написан недурно, <ясн> тип героя хорошо задуман, среда не слишком использованная (польско-русские помещики Витебск. губ.), недурная "природа", словом, объективно, роман ничего себе. Роман как роман. Сам же автор, по-моему, достоин поощрения. Он очень молод, и многое ему простится. Задатки же у него положительно есть. Ничего оскорбительного, хамского и пошлого в его романе нет. Словом, обращаю на него ваше внимание.

Адрес автора:

Почт. станция Улла, Витебск. губ., имение Илово.

Искренне преданный вам

Д.Философов

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 10.VIII.1911

10.8.11.

Веребье, Ник. ж.д.

Им. Подгорное.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Петр Берн[гардович] указал мне последний срок для присылки отчета — 12 августа, потому я и послала его вчера, обойдясь теми скудными книжными средствами, которые здесь имела. На нет и суда нет.

Письмо ваше получила. Надеюсь невдолге увидаться с вами, так как в конце месяца мы едем в Киев (Дм. С-чу нужно повидать около Киева какие-то Александровские места) и оттуда будем возвращаться через Москву, где, конечно, остановимся. Вероятно, в первой половине сентября или около середины.

Дальнейшие планы у нас неясны, но думаю, что Парижа не минуем — позднее, осенью.

Относительно романа моего успеем поговорить при свидании. Также, как и относительно всего другого.

Желаю вам приятных настроений, ибо по опыту знаю, как неприятны неприятные. Если успеется — не вышлете ли мне корректуру? Здесь рукопись нельзя переписать, а она вышла очень неразборчивой.

До свиданья.

Искренне ваша З.Гиппиус

P.S. Сколько лет подряд вы попрекали меня каким-то июльским. как его? да, "Писцом" (в "Нов. пути")! Не позволено ли мне будет, в виде реванша, намекнуть, что мой "Писец", если не родной, то двоюродный брат вашему "Отцу Роману"? Что ж, редакторствуя —

"Мы все блаженствуем равно,

Хоть все блаженствуем различно."

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 15.Х.1911

15.10.11. СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Очередное "рецензентство" мое уже у П. Б-ча, которому я давно говорила, что для ноября напишу и к какому числу будет

готово; полагала, что вам это известно, оттого и не предупреждала вас от себя.

П.Б., вернувшись из Москвы, говорил со мной относительно отчетов вообще. Советовал мне не очень "бранить дальних". Что вы посоветуете? Бранить ближних? Но сие запрещает Писание? Может быть не бранить никого? Читая усердно "Круг чтения", я сама прельщаюсь кротостью, всепокрывающим милосердием и т.д. Но увы! их еще не достигла. Хочу спросить вас, каким путем вы их достигли в столь ослепительной мере. А вы достигли, ясно вижу это хотя бы в том, что вы разрешили Ионе Брихничеву напечатать свои знаменитые стихи с пышным посвящением "Валерию Брюсову":

Наше сердце лукавства полно — Как Онан, расплескавши Вино, Что мы станем вещать о любви? Окаляя (??) себя "по вся дни", В безобразной блеща (?) наготе. Как ......... "

Стихотворение великолепно в цельности, но вы его знаете, что ж выписывать?

Ввиду такого кроткого и всеприемлющего вашего настроения, спешу вам послать стихи одной девицы. Впрочем, я ей сказала, что только пошлю, без всяких "рекомендаций", которые, кстати же, и бесполезны. Для сведения, частным образом, скажу: особе на вид лет 15, голосок детский, печатается в "Ап[олло]не", но там, по-моему, берут у нее то, что хуже, посылаемое вам — своеобразнее. Одобряема Вячеславом. На самом деле ей 22 года, и даже имеется общественное и личное "прошлое". Антон Крайний не сказал бы, что это — героиня его романа, но, до времени, пожалуй, поощрил бы кое-что из робких произведений этой разнообразно одаренной "ученицы".

Ваше дачное письмо я получила и своевременно на него ответила. Но, как открылось, редкие наши ответы шли [не] дальше сумки деревенского нашего почтальона. Мальчишка был "потешный". И приобретал новые марки.

В Москву мы так и прособирались. Не влечет. Скорее, пожалуй, в Париж попадем. Досадно, если мы там с вами никогда не встретимся. Один тамошний друг наш, человек умный и талантливый, говорил мне, что давно мечтает с вами познакомиться, именно и только — с вами. Думаю, что и вам он показался бы

любопытным и довольно приятным, как знакомый. Кстати, о стихах. впрочем, нет места (даже для того, чтобы объяснить, почему "кстати"), — кончаю это затянувшееся письмо. и повторяю мои сожаления, что не скоро увидимся.

Ваша З.Гипп.

Да, прибавлю еще о юной поэтессе: она долго, годы, не хотела печататься; но она всегда голодная. Так себе, просто, обыкновенно, физически, голодная.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 9.Х1.1911

9.11.11. СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич!

Простите, что взвела напраслину. Я не знала, что можно посвящать без разрешения.

Хотите или не хотите рецензий для декабря? Поздно, правда, но вы все равно и с этой книжкой опоздала. Только, если можно, укажите, о каких книгах (приблизительно и между прочим) было бы желательнее отозваться на этот раз. Оттого думаю о декабре, что для января будет труднее, если мы в декабре начнем передвигаться. А впрочем — не моя, ваша воля. Ваша влюбленность в "среднего читателя" уже комментируется всячески в СПб-ге, стала почему-то многим известна и не одобряется; только П[етр] Б[ернгардович] ликует, да я сочувствую. Когда у меня будет более или менее свой журнал, я стану держаться того же принципа; не совсем того же, но вроде: "журнал для читателей, а не для писателей". Ибо "средний" — понятие относительное и опасное: несчастные люди, интервьюеры "Петер[бургской] газ[еты]", которых я ругательски ругаю в телефон за приставание с позорными анкетами (чуть ли не "в чем разница между мужч. и женщиной" и т.п.) — дрожащими голосами отвечают, что "такое спрос у среднего читателя". Ах, кто он, этот загадочный незнакомец?

Вполне признаю, что для "среднего", даже в его максимуме, мои стихи не годятся. Но, ей Богу, все, а не какие-нибудь определенные. И прошлые, и настоящие, и будущие. Гляжу в зеленую (вашу) книжечку, — и решительно не знаю, что вам еще переписать. Их и мало, и все они "не туда". Для читателя еще годились бы, но для

"среднего" — никак. И вообще-то не люблю я печатать стихов; пущай полежат.

Крашенинников (ваш) у меня был, кучу книг натащил, вел себя так скромно и так просил отзыва, что я обещала и. даже совещусь теперь очень его ругать. Да он и не худ, слаб только очень. Все же для беспристрастия лучше не видать "творцов". Недавно я имела (что??). видеть Леонида, целый вечер, у нас. Ах, и он так скромен, так беспомощно-невинен, что и к нему у меня проснулись самые христианские чувства. А он написал целый роман. Вдруг — опять "в собак швырять"?. Ну, посмотрим. А что делать с концом "Навьих чар", кои весьма. предосудительны — со стороны эстетики?

Недавно я была в собрании, где окружили меня многоосужденные. Но тут я осталась тверда, трезва и сплошным христианским чувствам не поддалась. Ну, до свидания, будьте здоровы.

З.Гиппиус

Д.В.Философов — В.Я.Брюсову. 26.ХЫ911

26 ноября.

Многоуважаемый Валерий Яковлевич.

Очень мне досадно, что не успел зайти к вам, в ред. "Р.М." Я был рядом, у О.Ф.Серовой, но выбраться оттуда никак не мог. Вскрывали завещание, оказалось, что я один из свидетелей. Был адвокат, словом, психологически не мог уйти. Вечером хотел позвонить к вам, но оказалось, что в телефонной книжке нет вашего номера. Вместе с тем, я хотел повидать вас вот по какому поводу: успею ли я, для декабрьского "обзора, дать вам небольшую статейку о Серове? Я не предполагаю входить в художественн. технику, т.е. вторгаться в специальную область. Я хотел сказать несколько слов "вообще". С 1898 по 1904, т.е. в течение шести лет, я был страшно близок с Серовым. Потом, нас разъединила жизнь. До 1908 года я был за границей, а потом встречались редко. И вот, просто из чувства долга, хочется рассказать о Серове, что я о нем знал и как его понимал. В ближайшие дни после смерти позволяется, в нарушение историч. перспективы, говорить о человеке больше, чем следует. Известите открыткой, согласны ли вы на мое предложение.

Мой душевный привет

Иоанне Матвеевне.

Ваш Д.Филосо-в Д.В.Философов - В.Я.Брюсову. 29.Х1.1911

29.XI.

Вторник.

Многоуважаемый

Валерий Яковлевич.

К среде вечером доставить вам две-три страницы не могу. "Скоро" доставить заправскую "статью" тоже не могу, ибо между 10 и 15 уезжаю и надо ликвидировать много обязательств. Предлагаю след. компромисс. В скором времени И.Э.Грабарь выпускает монографию о Серове. Не разрешите ли вы мне написать по поводу этой книги небольшую статейку страниц в 8—10?

Искренне ваш Д.Философов

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 5.VII.1911

5.15.11. СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Посылаю (в редакцию) отчет; мы уговорились с П.Б., что я могу послать его 8-го утром (сейчас он еще не переписан). Очень прошу поскорее корр[ектуру], там будут поправки. Он немного длинен, но все же я просила его не сокращать. Леонид прислал мне сам своего "Сашку" (ох, беда!), впрочем, сам и просил о прямой правде. А правда — одна.

Относительно стихов — ей Богу, не знаю. У меня их совсем мало, разве 3—4 найдутся вам не известных. Да и они не для "среднего" читателя. Кстати, эта дама (забыла фамилию), может, и прекрасная, но стихи ее гораздо хуже произведений моей поэтессы — Моравской. Ужели для "среднего" необходимы "грезы" и "аккорд"? Следует, напротив, "его" от аккордов отучать.

Мы уедем числа 17—20. Не раньше. Если будет что, книги, например, — адресуйте: 11bls Avenue Mercédés, Paris XVI.

Уезжаем с удовольствием, слишком много "впечатлений" в СПб-ге. Сережа Сол[овьев] меня ужасно поразил. Поликсена Сол. говорит, что он безнадежен. Правда ли?

Спасибо за близких и далеких. Ах, Валерий Яковлевич, как жаль, что даже вы против "явного, тайного, равного." (или как это?) И вы невольно: "женщины-поэты...", "мужчины-поэты..."

Впрочем, м.б., тут своя правда.

Искренно ваша З.Гиппиус

А знаете, какая лучшая школа, чтобы учиться писать для "среднего"? "Русское слово". Я подумываю, не поступить ли мне туда.

З.Н.Гиппиус — ВЯ.Брюсову. 13(26).I.1912

llbis

Av. Mercédés, Paris XVI

Привет вам со "Скорпионом" и с "Весами". Никаких вестей из вашей страны. До 28 дек. Ожидала в СПб. корр[ектуру], кот. мне обещал П.Б. — напрасно.

При свободном случае черкните мне открытку.

З.Гиппиус

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 27.I(9.II).1912

27/1 1912*

Дорогой Валерий Яковлевич,

посылаю вам, в редакцию "Рус. мысли", вместе с этим письмом заказным пакетом четвертую часть "Александра I" (гл. I—II—III). Корректуру, пожалуйста, пришлите по адресу:

France

Pau. Basses-Pyrénées.

* В подлиннике ошибочно: 1911. - Ред.

Poste restante.

Сообщите также, пожалуйста, о получении рукописи (а то буду беспокоиться). Я уезжаю отсюда, из Парижа, в По около 3—4 февраля (по ст. стилю), и <едв> если бы вы сейчас же мне написали, я получил бы письмо еще здесь.

Роман пойдет, конечно, в марте?

Следующую часть пришлю к 25 февраля — 1 марта, т.е. к апрельской книжке.

От души желаю всего, всего хорошего. От З.Н. — сердечный привет.

Не забывайте нас!

Ваш Д. Мережковский

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 1(14).II.1912

1/14 - 2 - 12

Дорогой Валерий Яковлевич.

Я же клялась вам, что не по злой воле не посылаю стихов. У меня, из вам не известных, всего четыре на всего. Причем: одно такое, что его вообще лучше не видеть и не слышать, читать можно, разве шопотом (многим оно нравится); одно — сомнительное и полуличное; одно — с рифмами на концах и одно — дьяволова дочь. Все же они, кроме того, ничуть не иного стиля, чем "Цветок". Но! чтобы окончательно доказать вам свою добрую волю и понимание ваших задач, — я пошлю вам все четыре. Для этого я иду на большую жерт-ву — их нужно переписать! Нестерпимый труд. Но, по крайней мере, вы меня не будете больше несправедливо упрекать и еще раз убедитесь в истине, что la plus jolie fille, и т.д.

Посылаю вам кусок письма поэтессы М.Шагинян, кот. истомила меня требованиями, чтобы я рекомендовала вам ее статью обо мне для прочтения в Кружке. Сколько я ни говорила, что это "неприлично" и не мое дело, — не понимает. Посылаю вам этот кусок письма, а затем умываю руки. (Девица, впрочем, хотя и нелепая, но не лишенная умственных способностей.)

Относительно романа: он не кончен. И я рада, что он не кончен поспешно, ибо у меня тихо собираются нужные материалы. Твердо

надеюсь кончить его летом и тотчас же, конечно, пошлю вам. Он будет на 3 книжки; лучше всего — октябрь, ноябрь и декабрь. Последнее время я писала разные вещи в 2 руки, отвлекаясь от "Р.М.", что прискорбно, — однако сошлись такие обстоятельства, что мне необходимо было иметь свои деньги. В "Р.М." я получаю 30 р. за статью + честь, но бывают периоды в жизни, когда приходится продавать свою "честь" Гаккебушам и т.п. за несколько лишних сотен. Очерки в "Р.М." для меня большой аристократизм; их очень читают, приятно хвалят и приятно ругают; но, повторяю, это удовольствие я не так часто могу себе доставлять, как хотела бы, — именно ввиду прозаических моих обстоятельств, случайных, но от меня не зависящих.

Если успею — напишу к мартовской книге об Амфитеатрове и письмах Чернышевского к жене. А то к апрельской. Книги, пожалуйста, пришлите.

Вы правы, личное несообщение, долгое, — делает отношения какими-то. если не мертвыми, то теоретическими, во всяком случае. Нельзя сказать, чтобы вы часто приезжали в СПб. Это грустно.

Дорогой Валерий Яковлевич. Посылаю вам сообщенное — 5 стих[отворений], которые, еще раз повторяю, с настойчивой кротостью, все не для среднего читателя. Но. tu l'as voulu. Так трудилась, переписываючи, что посылаю заказным. — Ваше письмо в Pau получила. Мы от отчаянья переехали в дыру — в Cambo (около Байонны). Ибо в Pau такой ад сезона. Что, не говоря об отвратительности "сезона отдельного" — мы там физически не могли найти помещения меньше 100 fr. В день! А это уж не благородно. Устали. Здесь форменная дыра. Погода и здесь, и в По — рай. Полная весна.

Всегда ваша З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 18.II(2.III).1912

Cambo-les-Bains (Basses-Pyrénées) H.d'Angleterre

Б.Н. меня огорчил. Стоило жениться, если и после женитьбы не можешь написать мало-мальски не декадентский роман. Роман — можно бы приспособиться. Не стихи. Видели в Париже вашего галдинца — Слезкина. Неважного калибра малец. На вид ему лет 16, претензии, дергает, развелся с женой, подбросив своему отцу двоих младенцев. Тип, а не личность. "Галдин", ведь, очень "так себе". Да, Альбедяев ваш меня пугает. Я все читаю, а его какую-то повесть не могла дочесть. Кто он, откуда, что? Никто ничего мне не может сказать. Говорят, дама. Но я не верю. По-моему — старик с психопатией, из однодумов. Hein?

Моя "история одного начинания" лежит пока в том же виде. Хотелось бы дать не более 12 листов; может быть, чуть меньше, — чуть больше. Но это приблизительно.

В середине апреля (нашего) думаем вернуться в СПб. В мае поедем в Киев, верно будем и в Москве. Что ж вы книжек не прислали? Очень прошу, пришлите в Париж (мы туда вернемся к 15 марта нашего). Да! Лундберг и мне прислал письмо, что хочет о моих стихах читать. Но. он не знает моей второй книги! Что же это за реферат будет? Мар[иэтта] глуха, верно. Но она как-то устраивается. Однако до свиданья, черкните строчку инде.

Ваша З. Гиппиус.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 21.II(5.III).1912

21 ф. 12

Дорогой Валерий Яковлевич. Вдогонку посылаю еще одно стихотворение. Хотя оно последнее, — я его забыла, ибо его не нашлось в вашей книжечке. Да оно и без второй части, но тем лучше: без нее оно все-таки ближе к "среднему" читателю.

Повторяю просьбу о книгах и о некот. строках.

Ваша З.Гиппиус

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 27.II(11.III).1912

27 февраля 1912

Дорогой Валерий Яковлевич,

Посылаю вам порцию "Александра I" на апрель (гл. IV и V четвертой части). Гл[авой] IV я очень дорожу, буду рад, если и она вам понравится. Сообщите о своевременном получении, пожалуйста, и

корректуру пришлите сюда: Hôtel Gassion. Pau. Basses.-Pyrénées. France. Тот раз вы забыли сообщить о получении, и я все беспокоился, хотел уже телеграфировать. Очень прошу не делать никаких выключек цензурных, не сообщив мне!

Всего хорошего. Привет от З.Н.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 7(20).III.1912

7 - 20 - III - 12

Дорогой В.Я.

Я уже вам писала, что отдаю вам листки в полную собственность и что вам заблагорассудится, то вы с ними и сделаете. Одно лишь: не пишите "неделя" авиации, т.к. тут не неделя, а вечные эти "Кресты", тут 3 школы авиации <Бр> (Райт, Блерио и военная), наш отель полон новыми "знаменитостями", — Lebbanc, Vedrines и т.д. Всесущие шофферы. Но глядишь на них за обедом — и не знаешь, где они будут на другой день: в париже, в Англии или на том свете. Жаль, что у меня нет корреспондентской] карты: полетела бы с Лебла-

ном. — Не верю в СПб-ское переезжание; и que vent dire ça? Редакция там, где ж[урнал] печатается. А "Р.М." связана типографией. Наконец — вы? — Книги получила, нек. в 2 экз., ибо еще от авторов прямо, с письмами, просьбами — и без оных. Как писать, когда я еще и прочитать не успела. А тут роман. Впрочем, все концы всегда у всех плохие (вы это замечали?), можно и не кончать.

З.Г.

Maître — maîtr^ пишет почтительно рукой, мелким же сотрудникам диктует на машинке. Впрочем, сие естественно, и я бы так же.

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 14(27).III.1912

14/марта 1912.

Pau (Basses.-Pyrénées).

Hôtel Gassion

Дорогой Валерий Яковлевич,

Корректуру <вернул> отослал вам сегодня. Надеюсь, получили. Попросите Татаринову известить меня о получении.

Насчет цензурных пропусков я все-таки <поз> прошу заступиться за меня перед П.Б.Струве, ибо адреса его у меня сейчас нет, т.е. я не знаю, где он, и боюсь, что письмо мое нескоро его найдет, а прошу вас, напишите ему, если это вас не затруднит, два слова, чтобы он не делал цензурных пропусков, не сообщив мне. Если же это трудно или невозможно, то, разумеется, я покорюсь.

Очень горжусь тем, что роман мой внушил вам желание написать повесть из 20-х годов. Уверен, что она будет хороша и я прочту ее с особенным любопытством: мне почему-то кажется, что она должна вам удастся.

Будет ли отзыв о "Лунных муравьях" З.Н.Гиппиус в "Рус. М."? По справедливости, надо бы! Кто напишет? Лучше всего, если бы вы. Но если вы не возьметесь, то дайте другому и не откладывайте в долгий ящик.

Марта 20 мы едем в Cannes (Aples-Maritimes), Hôtel de l'Estérel. А оттуда 2—3 апреля (все нашего стиля) в Париж (Av. Mercédès 11bls). А к 12—15 апреля будем, т.е. надеемся быть (я давно уже не смею ни о чем говорить с уверенностью) в Петербурге.

З.Н., кажется, пишет статью для апреля или мая (наверное не знаю, для какого месяца).

Сердечно Ваш Д.Мережковский

З.Н.Гиппиус - ВЯ.Брюсову. 24.III(6.IV).1912

24 -3 - 12

Дорогой В.Я.

Мы внезапно возвращаемся в Россию — 26 будем уже в СПб. На всякий случай пишу вам это, хотя, думаю, вы уже это знаете.

Ваша З.Г. — Мереж.

Л.В.Философов - В.Я.Брюсову. 27.IV.1912

Пятница 27.IV

Многоуважаемый

Валерий Яковлевич.

В субботу (т.е. в день получения вами настоящего письма) я буду в Москве, по делу, пробуду, вероятно, до воскр[есенья] вечера.

В субботу я занят с 5 ч., должно быть, до 6, не больше.

Хотел бы очень повидаться с вами (дел никаких нет!).

Рассчитываю, что это письмо вы получите в 9 ч. утра и что вы свободны в 1 час дня, и очень прошу вас пожаловать к завтраку в субботу же, в гостиницу Националь (к 1 часу), где я остановлюсь.

Если вас это не устраивает, дайте о себе все-таки весточку.

В воскресенье хотел бы побывать у вас. Простите, что навязываюсь, но при слишком кратковременном пребывании в Москве боюсь, что, не сговорившись заранее, не удастся повидаться.

Итак, надеюсь завтракать вместе с вами.

Душевно преданный вам

Д.Философов

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 4(17).У.1912

4 мая 1912 Париж ЛУ. МегеМев, 11Ы8

Дорогой Валерий Яковлевич,

посылаю вам письмо в редакцию, о котором просил меня П.Б.Струве. Если что найдете нужным изменить или прибавить, измените или прибавьте — не извещая меня.

К 18 мая будем, надеюсь, в Петербурге. Если вас не затруднит, попросите контору туда, т.е. в Петербург (Литейная, 24, кв. 10) выслать мне деньги за апрель.

Вы, конечно, слышали, что меня будут судить на "Павла I". Это очень скучно и досадно, п.ч. роман еще не кончен. Ну, да Бог милостив.

И о приключении с рукописью тоже слышали — как вам это нравится? До сих пор она мне не возвращена! Я жду, не отнимут ли и теперь другую часть.

От души желаю вам всего хорошего. З.Н. усердно работает над романом и кланяется вам.

Сердечно ваш Д.Мережковский

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 26.Щ9. У).1912

11bls, Avenue Mersédès, Paris 16 9 mai 12. Четверг

Дорогой Валерий Яковлевич.

Долг — прежде всего. Как ни кидает меня судьба по Европам, как ни тяжело мне тут же думать о нескончаемом романе (а его надо кончать) — я все же не имела покоя от сознания, что ничего не написала о книгах, кот. Вы мне прислали, и соорудила заметочку — завтра она вам посылается. Грязная, не переписанная, но уж не хочу задерживать. Напечатайте, когда успеете, когда понадобится 7 в мае, в июне. О Розанове (с книги его снят арест) я пишу не противоречиво П. Б-чу, т.ч. думаю, он не будет в сомнении. Вы, ведь, посылаете ему набор? За неимением дубликата — посылаю заметку прямо вам.

К нашему 16-20 мая мы будем в СПб. Извините о получении рукописи сюда, — очень буду вам благодарна. Надеюсь нынче быть в Москве. А срок романа — придется вам сделать поблажку, хоть до 15 августа!

Искренно ваша З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 2. VII.1912

2 июля 12 Г. Ямбург СПб. губ.

Им. Верино.

Дорогой В.Я.

Где вы и можно ли с вами сообщаться? Мне бы хотелось, и нужно. Я изнемогаю под бременем "Царевича". Он до сих пор недописан (хотя не много). Больше трех четвертей его уже переписано, не предпочтете ли вы получить наличное теперь же? Вообще, черкните строчку. Книги все ужасная дрянь, но я хотела написать кое-что — если вы не предпочтете, чтобы уж я кончала этого идола. Очень боюсь, что П.Б. усумнится насчет цензурности нек. глав, но вы увидите, что это будут напрасные страхи, а я очень стою за "блаженный балаган", хотя он и не без пасквиля на Петербург. — Где вы проводите лето? Мы в баронском имении, кругом голь, но хороши балкон и погода, что важно для моей обострившейся чахотки.

Искренно ваша

З.Г.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 14.VII.1912

Верино, Ямбург 14 июля 12

Дорогой В.Я.

Спасибо за скорый ответ и, главное, за позволение не представлять конца повести к 1 авг. Это меня очень устраивает, и я вам смогу прислать заметку — числа 20-го — 22, если можно (постараюсь раньше). Очень уж вы мне книги, pardon, паршивые присылаете — но это между прочим, найдется, о чем сказать. Теперь о повести: конечно, лучше бы ее в 3-х книгах, но вряд ли возможно: она будет листа на 2 или на 2^ больше первой. Я пошлю вам переписанное (очень трудно с дачи переписывать, и то кусками вышлю) — всего 4/6 повести. Остальные 2/6 — одна шестая совсем кончена, другой половина. Так странно я делю потому, что у меня 6 тетрадей, посылаю вам, значит, четыре. Размер вам будет ясен. Ответьте строчкой, только сейчас же, куда послать (в редакцию, на ваше имя?) и можно ли прислать заметку к 20-22 числу. Относительно заметок хотела бы с вами подробнее поговорить. Сейчас некогда, в след. раз.

Ваша З.Г.

Где П.Б.?

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 20.VII.1912

20.7.12. Ямбург Верино

Дорогой Валерий Яковлевич.

Отсылаю заметку. Опоздание вышло из-за маленького скандала: я, было, написала о книге Allegro и невинно прочла ей (она гостит у нас). Кого я хоть сколько-нибудь хвалю? А ее все-таки похвалила (я ее люблю). Она же обиделась! Тогда я должна была вырезать конец и другой какой-то наскоро приписать. Не могу огорчать ее. И хоть обещаю — больше ее не коснусь. Однако, я очень наивна. Ей Богу, думала, что "похвалила"!

Повесть (две трети) вышлю на след. неделе — в редакцию, на ваше имя. Что значит — "в августе увидимся"? М.б., вы приедете в

СПб.? М.б., тогда и возьмете повесть, и с ней подождать? Вы знаете, что СПб-ский адрес наш теперь — Сергиевская, 83. Во всяк. Случае жду еще хоть полторы строки.

Ваша З.Г.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 14.VIII.1912

14 авг. 12. Верино Ямбург

Дорогой В.Я.

От вас ни звука, а между тем я совершенно запуталась в адресах вашей редакции, я только что прочла объявление о переменах. Оказывается, что Воздвиженка давно уже не существует, а я и не подозревала. Мне советуют теперь ждать Нюстадской. Когда вы приедете в СПб.? Когда вернется П.Б.? Мы раньше сентября не переедем в город. В сентябре, 18-го, назначен суд над Д.О. Непременно засадят. Весело. П.Б. должен быть свидетелем, Д.С. беспокоится, что он к суду не вернется. Хотя на оправдание надежды нет. Как вы не заняты, дайте весть.

Ваша З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 17. VIII.1912

17 авг. Верино 12.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Посылаю переписанную часть повести и приблизительное ее деление на 4 части. В случае вашего ранения печатать в 3 книжках, можно соединить вместе намеченное на II и III книжках, что выйдет даже ровнее, хотя куски будут довольно большие. "Александр" не может попасть на сентябрь из-за его непереписанности, у Д.С. рукопись такая, что он в первый раз должен переписывать сам, если нет домашних или парижского переписчика. К октябрю будет. Очень досадно, что не видели мы вас в СПб. Очень уж вы налетом, и редко. На месте редактора "Р.М." — я бы ее ни за что не перевела в СПб. Читатели не привыкли.

Я вам писала, что Д.С-ча будут судить 18-го сент. В первых числах мы думаем переехать. Известите меня о получении рукописи и

о том, когда возвращается П.Б. И где теперь происходит "набор"? Где типография, откуда просить корректур?

Ваша З.Г.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 29.VIII.1912

29 - 8 - 12 Верино

Я не знаю, дорогой В.Я., данной статьи Л[ундбер]га, но могу ее легко себе представить. С прямотой, которая не стоит мне никаких усилий, говорю, что для меня лично ее напечатание будет приятно; и очень оно желательно. Признаю, однако, что есть, кроме моих, еще журнальные, аспекты, что ли. И, мож. б., для читателя кое-что покажется если не приличным, то нетактичностью. Это легко обойти, Д.С. предлагает мне попросить вас предпослать статье несколько легких редакционных строк, что, кстати, у вас в обычае (хорошем). Буде же вам это покажется совсем неудобным, — печатайте так; жалко же годной статьи.

Вы так и не сказали мне, откуда ждать корректур, да и когда. Мы переедем в город (Сергиевская, 83) около 10-го сентября. Кажется, и П.Б. скоро возвращается.

Ваша З.Г.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 17.Х.1912

17 окт. 12 СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Пишу вам не "по делу", а просто так, давно уже собиралась написать, послать привет вам и Иоанне Матвеевне. В день отъезда вашего телефонно искала вас повсюду, так как Д.С. в ужасе принес мне закрытый портфель, который будто бы вы забыли у нас. Лишь поздно вечером разъяснилось, что это вовсе не ваш портфель и не вы его забыли у нас.

П.Б. отнесся весьма строго к ноябрьской части моего романа, имел со мной совещание и пугал меня штрафом. я, впрочем, не боялась и кое-чему не покорилась. По существу вы с ним — я еще раз убедилась — наилучшим образом друг к другу относитесь, и мне только любопытно было наблюдать, до какой степени вы — разных психологий люди; до такой степени, что почти разных порядков. А

природный самодержец, конечно, вы более, чем он. Природный. Мораль же здесь — требующая, чтобы человек был в положении, наиболее соответствующем своей природе. Уж не знаю даже, мораль ли это. Во всяком случае, близка тут этика очень к эстетике.

Помните, что вы мне обещали иногда указывать, о чем была бы желательнее текущая статейка. Благодаря разодравшимся братушкам, должно быть, — литература сейчас в загоне, мужской обыватель ею не занимается. Из присланных вами книг ни на чем не могу остановиться, все* дрянь неестественная. П.Б. обещал еще что-то. Хочется написать, однако, хотя бы из жалости к Буренину: по старчеству он уже сам книг не может читать, я ему единое подспорье, последний кладезь воды живой.

Надеюсь, все же, что приедете скоро опять в СПб.? Отпуска вы не взяли, кажется? Видели, впрочем, какая скучная и пустая суета — Петербург.

Был у меня Сережа Соловьев, — без юной жены, впрочем. Бледный и, кажется, здоровый. Краткое время видела его.

Ну, всего хорошего. Рада была очень повидать вас. Все-таки связывает нас какое-то милое пережитое прошлых годов.

Ваша З.Гиппиус

З.Н.Гиппиус - ВЯ.Брюсову. 1912-1913

"ТАЙНА НЕКРАСОВА"

Лекция Мережковского

Положение Некрасова в русской художественной литературе. Народничество Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Л.Толстого, Достоевского и народничество Некрасова.

Некрасов, как поэт. Отрицательное отношение к нему русской критики.

Эстетика Некрасова. Слияние жизни с поэзией. "Это не поэзия, а сама действительность". Отсутствие черты, разделяющей изобразительный предмет от изображения.

Связь Некрасова с Пушкиным. Правдивость, простота, "дельность", здоровье.

* всь. — Ред.

Поэзия Некрасова — волевая по преимуществу. Переход мысли и чувства в волю, созерцания в действие.

Некрасов — поэт русской общественности. Он выразитель нравственной сущности ее: "сейте разумное, доброе, вечное".

Некрасов, как человек. Суд над ним современников: Тургенева, Белинского, Грановского и др. Их приговор над его нравственной личностью: "торгаш", "делец", "Чичиков".

Его покаяние и самообличение: "Не придумать им казни мучительней той, которую в сердце ношу". Великое нравственное значение этого покаяния.

Как личная жизнь его отразилась на его поэзии.

Детство, семейная трагедия, раздор отца с матерью. Петербургская жизнь, бедность, голод, болезнь. Тяжелые условия литературной деятельности.

Трагедия совести. Стихи Некрасова: "Не ставь за каретой гвоздей, чтоб вскочив накололся ребенок", — и рассказ Фета о гвоздях на карете самого Некрасова. Эти гвозди — символ того нравственного противоречия, которое было во всей его жизни. Но "кто без греха, тот первый брось в него камень". Великое страдание, как искупление этого противоречия. Некрасов, как человек "страстный к страданию", по выражению Достоевского. Очищающий огонь совести — огонь стыда. "Муза гнева и печали". Тайна Некрасова — тайна "любви ненавидящей".

Религиозность в поэзии Некрасова. Сознательное неверие и бессознательная вера. Соединение с народом в религиозном чувстве. Поэма "Тишина". Религиозное народничество.

Смерть Некрасова. Его муки нравственные больше всех мук физических: "ничего не понимаю, что со мною делается". Это муки от религиозной бессознательности.

"Колыбельная песня" — высшая точка поэзии Некрасова. Его спасает любовь к матери, которая сливается с любовью к родине. Вечное материнство — Вечное материнство. Вечная женственность — последняя тайна Некрасова.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 1.Х.1913

1 — Х — 13 Москва

Дорогой В. Як.!

Проездом из Кисловодска мы сегодня и завтра здесь. А где вы? Если случилось, что вернулись домой, не зайдете ли? Телефон ваш неизвестен, поэтому пишу. Телефонируйте вы мне, у меня аппарат на столе. Мы в "Национале", № 106 и др. (Номера телефона в книжке). Очень хотелось бы повидаться.

Ваша З.Гиппиус.

З.Н.Гиппиус — В.Я.Брюсову. 3.Х1.1913

3 — 11 — 13 — Воскр.

СПб.

Дорогой Валерий Яковлевич.

Сегодня Дм. Серг. долго (и "властно", прибавлю от себя) говорил с Теляковским насчет вашей пьесы. Обнаружилось между разговаривающими большое "единение". Теляковский очень хочет вашу пьесу. И хочет теперь же повидаться с вами. Будет в Москве эту среду и четверг (6—7 н.). Останавливается он у вице-директора, там, где Московская контора Имп. театров. Ваш адрес и телефон мы ему сказали, но было бы лучше, если бы вы сами позвонили в эту контору и спросили, когда вам удобнее к нему зайти. Если вы почему-нибудь не пожелаете или не сможете с ним познакомиться — от этого ничего, конечно, худого не произойдет, но Дм. С-чу это было бы желательно, и он вам советует, считает, что такое знакомство будет полезно и для господина директора, прежде всего. А он положительно разумнее всего Комитета — хорош же Комитет!

Дм. Серг. сказал, что пьеса ваша не совсем кончена, но будет готова в декабре (придется вам на нее приналечь!), и что вы ее пришлете прямо ему, Дм. С-чу. Нужно будет проводить ее через цензуру для официального представления в Ком., но это уж формальности, в которых я не тверда.

Вот, словом, пока все, что я уполномочена вам сообщить. Зовут Теляковского Владимир Аркадьевич.

Напишите нам потом, виделись ли вы с ним и очень ли он отвратил вас своим бурбонством. Я как-никак предпочитаю его тупости наших "уважаемых членов".

Кланяемся Иоанне Матвеевне, благодарим за милое гостеприимство. Ждем вестей.

Ваша З.Гиппиус

P.S. Вообразите, знаменитое объявление, где мы с вами и с Венгеровым числимся какими-то "значительными", так потрясло Дм. Вл-ча (тотчас же нашел его!), что он написал "заявление" в "Совет Всероссийск. лит. о-ва" с просьбой поставить на разрешение вопрос, прилично ли все это или нет. (Копия будет прислана и вм.) Посмотрим, как они там завертятся и что решат. Будет забавно.

З.Г.

Д.В.Философов - В.Я.Брюсову. 8.XI.1913

5.XI.913*.

Многоуважаемый

Дмитрий Владимирович.

Прямо ошеломлен. Я заранее знал и знаю, что вызову множество недоразумений, взявшись за такую неразработанную вещь, как история сегодняшнего дня. Но чтобы меня, внутренно только тем и живущего, что считаю себя (простите мое высокомерие) искателем истины, чтобы меня привлекали почти к суду за нарушение добрых литературных нравов — это невыносимо до физической боли.

Я вам предлагаю суд — более решительный и скорый. Посылаю вам одновременно начало 1-го выпуска со статьями Аничкова и Батюшкова.

Из них статья Аничкова прямо бьет основной тон издания к "новым течениям", и вот если вы единолично признаете, что этими статьями нарушены традиции рус. критики и что Брюсов, который мне дал большую автобиографию, будет шокирован — то я тотчас же слагаю с себя звание редактора издания. Делаю это заявление в письменной форме, чтобы оно стало обязательством.

Что касается "головешек", то прилагаемый подробный проспект покажет вам, как скорблю я об Арцыбашеве и как высоко ценю его талант. Сам Арцыбашев нимало не сердит на меня за резкую статью о нем в "Нов. энц. словаре". Дружелюбно встретился я еще вчера с Каменским, который тоже знает мое отношение и ценит то, что от

* Дата проставлена карандашом рукой Д.В.Философова. - Ред.

упрека в намеренной порнографии я его неоднократно защищал в печати (вернее, в беседах с интервьюерами).

В обозначении "головешки" нет ничего лично оскорбительного. Были "горящие здания" — были и сильные, колоритные страсти Бальмонта. Началось с 1906 года гниение революции — и от красоты горящих зданий остались дымящие, чадящие головешки, санинство. Что тут нарушающего добрые нравы? Мысль, как мысль.

А во всяком случае, ни к кому из "головешек" я за автобиографиею не обращался. И нет у меня их автобиографий, кроме Кузмина, который на днях, по общему циркуляру, прислал мне краткие сведения не для "Совр. литер[атуры]", а для "Крит[ико]-биогр. словаря", где я Бог весть когда до него дойду.

Я завтра с утра ухожу на целый день и вернусь только к 7 час. Вечером пришлю за своим пакетом.

С истинным уважением

С.Венгеров

Ответ Д.В.Философова (копия)

6 ноября 1913.

Многоуважаемый

Семен Афанасьевич.

Я внимательно прочел доставленный мне материал.

По существу говорить трудно. Это требует целой статьи. Вкратце скажу, что статья Аничкова гораздо лучше статьи Батюшкова. Аничков любит и знает Бальмонта. Батюшков не любит и не знает Брюсова. К сожалению, статья Аничкова находится в полном противоречии с программой.

Что касается самой программы, то она в высшей степени не ясна. При всем желании, я не мог уловить, какого метода придерживалась редакция при обработке столь большого и сложного материала.

Думаю, что недостаток метода, отправной точки зрения, и отразился на пресловутом объявлении. Современную литературу и, в частности "модернизм", можно любить или ненавидеть. Можно к ней отнестись с беспристрастием исследователя. Но относиться к совр. литературе "с кондачка" в высшей степени несправедливо. Во всяком

случае, тогда совершенно бесцельно посвящать этой литературе три больших тома.

В объяснении же несомненно есть этот "кондачок", какой-то презрительный тон.

Я ни минуты не сомневаюсь в том, что нарочитости тут нет. Этот душок снисходительного презрения получился естественно, без задней мысли, просто как законное следствие малого знакомства редакции с предметом.

Итак, я прихожу к следующему выводу:

В объявлениях, помимо воли редакции, несомненно допущен презрительный и высокомерный тон, что при некультурности нашей читательской массы я считаю в высшей степени нежелательным, особенно принимая во внимание популярно-воспитательный характер предпринимаемого издания.

В заключение, очень прошу вас, многоуважаемый Семен Афанасьевич, верить тому, что у меня нет никакого желания чем-либо повредить начатому вами серьезному делу. Относясь с уважением к вашей деятельности, в особенности по истории литературы XIX века, я выступил со своим "протестом" из чувства долга по отношению к современной литературе, на которой я вырос и которой многим обязан.

Прошу вас принять уверение в моем совершенном уважении.

Д.Философов

Д.В.Философов — В.Я.Брюсову. 13.Х1.1913

13.XI.13.

Многоуважаемый

Валерий Яковлевич.

Мне кажется, что сегодняшнее (т.е. от 12.Х1) "Русское слово" должно вполне удовлетворить и вас и Бальмонта, а потому не разумнее ли не ворошить больше этой истории?

Душевно ваш

Д.Философов

В.Я.Брюсов — Д.В.Философову. 17.Х1.1913 Черновое

17 ноября 1913.

Многоуважаемый

Дмитрий Владимирович!

Благодарю вас за посылку мне документов по вашей полемике с С.А.Венгеровым, которые я читал с большим любопытством. По правде сказать, я вашего негодования не понимаю. Вы сами пишете, что все это было "естественно"; как же негодовать на то, что естественно? Может быть, было бы лучше, если бы за историю новой нашей литературы взялся кто-нибудь из "новых". Но никто не взялся. Надо быть довольным, что исполнит дело С.А.Венгеров, тем более, что отдельные статьи, наверное, будут вполне хороши (в зависимости от разных авторов разных статей). Иные выражения в объявлении нам, причастным "новому", действительно могли показаться, скажем, неуместными. Но заслуживали эти выражения лишь улыбки, какой мы обменялись с З.Н., когда я показал ей это объявление. Что в нем не было умысла осмеять "новое" или отнестись к нему презрительно, я в этом совершенно уверен. Самый факт, что С. А. затеял эту историю, это доказывает.

Начав полемизировать с вами, позволю себе продолжать. Я не вполне понимаю и вашей статьи по поводу инцидента с Бальмонтом. Или вы лукаво скрываете свое мнение, или — неправы. В Москве Бальмонт держал себя со всеми так вызывающе, что я лишь с большим трудом предотвратил разные события, которые могли предварить Петербургскую историю (за что, между прочим, Бальмонт тут же меня и обругал, т.е. не меня, а нашу "Эстетику", но через нее — меня). Вероятно, так же держал он себя и в Петербурге, что и привело к "инциденту". При чем же здесь другие литераторы, я, например? Как могу я сколько-нибудь ответствовать за поведение Бальмонта или того полулитератора, который его бил или обливал? Во всяком кругу людей, также и в среде литераторов, всегда были и будут и "Бродячие собаки" и Бальмонты. Существование "Собаки" не кладет никакого пятна на "литературу", истинную русскую литературу, а раздраженное настроение духа Бальмонта нисколько не умаляет значения "Горящих зданий" или "Будем как солнце".

Д.В.Философов — В.Я.Брюсову. 19.Х1.1913

Многоуважаемый Валерий Яковлевич, посылаю вам копию с заявления, посланного мною 5 с [его] ноября в Совет Литературн. общества.

Д.ф.

В СОВЕТ ВСЕРОССИЙСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ОБЩЕСТВА

Действительного члена Дмитрия Владимировича Философова ЗАЯВЛЕНИЕ В газетах, за последнее время, появились объявления о подписке на "Русскую литературу ХХ века" (1890—1910) под редакцией проф. С.А.Венгерова.

Почтенное имя редактора не может не привлечь внимание читателей на данный труд. Но объявление о нем не объявление в строгом смысле слова, а целая программа, уже включающая в себя и оценку русских писателей.

Конечно, группировка и обработка материала зависит от точки зрения редактора. Цель моего заявления не в том, чтобы спорить с редактором. Если включение Леонида Андреева вместе с Вячеславом Ивановым в группу символистов может вызвать вполне обоснованное недоумение, если ваш известный реалист А.И.Куприн, вместе с Серафимовичем, Юшкевичем и др., оказался "вне литературных группировок", то это говорит лишь о несовершенстве обработки материала, на каковое редактор имеет полное право.

Меня занимает другое. И если я беспокою своим заявлением Совет Всероссийского литературного общества, то лишь для того, чтобы поставить на обсуждение Совета, а затем и товарищей сочленов, вопросы: допустимо ли с точки зрения традиции русской критики и русской литературы подобные публикации, заключающие в себе оценку писателей, допустимо ли оповещать будущих читателей о выходе в свет книги при помощи более или менее остроумных характеристик, словечек и кличек. Почему "новые течения" поставлены в кавычки? Почему группа писателей названа "головешками"? При этом надо иметь в виду, что, как сказано в объявлении, "чрезвычайно важные для понимания отдельных писателей биографические данные будут даны большей частью в виде автобиографий, любезно сообщенных редакции самими писателями". Действительно, редакцией истории литературы рассылались письма с приглашением написать автобиографии. Многие писатели на это откликнулись. Допустимо ли, пользуясь любезностью писателей, ставить их в такое неловкое положение. Они предполагали, что история литературы ХХ века будет

беспристрастным обозрением современных литературных течений и объективно обоснованной критикой. Но из текста объявления видно, что книгу предположено выдержать в форме памфлета и хлесткого фельетона. Но разве писатели давали свои автобиографии, чтобы быть названными "головешками", и даже не в самой книге, а в объявлениях, расходящихся в сотнях тысячах экземплярах.

Я, лично, считаю подобные приемы недопустимыми, а потому и обращаюсь к Всероссийскому литературному обществу, как к самой авторитетной, по моему мнению, инстанции, с просьбой разъяснить мои недоумения, которые, как я думаю, возникли не у меня одного. Всероссийское литературное общество по существу своему призвано защищать достоинство русской литературы и русских писателей. Мне кажется, что услышать его веское слово было бы крайне желательно по поводу данного конкретного случая. Обращаясь к широкому кругу читателей, с объемистой книгой коллективного характера, редакция должна считаться с тем, что в России очень небрежно обращаются с писателями, и подавать примеры такого неуважительного отношения, да еще под профессорской фирмой, мне кажется неосторожным.

Мне могут возразить, что этот вопрос не подлежит рассмотрению Всероссийского литературного общества, а есть дело повременной печати. С таким возможным отводом я не согласен.

Во-первых, относясь с уважением к литературной деятельности С.А.Венгерова, я не хотел бы выносить в печать свои недоумения раньше, чем они будут выяснены в товарищеском кругу.

А во-вторых, как я указал выше, я считаю, что именно Всероссийское литературное общество могло бы своим авторитетом воздействовать на редакцию предполагаемого издания в смысле соблюдения наших литературных традиций.

К сему считаю долгом прибавить, что руководит мною лишь желание посильно охранить честь и достоинство русской литературы, а отнюдь не личные мои интересы, так как: 1) я своей автобиографии не давал, считая, что для этого роль моя в литературе слишком скромна, 2) к литераторам, включенным в группу "головешек", я сам отношусь отрицательно, 3) мое имя помещено в группе "теоретиков синтетического модернизма". Не представляя себе, что значит "синтетический модернизм" и какой синтез можно извлечь из писаний таких разнородных людей, как: Струве, Розанов, Булгаков, Шестов и я, — я тем не менее не вижу в этой группировке ничего для

себя зазорного. Наконец, я сам был приглашен редакцией участвовать в издании статьей об Андрее Белом, и если заказа не исполнил, то по причинам, ничего общего с объявлением не имеющим.

Все это дает мне право предполагать, что бескорыстность данного моего заявления не может быть подвергнута сомнению.

Ввиду вышеизложенного я просил бы Совет Всероссийского литературного общества обсудить поставленные мною вопросы и высказать свое компетентное заключение.

Д.Философов

Д.В.Филоософов - В.Я.Брюсову. 19.Х1.1913

19.XI.913

Дорогой Валерий Яковлевич!

Одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса! Только что затих скандал с Бальмонтом, как разразился новый, куда более грандиозный! Я говорю о <сегодн.> статье Розанова.

Вчера у нас был сумасшедший дом. Звонили со всех сторон: что делать? Ремизов скрыл газету от жены. З.А.Венгерова сидела весь вечер, с проэктом "письма в редакцию". Еле-еле уговорили ее молчать. Сегодня утром явился ко мне Зак. Тот самый, которого Роз. повез тогда к Минскому и кровь коего они все пили. Все просят вступиться, защитить. Но как? Воображаю настроение Вяч. Иванова и Бердяева.

Поэтому к теме вашего письма возвращаюсь с трудом.

Во-первых, очень за него благодарю. По-человечески и с достоинством вы мне возражаете. А то от Анаст. Ник. Чеботаревской я получил ругательство на четырех страницах.

Я считаю, что чествовать нужно было. Но, зная Бальмонта, чествовать "холодно" и без выпивки. Нахожу, что почтенные люди (вроде Ф.К.) не имели права уйти из "Брод[ячей] соб[аки]", оставив там Бальмонта в пьяном виде. Нахожу, что тот факт, что свалка длилась около 20 минут и была общей — возмутителен.

Теперь дальше. Из прилагаемой вырезки вы увидите, что Литер. общество послало привет Бальмонту.

Должен рассказать закулисную историю этого приветствия.

Во вторник, 12 ноября, в самый разгар "писем в редакцию", Влад. Гиппиус, Зин. Ник., Дм. Серг. и я послали в Совет

Литературного обществ официальное заявление. В нем мы просили, чтобы ближайшее заседание было посвящено Б-ту, чтобы Аничков сделал доклад, чтобы Бальмонт был приглашен. Батюшков на все согласился, на что у меня имеется документ: его письмо.

З.Н. и Дм. Серг. захворали. Поехали мы вдвоем с Гиппиусом. Батюшков кисло-сладко нас встретил. Открывается собрание. Венгеров заявляет, что будут продолжаться прения, по предыдущему докладу: записано 10 ораторов. Встает Львов-Рогачевский, для внеочередного заявления: надо чествовать Верхарна. Затем слово передается Потресову.

Не сговорившись, совершенно инстинктивно, мы с Гиппиусом встаем и демонстративно уходим. За нами гонятся Фидлер и секретарь О-ва Диксон. Мы объявляем, что нам здесь нечего делать, так как Совет позволил себе не обратить внимания на наше заявление. Едем домой. Из собрания телефон Батюшкова. Сначала говорю я, очень резко, затем Дм. Серг. Выясняется, что Батюшков встретил протест со стороны Совета. Овсянико-Кулик[овский] нашел, что Б. — порнограф и его чествовать не следует и т.д. Дм. Серг. сказал: для меня это очень важно, отмечу в истории литературы, что Совет Литер. общ-ва, в 1913 году, нашел, что Бальмонт недостоин привета и что он порнограф. Дальше больше. Батюшков испугался наших окриков, и в результате — отчет, при сем прилагаемый.

Пишу это к тому, чтобы вы видели, что борьбу я веду на два фронта. Добиваюсь, чтобы "Бродячая собака" (честное слово, ничего не имею против нее!) пообкатилась, чтобы Бальмонт получал отпор, и хочу, чтобы колпаки из Литер. о-ва вели себя прилично. Неудовольствия получаю с обеих сторон. И это естественно. Но это меня не смущает, потому что гну определенную линию, совершенно сознательно.

Предлагаю вам вот что. Не разрешили бы вы воспользоваться мне отрывками вашего письма для печати? Или напишите-ка такое (новое), которое могло бы быть использовано. Я не буду прибегать к той полемике, по которой прав сказавший последнее слово. А просто признаю и правду и вашей точки зрения. С Ан. Ник. я спорить не могу и возражать ей не могу. Она — в истерике.

Согласны вы или не согласны, черкните об этом слово.

Мой душевный привет Иоанне Матвеевне.

Ваш

Д.Философов

P.S. Кстати. Моя полемика с Венгер. оказала благие результаты. Текст новых объявлений изменен. С Влад. Гиппиусом он вел любезный разговор и сказал, что напечатает его статью о Добролюбове, которую прежде отвергал. Мне же он сказал: Вы напрасно утверждаете, что я не люблю совр. литературы. У меня есть книжка Брюсова, где в подписи сказано: "С.А. В-ву, первому из критиков, писавших о совр. литературе" (или что-то в этом роде). Словом, я ни минуты не раскаиваюсь в поднятой истории, которая официально исчерпана.

З.Н.Гиппиус, Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 14.ХП.1913

14 — 12 — 13. СПб.

Серг., 83

Валерий Яковлевич, милый. Вы нам стали близки. Мы вас помним все это время, думаем о вас глубоко и нежно. Спасибо за письмо. Но так живем мы все за стенами, так не умеем ломать их. И тем отраднее простая минута, когда чувствуешь, что человек человеку — человек. Я верю теперь, что случись у нас тяжелая минута — вы не пройдете мимо. Через страдание видишь человеческие глаза. И уж потом никогда не забываешь.

Слов так мало, настоящих, и так трудно они приходят. Мы все и боимся слов. А настоящие, должно быть, самые простые, — вот как в вашем письме. Еще раз спасибо вам за него.

Что бы вы ни "решили" — мы знаем одно: мы видели вашу глубину, и все в вас будет идти из нее.

Помните, что мы помним вас всегда. Приветствуем нежно.

Ваша З.Г.

Низкий поклон И[оанне] М[атвеевне].

Да, милый Валерий Яковлевич, и у меня все так, как пишет З.Н.

И мне еще хочется поблагодарить вас за то, что вы пришли тогда к нам. Значит, уж раньше чувствовали, что мы можем быть близки.

Знаете, почему вы мне особенно близки? Потому что у нас с вами общий грех — и общее страдание. Я и почувствовал в ту минуту ваш грех, как свой. И этого никогда не забуду. Вы научили меня многому — и за это я вам благодарен.

И еще хотелось вам вот что сказать, только не знаю, имею ли право. Ну да, все равно скажу. Если я и не сумею сказать, — вы поймете как надо. Я тогда хотел вам сказать, но не посмел, а потом много раз думал. И мне теперь кажется, что вы сами это чувствуете.

Для нее, для ушедшей, очень важно, как вы будете жить, т.е. не в смысле "добродетели", "нравственности", а в смысле основной глубокой воли жизни (к не-одиночеству). Вы ей можете помочь, как никто: через себя — ей.

И я верю, что так и будет. Я в силу вашу верю. Вы в ту страшную минуту не солгали, вы правдивы были до конца перед ней и перед собой. А для такой правды нужна большая сила. И она у вас была и, значит, будет.

Нет, не умею, совсем не умею сказать как следует. Должно быть, потому именно, что без права говорю. Одно только знаю, что есть в судьбах наших общее, и мы этого никогда не забудем. И от этого легче.

Целую вас крепко, милый.

Ваш ДМ.

З.Н.Гиппиус - В.Я.Брюсову. 7(20).III.1914

11bls, Avenue Mersédès Paris 16e 7/20 mars 14.

Милый Валерий Яковлевич.

Напрасно ждала вашей записочки в СПб. или сюда. Нисколько не упрекаю вас (вряд ли вы в настроении писать), но все-таки хочу напомнить вам, что ваши строчки (всякие) меня бы порадовали. Старый Южин, несмотря на рыцарское обещание, ни звука не написал мне, и я решительно не знаю, что у него в Комитете и в сердце делается.

Кто уехал, того быстро забывают, это известно. Однако нельзя же из-за этого никогда не уезжать.

Слышала, что второй приезд Бальмонта более счастлив. От его лекции растаял даже толстый Щеголев. "Восходит" Минский. Сологуб уже шапронирует его в СПб., а слышно, что Минский едет чествоваться в Москву.

О нас нечего писать. Устали от СПб., делаем деревенскую передышку в Париже, думаем о юге. Но не придется очень-то долго отдыхать.

Ну, будьте здоровы, спокойны, приветствуем вас от всего сердца.

Ваша З.Гиппиус

P.S. Пожалуйста, не бойтесь "огорчить" меня, ругая (мне) мою мескинную пьесу: я знаю ей всю цену сама. И многое сделала сознательно, — по сложным мотивам.

Д.С.Мережковский — В.Я.Брюсову. 25.V.1919

25/мая 1919. Петербург Сергиевская 83 кв. 17

Глубокоуважаемый Валерий Яковлевич, я сейчас нахожусь в очень тяжелом положении. З.Н. болела, и я себя чувствую плохо. Это следствие страшной зимы, проведенной в холоде и голоде.

Я слышал, что вы участвуете в Литерат. коллегии или комиссии (не знаю точно названия), которая заведует изданием русских книг. Не сочтете ли возможным взять одну из моих книг <?>, а также З.Н.? Или несколько? Вы этим оказали бы <мне большую > нам очень большую услугу. Я заранее согласен не все условия.

Сообщите ответ через З.И.Гржебина. Прилагаю список свободных книг.

Сердечный привет Д.Мережковский Стихотворения — около 20—25 печ. листов.

Л.Толстой и Достоевский — 40 ----------------------

Не мир, но меч — 10 ----------------------

Грядущий хам — 8 ----------------------

Больная Россия — 8 ----------------------

В тихом омуте — 10 ----------------------

Пророк русской революции — 8 ----------------------

Было и будет — 15 ----------------------

От войны и революции — 10 ----------------------

<Т>Пьесы ("Будет радость", — 20 "Романтики", "Павел I", "Цар[евич] Алексей", "Смерть богов")

Второе издание <"Декабристов"> "14 декабря". Первое (12000 экз.) очень быстро расходится, и скоро надо будет печатать второе.

Трилогию "Христос и Антихрист", "Вечные спутники" и "Античные трагедии" я продал Гржебину. Но, м.б., он согласился бы на выкуп.

Книги З.Н.Гиппиус все свободны, кроме "Стихов", проданных Гржебину.

Комментарии

Фрагменты некоторых писем "парижского" периода жизни Мережковских и Философова были опубликованы ранее в основанной на архивных материалах обстоятельной статье

A.Л. Соболева "Мережковские в Париже (1906-1908)" (Лица: Биографический альманах. 1. М .— СПб., 1992). Письмо

B.Я. Брюсова к З.Н. Гиппиус от Страстной недели 1907 ранее было полностью опубликовано в т. 85 Литературного наследства. В настоящую подборку оно включено, чтобы не нарушать целостного представления о содержании переписки Мережковских и Философова с Брюсовым периода 1906-1907, хранящейся в фонде В.Я. Брюсова в РГБ. При комментировании этого письма отчасти использован (с некоторыми сокращениями) комментарий из т. 85 Литературного наследства (с указанием: ЛН).

В комментариях используется сокращение:

ДМ - Гиппиус З.Н. Дмитрий Мережковский // Гиппиус З.Н. Живые лица. Т. 2.

Воспоминания. Тбилиси, 1991.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 12 (25).III.1906

...постоянная квартира - Париж, ул. Теофиля Готье, 15 бис. "...Квартира оказалась <...> в самом начале этой, тогда новой улицы, в только что отстроенном доме. Квартира хорошая, большая, с балконами на все стороны: на улицу, прямо на деревья и на пустырь, отделявший нас от улицы La Fontaine, а из holl - на парижский простор с Эйфелевой башней и с громадным, поднебесным колесом, оставшимся от последней выставки" (ДМ. С. 255).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 20.III(2.IV).1906

...рассказ, о котором я говорила еще в Петербурге - Гиппиус З. Не то. Ненужная история // Весы. 1906. № 6. Разговор в Петербурге состоялся в январе 1906, куда Брюсов приезжал по редакционным делам "Весов". Также см. письмо З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову 8.11.1906.

"Нет и Да. (Грубая сцена)" - Гиппиус З. Нет и да. Грубые сцены // Золотое руно. 1906. № 7-9.С. 142-145.

"Весы" не переводятся <...> ни на какой язык - шпилька в адрес "Золотого руна": первые номера журнала "Золотое руно" (№ 1-6 за 1906) содержали параллельный русскому французский текст. В отношении стихотворений это правило соблюдалось не всегда.

В № 1 (1906) редакция предуведомляла подписчиков, что "французские переводы помещаемых в журнале стихотворений будут даваться ею лишь в тех случаях, когда они вполне удовлетворяют всем требованиям точной передачи содержания, художественности формы и непогрешимости версификации". С № 7 (1906) французский вариант был отменен вовсе, о чем редакция объявила в № 6 "Золотого руна" за 1906 год. Заведующим переводом стихотворного отдела журнала являлся специально приглашенный из Парижа Эсмер-Вальдор [псевдоним французского поэта, критика и романиста Александра Мерсеро (1884-1945)]. В период проживания в Москве и сотрудничества в "Золотом руне" Мерсеро вместе с Н.П. Рябушинским также устраивал выставки французской живописи в Москве, Киеве, Одессе. Когда Рябушинский отказался от услуг Вальдора до истечения срока двухлетнего контракта, заключенного между ними, Мерсеро обратился с иском в суд. Позже Эсмер-Вальдор стал одним из основателей "Литературного товарищества для художественного выполнения переводов с русского и на русский". Несмотря на критическое отношение к переводам Мерсеро в "Золотом руне", у Брюсова были с ним приятельские отношения (так, в библиотеке поэта хранится несколько книг Мерсеро с дружескими посвящениями).

...многое из Вячеслава - цикл стихотворений Вяч. Иванова "Северное солнце" см.: Весы. 1906. № 2.

...иеремиады Минского - в 1905 Н. Минский под впечатлением революционных событий предоставил в распоряжение большевиков свою газету "Новая жизнь". Официально оставаясь в качестве редактора, Минский, однако, практически был ими отстранен от руководства после попытки повлиять на характер публикаций литературно-философского отдела. После запрещения газеты как редактор был привлечен к судебной ответственности по обвинению в призыве к ниспровержению существующего в государстве общественного строя. Будучи освобожден до суда под большой денежный залог, воспользовался этим и эмигрировал во Францию, где жил до 1914 года, пока не получил разрешение вернуться в Россию (осень 1913). Свою позицию Н. Минский высказал в статьях "История моего редакторства" (Русь. 1906. № 54. 12 марта; № 55. 13 марта) и "Еще к истории моего редакторства" (Двадцатый век. 1906. № 36. 4 мая). Об отношении Мережковских и Д.В. Философова к ситуации, в которую попал Н. Минский см.: Мережковский Д.С. О благородстве пролетариата // Свобода и культура. 1906. № 2. 10 апреля; Философов Д.В. История одного легкомыслия // Наша жизнь. 1906. № 407. 30 марта.

...комментарии Пиотровского - Пиотровский А. Минский и социал-демократы // Русь. 1906. № 58. 16 марта. Статья содержит ответ социал-демократов на претензии Н. Минского.

...гонорар за стихи - см. письмо З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову 24.II.1906 о выплате гонорара за цикл "Водоскат" (Весы. 1906. № 3-4).

"миква" - обряд женского очищения у иудеев. О его понимании Розановым см.: Розанов В. Юдаизм // Новый путь. 1904. № 8. Отзыв З.Н. Гиппиус - статья "Вечный жид" (Новый путь. 1904. № 9).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 26.111 (8.1У).190б

"Тоска по смерти" - статья была опубликована в № 2 (10 апреля) 1906 журнала "Свобода и культура" под псевдонимом "Н. Ропшин".

"Полярная звезда" - еженедельное общественно-политическое и культурно-философское издание (СПб., 1905-06, вышло 14 номеров). Редактор П.Б. Струве, издатель М.В. Пирожков. См. об этом журнале: Колеров М.А. Журнал "Полярная звезда" / "Свобода и культура" (1905-1906) // Новое литературное обозрение. 1993.

№ 3.

С. 326-336.

"автономная личность", "абсолютная личность" - понятия, входящие в философскую систему Семена Людвиговича Франка (1877-1950), члена редакции "Полярной звезды", редактора "Свободы и культуры". См. об этом подробно: Зеньковский В.В. Антропология С.Л. Франка // Из истории русской философской мысли ХХ века. Питсбург, 1968.

синдикаты - профсоюзы.

"мистический чулкизм" - ироническое название (также "мистический онанизм") эклектической философско-эстетической теории "мистический анархизм", провозглашенной Г. Чулковым и поддержанной Вяч. Ивановым. См. также комментарий к письмам В.Я. Брюсова З.Н. Гиппиус 31.VII.1906 и Д.В. Философова В.Я. Брюсову 3 (16)^Ш. 1906.

...не пойду по дорожке Минского - см. комм. к предыдущему письму.

...и стихи рунные будут переводиться на французский диалект - см. комм. к предыдущему письму.

...о сборниках Белого, — Астровских - литературно-философские сборники "Свободная совесть" с участием А. Белого (а также Эллиса, С. Соловьева, В. Пяста, П. Батюшкова и др.), выходившие в рамках кружка Астровых. Братья Астровы: Павел Иванович (1866-?) - юрист, член Московского окружного суда, лектор гражданского процесса на Высших женских курсах Полторацкой; Николай Иванович (1868-?) - судья, левый кадет, в 1906 городской секретарь и гласный Городской думы Москвы, затем заведующий делопроизводством II Государственной думы, один из издателей московской газеты "Русские ведомости"; Александр Иванович (1870-1919) -профессор Московского технического училища, автор учебных курсов по гидравлике, водяным турбинам, практической механике; Владимир Иванович (1871-?) -публицист, автор книги "Не нашли пути. Из истории религиозного кризиса" (СПб., 1914). Кружок собирался в 1905-1906 на квартире Павла Ивановича Астрова. Среди членов кружка Эллис, Г.С. Петров, П.Н. Батюшков и др.

...о Булгаковском "Народе" - философ, богослов, экономист и публицист Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944) весной 1906 издавал вместе с В.В. Зеньковским в Киеве религиозно-общественную газету "Народ", запрещенную на 7-ом номере.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 12 (25).IV.1906

...рецензию о "Черте и Хаме" - Аврелий. Черт и хам // Весы. 1906. № 3-4. С. 75-78.

"Среди иноязычных" - статья В. Розанова в "Мире искусства" (1903. № 7-8. С. 69-86). О желании (не осуществилось) Мережковского опубликовать ее в качестве предисловия к книге "Гоголь и черт" см. письмо Д.С. Мережковского В.Я. Брюсову от 29. IX. 1905.

...неужели раскрыт псевдоним Тов. Германа - см. комм. к письму З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову 8.11.1906.

Соколов-Гриф - Соколов Сергей Александрович (псевдоним Кречетов, 1878-1936) -поэт, публицист, издатель. В 1903 основал издательство "Гриф", просуществовавшее до 1914. В 1906 был редактором литературного отдела журнала "Золотое руно". Автор ответа на статью "Товарища Германа" (псевдоним З.Н. Гиппиус) о журнале "Золотое руно" в "Весах" 1906, № 2; см.: Кречетов Сергей. Апологеты культуры // Золотое руно. 1906.№ 3.С. 131-132.

...множество рецензий американских газет о "Петре" - в 1905 вышли два перевода романа "Антихрист. Петр и Алексей" на английский язык: Peter and Alexis, a historical novel. London, A. Constable. и Peter and Alexis, the romance of Peter the Great. New York, G.P.Putnam' s Sons. Среди отзывов см., в частности: Slosson E.E. Merejkowski Dmitri, a Russian mystic novelist // Independent. V.61 (1906). P. 1147-1154. Предполагаемый Мережковским обзор в "Весах" опубликован не был. Отзыв Кропоткина о Мережковском см. в книге: Кропоткин П. Идеалы и действительность в русской литературе. С англ. Пер. В. Батуринского под ред. автора. СПб., 1907. С. 338-340.

На Америку, благодаря Макс. Горькому... - в апреле 1906 Горький совершил двухдневную остановку в Париже по пути в Нью-Йорк (пребывание в Америке до конца сентября 1906). В Америке Горьким были написаны серия сатирических памфлетов "Мои интервью", очерки "В Америке", пьеса "Враги" и повесть "Мать" (работа над книгой завершена в Италии).

...и Сан-Франциско — теперь мода - 18 апреля 1906 катастрофическое землетрясение разрушило Сан-Франциско.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 19.IV(2. V).1906

...порядок моих стихотворений - цикл "Водоскат".

"Свобода и культура" - еженедельный общественно-политический и культурно-философский журнал, продолжение "Полярной звезды" (СПб., 1906, вышло 8 номеров). Редактор С.Л. Франк, Издатель М.Н. Могилянская. См. также комм. к письму З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову. 26.III (8.IV).1906.

"Руно" с возражениями Герману — см. комм. к предыдущему письму.

...проиграет в рулетку мой пятифранковик — была задержана выплата гонорара за рассказ З.Н. Гиппиус "Иван Иванович и черт" (Золотое руно. 1906. № 2. С. 58-76).

...о Боре - об Андрее Белом.

И.М. - Иоанна Матвеевна Брюсова.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 28.IV(11. V).1906

...ждали Елены, но ...увидели ... Екатерину - Цветковская Елена Константиновна -с 1905 гражданская жена К. Бальмонта; Бальмонт (Андреева) Екатерина Алексеевна -законная жена поэта (свадьба 1896).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 29. V(11. VI).1906

"Подземная тюрьма" - Брюсов В. В подземной тюрьме // Весы. 1906. № 5.

Волошин Максимилиан Александрович (1877-1932) в 1903-06 жил в Париже (короткие поездки в Москву в 1905 и 1906). Волошин и его жена Маргарита Васильевна Сабашникова (свадьба 12 апреля 1906 в Москве) входили в Теософское общество.

Штейнер Рудольф (1861-1925) - немецкий теософ, антропософ, основатель религиозно-мистического общества, оказавший огромное влияние на многих деятелей русской литературы и искусства Серебряного века (среди них А. Белый, М. Волошин, Эллис и др.). Мережковские стремились противостоять влиянию Р. Штейнера на молодых символистов. Они познакомились с "доктором" в 1906 г. - слушали одну из лекций "в частном доме на rue Raynouard, в rez de chaussee небольшого особняка" ("Темноватая зала, переполненная пожилыми дамами, замирающими от благоговения перед "пророком". Высокий, жилистый, бритый, говорил он уверенно и красноречиво,

если не вдохновенно"), а позже имели с ним личную встречу у М. Волошина и его жены М.В. Сабашниковой-Волошиной - "ярой штейнерианки". З. Гиппиус писала: "Мне помнится это свидание спором, который возгорелся между Дм.С-чем и Штейнером. Спор, на немецком языке, шел о Евангелии, и, конечно, добром кончиться не мог, ввиду глубоко отрицательного отношения Дм.Серг. и к теософии, и к ее западной форме - антропософии" (ДМ. С. 268). По воспоминаниям М.В. Сабашниковой, "Мережковский оказался предубежден против Штейнера. Зинаида Гиппиус, восседая на кушетке, надменно лорнировала Учителя, как некий курьез. Мережковский допрашивал Штейнера возбужденно и, в буквальном смысле слова, инквизиторски" (Воспоминания о Максимилиане Волошине. М., 1990. С. 115). Мережковские произвели на Штейнера сильное, хотя и неприятное впечатление: "Тогда же сказал он: "С Мережковским нельзя говорить: он не слышит и путает "коммон" с "коммоньон"!". <...> Об этом свидании я многое слышал (от Мережковских, Минцловой, Минского и самого доктора)". (Белый Андрей. Воспоминания о Штейнере. Paris, 1982. С. 72).

оккультическо-теософские лекции - цикл из 18 лекций по космогонии (т.н. "Русский цикл"), прочитанный Р. Штейнером для русских слушателей в собственной квартире на ул. Ренуар; половина из них была опубликована в 1911 в "Вестнике теософии" в переводе Е. Писаревой под общим заглавием "Эволюция мира и человека" (№ 1-9).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 20.VI(3.VII).1906

...ваши проэкты и мысли - проект соединения "Весов" с Мережковскими и группой "Меч". См. о группе "Меч" и предполагаемом журнале с тем же названием в статье: Колеров М.А. "Меч": Мечта о журнале (1906) // Новое литературное обозрение. 1994. № 7. С. 307-314. Журнал "Меч" тогда не был создан. Подробно о проекте см. в статье: Азадовский К.М., Максимов Д.Е. Брюсов и "Весы" // Лит. наследство. Т.85. М., 1976.

"жив курилка" — из стихотворения А.С. Пушкина "Как! жив еще Курилка-журналист... "

An. France — встреча с А. Франсом произошла в салоне А.М.Аничковой [псевд. Ivan Strannik], куда Мережковские нанесли один из первых визитов по приезде в Париж. Свои впечатления от беседы Мережковский позже изложил в статье "Цветы мещанства" (Речь. 1908. № 35).

Мечников Илья Ильич (1845-1916) - русский биолог и патолог, создатель научной школы в биологии; с 1888 работал в Пастеровском институте в Париже. Как публицист регулярно печатался в "Русских ведомостях" и др.

...к светлоозерным сектантам — З.Н. Гиппиус вспоминает поездку в июне 1902 на озеро Светлояр и встречи с раскольниками и сектантами. См. об этом письмо З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову от 9 июля 1902 и дневник путешествия "Светлое озеро" (Новый путь. 1904. № 1, 2).

"если бы к носу Ивана Ильича..." — искаженное из комедии Н.В. Гоголя "Женитьба": "Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича..."; каламбур З.Н. Гиппиус: Ильич - отчество Мечникова.

...спасибо за Верхарна - Верхарн Эмиль. Стихи о современности. В переводе Валерия Брюсова. М., Скорпион, 1906. Книга содержит произведения Верхарна, его портрет, биографию и подробную библиографию его произведений и литературы о нем. Первая и единственная книга серии "Библиотеки новой поэзии", задуманной, но не осуществленной "Скорпионом". Издание книги открывает историю личных дружеских связей Брюсова и Верхарна. Об интересе В. Брюсова к Верхарну, их переписке и сотрудничестве см.: Переписка с Эмилем Верхарном (1900-1914) (вступительная статья и публикация Т.Г. Динесман) // ЛН. Т.85. С. 546-621.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 4 (17).У11.1906

"Бедный город"- Весы. 1906. № 8. С. 35-39.

B.Я. Брюсов - З.Н. Гиппиус. 31.VII.1906. Черновое

...в Швеции - полуторамесячная поездка летом 1906 в Швецию описана В. Брюсовым в "Дневниках" (М., 1927. С. 137). Под ее влиянием написан цикл стихотворений "В Швеции" (Весы. 1906. № 9). Также по материалам поездки Брюсовым опубликована статья за подписью "Турист" "Письмо из Швеции. Художественная выставка в Норчепинге" (Весы. 1906. № 8).

C.А. Гриф покинул "Золотое руно" - причины своего ухода из "Золотого руна" С.А.Соколов изложил в пространном письме к Н.П. Рябушинскому от 4 июля 1906. Указывая на самодурство Рябушинского, на его стремление единолично вести литературную часть журнала при отсутствии "достаточной литературной эрудиции", Соколов упрекал издателя в том, что он "авторитет знания, опыта и утонченного

вкуса" подменяет "грубым авторитетом денежной силы" (ЛН. Т.92. Кн. 1. С. 543). См. также статью: Лавров А.В. "Золотое руно" // Русская литература и журналистика начала

ХХ века. 1905-1917. Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М., 1984.

"Факелы" — альманахи. Выпускались в 1906-08. Организатор и официальный издатель первой книги (апрель 1906) Г.И. Чулков. Брюсов опубликовал в первой книге "Факелов" два стихотворения ("Близким", "Нам руки свободные свяжут..."), не включенные в собственные сборники; в последующих книгах "Факелов" не участвовал (см. об этом: Чулков Г.И. Годы странствий. Из книги воспоминаний. М., 1930. С. 342344). Расхождение с редакцией "Факелов" было связано с критическим отношением Брюсова к программе альманаха и идее мистического анархизма. После выхода в свет сборника "Факелы" В. Брюсов опубликовал о нем статью в "Весах" (1906. № 5. С. 54358). В следующем номере журнала был напечатан ответ Вяч. Иванова на критику мистического анархизма "О "факельщиках" и других именах собирательных". Развитие идей мистического анархизма см. в книге Г. Чулкова "О мистическом анархизме" (СПб., Факелы, 1906) со вступительной статьей Вяч. Иванова "Идея неприятия мира и мистический анархизм"; ответ Брюсова: Вехи V. Мистические анархисты // Весы. 1906. № 8. С. 43-47.

"Пан" - выпуск журнала не был осуществлен.

журнал Грифа - Перевал. Журнал свободной мысли. Ежемесячное литературно-общественное издание. М., 1906-07. Вышло 12 номеров. Редактор С.А. Соколов, издатель В. Линденбаум. Иронические названия журнала, принятые среди сотрудников "Весов" - "Перевалец", "Провал". См.: Лавров А.В. "Перевал" // Русская литература и журналистика начала ХХ века. 1905-1917. Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М., 1984. С. 174-190.

журнал Дягилева — выпуск журнала Сергеем Павловичем Дягилевым (1872-1929) не был осуществлен.

журнал Грабаря - Грабарь Игорь Эммануилович (1871-1960) отдельного журнала не издавал, участвовал в "Адской почте".

"Зори" - Журнал литературы и искусства. М., 1906. Редактор-издатель В.А. Кожевников. Вышло 14 выпусков. См. воспоминания Б.К. Зайцева о журнале: Из воспоминаний. "Зори" // Зайцев Б.К. Голубая звезда. М., 1989. С. 454-458.

...провалил два журнала - Г. Чулков был секретарем "Нового пути" и "Вопросов жизни".

"Адская почта" - Журнал политической сатиры. СПб., 1906. Редактор П.Н. Троянский, издатель Е.Е. Лансере. Вышло 4 номера (дальнейшее издание запрещено цензурой). В журнале активно участвовали многие символисты, особенно Вячеслав Иванов.

"Шиповник" - книгоиздательство (1906-1923), основанное З.И. Гржебиным и С.Ю. Копельманом; выпускало книги по искусству, философии, литературно-художественные альманахи "Шиповник" (1907-1917).

статья Антона Крайнего идет в августе — Крайний Антон. Иван Александрович неудачник (Г. Чулков. О мистическом анархизме. Вступ. статья В. Иванова о неприятии мира) // Весы. 1906. № 8. С. 48-51.

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 3 (16).VIII.1906

...статью о Розанове — не была опубликована.

...несколько писем ... "Анахарсис в Греции " - не были опубликованы.

Отчего бы вам не пригласить в помощники Н.А. Бердяева - несмотря на многократные предложения Мережковских и Философова, статьи Бердяева в "Весах" не публиковались.

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 11(24).VIII.1906

...Издание сборника нашего — Le Tsar et la revolution. Paris, 1906. Окончательный состав и характер сборника сильно отличался от предполагаемого.

...перевод будет лучше, чем "Вальдоровский" - перевод Эсмера-Вальдора в "Золотом руне".

...статью о "мистическом анархизме" — Философов Д. Мистический анархизм. Декадентство, общественность и мистический анархизм // Золотое руно. 1906. № 10.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 12 (25).ГШ.1906

...драма "смерти Павла" - о начале работы над пьесой "Павел I" и о своем желании опубликовать ее в "Весах" Мережковский впервые сообщил Брюсову в январе 1906 в Петербурге. Пьеса публиковалась в журнале "Русская мысль" 1908 № 2, позже в том же 1908 вышла отдельной книгой в издательстве М.В. Пирожкова. Вскоре на издание был наложен арест, снятый лишь в 1912.

я спешно "продала" ему какую-то мелочь - в журнале "Золотое руно" № 7-9 за 1906 опубликованы "Нет и да. Грубые сцены" (С. 142-145) и три стихотворения "Святое", "Если", "Победы" (С. 101-102).

он явился <...> с испанкой — об испанской танцовщице, которой был увлечен Н.П. Рябушинский, см.: Думова Н.Г. Московские меценаты. М., 1992. С. 222. Также см. о ней в воспоминаниях С.А. Виноградова "О странном журнале, его талантливых сотрудниках и московских пирах": "Разведясь с ней, он <Н.П. Рябушинский. - Т.В.> помимо всего подарил ей дивную виллу на Ривьере с гаражом и с машиной в нем, а в машине все металлические части были из серебра" (Воспоминания о серебряном веке. М., 1993. С. 436). Возможно, именно об этой машине идет речь в письме З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову от 20 июня 1906.

...хочу послать вам маленький рассказ — Гиппиус З. Маврушка // Весы. 1906. № 10. С. 17-37.

Мы хотим <...>написать драму - Мережковский Д.С., Гиппиус З.Н., Философов Д.В. Маков цвет. Драма в 4-х действиях (Русская мысль. 1907. № 11; отд. изд.: СПб.: М.В. Пирожков, 1908).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 1 (14).1Х.1906

"мескинность" — от франц.швщшп — узость.

Нашей "теократии" будет посвящен <...> второй сборник — предполагаемый сборник "Анархия и теократия" не выходил.

Эрн Владимир Францевич (1881-1917) - религиозный философ, автор работ о логосе как источнике бытия и мышления. Полемизировал с Мережковскими, напр.: Эрн В.Ф. Христианство и мир. Ответ Д.С. Мережковскому // Живая жизнь. 1907. № 1.

Свенцицкий (Свентицкий) Валентин Павлович (1879-1931) - писатель по вопросам религии, журналист; в 1905-06 организатор и лидер (совместно с В.Ф. Эрном) "Христианского братства борьбы", задачей которого мыслилось создание специфически русского христианского социализма и подготовка церковной реформы (Свенцицкий В.П. "Христианское братство борьбы" и его программа. М., 1906). Летом 1906 вышла книга В. Эрна и В. Свенцицкого "Взыскующим Града" с изложением теократической концепции. О "Христианском братстве борьбы" см. также: Иванова Е.В. Флоренский и "Христианское братство борьбы" // Вопросы философии. 1993. № 6; Колеров М.А. Издания "Христианского братства борьбы" (1906-1908) // Новое литературное обозрение. 1993. № 5. С. 299-308.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову.25.1Х(8.Х).1906

газета "Товарищ" - Политическая, литературная и экономическая газета. СПб., 1906-07 (дальнейшее издание запрещено цензурой). Редакторы В.Н. Гордин, В.В. Португалов, Издатель Н.Н. Русанова.

"Перевал" <...> уже внушает нам <...> горестные ощущения — в программе журнала "Перевал" основной задачей было объявлено "объединение свободного искусства и свободной общественности"; девизом журнала был провозглашен "радикализм философский, эстетический и социальный" (От редакции // Перевал. 1906. № 1).

"Милый паж" - рассказ Ф. Сологуба.

Ликиардопуло Михаил Федорович (1883-1925) - переводчик с новогреческого и английского, автор рецензий и обзоров в "Весах", с 1906 - секретарь журнала.

"Вопросы религии" - сборник. М., 1906 и "Свободная совесть" — литературно-философский сборник. М., 1906 (о нем см. в комм. к письму З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову от 26.111 (8.IV).1906). Им посвящена статья З.Н. Гиппиус "Без мира" (Весы. 1907. № 1.С. 57-65).

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 6 (19).Х.1906

...по слову Розанова, "своим углом" - "В своем углу" - название постоянного раздела В. Розанова в "Новом пути".

"Не мир, но меч" - статья в "Весах" не выходила. Книга "Не мир, но меч. К будущей критике христианства" вышла в издательстве М.В. Пирожкова в 1908. В нее вошли статьи: "Меч", "Революция и религия" (ранее: Русская мысль. 1907. № 2, 3), "Последний святой" (ранее: Русская мысль. 1907. № 8, 9), "Ответ на вопрос. Предисловие к одной книге".

адрес А. Белого ... в Мюнхене - Белый уехал в Мюнхен 21 сентября после решительного объяснения с Блоками. 1 декабря выехал по приглашению Мережковских в Париж, где пробыл до марта 1907.

В.Я. Брюсов - З.Н. Гиппиус. 8 (21).Х.1906

Образцова Евгения Ивановна - светская знакомая В. Брюсова, входившая в околосимволистские круги. Ее имя занесено Брюсовым в "Мой Дон-Жуанский список" (Брюсов В. Из моей жизни. М., 1994. С. 222-223). В 1902 Мережковские вели с Образцовой переговоры относительно ссуды на издание журнала "Новый путь". Увлекшаяся Д. Мережковским и впоследствии оскорбленная разрывом с ним, явилась источником сплетен о нем и З. Гиппиус, в том числе и о непорядочности Мережковских в деловых отношениях.

Промелькнул Макс с женой - 2-7 сентября М.А. и М.В. Волошины были в Москве и встречались там с В. Брюсовым и Ю. Балтрушайтисом.

Тароватый Николай Яковлевич (1876-1906) - художник, редактор-издатель журнала "Искусство" (1905), заведующий художественным отделом "Золотого руна".

Курсинский Александр Антонович (1873-1919) - в 1906 — начале 1907 был заведующим литературным отделом редакции "Золотого руна", где пытался проводить "брюсовскую" политику. Ушел из журнала в связи с решением об упразднении отдела (вся литературная критика в журнале была передана А. Блоку).

"Провал" — ироническое название "Перевала". См. комм. к письму В.Я. Брюсова З.Н. Гиппиус от 31.VII.1906.

прежний манифест "Зол.руна" — См. Золотое руно. 1906. № 1. С. 4: "Искусство -вечно, ибо основано на непреходящем, на том, что отринуть - нельзя. Искусство -едино, ибо единый его источник - душа. Искусство - символично, ибо носит в себе символ, - отражение Вечного во временном. Искусство - свободно, ибо создается свободным творческим порывом".

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 15 (28).Х1.1906

...новом "тайном" обществе Вячеслава Иванова — с 1906 на "башне" начало собираться общество "друзей Гафиза". О нем см.: Богомолов Н.А. Петербургские гафизиты // Богомолов Н.А. Михаил Кузмин: статьи и материалы. М., 1995. С. 67-98.

"Записки Ганимеда" - рассказ Сергея Абрамовича Ауслендера (1886 или 1888-1943) в "Весах" 1906. № 9.

"Без мира"- см.: Весы. 1907. № 1. С. 57-65.

"Наоборот" - статья под этим названием не публиковалась; возможно, в переработанном виде вошла в состав статьи "Братская могила" (Весы. 1907. № 7).

"Мы и они" - см.: Весы. 1907. № 6. С. 47-54. "Сокотил " — Гиппиус З. Сокатил // Весы. 1907. № 8.

Людмила Николаевна — <...> ваш <...> слабый пункт — Имя Л.Н. Вилькиной занесено

B. Брюсовым в "Мой Дон-Жуанский список". О ее отношениях с В.Я. Брюсовым см.: Брюсов В.Я. Письма к Л.Н. Вилькиной (публикация С.С. Гречишкина и А.В. Лаврова) // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома за 1973 год. Л., 1976. С. 126-135.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 8 (21).1.1907

А. Белый лежал <... > перед операцией — 2 января 1907 А. Белому удалили флегмону. См. об этом письмо А. Белого В. Брюсову от 6 (19).1.1907 и комментарий к нему в ЛН. Т.85.

C. 404. О парижской жизни А. Белого см. его мемуары "Между двух революций" (М., 1990); о контактах с Мережковскими см. в статье А.Л. Соболева "Мережковские в Париже (1906-1908)" (Лица: Биографический альманах. 1. М. - СПб., 1992).

...в своей рецензии - рецензия В. Брюсова на книгу З. Гиппиус "Алый меч. Рассказы. Четвертая книга" (Золотое руно. 1906. № 11-12).

"Республика Южного Креста. Статья в специальном № "Северо-Европейского вечернего вестника" (впервые: Весы. 1906. № 1), "В подземной тюрьме. По итальянской рукописи начала XVI века" (впервые: Весы. 1906. № 5), "Сестры (Из судебных загадок)" (впервые: Золотое руно. 1906. № 10), "Мученики" — "Последние мученики (Письмо, не дошедшее по адресу и преданное сожжению рукой палача)" - рассказы

В. Брюсова, вошедшие в книгу "Земная ось. Рассказы и драматические сцены (19011906)". М., Скорпион, 1907.

...заметки о "Земной оси" - Гиппиус З.Н. Проза поэта. В. Брюсов. Земная ось. М., 1907 // Весы. 1907. № 3. С. 65-71.

...рассказ <...> в "Золотом руне" - Кузмин М. Повесть об Елевсиппе, рассказанная им самим // Золотое руно. 1906. № 11-12.

"Крылья" - роман М. Кузмина (Весы. 1906. № 11). Отдельное издание в 1907. О Кузмине см. также в статье З.Н. Гиппиус "Братская могила", в редакционном послесловии к которой В. Брюсов отверг критику в адрес этого писателя.

Л. Андреев — Андреев Л. Елеазар // Золотое руно. 1906. № 11-12.

Сологуб — Сологуб Ф. Три стихотворения (Пылай бесстрастною любовью... Во мне мечты мои цветут... Я живу в темной пещере...) // Золотое руно. 1906. № 11-12.

...своей безобидной сестры - Ольга Кузьминична Тетерникова (1868-1907). См. о ней в воспоминаниях З.Н. Гиппиус "Отрывочное (О Сологубе)": "Он жил с сестрой, пожилой девушкой, тихой, скромной, худенькой. <...> Она умела приветливо молчать, и приветливо и просто говорить. Я еще как будто вижу ее, тонкую, в черном платье, часто кашляющую: у нее слабое здоровье, и по зимам не проходит "бронхит"" (Гиппиус З.Н. Живые лица. Т. 2. Воспоминания. Тбилиси, 1991. С. 129).

"Хризопрас" - Художественно-литературный сборник издательства "Самоцвет". М., 1906-07. Среди авторов А. Блок, В. Брюсов, Б. Садовской, С. Соловьев, А. Ремизов, Г. Чулков и др.

...перевальное "соединение эстетики и общественности" - из программы "Перевала" (От редакции // Перевал. 1906. № 1). Развитие идей, высказанных З.Н. Гиппиус в этом письме, см в ее статье "Трихина", подписанной псевдонимом "Товарищ Герман" (Весы. 1907. № 5).

...драке Елены с Чуковским — в октябре 1906 "Весы" опубликовали статью К. Чуковского "Русская Whitmaniana", в которой, в частности, была дана критическая оценка переводов Бальмонта из Уитмена. После этого Елена Константиновна Цветковская прислала в редакцию "Весов" письмо-ответ Чуковскому за подписью "Елена Ц." ("Об Уитмане, Бальмонте и др.") с нападками на него. Письмо было опубликовано в № 12 за 1906 вместе с ответной статьей Чуковского "О пользе брома".

Городецкий Сергей Митрофанович (1884-1967) опубликовал в декабре 1906 (на литульном листе СПб., 1907) свою первую книгу "Ярь".

...в салоне Кругликовой - салон с приемами по четвергам в мастерской художницы Елизаветы Сергеевны Кругликовой (1865-1941) в Париже на ул. Буассонад, 17 (Монпарнас). См. о нем в воспоминаниях: Биск А. Русский Париж 1906-1908 гг. // Воспоминания о серебряном веке. М., 1993. С. 379-388.

Шатер — педераст, с которым общались К. Сомов и В. Нувель.

Отеро - см. о нем в статье: Крайний А. Парижские фотографии // Весы. 1907. № 2.

Гумилев, с запиской от... Микулич - Микулич - псевдоним романистки Лидии Ивановны Веселицкой (1857-1936). См. описание этой встречи в письме Гумилева Брюсову от 26.XII.1906 (8.1.1907) (ЛН. Т.98. Кн.2. С. 426). Также см. об этом в книге А. Белого "Между двух революций" (М., 1990. С. 157). Позднее З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковский и Д.В. Философов изобразили визит Н. Гумилева в драме "Маков цвет", выведя его под именем Ивана Ивановича Гущина (см. об этом комм. к указ. письму в ЛН): "Очень юный поэт, высокий, лицо мертвенное. Голос подкошенный, шеей не ворочает от подпирающих его воротничков".

№ Весов с его стихами - Гумилев Н. Там, где похоронен старый маг... Мой старый друг, мой верный дьявол... Я зажег на горах красный факел войны... // Весы. 1906. № 6.

Минский обиделся на "сапожника" - в № 1 "Перевала" за 1906 была напечатана часть статьи Н. Минского "Идея русской революции" (продолжение в № 2 (декабрь) 1906, 3 (январь) 1907). Брюсов, не дожидаясь продолжения публикации, выступил с резкой критикой: Сапожник, пекущий пироги. О г. Минском // Весы. 1906. № 12. Ответ Н. Минского на критику Брюсова был помещен в "Перевале" 1907, № 4 под заглавием "Редакции "Весов".

...ваш "Венок" - Брюсов В. Stephanos. Венок. Стихи 1903-05 гг. М., 1906.

Людмила-Бела - Вилькина Людмила Николаевна. До принятия православия в 1891 -Изабелла. См. о ней в комм. к письму З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову от 15 (28).XI.1906.

...напечатанием книжки - Вилькина Л. Мой сад. Сонеты и рассказы. М., 1906. С предисловием В.В. Розанова.

...некий неосторожный <...> обладатель <...> "разожженной плоти" - имеется в виду В.В. Розанов. См. об этом в публикации ""Распоясанные письма" В. Розанова" (Литературное обозрение. 1991. № 7. С. 69). В архиве ИРЛИ (Ф. 39. Ед.хр. 913) сохранилось два письма В.В. Розанова к Л.Н. Вилькиной с его рукописной пометой "Эсфири Прелестно(й) Розанов". История с письмами нашла свое отражение в воспоминаниях З.Н. Гиппиус "Задумчивый странник (О Розанове)".

Кизаветтер Александр Александрович (1866-1933) - историк, публицист, политический деятель, в 1906-1918 член ЦК партии кадетов. С 1903 в "Русской мысли", в 1907 редактор (совместно с П.Б. Струве).

Столица Любовь Никитична (урожд. Ершова, 1884-1934) - поэтесса, публиковалась в "Золотом руне", "Антологии "Мусагета" и др.

...сестру Добролюбова - Добролюбова Мария Михайловна. З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 5 (18).III.1907

"открытое письмо " - не было опубликовано.

...эпизод Бугаевского манифеста - статья-манифест А. Белого "Художник оскорбителям" (Весы. 1907. № 1).

...выводить Вилькину на чистую воду — рецензия Брюсова на книгу Л. Вилькиной "Мой сад" (Весы. 1907. № 1).

...написать о "Шиповнике" - Крайний Антон. О "Шиповнике" // Весы. 1907. № 5. Статья состоит из двух частей: "I. Человек и болото" (главным образом о "Жизни человека" Л. Андреева) и "II. На острие" (о книге С. Сергеева-Ценского "Рассказы. Т.1. СПб., 1907 и о его рассказе "Лесная топь").

Mercure de France- журнал, выходивший два раза в месяц (1 и 15 числа). Полное название: Le Mercure de France. Serie moderne. Редактор-издатель Альфред Валетт. Издавался в Париже в 1890 - 1940 (издание было возобновлено в 1946). Редакция находилась по адресу: ул. де Конде, 24.

Мореас Жан (псевд., наст. имя Яннис Пападиамандопулос, 1856-1910) - французский поэт.

Баш (Bache) Виктор - анархист, один из посетителей французского кружка Мережковских. По воспоминаниям З.Н. Гиппиус, "Д.С. не питал большой симпатии" к Башу, но Баш "к нему особенно тяготел тогда" (ДМ. С. 265).

...на конкурс - объявленный "Золотым руном" конкурс литературных и живописных произведений на тему "Дьявол". Условия конкурса были объявлены в № 5 журнала за 1906 (и повторены в № 6,7,8,9,10). В состав жюри по литературному отделу входили В. Брюсов, А. Блок, Вяч. Иванов, А. Курсинский, Н. Шинский (Н.П. Рябушинский). В трех заседаниях 2, 3, 4 декабря жюри рассмотрело представленные на конкурс произведения. По разделу стихов первой премии не присуждалось, вторая была присуждена А. А. Кондратьеву за сонет "Пусть Михаилом горд в веках Иегова...". По разделу прозы первой премией были отмечены рассказы М.А. Кузмина "Из писем девицы Клары Вальион к Розалии Тютельмайер" и А.М. Ремизова "Чертик". Итоги были подведены в "Золотом руне" 1907. № 1 (там же были напечатаны все премированные произведения, а также получившие поощрительные отзывы жюри). Я повстречался с дьяволенком - под названием "Дьяволенок" опубликовано в "Весах" 1908. № 12.

"Симфонию" Бугаева — четвертая симфония "Кубок метелей" (посвящена Н.К. Метнеру и З.Н. Гиппиус); отрывки из нее опубликованы в "Альманахе книгоиздательства "Гриф" (М., 1903). Переработанная, полностью издана "Скорпионом" в 1908. См. также переписку В. Брюсова с Андреем Белым по поводу печатания "Симфонии" (например, письма А. Белого от 13 (26) и 16 (29).Х.1906, от 19.VI.1907 и письмо В. Брюсова от первой половины февраля 1907 и др.) в ЛН. Т.85.

...вашего "Ангела" - роман В. Брюсова "Огненный Ангел" публиковался в "Весах" 1907. № 1-3, 5-12; 1908. № 2-8.

триста тридцать три соития Вячеслава - ироническое упоминание стихотворения Вячеслава Иванова "Узлы змеи" из цикла "Veneris figurae".

"тридцать три урода" - о повести Л.Д. Зиновьевой-Аннибал "Тридцать три урода" (СПб., 1907). Неприятие З. Гиппиус этой повести (как и романа М. Кузмина "Крылья") выразилось в ее статье "Братская могила" (Весы. 1907. № 7).

В.Я. Брюсов - З.Н. Гиппиус. Страстная неделя 1907. Черновое

Впервые опубликовано в ЛН. Т.85. С. 691-692. В ЛН датировано: Между 16 и 21 апреля 1907.

...лекцию о "Театре будущего" — лекция "Театр будущего" была прочитана трижды 26.Ш, 11.IV, 10^ 1907. См. о ней: Бродская Г.Ю. Брюсов и театр // ЛН Т.85. С. 172-174. Текст лекции опубликован в ЛН Т.85. С. 179-187. [ЛН]

"Продолжение анекдотов" Марка Твена — рассказ Марка Твена "Анекдоты о великодушии". Опубликован: Твен М. Собрание сочинений. Т.1. СПб., 1898. С. 296298. [ЛН]

Василевский Лев Маркович (наст. имя Янкель-Лейба Мордкович; псевд. Авель. 18761936) - поэт, журналист, литературный и театральный критик, переводчик, врач.

"Общество литераторов" — Литературно-художественное общество в Петербурге (основано в 1892). Председатель А.С. Суворин. [ЛН]

"Кружок молодых" - литературно-художественное объединение при историко-филологическом факультете Петербургского университета. Создан в 1906 по инициативе С. Городецкого. [ЛН]

Борис Николаевич прочел лекцию — 14 и 17 апреля А. Белый прочел в Политехническом музее публичные лекции "Символизм в современном искусстве" и "Искусство будущего". Лекция "Искусство будущего" была повторена три раза (в Москве, Киеве и Петербурге). [ЛН]

Статья о "Перевале" - Товарищ Герман. Трихина (Перевал № 1-6) // Весы. 1907. № 5.

Из стихотворений ... — три идут в... 5 № — Стихотворения З.Н. Гиппиус "Между (Д. Ф-ву)", "Овен и Стрелец", "Боль".

№ 4 занят одной драмой - "сатирическая комедия" Ш. ван Лерберга "Пан" в переводе С.А. Полякова.

три стихотворения Минского - Минский Н. Человечество. Все, что в мире живет, происходит от мира... Я - солнце, вечернее солнце, к земле приклоненное... // Весы. 1907. № 5.

три моих - Брюсов В. Встреча. Газела. К Пасифае // Весы. 1907. № 5.

Остальные ваши стихи - в результате замен по ходу подготовки публикации в "Весах" (1907. № 12) напечатаны стихотворения З. Гиппиус "Опять (Андрею Белому)", "В черту", "Сызнова".

...о "Русской мысли" — статьи З.Н. Гиппиус о "Русской мысли" в "Весах" не появлялось.

...писавшая обо мне статьи — имеется в виду отзыв З.Н. Гиппиус о "Земной оси".

И царствует в душе... - неточная цитата из "Думы" Лермонтова. [ЛН]

...маленький рассказ из моей жизни — эпизод произошел в Политехническом музее 14 апреля. Дамой, стрелявшей в В. Брюсова, была Н.И. Петровская. См. в воспоминаниях Л. Д. Рындиной "Ушедшее": "Нина грозила самоубийством, просила ей достать револьвер. И, как ни странно, Брюсов ей его подарил. Но она не застрелилась, а, поспорив о чем-то с Брюсовым в передней Литературного кружка, выхватила револьвер из муфты, направила его на Брюсова и нажала курок. В спешке она не отодвинула предохранитель, и выстрела не последовало" (Воспоминания о серебряном веке. М., 1993. С. 418-419). Вл. Ходасевич, однако, в своих воспоминаниях о Н. Петровской "Конец Ренаты" утверждает, что покушение было совершено на А. Белого (Серебряный век. Мемуары. М., 1990. С. 185). Сам А. Белый примиряет обе версии: "N хотела в меня стрелять, и вдруг переменив намерение, сделала попытку стрелять в Брюсова" (Белый А. Между двух революций. М., 1934. С. 267).

Тастевен Генрих Эдмундович (1880-1915) - художественный критик, секретарь редакции журнала "Золотое руно" (до 1909).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 30. IV(13. V).1907

et rien de plus (фр.) — и ничего более.

Мих.Фед. — Ликиардопуло.

цитаты из Сергеева-Ценского — о статье см. комм. к письму З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову от 5 (18).III.1907. Об отношении З. Гиппиус к Сергею Николаевичу Сергееву-Ценскому (1875-1958) см.: Пахмусс Т. Сергеев-Ценский в критике З. Гиппиус // Грани. 1967. № 63.

...по Нувелю — Нувель Вальтер Федорович (1871-1949) - чиновник особых поручений по императорским театрам канцелярии Министерства двора; один из членов-учредителей общества и журнала "Мир искусства". Приехал в Париж в середине апреля 1907. См. также переписку этого времени В.Ф. Нувеля с М.А. Кузминым в кн.: Богомолов Н.А. Михаил Кузмин: статьи и материалы. М., 1995. С. 245-254.

последняя его "поэма" — цикл стихов М.Кузмина "Любовь этого лета" (Весы. 1907. № 3).

pur sang (фр.) — чистокровное.

...разную бумагу - письмо написано на двух листах почтовой бумаги разного формата. З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 1 (14).VI.1907

"Петербургская газета" - политическая и литературная газета с репутацией бульварного издания. Издавалась в Петербурге в 1867-1918. В 1907 редакторы А.К. Гермониус, Н.С. Худеков; издатель Н.С. Худеков.

...в "Русской мысли" - в 1907 в этом журнале был напечатан только один рассказ З.Н. Гиппиус: Черное по белому // Русская мысль. 1907. № 7. С. 57-82.

"О насилии" - лекция была подготовлена на основе статьи З.Н. Гиппиус, написанной для сборника "Царь и революция". Лекция состоялась 21 февраля в Salle d'Orient. "Дикая масонская зала, вся красная с золотом. <...> Сошло все хорошо. Было чуть не 1000 человек. А возражения пришлось перенести еще на другой вечер" (ДМ. С. 266).

...текста Дм.Серг. в "Mercure" (анкета) — Мережковский Д.С. Ответ на вопрос // Век. 1907. № 19. "Век" - еженедельник религиозно-общественной жизни и политики (СПб., 1906-07).

в "Mercure" идет ... "Сокотил" - Hippius Z. Il est descendu. Trad. J.B.Severac // Mercure de France. 1907. LXVIII. P. 480-488.

...я хочу послать вам - также см. об этом письмо З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову от 15(28).XI.1906 и комментарий к нему.

Дюмюр — редактор литературного отдела "Mercure de France".

Severac J.B. (Северак Ж.-Б.) — переводчик, впоследствии друг Мережковских. См. его статью "Религиозно-нравственные идеи в произведениях Мережковского" (Вестник знания. 1907. № 10-11).

Лагардель — синдикалист, друг Мережковских. "Молодой, статный, чернокудрый и чернобородый, он был очень приятен особой живостью и своими зажигательными речами" (ДМ. С. 258).

Леруа (Le Roy) Эдуар (1870-1954) - французский религиозный философ.

меонизм - теория, разработанная Н. Минским в его основном религиозно-философском труде "При свете совести. Мысли и мечты о цели жизни" (1890) и характеризующая устремленность к несуществующему, Абсолюту (от греч. me on -несуществующее) как средству обретения смысла жизни и избавления от страданий. Радость, возникающая от стремления к меонам (их несколько видов: пространственные, временные, первопричины, познания и т.д.), и скорбь от невозможности их достижения рождают, по Минскому, внутреннее мистическое откровение. См. также: "Меонизм" Н.М. Минского в сжатом изложении автора // Русская литература ХХ века. 1890-1910. Под ред. С. Венгерова. Т.2. С. 364-368.

Алексинский Григорий Алексеевич (1879-?) - член социал-демократической фракции Второй Государственной Думы в 1907. В дни ее разгона был за границей, отчего и избежал ареста. Впоследствии отошел от социал-демократов.

Носарь Георгий Степанович (он же Хрусталев Петр Александрович 1877-1918) -социал-демократ, меньшевик. Позже поменял политическую позицию.

На ком он женился - жену П.П. Перцова звали Мария Павловна; их роман длился с 1897 г.

comme une chatte farouche (фр.) — как дикая кошка.

"tout ce que vous voulez — mais pas ça" (фр.) — "все что хотите, — но не это".

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 16 (29). VI.1907

Две коротенькие рецензии — Крайний Антон. Братская могила // Весы. 1907. № 7; Товарищ Герман. Засоборились. Новый coup d'etat в "Золотом руне" // Весы. 1907. № 7.

...где я эталируюсь под разными личинами - в майском номере "Весов" за 1907 напечатаны три стихотворения за подписью "З. Гиппиус", статья "О Шиповнике" за подписью "Антон Крайний" и статья "Трихина", подписанная "Товарищ Герман".

ваша рецензия о Соловьеве - Брюсов В. Новые сборники стихов (С. Соловьев. Цветы и ладан. М., 1907. - С. Кречетов. Алая книга. Стихотворения. М., 1907. - А. Блок. Снежная маска. СПб., 1907) // Весы. 1907. № 5.

Эллис ничего - рецензия Эллиса на "сборник стихов и прозы" "Корабли" (М., 1907) в "Весах" 1907. № 5.

Белый - в № 5 "Весов" 1907 опубликована седьмая статья А. Белого из цикла "На перевале" "Штемпелеванная калоша".

"Громовое Бри!!"Блока - первое "видение" драмы "Незнакомка" (Весы. 1907. № 5-7).

...неразрывности с Кузминым - в том же № 5 "Весов" статья М. Кузмина "Драматический театр В.Ф. Комиссаржевской. Сезон 1906-1907 г.".

Шебуев Николай Георгиевич (1874-1937) - журналист, редактор журналов "Пулемет" и "Весна". См. о Шебуеве в воспоминаниях Г. Иванова "Китайские тени. Литературный Петербург 1911-1921 гг." (Воспоминания о серебряном веке. М., 1993. С. 448-449).

Olvier (Оливье) - по-видимому, французский синдикалист, случайный знакомый Мережковских. "Кто такой Оливье и почему он у нас появился, решительно не могу вспомнить" (ДМ. С. 258).

Мы уезжаем в неизвестные места - предполагаемая поездка Мережковских в Швейцарию, вместо которой состоялось путешествие в Баден-Баден.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 2 (15).УН.1907

...написала эту заметку — "Засоборились".

Ардов — псевдоним поэта и фельетониста В. Тардова. См.: Брюсов В. В защиту декадентов. Письмо в редакцию // Столичное утро. 1907. № 23. 26 июня. Письмо написано в ответ на фельетон Т. Ардова "Отмежевывайтесь от пошляков" в "Столичном утре" (1907. № 22. 25 июня). В том же № 23 "Столичного утра" в "Хронике" был напечатан ответ Т. Ардова на письмо В. Брюсова.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 12 (25).¥Н.1907

...инцидент с "Болью" - публикация стихотворения в № 5 "Весов" вызвала большой резонанс: его перепечатывали, сопровождая ироническими и издевательскими комментариями (в газетах "Речь", "Биржевые ведомости" и др.), оно стало объектом пародирования (Измайлов А.А. Углем круги начерчу... // Биржевые ведомости. Утренний выпуск. 1907. № 10055. 19 августа; Венский Евг. И я такая липкая... // Венский Евг. Мое копыто. Книга великого пасквиля. СПб., 1911). В "Астраханском вестнике" (1907. № 5294. 19 июня. С. 3) стихотворение "Боль" перепечатано из "Весов" со следующим комментарием: "По прочтении этой "Боли" чувствуешь душевную боль за эту "ласковую кобру" новейшей литературы. Дописалась, прости Господи!". Д.С. Мережковский в статье "Ночью о солнце", подчеркивая, что в "Боли" "описывается страдание физическое, боль в ее высшей степени, со всеми оттенками и переливами, может быть, по воспоминанию о действительно бывшей болезни", писал: "Когда стихотворение появилось в "Весах", то раздались негодующие вопли, обвинения в какой-то чудовищной непристойности, "порнографии". <... > Если бы писала не женщина, положим, не Гиппиус, а Мережковский, - никому бы в голову не пришло искать между строками двусмысленности: боль есть боль, и дело с концом. Но женщина - значит, пол" (Русское слово. 1910. № 138. 18 июня).

"жены пребывали в молчании " — "Жены ваши в церквах да молчат" (1 Кор. 14.34).

Стою я в белой кофточке... - из стихотворения "Левкои" (Столица Л. Весенняя гирлянда. Два стихотворения // Золотое руно. 1907. № 4): "Солнышко какое!/ Приоткрыла форточку./ Беленькую кофточку/ Ветер колыхает/ <...>/ На окне левкои... / Солнышко какое! (С. 31).

...один из мистических младенцев — возможно, Александр Александрович Смирнов (1883-1962).

M-me Кобры — по ассоциации со стихотворением З.Н. Гиппиус "Боль": "Как ласковая кобра, я, ласкаясь, обовьюсь..."

"Du mariage" Leon Blum — роман Леона Блюма (1872-1950), политического деятеля, лидера Французской социалистической партии, в 1936-37 главы Французского правительства.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 13 (26).VII.1907

"Речь" — ежедневная политическая, экономическая и литературная газета, издававшаяся в Петербурге в 1906-1917.

фельетон о "лжесреде" - не обнаружен. Понятие "лжекультурной среды", связанное с представлением Мережковских о "серединности", встречается в ряде статей З. Гиппиус этого периода, например, "Парижские фотографии", "Трихина. Перевал № 1-6" и др. По мысли Мережковских, в "серединности", посредственности происходит механическое смешение основных начал бытия, замедляющее или останавливающее нравственный рост человека и его движение на пути к истинному христианству.

...на брани Чулкова - см. в "Весах" № 6 на 1907 рецензию А. Белого на "Цветник Ор": "Грязен и непричесан, как всегда, в стихах г. Чулков" (С. 68).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 14 (27).VII.1907

№ "Mercure"'a — 15 июля 1907 (№ 242) в "Mercure de France" в разделе "Lettres russes", который вел Евгений Петрович Семенов (псевд. Соломона Моисеевича Когана, 18611944), была опубликована статья "La Mysticisme anarchique", в которой был приведен развернутый монолог Г. Чулкова о мистическом анархизме как о комплексе философских идей и о "Факелах".

...напишу и в "Весы" — см. статью: Анекдот об испанском короле // Весы. 1907. № 8. ...и письмо в "Mercure" - не обнаружена.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 16(29).VII.1907

...в "Белых ночах" <...> пять глав его повести - повесть М. Кузмина "Картонный домик" (Белые ночи. Петербургский альманах. СПб., 1907). О скандале, связанном с ее публикацией, см.: Кузмин М. Письмо в редакцию // Весы. 1907. № 6. Повесть вышла без последних четырех глав, затерянных в процессе печатания в типографии; далеко не сразу, но текст был найден Г. Чулковым, активно участвовавшим в издании "Белых ночей", и возвращен автору.

...с Дементьевым и Парфентьевым — намеренное искажение фамилий героев "Картонного домика": Демьянова и Мятлева.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. Не позже 19.VII (1.VIII).1907

...независимую статью о русской литературе - Hippius Z. Notes sur la littérature russe de notre temps // Mercure de France. 1908. LXXI. P. 71-79.

...напишите <...> письмо - письмо В. Брюсова в редакцию "Mercure de France" от 10 августа 1907 было опубликовано в разделе "Echos" в № 245. Также см. ответ Л. Семенова на письмо Брюсова и на статью Философова в "Товарище": Echos // Mercure de France. 1907. № 249.

Где Боря? — в июле 1907 А. Белый был в Москве.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 1 (14).VIII.1907

"Малинка" — опубликовано: Весы. 1908. № 12.

...о смерти сестры Сологуба - Ольга Кузьминична Тетерникова умерла от туберкулеза 28 июня.

...насчет службы его - речь идет об увольнении Ф. Сологуба из гимназии. "элизиум теней" — из стихотворения Ф. Тютчева "Душа моя - элизиум теней..."

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 8 (21). VIII.1907

К письму приложено письмо главного редактора "Mercure de France" А. Валетта от 20.VIII.1907.

...в "Товарище" мои фельетоны - см., например: Философов Д. О братстве церковного обновления // Товарищ. 1907. № 134; Философов Д. Разложение материализма ["Жизнь человека"] // Товарищ. 1907. № 266.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. Не позже 18(31).VIII.1907

Гумилев — Гумилев Н. Императору Каракалле. Император. Маскарад // Весы. 1907. № 7.

index - index librorum prohibitorum, список запрещенных книг (лат.).

Бизюкина - ошибка в статье З. Гиппиус "Трихина": под этой фамилией подразумевалась тургеневская Кукшина.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 26.VIII(8.IX).1907

...убедился, что торг окончен — имеется в виду публичный коллективный отказ от сотрудничества в "Золотом руне", разосланный по редакциям и подписанный В. Брюсовым, Д. Мережковским, З. Гиппиус (в "Столичном утре" № 69 и "Руси" № 221 за 1907), а также ими и А. Белым, М. Кузминым, Ю. Балтрушайтисом и М. Ликиардопуло (в "Весах" № 8 за 1907). Поводом для разрыва с "Золотым руном" стала статья Э.К. Метнера "Борис Бугаев против музыки" (Золотое руно. 1907. № 5).

"Черный серп " - стихотворение опубликовано в "Весах" 1908. № 12.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 13(26).IX.1907

"Столичное утро" - газета, выходившая в Москве с 30 мая по 19 октября 1907 (№ 1118). Приостановлена в административном порядке. Посланная в газету повесть З.Н. Гиппиус "Уверенная" была опубликована в № 105 и 107 "Столичного утра" (4 и 6 октября).

"Слова о словах" - под этим названием не публиковалась.

"Говорила тебе я..." - упрек З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову, вероятно, связан с возвращением М. Кузмина в "Золотое руно". См. об этом: Богомолов Н.А. Михаил Кузмин: статьи и материалы. М., 1995. С. 200.

"надоело играть косточкой — покатай желвачок" — Лесков Н. Воительница. Гл. 3 (1866).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 21.IX(4.Х).1907

...ваши справедливо гневные упреки — См. письмо В. Брюсова З. Гиппиус от июля 1903 г. (РЛЖ. 1994. № 5-6. С. 304-305).

...статью Чурикова — Речь идет о статье "Московский балет" (Весы. 1907. № 8), подписанной "Н. Чуриков" (псевдоним Н.С. Позднякова).

А кто это — Доброжелатель? — Доброжелатель - псевдоним самого В. Брюсова. Так подписано письмо в редакцию "О "Горестных заметах"" (Весы. 1907. № 8. С. 79-80).

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 28.1Х(11.Х).1907

перешлите, пожалуйста, прилагаемое письмо Гофману — Модест Людвигович Гофман в это время собирал материалы для сборника "Книга о русских поэтах последнего десятилетия" (СПб.; М., 1909). Об отказе Д. Мережковского прислать автобиографию В. Брюсов писал М. Гофману 29.Х.1907 (РГБ Ф. 386. Карт. 83. Ед. хр. 44. Л. 19). ...от избытка мыслей уста не глаголют — перефразировка евангельского "От избытка сердца уста глаголют" (Мф. 12, 34).

я задумываю большую статью о Лермонтове — Имеется в виду работа "Лермонтов. Поэт сверхчеловечества" (полн. текст впервые: Русская мысль. 1909. № 3; отд. изд.: СПб., 1909). Отрывок из нее впервые был опубликован в "Весах" (1909. № 1).

...всех трех книг — Речь идет о выпущенных книгоиздательством "Скорпион" книгах Д. Мережковского "Собрание стихов 1883 - 1903" (1904), "Гоголь и черт" (1906) и З. Гиппиус "Собрание стихов. Книга первая. 1889 - 1901" (1904).

хотелось бы иметь ... отзыв в "Весах" — не публиковался.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 4 (17).Х.1907

"Поэзия Брюсова" - Не публиковалась. Частично размышления о Брюсове вошли в статью Д. Мережковского "Асфодели и ромашка" (Речь. 1908. № 71, 23 марта).

sine qua non (лат.) — непременное.

фельетон о последнем инциденте с Л. Толстым — посланный в "Столичное утро" фельетон "Толстой и Плеханов" не был напечатан ввиду закрытия газеты.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 4 (17).Х.1907

...заметке об Эллисе — не публиковалась.

упреки балетоману — Речь идет о статье "Московский балет".

...о судьбе моей газетной повести — имеется в виду повесть "Уверенная". См. письмо З.Н. Гиппиус В .Я. Брюсову от 13(26).IX.1907 и комм. к нему.

перфидные (от франц. perfide) - коварные.

...вы ставите Метерлинка в СПб. - переведенная В. Брюсовым пьеса М. Метерлинка "Пеллеас и Мелизанда" (1892) была поставлена В. Мейерхольдом в театре В. Комиссаржевской. В. Брюсов не был согласен с режиссерской трактовкой пьесы, но считал, что ошибки постановки - "вся эта оскорбительная и нелепая внешность не могла отнять возможности у В.Ф. Комиссаржевской создать верный, тонкий и пленительный облик Мелизанды". См.: Голос Москвы. 1907. № 237, 13 окт. С. 3-4 (Под псевд. Латник).

inclus (франц.) - прилагаемый.

"Слова о словах" — см. письмо З. Гиппиус В. Брюсову от 13(26).IX. 1907. ready to take offence (англ.) - готовы обидеться.

фельетон Дм.Владимировича - Философов Д. Дела домашние // Товарищ. 1907. № 379, 23 сент.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 13 (26).Х.1907

З.Н. высылает вам еще повесть... - Имеется в виду рассказ З.Н. Гиппиус "Дверь", опубликованный в № 118 (19 октября) "Столичного утра".

"Тьма" - рассказ Л. Андреева (впервые: "Шиповник". Кн. 3. СПб., 1907).

"О Содоме в русской литературе " -

Под этим названием не публиковалась.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 15 (28).Х.1907

"Утро России" — Московская общественно-политическая и литературная газета, издавалась в 1907, 1909-1918.

aigreur'u (франц.) - колкости.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 12 (25).XI.1907

sans rancune (франц.) - зд.: забудем прошлое. З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 14 (27).XII.1907

raison d'etre (франц.) — смысл.

tendance (франц.) - тенденция, направленность.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 19.I(1.II).1908

"...elle etait morte: quel etonnement!" (франц.) - "Она была мертва: как удивительно!" -описание мертвой Эммы Бовари в романе Г. Флобера "Мадам Бовари".

"В обезьяньих лапах" - статья Д. Мережковского о Л. Андрееве (Русская мысль. 1908. № 1).

...мои о "Человеке", "Иуде" и т.д. — Имеются в виду статьи З. Гиппиус в "Весах" в 1907: "Человек и болото" (№ 5) и "Братская могила" (№ 7).

"Певец безликого Ничто" - в статье "Тварное" (Весы. 1907. № 3) Гиппиус, подчеркивая талант Б. Зайцева в описании стихии, непосредственных проявлений жизни, отметила и оборотную сторону творческой манеры писателя - отсутствие в его произведениях "ощущения личности": "Есть дыхание, но дыхание всего космоса, точно вся земная грудь подымается. Тот же космос вздыхает у автора и в его толпе, безликой, без единого человека" (С. 72).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 8.II.1908

...о четырех — четыре - Речь идет о статье "Репа" (Весы. 1908. № 2. С. 73-76), посвященной четырем сборникам: "Шиповник"" (Кн. 3); "Земля" (Кн. 1); "Факелы" (Кн. 3); "Новое слово" (Кн. 2).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 25.III(7.IV).1908

train (франц.) - зд.: образ.

Знаете, кого, главным образом, обидела моя "Репа"? - В статье "Репа" З. Гиппиус рекомендует отдать непонравившийся ей сборник "Новое слово" в парижскую русскую библиотеку: "Там только хороших книг нет, а то есть всякие. Эмигранты любят читать. Все сгложут с благодарностью" (Весы. 1908. № 2. С. 76).

"Суламифь" - повесть А. Куприна (впервые: Альманах "Земля". Кн. 1. М., 1908).

...особенно неприличной ругани о себе (Ардовской) — критик Т. Ардов (В. Тардов) в фельетоне "Румынская" критика" позволил себе намеки на личную жизнь "декадентов", в том числе В. Брюсова (Раннее утро. 1908. № 84, 28 февр.). В "Письме в редакцию" (Руль. 1908. № 44, 1 марта) В. Брюсов, С. Ауслендер, А. Белый, В. Зайцев и др. высказали протест против тона статьи Т. Ардова, сопроводив его цитатами из фельетона. Письмо спровоцировало полемику в прессе: критик "Голоса Москвы" в статье "Желтая пресса и ее нравы" поддержал Т. Ардова (1908. № 52, 2 марта), А. Курсинский в "Открытом письме Т. Ардову" присоединился к В. Брюсову, Ардов ответил на дискуссию "Открытым письмом Валерию Брюсову" (Раннее утро. 1908. № 88, 4 марта).

...удрать в Испанию перед Россией - Мережковские проехались по приморским курортным городкам на границе Франции и Испании (Биарриц, Сент-Жан де Луц и др.).

стихи Кузьмина - Речь идет о цикле из четырех стихотворений "Ракеты" (Весы. 1908. № 2).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 4 (17).V.1908

"Царь-Голод"- пьеса Л. Андреева (СПб., 1908).

...о полемике газетной Минского, по поводу его статьи Андреевской - 16 марта 1908 в "Нашей газете" появилась статья Н. Минского "Л. Андреев и Мережковский" с резкой критикой апокалипсизма и неохристианства Мережковского. Д. Философов откликнулся на публикацию статьей "Вокруг и около Андреева" (Речь. 1908. № 79, 2 апр.). Ответ Н. Минского см.: Речь. 1908. № 91, 17 апр. В. Розанов в статье ""Свои люди" поссорились" (Новое время. 1908. 21 апр.) выступил против Минского и поддержал Мережковского.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 11 (24). V.1908

"Без царя" - Статья опубликована в № 6 "Весов" за 1908 под псевдонимом "А. Кирилов".

"Кубок метелей" - Книга А. Белого (М., 1908).

"Зовы древностей" - Имеется в виду книга К.Д. Бальмонта "Зовы древности" (СПб., 1908), переводы фольклорных текстов Египта, Индии, Перу, Мексики, Бразилии, Китая.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 22 V(4. VI).1908

Отзыв ваш о "Павле" - Брюсов В. Две книги (Д. Мережковский. Павел I. Драма. СПб., 1908 - Федор Сологуб. Пламенный круг. М., 1908) // Весы. 1908. № 6. С. 49-53.

изд. Суворина - Речь идет о книге "Цареубийство 11 марта 1801 года. Записи участников и современников (Саблукова, графа Бенигсена, графа Ланжерона, Фонвизина, княгини Ливен, кн. Чарторыйского, борона Гейкинга, Коцебу)" (СПБ., Суворин, 1907).

"Александр I" - роман Д.С. Мережковского, вторая часть из трилогии "Царство Зверя". Впервые опубликован с сокращениями в газете "Русское слово" (1911), полностью -в журнале "Русская мысль" (1911-1912). Отдельным изданием вышел в 1913 в Москве.

"Декабристы" ("14 декабря") - Роман Д. Мережковского (впервые: П., 1918), третья часть трилогии "Царство Зверя".

Непременно приезжайте сюда - С 24 июля по конец октября 1908 В. Брюсов с женой были в Европе. По совету Мережковских, во Франции они остановились в г. Сент-Жан-де-Луц. В письме З.Н. Гиппиус от 26 сент. 1908 Брюсов писал: "...живу не в том

Hotel Beau Rivage, где вы (там не нашлось свободных комнат!), но в отдельном appartement, около самого jeu de pelote" (ЛН. Т. 85. С.701-702).

"питорески" - картинные пейзажи (от франц. pitoresque - живописный, красочный).

...отдельной книгою - первое отдельное издание "Огненного ангела" вышло в Москве в конце 1908.

"Семь повешенных" - "Рассказ о семи повешенных" Л. Андреева впервые опубликован в кн. 5 "Альманаха издательства "Шиповник" (СПб., 1909). Отзыв Мережковского "Сошествие в ад" см.: Речь. 1908. № 145, 19 июня.

...полемики со Струве - Мережковский видел в позиции П. Струве попытку примирения со старой русской государственностью. Статьи "Красная шапочка" (Речь. 1908. № 47, 24 февр.), "Еще о "Великой России"" (Речь. 1908. № 65, 16 марта), "Борьба за догмат" (Речь. 1908. № 307, 14 дек.) позже вошли в книги Мережковского "В тихом омуте" (М., 1908) и "Больная Россия" (1910). Ответные выступления П. Струве "Спор с Мережковским" и "На разные темы. Борьба за веру и борьба за догмат" см. в его книге "Patriótica. Политика, культура, религия, социализм" (СПб., 1911).

...стихов Минского у нее совсем нет - Брюсов работал в это время над статьей "Поэзия Минского" (опубликована: Весы. 1908. № 7).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. Конец мая по старому стилю (начало июня по новому стилю). 1908

рюстичность - сельская простота (от франц. rustique - деревенский, простой). pelote (франц.) - зд.: игра в мяч.

Выйдет № о "русских" - Статьи В. Брюсова в журнале "Revue Psychologique" не обнаружено.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 18.IX.1908

азиатская эпидемия - холера.

"Образование" - петербургский педагогический и научно-популярный журнал, посвященный вопросам женского и мужского воспитания и обучения. Выходил в 1892-

1909. З.Н. Гиппиус опубликовала в этом журнале две статьи ("Добрый хаос" в № 7 и "Зверебог" в № 8 за 1908) и стихотворение "Дома" (№ 8).

"Утро" — "понедельничная" газета (СПб., 1908-1909), до этого выходила под названием "Свободные мысли" (1907-1911).

"Былое" - журнал по истории революционного движения в России: выходил в Лондоне и Париже в 1900-1904; в Петербурге в 1906-1907; в Париже в 1908-1913; основатель В.Л. Бурцев. Публицист и историк В. Богучарский (псевд. Василия Яковлевича Яковлева, 1960-1915) принимал участие в издании журнала в 1906-1907.

Прокопович Сергей Николаевич (1871-1955) - общественный и политический деятель, экономист, публицист. Идеолог экономизма, деятель "Союза освобождения". В 1917 министр Временного правительства.

Василевский (не-Буква) Илья Маркович (1882-1938) - фельетонист, журналист, литературный критик, издатель. Став в июле 1908 г. издателем "Образования", заявил о "беспартийном" направлении журнала, что повлекло за собой отказ от дальнейшего сотрудничества в "Образовании" публицистов-марксистов.

...для сентябрьской (первой нашей) книжки и для газеты - Тексты Брюсова в журнале "Образование" и газете "Утро" в этот период не появлялись.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 26.IX.1908

стихотворение ваше - Имеется в виду стихотворение "Отречение" ("Все кончено! Я понял безнадежность..."). Опубликовано в "Русской мысли" (1909. № 1. С. 85-86).

...вроде Ашешова - Речь идет о рассказе Николая Петровича Ашешова (1866-1923) "Последние Могикане" (Образование. 1908. № 8).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 7.Х1.1908

"Русская мысль" — в этом "научном, литературном и политическом журнале" либерального направления, выходившем в Москве с 1880 по 1918, Мережковские сотрудничали с начала 1890-х. В конце 1908 Д.С. Мережковскому был поручен беллетристический отдел "Русской мысли", но основная нагрузка по редакционной работе пала на З.Н. Гиппиус.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 13.XI.1908

...на ваш "Метрополь" - в этой гостинице размещалась контора "Скорпиона" и редакция "Весов".

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 22.XII.1908

...книжки еще не получала - на новый 1909 г. В. Брюсов подарил З. Гиппиус книжку для записи стихов в кожаном переплете.

предика — зд.: посвящение, предуведомление (от франц. predicat - предикат, понятие, определяющее предмет суждения). На первой странице книжки Брюсов сделал запись - стихотворное посвящение дарителя.

...он серьезно болен? — Вести о серьезности болезни А. Белый распространял сам. В действительности у него была обычная простуда.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 28.XII.1908

Отвечаю на деловые вопросы — После разорения М.В. Пирожкова Мережковский предложил постоянное сотрудничество и права на издание своего Полного собрания сочинений книгоиздательству "Скорпион". В письме В. Брюсову от 14(27) декабря 1908 г. С. Поляков, находившийся в то время на Итальянской Ривьере, писал: "На предложение Д.С. Мережковского принципиально согласен, но считаю нужным иметь сведения о числе тысяч букв предполагаемых 15 томов, количество экз. последних изданий произведений Мережковского Пирожкова (приблиз., конечно) и о том, как понимать срок в 5 лет - для каждого тома или для первых только, в каковом случае для последних срок превратится в двухлетний. Быть может, Д.С. даст эти сведения" (РГБ. Ф. 386. Карт. 99. Ед. хр. 18. Л. 7 об).

Издание рассчитано на 15 томов - первое собрание сочинений Д.С. Мережковского, состоящее из 17 томов, вышло в 1911 в петербургском издательстве М.О. Вольфа.

...о "Тихом омуте" - Мережковский Д.С. В тихом омуте. СПб., 1908.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. До 16.1.1909

Иматра — водопад на реке Вуокса, в Финляндии.

...Я — черная вода, пенноморозная, / Меж льдяных берегов... - автоцитата из стихотворения "Водоскат" (1905).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 24.I.1909

"Русской идеей" - 27 января Вяч. Иванов читал лекцию о "Русской идее" в Московском Литературно-художественном кружке.

...о поятии сим мужем сильным мужа слабого - В конце декабря 1908 происходит сближение А. Белого с теософкой А.Р. Минцловой, а через нее - с Вяч. Ивановым.

Сережу С-ва — С. Соловьева.

Чулкова не стала бы ругать - см.: Сидоров Ю. Г. Чулков. Покрывало Изиды. Критические очерки. М., 1909 // Русская мысль. 1909. № 1. Отд. III. С. 6-8.

цвет конверта - конверт зеленого цвета.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 3.III.1909

...насчет Гоголя - Предложение Брюсова прочесть публичную лекцию о Н.В. Гоголе связано с торжествами, проходившими в Москве по случаю 100-летия со дня рождения писателя. Брюсов был членом комиссии по подготовке к юбилею. Мережковский в это время работал над книгой "Гоголь. Творчество, жизнь и религия" (СПб., 1909).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 22.IV.1909

Азов (Ашкенази) Владимир Александрович (1873-1941) - журналист, фельетонист, переводчик. С 1906 г. постоянный сотрудник газеты "Речь".

c'est pressé (франц.) - зд.: это для печати.

Жилкин Иван Васильевич (1874-1958) - журналист, прозаик, общественный деятель. В 1909 входил в редколлегию "Вестника Европы", сотрудничал в газете "Слово".

Лурье Семен Владимирович - ближайший сотрудник "Русской мысли", член редакции.

...будут тогда напечатаны уже не две, а три рецензии - В № 5 "Русской мысли" опубликованы две рецензии В. Брюсова: "Литературная жизнь Франции. Народный театр Р. Роллана" и "Ал. Кондратьев. Стихи. Кн. 2-я. Черная Венера. СПб., 1909".

Ça donne a réfléchir (франц.) - Здесь есть, о чем подумать.

...фельетон о вас - в "Речи" не печатался. Опубликован в "Русской мысли" (1910. № 2) под названием "Свой. Валерий Брюсов, человек и поэт".

"Петра творенье" - Речь идет о стихотворении З. Гиппиус "Петербург" (1909). Ему был предпослан эпиграф из Вступления к поэме А.С. Пушкина "Медный всадник" (1833): "Люблю тебя, Петра творенье...". В конце концов "Петербург" был опубликован в "Весах" (1909. № 10/11).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 29. V(11. VI).1909

passe-moi l'expression (франц.) - позвольте мне употребить именно это выражение.

сын Гессена — Сергей Иосифович Гессен (1887-1950), философ и публицист. В 1909 учился во Фрайбургском университете, входил в "гейдельбергское философское содружество", объединявшее русских и немецких философов-неокантианцев. Сын И.В. Гессена, редактора газеты "Речь", одного из лидеров партии кадетов.

Риккерт Генрих (1863-1936) - немецкий философ, один из основателей баденской школы неокантианства.

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 17(30). VI.1909

...получил вашу статью — Отдельное издание речи "Испепеленный. К характеристике Гоголя" (М., 1909; впервые: Весы. 1909. № 4), произнесенной В. Брюсовым 27 апреля 1909 г. в Большом зале Московской Консерватории на торжественном заседании Общества любителей российской словесности.

В.Я. Брюсов - Д.В. Философову. 29.VI(12.VII).1909

"лягушки, просящие царя" - Сюжет, известный со времен римского баснописца Федра. В русской литературе использовался В.И. Майковым, И.А. Крыловым и др.

"Аполлон" — Зимой 1909 в Петербурге Брюсов участвовал в переговорах с С. К. Маковским о возможном участии в редакции нового журнала. Литературно-художественный журнал "Аполлон" (1909-1917) начал выходить в октябре 1909.

"Остров" - ежемесячный журнал стихов (СПб., 1909). Основатели - Н. Гумилев и А.Н. Толстой.

"Эстетика" - "Общество свободной эстетики" (1907-1917), объединявшее многих видных деятелей литературы и искусства, главным образом примыкавших к новым течениям. В. Брюсов неоднократно выступал на заседаниях Общества с чтением новых стихов и с докладами.

...речью о Гоголе — В своем выступлении В. Брюсов характеризовал Гоголя как романтика и фантаста, главной чертой жизни и творчества которого был гиперболизм. Речь вызвала резкие протесты аудитории, газеты упрекали В. Брюсова в "декадентской форме мышления" (Московский листок. 1909. 28 апр.; Русское слово. 1909. 28 апр., и др.).

апеШа атеИШиг, та$$1ег та^я^аШг (лат.) - служанка служит, начальник начальствует. З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 23. VI(6. VII).1909

...что это с Борей? - Речь идет о статье А. Белого "Правда о русской интеллигенции" (Весы. 1909. № 5).

Гершензон, что ли, на него влияет? - Имеется в виду позиция Михаила Осиповича Гершензона (1869-1925), высказанная в вышедшем по его инициативе сборнике "Вехи" (М., 1909), посвященном критике миросозерцания интеллигенции.

заметка Бор. Садовского - Садовской Б. О книгах. С. Городецкий (Кладбище страстей) // Весы. 1909. № 5.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 20-21. VII(2-3^Ш).1909

... о полном, и неожиданном, и нежеланном перевороте всего нашего путешествия -Мережковские и Философов приехали в Париж по настоятельной просьбе Б. Савинкова и И. Бунакова-Фондаминского, решивших возродить Боевую организацию эсеров, распущенную после разоблачения Азефа: "Было мучительно

и бесплодно. Они ждали одобрения, чуть не благословения Д.С. и, конечно, не могли его получить" (ДМ. С. 279).

"до радостного утра " - Из однострочной эпитафии Н.М. Карамзина "Покойся, милый прах, до радостного утра!" (1792).

Любош (Любошиц) Семен Борисович (1859-1926) - журналист. З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 20.XII.1909

"Анатэма" — философско-аллегорическая трагедия Л. Андреева (СПб., 1909).

...статью о Никитенке - о дневнике литературного критика, цензора, историка литературы, академика Петербургской АН Александра Васильевича Никитенко (18041877), бывшего сыном крепостного, см. статью Мережковского "Свинья-Матушка" (Речь. 1909. 1 нояб.; полн. вариант в кн.: Мережковский Д. Больная Россия. СПб., 1910).

"Новое слово" - ежемесячный журнал, приложение к газете "Биржевые ведомости". Издавался в Петербурге в 1908-1914.

Ясинский Иероним Иеронимович (1850-1930) был редактором "Биржевых Ведомостей" (с сер. 1890-х) и "Нового слова". Также издавал и редактировал общедоступный журнал "Ежемесячные Сочинения" (1900-1903), в котором публиковалась З. Гиппиус.

пэон (пеон) - особая разновидность силлабо-тонического размера. В античном стихосложении стихотворный размер победных песен, состоящий из четырехсложных стоп (три кратких и один долгий слог). В четвертом пэоне долгим был последний слог. В русском стихосложении, где деление на стопы происходит на основании ударений, а не в связи с долготой и краткостью слогов, четвертый пэон по сути означает сочетание пиррихия с ямбом.

Тихо запер я двери... - Из стихотворения А.С. Пушкина "Из Barry Cornwall" (1830).

Публикация и подготовка текста М.В. Толмачева Комментарии Т.В.Воронцовой

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 7. Ш.1910

Чеховские особенно - Чеховские торжества в связи с 50-летием со дня рождения писателя прошли в январе 1910 г. Мережковский отозвался на юбилей статьей "Брат человеческий" (Русское слово. 1910. № 13, 17 янв.; позже вошла в Чеховский юбилейный сборник. М., 1910).

Комиссаржевской кто-то написал на венке - В.Ф. Комиссаржевская умерла от черной оспы 10(23) февраля 1910 г. в Ташкенте.

"Благословенна ты в женах" - Лк. 1.42.

"шуму волн кочующих внимая" — искаженная цитата из стихотворения М.Ю. Лермонтова "Памяти А.И. Одоевского" (1839) (прав.: "Рассказам волн кочующих внимая").

"Галатея" - "журнал литературы, новостей и мод", издававшийся С.Е. Раичем (М., 1829; возобновлен как "журнал наук, искусств, литературы, новостей и мод" в 1939).

"Утехи Меланхолии" - книга "Утехи Меланхолии. Российское сочинение", вышедшая в нач. XIX в. за подписью "А.Ф.".

Ваша "Пляска смерти" - цикл из четырех стихотворений: "Землепашец", "Монахиня", "Король", "Младенец" (Аполлон. 1910. № 5).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 28.VIII.1910

...вашу отповедь "теургам" - Речь идет о полемике о сущности символизма. В № 8 "Аполлона" за 1910 были опубликованы программный доклад Вяч. Иванова "Заветы символизма", сделанный им на заседании Общества ревнителей художественного слова, и ответ А. Блока "О современном состоянии русского символизма". В следующем номере журнала (№ 9) появилась статья В. Брюсова "О "речи рабской" в защиту поэзии", направленная против мистико-теургического истолкования символизма.

Д.С. <...> написал в "Русское слово" - Имеется в виду статья "Балаган и трагедия" (Русское слово. 1910. № 211, 14 сент.).

...о "переменах" в редакции "Р.М." - в сентябре 1910 В. Брюсов начал заведовать литературно-критическим отделом Русской мысли" (в ноябре 1912 покинул этот пост из-за разногласий с П.Б. Струве, но продолжал активно печататься в журнале).

...я — свой... — З. Гиппиус работала над романом "Чертова кукла. Жизнеописание в 33 главах" (Впервые: Русская мысль. 1911. № 1-3; отд. изд.: М., 1911).

...с Вячеславом к папе? - Вяч. Иванов был в это время в Риме, А. Белый - в Москве и в Демьяново (Клинского уезда Московской губ.), где его мать А.Д. Бугаева снимала дачу.

Моей книгой стихов... - Гиппиус З. Собрание стихов. Кн. 2-ая. 1903-1909. М.: Мусагет, 1910.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 30.VIII.1910

"Юруля" - Герой романа "Чертова кукла" Юрий Двоекуров. Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 31.VIII.1910

"Серебряный голубь" - Роман А. Белого (впервые: Весы. 1910. № 3-4, 6-7, 10-12; отд. изд.: М., 1910). Статью Д. Мережковского о романе см.: Русское слово. 1910. 22 сент.).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 31.VIII.1910

à la Rachilde - Рашильд (настоящее имя Маргерит Эмери-Валлет, 1860 или 1862 - 1953) - французская романистка и драматург, хозяйка литературно-художественного салона. Вела рубрику "Библиография" в "Mercure de France".

la plus jolie femme ne peut donner... (франц.) - самая красивая женщина не может дать...

Гакебуш (Гаккебуш) Михаил Михайлович (1874-1929) - публицист, редактор "Нового слова".

А что же Мусагетский журнал? Решен? - частное издательство Э.К. Метнера и А. Белого "Мусагет" (Москва, 1910-1917), объединившее приверженцев символизма теургической, религиозно-философской направленности, стало издавать журнал -"двухмесячник" "Труды и дни" - лишь с марта 1912.

Когда нужен этот "некролог"? — В 1910 отмечалось 50-летие творческой деятельности Петра Дмитриевича Боборыкина (1836-1921).

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 31.VIII.1910

Sturm und Drang (нем.) - Буря и натиск (по ассоциации с названием литературного движения в Германии 1770-80-х).

Бурнакин Анатолий Андреевич (?-1932) - по его собственным словам, "оруженосец" и последователь В. Буренина - начал печататься в "Новом времени" с марта 1910, а с сентября 1910 стал постоянным сотрудником газеты.

"О самобытности русского зодчества" - См.: Философов Д. Самобытность русского зодчества (По поводу книги: Грабарь "История русского искусства") // Русская мысль. 1910. № 11.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 1.1Х.1910

"Восток или Запад" — статья Д. Мережковского (Русское слово. 1910. № 217, 22 сент.). Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 2.IX.1910

...буду боборыкать - Статья Д.В. Философова "П.Д. Боборыкин (1860-1910)" вышла в № 12 "Русской мысли" за 1910.

in corpore (лат.) - в команде, полным составом.

"Китай-город" - роман П.Д. Боборыкина (впервые: Вестник Европы. 1882. № 1-5). З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 6.IX.1910

...предпочли Любочку на эту тему - Гуревич Л. Анатэма // Русская мысль. 1909. № 12.

"Шум смерти" - рассказ З. Гиппиус; опубликован: Северные цветы. Альманах пятый книгоиздательства "Скорпион". М, 1911. С. 123-132.

"Лунные муравьи" - рассказ З. Гиппиус; впервые: Новое слово. 1910. № 2.

Закидываю неводы / В озера грусти... — автоцитата из стихотворения "Ищу напевных шепотов...", вошедшего в цикл "Неуместные рифмы". См. комм. к письму З.Н. Гиппиус В.Я. Брюсову от 17.XI.1910.

...моей заметкой о вас - речь идет о статье "Свой. Валерий Брюсов, человек и поэт". З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 15.IX.1910

Обзор произведений авторов, называемых в письме, см. в статье: Крайний А. О литературной прозе // Русская мысль. 1910. № 11.

Щеглов Иван (псевд. Ивана Леонтьевича Леонтьева, 1856-1911) - прозаик и драматург. Гиппиус рецензировала его книгу "Рассказы" (СПб., 1910).

...с Луговым - Речь идет о произведениях А. Лугового (псевд. Алексея Алексеевича Тихонова, 1853-1914): повести "Девичье поле" и драме-поэме "Сказка жизни" (обе -1910).

Шапирихой - Ольга Андреевна Шапир (1850-1916). Гиппиус писала о ее повести "Роза Сарона" и рассказах ("Мечта", "В темноте" и др.).

"Омут" - "Тихий омут (картинки дореволюционной провинции)", книга Евгения Николаевича Чирикова (1864-1932).

Сергиенко (Сергеенко) Петр Алексеевич (1854-1930) - прозаик и критик. З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 17.IX.1910

...нудот Изгоева - публицист и член ЦК партии кадетов Александр Соломонович Изгоев (псевд. Арона Соломоновича Ланде, 1872-1935) с 1907 был членом редколлегии "Русской мысли" и вел в журнале собственную рубрику "На перевале".

...декабрьского отчета - Крайний А. Разочарования и предчувствия. 1910 // Русская мысль. 1910. № 12. С. 175-184.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 18.IX.1910

"Р.М." орган "Вех" - авторами книги "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции" (М., 1909) были члены редакции и постоянные авторы "Русской мысли" П.Б. Струве, А.С. Изгоев, Н.А. Бердяев и др.

"Вехи" для меня... - Д. Мережковский видел в позиции "Вех" предательство революционных идеалов русской интеллигенции. Критику идеологии сборника см. в статье Д. Мережковского "Семь смиренных" (Речь. 1909. 26 апр.).

...как Шейлок, кусок мяса вырезываю - еврей Шейлок, герой шекспировского "Венецианского купца" (1596), заключает с купцом Антонио договор: если тот не выплатит вовремя долг, Шейлок вырежет фунт мяса с любой части его тела.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 26.IX.1910

О Гаудеамусах, о Ремизове, об А. Толстом - З. Гиппиус перечисляет произведения, вошедшие в кн. 13 "Альманаха издательства "Шиповник"": "Gaudeamus" Л. Андреева, "Крестовые сестры" А. Ремизова, "Сватовство" А. Толстого.

старичка Щ. - Щеглова.

Останин Н. - критик "Весов" и "Русской мысли".

не написал бы "солнцев" и "раздевать шляпу" — Речь идет о "пьесе для чтения" Н. Минского "Малый соблазн" (Альманах издательства "Шиповник". Кн. 12. СПб., 1910).

"Девушки" - сборник рассказов (СПб., 1910) Бориса Александровича Лазаревского (1871-1936).

Леонид - Л. Андреев.

Мациевич Лев Макарович (1877-1910) - один из пионеров русской авиации. Погиб при одном из полетов во время Первого всероссийского праздника воздухоплавания в Санкт-Петербурге.

студенты - А. Белый и А. Блок.

"Денница" — альманах-ежегодник, выпускавшийся П. Гнедичем, К. Случевским и И. Ясинским. В "Деннице" за 1900 г. опубликовано стихотворение З. Гиппиус "Порой всему, как дети, люди рады..." ("Последнее").

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 29.IX.1910

"Необыкновенный человек " - рассказ Дмитрия Николаевича Крачковского (1882-1934). З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 2.Х.1910

...об Андрееве и Океане - Речь идет о трагедии в 7-ми картинах Л. Андреева "Океан". Чтение этой пьесы состоялось в сентябре в редакции "Шиповника". В печати "Океан" появился в 1911 г.

...об Арцыбашеве - Первая часть романа М. Арцыбашева "У последней черты", опубликованная в 4-ом сборнике "Земля" (М., 1910).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 4.Х.1910

Спасибо за книжку - переиздание "Земной оси" В. Брюсова. З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 4.Х.1910

..."бывшего прокурора"Лазаревского - с нач. 1904 до весны 1905 Б. Лазаревский служил военным прокурором во Владивостоке. Вышел в отставку в 1906.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 14.Х.1910

...собрания О-ва "Последних вопросов" — Литературный диспут в обществе "Последние вопросы" в романе "Чертова кукла" (гл. 20) - аллюзия на Религиозно-философские собрания и заседания кружка журнала "Вопросы жизни". Описание участников вечера - прямой намек на литераторов из окружения З. Гиппиус: Питомский -Мережковский, Вячеславов - Вячеслав Иванов, Раевский, "похожий на Апухтина" -сам Апухтин и т.д.

статья о Блоке и Вяч. Иванове - статья "Балаган и трагедия" вышла 14 сент. 1910. ...об Андрее Белом - статья "Восток или Запад" вышла 22 сентября.

Тыркова Ариадна Владимировна (в замужестве Борман, псевдоним Вергежский) (18691962) - писательница, член ЦК партии кадетов

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 4.XI.1910

Дризен (фон дер Остен-Дризен) Николай Васильевич (1868-1935) - театральный деятель, предприниматель, в 1909-1915 редактор "Ежегодника императорских театров". entre nous (франц.) - между нами.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 4.XI.1910

Арабажин Константин Иванович (1866-1929) - критик, историк литературы. Двоюродный брат А. Белого. В 1910 г. выпустил книгу "Л. Андреев. Итоги творчества". Кранихфельд Владимир Павлович (1865-1918) - зав. отделом литературной критики журнала "Современный мир". Ряд авторов "Русской мысли" (в том числе и З. Гиппиус) вел постоянную полемику с этим публицистом.

Измайлов Александр Алексеевич (1873-1921) в 1898-1916 вел в "Биржевых ведомостях" еженедельную рубрику "Литературное обозрение". Друг В. Брюсова, А. Измайлов поддерживал приятельские отношения с Мережковскими, но в то же время резко осуждал их за "рыночную" тенденциозность "трескотни о Боге" (Новое слово. 1910. № 6. С. 77).

Львов - псевдоним критика Василия Львовича Рогачевского (1874-1930), в те годы сотрудника журнала "Современный мир", разделявшего многие позиции В. Кранихфельда.

...комментарии к моему письму Толстого - Речь идет о заметке "Слова Толстого" (Русская мысль. 1910. № 12). Заметка подготовлена на основе текста речи З. Гиппиус на заседании Петербургского Религиозно-философского общества от 16 ноября, посвященном памяти Л.Н. Толстого, умершего 7 ноября 1910. В "Словах Толстого" З. Гиппиус привела текст письма писателя в поддержку ее статьи, направленной против христианского оправдания смертных казней.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 17.XI.1910

"ложиться спать или вставать" - Фраза, восходящая к анекдоту Царскосельского лицея. Получив задание описать в стихах восход солнца, П. Мясоедов не смог его выполнить и, выписав строку "Грядет с заката царь природы..." из "Сумерек"

А.П. Буниной, выдал ее за свою. Строка вызвала ряд эпиграмм. Так, услышав, что солнце у Мясоедова "грядет" с запада, А. Илличевский (другим сведениям -А. Пушкин) приделал окончание: "И изумленные народы / Не знают, что с чего начать: / Ложиться спать или вставать".

...два совершенно сомнительных годовалых - Гиппиус З. Неуместные рифмы (I. Ищу напевных шепотов... II. Верили мы в неверное...) // Северные цветы. Альманах пятый книгоиздательства "Скорпион". М., 1911. С. 1-3.

Кожебаткин Александр Мелентьевич (1884-1942) - сотрудник "Мусагета", владелец и руководитель частного издательства "Альциона" (М., 1910 - 1923). Первая книга альманаха издательства "Альциона" вышла в 1914.

...нового издания Сологуба - В 1910 в Петербурге вышли Т. 4-10 Собрания сочинений Ф. Сологуба в 12-ти тт.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 20.XI.1910

"Альманахи" - Крайний А. Альманахи // Русская мысль. 1911. № 1. С. 207-210.

...вашему стихотворному обзору - Брюсов В. Новые сборники стихов // Русская мысль. 1911. № 2. Отд. II. С. 227-234.

...моих двух книг (рассказы и статьи) - в издательстве "Альциона" была выпущена лишь одна книга З. Гиппиус "Лунные муравьи. Шестая книга рассказов" (М., 1912). Статьи отдельным изданием не выходили.

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 20.XI.1910

Робакидзе Григорий (Григол) Титович (1884-1962) - грузинский писатель; писал на грузинском, русском и немецком языках. Создатель грузинской символистской литературной группы "Голубые рога". В 1906-1910 писал под псевдонимом Кавкасиелли.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 15 (28).Х11.1910

...в ваших "страницах" - Речь идет о повести В. Брюсова "Последние страницы из дневника женщины" (Русская мысль. 1910. № 12. С. 3-25).

...меня "похвалил"товарищ Буренин - Отзыв не обнаружен. З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 19.II(4. Ш).1911

посылаю статью - "Книги, читатели и писатели" (Русская мысль. 1911. № 4. С. 17-23). З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 14 (27).Ш.1911

высылаю обзор - "Литературный дневник" (Русская мысль. 1911. № 5. С. 15-20).

"Не будем, как солнце" - В "Русской мысли" не появлялось. Впервые: Биржевые ведомости. Утренний выпуск. 1914. № 14147, 11 мая (одновременно вышло в "Новом слове" 1914. № 5. С. 3). В названии обыгрывается заглавие книги стихотворений К.Д. Бальмонта "Будем как Солнце" (М., 1903). В. Ропшин - литературный псевдоним Бориса Викторовича Савинкова (1879-1925).

А потом..? — В "Русской мысли" не появлялось. Впервые: Новый журнал для всех. 1912. № 10. С. 49.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 29.III.1911

Московское к[нигоиздательст]во - Именно в этом издательстве вышел отдельной книгой роман З. Гиппиус "Чертова кукла".

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 6.^.1911

...добрый отзыв о моем романе - В печати В. Брюсов о романе "Александр I" мнения не высказывал.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 15.VI.1911

...для авг. статьи — Обзор З. Гиппиус "Литература летом" был опубликован в № 9 "Русской мысли" за 1911 (С. 25-28).

я занята вторым романом - Речь идет о книге З.Н. Гиппиус "Роман-царевич. История одного начинания" (опубликован в "Русской мысли" 1912. № 9-12).

...столь борзо (и утешительно) изруганную "Куклу" - "Чертовой кукле" посвятили свои обзоры В. Буренин (Новое время. 1911. № 12522, 21 апр.), В. Чернов (Современник. 1911. № 5. С. 304-343) и др.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 24. У1.1911

"Миндальный цветок" - Впервые опубликовано под названием "Предательство" в "Новом журнале для всех" (1912. № 12. С. 17-18).

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 20.VII.1911

Слезкин Юрий Львович (1885-1947) - писатель. "Помещик Галдин" (1912) - повесть Ю. Слезкина, "Картонный король" (1910) - сборник его рассказов.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 10.УШ.1911

"Мы все блаженствуем равно, /хоть все блаженствуем различно..." — неточная цитата из "Стансов" Е.А. Баратынского "В глуши лесов счастлив один..." (1825).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 15.Х.1911

...очередное "рецензентство"- "В литературе" (Русская мысль. 1911. № 11. С. 26-31).

Брихничев Иона Пантелеймонович (1879-1968) - поэт, публицист. В 1906-1908 участвовал в работе московского Религиозно-философского общества. С 1910 активный сотрудник газеты "Руль"; издатель газеты "Новая земля", после ее закрытия с 1912 издавал журнал "Новое вино", орган "Голгофских христиан". Высланный из Москвы, с 1913 г. жил на юге России, один из редакторов федоровского сборника "Вселенское дело" (Одесса, 1914). В статье "В. Брюсов. Пути и перепутья" (Новая земля. 1911. № 24. С. 19) И. Брихничев говорил о поэте как о мастере слова, стремящемся к высшей технике. О стихах И. Брихничева В. Брюсов писал в обзоре "Сегодняшний день русской поэзии" (Русская мысль. 1912. № 7).

...стихи одной девицы - Речь идет о Марии (Марии Магдалине Франческе) Людвиговне Моравской (1889-1947). З. Гиппиус активно покровительствовала ей.

Печатается в "Ап[олло]не" - См. рецензию М. Моравской в № 9 "Аполлона" за 1911.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 9.ХИ911

...рецензий для декабря - В декабре статьи З. Гиппиус в "Русской мысли" не появлялись. Обзор "Что пишут" был опубликован в № 1 за 1912.

Крашенинников Николай Александрович (1878-1941) - прозаик, драматург. В 1911 выпустил т. 1 ("Мечты о жизни") своего Собрания сочинений, куда вошли лучшие рассказы. В обзоре "Что пишут" З. Гиппиус также говорит об ощущении "какой-то беспомощной слабости, точно слишком короткого дыхания" (С. 26).

целый роман - Речь идет о романе Л. Андреева "Сашка Жегулев" (Альманах издательства "Шиповник". Кн. 16. СПб., 1911).

"Навьи чары" - "Навьи чары" ("Капли крови"), первая часть тетралогии Федора Сологуба "Творимая легенда". Роман публиковался в литературно-художественном альманахе издательства "Шиповник" (книги 3, 7, 10, 18. 1907-1914).

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 26.XI.1911

...о Серове - Валентин Александрович Серов умер 22 ноября 1911. См.: Философов Д. Памяти Серова // Русское слово. 1911. № 269, 23 нояб. Статью-некролог о Серове для "Русской мысли" написал В. Брюсов (1911. № 12. С. 119-120).

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 29.XI.1911

И.Э. Грабарь выпускает монографию — Игорь Эммануилович Грабарь (1871-1960) был редактором серии "Русские художники. Собрание иллюстрированных монографий", выпущенной в 1910-1914 московским издателем И.Н. Кнебелем, а также автором ряда томов этой серии. Книга Грабаря "Валентин Александрович Серов. Жизнь и творчество" вышла в 1914. Отзывов Д. Философова на эту книгу не обнаружено.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 5.ХП.1911

"явного, тайного, равного..." — всеобщее, равное, прямое и тайное избирательное право, возможность введения которого стала широко обсуждаться в российском обществе с 1905.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 13(26).I.1912

...со "Скорпионом" и с "Весами" - На открытке - цоколь главного входа Амьенского собора с изображениями весов и скорпиона.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 1(14). II.1912

дьяволова дочь — Речь идет о стихотворении "Его дочка" (впервые: Сирин. Сборник 3. СПб., 1914).

Я пошлю вам все четыре — В "Русской мысли" были опубликованы два стихотворения З. Гиппиус "Крылатые" и "Протяжная песня" (№ 5).

...статью обо мне — доклад Мариэтты Сергеевны Шагинян (1888-1982) "О блаженстве имущего. Поэзия З. Гиппиус" был прочитан в Литературно-художественном кружке и выпущен отдельной книгой (М., 1912).

...к мартовской книге <...>. А то и апрельской - В № 3 и 4 "Русской мысли" (1912) статей З. Гиппиус не появлялось. Очередной обзор под названием "Литераторы и литература" вышел в майском номере журнала.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 18.II(2.III).1912

tu l'as voulu... (от: "Tu l'as voulu George Dandin!" - франц.) - ты этого хотел... ("Ты этого хотел, Жорж Данден"), фраза из комедии Мольера "Жорж Данден, или обманутый муж" (1668).

Стоило жениться... - В 1910 фактической женой А. Белого стала А.А. Тургенева (гражданский брак заключен в 1914 в Берне).

роман - В середине сентября 1911 А. Белый получил от "Русской мысли" заказ на роман с обязательством представить к январю 1912 12 печ. л. В январе П.Б. Струве, ознакомившись с представленными Белым тремя главами романа "Петербург", отказался его печатать и разорвал договор.

Hein? (франц.) - Каково?

"история одного начинания" -

Речь идет о романе З. Гиппиус "Роман-царевич"

Лундберг Евгений Германович (1883-1965) - критик. Один из "литературных крестников" З. Гиппиус (с 1903 печатал рассказы и рецензии в журнале "Новый путь"). В 1910-х идеологически разошелся с Мережковскими (см.: Лундберг Е. Мережковский и его новое христианство. СПб., 1914).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 7(20).III.1912

...не пишите "неделя" авиации - Вероятно, речь идет о примечании к стихотворению "Крылатые".

...в СПб-ское переезжание - переезд основной конторы редакции "Русской мысли" из Москвы в Петербург.

que veut dire ça? (франц.) - что хотят этим сказать?

Maitre — maitry пишет почтительно рукой... - письмо В. Брюсова Д. Мережковскому -рукописное, письмо для З. Гиппиус напечатано на машинке.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 14(27).III.1912

...отзыва о "Лунных муравьях" З.Н. Гиппиус - В "Русской мысли" не обнаружен. О "Лунных муравьях" писали С. Городецкий (Голос земли. 1912. № 52, 3 марта) и А. Чеботаревская (Новая жизнь. 1912. № 5. С. 269).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 24.III(6.IV).1912

Мы внезапно возвращаемся в Россию - Возвращение было связано со смертью матери Д.В. Философова Анны Павловны (1837-1912).

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 4(17). V.1912

К 18 мая будем ... в Петербурге — приезд Мережковских в Петербург, срочный (через четыре дня по приезде) отъезд в Париж и возвращение в российскую столицу (через месяц) связаны с процессуальными проблемами вокруг дела о "Павле I".

...о приключении с рукописью — 25 марта 1912 на русско-германской границе в Вержлобове (ныне г. Вирбалис в Литве) по распоряжению жандармского управления Петербурга у Д. Мережковского была изъята часть рукописи романа "Александр I".

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 26.IV(9.V).1912

...соорудила заметочку - "Литераторы и литература" (Русская мысль. 1912. № 5. C. 2931).

...с его книги снят арест — Имеется в виду книга В. Розанова "Люди лунного света. Метафизика христианства" (СПб., 1912).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 2.VII.1912

"блаженный балаган" - глава в романе З. Гиппиус "Роман-царевич". В ней описывается собрание в салоне старой графини, которое посещает "старец" Федор Яковлевич (Федька Растекай), в котором угадывается "старец" Григорий Распутин. Знакомство З. Гиппиус с Распутиным состоялось в июне 1912 в салоне старой приятельницы и покровительницы Мережковских баронессы Варвары Ивановны Икскуль фон Гильдебранд (1850-1928).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 20.VII.1912

...заметку к 20-22 числу - "Беллетристические воды" (Русская мысль. 1912. № 8. С. 2528).

...больше ее не коснусь - З. Гиппиус под псевдонимом Л. Пущин опубликовала отзыв на книгу: П. Соловьева (Allegro). Тайная правда. Сборник рассказов. СПб., 1912 // Новая жизнь. 1912. № 9. С. 258-261.

Сергиевская, 83 — в конце мая 1912 г. Мережковские покинули дом Мурузи, в котором жили с первого года совместной жизни, и переехали в большую квартиру в доме между Таврическим дворцом (там заседала Государственная Дума), Домом инвалидов и солдатскими казармами Преображенского полка. Гиппиус описала ее в стихотворении "На Сергиевской" (1916).

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 29.VIII.1912

...данной статьи Л[ундбер]га - см.: Лундберг Е. Поэзия З.Н. Гиппиус // Русская мысль. 1912. № 12. Отд. II. С.55-66. Переработанный и расширенный вариант статьи опубликован в "Заветах" (1913. № 1. Отд. II. С. 68-79) под заглавием "Проза и поэзия З. Гиппиус".

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 1912-1913

"Тайна Некрасова" - Основные тезисы конспекта данной лекции совпадают с идеями, высказанными в статье Д. Мережковского "Некрасов" (Русское слово. 1913. № 183. 9 авг.). Сведений о том, состоялась ли лекция, не обнаружено.

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. 3.ХГ1913

Теляковский Владимир Аркадьевич (1861-1924) - директор Императорских театров (с 1898 по 1917).

...насчет Вашей пьесы — очевидно, речь идет о трагедии В. Брюсова "Протесилай умерший" (опубликована: Русская мысль. 1913. № 8. С. 1-31).

...знаменитое объявление — Речь идет об объявлении о выходе первого крупного историко-литературного свода критических, био- и библиографических материалов о литературе рубежа веков - "Русская литература XX века (1890-1910)" (М., 1914-1918). Издание возглавлял Семен Афанасьевич Венгеров (1855-1920).

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 3.ХИ913

Копия с письма С.А. Венгерова

со статьями Аничкова и Батюшкова — речь идет о статьях Федора Дмитриевича Батюшкова (1857-1920) "В.Я. Брюсов" и Евгения Васильевича Аничкова (1866-1937) "К.Д. Бальмонт" (обе в кн.: Русская литература XX века (1890-1910). Т. 1. М., 1914).

...в "Нов. энц. Словаре" - с 1911 С. Венгеров был редактором отдела истории литературы Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.

Каменский Анатолий Павлович (1876-1941) - прозаик, драматург.

"Горящие здания" — "Горящие здания (Лирика современной души)" (1900), книга стихов К.Д. Бальмонта.

"...для "Крит[ико]-биогр. Словаря" — "Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (От начала русской образованности до наших дней)" (Т.1-6. СПб., 1886-1904). Издание не было закончено: в него вошли статьи на "А", "Б", частично на "В" и отдельные статьи на другие буквы.

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 13.XI.1913

. удовлетворить и вас и Бальмонта - Речь идет о дискуссии между В. Брюсовым и К. Бальмонтом об отношении поэта к своему раннему творчеству. К. Бальмонт в статье "Забывший себя" (Утро России. 1913. № 170. 3 авг.) в отзыве на Т. 1 "Полного собрания сочинений и переводов" Брюсова, рассуждая о заслугах Брюсова-поэта, выразил негодование по поводу того, что тот, готовя ранние стихи для "Собрания сочинений", внес в них ряд исправлений. Брюсов ответил на упреки статьей "Право на работу" (Утро России. 1913. № 190. 18 авг.). Бальмонт возразил Брюсову: Что есть работа (Ответ В. Брюсову) // Утро России. 1913. № 193. 22 авг. Дискуссия переросла в открытый конфликт. Ряд литераторов обвинили Бальмонта в том, что он, как поэт, пережил себя и свою эпоху. В конце ноября Бальмонт уехал в Париж, оставив в Москве и Петербурге воспоминания о ряде скандалов, связанных с его именем. Статьи Д. Философова о Брюсове и Бальмонте не обнаружено.

В.Я. Брюсов - Д.В. Философову. 17.XI.1913

...инцидента с Бальмонтом — драка, возникшая во время чествования К.Д. Бальмонта по случаю его отъезда в Париж. Чествование происходило в петербургском литературно-артистическом кафе "Бродячая собака", официально называвшемся "Художественное общество Интимного театра" (1911-1915). Основатель и хозяин кафе - Б.К. Пронин. См. коллективное "Письмо К. Бальмонту" (Русское слово. 1913. № 267. 19 нояб.). Авторы письма - В. Брюсов, Ю. Балтрушайтис, Вяч. Иванов, Г. Чулков и др.

Д.В. Философов - В.Я. Брюсову. 19.XI.1913

Одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса! - из Вступления к поэме А.С. Пушкина "Медный всадник" (1833).

...о <сегодн.> статье Розанова — Речь идет о статье "Напоминания по телефону" (Новое время. 1913. 18 нояб.), позже вошедшей в книгу "Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови" (СПб., 1914). В ней Розанов описывает свое посещение "радений" Н. Минского, "где для чего-то кололи булавкой палец у скромной неизвестной женщины и каплю ее крови опускали в бокал с вином" (Гиппиус З.Н. Живые лица. Т. 2. Воспоминания. Тбилиси, 1991. С. 112). См. отклики на статью Розанова: Мережковский Д.С. Как В. Розанов пил кровь // Речь. 1913. № 318. 20 нояб.; Набоков В. Д. Неожиданная исповедь // Речь. 1913. № 318. 20 нояб.

Зак Лев Васильевич (псевдонимы Хрисанф и М. Россиянский) - поэт, живописец и скульптор; входил в объединение московских эгофутуристов "Мезонин поэзии".

Ф.К. - Ф. Сологуб.

...надо чествовать Верхарна - Э. Верхарн приезжал в Россию в ноябре 1913.

...его статью о Добролюбове - Владимир Васильевич Гиппиус (1876-1941), поэт, критик, историк литературы, педагог, троюродный брат З. Гиппиус, начинал поэтическую деятельность в середине 1890-х с Александром Михайловичем Добролюбовым (1876-1945?), своим гимназическим другом. Уход А. Добролюбова "в народ" в нач. 1900-х В. Гиппиус (во многом под влиянием Мережковских) интерпретировал как раскаяние в грехе декадентства и восстание из бездн нигилизма к вершинам положительных религиозных ценностей (Русская литература XX века (18901910) / М., 1914. Т. 1. Кн. 3).

З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 14.XII.1913

Вы стали нам близки. - Письмо связано с визитом Брюсова к Мережковским во время приезда поэта в Петербург на чествование Э. Верхарна. Этот приход был связан с личной драмой Брюсова. 24 ноября 1913 в Москве застрелилась Надежда Григорьевна Львова, страстно влюбленная в поэта: "Когда убедилась, что Брюсов, если любит, то не ее, - умерла". "Он был пронзен своей виной, смертью этой девушки... может быть, был пронзен смертью вообще, в первый раз" (Гиппиус З.Н. Живые лица. Т. 2. Воспоминания. Тбилиси, 1991. С. 52)

З.Н. Гиппиус - В.Я. Брюсову. ?(20).Ш.1914

От его лекции — Речь идет о лекции К.Д. Бальмонта "Поэзия как волшебство" (опубликована: Речь. 1914. 5 марта).

"Восходит" Минский - В марте 1914 Минский вернулся в Петербург после помилования по делу газеты "Новая жизнь". В Петербурге Ф. Сологубом была устроена торжественная встреча Минского.

...мою мескинную пьесу — Возможно, речь идет о пьесе З. Гиппиус "Зеленое кольцо", поставленной в начале 1915 в Александринском театре.

Д.С. Мережковский - В.Я. Брюсову. 25. К1919

...в Литерат. коллегии или комиссии - в 1917-1919 Брюсов возглавлял Комитет по регистрации печати (с янв. 1918 - Московское отделение Российской книжной палаты).

Публикация и подготовка текста М.В. Толмачева Комментарии Т.В. Воронцовой