CC BY
28
РО! 10.34216/1998-0817-2019-25-4-65-69 УДК 271.2-9
Сазонов Дмитрий Иванович
кандидат богословия
Императорское Православное Палестинское Общество (Костромское отделение), г. Кострома
sazonow63.12@gmail.com
Федотов Алексей Александрович
доктор исторических наук «Институт управления» (Ивановский филиал), г. Иваново
aalfedotov@yandex.ru
ПЕРЕМЕНЫ В ОРГАНИЗАЦИИ ПРИХОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ В РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СОВЕТСКОЙ И ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ
В статье раскрываются перемены, происходившие в приходском управлении Русской православной церкви после революционных событий 1917 г. Показано, как в течение последних ста лет в рамках изменений государственной религиозной политики менялись возможности для духовенства участвовать в управлении приходами. Анализируются государственные законодательные акты, регулировавшие религиозную сферу и документы, принятые Поместными и Архиерейскими соборами. Дается оценка попыток использования опыта конгрегационализма в организации управления православной церковью в России, в том числе на современном историческом этапе.
Ключевые слова: Русская православная церковь, Поместный собор, приход, религия, РСФСР, СССР, Российская Федерация.
Организация приходского управления в Русской православной церкви на протяжении XX столетия претерпевала кардинальные изменения, тесно связанные с переменами, происходившими в государственной жизни. Это актуальная, на сегодняшний день еще не до конца изученная тема требует своего осмысления в общем контексте исторических процессов, происходивших после февраля 1917 г
Отречение императора Николая Второго было поддержано Святейшим синодом, выразившим свою солидарность и с созданием Временного правительства. Этот орган обладал незначительным уровнем легитимности (был создан Временным комитетом Государственной думы с согласия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов). Не имея возможностей и авторитета для удержания власти в стране на длительное время, Временное правительство в некоторых вопросах проявляло большую жесткость, чем императорская власть.
Касалось это и положения Российской православной церкви. Она лишалась тех прав и привилегий, которыми обладала в недавнем прошлом, однако не получала прав и свобод, в том числе и в чисто внутренних вопросах, в частности кадровых. Из ее ведения были изъяты церковно-при-ходские школы. Сохранялся пост обер-прокурора Святейшего синода, который после отречения императора лишался какого бы то ни было сакрального смысла и являлся лишь свидетельством зависимости Церкви от государства.
В этой ситуации безвременья Российская православная церковь в 1917-1918 гг. провела Поместный собор. Патриархом Московским и всея России на нем был избран митрополит Московский Тихон (Беллавин).
Октябрьская революция 1917 г. вывела на новый уровень государственную антицерковную по-
литику в России, тем более что Церковь воспринималась большевиками как один из имперских пережитков.
Когда умер патриарх Тихон, власти не разрешили выборов нового патриарха. Иерархическая структура с внешней стороны была разгромлена. В условиях, когда сознательное попрание церковных канонов было одним из составных элементов государственной религиозной политики, споры о канонической преемственности и легитимности являлись исключительно важной частью деятельности православных иерархов, лишенных всяких внешних возможностей церковного управления, писавших свои указы от руки на клочках бумаги. В результате этих споров, жестких решений по их итогам Митрополит Сергий (Страгородский) сумел получить реальные возможности для минимального централизованного управления православной церковью в России. В своей декларации от 27.09.1927 он определил отношение к государству; декларация стала причиной многих внутрицерков-ных разделений, но и одновременно заложила фундамент для признания Церкви Советским государством [16, с. 44-45].
Наступившие с приходом к власти большевиков изменения в государственно-церковных отношениях коснулись в первую очередь системы управления Церкви. Перемены, произошедшие в этой связи в организации приходского управления в Русской православной церкви в Советской и постсоветской России, были связаны с полномочиями духовенства в управлении административно-хозяйственной деятельностью прихода, а также с наличием традиционной вертикали высших органов управления Церкви (Патриарх и Синод) -епархия - приход.
Большевиков привлекала система устройства церковной организации, которая в западной проте-
© Сазонов Д.И., Федотов А.А., 2019
Вестник КГУ ^ № 4. 2019
65
стантской традиции именовалась конгрегациона-листской. Необходимо отметить, что идеи конгрегационализма нашли свое отражение и во взглядах на государственное устройство; так, профессор Винсент Остром отмечал их влияние на Декларацию независимости США [8, с. 72]. Тем большее влияние эти идеи оказали на развитие протестантизма как в Европе, так и в США [8].
Эти идеи оказали большое влияние и на представителей Российского православия, начиная с периода после революционных событий 1917 г. по настоящее время [6, с. 128]. «Клерикализм, -писал священник Георгий Кочетков, - это не просто способ управления, это такая вера, что только иерархия может что-то изменить к лучшему и не следует давать свободу кому бы то еще, ибо это опасно» [4, с. 69].
Религиозная сфера не стала исключением в общих событиях, начавшихся в России после февраля 1917 г. Уже в марте - апреле 1917 г. в ходе чрезвычайных епархиальных съездов духовенства и мирян произошло смещение с кафедр более чем десяти архиереев. Власть епископов была ограничена избранными епархиальными советами, в которые входили как священнослужители, так и миряне. Происходила демократизация приходской жизни [17, с. 68-69].
Большие перемены претерпевала организация приходской жизни. В XIX в. вопросы создания и ликвидации приходов относились к полномочиям Святейшего синода, установление границ между ними решалось епархиальным архиереем. В рамках подготовки к Поместному собору 1917-1918 гг. разрабатывалось новое положение о приходе [5].
На Соборе 1917-1918 гг. приход был определен как «общество православных христиан, состоящее из клира и мирян, пребывающих на определенной местности и объединенных при храме, составляющее часть епархии и находящееся в каноническом управлении своего епархиального архиерея, под руководством поставленного последним священника - настоятеля» [14, с. 13]. В основе приходской жизни признавался принцип служения. «Под руководством преемственно Богопоставленных пастырей все прихожане, составляя единую духовную семью во Христе, принимают живое участие во всей жизни прихода, кто как может своими силами и дарованиями», - гласил приходской устав, принятый на Соборе [2].
В этом уставе сочетались принцип иерархичности церковного управления и приходского самоуправления, предусматривалась возможность появления союзов приходов [3, с. 639].
Поместный собор 1917-1918 гг. принял определения, изменявшие и епархиальную жизнь. В том числе: появление епархиальных собраний, в которые входили бы как священнослужители, так и миряне; епархиальных советов и епархиальных судов
как постоянных исполнительных органов епархиальных собраний. При сохранении иерархической вертикали и канонических полномочий епископата эти положения открывали возможности для священников, диаконов и мирян принимать активное участие в вопросах церковного управления [13, с. 22].
В связи с последовавшими историческими событиями большинство соборных решений на многие годы оказались нереализуемыми на практике. Советское государство не собиралось считаться с внутренними установлениями религиозных объединений, при этом деятельность их могла быть признана терпимой в очень узких рамках.
Первый советский закон о религии - Декрет СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. в числе прочего национализировал все церковное имущество. Та его часть, которая имела культовое значение (храмы, церковная утварь, иконы) могла передаваться «по особым постановлениям местной или центральной государственной власти в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ» [7, с. 97-98].
Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» 1929 г. еще более ужесточило положение православной церкви; закрепило то, что юридические правоотношения государство в лице центральных и местных органов выстраивает не с какой-либо иерархической структурой, а с местной религиозной организацией, состоящей из 20 человек, которым передано в пользование культовое здание. Об этом и ранее издавались соответствующие государственные нормативно-правовые акты, в частности постановление народного комиссариата юстиции и внутренних дел от 19 июня 1923 г. [16, с. 49]. При этом священнослужители, как лишенные избирательных прав, не могли быть учредителями религиозных объединений [7, с. 106].
Конституция СССР 1936 г. предоставила равные права всем гражданам; однако дискриминационное по отношению к священнослужителям постановление 1929 г. не только не было отменено, но продолжало оставаться фактически главным законом о религии не только РСФСР, но и всего Советского Союза вплоть до 1990 г. [10, с. 168].
Иерархичность церковного устройства полностью отрицалась теми, кто формировал религиозную политику молодого Советского государства; с практической точки зрения они, вероятно, считали, что разрозненные религиозные объединения, лишенные прав собственности и юридического лица, не смогут быть серьезными конкурентами государственной атеистической идеологии. Церковная иерархия как на центральном, так и на епархиальном уровне в этих условиях оказалась фактически лишенной как прямой власти над приходами (вмешательство в их дела являлось нарушением государственного законодательства), так и возмож-
ности финансирования своей деятельности за счет собираемых с них взносов.
Специфика правового положения Русской православной церкви в Советском Союзе - это неопределенность, правовые коллизии между существующим законодательством и правоприменительной практикой. Особенно ярко это проявилось в 1943 г. после создания Совета по делам Русской православной церкви. Не признающее на уровне закона о религии централизованных религиозных организаций государство имело центральный правительственный орган по взаимодействию с одной из таких организаций. Правовая неопределенность открывала поле для разнообразия правоприменительной практики в сфере государственно-конфессиональных отношений, исходя из местной специфики, связанной, в частности, и с личностными факторами тех, кто принимал решения.
Перемены в государственно-церковных отношениях в СССР произошли в годы Великой Отечественной войны. Этому способствовала ярко выраженная патриотическая деятельность Русской православной церкви (митрополит Сергий выступил с обращением к верующим в первый же день войны). Сбор средств, моральная поддержка, активное участие в боевых действиях - формы участия православных верующих в защите Отечества были многообразны [16, с. 52].
Желавшая использовать все резервы для победы высшая государственная власть сделала ряд ответных шагов, легализовавших положение Русской православной церкви в Советском Союзе. Начали открываться храмы, ряд священнослужителей, включая епископов, был освобожден из мест лишения свободы, свернута антирелигиозная деятельность. Призванные на войну священнослужители демобилизовывались для возвращения к церковной службе.
4 сентября 1943 г. состоялась встреча И.В. Сталина с руководством Русской православной церкви, в ходе которой им было дано согласие на созыв Архиерейского собора и проведение выборов Патриарха; объявлено о создании правительственного органа, отвечающего за государственно-церковное взаимодействие, - Совета по делам Русской православной церкви при СНК СССР. Архиерейский собор состоялся уже 8 сентября, Патриархом был избран митрополит Сергий [16, с. 53].
А в 1945 г., после смерти Патриарха Сергия, был созван Поместный собор, на котором Патриархом избрали митрополита Алексия (Симанского). На этом Соборе было принято «Положение об управлении Русской православной церковью». Данный документ провозглашал иерархичность церковного устройства, даже на уровне приходов закреплял центральное положение настоятеля, в том числе и в административно-хозяйственных делах. Несмотря на противоречие постановлению 1929 г., по-
ложение получило государственную регистрацию и применялось на практике вплоть до 1961 г.
В 1958 г. Н.С. Хрущевым был инициирован новый виток антицерковных репрессий. Это касалось как сокращения числа храмов (особенно сильно на тех территориях, где их количество было большим, чем в других регионах); инвентаризации всего церковного имущества с целью усиления государственного контроля за ним (де-юре оно продолжало оставаться государственным); закрытие храмов и принятие мер по сокращению числа духовенства (в том числе с использованием ренегатов).
В числе прочего ставилась задача привести «Положение» 1945 г. в соответствие с «Постановлением» 1929 г. Юридическая специфика заключалась в том, что конституционная база была принципиально иной. Выход был найден в том, что решение об изменениях должна принять сама Русская православная церковь, что и было сделано постановлениями Священного синода, Архиерейского собора, а затем и приходского собрания каждого из приходов. Духовенство было отстранено от административно-хозяйственной деятельности приходов; возможности епархиальных архиереев вмешаться в приходскую жизнь резко сузились [9, с. 65-66].
Духовенство, пытавшееся как-то противостоять антицерковным репрессиям, могло быть подвергнуто и уголовному преследованию, официальной причиной которого объявлялись экономические преступления. Был осужден архиепископ Иов (Кресович); на активного подмосковного благочинного прот. Богдана Стефанко было заведено уголовное дело по обвинению в незаконном приобретении строительных материалов для постройки храма [15, с. 503]. В каждой епархии Русской церкви имели резонанс уголовные дела, заведенные в отношении священнослужителей [11, с. 73].
Управляющие епархиями часто сменялись; одной из причин этого было нежелание их сближения с верующим народом.
Появление такой дисциплины, как «научный атеизм», включенной в качестве обязательного предмета в программы высшей школы и идеологической переподготовки, было призвано идеологически обосновать антирелигиозную политику государства.
В 1964 г., после отставки Н.С. Хрущева, прямые антицерковные репрессии завершились, но госатеизм по-прежнему оказывал большое влияние на внутрицерковные процессы вплоть до 1988 и даже 1990 г. Одним из способов надзора были комиссии по содействию контролю за соблюдением законодательства о религиозных культах при райисполкомах. Количество их членов было большим, чем количество священнослужителей. Изнутри давление на приходы осуществлялось через членов исполнительных органов.
Вестник КГУ ^ № 4. 2019
67
Еще одной формой государственной антирелигиозной политики была организация и поддержка ренегатства в Церкви. Инициированная с помощью специальных методов воздействия организация массового отречения священнослужителей от Бога не встретила народной поддержки и в дальнейшем была сочтена государством нецелесообразной формой атеистической пропаганды [12, с. 114-119].
Возвращение духовенства к управлению приходами состоялось на Поместном соборе 1988 г., принявшем новый устав Русской православной церкви, в котором максимально использовались все возможности, которые давали происходившие в Советском Союзе демократические преобразования.
Российский закон «О свободе вероисповеданий» 1990 г., в отличие от принятого в этом же году союзного закона, сохранял преемственность с постановлением 1929 г., продолжая основным субъектом в государственно-конфессиональных отношениях рассматривать группу учредителей местной религиозной организации. После распада Советского Союза это стал единственный закон, регулирующий религиозную сферу.
Впрочем, в 1990-е гг. и в центре, и на местах по факту признавали централизованные религиозные организации, выстраивая отношения именно с их руководством. При этом децентрализация власти приводила к тому, что очень многие вопросы решались на местах, исходя их субъективных предпочтений местных руководителей.
Только в 1997 г., приняв закон «О свободе совести и религиозных объединениях», государство наконец законодательно признало иерархичность Церкви. Автономность православного прихода, хотя и имеющего юридическое лицо, была законодательно ограничена его нахождением в общей структуре централизованной религиозной организации - епархии.
Архиепископ Смоленский Кирилл (с 2009 г. -Святейший Патриарх) в своем докладе «Церковь в отношении к обществу в условиях перестройки» указывал на незыблемую веру в возрождение церковной полнокровной приходской жизни в современной России [1, с. 37].
В начале 2000-х гг. в рамках развития процессов демократизации, повышения роли гражданского общества у многих возникали соблазны вновь вернуть административное устройство Русской православной церкви в «лоно конгрегационализма», то есть самоуправляемости приходов, подобно тому, как это было в 1929-1990 гг. Здесь уместно процитировать В. Острома о доктрине конгрегационализма: «Она резко противоречит доктрине апостольской преемственности» [8, с. 24-25]. Соответственно, ее приверженцы являются всего лишь новым направлением протестантизма, неообновленчеством, возникшим на православной почве. Их появление неудивительно, учитывая то
влияние, которое оказывает сегодня на массы западная культура; однако история наглядно показывает, к каким последствиям приводит реализация их теорий на практике.
Анализ перемен в организации приходского управления в Русской православной церкви в Советской и постсоветской России показывает, какое воздействие на них оказывалось государственной религиозной политикой. Происходившие перемены были связаны с вопросом возможности/невозможности для священнослужителей принимать реальное участие в управлении административно-хозяйственной жизнью приходов, а также с тем, насколько реальное влияние на приходскую жизнь могло оказываться церковной иерархией. Данный вопрос был самым тесным образом связан с многими мировоззренческими, религиозными и социальными проблемами. Он остается и в настоящее время достаточно острым в связи с теми процессами, о которых было написано выше.
Библиографический список
1. Архиепископ Смоленский и Калининградский Кирилл. Церковь в отношении к обществу в условиях перестройки // Журнал Московской Патриархии. - 1990. - № 2. - С. 32-38.
2. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг.: в 10 т. Т. 1. Документы. Материалы. Деяния 1-ХУ1. - Репр. воспр. изд. 1918 г. - М.: Новоспасский монастырь, 1994. -188 с.
3. Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов. Т. 14. Протоколы заседаний и материалы Отдела о бла-гоустроении прихода / отв. ред. А.Л. Беглов. - М.: Изд-во Ново-Спасского монастыря, 2017. - 904 с.
4. Кочетков Г., свящ. Наше время не бездарно для Церкви. - М.: Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2019. - 87 с.
5. Митрофанов Г., прот. История Русской Православной Церкви 1900-1927 гг. - Режим доступа: http://predanie.ru/ mitrofanov-georgiy-protoierey/ book/79408-istoriya-russkoy-pravoslavnoy-сегЫ-1900-1927 (дата обращения: 21.10.2016).
6. Михайлов А., диак. Церковь и модернизм. Сети «обновленного православия». - М.: Русский Вестник, 1995. - С. 102-154.
7. О религии и церкви. Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и Советского государства. - М.: Изд-во полит. лит., 1977. - 144 с.
8. Остром В. Смысл американского федерализма. Что такое самоуправляющееся общество. - М., 1993. - 320 с.
9. Письма и диалоги времен «хрущевской оттепели» (десять лет из жизни Патриарха Алексия, 1955-1964 гг.) / публ. М.И. Одинцова // Отечественные архивы. - 1994. - № 5. - С. 25-83.
10. Полозова К.А. Отражение советского законодательства о религии на деятельности православных религиозных объединений в СССР в 1929-1990 гг. (по материалам Верхнего Поволжья). - Иваново, 2014. - 253 с.
11. Сазонов Д., прот. Отречение от веры. Мировоззренческая убежденность или сумма обстоятельств? К теме ренегатства 1960-х годов // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова: науч.-метод. журнал. - 2016. -Т. 25. - № 2 (апрель - июнь). - С. 71-78.
12. Сазонов Д., прот. Ренегатство в церкви: подрыв устоев или очищение? (к вопросу церков-но-государственных отношений в конце 50-х - начале 60-х годов XX века) // Обсерватория культуры: журнал-обозрение. - 2014. - № 3 (май - июнь). -С. 114-119.
13. Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. - Репр. воспр. изд. 1918 г. -М., 1994. - Вып. 2. - 186 с.
14. Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. - Репр. воспр. изд. 1918 г. -М., 1994. - Вып. 3. - 186 с.
15. Сурков С.А. Митрополит Николай (Яруше-вич). - М.: Издание Общества любителей церковной истории, 2012. - 648 с.
16. Федотов А.А. Русская Православная Церковь в 1943-2000 гг.: внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом. - Иваново, 2009. - 402 с.
17. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. - М., 1999. -340 с.
References
1. Arhiepiskop Smolenskij i Kaliningradskij Kirill. Cerkov' v otnoshenii k obshchestvu v usloviyah perestrojki // ZHurnal Moskovskoj Patriarhii. -1990. - № 2. - S. 32-38.
2. Deyaniya Svyashchennogo Sobora Pravoslavnoj Rossijskoj Cerkvi 1917-1918 gg.: v 10 t. T. 1. Dokumenty. Materialy. Deyaniya I-XVI. - Repr. vospr. izd. 1918 g. -M.: Novospasskij monastyr', 1994. - 188 s.
3. Dokumenty Svyashchennogo Sobora Pravoslavnoj Rossijskoj Cerkvi 1917-1918 godov. T. 14. Protokoly zasedanij i materialy Otdela o blagoustroenii prihoda / otv. red. A.L. Beglov. - M.: Izd-vo Novo-Spasskogo monastyrya, 2017. - 904 s.
4. Kochetkov G., svyashch. Nashe vremya ne bezdarno dlya Cerkvi. - M.: Svyato-Filaretovskij pravoslavno-hristianskij institut, 2019. - 87 s.
5. Mitrofanov G., prot. Istoriya Russkoj Pravoslavnoj Cerkvi 1900-1927 gg. - Rezhim dostupa: http://predanie.ru/ mitrofanov-georgiy-protoierey/ book/79408-istoriya-russkoy-pravoslavnoy-cerkvi-1900-1927 (data obrashcheniya: 21.10.2016).
6. Mihajlov A., diak. Cerkov' i modernizm. Seti «obnovlennogo pravoslaviya». - M.: Russkij Vestnik, 1995. - S. 102-154.
7. O religii i cerkvi. Sbornik vyskazyvanij klassikov marksizma-leninizma, dokumentov KPSS i Sovetskogo gosudarstva. - M.: Izd-vo polit. lit., 1977. - 144 s.
8. Ostrom V Smysl amerikanskogo federalizma. CHto takoe samoupravlyayushcheesya obshchestvo. -M., 1993. - 320 s.
9. Pis'ma i dialogi vremen «hrushchevskoj ottepeli» (desyat' let iz zhizni Patriarha Aleksiya, 1955-1964 gg.) / publ. M.I. Odincova // Otechestvennye arhivy. -1994. - № 5. - S. 25-83.
10. Polozova K.A. Otrazhenie sovetskogo zakonodatel'stva o religii na deyatel'nosti pravoslavnyh religioznyh ob"edinenij v SSSR v 1929-1990 gg. (po materialam Verhnego Povolzh'ya). - Ivanovo, 2014. -253 s.
11. Sazonov D., prot. Otrechenie ot very. Mirovozzrencheskaya ubezhdennost' ili summa obstoyatel'stv? K teme renegatstva 1960-h godov // Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N.A. Nekrasova: nauch.-metod. zhurnal. - 2016. -T. 25. - № 2 (aprel' - iyun'). - S. 71-78.
12. Sazonov D., prot. Renegatstvo v cerkvi: podryv ustoev ili ochishchenie? (k voprosu cerkovno-gosudarstvennyh otnoshenij v konce 50-h - nachale 60-h godov XX veka) // Observatoriya kul'tury: zhurnal-obozrenie. - 2014. - № 3 (maj - iyun'). -S. 114-119.
13. Sobranie opredelenij i postanovlenij Svyashchennogo Sobora Pravoslavnoj Rossijskoj Cerkvi 1917-1918 gg. - Repr. vospr. izd. 1918 g. - M., 1994. - Vyp. 2. - 186 s.
14. Sobranie opredelenij i postanovlenij Svyashchennogo Sobora Pravoslavnoj Rossijskoj Cerkvi 1917-1918 gg. - Repr. vospr. izd. 1918 g. - M., 1994. - Vyp. 3. - 186 s.
15. Surkov S.A. Mitropolit Nikolaj (YArushevich). - M.: Izdanie Obshchestva lyubitelej cerkovnoj istorii, 2012. - 648 s.
16. Fedotov A.A. Russkaya Pravoslavnaya Cerkov' v 1943-2000 gg.: vnutricerkovnaya zhizn', vzaimootnosheniya s gosudarstvom i obshchestvom. -Ivanovo, 2009. - 402 s.
17. SHkarovskij M.V. Russkaya Pravoslavnaya Cerkov' pri Staline i Hrushcheve. - M., 1999. - 340 s.
Вестник КГУ .J № 4. 2019
69
