CC BY
9
4. Kaspersky Lab [Электронный ресурс]// Режим доступа: URL: http://www.kaspersky.ru/about/news/virus/2017/paebitie-kiberyrpoe (дата
обращения 15.05.17)
УДК 616.89
Яровая А.А. студент
кафедра дефектологии и специальной педагогики
Волкодав Т.В., к.ф.н.
доцент
кафедра педагогики и психологии Кубанский государственный университет
Россия, г. Краснодар «ПЕРЕХОДНЫЕ ПРЕДМЕТЫ» В ПСИХОТЕРАПИИ
Аннотация: данная статья раскрывает суть технологии современной интегративной детской психотерапии Дональда Вудса Винникотта. В работе рассматриваются роль, влияние и ситуации применения «переходных предметов», которые используются в современной психотерапии детей с психологическими травмами и трудностями в обучении, на примере работы современного английского психотерапевта Тэмсин Коттис.
Ключевые слова: переходные предметы, травма, психотерапия, сложности в обучении, младенчество.
Yarovaya A.A. student
Kuban State University Russia, Krasnodar Volkodav T. V.
Ph. D., associate professor Kuban State University Russia, Krasnodar TRANSITIONAL OBJECTS IN PSYCHOTHERAPY
Abstract: the article examines the role and influence of Donald's Winnikott 'transitional objects' used in the present-day practice of integrative arts psychotherapy of children with psychological traumas, learning difficulties, as exemplified by the work of modern English psychotherapist Tamsin Cottis.
Keywords: transitional objects, trauma, psychotherapy, learning disabilities, infancy.
Многие дети, особенно с ограниченными возможностями, зачастую неспособны к самоанализу, вследствие чего их эмоции выражаются через плохое или неадекватное поведение, которое неприемлемо в окружающем их обществе и может помешать их жизненному развитию.
В основе эмоционального развития ребенка лежит опыт привязанности, который оказывает комплексное воздействие на последующее развитие, особенно во взаимоотношениях с людьми. Благодаря опыту у ребенка формируется хорошая самооценка. Однако, если этот опыт неудачный, у детей появляются проблемы в учебе, становится проблематичным накопление позитивного опыта, который помогает благополучно вступить в следующие жизненные этапы [2].
В детской психотерапии психотерапевты стремятся вернуть пострадавшего ребенка в нужное русло, чтобы он мог правильно развиваться. Неудачный опыт в ранние годы постепенно оказывает глубокое и значительное влияние на развитие ребенка, но существуют некоторые пути, по которым как психотерапевты, так и родители могут помочь справиться с переживаниями, полученными в начале жизни.
Когда ребенок еще совсем маленький, все эмоции его мамы передаются ему в процессе их тесного общения, поэтому ей следует тщательно контролировать свои чувства, чтобы негативные переживания не сказывались на малыше [3].
Если ребенок имеет трудности в обучении, он может быть эмоционально невосприимчивым, а его родителям приходится прилагать больше усилий, чтобы его чему-то научить. Родителям приходится преодолевать собственные страхи, поскольку они несут огромную ответственность за своего ребенка и, в частности, за его развитие. Мозг ребенка вырастает на 70% в первый постнатальный год, и его правильное развитие зависит от того, насколько активно родители помогают ребенку учиться. Физические и когнитивные отклонения могут замедлять или подавлять выражение самоопределения, развитие чувства самости у ребенка
[4].
Дети с физическими или психологическими травмами, имея задержки или отклонения в развитии, нуждаются в интегративной детской психотерапии (ИДП). Психотерапевты упорно трудятся, чтобы помочь ребенку справиться с трудностями, например, в учебе. В таких ситуациях игра имеет неограниченный потенциал для творчества и самовыражения ребенка. В игре используются переходные предметы, но травмированный или недееспособный ребенок может и не знать, как устанавливать связи и строить отношения с внешним миром и людьми вокруг [5].
Дональд Вудс Винникотт, педиатр и детский психоаналитик, отметил в своей практике, что у некоторых детей были предметы (мягкие игрушки или любимое одеяло, например), которые помогали им переходить от одного возрастного периода к другому. Эти предметы давались родителями, и привязанность ребенка к ним активно ими поддерживалась. Винникотт назвал эти предметы переходными (от англ. transitional objects -«переходные предметы») и выяснил, что они находятся на границе между сознательным и бессознательным опытом. По его словам, предмет может быть носителем самой связи между состояниями, помогая ребенку
перемещаться между ними, особенно переходя от состояния отверженности и одиночества. Эти предметы часто помогают ребенку справиться с психологической травмой, полученной в результате физического или морального насилия [6].
Клейн в одной из своих работ рассказывает о художнике Грейсоне Перри, который привез своего детского плюшевого мишку по имени Алан Мизлс в свою мастерскую. Он вспоминает, как в детстве он чувствовал себя покинутым своей матерью и страдал от издевательств со стороны отчима. Тогда Грейсон уходил в свою комнату и устраивал воображаемые битвы, в которых плюшевый Алан Мизлс был героем и одерживал победу над немецкими солдатами. Перри описывает его как «замену своего отца» и как «лидера его воображаемого мира, доброго и неуязвимого героя войны» [7].
По словам Винникотта, творческие занятия или культурную жизнь взрослого человека также можно рассматривать как переходные явления, другими словами, нечто, что для взрослого играет какую-то вспомогательную функцию для более полного самовыражения [6].
В ИДП предметы, также как и переходные предметы Винникотта, играют большую роль, которая полностью понимается только важными для владельца предмета людьми, то есть терапевтом и родными. Так же как родители ребенка поддерживают его отношения с переходным предметом, терапевт полностью признает его важность и неповторимость.
Так, практикующий английский психотерапевт Тэмсин Коттис в своей практике использовала переходные предметы, которые помогали детям, приходившим к ней терапию. Фред (9 лет) был жертвой пыток, сексуальных надругательств и крайнего пренебрежения в младенчестве. Его забрали в детский дом, где дарили любовь и заботу. Во время терапии он привязался к некоторым куклам, каждой из которых придумывал имя. Главной из них стал плюшевый мишка Ти-Ти. На каждом сеансе Фред сажал его рядом, чтобы тот мог за ним наблюдать. Когда мальчик начал привыкать к психотерапевту и стал осваиваться на занятиях, эта игра стала более масштабной: он использовал Ти-Ти для выражения своих чувств, например, говоря через него, что не хотел бы находиться в кабинете психотерапевта сегодня или, наоборот, ласково гладя Тэмсин рукой куклы. Такие действия в психотерапии помогают усиливать чувства, когда они появляются, чтобы ребенок мог более глубоко их ощутить и научиться их контролировать. Способность Фреда регулировать эти чувства со временем улучшалась, и терапевт могла осторожно говорить о них вместе с ним.
Как говорит Винникотт, «вопрос о том, как переходный предмет появился, не должен стоять» [6]. При выборе предметов дети находятся под влиянием сознательного и бессознательного опыта, но сам выбор осознанно не анализируется. Кроме того, для ребенка этот предмет становится особенным, потому что он чувствует, что так оно и есть. Он вкладывает в случайный предмет смысл, и иногда для детей это некий акт самоопределения, потому что они, ощущая свою неполноценность, изо всех
сил пытаются найти способ ясно выразить то, кем они себя чувствуют.
Для Фреда игрушка была особенно полезна в выражении негативного переноса: травмированный ребенок может изо всех сил пытаться показать свои истинные чувства, потому что он обеспокоен своим негативным опытом.
Мишка Ти-Ти не мог благополучно существовать вне терапевтического кабинета: Фред слишком взрослый, чтобы играть с куклами, а то, как они разговаривали с Ти-Ти, кажется немного неуместным для одноклассников и учителей. Но в комнате Тэмсин и Фред знали, насколько Ти-Ти важен, ведь он помогает вернуться мальчику на правильный путь [1].
Самым необычным переходным предметом, который был частью терапевтического лечения ребенка с ограниченными возможностями обучения, была трубка, используемая для желудочного питания. Ее принесла на сеанс Паула (13 лет), которая испытывала большие трудности с обучением в результате родовой травмы и сексуального и эмоционального насилия со стороны членов ее семьи. В возрасте 3-х лет полиция насильно забрала девочку из дома, и сменив несколько приемных семей, в возрасте 10 лет она обрела постоянный дом. С 11 лет взаимодействие Паулы с другими людьми отличалось агрессией. Это сделало ее одновременно и уязвимой, и угрозой, особенно для тех детей с ограниченными возможностями, с которыми она была в школе.
На первых сеансах Паула хватала игрушки и съеживалась в углу у двери. Она подбирала пластмассовых животных, изучала их, делала дырки, царапала области их гениталий. Куклы были раздеты и разбросаны по комнате. Она не смотрела Тэмсин в глаза. Девочка неоднократно говорила, что собирается снять верхнюю одежду и показать ей свою грудь. Когда она слышала сирену или другие посторонние звуки на улице, вздрагивала и сжималась. Она, казалось, понятия не имела, как вести себя с другим человеком. Паула вела себя очень настороженно, узнавая шаги Тэмсин по коридору, не сводя с нее глаз на сеансах. Ранний опыт повредил ее мозг и препятствовал нормальному развитию. Травмированность была выражена психологически и физиологически - она испускала газы и пускала слюни. Девочка никогда не была спокойной и расслабленной, и, как рассказала ее мать, спала очень плохо.
Пищевая трубка принадлежала мальчику в школе, Паула вытащила ее из мусорного ящика и привезла с собой на сеанс. Она много раз ссылалась на нее как на систему его жизнеобеспечения и говорила, что если бы ее прохождению помешали или повредили, он мог бы умереть.
На протяжении всего лечения Паула хотела играть в разные игры, в которых они с Тэмсин изображали разных героев, выбранных девочкой. В этих играх она играла персонажа, который часто носил имя реального человека, которого она видела по телевизору или была знакома в реальной жизни. Как правило, персонаж Паулы подвергался нападению
злоумышленника в доме, впадал в кому и попадал в больницу, где «медсестра» и использовала эту трубку. В то время Паула также приносила на терапию сумку со старым ноутбуком. Это был «аппарат жизнеобеспечения», к которому Тэмсин с помощью трубки должна была подключить девочку. Иногда в игре Паула «жила», а иногда и «умирала», несмотря на неоднократные попытки спасения Тэмсин и «аварийными службами», которых они «вызывали на помощь».
Доктор Бессель Ван Дер Колк утверждал, что травму, возможно, придется разыгрывать неоднократно, так как ее отпечаток укрепился в мозгу [8]. Винникотт описывал, что повторные переживания ребенка о негативном событии и мама, помогающая исправить их, имеют решающее значение для успешного преодоления этого этапа. Предметы и переходные явления играют решающую роль, поддерживая ребенка во время психотерапии и этого переходного процесса [6].
Через несколько лет психотерапии Паула и Тэмсин несколько недель подряд разыгрывали жизнь тетушки и ее племянника. Каждый день после работы они ложились спать, а ночью на них «нападал вор». Но однажды Паула решила, что члены этой семьи очень устали после работы и им нужно отдохнуть и посмотреть телевизор. В это время Тэмсин спонтанно стала рассказывать, как бы вспоминая, о прекрасной поездке на лошадях. Раньше Паула не терпела, чтобы психотерапевт отходила от ее сценария игры, но в этот раз она повела себя спокойно, а после нескольких коротких попыток все же вернуться к сцене со злоумышленником, которые Тэмсин плавно переводила обратно к мирной игре, Паула согласилась закончить игру без агрессивных нападений.
Девочке нужно было неоднократно делиться своей историей с кем-то другим, чтобы перейти к моменту, когда навязчивые воспоминания о травматическом переживании мешали ей жить дальше. Они использовали предметы и истории, чтобы оживить прошлые события Паулы, сделав их доступными для отношений в рамках терапевтических сеансов. Сидя на двух стульях друг напротив друга в кабинете, говоря о том, что персонажи-жертвы этих игр «как будто» похожи на Паулу, которая не может почувствовать себя в безопасности, Тэмсин постепенно и мягко удалось убедить ее в том, что эта история действительно происходила с ней, а не с выдуманными героями. Такое прикосновение с травмой девочки должно было быть очень осторожным.
Со временем трубка стала играть менее важную роль в терапии Паулы, а проблемы «жизни и смерти» стали немного блекнуть, как и необходимость контролировать Тэмсин. Ее агрессия в играх и иногда жестокое негативное отношение к терапевту также уменьшались. Во время терапии, благодаря этим играм, девочка многократно заново переживала ту травму, а затем спокойно возвращалась в реальность, и к этому чувству вдали от опасности она стала постепенно привыкать. По окончании терапии в семье и школе стали хорошо отзываться о поведении Паулы. Терапия помогла ей научиться
заводить друзей и успешно общаться с людьми. С помощью творческой игры Паула научилась способам выражения потребности в любви и привязанности, а также развила правильное сексуальное самосознание [1].
В психотерапии детей со сложностями в обучении, особенно если они пережили травму, жизненно важно наличие целой сети поддержки, несмотря на необходимость высокого уровня конфиденциальности. В работе с детьми психотерапевту нужно сообщать о своих опасениях относительно любого риска, который они могут представлять для себя и других, чтобы иметь возможность размышлять о терапевтическом значении вещей, которые они ему рассказывают. В сеть, кроме терапевта, также могут быть включены родители, учителя и социальные работники, с которыми регулярно проводятся встречи для обмена информацией [1]. Таким образом, использование переходных предметов могут играть решающую роль в психотерапевтическом процессе.
Использованные источники:
1. Cottis T. "You can take it with you": transitions and transitional objects in psychotherapy of children with learning disabilities. British Journal of Psychotherapy, (1), 2017.
2. Sroufe L.A., Egeland B., Carlson E.A.&Collins A.C. The Development of the Person: The Minnesota Study of Risk and Adaptation from Birth to Adulthood. New York: Guilford Press, 2005.
3. Winnicott D.W. Further thoughts on babies as persons. In: Davis M.&Wallbridge D. London: Karnac, 1947.
4. Schore A.N.&Sieff D.F. On the same wave-length: How our emotional brain is shaped by human relationships. In: Sieff D.F. Understanding and Healing Emotional Trauma. London: Routledge, 2015.
5. Alvarez A. Live Company. London: Routledge, 1992.
6. Winnicott D.W. Transitional objects and transitional phenomena. In: Winnicott D.W. Playing and Reality. Routledge Classic Edition. London: Routledge, 1953.
7. Klein J. Grayson Perry. London: Thames and Hudson, 2009.
8. Van der Kolk B. Developmental trauma disorder: Toward a rational diagnosis for children with complex trauma histories. Psychiatric Annals, 35(5), 2005.
