CC BY
313ДЕТСКАЯ И ПОДРОСТКОВАЯ ПСИХИАТРИЯ
© И.В. Добряков, 2009 УДК 615.851-053.2(045)
Для корреспонденции
Добряков Игорь Валерьевич - кандидат медицинских наук, доцент кафедры детской психиатрии, психотерапии и медицинской психологии Санкт-Петербургской медицинской академия последипломного образования, ученый секретарь Российской ассоциации перинатальной психологии и медицины Адрес: 193015, г. Санкт-Петербург, ул. Кирочная, д. 41 Телефон: (812) 377-87-36 E-mail: dobriakov2008@yandex.ru
И.В. Добряков
Психоанализ и перинатальная психотерапия
ГОУ ДПО «Санкт-Петербургская медицинская академия последипломного образования Росздрава»
St. Petersburg Medical Academy of Postgraduate Studies
В статье приводится определение нового раздела психотерапии -перинатальной психотерапии, описаны ее основные особенности, показано значение психоаналитических теорий в ее возникновении, а также значение психоанализа в понимании психосоматических расстройств у детей раннего возраста.
Ключевые слова: психоанализ, перинатальная психотерапия, психосоматические расстройства
Psychoanalysis and perinatal psychotherapy
I.V. Dobryakov
The paper provides a definition of perinatal psychotherapy - a new section of psychotherapy, outlines its major features and the role of psychoanalytic theories in its emergence. Also highlighted is the importance of psychoanalysis in understanding of psychosomatic disorders in young children.
Key words: psychoanalysis, perinatal psychotherapy, psychosomatic disorders
В настоящее время можно констатировать, что в Россию вернулся психоанализ. После долгого перерыва отечественным ученым и практикам стали доступны труды S. Freud, A. Freud, А. Adler, E. Fromm, K. Horney, C.G. Jung, М. Klein, S. Lebovici, R.A. Spitz, D.N. Stern, D.W. Winnicott и др.
Оценивая вскоре после смерти З. Фрейда (S. Freud) значение разработанного им подхода, К. Юнг писал, что влияние психоанализа можно заметить везде, где человеческая душа выступает решающим фактором, и прежде всего в психопатологии в целом, затем в психологии, философии, эстетике, этнологии - last not last - в психологии религии [24]. В наше время этот список может быть существенно продлен. Есть место в этом списке и для перинатальной психологии, и для перинатальной психотерапии, возникновение которых всецело обязано психоаналитическим открытиям, теоретическим и практическим разработкам. Закономерно, что в Вене в 1971 г. именно по инициативе психоаналитика Gustav Hans Graber было учреждено Международное общество перинатальной психологии (International Society of Perynatal Psychology). Таким образом, теория психоанализа является одним из основополагающих источников развития перинатальной психологии, и современный перинатальный психолог и психотерапевт, каких бы теоретических воззрений они не придерживались, должны знать основы психоанализа.
В России, переживающей сложную демографическую ситуацию, перинатальная психология и психотерапия сейчас бурно развивают-
ДЕТСКАЯ И ПОДРОСТКОВАЯ ПСИХИАТРИЯ
#
ся, однако имя человека, которого можно назвать их основоположником, его работы известны только довольно узкому кругу специалистов. Речь идет об Отто Ранке (О. Rank). Этот ученый нередко увлекался, был не лишен заблуждений, но весомость его вклада в психоанализ не подлежит сомнению. Основные свои оригинальные идеи Ранк изложил в книге «Травма рождения» [14], которую посвятил своему учителю и подарил ему на день рождения 6 мая 1923 г. Свою реакцию на эту книгу сам Фрейд оценивал как шок, связанный с опасением растворения работы всей его жизни, посвященной этиологии неврозов, представлениями о значении в их патогенезе травмы рождения. Однако потом шок уступил место радости по поводу того, что Ранк сделал открытие фундаментальной важности. В декабре 1924 г. издание книги Ранка Фрейд назвал «важнейшим шагом вперед со времени открытия психоанализа» (цит. по [5]).
Отто Ранк полагал, что рождение ребенка является психической травмой, создающей у него высокий уровень тревоги, имеющей тенденцию вновь возникать у взрослого человека в критических ситуациях, проявляться в невротических симптомах. Сам он расценивал свои идеи о значимости травмы рождения для психоанализа всего лишь как вклад в психологию нормы по Фрейду, в лучшем случае - весомый вклад, отмечал, что именно З. Фрейд впервые высказал мысль о том, что первичная тревожность - ядро всякого невротического нарушения - связана с травмой рождения [14].
Однако то, что Фрейд в основном интересовался отношениями ребенка с отцом, комплексом Эдипа и в меньшей степени отношениями ребенка с матерью, по мнению Ранка, было неверным. Суть жизни, считал Ранк, заключается в отношениях между матерью и ребенком: любовного единства вначале, драматической сепарацией в процессе родов и в дальнейшем. Роды - это первичная сепарация, вызывающая ужас. Второй травмой сепарации является отлучение от груди. Те же механизмы травматизации возникают при появлении соперника, т.е. при рождении брата или сестры (сиблинговые расстройства), измене, утрате близкого (разлуке, смерти). Нельзя не согласиться с мнением Ранка о том, что человек вследствие долгого пренатального периода и развившейся в дальнейшем способности мышления пытается творчески восстановить первичное состояние, переживаемое им антенатально с помощью сексуального удовлетворения. Таким образом, половой акт является оптимальной попыткой замещения внутриутробного единения с матерью, единственной возможностью приблизительного восстановления первичного удовольствия путем частичного и чисто телесного возвращения в утробу. Но это частичное удовлетворение, к которому присоединяет-
ся величайшее ощущение удовольствия, удовлетворяет не каждого индивида. Если женщина может посредством полного воспроизведения первичной ситуации и реального повторения беременности и родов ближе подойти к первичному удовлетворению, то мужчина, зависящий от бессознательной идентификации, должен обеспечивать себе замену этого воспроизведения, идентифицируясь с матерью [14].
Невротик, по мнению Ранка, не способен нормально преодолевать травму рождения с помощью сексуального удовлетворения, так как не довольствуется частичным возвращением к матери, которое дает ему половой акт и рождающийся ребенок. Это может происходить вследствие тяжелой родовой травмы, нередко связанной с осложнениями в родах, и, следовательно, более сильного первичного вытеснения.
При постепенном отделении от матери (важным моментом которого является прекращение кормления грудью) обеспечивается благополучное прохождение стадии «первичного вытеснения» и избавление от исходной тревоги. При нарушении этого возникают бессознательные амбивалентные тенденции стремления возвращения в утробу матери и одновременно ужаса перед ней, что приводит к развитию патологических состояний. С точки зрения Ранка, разработанная им концепция, понимание первичной амбивалентности психики человека дает возможность понимания сексуального развития человека, позволяет раскрыть многие загадки его онтогенеза. Основная жизненная проблема человека сводится к преодолению страха отделения от матери (или от того, кто ее заменяет), и психотерапия должна помогать людям, не справляющимся с этим [14].
Фрейд в итоге не принял идеи Ранка, согласно которой акт рождения является основным источником невроза из-за продолжения непреодоленной, существующей как «правытеснение», «прасифика-ции» на мать. Продолжая считать эти идеи «смелыми и остроумными», З. Фрейд в то же время отмечал, что внутриутробная жизнь, тесно связанная с ранним детством, обусловливает его проблемы «значительно сильнее впечатляющей цензуры акта рождения, в которую нам предлагается поверить» [17]. Он остроумно сравнивал сводимый к проблемам травмы рождения психоанализ с поисками во время пожара лампы, послужившей причиной возгорания, упрекал Ранка в игнорировании роли отца [17]. Обвиняя Ранка в редукционизме, Фрейд, безусловно, был прав, но это не умаляет значения выдвинутых Ранком идей, особенно для перинатальной психологии и психотерапии. Однако целый ряд исследователей, вроде бы взявших на вооружение идеи Ранка и ссылавшихся вскользь на него, в своих работах повторяли ошибки Ранка, отмеченные З. Фрейдом. Наиболее известным из таких «после-
82
И.В. Добряков
дователей» является Ст. Гроф. Экспериментируя с изменениями сознания пациентов с помощью ЛСД и голотропного дыхания, он считал, что в таком состоянии они вновь переживают травмы своего реального биологического рождения [4]. Подобный опыт Гроф назвал трансперсональным, считал терапевтическим и объяснял его, используя парапсихоло-гические, мистические категории («сверхчеловеческое духовное существо», «сознание универсального мышления», «сверхкосмическая и метафизическая пустота»), не принадлежащие, по его собственным словам, общепринятым в науке представлениям о мире [22]. К сожалению, эти идеи, имеющие весьма косвенное отношение к научному наследию Ранка, довольно популярны, дискредитируют его, перинатальную психологию и психотерапию, с которыми ассоциируются.
Современная перинатальная психотерапия (ПП) -это система лечебного психического (психологического) воздействия на психику женщины и ребенка в антенатальном (герминальном, эмбриональном, фетальном), интранатальном и постнатальном периодах, а через психику на организм женщины и ребенка [6].
К особенностям ПП на современном этапе ее развития следует отнести:
• последовательную смену задач ПП, связанных со стадиями проблем семейного характера, которые она предназначена решать;
• диадический подход к психике матери и ребенка;
• профилактическую направленность ПП;
• необходимость тесного сотрудничества перинатального психотерапевта с другими специалистами (акушерами-гинекологами, неонатологами, семейными врачами, психологами);
• недостаточное количество грамотных специалистов, способных осуществлять перинатальную психотерапевтическую помощь;
• низкий уровень осведомленности пациентов, нуждающихся в ПП, о возможности ее получения;
• необходимость активного выявления нуждающихся и формирования у них мотивации на лечение;
• ятрогенный характер ряда нарушений, являющихся показанием к применению перинатальной жизнедеятельности семьи [6].
Одним из основных понятий перинатальной психотерапии, определяющих ее содержание, является понятие перинатального периода. Выделение этого возрастного периода, которое произошло в 60-е гг. ХХ века, было вызвано его большой значимостью для физического, нервно-психического и интеллектуального развития ребенка. Специалисты в области перинатологии неоднозначно понимают термин «перинатальный». По Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10), перинатальный период начинается с 22 полных
недель (154 дня) беременности. Акушеры и неона-тологи продолжительность перинатального периода определяют с 28-й недели беременности (когда вес плода достигает 1000 г и более, а рост 35 см и более), включает период родов и заканчивается к концу 7-х суток жизни новорожденного.
Если строго руководствоваться этими определениями, то поле внимания исследователей будет значительно суженным, а объектами изучения окажутся только плод, а затем новорожденный. При этом нарушается основной принцип диадического подхода. С точки зрения перинатальных психологов, перинатальный период включает в себя весь пренатальный период, сами роды и определенный период времени после рождения. Такое представление более соответствует этимологическому значению понятия (греч.: peri - вокруг; лат.: natus -рождение), расширяет терапевтическую временную перспективу, соответствует определению пери-натологии, данному Г. Крайг [12]. Она подчеркивает, что перинатология - это «новая ветвь медицины» которая рассматривает рождение ребенка не как отдельное событие, представленное точкой на оси времени, а как длительный процесс, начинающийся с зачатия и охватывающий весь пренатальный период, сами роды и первые месяцы после рождения» [12]. Таким образом, предметом исследования перинатальных психологов становятся психические процессы, связанные с зачатием, а также происходящие в антенатальном (герминальном, эмбриональном, фетальном), интранатальном и постнатальном периодах.
Основоположники детского психоанализа А. Фрейд (Freud A.) и М. Кляйн (Klein М.) придавали большое значение отношениям матери и младенца, считая их важнейшими среди факторов, влияющих на формирование психики и особенностей личности. А. Фрейд при проведении психоанализа ребенка привлекала к сотрудничеству его родителей, изучала особенности привязанности ребенка к матери [16].
Интерес к младенцам М. Кляйн объяснялся уверенностью в том, что, лишь исследуя их психическую деятельность, можно понять болезни, возникающие в старшем возрасте. При этом особую роль она придавала переживаниям зависти, агрессии или благодарности, испытываемыми младенцами по отношению к материнской груди. М. Кляйн удалось показать, что негативные эмоции ослабевают, если мать способна интроецировать чувства ребенка и при этом оставаться в уравновешенном состоянии. Интеграция личности, по мнению М. Кляйн, может состояться лишь тогда, когда пациент начнет строить свои отношения с окружающим миром, обретя вновь чувство безопасности, которое испытывал в утробе матери (in utero) [10, 11].
А. Адлер ^dler А.) в 1931 г. писал, что основные факторы, формирующие психику человека, воздействуют на него в младенчестве, что в этом
ДЕТСКАЯ И ПОДРОСТКОВАЯ ПСИХИАТРИЯ
#
возрасте уже можно различить черты характера взрослого человек [1].
Особое значение в становлении перинатальной психологии имели работы Д.В. Винникотта (Winnicott D.W.). Он считал, что психическое здоровье младенца зависит от качества заботы о нем матери [2, 3]. Д.В. Винникотт в Англии и Э.Г. Эриксон (Erikson E.H.) в Америке сформулировали суть основного вклада матери в здоровое развитие ребенка как снижение его сепарационной тревожности, формирование доверия к окружающему миру, адаптироваться в котором тем проще, чем больше он напоминает пережитое первичное состояние [2, 3, 20]. Позднее многие исследователи, такие, как S. Lebovisi, M.S. Mahler, R.A. Spitz, D.N. Stern и др., стали рассматривать мать и младенца в рамках единой диады, являющейся подсистемой семейной системы [15, 18, 19, 25, 26].
F. Dolto (ученица Ж. Лакана) и F. Veldman разработали метод аффективного, то есть наполненного эмоциональным смыслом, психотактильного контакта. Метод получил название гаптономия (от греч.: hapsis - трогать) [23]. В настоящее время этот метод продолжает развивать и внедрять в практику дочь Ф. Дольто - C. Dolto-Tolich. Она подчеркивает, что гаптономия - нетелесноориентированная психотерапия. Суть гаптономии в том, чтобы прикасания были взаимными, отражали не тактильное ощущение, а присутствие другого человека, были наполнены эмоциональным содержанием. Гаптономия может использоваться на любом этапе онтогенеза человека, но наиболее распространена именно перинатальная гаптономия, проводимая во время работы с беременными женщинами, позволяющая устанавливать контакт с плодом. К. Дольто-Толич считает перинатальную гаптономию самым эффективным способом профилактики осложнений в течении беременности и родов [7].
Таким образом, благодаря работам психоаналитиков изменилось представление о психических процессах, протекающих в системе «мать-дитя». Стало очевидно, что перинатальный период - это уникальный, сложный период жизни человека, который необходимо изучать.
Именно диадический подход, основанный на психоаналитической теории, позволил по-новому взглянуть на некоторые нарушения, отмечающиеся у новорожденных детей, показать новые пути их профилактики и терапии в виде воздействия на психику матери, а через психику на ее организм и организм ребенка.
При наличии у женщины нервно-психических, соматических нарушений она часто не в состоянии справляться с материнскими обязанностями. Новорожденный индуцирует ее тревогу, другие отрицательные эмоции, и его адаптация в окружающем мире крайне затруднена. У таких младенцев не формируется безопасная форма привязанности
к матери (secure attachment «В»), при которой они способны исследовать окружающий мир и познавать его. Взаимоотношения ребенка с матерью, страдающей невротическими расстройствами или послеродовыми депрессиями, характеризуются тремя типами небезопасной привязанности по М. Эйнсфорт: типом А - избегающая привязанность (avoid attachment «A»), типом С - амбивалентная привязанность (resistant-ambivalent attachment «C»), а также типом D - дезорганизованная привязанность (disorganized attachment «D») [21].
В постнатальном периоде профилактикой нарушений развития и соматических расстройств младенцев является формирование безопасной формы привязанности. Дети с небезопасными формами привязанности характеризуются высоким уровнем тревоги, плаксивы. Они пугаются новых лиц, игрушек. По мнению Д.Н. Исаева, в 6-7 месяцев, а реже и в более раннем возрасте, у детей возможны невротические нарушения, среди клинических проявлений преобладает соматовеге-тативная симптоматика [8]. Соматовегетативным назвал уровень нервно-психического реагирования у детей в возрасте от 0 до 3 лет В.В. Ковалев [9]. Этот уровень характеризуется повышенной общей и психической возбудимостью. На этом фоне у детей нередко развиваются психосоматические расстройства, прежде всего имеющие отношение к системе пищеварения. Наиболее типичными являются младенческая колика, аэрофагия, инфантильная анорексия, пищевое недоразвитие, переедание, мерицизм, пикацизм. Все эти нарушения сведены в МКБ-10 под одной рубрикой F98.2 - расстройства питания в младенчестве и детстве, кроме пикацизма, имеющего шифр F98.3, анорексии (F50.0) и переедания (F50.4).
Младенческая колика отмечается обычно в периоде с 3-й недели по 3-й месяц жизни. Основными признаками колики являются крик и плач. Кормление может ненадолго успокоить ребенка. Попытки поменять режим питания, заменить грудное молоко на смесь или одну смесь на другую, медикаментозная терапия облегчения, как правило, не приносят. Р. Шпиц отмечал интересный факт: это расстройство совершенно отсутствует у младенцев, содержащихся в приютах, т.е. лишенных материнской заботы [18]. Младенцы, страдающие коликой, воспитывались родной матерью у себя дома и получали внимание и грудь по первому требованию. Р. Шпиц справедливо считает младенческую колику прежде всего ранним расстройством отношений в диаде «мать-дитя», представляющим собой наиболее архаичную предтечу расстройств объективных отношений. В то же время он отмечает, что возникает оно при сочетании двух факторов: тревожной гиперопеки матери и повышенного (даже умеренно) мышечного тонуса у детей [19]. В конце 3-го или 4-го месяца жизни у большинства детей мышечный тонус нормализуется.
84
И.В. Добряков
По-видимому, с этим связано исчезновение у них симптоматики к этому возрасту.
Аэрофагия (от греч.: aeros - воздух, phagein -поглощать) также встречается у младенцев тревожных матерей и проявляется в заглатывании ими воздуха при жадном сосании [8]. Воздух может также заглатываться ими безотносительно к приему пищи. При этом нередко отмечается вздутие живота, вызывающее дискомфорт и болезненные ощущения. Периодически у таких детей отмечается отрыжка, провоцирующая рвоту.
Инфантильная анорексия (от греч.: a - приставка, означающая отсутствие; orexis - аппетит) выражается потерей аппетита у младенцев невротичных матерей, не способных дифференцировать подаваемые ребенком сигналы и адекватно на них отвечать, беспорядочно по любому поводу прикладывающих детей к груди. Такие матери, как правило, не понимают, сыты их дети или нет. В результате дети не доедают, теряют в весе. Данное расстройство характерно для детей незамужних женщин, женщин с нервно-психическими расстройствами. У этих женщин во время беременности, как правило, отмечались гипогестогозический, тревожный и тревожно-депрессивный типы психологического компонента гестационной доминанты. Лечение детей с инфантильной анорексией требует как усилий педиатров, направленных на борьбу с гипотрофией, так и психотерапевтической работы по преодолению конфликта в отношениях в системе «мать-дитя» [13]. Явления инфантильной анорексии являются важным проявлением анаклитической (от греч.: anaclisis - отсутствие опоры) депрессии. Этот термин был предложен R.A. Spitz для описания состояний, часто возникающих у детей, лишенных матери при отсутствии более или менее полноценной ее замены (1946) [18]. Степень тяжести нарушений и стойкости симптоматики при этом во многом зависит от особенностей взаимоотношений в диаде «мать-дитя» до разлуки.
Пищевое недоразвитие характеризуется уменьшением массы тела ребенка при достаточном поступлении пищи и без проявлений у него каких бы то ни было заболеваний. Развивается такое состояние при нарушении взаимоотношений в системе «мать-дитя» в связи с пренебрежением ребенком и его эмоциональной и сенсорной депривацией [8]. Как правило, у матерей таких детей удается выявить эмоциональные расстройства, нередко связанные со скрытым нежеланием иметь ребенка, с неудовлетворенностью браком и т.п. При оказании психотерапевтической помощи матери состояние ребенка улучшается.
Переедание детей, приводящее к тучности, возникает, как и отказы от еды, в результате неудовлетворенности ребенка отношениями с матерью. В поведении таких детей обращает на себя внимание постоянное переедание. Процесс кормления
для них символизирует связь с матерью, которую так страшно утратить. Чем больше тревожат ребенка его отношения с матерью, чем больше он боится сепарации, тем чаще он принуждает себя есть. Еда для такого ребенка не способ утолить голод, а попытка снизить тревогу, обрести уверенность, почувствовать свое влияние на мать.
Мерицизм (от греч.: merykismos - жевание) или руминация (от лат.: ruminatio - пережевывание) -проявляется в форме многократного произвольного отрыгивания проглоченной пищи и повторного ее пережевывания. Процесс отрыгивания при этом не вызывает у ребенка неприятных ощущений, как это бывает обычно. Мерицизм может быть как средством привлечения ребенком внимания к себе недостаточно заботливой матери, так и результатом реакции чрезмерно тревожной и опекающей матери на обычное срыгивание. Длительное повторное пережевывание пищи стимулирует выработку эндорфинов [13] и делается необходимым младенцу с небезопасной формой привязанности.
Пикацизм (от лат.: pica - сорока) проявляется у детей в желании поедать несъедобное. У многих матерей детей, склонных к копрофаги, выявляются нарушения психотического уровня (в основном депрессивные). Отношение к ребенку у них характеризуется непостоянством и противоречивостью: проявления гиперопеки и сверхконтроля периодически сменяются гипоопекой и эмоциональным отвержением, причем открытых проявлений негативных чувств к ребенку у матерей нет. У детей-копрофагов значительно чаще, чем у их сверстников, возникают несчастные случаи, связанные с недостаточным вниманием к ним матерей (случайно обжигаются, падают, глотают острые предметы и т. п.) [19]. Попытки повлиять на ребенка, как правило, безуспешны. Психотерапевтическая помощь в таких случаях должна оказываться и системе «мать-дитя».
Так как дифференциация между психикой и телом у маленьких детей еще не завершена, воздействовать на маленького ребенка целесообразно через мать, с которой он составляет единую систему. К тому же наблюдать динамику психики матери куда легче, нежели ребенка [19].
Приведенные факты позволяют сделать вывод, что уже во время беременности можно и нужно заниматься профилактикой возникновения психосоматических расстройств у младенца, формируя у матери оптимальный тип психологического компонента гестационной доминанты. А в постнатальном периоде формирование безопасной привязанности позволит предупредить развитие психосоматических нарушений у ребенка. Психотерапевтические и психокоррекционные мероприятия, направленные на коррекцию небезопасных типов привязанности, способствуют купированию психосоматической симптоматики у детей.
ДЕТСКАЯ И ПОДРОСТКОВАЯ ПСИХИАТРИЯ
Литература
#
1. Адлер А. Понять природу человека: Пер с англ. -СПб.: Академический проект, 1997. - 256 с.
2. Винникотт Д.В. Разговор с родителями: Пер. с англ. -М.: Класс, 1994. - 112 с.
3. Винникотт Д.В. Маленькие дети и их матери. - М.: Класс, 1998. - 80 с.
4. Гроф С. За пределами мозга: Пер. с англ. - М.: Изд. Трансперсонального института, 1993. - 504 с.
5. ДжонсЭ.Жизнь и творения Зигмунда Фрейда: Пер. с англ. -М.: Гуманитарий АГИ, 1997. - 448 с.
6. ДобряковИ.В. Психотерапия и перинатальная психология // Перинатальная психология и нервно-психическое развитие детей: Сб. материалов межрегион. конф. - СПб.: АМСУ,
2000. - С. 11-15.
7. Дольто-Толич К. На путях рождения: о гаптономическом сопровождении человека. - Ижевск: Удмуртский университет, 2003. - 132 с.
8. Исаев Д.Н. Психопатология детского возраста. - СПб.: СпецЛит, 2007. - 463 с.
9. Ковалев В.В. Семиотика и диагностика психических заболеваний у детей и подростков. - М.: Медицина, 1985. - 288 с.
10. Кляйн М. Зависть и благодарность. Исследование бессознательных источников. Пер с англ. - СПб., Б.С.К., 1997. - 96 с.
11. Кляйн М. Некоторые теоретические выводы, касающиеся эмоциональной жизни ребенка // Психоанализ в развитии: Сб. переводов. - Екатеринбург: Деловая книга, 1998. -С. 59-107.
12. Крайг Г. Психология развития: Пер с англ. - 7-е междунар. изд-е. - СПб.: Питер, 2000. - 992 с.
13. Микиртумов Б.Е., Кощавцев А.Г., Гречаный С.В. Клиническая психиатрия раннего детского возраста. - СПб.: Питер,
2001. - 256 с.
14. Ранк О. Травма рождения: Пер. с англ. - М.: Аграф, 2004. -400 с.
15. Стерн Д.Н. Межличностный мир ребенка: взгляд с точки зрения психоанализа и психологии развития:. Пер с англ. -СПб.: Восточно-Европейский институт психоанализа, 2006. - 376 с.
16. Фрейд А. Введение в детский психоанализ: Пер. с нем. -М.: Детский психоанализ, В. 1, 1991. - 91 с.
17. Фрейд З. Конечный и бесконечный анализ // Психоанализ в развитии: Сб. переводов. - Екатеринбург: Деловая книга, 1998. - С. 5-42.
18. Шпиц Р.А. Первый год жизни. Пер с англ. Л.Б. Сумм / Под ред. А.М. Боровикова. - М.: ГЕРРУС, 2000. - 384 с.
19. Шпиц Р.А. Психоанализ раннего детского возраста. Пер. с англ. - М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2001. - 159 с.
20. Эриксон Э.Г. Детство и общество. Пер. с англ. -СПб.: Ленато, АСТ, Фонд «Университетская книга», 1996. - 592 с.
21. Ainsworth M.D.S. Attachment: Retrospect and prospect // The Place of Attachment in Human Behavior / Eds C.M. Parkes, L. Stevenson-Hide. - N.Y.: Academ. Press, 1983. - P. 64-81.
22. Groff St, Halifax J. The Human Encounter with Death. - 1979. -P. 47-48.
23. Dolto F. La cause des enfants. - Edition Robert Laffont, 1985. - 489 p.
24. Jung C.G. Die Beziehungen zwischen dem Ich und dem Unbewubten. - Darmstadt: Reichl, 1939.
25. Lebovici S. Le nourisson, la mere et le psychoanaliste: les interactions precoses. - Paris: Le Centurion, 1983.
26. Mahler M.S. On human symbiosis and the vicissitudes of individuation // J. Am. Psychoanal. Assoc. - 1975. - Vol. 23. -P. 327-333.
86
