CC BY
354
Переходная экономика
переходная экономика: от планово-директивной к рыночной
В статье рассмотрены разновидности трансформационной экономики и основные институциональные преобразования, осуществляемые в нашей стране при переходе к рыночной экономике. Представлены особенности основных моделей трансформационной постсоциалистической экономики.
Ключевые слова: переходная экономика, переходный период, рыночные преобразования, трансформационный спад.
В течение полутора десятилетий в нашей стране происходит переход от административно-командной системы к рыночной. Созданная рыночная система отличается множеством недостатков, но, несмотря на многочисленные ошибки в ходе преобразований и несовершенство возникающей рыночной экономики, рынок в основном в России создан. Таково мнение многих экономистов (Д. С. Львов, А. Илларионов, А. Нестеренко и др.).
Вместе с тем большинство экономистов считают, что переход от административно-командной экономики к рыночной еще не завершился. Трансформация системы от централизованной экономики к рыночной — процесс длительный и многоплановый. Как показывает опыт стран, проходивших этот путь, первый этап характеризуется сокращением влияния государства на экономику, что вызывает падение объемов производства, уменьшение рабочих мест, резкое снижение уровня жизни, разрушение хозяйственных связей и общественных механизмов. На втором этапе происходит формирование новых хозяйственных связей, складывается рыночная инфраструктура. Экспортно ориентированные отрасли начинают наращивать
О.И. ОПАЛЕВА, кандидат экономических наук, доцент
Ю.В. ЧЕРЕНКОВА, аспирант
Московский государственный областной университет
объемы производства, падение производства останавливается, экономика страны переходит в фазу депрессии, начинает медленно повышаться уровень жизни населения. Третий этап характеризуется началом экономического роста.
Содержанием переходного периода является отмирание институтов плановой экономики и формирование становления институтов рыночного хозяйства. Стране, вступившей на путь перехода к рынку, приходится решать проблемы, как общие, так и вытекающие из особенностей данного национального хозяйства.
В ХХ в. мир эволюционировал, проходя несколько разновидностей переходных экономик. Они различались как по времени возникновения, так и по содержанию, но имели общую черту — изменение основных базовых отношений экономических систем. Эти изменения приводили к коренному преобразованию прежних или возникновению новых систем.
Одной из форм переходных экономик была экономика переходного периода от капитализма к социализму. Исторически она происходила в течение периода времени, начавшегося с Октябрьской революции 1917 г. и завершившегося в тридцатых годах. Социально-экономическое содержание экономики того переходного периода было обусловлено противоположностью капиталистической и социалистической систем.
Теория экономики переходного периода начала ХХ в. исходила из концепции создания экономических систем в чистом виде, не содержащих никаких других инородных элементов и отношений.
По данной концепции, сущностью переходного периода является революционная смена капиталистических производственных отношений социалистическими.
Экономике переходного периода была свойственна многоукладность, которая в дальнейшем должна быть преодолена. Развитая экономическая система не должна содержать каких-либо укладов. Экономике по завершении переходного периода надлежало превратиться в одноукладную социалистическую систему.
В переходный период особую роль должно было выполнить государство, стать гарантом коренных преобразований. Это нашло выражение в положении о диктатуре пролетариата как организующей и преобразующей силе, как орудии подавления сопротивления революционным изменениям. Теория исходила из необходимости сокращения продолжительности переходного периода.
Как показал исторический опыт, осуществление данного варианта переходный экономики привело к огромным потерям общества. На построении новой, социалистической системы были сосредоточены силы и ресурсы всей страны, была построена отечественная промышленность, проведена стремительная коллективизация сельского хозяйства. В ходе преобразований были ликвидированы рыночные отношения, экономика — огосударствлена. Появились перекосы в отраслевой структуре хозяйства: превалировали добывающая и базирующаяся на ней тяжелая промышленность; в сельском хозяйстве производительные силы оказались разрушены. Эти экономические, а также социальные факторы (широко применялось насилие не только в переходном периоде, но и в ходе социалистических преобразований) значительно ослабили потенциальные возможности самосовершенствования системы в будущем.
Иной разновидностью переходной экономики является проведение коренных преобразований в способах координации, но в отличие от рассмотренного радикального варианта эти изменения проводятся в рамках одной и той же экономической системы, не затрагивая ее основы. Происходят преобразования форм экономических связей, возникают системы новых институтов, регулирующих жизнь общества. Прежние способы регулирования экономической жизни всего общества перестают действовать. В изменившихся условиях с возросшими возможностями субъектов экономики прежние институты не могут справиться. Непредсказуемость развития системы увеличивается. Только путем изменения характера действия прежних институ-
тов и структур выхода из кризисных тенденций не найти. Необходима замена прежних институтов, выработка новых способов регулирования, а также формирование новых теоретических концепций экономического развития.
Примером подобных переходных экономических изменений может служить трансформация экономики стран Запада после мирового кризиса 1929 — 1933 гг. Этот кризис показал неспособность регулирования экономической жизни прежними методами, основанными на действии «невидимой руки» рынка. Новым этапом развития капиталистической системы стало появление методов государственного регулирования всей экономики страны. Меры экономической политики направлены не только на устранение недостатков рыночной системы, но и на регулирование поведения субъектов рыночной экономики. С новой, кейнсианской теоретической концепцией регулирования экономики наступил новый этап развития капиталистической системы. Меры государственного регулирования, сформированные в соответствии с кейнсианской концепцией, успешно осуществлялись довольно длительное время и обеспечивали относительно стабильное развитие стран Запада.
Экономические преобразования в отдельных странах носят переходный характер также в тех случаях, когда исторически сложившаяся в них система и структура национальной экономики в новых исторических условиях должны быть изменены в связи с изменением места данной страны в международных экономических и политических отношениях. Также целенаправленные преобразования связаны с ликвидацией деформаций в экономике отдельных стран. Они могут быть вызваны внешними причинами или комбинацией внутренних и внешних причин.
Примерами таких изменений служат преобразования экономики развивающихся стран. Эти страны стоят перед необходимостью преобразований структуры национального хозяйств, создания базиса для независимой экономики, ликвидации отсталой колониальной структуры хозяйства. Для стран, избравших так называемый некапиталистический путь развития, встала при этом новая задача перевода государственного сектора на рыночные основы. Во всех этих странах переходные процессы сопровождаются политической нестабильностью, частыми изменениями экономического и политического курса. В настоящее время эти страны переживают очередной этап трансформации, связанный с поиском достойного места в системе международного разделения труда в изменившемся мире.
Еще одной разновидностью переходных экономик является преодоление длительной полосы нестабильности в развитии экономики государств. Как правило, такие периоды связаны не с циклическими причинами, а с противоречиями развития государства на путях формирования рыночной системы.
Переходные процессы подобного рода происходят в странах Латинской Америки. Там в течение более 20 лет наблюдается низкий темп экономического роста, растет внешняя задолженность и неэффективно используются зарубежные кредиты, высокими темпами увеличивается инфляция, растет дифференциация доходов, причем большая часть населения этих стран живет ниже черты бедности.
Развивающиеся страны, прежде всего страны Латинской Америки, а также страны с переходной экономикой следовали рекомендациям специалистов Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка по проведению своих реформ. Основу рекомендаций Вашингтонского консенсуса1 составляют микроэкономическая либерализация, макроэкономическая стабилизация и приватизация.
Рекомендованная Вашингтонским Консенсусом (ВК) всеобщая приватизация теоретически базируется на теореме Коуза, в соответствии с которой при четкой спецификации средства производства сами попадают к наиболее эффективным собственникам. В рекомендациях ВК, в соответствии с господствовавшей в 1970 — 1980-х гг. идеей о развитии рынков, ликвидацией протекционизма, государственных субсидий и государственной собственности, отмечалось, что экспортная ориентация и либерализация внешней торговли ведут к наилучшим результатам в области экономического развития2. Всесторонняя открытость — торговая, инвестиционная, технологическая и информационная — принципиально важны для прогресса страны. Советы ВК исключали традиционные кейнсианс-кие рецепты стимулирования экономического роста за счет дефицита бюджета.
Для рекомендаций ВК характерна прагматичность. МВФ и другие финансовые организации, советуя достигать активного платежного баланса и бездефицитности бюджета, беспокоились о возврате выданных ими кредитов.
1 Вашингтонским консенсусом была названа Д. Уильямсоном (Willuamson J. Latin American Adjustiment: How Much Has Happened? Washington, Institute for International Economics, 1990) сложившаяся единая точка зрения МВФ, Всемирного банка и Министерства финансов США по поводу реформирования развивающихся экономик.
2 Edvards S. Trade Liberalization Reforms and the World Bank // AER. 1997. Vol. 87. N2 P. 43 - 48.
Страны Латинской Америки и ряд других стран применяли в своей практике стабилизационные программы, составленные в соответствии с советами ВК. Этот опыт был использован и в переходной экономике нашей страны. Российские экономические проблемы казались не столь отличными от латиноамериканских3.
Современная переходная экономика России переживает переход от «чистой» экономики к смешанной, в отличие от России начала ХХ в. Следует, видимо, оговориться, что смешанной модель рыночной экономики, к которой сейчас движется наша страна, будет лишь отчасти. Вопрос о формировании свободной рыночной или смешанной модели будет решаться в будущем.
Исторически первой складывается свободная рыночная экономика, в основе которой лежат отношения индивидуальной частной собственности. Материальной основой этих отношений служит индустриальный этап развития производительных сил. С переходом на постиндустриальный этап свободная рыночная экономика перерастает в смешанную.
К моменту крушения социализма индустриальный этап развития был в большей или меньшей степени пройден, но не завершен, свидетельством чего может служить большой удельный вес ручного труда в гражданском производстве советской экономики. По состоянию на 01.08.1985 в целом в промышленности работами при помощи машин и механизмов, а также наблюдением за автоматами занимались 65,1 % рабочих, работали вручную при машинах и механизмах и без них — 34,9 % рабочих4. Это свидетельствует о том, что переход к постиндустриальной стадии — дело будущего, достижению которого могла бы способствовать рыночная экономика. Наряду с этим существуют определенные предпосылки для становления современной смешанной экономики. Основу для нее составляют отрасли ВПК и смешанные с ними, оснащенные на уровне суперсовременных технологий. К тому же советская экономика, будучи не только индустриальной, но управляемой из единого центра, подвергалась высокой монополизации, что создало предпосылки для появления акционерной формы собственности в процессе рыночных пре-
3 Интересно исследование перуанца де Сото (Иной путь. Невидимая революция в «третьем мире». 1995). Он рассмотрел эволюцию нелегальных форм деятельности в Перу и их значение в становлении рыночной экономики «снизу», в создании конкурентной среды.
Сходство проблем при переходе к рыночной экономике в Латинской Америке и России, однако, не подтверждает того, что последовательность преобразований также схожа.
4 Научно-технический прогресс в СССР: статистический
сборник / Госкостат СССР. М., 1990. С. 9.
образований советских производственных и научно-производственных объединений. Происходит формирование различных форм индивидуальной, ассоциированной и совместной собственности. В российской экономике этот формообразующий процесс еще не завершился.
Смешанная экономика при общности в наиболее существенных моментах имеет свои особенности в различных странах. В российской экономике есть основания для формирования социального рыночного хозяйства путем использования наработанной при социализме, а потому привычной для населения практики предоставления общественно значимых благ и услуг через так называемые фонды общественного потребления, ныне практически разрушенные, но поддающиеся восстановлению в модифицированной форме. В 2005 г. были приняты национальные проекты, имеющие своей целью поддержание социально важных направлений развития экономики5.
Особенностью нынешней переходной экономики России в отличие от начала ХХ в. является ее трансформация из социалистической в капиталистическую, что не имело аналогов в мировой истории, не был наработан опыт подобных превращений.
Крушение социализма оказалось неожиданным как для западных экономистов, так и для отечественных исследователей. Моделей перехода от социалистической к рыночной экономике не было разработано.
Переход от централизованной к рыночной экономике в странах Восточной Европы и республиках бывшего СССР стал важнейшим экономическим событием второй половины ХХ в. Поэтому проблемы переходной экономики стали рассматриваться представителями западной экономической науки и ее отдельных направлений. Транзитологию теперь изучают в специальных исследовательских центрах и институтах, преподают в американских и западноевропейских университетах, издаются специализированные журналы,
Вместе с тем еще возникают сомнения, является ли транзитология теоретической дисциплиной. Утверждается6, что теории транзитологии не существует в силу сильной страновой специфики процессов перехода от плановой к рыночной экономике, а также в силу того, что переходная экономика не обладает устойчивыми закономерностями в отличие от рыночной и централизованной. Поэтому
5 Национальные проекты направлены на развитие здравоохранения, образования, ЖКХ, ипотеки и жилищного строительства и сельского хозяйства.
6 Portes R. Transformation Traps / Transition to the market Economy. Vol. 1. L. -N. Y.: Rontledge, 1997.
проблемы переходной экономики следует относить к области экономической политики, проводимой людьми, обладающими образованием, навыками управления государством и экономикой. Однако исследование взаимосвязи политики и экономики, логики и порядка формирования институтов рыночной экономики и других проблем перехода к рынку обогатили экономическую науку.
Неожиданно быстрое крушение социализма застало западную экономическую науку врасплох. Показав бесперспективность социализма и преимущества рыночной экономики, связанной с индивидуальной свободой и демократией, экономисты не создали теории, объясняющей переход от одной системы к другой, а также способы такого перехода.
Экономисты-практики, предоставляя кредиты странам с переходной экономикой, прежде всего в Латинской Америке, воспользовались готовыми рекомендациями экспертов Международного валютного фонда и Всемирного банка.
Анализ практики проведения рыночных преобразований привел к критическому осмыслению рекомендаций ВК. Критики7 рекомендаций ВК отмечали, что происходивший бурный рост экономики Китая и Юго-Восточной Азии был достигнут не за счет использования советов ВК, а вопреки им. Так, была сохранена активная роль государства во внешней торговле и ограничения в финансовой сфере. Россия, по их мнению, доверяя советам ВК, получила явный дисбаланс между макроэкономическими условиями и системно-структурной частью реформ, производившихся по рецептам ВК.
Одним из критиков Вашингтонского консенсуса стал Д. Стиглиц, главный экономист Всемирного банка, который высказался за сохранение, вопреки мнению ВК, институциональной сферы, которая не должна быть разрушена шоковыми методами. В частности, критика высказывалась по поводу ваучерной (в России) и чековой (Чехии) приватизации. Он считал приемлемым примененный в 1991 — 1992-х гг. в России вариант аренды госсобственности с правом выкупа. Неверной представляется также критикам ВК последовательность мер по либерализации экономики. Взгляды Стиглица нашли отражение в официальных документах Всемирного банка8.
В современной экономической теории [1] су-
7 Zecchini S. The role of International Financial Institutions in the Transition Process / Transition to the Market Economy. Vol. III. L-N-Y, 1997. P. 250 - 251.
8 Государство в меняющемся мире: отчет о мировом развитии 1997. Всемирный банк, 1997.
Переходный период: анализ и уроки первого десятилетия для стран Восточной Европы и бывшего Советского Союза. Всемирный банк, 2002.
ществуют различные подходы к значению отдельных задач переходной экономики, последовательности и решения, а также темпов преобразований.
Неоклассическое направление в основном теоретически обосновывает «шоковый» путь проведения реформирования: главным шагом считается либерализация, в результате которой производители и потребители получают правильные ориентиры, заданные относительными ценами. В итоге осуществляется реструктуризация производства в соответствии с потребностями общества. Искусственные барьеры, сдерживающие реформы, необходимо быстро убрать. Высокая скорость реформирования позволит легче преодолевать политическое сопротивление преобразованиям. К этим положениям по проведению реформ добавляются политические и институционные факторы, что уже выходит за рамки «чисто» неоклассического направления.
Противоположные взгляды высказывают гра-дуалисты, представители посткейнсианства. Они отказываются от модели общего равновесия, отмечают активную роль денег и процента в качестве передаточного механизма для превращения денег в капитал. Подчеркивая осуществление экономических процессов в реальном времени, замечают, что банки в переходный период не имеют возможностей для инвестирования. Поэтому даются рекомендации по активной роли государства в сфере финансов9.
Зарубежные экономисты, изучающие переходную экономику, признают, что продолжительность и глубина, и даже само падение производства после начала рыночных преобразований в России и странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) были неожиданными [4, с. 4 — 16].
Отечественные экономисты признавали возможность спада производства10, однако не считали эту проблему важной по сравнению с инфляцией или приватизацией.
В самом начале преобразований исследователи рассматривали спад производства конца 1980-х гг., а не тот, что может произойти после начала реформы11.
Причинами падения производства до начала рыночных преобразований называли ряд объективных обстоятельств (ухудшение демографической ситуации, резкое снижение мировых цен на углеводородное сырье и т. д.), однако большинство исследователей данной проблемы признали, что
9 Van Ees H, Garretsen H. The Theoretical Foundation of the Reforms in Eastern Europe: Bid Band vs. Gradualism and the Limition ofNeo-Classical Theory // Economic Systems. 1994. № 1. D. 1 - 14.
10 Переход к рынку: концепция и программа. М., 1990. С. 53.
11 Этот трудный, трудный путь. М., 1989. С. 8.
причины спада в основном носили субъективный характер.
С января 1992 г. переходный кризис был «замечен» экономистами, но трактовался либо как объект экономической политики12, либо как объективное следствие смены экономической системы [2, с. 187].
О причинах транспортного формационного спада высказываются различные точки зрения. Так, по одной классификации [5, с. 90, 91], причины поделены на две группы: первая — порожденная предшествующим этапом развития страны и вторая — обстоятельствами самого переходного периода как такового. В первую группу отнесены смена критериев сбалансированности в связи со сменой экономической системы и необходимостью преодоления структурного и технологического дисбалансов советской экономики. Во второй группе наиболее существенными являются: дезинтеграция производства, произошедшая вследствие распада мировой социалистической системы, Совета экономической взаимопомощи и даже ряда стран; длительность процесса формирования новых собственников — инвесторов; отсутствие достаточных денежных средств, накопление которых уже в переходный период удлиняло образование промышленного капитала; массовый отток из страны капитала за рубеж; всеобщая криминализация экономической деятельности.
По другому подходу [9, с. 52, 53], причины переходного кризиса сгруппированы иначе. К субъективным объяснениям относят ошибки реформаторов, приведших страну к высокой инфляции, спаду производства и большим социальным издержкам. Однако, как замечают авторы данной классификации причин, совсем без кризиса переход к иной экономической системе вряд ли возможен.
Ситуационные объяснения по сути совпадают с уже приведенным примером классификации причин [5, с. 90, 91]. Переходный кризис обусловлен состоянием экономики к концу 1980-х гг.: высокая степень милитаризации и монополизации экономики, отраслевая диспропорциональность, перекос в пользу производства средств производства, чрезмерное расширение старых отраслей с выходом на убыточные уровни производства, абсурдная система цен (с точки зрения рыночной экономики), изношенность основных производственных фондов и т. д. Для перехода к рынку накопившиеся деформации необходимо устранить, на практике это происходит путем «отсечения» лишнего, что неизбежно приводит к падению производства, росту цен и безработице.
12 Вопросы экономики. 1993. № 2. С. 8.
К этой же группе объяснений примыкают ссылки на распад СССР, СЭВ, разрушение торгово-экономических связей.
Третья группа представляет собой адаптационные объяснения: объективно необходим переходный период, в течение которого создаются новые структуры, реорганизуются старые, нарабатывается рыночный опыт, налаживаются торговые и кредитные связи и т. д. Одновременно происходит ломка стереотипов массового сознания, сформированных в плановой экономике и мешающих развитию рыночных отношений. Акцентируется необходимость создания конкурентной среды и обновления существующей промышленной базы. Решение этих задач потребует продолжительного времени. Следовательно, преобразование плановой экономики в рыночную даже при благоприятных условиях неизбежно сопровождалось бы экономическими потерями. В данной интерпретации кризис является закономерным явлением, сопутствующим экономическим преобразованиям.
Четвертый вариант объяснения причин кризиса — теория «идеального перехода»; т. е. отсутствие первых трех вариантов совокупности причин кризиса. В этом случае кризис является результатом изменения поведения хозяйствующих субъектов, их переориентации на получение прибыли вместо поддержания объемных показателей выпуска. Падение производства порождено сменой целевой функции производителей, оно проявляется даже в благоприятных начальных условиях и мгновенной адаптации всех хозяйствующих субъектов к новой рыночной обстановке. Из этого следует, что падение производства при системной трансформации является закономерностью.
Первые три варианта объяснений причин переходного кризиса не взаимоисключаемы, могут дополнять друг друга, их значение со временем меняется. Первые два фактора ослабевают либо действуют разово. Преобладающим вариантом становится третий вариант.
После рассмотрения всех вариантов причин переходного кризиса в различных их классификациях следует отметить, что переход от планового централизованного к развитому рыночному хозяйству долгий и сложный.
Для нашей страны закономерен был трансформационный спад, который никакие мероприятия центральной власти — либерализация цен, приватизация, финансовая стабилизация и т. п. — не способны были предотвратить.
Рассмотрение переходного периода и сопутствующего ему спада приводит к необходимости со-
поставления трансформационного и циклического кризисов. Такой анализ уже проводился в начале преобразований, сравнения осуществлялись позднее13. Кризисы сходны. Общностью форм проявления того и другого является абсолютное снижение макроэкономических показателей, рост безработицы, инфляционные процессы, нарастание социальной напряженности и ряд других черт. Единство внешних форм проявления обусловлено единством функции, которую каждый из них выполняет. Эта функция представляет собой разрешение накопленных ранее социально-экономических противоречий, материализовавшихся в сформированной в предшествующий период макроэкономической структуре. При разрешении противоречий частично разрушается макроструктура, сложившаяся на данном уровне развития техники и технологии.
Часто проводится сравнение российского спада с циклическим кризисом в США во времена Великой депрессии 1929 — 1933 гг. Анализируется фундаментально общий признак — падение производства в его трех аспектах: траектория сокращения производства, динамика отраслевой структуры и динамика капитальных вложений.
При существенном сходстве трансформационный спад и экономический кризис имеют различия с точки зрения их происхождения. Свои функции механизма разрешения накопленных в предшествующий период противоречий они выполняют в разных исторических условиях. Предшествующий период по существу и по продолжительности также разный. В рыночной экономике период измеряется продолжительностью промышленного цикла, который завершается кризисом. После кризиса следует технико-технологическое обновление, открывающее новые перспективы для роста эффективности прежде всего реального сектора экономики. При этом сохраняется система экономических отношений.
В нашей переходной экономике исследователи отметили ряд специфических черт кризиса. Так, сохранилась убыточность производства. Убыточная продукция производилась в больших объемах до реформ, в плановой экономике. В период проведения реформ абсолютный объем убыточной продукции (со второй половины 1994 г. до середины 1997 г.) [9, с. 61 — 63] остался практически без изменений (различается убыточная продукция и убыточные предприятия в целом). В самом общем виде причины выпуска убыточной продукции разделяют на «вынужденные» и «добровольные». К вынужден-
13 Маевский В. //Общество и экономика. 1999. № 3 — 4.
но убыточной относится продукция, на которую неверно установлены цены при прогнозировании спроса, допущены ошибки при самом прогнозировании, не учтены требования госорганов. Иначе говоря, условно вынужденные убытки не имеют прямого отношения к текущей мотивации производителей, их не следует объяснять спецификой переходной экономики. Условно добровольные убытки являются следствием специфических целей, которые ставятся руководством предприятия: удержание своей доли на рынке сбыта, стремление занять лишних рабочих, стремление поддержать статус предприятия, поддержание своих традиционных партнеров, завоевание новых рынков сбыта, поддержание высокой заработной платы, попытка частично окупить уже приобретенные основные фонды.
Второй важной особенностью российской экономики в период переходного кризиса является избыточная занятость. Можно заметить, что в зрелых рыночных экономиках такое явление также наблюдается, но в нашей стране оно приобрело большие масштабы и устойчивость.
Как и в случае с убыточностью, избыточную занятость можно разделить на условно вынужденную и условно добровольную. Условно добровольная — численно преобладала. Несмотря на сокращение за 1994 — 1997 гг. числа предприятий с чисто «добровольной» трудоизбыточностью, к началу 1997 г. их перевес был двукратным. Условно вынужденная трудоизбыточность вызывалась ожиданием роста спроса на выпускаемую продукцию; высокими издержками, связанными с увольнениями; стремлением застраховаться от технологических сбоев. Условно добровольная трудоизбыточность была связана с социальной ответственностью директора, нежеланием создавать напряженность в коллективе, стремлением сохранить статус предприятия.
Третьей характерной особенностью нашей экономики в период переходного кризиса был быстрый рост бартерного оборота. Согласно опросам «Российского экономического барометра», в российской промышленности в 1997 г. в среднем только одно предприятие из одиннадцати не применяло бартерного обмена. По мнению директорского корпуса, основными причинами бартерного обмена явились, прежде всего, нехватка оборотных средств и стремление ускорить реализацию продукции, лишь на третьем месте стоит проблема высоких налогов.
Экономисты анализировали феномен российского бартера как со стороны добровольного, так и вынужденного явления, а также при помощи
модели спроса на деньги Баумоля-Тобина14. Однако представляется верным обоснование российской бартеризации в 1990-х гг. стремлением не к росту прибыли за счет уклонения от налогов и сокращения трансакционных издержек, а попыткой директорского корпуса максимально сохранить достигнутый потенциал в период плановой экономики [9]. Для товаропроизводителей рациональным становится все, что способствовало поддержанию размеров предприятия, максимальному замедлению сокращения масштабов хозяйственной активности. Этим объясняется массовый выпуск убыточной продукции, удержание избыточной рабочей силы и, как логическое продолжение, бартеризация.
Впрочем, замечает С. П. Аукуционек [9, с. 69, 70], не исключается переплетение двух мотивов поведения российского производителя — как получение прибыли, так и сохранение ранее наработанного потенциала. Примером служит бартерное производство (в отличие от бартера как формы торговли).
Бартерное производство представляет собой такой выпуск продукции, когда известно заранее, что способом ее реализации будет натуральный обмен, причем издержки по ее изготовлению покрываются в процессе того же самого обмена. Таким образом бартерное производство обеспечивает масштабы хозяйственной деятельности предприятия. В то же время бартерное производство оказывается выгодным по той причине, что при увеличении выпуска постоянные издержки оказываются отнесенными на большое количество продукции, следовательно, понижается себестоимость. Предприятие снижает свои убытки или даже становится прибыльным при наличии, конечно, неизменного платежеспособного спроса.
Приостановка экономического роста происходит в том числе вследствие коренных преобразований отношений собственности. Еще до объявленной Государственной программы приватизации в 1992 г. стали возникать новые формы организации собственности и организации управления.
На заключительном этапе горбачевской перестройки предпринималась попытка децентрализации хозяйственных решений при сохранении государственной собственности. Мыслилось, что постепенно будет происходить процесс коммерциализации государственных предприятий без приватизации основных секторов экономики (подобно функционированию итальянских и австрийских
14 Малахов С. Трансакционные издержки в российской эко-
номике // Вопросы экономики. 1997. № 7.
государственных холдинговых компаний). Практически одновременно были укрупнены министерства путем создания министерских групп с приданием крупным промышленным объединениям статуса концерна, что закладывало основу для усиления монополизма при отсутствии жесткого государственного контроля. Принятый Верховным Советом в 1987 г. закон «О государственном предприятии (объединении)» способствовал развалу прежней институциональной системы, для которой была характерна жесткая административная соподчи-ненность. В данном Законе наряду с выборностью директоров на собраниях трудового коллектива вводились новые правила формирования фонда заработной платы, который фактически выводился из-под государственного контроля. Установление размеров денежного фонда заработной платы всегда было прерогативой государства и являлось одной из важнейших макроэкономических величин, из которых складывалась централизованная плановая экономика. Величина денежного фонда заработной платы входила в расчеты других пропорций планового хозяйства — баланс денежных доходов и расходов населения, размеры товарооборота, бюджетные показатели. В 1988 — 1989 гг. рост фонда заработной платы стал опережать рост производительности труда на 7 — 8 %. Новые принципы формирования фонда заработной платы повлекли за собой невыполнение кассового плана Госбанка и рост денежной эмиссии.
Одновременно с утратой контроля со стороны государства за движением величины фонда зарплаты произошло отделение наличного от безналичного денежного оборота — еще одного из основных принципов организации экономики. Уже существовавшие кооперативные, арендные и малые предприятия15 обслуживались наличными деньгами населения и государственных предприятий. Исподволь осуществлялась приватизация под прикрытие так называемых общественных фондов, служивших подобием холдинговых центров, объединявших разнородные предприятия. Но все же до 1992 г. основная экономическая деятельность осуществлялась в государственном секторе.
Административная вертикаль плановой экономики подрывалась двойной системой аллокации ресурсов. Еще оставалась плановая система, основанная на материальных балансах, с их привязкой к поставщику и его адресату, но уже начала дейс-
15 В РФ в 1991 г. существовали 78 тыс. кооперативов; 3,9 тыс. арендных предприятий; 65 тыс. малых предприятий; 8 тыс. акционерных предприятий. (Народное хозяйство РФ в 1992: стат. сборник. М., 1993). С. 23.
твовать рыночная система. Целостность плановой экономики серьезно подрывалась возникающей рыночной стихией, что вело к формированию институтов рыночного хозяйства. Стихийная приватизация, проводимая неформальными коалициями партийно-хозяйственной номенклатуры, перешла после принятия Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» на легитимную стадию осуществления. Начался глубинный процесс трансформации социалистического хозяйства в рыночное.
Социализм как экономическая система характеризовался отношениями общенародного присвоения средств производства и жизненных средств. Эти отношения в своем развитии регулировались, согласно официальной экономической науке экономическими законами: основным экономическим законом, состоявшем в повышении жизненного уровня трудящихся; законом планомерности, в соответствии с которым директивное централизованное планирование было механизмом хозяйствования; законом распределения по труду; законом социалистического накопления, в соответствии с которым формировались фонды накопления и потребления в рамках национального дохода. Однако действие экономических законов социализма, осуществляемых через деятельность людей, привели к серьезным противоречиям развития экономики. Так, на основе общенародного присвоения средств производства государством гарантировалась всеобщая занятость трудоспособного населения. Всеобщая занятость, экономический рост в целом, как представлялось, связан с ежегодными растущими капиталовложениями во все отрасли народного хозяйства, в связи с чем доля накопления в ВВП росла, а доля личного потребления падала. Так, к 1990 г. расходы на конечное потребление домашних хозяйств составляли 47,7 %, а валовое накопление — 30,3 % в ВВП16. Причем при проведении структурной политики аксиомой считалось обеспечение абсолютного приоритета накопления капитала в производственной сфере экономики, а остальные отрасли народного хозяйства—непроизводственная сфера, обеспечивались по остаточному принципу. Так, к началу рыночных преобразований доля производственной сферы в ВВП составляла 77 %, в капиталовложениях — 70 %17. В материальном производстве преимущественное развитие получили отрасли тяжелой промышленности, что также
16 Российский статистический ежегодник / Госкомстат России. М., 1997. С. 319.
17 Инвестиционная политика России. ИМЭМО РАН. М., 1995. С. 18.
ограничило возможности повышения уровня жизни населения.
Противоречивой оказалась практика социалистического планирования. С одной стороны, центральные плановые органы стремились установить максимальные плановые задания по выпуску готовой продукции при минимизации затрат на ее производство. С другой стороны, на уровне предприятий существовала прямо противоположная заинтересованность — стремление обосновать заниженные плановые задания по объему выпуска продукции и завышенные потребности в производственных ресурсах и рабочей силе. Материальное вознаграждение трудовые коллективы получали за выполнение и перевыполнение плановых заданий. В результате проявлением такого противоречия стало нараставшее скопление излишних основных и оборотных фондов, рабочей силы, а следовательно, снижение эффективности использования факторов производства. Сами излишки превращались в потери общества, в результате нарастал дефицит факторов производства, его следствием стало снижение качества готовой продукции. Нарастание дефицита и излишних производственных ресурсов вели к разрастанию теневой экономики, разрушавшей отношения планомерности.
Плановая система оказалась слабо восприимчивой к достижениям НТП. Внедрение новой техники и технологии сопряжено с риском, не всегда и не все удается предвидеть и запланировать заранее. К тому же риски, связанные с применением достижений НТП, не были связаны с материальным вознаграждением за выполнение плановых заданий.
Следует заметить, что централизованное планирование, относимое многими зарубежными и отечественными экономистами к недостаткам социалистической экономики [5, с. 64 — 66; 7, с. 27 — 88], имело и положительные аспекты. Цен-трализированное планирование ограничивало стихийность развития экономики, позволяло концентрировать производственные ресурсы общества для решения национальных проблем, таких как освоение огромных территорий, богатых природными ресурсами (нефть, газ, цветные и редкоземельные металлы и др.), что сделало нашу страну относительно независимой от их импорта и заложило основу для развития их экспорта, создание высокотехнологического потенциала (в том числе во многом до сих пор непревзойденного в области исследования космического пространства), мощного оборонного комплекса.
Применение централизованного планирования позволило нашей стране успешно решить ряд
социальных проблем — ввести бесплатное образование и медицину, предоставлять населению другие виды услуг благодаря распределению средств из общественных фондов потребления, что в 1970-х гг. увеличивало доход примерно на 40 % к уровню средней заработной платы.
Противоречивость централизованной экономики проявилась в реализации закона распределения по труду. Распределение по труду в условиях нараставшего дефицита постепенно вырождалось в уравнительное распределение, гасившее мотивацию к эффективному труду.
Социализм как социально-экономическая система не сумел разрешить своих противоречий на собственной основе. Плановая экономика не обеспечила перехода к интенсивному типу воспроизводства и не смогла сравняться по эффективности с рыночной. Действие объективных и субъективных факторов подвело к необходимости процессов трансформации социализма в капитализм, причем особенность социализма состояла в том, что инициатором его коренного преобразования выступила наиболее радикально настроенная часть правящей номенклатуры. Рыночные преобразования российской экономики открывали безграничные возможности для превращения советской номенклатуры в подлинных собственников управляемых ими объектов государственной (общенародной при социализме) собственности. В советской системе административный аппарат централизованного планирования и распределения составлял единое целое с предприятиями — единый народнохозяйственный комплекс. В советской структуре прав собственности фигура собственника как такового отсутствовала, право на доход было полностью отделено от контроля. Право принятия управленческих решений было распределено между различными уровнями хозяйственной и партийной иерархии. Право на доход предприятий было сосредоточено в государственном бюджете. Денежные потоки были жестко разделены на безналичный оборот (деньги предприятий) и наличный оборот (деньги населения). Деньги предприятий тоже были разделены: текущий оборот кредитовался без ограничений Госбанком СССР, а ресурсы для капиталовложений были сосредоточены в государственном бюджете и распределялись правительством.
Население страны не выступило с социальными протестами против рыночных преобразований вследствие сформировавшейся за долгие годы социальной пассивности. Имея мощные социальные гарантии в виде всеобщей трудовой занятости и поступлений из общественных фондов потребления,
Динамика ввп в странах цвЕ и России [9, с. 634] (в постоянных ценах, в % к предыдущему году)
страна 1990 г. 1991 г. 1992 г. 1993 г. 1994 г. 1995 г. 1996 г. 1997 г. 1998 г. 1999 г. 2000 г.
Болгария -9,1 -11,7 -7,7 -2,4 1,4 2,1 -10,9 -6,6 3,5 2,4 5,8
Венгрия -3,3 -11,9 -3,1 -0,6 2,9 1,5 1,3 4,6 5,2 4,0 5,5
Польша -11,6 -7,6 2,6 3,8 5,2 7,0 6,0 6,8 4,8 4,1 4,0
Россия -12,8 -5,0 -14,5 -8,7 -12,6 -4,0 -5,0 0,8 -4,9 5,4 8,3
Румыния -5,6 -12,9 -8,8 -1,5 4,0 7,2 3,9 -6,6 -5,5 -3,9 2,0
Словакия -14,5 -6,5 -3,7 4,9 6,9 6,6 6,5 5,4 2,0 2,0
Чехия -1,2 -11,5 -3,3 -0,6 3,2 6,4 3,9 1,0 -2,6 0,6 2,7
оно не препятствовало радикальным изменениям в силу того, что трудящиеся в действительности себя собственниками средств производства не ощущали и, на первый взгляд, ничего не теряли. К тому же поначалу говорилось о преобразованиях плановой экономики в рыночную, что в представлении широких народных масс было не тождественно переходу к капитализму. Под воздействием этих факторов переход произошел без особых (и ожидаемых) социальных потрясений.
Сходную ситуацию переживали страны Восточной Европы. Стартовые условия экономических реформ в России и восточноевропейских странах оказались близкими друг к другу. В самом общем виде это сходство можно охарактеризовать как достижение такого уровня промышленного развития, который в условиях сложившейся социально-экономической системы уже не мог дальше повышаться. Затухание темпов развития, начавшееся задолго до реформ, было связано с тем, что при нарастании доли инвестиций в ВВП темпы роста капиталоотдачи стали резко падать, наступило состояние, которое было названо Дж. Кейнсом «квазистационарным». Попытки внутрисистемных изменений, проводимых в различных вариантах — государственном, самоуправленческом, смешанном «рыночном», не остановили тенденции затухания экономического роста, однако привели к всеобщему осознанию необходимости системного преобразования социализма.
Условия, повлиявшие на ход трансформации системы в постсоциалистических странах, были довольно полно перечислены одним из авторов польских реформ М. Домбровским [3, с. 43]: уровень экономического развития; длительность существования командной системы в экономике и коммунистического режима; доля частного сектора в экономике; масштабы структурных диспропорций, а также уровень милитаризации; открытость экономики и общества по отношению к капиталистическим странам; наличие природных ресурсов, пригодных для экспорта; уровень внутреннего и внешнего макроэкономического равновесия; наличие или
отсутствие опыта проведения рыночных реформ в социалистической экономике и их результаты; уровень политической либерализации и демократизации до падения коммунистической системы; сила антикоммунистических движений и движений за независимость в прошлом; этническая однородность или неоднородность; качество государственного управления и законодательной системы, наличие сильных профессиональных союзов.
Как видно из перечисленных условий, наша страна на старте реформ имела менее благоприятную ситуацию по сравнению со странами Восточной Европы. Исключение составлял лишь уровень экономического развития, который быстро снизился в ходе проведения наших преобразований. Россия отстала по показателю производства ВВП на душу населения от всех восточноевропейских стран, кроме Болгарии и Румынии.
Не стало фактором, благоприятствующим нашим трансформационным процессам, наличие сырья и топлива, пригодного для экспорта. В соответствии с мировым опытом, этот фактор не ускорял, а сдерживал экономический рост.
Сложность и противоречивость методов осуществления преобразований анализировались экономистами постсоциалистических стран18, в частности исследованы потенциальные конфликты между жесткими правительственными мерами по стабилизации и плюрализмом, иммантным рыночной экономике; между сокращением бюджетных расходов и необходимостью инвестиций для экономического роста; между ограничением социальных расходов и предполагаемым повышением социально-экономической активности населения. Наличие этих противоречий и сложности дореформенного развития отразились на положении в реальном секторе экономики.
Многие страны ЦВЕ уже получили неплохие результаты реформирования экономики. Как отмечают исследователи (в частности В. Попов
18 Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России: 1991—1997. М., 1998.
[10, с. 19]), успех трансформации определяется не темпами либерализации, не только «правильной» макроэкономической политикой, но и способностью государства обеспечить сильные институты, без которых рыночная экономика, сколь бы либеральной она ни была, не работает. Сложность эволюции от социализма к капитализму, по крайней мере в ее экономической части, в том и состоит, чтобы уметь накапливать критическую массу системных изменений, удерживаясь при этом от неоправданно глубокого спада производства и обострения социальной напряженности.
При рассмотрении опыта реформирования социализма в России и странах ЦВЕ возникает представление о неизбежности и даже закономерности трансформационного спада. Однако опыт китайской реформы, носящей ярко выраженный рыночный характер, показал, что возможно не только не допустить трансформационного спада, но и обеспечить высокие и устойчивые темпы экономического роста на протяжении всех лет реформирования. Постмаоистский Китай, несмотря на глубокий системный кризис, обладал объективными предпосылками, делающими экономику страны восприимчивой к проведению рыночных реформ. В стране с 80 %-ным крестьянским населением, не утратившим традиционного трудолюбия, хозяйских навыков и коммерческой сметки, сохранялась, хотя и в ограниченной форме, система негосударственных предприятий. В революционных потрясениях физически выжила значительная часть представителей торговой и промышленной буржуазии, способная быстро включиться в рыночные преобразования. Велика роль в реформировании экономики страны зарубежных китайцев, чьи финансовые возможности, профессионализм и коммерческий опыт оказались востребованы, что придало мощный импульс трансформационным процессам.
Большое значение имело и то, что пекинские реформаторы сумели своей целенаправленной политикой укрепить авторитет государства внутри страны и у зарубежных соотечественников. Кроме того, демографические особенности страны определяли стабильно высокую роль государства в социально-экономических процессах.
Проведение реформ было начато с преобразований в сельском хозяйстве, где изменения происходили поэтапно. Частная собственность на землю не вводилась, а применялась долгосрочная аренда земли, весь урожай с которой сверх оговоренного объема поступал в распоряжение товаропроизводителей. Позднее были распущены производственные бригады, поставлявшие сельхозпродукцию, что
фактически завершило переход крестьян на единоличное хозяйствование [8]. Государство постепенно отказывалось от контроля за ценами основных сельскохозяйственных продуктов, от централизованного административного распределения аграрной продукции и материального обеспечения деревни в пользу рыночного механизма.
Формирование рыночного сектора происходило не за счет разрушения государственного. Частнопредпринимательская деятельность разворачивалась путем поиска выгодных ниш для приложения капитала. Роспуск сельских народных коммун создал благоприятные предпосылки для развития на основе традиционных подсобных промыслов и кустарной промышленности новых по своему характеру экономических структур — коллективных предприятий, находящихся в ведении отдельных волостей, нескольких волостей, волостей и государства, а также с участием иностранного капитала, главным образом зарубежных китайцев [6, с. 12].
Кроме того, возникали отдельные коллективные предприятия, совместные крестьянские предприятия, индивидуальные предприятия без привлечения наемной рабочей силы и частные предприятия и паевые предприятия [6, с. 14]..
Все эти предприятия к концу 1990-х гг. производили около 25 % ВВП, 50 % добавленной стоимости промышленной продукции, давали 30 % валютных доходов от экспорта. Кроме того, за счет этих предприятий было получено 30 % доходов китайскими крестьянами [6, с. 15, 22]..
Возникновение и укрепление потенциала сельских неаграрных коммерческих структур носило во многом стихийный характер, а по сути представляло собой становление рыночного института, обеспечивающего разгосударствление и децентрализацию китайской экономики.
Процесс становления рыночных структур долгое время не был юридически оформлен, он базировался на отдельных постановлениях и директивах партийных и государственных органов. Недостаток юридических актов восполнялся действием неписаных правил, основанных на традициях конфуцианства и определяющих этику деловых отношений, обеспечивающих уважение к правам собственности и трудовым соглашениям.
В китайском обществе традиционно чрезвычайно большую роль играют семейно-клановые отношения, которые сформировали специфическую предпринимательскую структуру, в которой преобладали малые и средние предприятия, управляемые на основе традиционных принципов семейного бизнеса и неформальных отношений.
В становлении этих структур приняли участие зарубежные китайцы, привнесшие не только значительные инвестиции, но и опыт соединения рыночных принципов управления с китайскими традициями. Частнопредпринимательская деятельность развертывалась путем поиска выгодных для нее ниш. Бурный рост сельской промышленности дал мощный импульс развитию экономики Китая. Сельская промышленность росла в 1980 — 1990-е гг. высокими темпами (21 — 134 %), в то время как городская промышленность, остававшаяся в государственной собственности, росла в пределах 2,5 — 12 % [9, с. 688].
Формирование рыночных структур в сельских районах объективно подрывало устои традиционного хозяйственного механизма сначала на уровне провинций, а затем в масштабах всей страны. Возникла необходимость в кардинальных изменениях в системе функционирования транспортных, снабженческих, кредитных и внешнеторговых организаций, а самое главное, городских государственных предприятий.
На рубеже 1980 — 1990-х гг. в развитии сельской промышленности появились проблемы, связанные с низким техническим уровнем, нехваткой квалифицированных кадров, что ограничивало возможности развития коммерческих структур и негативно сказывалось на качестве выпускаемой продукции. Эти объективные трудности усугубились противодействиями реформам со стороны местной и центральной бюрократии. По мнению российского китаиста А. М. Круглова, ужесточение в тот период кредитной и ценовой политики, сокращение льгот и привилегий для сельской промышленности, приведшие к замедлению их развития, явилось попыткой поддержать роль крупной промышленности и вообще государственного сектора в народном хозяйстве как субъекта общенародной собственности, гаранта политической стабильности китайского общества [9, с. 36].
Тем не менее ухудшение ситуации в сельской промышленности, грозившее подорвать динамизм китайской экономики и вызвать непредсказуемые социальные конфликты, было неглубоким и непродолжительным. В 1992 — 1994 гг. правительство и Народный банк Китая в целях интенсификации развития сельской промышленности приняли ряд мер, стимулирующих рост частных предприятий в слаборазвитых внутренних провинциях и в национальных автономиях. В 1997 г. сельский неаграрный бизнес получил правовую базу в виде Закона о волостных и поселковых предприятиях. В то же время законодательно была подтверждена возможность и необходимость «рационального планирования, уре-
гулирования и контроля» со стороны государства в отношении волостных и поселковых предприятий, что закрепляло включение сельской промышленности в рамки централизованной экономической стратегии [9, с. 36].
Реформирование государственного сектора экономики КНР проводилось осторожно как по политическим, так и социально-экономическим причинам. В силу этих причин перестройка принципов функционирования государственной промышленности проходила в рамках традиционного метода «совершенствования хозяйственного механизма». В первое десятилетие реформ попытки оживить коммерческую деятельность китайских государственных предприятий успеха не принесли. По сравнению с темпами среднегодового прироста промышленного производства в других реформируемых экономиках китайские результаты выглядят весьма впечатляющими. В 1980 — 1993 гг. прирост промышленного производства составил около 8 %. Однако по сравнению с результатами, достигнутыми в негосударственном секторе (кооперативном и частном) — 21,4 % и в иностранном (свободные экономические зоны) — 48 %, государственный сектор демонстрировал низкую эффективность. Снизилась также доля госпредприятий в общем объеме промышленной продукции в 1979 — 1993 гг. с 78,5 до 43,8 %, а доля коллективных предприятий увеличилась с 21,5 до 38,4 %; частных и «прочих» (иностранных и смешанных), отсутствовавших в дореформенный период, составила 8,4 % и 10,2 %. При этом на госсектор приходилось около 80 % всех кредитов, предоставлявшихся промышленности, и 70 % инвестиций в ее основные фонды19.
Относительно динамичное развитие промышленности достигалось благодаря увеличению выпуска неконкурентоспособной продукции, не находившей сбыта ни на внешнем рынке, ни внутри страны. В результате с середины 1990-х гг. темпы прироста нереализованной продукции опережали среднегодовые темпы прироста промышленной продукции; в ряде отраслей госпромышленности около половины предприятий оказались убыточными и не могли играть возложенной на них роли социального стабилизатора.
Трудности развития государственной промышленности негативно отражались на макроэкономических процессах — усиливались структурные диспропорции, инфляционные тенденции, накапливались проблемы в банковско-кредитной сфере.
19 Tung R. Obstacles hindering the esteblishment ofa modern state-owned enterprise system in Mainland China // Issues and Stadies. 1996. Vol. 32. P. 33 - 34.
Проблемы развития государственной промышленности заставили руководство страны подойти к оптимизации механизма ее функционирования: начать процесс изменения форм собственности в промышленности, в связи с этим провести эксперимент с акционированием промышленных предприятий и организации рынка корпоративных ценных бумаг; в первоочередном порядке приватизировать мелкие и средние предприятия; отработать процедуры банкротств; избавить госсектор от необходимости содержать социальную инфраструктуру; решить проблему хронической задолженности реального сектора банкам; кардинально улучшить качество менеджмента. Однако очередная попытка реформирования госсектора в промышленности в 1994 — 1995 гг. не удалась из-за проблем неадекватного управления, что очень напоминало российскую ситуацию.
Квазирыночный характер приобрел рынок ценных бумаг, формировавшийся вследствие «постепенного» характера проводившихся реформ китайской хозяйственной системы. «Постепенность» была необходима для сохранения контроля за госсектором со стороны центрального и провинциальных правительств.
Сдерживали реформы госсектора также неразвитость социальной сферы и ее неготовность принять на себя нагрузку по социальному обеспечению занятых в промышленности вместо самих госпредприятий. Усилившаяся инфляция и ухудшение социально-политической обстановки в стране привели правительство страны к решению не форсировать проведения реформ.
В 1997 г. правительство страны в очередной раз приступило к реформированию промышленности под грузом нараставших внутренних негативных тенденций и необходимости противостоять последствиям восточно-финансового кризиса.
Составной частью проводимых КНР преобразований экономики становится стремление правительства превратить банки из учетно-рас-пределительных в реальные рыночные институты. В качестве первоочередной меры предусмотрена санация банков и инвестиционных компаний. Формирование банковско-кредитной системы Китая, как полагают наблюдатели, будет столь же длительным и непростым процессом, как и перестройка деятельности госсектора в промышленности.
Китай начал осуществлять либерализацию внешнеэкономической политики, вступил в ВТО и начал экономическое сближение с Японией и Южной Кореей, тем самым была сделана заявка на роль одного из основных строителей формирующейся на Востоке мощной экономической группировки. Это, в свою
очередь, создает благоприятные внешние условия для проведения в КНР внутренних реформ и укреплению позиций экспортно ориентированных производств.
Затягивание формирования рыночных институтов в промышленности и банковской сфере угрожает усилением дисбалансов и кризисными явлениями в экономике. Новый этап преобразований потребует, скорее всего, замедления экономического роста, что повлечет за собой увеличение безработицы и другие социальные издержки.
Таким образом, переходная экономика представляет собой длительный период трансформации плановой экономической системы в рыночную. Самих «чистых» моделей, как показал опыт преобразований постсоциалистических стран и «социалистического рыночного планового хозяйства КНР», не существует: как в градуалистской модели могут быть «шо-котерапевтические» этапы реформирования, так в либеральной модели могут проходить «постепенные» процессы реформирования, но для любой модели характерно то, что преобразования осуществляются по инициативе и под руководством государства в лице правящей номенклатуры; проводятся преобразования отношений собственности и соответствующих им институтов; преобразовывается механизм хозяйствования, осуществляется становление институтов рыночной инфраструктуры; происходит изменение в социальной структуре общества.
Список литературы
1. Ананьин О. И. Концепции экономической трансформации постсоветского общества//Мировая экономика и международные отношения. 1996. № 6.
2. Гайдар Е. Т. Аномалии экономического роста. М., 1979.
3. Домбровский М. Уроки реформ. Различные стратегии перехода к рыночной экономике: как они осуществляются на практике. М.: 1996.
4. Корнан Я. Трансформационный спад//Вопросы экономики. 1994. № 3.
5. Красникова Е. В. Экономика переходного периода. М., 2005.
6. КругловА. М. Роль и место сельской промышленности в экономике Китайской Народной Республики: автореферат дис. на соиск. ученой степени док. эконом. наук. М., 1998.
7. Меньшиков С. Экономика России: практические и теоретические вопросы перехода к рынку. М., 1996.
8. Наумов И. Экономический рост и реформы КНР// Проблемы Дальнего Востока. 1996. № 6.
9. Переходная экономика: теоретические аспекты, российские проблемы, мировой опыт/Отв. ред. В. А. Мартынов, В. С. Автономов, И. М. Осадчая М., 2005.
10. Попов В. Шокотерапия против градуализма: конец дискуссии // Эксперт. 1998. № 35.
