CC BY
197
Переход России к информационному обществу и молодежная политика
Keywords: All-Russia student competitions, educational institution, students, competitions / contests, intelligence competitions / contests, professional competitions / contests / tournaments, employer, labout market, motivation / incentives, new talent, outstanding capabilities
References:
1. Anan’eva, T.N., Iliukhina, G.I., Egorova, A.B. Rol’. Vserossiiskikh studencheskikh olimpiad v adaptatsii obuchaiushchikhsia k professional’noi deiatel’nosti [The role of all-Russia student competitions for professional adaptation]. Vestnik Assotsiatsii vuzov turizma i servisa [Bulletin of The Association of the Institutes of Tourism and Service]. 2013. № 2. pp. 3—9
2. Official website ofthe Ministry of Education and Science of the Russian Federation. URL:http://минобрнауки.рф/ (Accessed on June, 25, 2013)
3. Official website ofthe All-Russia Student Competition: URL: https://vso-mon.ru (Accessed on November, 25, 2013).
УДК 37.014 DOI 10.12737/2668
I ПЕРЕХОД РОССИИ К ИНФОРМАЦИОННОМУ ОБЩЕСТВУ I И МОЛОДЕЖНАЯ ПОЛИТИКА
Гусев Алексей Владимирович, кандидат исторических наук, докторант, [email protected], Московский государственный областной университет (МГОУ), Российская Федерация
В статье рассматриваются вопросы развития информационного общества в России. В Концепции государственной информационной политики Российской Федерации утверждается, что государственную информационную политику следует рассматривать через призму перехода России к информационному обществу. В этом плане приоритетные направления и задачи государственной информационной политики выступают как актуальные проблемы построения в нашей стране информационного общества. В Концепции выделяются три класса этих проблем: 1) проблемы развития технологического базиса информационного общества и перехода к нему; 2) проблемы взаимодействия России в построении своей стратегии перехода к информационному обществу в тесном взаимодействии с другими странами; 3) проблемы, связанные с созданием социально-экономических и социально-культурных предпосылок перехода России к информационному обществу. К теме информационной политики в отношении молодежи ближе всего выделенный в Концепции третий класс проблем перехода России к информационному обществу. Как отмечено в Концепции, успешность продвижения к информационному обществу находится в прямой зависимости от информационной подготовки общества.
По итогам анализа документов и литературы, в которых отражены этапы становления концепции государственной молодежной политики в России, выявлено место информационной политики в системе государственной молодежной политики и ее новые черты в условиях глобализации и становления информационного общества. Показано, что информационная локализация в среде российской молодежи закреплена двумя основными источниками. Первый — объективные условия образа жизни, которые в стране с огромной дифференциацией регионов формируют разные тезаурусы в молодежной среде. Второй источник локализации — упрочение сетевых сообществ, позволяющих информационные потребности удовлетворять в автономном от государства и других структур социальной организации режиме.
Ключевые слова: информационное общество, молодежная политика, источники информационной локализации
Сегодня очевидно, что Россия приближается к новой эпохе, ведущие черты которой будет определять информационное общество. Кон-
цепция государственной информационной политики Российской Федерации, одобренной на заседании Комитета Государственной
25
СОЦИАЛЬНАЯ И МОЛОДЕЖНАЯ ПОЛИТИКА
Думы по информационной политике и связи 15 октября 1998 г., содержит специальный раздел «Актуальные проблемы построения в России информационного общества», в котором утверждается: «Государственную информационную политику следует рассматривать через призму перехода России к информационному обществу. В этом плане приоритетные направления и задачи Государственной информационной политики выступают как актуальные проблемы построения в нашей стране информационного общества». В Концепции выделяются три класса этих проблем: 1) проблемы развития технологического базиса информационного общества и перехода к нему; 2) проблемы взаимодействия России в построении своей стратегии перехода к информационному обществу в тесном взаимодействии с другими странами; 3) проблемы, связанные с созданием социально-экономических и социально-культурных предпосылок перехода России к информационному обществу.
В связи с первым классом проблем в Концепции подчеркивается, что их разрешение связано, прежде всего, с обеспечением адекватного социально-экономической ситуации уровня функционирования и развития национальных информационных ресурсов — баз и банков данных, всех видов архивов, системы депозитариев государственных информационных ресурсов, библиотек и музейных хранений и пр. и обеспечения широкого свободного доступа к ним; информационно-коммуникационной инфраструктуры — территориально распределенных государственных и корпоративных компьютерных сетей, телекоммуникационных сетей и систем специального назначения и общего пользования, линий связи, сетей и каналов передачи данных, средств коммутации и управления информационными потоками, а также организационных структур и правовых механизмов, обеспечивающих ее эффективное функционирование; информационных, компьютерных и телекоммуникационных технологий — базовых, прикладных и обеспечивающих, систем и средств их реализации, сетевых технологий обеспечения доступа к информации; производства и потребления информационных продуктов и услуг для органов власти и управления всех уровней, субъектов экономической деятельности и населения; научно-производственного потенциала информатизации, телекоммуникаций и связи —
организаций и предприятий фундаментальной и прикладной науки в областях информатики, вычислительной техники, телекоммуникаций и связи, конструкторско-технологической и производственной баз их развития, в том числе оборонного назначения; рынка информационных технологий, средств вычислительной техники, телекоммуникаций, связи, информационных продуктов и услуг; наконец, технологий, структур и механизмов функционирования и развития электронных СМИ. Здесь на первом плане — вопросы инфраструктур -ного порядка, поэтому, согласно Концепции, в ситуации экономического кризиса «должна быть усилена роль государственного регулирования развития информационно-телекоммуникационной инфраструктуры, информационных технологий и системы производства информационных продуктов и услуг».
Относительно второго класса проблем, выделенных в Концепции, утверждается, что здесь на первый план выходит проблема обеспечения национальной безопасности, защиты общества и граждан от угроз, связанных с возможностью применения новых информационных технологий в качестве оружия и распространением компьютерных преступлений (разрушение информационных ресурсов и телекоммуникаций, несанкционированный доступ к ним, попытки хищения конфиденциальной информации или ее уничтожения в компьютерах или телекоммуникационных сетях, модификация значимой информации и т. п.).
К теме информационной политики в отношении молодежи ближе всего выделенный в Концепции третий класс проблем перехода России к информационному обществу. Как отмечено в Концепции, успешность продвижения к информационному обществу находится в прямой зависимости от информационной подготовки общества. «В обществе доминирует недооценка роли информации в экономике. Информация недостаточно востребуется аппаратом управления, отсутствует регулярное информирование населения органами государственной власти и управления о своей деятельности. Совершенно недостаточна компьютерная грамотность населения. Значительна роль негативных факторов в экономике и демократизации общественной жизни, определяемая традициями и стереотипами общественного сознания и поведения. Закрытость и де-
26 научный журнал ВЕСТНИК АССОЦИАЦИИ ВУЗОВ ТУРИЗМА И СЕРВИСА 2014 / №1
Переход России к информационному обществу и молодежная политика
фицит информации еще не начали сменяться ее достатком, свободой ее выбора и использования. Быстрой информатизации негосударственного сектора экономики еще недостаточно. Поэтому проблемы подготовки общества к жизни в информационном мире лежат в глубинных социально-культурных пластах, и их решение займет десятилетия». Отмечено, что большой остротой отличаются региональные проблемы информатизации, в частности «необходимо учитывать реальную неравномерность процессов информатизации по регионам страны. Достаточно указать, что две трети всех используемых в стране баз данных приходится на четыре региона (Северо-Западный, Центральный, Уральский и Западно-Сибирский). Сколько-нибудь существенное выравнивание потенциала информатизации по регионам страны потребует значительного времени и серьезных изменений в социально-экономической политике федерального центра.
Наконец, существенными являются оценки авторов Концепции, согласно которым одной из важнейших социально-политических предпосылок перехода к информационному обществу является достижение баланса интересов граждан, организаций и государства в информационной сфере. «При этом следует исходить из принципа безусловного правового равенства всех участников процесса информационного взаимодействия вне зависимости от их политического, социального и экономического статуса. Должен быть обеспечен доступ к мировым информационным ресурсам, глобальным информационным сетям. Ограничение доступа к информации должно рассматриваться как исключение из общего принципа открытости информации и осуществляться только на основе законодательства, в том числе с учетом права собственности на информацию. Юридические и физические лица, собирающие, накапливающие и обрабатывающее персональные данные и конфиденциальную информацию, должны нести ответственность перед законом за их сохранность и использование. Защита общества от ложной, искаженной и недостоверной информации, поступающей через средства массовой информации, должна обеспечиваться государством».
В то же время такие действия наталкиваются на барьеры, которые приходится ставить на пути распространения информации из соображений государственной безопасности.
В этом ключе рассматриваемые особенности информационной политики в отношении молодежи следует увидеть в сочетании с теми угрозами и рисками, которые уже с начала XXI века стали видны при построении системы обеспечения информационной безопасности России. В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации, утвержденной Президентом РФ 9 сентября 2000 г. № Пр-1895, к нашей теме ближе всего выделенные в связи с формированием информационного общества угрозы и риски в сфере духовной жизни. В Доктрине констатируется: «Обеспечение информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни имеет целью защиту конституционных прав и свобод человека и гражданина, связанных с развитием, формированием и поведением личности, свободой массового информирования, использования культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, с сохранением культурного достояния всех народов России, реализацией конституционных ограничений прав и свобод человека и гражданина в интересах сохранения и укрепления нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, здоровья граждан, культурного и научного потенциала Российской Федерации, обеспечения обороноспособности и безопасности государства». В Доктрине к числу основных объектов обеспечения информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни отнесены: достоинство личности, свобода совести, включая право свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними, свобода мысли и слова (за исключением пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду), а также свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания; свобода массовой информации; неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна; русский язык как фактор духовного единения народов многонациональной России, язык межгосударственного общения народов государств — участников СНГ; языки, нравственные ценности и культурное наследие народов и народностей Российской Федерации; объекты интеллектуальной собственности. В результате анализа наметив-
27
СОЦИАЛЬНАЯ И МОЛОДЕЖНАЯ ПОЛИТИКА
шихся тенденций в Доктрине делается вывод, что наибольшую опасность в сфере духовной жизни представляют: деформация системы массового информирования как за счет монополизации средств массовой информации, так и за счет неконтролируемого расширения сектора зарубежных средств массовой информации в отечественном информационном пространстве; ухудшение состояния и постепенный упадок объектов российского культурного наследия, включая архивы, музейные фонды, библиотеки, памятники архитектуры, ввиду недостаточного финансирования соответствующих программ и мероприятий; возможность нарушения общественной стабильности, нанесение вреда здоровью и жизни граждан вследствие деятельности религиозных объединений, проповедующих религиозный фундаментализм, а также тоталитарных религиозных сект; использование зарубежными специальными службами средств массовой информации, действующих на территории Российской Федерации, для нанесения ущерба обороноспособности страны и безопасности государства, распространения дезинформации; неспособность современного гражданского общества России обеспечить формирование у подрастающего поколения и поддержание в обществе общественно необходимых нравственных ценностей, патриотизма и гражданской ответственности за судьбу страны.
Каковы возможности адекватного ответа на эти опасности в условиях России начала XXI века? В Доктрине в качестве противодействующих мер и тенденций выделены развитие в России основ гражданского общества; создание социально-экономических условий для осуществления творческой деятельности и функционирования учреждений культуры; выработка цивилизованных форм и способов общественного контроля за формированием в обществе духовных ценностей, отвечающих национальным интересам страны, воспитанием патриотизма и гражданской ответственности за ее судьбу; совершенствование законодательства Российской Федерации, регулирующего отношения в области конституционных ограничений прав и свобод человека и гражданина; государственная поддержка мероприятий по сохранению и возрождению культурного наследия народов и народностей Российской Федерации; формирование правовых и организационных механизмов обеспече-
ния конституционных прав и свобод граждан, повышения их правовой культуры в интересах противодействия сознательному или непреднамеренному нарушению этих конституционных прав и свобод в сфере духовной жизни; разработка действенных организационно-правовых механизмов доступа средств массовой информации и граждан к открытой информации о деятельности федеральных органов государственной власти и общественных объединений, обеспечение достоверности сведений о социально значимых событиях общественной жизни, распространяемых через средства массовой информации; разработка специальных правовых и организационных механизмов недопущения противоправных информационно-психологических воздействий на массовое сознание общества, неконтролируемой коммерциализации культуры и науки, а также обеспечивающих сохранение культурных и исторических ценностей народов и народностей Российской Федерации, рациональное использование накопленных обществом информационных ресурсов, составляющих национальное достояние; введение запрета на использование эфирного времени в электронных средствах массовой информации для проката программ, пропагандирующих насилие и жестокость, антиобщественное поведение; противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров.
Ориентация на информационное общество в концепциях информационной политики России, таким образом, не характеризуется романтизмом и намерением открыть для информации все шлюзы, как это не раз требовали сделать оппозиционные к советскому строю силы в период гласности. Но приближающаяся стадия мирового общественного развития, которая получила название «информационное общество», может порождать информационные потоки и регулировать их, не считаясь с политикой правительств даже самых мощных мировых держав. Это обстоятельство порождает новые черты информационной политики в отношении молодежи, прояснение которых связано с пониманием содержания глобализации и становления информационного общества, выступающих как основное условие такой политики в наше время.
В социально-экономическом аспекте под глобализацией принято понимать, прежде всего, слияние национальных экономик в еди-
28 научный журнал ВЕСТНИК АССОЦИАЦИИ ВУЗОВ ТУРИЗМА И СЕРВИСА 2014 / №1
Переход России к информационному обществу и молодежная политика
ную, общемировую систему, основанную на перемещении капитала, новой информационной открытости мира, научной и технологической революции. В современном мире возникла потребность в более свободном, чем было раньше, движении товаров и капитала через государственные границы, а технические возможности позволяют это делать почти мгновенно. Можно сказать, что движение к интеграции в мировом масштабе заметно на протяжении всей известной истории человечества. В чем особенность современного этапа такой интеграции? Главная особенность состоит в том, что транснациональные корпорации приобрели невиданные возможности управления всем миром, опираясь на новейшие средства коммуникации. С 1970-х годов в мировом сообществе сформировалось понимание того, что определенные социальные процессы уже больше не зависят от политических позиций тех или иных стран и от сложившихся на национальном уровне традиций и представлений о перспективах развития. Мировая экономика под воздействием диктата транснациональных корпораций стала приобретать новые черты: производственные процессы, проектирование товаров, маркетинг стали все больше отходить от национальных экономик. В итоге развернулась глобализация в сфере производства и потребления. Преобразования охватили и социальную структуру: появился «транснациональный капиталистический класс», ориентированный на новые условия глобализации. В развивающихся странах эти перемены особенно заметны: компрадорская буржуазия активно сотрудничает с транснациональными корпорациями, у нее формируются не национальные, а транснациональные интересы и образ жизни.
На этом фоне начали происходить изменения в сфере культуры, где стратегии потребительства, проникающие в каждый дом через средства массовой информации, существенно влияют на локальные культурные системы таким образом, что в них возрастает роль однородных элементов потребительской культуры. Все это процессы, почти не заметные в повседневности, но оказывающие значительное влияние на людей в любой стране. Ориентация на сходные культурные образцы усилилась и многими воспринимается совершенно естественной. Она начиналась как «вестернизация» культуры (точнее как «американизация»), а в настоящее время все больше представляет собой культурный сплав
разных по происхождению элементов — знаков и образов, навязываемых населению различных стран средствами массовой информации и массовой культурой.
Транснациональные корпорации упорно осуществляют культурное объединение мира, исходя, конечно, из задач достижения наибольшей прибыли. В современной социологии для обозначения этого процесса появился термин «макдоналдизация» (McDonaldisation). Он обозначает распространение американских культурных и экономических продуктов по всему миру. Успехи компании «МакДоналдс» в этом термине обобщены до символа, а содержание процесса с таким названием связывается с глобализацией культуры и экономики, которая развивается за счет мирового маркетинга узнаваемых логотипов и предложения стандартизированных продуктов. Слово «макдоналди-зация» вошло в современный лексикон, и этот неологизм расширил свое значение и применяется для обозначения культурных процессов (макдоналдизация культуры, обычаев и т. д.). Известный теоретик глобализации Ульрих Бек, характеризуя «макдоналдизацию», пишет: «Все больше и больше пробивает себе дорогу универсализация в смысле унификации стилей жизни, символов культуры и транснациональных норм поведения. В нижнебаварской деревне точно так же смотрят телесериал о жизни в Далласе, носят джинсы и курят сигареты «Мальборо», как и в Калькутте, Сингапуре или в «бидонви-лях» под Рио-де-Жанейро» [1, с. 81].
В условиях глобальной индустрии происходит неизбежная конвергенция культурных символов и стилей жизни, иными словами — культурных кодов. Смешение культурных кодов совершенно нормально для Америки, которая исторически формировалась как «котел наций». Но культурам, в которых сильна организующая роль традиций, этот процесс угрожает серьезными рисками, вызывает напряжения, достигающие иногда высокого накала. Здесь нередко глобализация порождает волну культурного (не только политического) антиглобализма, который в противоборстве с тотальностью навязываемой культуры пользуется нередко теми же самыми тотальными средствами поддержания культурной идентификации людей.
Итак, глобализация в экономике имеет далеко идущие последствия для культур, идентичностей и стилей жизни, а значит, она
29
СОЦИАЛЬНАЯ И МОЛОДЕЖНАЯ ПОЛИТИКА
выступает в наши дни как новое условие повседневной жизни людей, трансформирующее устоявшиеся пути и средства социализации, воспитания новых поколений [2, с. 914]. Давняя мечта великих мыслителей о единстве мира, о всеобщей мировой гармонии приближается к своей реализации, но в форме, которой они не ожидали: единый мир — это не многообразие культур и их взаимодействие, а тотальная «макдоналдизация», или, как говорят критики глобализации, — это единый товарный мир. «В этом мире локальные культуры и идентичности утрачивают корни и заменяются символами товарного мира, взятыми из рекламного имиджевого дизайна мультинациональных концернов. Бытие становится дизайном — причем повсеместно» [3, с. 181].
Глобальная культура, если ее можно так назвать, не является продуктом общественного договора или какой-то формы союза народов. Она привносится из иных сфер (экономики, политики) и реализует гегемонию транснациональных компаний, прежде всего американских по своему происхождению. В силу этого глобализация в сфере культуры означает повсеместное утверждение американских культурных кодов.
С точки зрения национальной безопасности России и ее национальных интересов в сфере информации это обстоятельство заслуживает особого внимания. Лишь в последнее время в общественном сознании россиян оно начинает более или менее отчетливо проявляться. В научных сообществах возникают намерения активизировать усилия, направленные против идущих из этого источника разрушений духовной целостности России, появляются инициативные концепции соответствующих действий российского государства. Но пока не отработаны механизмы учета идущих от структур гражданского общества предложений в области информационной политики. Сопротивление негативным воздействиям глобализации в этой сфере в большей мере идет от объективных факторов, чем от проектируемых целенаправленных действий властных органов.
Гегемонизм США под видом глобализации встречает сопротивление на всех континентах. Уже повсеместно отпор такой глобализации дают страны Европы, и их объединение в Евросоюзе — прямое свидетельство этого. Мощные протесты антиглобалистов, укрепление мусульманского фундаментализма, волна тер-
роризма в 1990—2000-е гг., — это и многое другое показывает неоднозначность и сложность идущих в мире социокультурных процессов. Они имеют разные источники и развиваются на разных уровнях. Но важно, что глобализации, опирающейся на новейшие информационные технологии, противостоит культурная локализация, которая имеет возможность опереться на те же технологии, те же открытия, те же типы коммуникации.
Приведенный вывод к России может быть отнесен в потенции, поскольку степень развитости и единства информационного пространства, основанного на современных коммуникационных средствах, еще недостаточна для того, что в мировой практике называется глобализацией, то есть сочетанием глобальных коммуникаций с культурной локализацией. На рассматриваемый период конца ХХ — начала XXI века Россия предстает как страна с большой региональной дифференциацией условий, необходимых для проведения единой информационной политики. Это свойственно и российской молодежи в ее социально-структурных характеристиках, что означает сохранение естественных барьеров на пути выравнивания доступа к информации, что составляет важную задачу информационной политики в отношении молодежи.
Прежде всего, сохраняются фундаментальные различия в образе жизни, территориальные и социокультурные различия в молодежной среде. Немаловажно в этом отношении, что урбанизация (важнейшая предпосылка глобализации) затрагивает молодежь очень неравномерно. В 2012 году более 25 млн 15—29 летних россиян проживали в городах (или около 90% от общего числа лиц этого возраста). Но признак городского образа жизни распределен вовсе не равномерно, поскольку особенности урбанизации связаны с распределением городов и поселков городского типа по числу жителей. Основное городское население сосредоточено в небольшом числе городов-миллионников. В России в 2012 г. насчитывалось 14 городов с населением более 1 млн человек с общим количеством жителей 28 млн человек [4, с. 98].
Эти решительные отличия молодежи по образу жизни практически не заметны в документах по государственной молодежной политике. Когда выдвигается идея самореализации молодежи, она не сопоставляется с разительными отличиями жизненных условий и ценностно-нор-
30 научный журнал ВЕСТНИК АССОЦИАЦИИ ВУЗОВ ТУРИЗМА И СЕРВИСА 2014 / №1
Переход России к информационному обществу и молодежная политика
мативной среды села, малого города, крупного промышленного и культурного центра, агломерации (в Московско-Санкт-Петербургской агломерации проживают до 35 млн человек). Анализ принимаемых на федеральном уровне и уровне субъектов РФ программ в области государственной молодежной политики показывает, что дифференциации молодежи по образу жизни не придается должного значения. Другое существенное измерение положения молодежи и уровня результативности государственной молодежной политики и как ее части информационной политики в отношении молодежи дает сравнение российских территорий по социально-экономическим показателям. В общих показателях прорисовывается и закрепляющееся различие в социальном положении молодежи, которое чревато нарушением естественной для этой среды социальной мобильности.
Одним из наиболее существенных факторов, предопределяющих неравенство возможностей молодого человека в экономической сфере, является поляризация российских регионов по показателям в сфере распределения. Так, вне досягаемости по объему доходов на душу населения находится Москва. Санкт-Петербург имеет соответствующий показатель в 2 раза ниже. Разница полюсов региональной дифференциации по доходам составляла в 1997 г. 13 раз, в 2012 г. — 9 раз. Хотя положительные изменения налицо, дистанция остается столь значительной, что не видеть ее нельзя. Эти и другие обстоятельства, дифференцирующие территории России по уровню и качеству жизни, требуют внимательного рассмотрения в связи с задачами государственной молодежной политики по содействию экономической самостоятельности молодых людей. Концептуально фиксируемое единообразие в деле повышения экономической активности молодых россиян упирается в непреодолимый организационными средствами фактор — фактическое различие экономических систем, в которых живут те или иные молодые россияне. То же самое следует сказать и о разительных социокультурных отличиях.
Отдельные параметры территориальных отличий лишь приоткрывают разницу в типичных социализационных траекториях молодых людей. Можно вполне определенно утверждать, что в российских территориях такие траектории оказываются нередко мало сопоставимыми. Но дифференциация социализаци-
онных путей идет глубже, и в крупных городах при внимательном вглядывании в социализа-ционные процессы мы обнаружим несколько параллельных сообществ, социализационные траектории молодежи в рамках которых отличаются не деталями, а структурно, поскольку связаны с разными нормативно-ценностными системами.
Именно здесь теоретически должны быть осмыслены основания информационной локализации в среде российской молодежи и возможности информационной политики государства по ее преодолению, особенно с учетом того, что от общества с жесткой иерархией в области властных отношений мир все больше переходит к сетевому обществу.
Впервые термин «сетевое общество» (network society) применил для рассмотрения особенностей современной социальной жизни известный социолог Мануэль Кастельс в книге The Rise of the Network Society, вышедшей в 1996 г. [7]. Сеть — это множество взаимосвязанных узлов, а узлы — это точки, в которых петли взаимно пересекаются. Сети — старая форма социальной организации, но теперь они усилены информационными технологиями и существенно изменились: они стали информационными сетями. В отличие от иерархических структур сети подвижны, они легко адаптируются к внешней среде, способны развиваться вместе со своим окружением и эволюцией узлов, которые составляют сети. Но поскольку они не координируются из единого центра, им труднее сосредоточивать ресурсы на определенной цели. Недостаток координации компенсируется интерактивностью и поддержанием образцов внутри сети. По Кастельсу, принадлежность или отсутствие принадлежности к сети, конкуренция сетей становятся источниками власти и перемен в обществе. Социальная морфология (иными словами, структурная сторона общества) при сетевой организации доминирует над социальным действием [8].
В итоге сетевой принцип стал осмысливаться как универсальный, что позволяет применить его к трактовке нового состояния и новых возможностей общества как целого. Сетевое построение социальных связей одновременно означает, что иерархия, какую олицетворяет государственная власть, занимает в обществе не так уж много места, горизонтальные связи людей в сетях, к которым они принадлежат,
31
СОЦИАЛЬНАЯ И МОЛОДЕЖНАЯ ПОЛИТИКА
оказываются гораздо более продуктивными и интенсивными. Это несколько иной взгляд на сеть, чем у Кастельса, который подчеркивает жесткость сетей, их нацеленность на обеспечение «власти структуры». Такое свойство у сетей, конечно, есть, и оно хорошо видно в «командах», ведущих к успехам свои предприятия. Но для нас важнее сейчас такие свойства сетей,
как относительная автономность, интерактивность, неформальность, децентрализован-ность. Они в наибольшей мере соответствуют информационным потребностям молодого поколения, которое осваивает сетевой принцип организации общества быстрее, чем другие возрастные группы, а значит — и другие статусные группы в части их владения ресурсами власти.
Литература
1. Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма — ответы на глобализацию: пер. с англ. М.: ПрогрессТрадиция, 2001.
2. Мальковская И.А. Сетевое общество // Глобалистика: энциклопедия / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. М.: ОАО Изд-во «Радуга», 2003.
3. Уткин А.И. Глобализация // Глобалистика: энциклопедия / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. М.: ОАО Изд-во «Радуга», 2003.
4. Российский статистический ежегодник 2012: официальное издание / Госкомстат России. М.: 2012.
5. Castells M. The Rise ofthe Network Society. Malden (Ma.). Oxford. 1996.
6. Castells M. Materials for an exploratory theory of network society // Brit. J. of. Soc. 2000. № 51. P. 5—24.
RUSSIA’S TRANSITION TO THE STATUS OF A KNOWLEDGE-ORIENTED SOCIETY AND YOUTH POLICY
Gusev Aleksei Vladimirovich, Candidate of Historical Sciences, Doctoral Candidate, [email protected], Moscow State Regional University, Russian Federation
The article highlights the problems of knowledge-oriented society development in Russia. According to the communication development policy concept ofthe Russian Federation, communication / information policy is to be viewed in terms of Russia’s transformation into a knowledge/information-oriented society. The concept identifies three priority areas and top goals which are major challenges to the process of building up a knowledge/information-oriented society, namely: (1) the development and implementation of a requisite technology base; (2) Russia’s close international cooperation in creating its strategy for a transition to a status of a knowledge/information-oriented society; (3) creating the social, economic and cultural conditions to facilitate the process of transition. The concept holds that the success of the transition towards a knowledge/ information-oriented society is dependent on the knowledge/information readiness ofthe society.
The authors analyses the documentation and literature dealing with the stages of creating the concept ofthe state youth policy ofRFand identifies the role ofcommunication/information policy for the state youth policy as well as its newly-acquired features that evolved in response to globalization and knowledge/information-oriented society development. The author concludes that the informational localization of Russia’s younger population is accountedfor by (1) the hard factors of their lifestyle, which coupled with high regional diversity and differentiation breed a great variety of thesauri, and (2) cementing network communities, which enable their members to satisfy their informational needs independently ofthe state or social structures.
Keywords: information-oriented society, knowledge-oriented society, youth policy, informational localization sources
References:
1. Beck U. Chto takoe globalizatsiia? Oshibki globalizma — otvety na globalizatsiiu [What Is Globalization?]. Moscow.: Progress-Traditsiia, 2001.
2. Mal’kovskaia I.A. Setevoe obshchestvo [Network society]. Globalistika: entsiklopediia [Globalistics: an
32 научный журнал ВЕСТНИК АССОЦИАЦИИ ВУЗОВ ТУРИЗМА И СЕРВИСА 2014 / №1
Исследование практики внедрения вузами технологии здоровьесбережения...
Encyclopaedia]. Moscow: OAO «Raduga» Publ., 2003.
3. Utkin A.I. Globalizatsiia [Globalization]. Globalistika: entsiklopediia [Globalistics: an Encyclopaedia]. Moscow: OAO «Raduga» Publ., 2003.
4. Rossiiskii statisticheskii ezhegodnik 2012 [Russian Annual Statistical Abstract: 2012]. Goskomstat Rossii [Federal State Statistics Service]. Moscow, 2012.
5. Castells M. The Rise ofthe Network Society. Malden (Ma.). Oxford. 1996.
6. Castells M. Materials for an exploratory theory of network society // Brit. J. of. Soc. 2000. № 51. pp. 5—24.
УДК 613.6.01,37.062 DOI 10.12737/2669
I ИССЛЕДОВАНИЕ ПРАКТИКИ ВНЕДРЕНИЯ ВУЗАМИ ТЕХНОЛОГИИ I ЗДОРОВЬЕСБЕРЕЖЕНИЯ СТУДЕНТОВ
Танеева Екатерина Шамильевна, кандидат экономических наук, зав. кафедрой «Технологии в сервисе и туризме», [email protected],
Троицкая Нина Геннадьевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры «Технологии в сервисе и туризме», [email protected],
ФГБОУВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса», Москва, Российская Федерация
Каждый из нас хочет быть здоровым и прожить долгую и счастливую жизнь. Самое дорогое, что есть у человека, — его здоровье. По данным ВОЗ, 20% здоровья человека зависит от наследственно-биологических факторов, 20% от факторов внешней среды и природных условий, только 10% — от системы здравоохранения и 50% здоровья зависит от того, какой образ жизни он ведет. В то же время более одной трети россиян совершенно не заботятся о своем здоровье. В РФ новое направление Национального проекта «Здоровье», как и государственные программы, призванные способствовать популярности среди молодежи и населения страны здорового образа жизни, считаются одними из важнейших задач.
Ключевые слова: здоровье, студенты, образование, учеба, напряженность, сессия, спорт, прогулки
Современные условия, характеризующиеся напряженностью экологической, социальнопсихологической и социально-экономической обстановки в российском обществе, не благоприятствуют улучшению давно и прочно пошатнувшегося здоровья населения. Медицинский подход «сохранение здоровья есть профилактика болезней» подразумевает побуждение граждан к здоровому образу жизни, но лишь отчасти. Однако формирование ценностного отношения к здоровью вообще не предусматривается. В связи с этим имеющиеся представления людей о своем психофизическом состоянии обобщенно выражается в границах от адекватного до пренебрежительного [1].
Пренебрежительному отношению к здоровью в части случаев способствует имеющая место, особенно в молодежной среде, деформация системы ценностей. Справедливости ради
следует отметить, что в социуме есть понимание того, что здоровье должно быть на одном из первых мест в структуре ценностей человека.
Состояние физического и психического здоровья молодых людей является государственной проблемой. Снижение уровня здоровья молодежи рассматривается как одна из причин, подрывающих безопасность страны. Правильно организованное профессиональное образование достигает результатов тогда, когда обучающиеся физически и психически здоровы.
По данным Минздрава РФ, из 6 млн молодых людей 15—17 лет, прошедших профилактические осмотры, у 94,5% зарегистрированы различные заболевания. Треть заболеваний ограничивает выбор будущей профессии. В последнее десятилетие отмечается неуклонный рост студентов, поступивших на первый курс с отклонениями в состоянии здоровья [3].
33
