CC BY
68
УДК 811.512.141
ПЕРЕХОД ДЕЕПРИЧАСТНЫХ ФОРМ ГЛАГОЛА В ДРУГИЕ ЧАСТИ РЕЧИ (НА МАТЕРИАЛЕ БАШКИРСКОГО ЯЗЫКА)
© Л. М. Хасанова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Фрунзе, 32.
Тел./факс: +7 (34 7) 273 6 7 78.
E-mail: [email protected].
В статье рассматривается переход деепричастных форм глагола в другие части речи на материале башкирского языка. Деепричастия, теряя лексико-грамматические признаки, могут употребляться в значении наречий, послелогов или окончательно переходить в их разряд. Отдельные деепричастия могут сочетаться с другими словами и образовать устойчивые словосочетания. Эти устойчивые словосочетания также переходят в разряд наречий.
Ключевые слова: деепричастие, конверсия, форма, устойчивое словосочетание, глагол, наречие, залог, части речи.
В современной лингвистике исследование перехода слов из одной части речи в другую является актуальной проблемой. Данный способ словообразования принято называть конверсией. Конверсия в лингвистической теории трактуется как «способ словообразования без использования специальных и словообразовательных аффиксов; разновидность транспозиции, при которой переход слова из одной части речи в другую происходит так, что назывная форма слов одной части речи используется без всякого материального изменения в качестве представителя другой части речи» [1].
Проблема перехода слов из одних частей речи в другие подробно освещена в работах В. В. Виноградова [2], Ф. А. Ганиева [3], А. И. Смирницкого [4], Р. З. Мурясова [5], А. Т. Кривоносова [6], Б. А. Серебренникова [7].
«Переключение слова одной части речи в другую часть речи, - отмечает Р. З. Мурясов, - вызывает существенную перестройку всей его смысловой структуры. Производное слово «вбирает» в себя семы производящей основы, «перерабатывая» и синтезируя их, но не повторяя смысловой структуры производящей основы. Транспозиция слова в другую часть речи начинается с изменения или замены категориальной семы - семы высшей ступени обобщенности, то есть семантического стержня части речи. Категориальная сема производящей основы перемещается в семантической структуре производного с высшей ступени семной иерархии на более низкую ступень. Этот основной семантический сдвиг влечет за собой дальнейшую перестройку звеньев иерархии сем» [5].
Отдельные лингвисты в качестве теоретикометодологической базы решения проблемы конверсии принимают исследовательскую парадигму. Так, А. Т. Кривоносов, проанализировав все подходы к исследованию явления конверсии, отмечает, что адекватное решение проблемы будет заключаться в расширении исследовательской парадигмы, и рассматривает возможные пути решения. По его мнению, «нет принципиальных различий между морфологическими парадигмами и синтаксическим употреблением слов в различной дистрибуции, ибо и в первом, и во втором случае мы имеем дело с дист-
рибуцией, только в первом случае - с морфологической, а во втором случае - с синтаксической» [6].
Переход слов из одной части речи в другую является одним из продуктивных способов словообразования в современном башкирском языке. Путем конверсии образуются существительные, прилагательные, наречия, послелоги, междометия, частицы и союзы. Самым продуктивным является образование по этому способу прилагательных, наречий, существительных и послелогов.
Деепричастные формы глагола могут переходить в другие части речи или употребляться в значении других частей речи, теряя свои лексикограмматические признаки. Они чаще всего употребляются в значении наречий или переходят в наречия. Это объясняется тем, что деепричастия наряду с признаками глагола имеют и признаки наречия.
В современном башкирском языкознании адвербиализация рассматривается в трудах А. А. Юл-дашева и З. З. Абсалямова. Так, например, З. З. Аб-салямов пишет, что «адвербиализация, то есть переход других частей речи в наречие, является одним из продуктивных способов пополнения состава наречий в башкирском языке» [8].
Адвербиализация осуществляется в основном двумя способами:
1) конверсии, когда слово, не меняя своей исходной формы, приобретает наречное значение в определенном контексте;
2) изоляции и лексикализации грамматических форм других частей речи.
Деепричастная форма глагола, употребляющаяся в значении наречия или перешедшая в разряд наречий, характеризуется следующими особенностями.
1) Не имеет значения действия.
Мохтасар ута табан туп-тура кигмэне, уя башынан утэ биреп. арт яFынан тубэнгэ табан шыуып 7ына барып тешергэ самаланы [10].
Лэкин заманында кукуруз менэн борса7ты утэ матап, бетэ барыузар?ы шулар менэн тултыртан шикелле, нинэ эле сэсеулекге арггырырра [9].
В первом предложении слово утэ «проходя» имеет значение действия, поэтому оно является деепричастием. Во втором предложении это же слово не имеет значения действия, лишь усиливает
872
раздел ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
значение и является не деепричастием, а наречием меры и степени: утэмакгап «очень расхваливая».
2) Теряет способность к управлению.
Мэфрузэ, уFа был хакга башлап Ьуз эйтергэ
кэн,эш бирергэ кыймайынса к0рЬ0н0п куя [10],
Атаhы ерлекгэге сейгэ элгэн сэнгелдэккэ башлап И ала улын Мэзинэ [11].
В первом предложении слово башлап «начав» является деепричастием, а во втором предложении это слово со значением «в первый раз» выражено наречием, поэтому теряет способность к управлению.
3) Не имеет переходного или непереходного значения, не может иметь формы залогов.
4) Не может иметь полярную отрицательную или положительную форму.
Например, можно сказать утэ тороп «когда проходил» и утмэй тороп «до тех пор пока не прошел». Слово утэ может иметь положительную и отрицательную форму, потому что оно является деепричастием. Но в выражении утэ алсак «очень вежливо», слово утэ не может иметь положительную форму, потому что оно употреблено в значении наречия.
5) Отсутствие пояснительных слов при деепричастных формах, которые употреблены в значении наречия или перешедшие в разряд наречий.
Ьыйырзын елкэhен кимерэ hелэYhен, хай-уанкай ни, хэле бегкэнсе бара-бара ла, йыгала [10].
В этом предложении бара-бара «идя» употребляется в значении деепричастия, потому что оно имеет при себе пояснительные слова. Если составить это предложение следующим образом, то оно не может иметь пояснительных слов:
Бара-бара хайуанкайзын хэле бетэ hэм ул йыFыла.
Бара-бара «постепенно» в этом предложении употребляется в значении наречия.
Употребляется в значении наречий чаще всего деепричастная форма на -ып, -еп, -оп, вп: йотолоп «внимательно», сэсрэп«рывком», йыгылып «очень внимательно», гврлэп «дружно», акыртып «насильно», улеп «мертвым (сном)», ситлэтеп «обиняком», кайырып «настежь» и т. д.
Мэкэлэн: ситлэтеп нвйлэу «говорить обиняком», никереп тороу «встать рывком», йотолоп гыНлау «слушать внимательно», улеп йоклау «спать крепко».
БыFа гиклем нисек гврлэшеп йэшэгэнбез, ар-габан да пар кугэрсендэр hымак геггереп горор-боз, - гип дауам игге Гэбдеян [11].
Агаhын ерлэп кайткас, Ихсанбайза уяетан ин зур гелэк улгереп илагыЬы килеу булды [11].
?анагланып hейлэне профессор, Ирек гэ, Элфиэ лэ, елэкле сэйзэн эз-эз генэ ауыз итеп йот-логоп тынланы [12].
Как показывает изучение семантики деепричастных форм, не все глаголы в деепричастной форме переходят в наречия. Переход деепричастных форм в наречия наблюдается только в том случае, когда деепричастная форма приобретает совершенно новое значение, не имеющееся в исходной форме глаголов. Это обстоятельство является главным и основным условием конверсирования деепричастных форм в
наречия. Если же деепричастной форме несвойственно новое значение в сравнении с исходной формой глагола, то она ни в коем случае является новым словом, а является лишь формой глагола [13].
Деепричастные формы на галсы, -гэнсе,
-кансы, -кэнсе, -а, -э, -йтоже употребляются в значении наречий: улгэнсе «до упаду», шарглагансы «сверх меры», сэсрэткэнсе «вдребезги», сэнселгэнсе «очень сильно», кай та «наоборот», кырка «резко», кугара «сильно», «помногу», утэ «слишком», «очень», яза «мимо», «неточно», куша «вместе» и т. д.
Мэ^лэн: шартлагансы ашау «сверх меры кушать», сэнселгэнсе эсеу «пить очень сильно», улгэнсе квлву «смеяться до упаду», кырка боро-лоп китеу «резко уйти», утэ горур «слишком гордая», кушабарыу «идти вместе».
Юк инде, Маша, ир кешенен дэрэжэhе улгэнсе юFарырак була,- тине Назаров [14].
Ул куз асып йомган арала hонторзо, hелтэнгэн йозроFонан элэкгереп алып, ергэ куша кугэреп гэ hукты [13].
Сак кына ла кырын эш эшлэргэ, яза баQырFа ярамай, куреп баралар [13].
Формы деепричастий на -а, изолированные в значении наречия, ограничиваются словами кайта «наоборот», кырка «резко», кугара «сильно, помногу», яа «мимо, неточно». Эти формы настолько изолировались от деепричастий на -а, что по аналогии с наречиями, изолированными падежными формами имен существительных некоторые из них принимают даже падежные окончания: кайтанан «заново», утэнэн-утэ «насквозь».
Отдельные деепричастия, сочетаясь с другими словами, образуют устойчивые словосочетания. Есть случаи, когда эти устойчивые словосочетания, в составе которых имеются деепричастные формы, переходят в разряд наречий.
Например: куз асып йомгансы «мгновенно», яр Ьалып «оглушительно», «сильно», «во весь голос», олагып китеу «идти», «бежать прочь куда-нибудь, в неизвестном направлении», уситеп «специально» и другие.
Следует отметить, что глагольные основы в этих устойчивых словосочетаниях всегда употребляются в деепричастной форме. Иначе устойчивое словосочетание превращается в обычное свободное словосочетание, где каждое слово выступает в своем обычном значении.
В современном башкирском языке деепричастия нередко употребляются в значении послелогов или переходят в них.
Послелоги занимают значительное место в грамматическом строе башкирского языка в работах Н. К. Дмитриева [15], А. Н. Кононова [16], Н. А. Баскакова [17], Ф. Р. Зейналова [18], А. А. Юлдашева [19], Н. Х. Максютовой [20], Х. В. Султанбаевой [21-23].
В башкирском языке большинство послелогов образуются способом конверсии, то есть переходом слов из других частей речи. Деепричастные формы глагола активно переходят в послелоги. Этому спо-
собствует наличие у деепричастий способности к управлению и семантические особенности основ. Одним из отличительных признаков послелогов также является способность к управлению. Деепричастия, употребляемые в значении наречий или перешедшие в них, не имеют положительную и отрицательную формы, не могут иметь формы залогов, пояснительных слов. Они начинают обозначать грамматическое отношение между словами и теряют лексическое значение.
В значении послелогов употребляются следующие деепричастные основы: башлал «с; от; начиная с» (от глагола «начинать, приступать»), карап «на; к; по направлению; по; смотря по», алып «с; с тех пор», карай «к; в сторону; в направлении», карамай«несмотря на; хотя».
Когда эти деепричастные основы употребляются в значении послелогов или переходят в них, то они утрачивают конкретные лексические значения и выражают следующие грамматические значения и т.д.
В современном башкирском языке послелоги алып и башлап обозначают исходный момент времени и исходную точку в пространстве. Послелог карап выражает основание для совершаемого действия, а карай обозначает пространственные и временные отношения. Например:
Ьыузын кесен белген ки^э, унын аFышына карап йезеп кара [23].
Ул ейенэн сыкгы ла магазин урынлашкан аркы урамFа карайагланы [11].
Послелог курэ в современном башкирском языке выражает следующие отношения.
1. Причинно-следственные отношения. В этом значении послелог курэ выполняет функцию обстоятельства причины, а в сложных предложениях входит в состав сказуемого придаточного предложения причины.
Например:
Э Яубараров исемле кешенен, гуандарын, фамилияларын белмэгэнгэ курэ. бетенлэй
гермерлэмэй [13].
2. Соответствие, равноценность. В этом значении данный послелог употребляется чаще всего в пословицах и поговорках. Например:
Председатель уга, кузен гозорайтып, удал караны.
-Йеклэмэндэн баш тартара уйлайЬынмы эллэ?
-Унан баш гарткан юк, узегеззен, Ьузегезгэ курэ генэ эйгэм [15].
3. Послелог курэ выражает значение необычности [21].
У зенэ курэ тугел, каршы галашкан була бит эле [10].
Послелог курэ также употребляется с указательным местоимением шуга и образует уступительно-причинный союз. Например:
TTTуFа. курэ таFы илле километр самаhы араны йек машинаhынын кузовында донFорлап, эс-бауырзарын hелкенеп Yгэhен [22].
Таким образом, в современном башкирском языке, деепричастия, теряя свойственные им,
лексико-грамматические признаки, могут употребляться в значении наречий, послелогов или переходить в их разряд. Некоторые деепричастия, сочетаясь с другими словами, могут образовать устойчивые словосочетания. Наблюдаются случаи, когда эти устойчивые словосочетания переходят в разряд наречий.
Деепричастия, употребленные в значении наречий или перешедшие в их разряд, не имеют значения действия, отрицательную или положительную формы, переходного или непереходного значения, формы залогов, пояснительных слов и теряют способность к управлению. Переход деепричастных форм в наречия наблюдается только в том случае, когда деепричастная форма приобретает новое значение, не имеющееся в исходной форме глаголов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.
2. Виноградов В. В. // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М.: Наука, 1975. С. 155-165.
3. Ганиев Ф. А. Современный татарский литературный язык. Словообразование по конверсии. Казань: Дом печати, 2004. 160 с.
4. Смирницкий А. И. // Вопросы языкознания. 1955. №1. С. 14-36.
5. Мурясов Р. З. О словообразовательном значении и семантическом моделировании частей речи // Вопросы языкознания, 1976. №5. С. 128-138.
6. Кривоносов А. Т. // Семантика разноуровневых единиц в языках различного строя: Сборник научных статей, посвященной к 65-летию профессора Р. З. Мурясова. Уфа: РИЦ БашГУ, 2005. С. 12-32.
7. Серебренников Б. А. // Вопросы грамматики тюркских языков. Мат-лы координационного совещания по проблемам глагольного вида и сложноподчиненного предложения в тюркских языках. Алма-Ата, 1958. С. 12-30.
8. Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981. 495 с.
9. Мусин Н. Ьайланма эрэрзэр. Т. 3. ©фе: Китап, 2005. 480 б.
10. Мусин Н. Ьайланма эрэрзэр. Ике гомда. Т.2. ©фе: Китап, 1993. 544 б.
11. Гарипова Т. Бейрэкэй. ©фе: Китап, 2004. 768 б.
12. БYлэков Д. Гумер бер генэ. ©фе: Китап, 1994. 621 б.
13. Закиев М. З., Ганиев Ф. А., Зиннатуллина К. З. Татарская грамматика. Т. 1. Казань: Тат. кн. изд-во, 1995. 583 с.
14. Мусин Н. Тан; менэн сык юлдарга. ©фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1988. 376 б.
15. Дмитриев Н. К. // Очерки по методике преподавания русского и родного языков в нерусской школе. М.; Л.: изд-во АН СССР, 1948. С. 61-82.
16. Кононов А. Н. // Языки мира: Тюркские языки. М.: Инд-рик, 1997. С. 394^11.
17. Баскаков Н. А. // Вопросы теории частей речи. Л.: Наука, 1968. С. 234-239.
18. Зейналов Ф. Р. Служебные части речи в современных тюркских языках: автореф. дис. ... докт. филол. наук. Баку, 1966. 82 с.
19. Юлдашев А. А. // Вопросы башкирского языкознания. 1972. №24. С. 140-157.
20. Максютова Н. Х. // Исследования по грамматике современного башкирского языка. Уфа: БФАН СССР, 1979. С. 78-87.
21. Султанбаева Х. В. Система служебных частей речи. Уфа: РИЦ БашГУ, 2006. 188 с.
22. Султанбаева Х. В. К вопросу о классификации служебных частей речи в башкирском языке // Вестник Башкирского университета. 2007. Т. 12. №1. С. 117-120.
23. Султанбаева Х. В. К проблеме выделения служебных частей речи в тюркологии // Вестник Башкирского университета. 2007. Т. 12. №2. С. 47-49.
24. Мусин Н. Ьайланма эрэрзэр. Т.2. ©фе: Китап, 2004. 508 бит.
Поступила в редакцию 01.08.2009 г.
