CC BY
22
ВОПРОСЫ ОБРАЗОВАНИЯ И ПОДГОТОВКИ КАДРОВ
Вопросы лингвистического употребления наречий в современном киргизском языке
Сайидырахимова
Дильфуза Сайидмахамаджановна
Кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой английской филологии Кыргызско-Узбекского университета, г. Ош, Кыргызская республика
Dilfuza S. Saiidyrakhimova
Candidate of Philological Sciences, Docent, Head of the Department of English Philology of Kyrgyz-Uzbek University, Osh, Kyrgyz Republic
e-mail: [email protected]
Жакыпова Дилбар Маматовна
Аспирант кафедры английской философии Кыргызско-Узбекского университета, г. Ош, Кыргызская республика
Dilbar M. Zhakypova
A postgraduate of the Department of English Philology of Kyrgyz-Uzbek University, Osh, Kyrgyz Republic
e-mail: [email protected] УДК 81.132
Matters of the use of adverbs in the modern Kyrgyz language
В некоторых научных источниках речь идет о том, что наречия в грамматическом плане сходны с глаголами в финитной и деепричастной формах. Сходства наречий и деепричастий наблюдаются в семантических и грамматических их особенностях. Действительно, наречие в себе совмещает значения собственного наречия и глагола одновременно.
Ключевые слова и словосочетания: семантический, грамматический, финитный, научный, глагол, форма, части речи.
Some researchers confirm that according to grammatical rules adverbs are similar to verbs in finite and non-participial forms. Similarity of adverbs and participles is viewed not only in grammatical but also in semantic characteristics. An adverb combines meanings of an adverb and a verb simultaneously.
Keywords: semantically, grammatical, finite, scientific, verb, form, parts of speech.
Сходство между наречием и деепричастием отмечается, в частности, проф. А.Н. Баскаковым, который пишет о том, что деепричастная форма глагола по своей категориальной особенности сближается с наречием, как его инфинитивная форма сближается с существительным; а причастная его форма с прилагательным [1, с.58]. Сходства наречия и деепричастия в отношении общности категориальных особенностей отмечается и со стороны представителей общего языкознания [2, с.67]. Точки зрения ученых, которые подчеркивают сходства наречия и деепричастия в отношении общности категориальных их особенностей, почти сходятся. Основным различием, по которому отличается наречие от деепричастной формы глагола, в основном, является то, что деепричастие - это глагол, одна из функциональных форм глагола, как инфинитив и причастие, и оно обозначает признак и свойства процессуальности. Процессуальность - это основное грамматическое
значение глагола. Несмотря на это, деепричастие в грамматико-синтагматическом плане функционирует как наречие. В синтагматическом окружении позиция обстоятельства заполняется наречием и деепричастием. Значит, функционирование в качестве обстоятельства - главная синтаксическая функция и наречия, и деепричастия.
Еще точнее и убедительнее представляется сходство наречия и деепричастия при сравнении наречия с другими частями речи, которые не имеют форм словоизменения. Так, не характерны формы словоизменения для категорий прилагательного, числительного и отдельной разновидности местоимения, не свойственны им системы склонения и спряжения.
С этой точки зрения наречие находится на равном уровне с прилагательными, числительными и отдельными разновидностями местоимения. В отношении отсутствия системы словоизменения в системе наречий, оно (наречие) сближается и со служебными ЧР [3, с.124].
Другой особенностью сходства наречия и деепричастия является то, что лексические единицы обеих сравниваемых друг с другом категорий не принимают аффиксов разных грамматических категорий после себя. На основе этой особенности наречие (также деепричастие) отличаются от прилагательных, числительных и отдельных разновидностей местоимения.
Отдаление наречия от сходных для него частей речи (прилагательного, числительного, местоимения) и сближение его с глагольной формой - деепричастием объясняется еще тем, что слабыми, пассивными является склонность деепричастия и наречия к явлению транспозиции (конверсии), что наиболее активно наблюдается при транспозиции прилагательного, числительного и отдельных местоимений, которые легко субстантивируются в речи и легко занимают позицию существительных в предложении. (например, эр // эркак ^!эркак одам «мужчиначеловек мужского пола»; >из / одам «девочка^!молодой человек женского пола») [4, с. 161].
Не изменяется лексико-грамматическая природа наречий, если в их составе употребляются некоторые аффиксы системы словоизменения, чем и оно (наречие) отличается от других частей речи, таких, как прилагательное, числительное, местоимение и т.д. Например:
кундан-кун,
кундан-кунга,
йилдан-йил,
йилдан-йилга,
бекордан-бекор,
бекордан-бекорга.
В данных случаях сохраняется и прежняя их синтаксическая функция.
При употреблении с аффиксами словоизменения слова категорий прилагательного, числительного и отдельных разновидностей местоимения происходят значительные изменения в семантико - грамматических планах этих слов, это нетрудно заметить в семантико-грамматических планах слов «яхши», «ёмон» в предложении «яхшини яхши дейдилар, ёмонни-ёмон» где словоформы яхшини, ёмонни ( яхши+ни, ёмон+ ни ) отличаются от их исходных форм яхши и ёмон.
Словоформы яхшини, ёмонни в данном случае обозначают лица , одно из них отличается положительным своим качеством от других (ёмонни), у которых имеется отрицательное качество. Формы яхши дейдилар, ёмон дейдилар - результат вербализации прилагательны яхши и ёмон , которые употреблены в позиции сказуемых компонентов сложного предложения ( яхшини яхши дейдилар, ёмонни ёмон).
Функциональное сходство наречия и деепричастия обнаруживается и в отношении характера подчинительной связи, которые осуществляются в синтагматических их возможностях: наречие зависимо от глагола, что характерно и для деепричастия. Различие заключается в том, что зависимость наречия от глагола осуществляется шире, чем зависимость деепричастия от глагола.
Синтагматическая возможность деепричастия ограничена, оно зависимо по отношению к глаголу только финитной формы, а синтагматическая потенциальность наречия осуществляется функциональной формой глагола: инфинитива (пастдан караш), и самой формой деепричастия (пастдан >араб// караганда) [5, с.148].
Еще одно из сходств наречия и деепричастия определяется в отношении их характера в составе синтагматического единства: и наречие, и деепричастие в составе синтагмы занимают позицию зависимого (подчиняющегося) компонента, а не господствующего, стержневого.
Matters of education and personnel training
И наречие и деепричастие реализует примыкание, которое является одной из разновидностей подчинительной связи, и при его помощи осуществляется синтаксическое отношение между отдельными разновидностями обстоятельства и сказуемого, где сказуемое является стержневым компонентом синтагмы в отношении обстоятельства , что выступает в качестве зависимого ее компонента, т. е. синтагмы.
При участии наречия образуются словосочетания с примыканием. Словосочетания с примыканием образуются и при участии прилагательных, числительных, местоимений и причастий. Однако словосочетания с примыканием, образованные при участии наречия отличаются от тех словосочетаний тем, что они имеют характер словосочетания с примыканием глагольного типа, а те - словосочетания с примыканием именного типа. И в этом отношении между наречиями и деепричастиями имеется сходство, ибо функция деепричастия в синтаксическом окружении является зависимым компонентом глагольного словосочетания с примыканием [6, с.147].
Следует подчеркнуть, что все эти сходства между наречиями и деепричастиями не дают основания рассматривать их как однозначные по всем параметрам языковые явления. Они отличаются друг от друга в отношении общеграмматической и общесловарной их особенностей. Это характеризуется, прежде всего, тем, что наречие - это самостоятельная лексико-грамматическая категория в общей системе ЧР, а деепричастие - одна из функциональных форм глагола. Оно не является самостоятельной лексико-грамматической категорией в общей системе ЧР, как занимают такое место в ней другие ЧР -существительное, прилагательное, числительное, местоимение и глагол [7, с.18].
Различие между наречиями и деепричастиями наблюдается и в синтаксических их функциях. Синтаксическая функция наречия ограничена, оно обычно употребляется в позиции обстоятельства. А синтаксические возможности деепричастия шире, чем синтаксической возможности наречия. Деепричастие, кроме позиции обстоятельства, может выступать в качестве сказуемого придаточных предложений в сложноподчиненных предложениях. В отдельных случаях деепричастие употребляется и в функции сказуемого (одного из компонентов) первого компонента промежуточных сложных предложений. Кроме этого, деепричастия могут выступать в качестве стержневого компонента словосочетаний (синтагмы) в предложении, образуя деепричастный оборот, что не характерно для наречий. Деепричастием реализуются отдельные обстоятельственные валентности глагола, чем оно отличается от наречия [8, с.344].
Различие (несходство) между наречиями и деепричастиями в отношении их содержательных планов определяется тем, что выражение признака, свойства, действия и состояния наречия осуществляется без каких - либо грамматических показателей, т.е. без аффиксов формообразования, а данная функция деепричастия осуществляется с помощью формообразующих аффиксов. Семантические сходства наречий и деепричастий в определенной мере ограничены.
Семантическое сходство этих двух категорий определяется только в отношении выражения им значения признака действия и состояния предметов, явлений, что характеризуется адвербиальным значением. У наречий, в отличие от деепричастий, имеется и адъективное значение, чем наречие сближается с прилагательным [9, с. 267].
Значительное различие наблюдается и в отношении адвербиального значения наречия и деепричастия. Например, адвербиальное значение места не характерно для грамматической семантики деепричастия, а оно характерно для семантики грамматического плана наречия [10, с.291].
Лишь в отношении значения времени совершения действия и состояния наречие и деепричастие находятся на одном уровне, но и там имеется определенное несходство: значение времени совершения действия и состояния у наречий осуществляется собственно (чисто) лексическим способом, а у деепричастий оно осуществляется грамматическим способом. Сближение содержательных планов наречия и деепричастия обнаруживается в отношении выражения ими значений цели и причины совершения действия и состояния.
Следует вывод о том, что сходство наречия и деепричастия определяется в отношении синтагматического их плана. Однако в отношении самостоятельности первого (наречия) и несамостоятельности второго (деепричастия), они не могут рассматриваться однозначно на одном общем лексико-грамматическом уровне. С точки зрения словарного значения , наречие может находиться на одном уровне только с прилагательными, что подтверждается употреблением слова типа яхши (хороший //ое//ая) и ёмон (плохой //ое//ая) и в функции наречия, и в функции прилагательного [11, с.125].
Библиографический список
1. Реформатский А. А. Введение в языковедение. - М., 1967. С. 58.
2. Сайидырахимова Д.С. //Общелингвистические особенности наречий в разносистемных языках. (на материале таджикского и узбекского языка). Диссер. канд.филол. наук.-Худжанд, 2007. С. 67-70.
3. Зиндер Л. Р. Фонема и морфема. Проблемы лингвистической типологии и структур языка.-Л., 1977. С. 124.
4. Иванова А. Н. Структура местоименно-соотносительных предложений фразеологического типа в восточно-славянских языках. - Метод. препод. рус. яз. и лит. - Киев, 1975. вып. 10. С. 161 -167.
5. Иванова Т. А. Некоторые аспекты сопоставительного анализа посессивных конструкций. (На материале современных славянских литературных языков). № 23. С. 148 - 152.
6. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., Л., 1947, 2 - е изд. -М., 1972. С. 147
7. Рустамов Ш. Тафсилоти шссаюи нут> ва мав>еи исм. Душанбе: Ирфон, 1972. С. 18-20.
8. Ниязмухамедов Б. Зарф. Забони адабии юзираи точик. Душанбе: Дониш. , 1973. С.344.
9. Абдурашмов С. Зарф. Грамматикаи забони юзираи точик. Ч, I . Душанбе: «Дониш», 1985. С. 267-268.
10. Рубинчик Ю.А. Грамматика современного персидского литературного языка. - М., 2001. С. 291-305.
11. Берднева Т. // Назарияи штибос (калимоти араби дар забони точики). Душанбе, 1981. С. 125-128.
