CC BY
51ГОСУДАРСТВЕННОЕ И МУНИЦИПАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ
Public and municipal administration
УДК 343.8
© Куликов М. В., 2018
ПЕНИТЕНЦИАРНАЯ СИСТЕМА ФРАНЦИИ КАК СТРУКТУРНЫЙ ЭЛЕМЕНТ ГОСУДАРСТВА НОВОГО
ТИПА: ДРАМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Эпоха Просвещения и формирование государства нового типа привели к обрушению традиционных правопорядков, структур власти, иных элементов политической культуры. На смену политики как «искусства возможного» приходит «полиция» как способ рационального администрирования, упорядочивания социума с помощью науки. Изменения затрагивают и область исполнения наказаний: на смену архаической парадигме возмездия приходит модернистская парадигма исправления. Вместе с тем пространства старого и нового топоса власти пересекаются, вступают в противоречие друг с другом. Наиболее наглядно текущие изменения проявились во Французской республике.
Ключевые слова: Франция; политика; «полиция»; тюрьма; Просвещение.
© Kulikov M. V., 2018
THE PENITENTIARY SYSTEM OF FRANCE
AS A STRUCTURAL ELEMENT OF A NEW TYPE OF STATE: THE DRAMATIC ASPECTS OF INTERACTION
The era of the Enlightenment and the formation of a new type of state led to the collapse of traditional legal orders, power structures, and other elements of political culture. The change of politics as an "art of the possible " comes the "police " as a way of rational administration, streamlining society with the help of science. The changes also affect the area of execution of punishments: the modernist paradigm of correction is replacing the archaic retribution paradigm. At the same time, the spaces of the old and the new topos of power intersect, they come into conflict with each other. The most visible current changes were in the French Republic.
Keywords: France; politics; "police "; prison; Enlightenment.
Пространства правопорядков мно- историческими артефактами, поэтому гообразны, изощренны, переполнены задачей исследователя политико-
правовых структур становится поиск общих для всех их онтологических и семантических признаков и качеств. В настоящей статье осуществлена попытка продемонстрировать специфику властных отношений (прежде всего в области юстиции и уголовного наказания), сложившихся в одном из первых (по мнению автора) модернистских государств — Французской республике.
В результате Французской революции 1789 г. и акта физической и символической казни короля главной проблемой молодой республики становится легитимация новой власти, которая предполагала два пути: либо разделение власти, все большее нарастание революционных процессов, движение в сторону «демократизации» общества, где само содержание властного переносится с сакрального, божественного на более позитивистскую «волю народа», либо тотальное наполнение власти тиранической, грубой, принуждающей силой в «диктаторских» обществах.
Революция, ставшая поворотным событием в переходе европейского общества к рационалистической парадигме эпохи Просвещения, имела особое значение для становления концепта «наказания». Так, на смену архаичным представлениям о наказании как о мести с ее акцентом не на виновном, а на неотомщенной жертве, новый взгляд на легитимное насилие перевел его из сферы приватного в область
публичного, т. е. в сферу суверенной власти, действующей от имени всего французского народа (новая концепция Республики). Эта новая парадигма была направлена на снижение сакрального содержания процедур возмездия через ее рационализацию, через разрыв с традицией, обществом, находя свое основание в суверенитете судебной, т. е. политической власти. В этом случае общество становится освобожденным от процедур мести, исполнение наказания становится автоматической процедурой, действующей вокруг абстрактного принципа справедливости, выраженного через такие максимы, как «ни одно преступление не может остаться безнаказанным», «всякое наказание должно быть соразмерно преступлению» и т. п.
Г. Зиммель отмечает, что для эпохи Нового времени характерно установление «объективных отношений», в которых человек становился все более зависимым от целостности и системности [2, с. 262]. Левиафан рожден в результате соглашения между людьми, рационального решения о передаче прав на власть некому лицу, ставшему в результате этого сувереном. Рожденная этим движением мощь, волна революционного террора, неожиданно обнаруженная склонность к надзаконности вскрывают нерациональную природу явления революции, что превосходит замысел его создателей. Парадоксально, но политическое возникает именно тогда, когда
порывает с породившим его социальным: «Единство государства не является только единством по контракту — государство надстраивается над всей этой рациональностью и кон-венциональностью как явление органическое и иррациональное, и вместе с тем именно единство гарантирует реальность самого процесса государ-ствообразования, защищая его от разрушительной враждебности корыстных и ненадежных партнеров, которые конкурируют и заключают между собой контракты» [2, с. 297].
Вместе с тем, новая организация власти обнаруживает ее скрытую сущность: теологическая концепция государства предполагала бессилие противостояния человека божественной воле, а в Новое время перед ним встала мощь государства нового типа, решающая судьбу преступника, «исправляя» его через рационально организованные механизмы и практики. Наказание продемонстрировало превосходство власти над подданным, выступая как возмездие за посягательство на его власть, его порядок. Поэтому преступление может восприниматься как своего рода вызов власти, посягательство на его прерогативы, поэтому наказание, среди прочего, имеет своей целью не восстановление нарушенного равновесия, а напротив, обозначение асимметрии между подданным и правителем. Господство закона становится новой формой деспотии. Все, что преступает закон, объявляется не только преступным, но и не-
разумным. Вместе с тем французское общество столкнулось с таким явлением, как вызов власти со стороны самих ее представителей — представителей правоохранительного блока: полиции, жандармерии, сотрудников тюремного ведомства — в общем, проводников воли правителя в его карающей ипостаси. Как можно объяснить этот феномен?
На наш взгляд, это может свидетельствовать о фундаментальной проблеме, превосходящей «технические» проблемы тюремного ведомства Французской республики вроде его недостаточного финансирования. Эта проблема кроется в расхождении в понимании политического в обществе. Власть как высшее проявление политического пытается погасить имеющиеся в обществе противоречия, однако противоречия и есть сама сущность политического. Таким образом, политическое проявляется как перманентный спор о распределении статусов, позиций и правомочий, как «непрекращающийся разговор». Значит, монополия на насилие не есть проявление собственно политического, но есть выражение «полиции» (этот термин в данном контексте используется как обозначение принципа администрирования), которая, по определению современного французского философа Ж. Рансьера, есть процесс упорядочивания, способ организации, символическое упорядочивание
социального [6, с. 42]. Сущность политики — вносить возмущение в
устройство, сущность полиции — отождествить политику с самой собой. Акт политической воли, рожденный революцией и ставший основой нового типа общества и государства, был вытеснен «полицией», организацией, подменившей собой идеалы «свободы, равенства и братства». Это объясняет нам особое отношение французов в государству и власти.
История Франции изобилует примерами резко отрицательного отношения к правоохранительной системе в целом и институту тюрьмы в частности. Собственно говоря, важнейший государственный праздник Французской республики отмечается 14 июля, в годовщину взятия крепости-тюрьмы Бастилии, ознаменовавшего начало революции. Также показательно отношение французского общества к правоохранительным органам, проявившееся во время майских событий 1968 г. В 1971-1972 гг. тюрьмы Франции захлестнула волна бунтов. Всего их было 32, самое масштабное из восстаний произошло в пересыльной тюрьме «Ней», где заключенные, распевая «Марсельезу», разграбили тюремную мастерскую и подожгли библиотеку. Министр юстиции Р. Плевен, которому были подотчетны тюрьмы, обвинил в их подстрекательстве общественную организацию «Группа информации о тюрьмах», в состав которой входили участники маоистских движений. Деятельность группировки нашла поддержку у представителей
интеллигенции: сочувствие ей выразили Ж.-П. Сартр, С. де Бовуар, католические священники, преподаватели университетов и сами сотрудники тюрем. У истоков «Группы информации о тюрьмах» стоял великий французский мыслитель, историк М. Фуко. Именно ему принадлежит идея переосмысления истории пенитенциарных учреждений через призму дисциплинарных практик, которая впоследствии разовьется в концепт «биовласти». Тюрьма в этой концепции предстанет как идеальный институт тотального контроля над индивидом, как «Паноптикон», символ нового, техно-центричного, дегуманного, антиприватного мира (подробнее о концепции М. Фуко см. [5]).
Свидетельством своеобразного отношения французов к институтам власти являются многочисленные насмешливые названия сотрудников полиции, жандармерии и пенитенциарной службы во французском разговорном языке, например, «ажаны», «флики», «пуль». Считается, что название флик произошло от нидерландского fliege — муха. Со временем это слово трансформировалось в аббревиатуру flic, расшифровывающуюся как Federation legale des idiots casques (буквально — «Легальная федерация идиотов в шлемах»). Прозвище «пуль» (от фр. рои1Ы — курица) полицейские получили по причине того, что на месте полицейского управления Парижа раньше торговали
птицей. Это прозвище имеет пренебрежительный характер, проявляющийся через противопоставление дерзкого, красивого петуха как символа Франции серой невзрачной курице (небольшие отделения полиции в деревнях в современной Франции называют «курятник»). Прозвище «ажан» — это просто слово «агент» во французском произношении. Помимо этих, существуют и иные, менее популярные прозвища полицейских и работников тюрем, которые носят зачастую насмешливый или даже оскорбительный характер.
Отрицательное или пренебрежительное отношение общества к представителям власти, полиции или тюремной службы не является редкостью по причине дисгармоничных отношений на уровне «общество-власть». Вместе с тем в современной Франции обнаруживается новый вектор отношений между властью, ее представителями в лице работников правоохранительных структур и французским обществом в целом. Новое противостояние переходит из плоскости «общество-власть» в плоскость «полиция-власть». 15 января 2018 г. в стране началась бессрочная забастовка работников тюрем. К 18 января бастовали работники уже 87 тюрем (практически половина от их общего числа) численностью около 7 тыс. человек. В ответ на забастовку тюремщиков более ста заключенных тюрьмы Флери-Мерожис отказались возвращаться в камеры, чем они хотели выразить
недовольство плохой работой сотрудников тюрьмы. 16 января надзиратели тюрьмы в Ванден-ле-Вьей заблокировали в учреждении министра юстиции Н. Белубье. Волна протестов работников тюрем была связана с «излишне гуманным», по их мнению, отношению к заключенным. Так, в начале января, воспользовавшись смягчением режима содержания, террорист-исламист совершил нападение на трех охранников в тюрьме Ванден-ле-Вьей. Позже семь надзирателей получили ранения в тюрьме Мон-де-Марсан, еще один пострадал в учреждении Та-раскона. По данным профсоюза французских тюремщиков Ufap-Unsa Justice, в год на персонал совершается до 5 000 нападений со стороны заключенных [8].
Другим негативным фактором французской пенитенциарной системы стала переполненность тюрем, которая по состоянию на 1 января 2017 г. достигла 69 714 человек, тогда как мест всего 59 165. Таким образом, перенаселенность достигла 117,8 %. Особенно напряженная ситуация отмечается в следственных изоляторах и тюрьмах для несовершеннолетних, где перенаселенность достигает 139,6 % [8]. Многие тюрьмы Франции находятся в тяжелом материальном состоянии. Заключение протекает во вредных для здоровья условиях, становясь причиной значительного количества суицидов, показатель которых во францу з-ских тюрьмах составляет 12,4 на 10 000 заключенных (средний уровень
по Евросоюзу — 7,6). По данным Национального института демографических исследований, уровень самоубийств в тюрьмах превышает аналогичный на свободе более чем в 7 раз [8].
Надзиратели тюрем образуют во Франции своего рода особую касту. Интересными представляются исследования пенитенциарной системы, осуществляемые видным французским криминологом и социологом П. В. Турнье. Исследователь отмечает, что профессия надзирателя становится во Франции преемственной, свыше 10 % представителей этой службы — это дети надзирателей. Весьма престижной являются управленческие должности во французской тюрьме: так, среди директоров тюрем немало выпускников самых престижных высших школ, доктора юридических или исторических наук. Кроме того, среди представителей данной профессии наибольшее число членов профсоюза, причем профсоюзы во Франции являются вполне действенным, реально работающим институтом. Еще один любопытный факт — среди надзирателей наибольшее число работников по количеству больничных в сравнении с представителями других профессий [7, с. 239].
В чем заключается причина престижности тюремной службы, несмотря на укорененное во французском обществе негативное отношение к правоохранительным структурам? Де-
нежное довольствие тюремного служащего нельзя назвать высоким: охранник в первый год службы получает чуть больше 1 тыс. евро, директор тюрьмы 2 класса — 3 тыс. евро, но дефицита кадров, по большому счету, нет. Экономический кризис затронул и эту страну, высока безработица, поэтому люди дорожат пусть не большим, но стабильным источником дохода. Сотрудникам тюрем, нуждающимся в жилье, предоставляется кредит по пониженным ставкам. Есть фонд служебного жилья, недостаточный, однако, для удовлетворения всех потребностей.
Согласно проводимым исследованиям, у поступающих в образовательные учреждения полиции или гражданские вузы Франции, подготавливающие специалистов для пенитенциарной системы, не прослеживается в качестве ведущего мотив получения юридического или иного образование в ведомственной системе, а затем, имея диплом, уйти в другие сферы деятельности. Исследования показывают, что в указанные учебные заведения поступают, как правило, чтобы потом работать в правоохранительных органах, хотя мотивы поступления на учебу могут быть самые разные. Это и желание служить закону, и моральное удовлетворение от реализации государственной власти, и желание стабильности. Социологи указывают, что лица, поступающие на работу в тюрьму, в своем большинстве происходят
из средней или высшей группы низшего слоя общества, но рядовых сотрудников тюремной службы относят уже к членам среднего слоя общества, поэтому поступление на службу повышает их социальный статус, улучшает материальное положение, обеспечивает социальные гарантии и стабильность.
Главным нематериальным стимулом службы во французских органах юстиции является глубоко укорененный во французское общество престиж государственной службы. Франция представляет собой своего рода эталон бюрократической системы, в основу которого положен образ Римской империи, развитый в дальнейшем французскими легистами. Государственная служба в этой стране представлена как закрытая административная система, «идеальная бюрократия» с ее иерархичностью, регламентированностью и кастовостью. В отличие от системы открытой госслужбы (действующей, например, в США), правовой статус французского карьерного чиновника в большей мере учитывает специфику государства как его работодателя, и потому регулируется нормами не трудового, а административного права, в частности, права государственной службы, которое предусматривает неравенство сторон, особый порядок разрешения трудовых споров, а также дополнительные ограничения, налагаемые на работника. Также эта система является патерналистской по своей природе и ориенти-
рована на то, что человек, поступивший на госслужбу, остается на ней всю свою профессиональную жизнь, постепенно продвигаясь в своей карьере. На протяжении своей истории французское государство сотрясали политические кризисы, свидетельством чего является уже пятая по счету республика в этой стране. В этих условиях стабильный госаппарат выступает практически единственным надежным балансиром, обеспечивающим устойчивость государства в условиях периодически сотрясающих страну перемен политического курса и порой непредсказуемых изменений политических настроений и симпатий населения.
Несмотря на особый социальный статус работника тюрьмы, недовольство своим положением толкает их к акциям протеста. Президент Франции Э. Макрон обратился к протестующим и повторил заявленные во время предвыборной кампании намерения подготовить и претворить в жизнь «Глобальный пенитенциарный план». Что станет содержанием этого плана — пока неизвестно, глава государства лишь обозначил его общие черты. Это и ввод в эксплуатацию дополнительных 15 000 мест (что предполагает строительство как минимум пятнадцати новых тюрем). Кроме того, тюрьма должна быть «глубоко модернизирована и преобразована», все большую практику должно получить использование альтернативных мер наказания,
таких как общественные работы или ограничение свободы [9].
Подводя итог, можно отметить, что французская государственность переживает в настоящее время непростое время. Глобальный экономический кризис отложил на неопределенное время реализацию ряда преобразований, прежде всего реформы местных органов власти и юстиции, в сфере образования. Страна переживает миграционный кризис, в европейском обществе нарастают скептические настроения по поводу перспектив дальнейшей евроинтеграции. Французское государство все больше теряет свой национальный характер как политически единое целое. Французский социум распадается на отдельные фракции со своим собственным публичным интересом. Эта тенденция имеет множество проявлений, однако
представления о политике как процессе практической реализации коллективной национальной воли, распад общности, существование видимости народа, подмена политики «полицией», конец политической философии. Отвергая трансцендентное, деградировала и этика правосознания, превратившись в механистическую юридическую технику и администрирование. Со стремлением к внешней глобализации было утрачено единство с традицией, историей, землей: «Грех, зло и преступление так и не стали сугубо юридическими и прогнозруемыми категориями, их метафизическая сущность остается неизменной и непреодолимой, тогда как власть и закон все более ее утрачивают». Решение проблем французской системы юстиции лежит на более фундаментальном, чем технико-правовой, уровне.
центральная из них — деградация
Литература
1. Вершинин, А.А. Французская общественно-политическая мысль о кризисе современной концепции евроинтеграции // Конкурсы глобальных трансформаций: политика, экономика, право. — Т. 10. — № 1
2. Исаев, И. А. Топос и номос: пространства правопорядков. — М.: Норма,
2007. — 316 с.
3. Исаев, И. А. Господство: Очерки политической философии. — М.: Норма,
2008. — 408 с.
4. Манан, П. Общедоступный курс политической философии. — М.: Московская школа политических исследований, 2004. — 336 с.
5. Фуко, М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. — М.: Ad Marginem, 1999.
6. May, Todd. The Political Thought of Jacques R anciere: Creating Equality. — PA, Edinburgh: The Pennsylvania State University Press, 2008.
7. Tournier (Pierre-Victor), Robert (Philippe). Les étrangers dans les statistiques pénales, in France, société pluri-ethnique, quelques recherches sur l'immigration, Mission interministérielle de recherche expérimentation (MIRE), 1990, p. 237267.
8. https://www.zakonia.ru/analytics/frantsija-obschenatsionalnaja-tjuremnaja-zabastovka (дата обращения: 02.11.2018).
9. http://or.fsin.su/upload/territory/Or/PDF/Pin/PDF/2018/pin_3_2018.pdf (дата обращения: 08.11.2018).
Сведения об авторе
Куликов Михаил Вячеславович: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), старший преподаватель кафедры уголовно-исполнительного права и криминологии, кандидат философских наук. E-mail: philosophy_mk@mail.ru
Information about the author
Kulikov Mikhail Vyacheslavovich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), senior lecturer of the Chair of the Penal Law and Criminology, candidate of philosophy. E-mail: philosophy_mk@mail.ru
УДК 355.24
© Пахомов В. В., 2018
ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ СТАНОВЛЕНИЯ МОБИЛИЗАЦИИ И МОБИЛИЗАЦИОННОЙ ПОДГОТОВКИ
В РОССИИ
Вопросы мобилизационной подготовки и мобилизации всегда были актуальны: население, проживающее на территории России, систематически подвергалось внешним угрозам, соответственно, для отражения угрозы необходимо было иметь организованную армию, что, в свою очередь, неразрывно связано с проведением мобилизационных мероприятий.
В статье рассмотрены: исторические аспекты зарождения и становления мобилизационной подготовки и мобилизации в России начиная с древних времен и по настоящее время, правовые аспекты зарождения и становления мобилизационной подготовки и мобилизации в России начиная с древних времен и по настоящее время (закрепление вопросов мобилизационной подготовки и гражданской обороны на законодательном уровне в наставлениях, планах, законах).
