CC BY
12
УДК 316.034
Мухамбетов Фархат Нурылгаенович
помощник прокурора, Харабалинский район Астраханской области, юрист 1 класса [email protected]
Farkhat N. Mukhambetov
Assistant Prosecutor, Harabalinsky District , Astrakhan region, Lawyer of the 1 class [email protected]
Пенализация деяний,
посягающих на водные биологические ресурсы: теоретические и правоприменительные аспекты
Penalization of the acts
encroaching on water
biological resources:
theoretical
and law-enforcement
aspects
Аннотация. В статье рассмотрены понятие и принципы пенализации общественно опасных деяний с преломлением к проблемам противодействия незаконной добыче водных биологических ресурсов. Автором критическому анализу подвергнут законодательный подход к регламентации наказуемости водного браконьерства, как самого распространенного из числа экологических преступлений.
Ключевые слова: пенализация, понятие принципа, цели наказания, браконьерство, экологическое преступление, санкция нормы, правоприменительная практика, профилактика.
Annotation. In article the concept and the principles of a penalization of socially dangerous acts, with refraction to problems of counteraction to illegal production of water biological resources are considered. Will subject to the critical analysis legislative approach to a regulation of punishability of water poaching as the most widespread from among ecological crimes.
Keywords: penalization, concept of the principle, punishment purpose, poaching, ecological crime, sanction of norm, law-enforcement practice, prevention.
Институт пенализации в теории уголовного права понимают как многогранное социально-правовое явление, включающее:
а) установление принципов и критериев применения различных видов государственного принуждения за деяния, признаваемые преступными;
б) формулирование целей уголовного наказания, определение его видов и размеров;
в) предложение системы иных мер уголовно-правового характера, необходимых и достаточных для воздействия на лиц, совершивших общественно опасные деяния [1].
При рассмотрении вопросовпенализации общественно опасных деяний, совершаемых в сфере незаконной добычи водных биоресурсов, необходимо обратить внимание и на ее специальные принципы, которые можно определить как основополагающие идеи, обосновывающие как общий подход к формированию системы мер уголовно-правового воздействия в уголовном праве, в целом, так и при установлении совокупности наказаний и иных мер уголовно-правового характера к виновным в совершении определенных общественно опасных деяний. Например, Т. Р. Сабитов предлагает к числу принципов пе-
нализации отнести: целесообразность уголовно-правового запрета; экономию репрессии; дифференциацию ответственности [2].
Имеют место и иные суждения, которые, как правило, высказываются при рассмотрении прикладных вопросов уголовной ответственности за конкретные преступления [3]. Но мы не ставим задачу проанализировать имеющиеся точки зрения, поэтому отметим лишь те принципы пена-лизации, которые следует учитывать при анализе составов преступлений, охарактеризованных законодателем в ст. 256 УК РФ.
Прежде всего, по нашему мнению, пенализация общественно опасных деяний, связанных с незаконной добычей (выловом) водных биологических ресурсов, во-первых, должна быть основана на принципе экономии уголовной репрессии. Данный принцип обязывает законодателя учитывать характер и степень общественной опасности анализируемого преступления, но, по возможности, как пишет П. В. Жестеров, «обходиться минимальными по строгости наказаниями», обеспечивающими достижение целей, сформулированных в ч. 2 ст. 43 УК [4].
Во-вторых, при пенализации должно быть обеспечено соответствие санкции составов ст. 256 УК характеристике личности виновного (браконье-
ра), его материальному положению и другим обстоятельствам.
В-третьих, должна быть создана реальная альтернативность наказания, обеспечивающая суду возможность дифференциации его выбора в зависимости от конкретных обстоятельств незаконной добычи (вылова) водных биологических ресурсов и личности виновного.
В-четвертых, наказание не должно быть единственным средством исправления осужденного и предупреждения новых преступлений. Законодатель должен, наряду с наказанием, предоставлять суду возможность дополнительно применять к осужденному иные меры уголовно-правового воздействия - меры безопасности.
При этом следует подчеркнуть нашу принципиальную позицию по анализируемому вопросу -уголовно-правовое воздействие допустимо исключительно по судебному решению. В этом мы солидарны с мнением С.Ф. Милюкова иД.А. Ко-рецкого, отмечающих, что даже в чрезвычайной ситуации внесудебная репрессия не может быть основным инструментом борьбы с преступностью [5].
Основным направлением обоснования необходимости пенализации общественно опасного деяния является выявление факторов, способствующих совершению преступлений, и решения вопроса об их устранении посредством мер уголовно-правового воздействия. При этом особенность исследуемого преступления, сложившаяся криминальная ситуация в сфере добычи водных биологических ресурсов выдвигают на повестку дня два основных направления совершенствования уголовного законодательства:
1) создание новых специальных норм (в данном случае пенализация выступает в качестве результата криминализации общественно опасных деяний);
2) «приспособление» под реальную криминогенную ситуацию в интересующей нас сфере общественных отношений уже существующих норм. В последнем случае также возможны два пути развития законодательства:
а) дополнение ст. 256 УК новыми квалифицирующими признаками или квалифицированными составами;
б) изменение санкций норм (видов и размеров наказаний и иных мер уголовно-правового характера).
Как показали социологические исследования, проведенные в разное время отечественными учеными, уголовно-правовое воздействие имеет ожидаемый социальный эффект, оказывает максимальное воздействие на сознание и поведение людей лишь тогда, когда предлагаемые уголовно-правовые меры соответствуют реальной действительности, т.е. совокупности социально-экономических, демографических и иных факторов [6]. На это указали и 42,2 % опрошенных
нами респондентов - экспертов и 44,6 % респондентов - граждан.
Обобщая итоги таких исследований, следует отметить, что результаты пенализации можно оценить не по всей совокупности преступлений, а лишь применительно к конкретной группе однородных общественно опасных деликтов. Так, незаконная добыча водных биологических ресурсов обладает как специфическим механизмом их совершения, так и сложным механизмом противодействия этим преступлениям. При этом следует отметить, что незаконный промысел рыбы и иных водных биоресурсов, объектов охоты обладает достаточно высоким уровнем кри-миногенности [7]. Биологические объекты, обитающие во внутренних и внешних водах, обладающие повышенным спросом и приносящие быстрые сверхприбыли при незначительных затратах, находятся в сфере внимания и официальных предприятий, и разного уровня дельцов. Имеющие место различные формы законной добычи водных биологических ресурсов (любительская и спортивная добыча, вылов в научных и учебных целях, промышленная добыча и т.д.) создают трудности в их отграничении от незаконной добычи.
Анализ правоприменительной практики показывает, что при сложной криминальной ситуации в исследуемой сфере, принимаемые судом меры весьма либеральны. Так, изучение обвинительных приговоров в отношении 253-ти осужденных, вынесенных судами Астраханской области и Дагестана за период с 2012 г. по первое полугодие 2017 г., показывает, что условно были осуждены 49 чел., на срок до 1 года реального лишения свободы - 26 чел., на срок до 1,5 лет -35 чел., до 2 лет - 13 чел., до 5 лет - 3 чел., 127 чел. - к штрафу.
ВРеспублике Калмыкия за этот же период были осуждены172 чел.: на срок до 1 года реального лишения свободы - 52 чел., на срок до 1,5 лет -28 чел., до 2 лет - 17 чел., остальные 75 чел. -к штрафу.Во многих случаях такая практика объясняется тем, что установление размера ущерба, причиненного браконьером, зависит от правосознания судей и сотрудников правоохранительных и природоохранных органов, которые не привлекают в этих целях специалистов в области рыболовства, зоологии, биологии и экологии. При этом не исследуется, а, следовательно, и не учитывается ущерб, причиняемый браконьерами в отношении среды обитания водных биоресурсов, а также и самим биоресурсам. Все это снижает эффективность применения правовых мер борьбы с браконьерством.
Одновременно следует активизировать и практику применения ст. 81 УПК РФ об обязательной конфискации орудий и средств незаконной добычи водных биоресурсов, а также дополнить п. 1 ч. 1 ст. 1041 УК и ст. 256 УК о конфискации имущества виновных [8]. Наш вывод нашел поддержку у 97,3 % опрошенных респондентов.
Исследование проблем причин и условий, способствующих совершению незаконной добычи
(вылова) водных биологических ресурсов, свидетельствует, что общественная опасность этих деяний определяется не общим их количеством, а той угрозой для общества, которая исходит от данного вида преступлений.
Одним из факторов, обусловливающих высокий уровень незаконной добычи (вылова) водных биологических ресурсов, являются существенные недостатки государственной политики в сфере регулирования уголовно-правовой охраны как,в целом, природной среды, так и конкретно водных биоресурсов. В этой связи в специальной литературе обращается внимание на несимметричность дифференциации уголовной ответственности за рассматриваемую категорию экологических преступлений с различными формами хищений (глава 21 УК) [9].
Ксожалению,законодатель не устранил указанную несимметричность наказанийив результате-измененияредакциист.256 УК Федеральным законом от 03.07.2016 г. № ЗЗО-ФЗ «О внесении изменения в статью 256 Уголовного кодекса Российской Федерации» [10]. Так, за незаконную добычу водных биологических ресурсов, сопряженную с причинением крупного ущерба (п. «а» ч. 1 ст. 256 УК), предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет. В то же время, за кражу в крупном размере (п. «в» ч. 3 ст. 158 УК) законодатель предусмотрел лишение свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев.
Дисбаланс в размере наказаний становится особенно ярким, если указанные деяния совершаются организованной группой или с причинением особо крупного ущерба. Так, по ч. 3 ст. 256 УК за такие деяния предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 2 до 5 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет или без такового. В тоже время в ч. 4 ст. 158 УК за аналогичные деяния установлено лишение свободы на срок до 10 лет со штрафом в размере до 1 млн. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 5 лет [11].
Мы солидарны с мнением Р.Д. Шарапова, считающего, что такой законодательный подход к регламентации наказуемости водного браконьерства, как самого распространенного из числа экологических преступлений, абсолютно не обоснован ни с юридической, ни с криминологической точки зрения [12], поэтому максимальное наказание, установленное в ст. 256 УК, целесообразно приблизить к верхним пределам санкций уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за хищение чужого имущества.
Иной подход предлагает Э.Н. Жевлаков. По его мнению, браконьерские методы рыбного промысла, являющиеся способами последующего хищения имущества, представляют собой отдельные составы преступлений, и квалифициро-
вать указанные деяния необходимо по совокупности - по статьям об ответственности за посягательства на отношения по охране природы и как хищение имущества [13]. Данное предложение было сделано до принятия ныне действующей Конституции РФ. Однако в современных правовых условиях оно не имеет под собой законодательной основы. В ч. 1 ст. 9 Конституции РФ установлено: «Земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории». Следовательно, они являются общенародной собственностью, поэтому в данном случае состав хищения отсутствует.
Но есть и другой правовой режим использования природных ресурсов , определенный в ч . 2 ст. 9 Конституции РФ. В ней определено: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности». Ключевым в данном случае является слово «...могут...». Следовательно, если в отношении природных ресурсов специально установлен указанный режим, к примеру, «особо охраняемых природных территорий» [14] (п. «г» ч. 1 ст. 256 УК), содеянное должно быть квалифицировано по совокупности деяний, предусмотренных ст. 256 УК и соответствующей статьей, криминализующей хищение имущества. Поэтому следует дифференцировать уголовную ответственность в зависимости от размера причиненного ущерба биоресурсам, окружающей природной среде и в экономической сфере, в целом. Необходимо обеспечить и активное противодействие организованным формам преступного посягательства, в том числе и путем усиления уголовно-правовых санкций [15].
Расширению сферы незаконной добычи (вылова) водных биоресурсов способствует отсутствие идеологии в обществе, низкая правовая и экологическая культура, правовой нигилизм, проявление безразличия к охране природы и браконьерству. Указанные причины роста незаконной добычи (вылова) водных биоресурсов породили теневой икорно-рыбный рынок, который и притягивает к себе браконьеров, скупщиков рыбы и икры, добытой преступным путем, способствует созданию организованных преступных групп и преступных сообществ. Выявление причин и условий, способствующих совершению незаконной добычи водных биологических ресурсов, и принятие мер по их предупреждению, предполагает осуществление постоянного экологического мониторинга, что также должны рассматриваться в рамках оценки эффективности пенализации. При этом особенность Каспийского бассейна требует проведениямеждуна-родного мониторинга, наряду с российским, включающего систему стационарных и подвижных пунктов наблюдения. Ведение экологического мониторинга водных объектов позволяет установить происходящие изменения в состоянии окружающей среды и их последствия. Он также позволит выявлять и прогнозировать развитие негативных процессов, разрабатывать уголовно-правовые меры по предотвращению последствий этих процессов.
Литература:
Literature:
1. Лопашенко Н.А. Уголовная политика : монография. М. : Волтерс Клувер, 2009. С. 142.
2. Сабитов Т.Р. Принципы криминализации и пенализации общественно опасных деяний // Вестник НГУ. Серия: Право. 2011. Т. 7. Вып. 1. С. 138.
3. Козлов А.Е. Анализ динамики пенализации получения взятки / А.Е. Козлов, В.Ю. Ларин // Журнал правовых и экономических исследований. 2015. № 2. С. 73-78.
4. Жестеров П.В. Значение принципа экономии уголовной репрессии при формировании и реализации отечественной уголовной политики // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. № 6. С. 299-305.
5. Корецкий Д. Внесудебная репрессия как законный способ борьбы с преступностью / Д. Корецкий, С. Милюков // Уголовное право. 2004. № 1. С. 112-114.
6. Милюков С.Ф. Российская система наказаний / С.Ф. Милюков; Науч. ред. Б.В. Волженкин. СПб., 1998. С. 43-47.
7. Максимов А.М. Уголовная политика в сфере обеспечения безопасности животного мира: концептуальные основы и перспективы оптимизации : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2015. С. 22.
8. Милюков С.Ф. Ревизия российского уголовного законодательства: криминологическая обоснованность и уголовно-политические последствия // Преступность и уголовное законодательство: реалии, тенденции, взаимовлияние: сборник научных трудов. Саратов, 2004. С. 117-124.
9. Шарапов Р.Д. Проблема эффективности уголовной ответственности за преступное завладение природными ресурсами // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2008. № 3 (6). С. 49.
10. Собрание законодательства РФ. 2016. № 27 (часть II). Ст. 4263.
11. На наличие этого дисбаланса указало 42,2 % респондентов - экспертов.
12. Шарапов Р.Д. Проблема эффективности уголовной ответственности за преступное завладение природными ресурсами // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2008. № 3 (6). С. 50.
13. Жевлаков Э.Н. Экологические преступления: понятие, виды, проблемы ответственности : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1991. С. 103.
14. Федеральный закон от 14.03.1995 г. № 33-ФЗ (ред. от 03.08.2018 г.) «Об особо охраняемых природных территориях» // СПС «Консультант
1. Lopashenko N.A. Criminal policy: monograph. M. : Volters Kluver, 2009. P. 142.
2. Sabitov T.R. Principles of criminalization and penalization of socially dangerous acts//NSU Bulletin. Series: Right. 2011. Vol. 7. Release 1. P. 138.
3. Kozlov A.E. Analysis of dynamics of a penalization of taking of a bribe / A.E. Kozlov, V.Yu. Larin // Magazine of legal and economic researches. 2015. № 2. P. 73-78.
4. Zhesterov P.V. Value of the principle of economy of criminal repression during the forming and implementation of domestic criminal policy // Humanitarian, social and economic and social sciences. 2015. № 6. P. 299-305.
5. Koretsky D. Extrajudicial repression as lawful way of fight against crime / D. Koretsky, S. Milyukov // Criminal law. 2004. № 1. P. 112-114.
6. Milyukov S.F. Russian system of punishments / Scientific editor B.V. Volzhenkin. SPb., 1998. P. 43-47
7. Maximov A.M. Criminal policy in the sphere of ensuring safety of fauna: conceptual bases and prospects of optimization : abstract drs. ... jurisprudence. Krasnodar, 2015. P. 22.
8. Milyukov S.F. Audit of the Russian criminal legislation: criminological validity and criminal and political consequences // Crime and criminal legislation: realities, trends, interference: collection of scientific works. Saratov, 2004. P. 117-124.
9. Sharapov R.D. Problem of efficiency of criminal liability for criminal taking by natural resources // Jurisprudence and law-enforcement practice. 2008. № 3(6). P. 49.
10. Collection of the legislation Russian Federation. 2016. № 27 (Part II). Article 4263.
11. Pointed 42.2 % of respondents to existence of this imbalance - experts.
12. Sharapov R.D. Problem of efficiency of criminal liability for criminal taking by natural resources // Jurisprudence and law-enforcement practice. 2008. № 3 (6). P. 50.
13. Zewlakow E.N. Ecological crimes: concept, types, responsibility problems : yew. ... dr.s jurisprudence. M, 1991.P. 103.
14. The federal law of 14.03.1995 No. 33-FZ (an edition of 03.08.2018) «About especially protected natural territories» // Union of Right Forces
Плюс». - URL : http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_6072/
15. Максимов А.М. Уголовная политика в сфере обеспечения безопасности животного мира: концептуальные основы и перспективы оптимизации : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2015. С.143.
ConsultantPlus. - URL : http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_6072/
15. Maximov A.M. Criminal policy in the sphere of safety of fauna: conceptual bases and prospects of optimization : abstract drs. ... jurisprudence. Krasnodar, 2015. P. 143.
