CC BY
90
УДК 343.772 ББК 67.408
© 2016 г. Ю. Б. Самойлова,
доцент кафедры уголовного процесса первого факультета повышения квалификации (с дислокацией в г. Ростове-на-Дону) института повышения квалификации Академии Следственного комитета Российской Федерации кандидат юридических наук. E-mail: [email protected]
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ
НЕЗАКОННОЙ ДОБЫЧИ (ВЫЛОВА) ВОДНЫХ БИОЛОГИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ
В статье анализируется субъективная сторона водного браконьерства (ст. 256 УК РФ), а именно формы и виды вины, а также их влияние на уголовно-правовую оценку содеянного. Рассматривая различные точки зрения, представленные в научной литературе, автор обосновывает собственную позицию по данному вопросу.
Ключевые слова: незаконная добыча, вылов, водные биологические ресурсы, субъективная сторона.
Yu. B. Samoilova - Associate Professor, Department of Criminal Procedure, First Faculty of Professional Development (with a dislocation in Rostov-on-Don), Institute of Advanced Training, Academy of the Investigative Committee of Russian Federation, PhD in Law.
CRIMINAL AND LEGAL CHARACTERISTIC OF THE SUBJECTIVE SIDE OF I LLEGAL HARVEST (CATCH) OFAQUATIC BIOLOGICAL RESOURCES
The article analyzes the subjective aspect of illegal harvest (catch) aquatic biological resources (article 256), namely, forms and types of guilt, as well as their impact on the criminal-legal assessment of the offense. Having considered various opinions on this issue, the author substantiates his own view. Key words: illegal extraction, catch, aquatic biological resources, subjective aspect.
Одним из преступлений, посягающих на экологическую безопасность страны как составляющей национальной безопасности, является незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов. В проекте Стратегии экологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года, разработанном по поручению Президента РФ В. В. Путина и размещенном на официальном сайте Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации (далее -Минприроды России) 28 января 2016 года, к вызовам экологической безопасности глобального характера среди прочих отнесена и деградация основных компонентов биосферы, включая сокращение биологического разнообразия, а угрозой экологической безопасности названа незаконная хозяйственная и иная деятельность, в том числе браконьерство. По официальным данным Минприроды России, опубликованным в государственном докладе «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2014 году», в результате повышенного спроса на рынке, судак Каспийского моря интенсивно вылавливается браконьерами, а неуч-
тенное изъятие этой ценной рыбы составило 1,3 тыс. тонн, превысив официальный вылов в 2,5 раза. В качестве главной причины наблюдающегося в последние годы сокращения запасов морских осетровых рыб южного рыбо-хозяйственного района Волжско-Каспийского бассейна в этом же докладе отмечен нелегальный промысел. При этом следует отметить, что приведенные негативные примеры не являются единичными.
Вышесказанное свидетельствует об актуальности исследования преступных посягательств на водные биологические ресурсы. В рамках настоящей публикации предпринята попытка рассмотреть некоторые аспекты субъективной стороны водного браконьерства (ст. 256 УК РФ).
А. И. Рарог определяет субъективную сторону преступления как психическую деятельность лица, непосредственно связанную с совершением преступления [13]. Основным среди обязательных признаков рассматриваемого элемента преступления учеными признается вина, поскольку лицо, согласно законодательству (ч. 1 ст. 5 УК РФ), может быть привлечено к уголовной ответственности
только за те общественно опасные деяния, а также наступившие вредные последствия, в отношении которых будет установлена его вина. За невиновное причинение вреда привлечение к уголовной ответственности не допускается (ч. 2 ст. 5 УК РФ). В связи с этим, как подчеркивает А. В. Наумов, законодателем придается вине столь важное значение, что виновная ответственность возведена в принцип Уголовного кодекса РФ [10, с. 221]. Под виной преимущественно понимают психическое отношение лица к совершаемому им противоправному деянию, а также его последствиям, она может быть в форме умысла либо неосторожности [10, с. 223; 14].
По мнению Е. В. Юрчак, исследующей основные концепции понятия вины, определение ее как психического отношения лица к совершенному деянию устарело, поэтому необходимо выработать иной, общеправовой подход. Автор формулирует собственное определение, которое может быть использовано при уголовно-правовой характеристике незаконной добычи (вылова) водных биоресурсов. Вина - «это психическое отношение лица к совершаемому им противоправному общественно вредному деянию и его последствиям, в котором проявляется отрицательное субъективное отношение лица к ценностям общества и которому государством дана соответствующая объективная оценка с учетом всех обстоятельств совершения деяния» [15, с. 21-25].
Вопрос о субъективной стороне водного браконьерства в науке уголовного права решается неоднозначно. В юридической литературе содержатся противоположные суждения относительно форм вины, присущих исследуемым преступлениям. Так, одни авторы полагают, что вина в этих преступлениях может быть как умышленной, так и неосторожной (В. Д. Пакутин), по мнению других: неосторожная форма вины возможна по отношению к последствиям (Т. С. Архипова).
Рассматривая возможность совершения незаконной добычи (вылова) по неосторожности, следует отметить, что в Уголовном кодексе РФ 1996 года была введена норма (ч. 2 ст. 24), согласно которой совершенное по неосторожности деяние признавалось преступлением лишь в случае, когда это специально было предусмотрено соответствующей статьей Особенной части. Указанная редакция нормы значительно сузила вероятность
привлечения за неосторожное поведение к уголовной ответственности. Сложная ситуация возникла именно в связи с экологическими преступлениями, поскольку большинство посягательств на природную среду совершается именно по неосторожности [9, с. 41; 1, с. 151-154].
Федеральным законом от 25 июня 1998 года № 92-ФЗ в ч. 2 ст. 24 УК РФ были внесены изменения. В настоящее время эта норма содержит положение, согласно которому если деяние совершено только по неосторожности, то оно может быть признано преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса.
Возвращаясь к проблематике форм вины преступлений, предусмотренных ст. 256 УК РФ, необходимо отметить: подавляющее большинство ученых полагают, что незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов может быть совершена только умышленно [5; 4 с. 279]. Данная позиция представляется наиболее обоснованной.
Нельзя согласиться с доводами сторонников неосторожной вины, указывающих при обосновании своего мнения на такие факторы, как: незнание лицом, уличаемым в совершении преступления, о запрещенно-сти того или иного орудия лова либо времени, места [6, с. 18]. Лица, занимающиеся добычей водных биоресурсов, хотя бы в общих чертах, но осведомлены о тех запретах, которые существуют в сфере рыболовства. В связи с этим, как справедливо отмечает Ю. С. Гончарова, по объективным и субъективным причинам нельзя не заметить или не знать о существовании заповедников, заказников либо иной запретной зоны в месте ловли [3, с. 81].
Браконьеры осознают вредоносность незаконной добычи (вылова), что свидетельствует о наличии умысла. Трудно себе представить, к примеру, что капитан рыбопромыслового судна, осуществляя незаконный промысел территориального моря Российской Федерации в виде незаконной добычи особей минтая (3804,5 кг), камбалы (1397,5 кг), трески (34959,6 кг), ленка (24,2 кг), не отражая добычу этих биологических ресурсов в промысловом журнале, а также в журнале судовых суточных донесений судна, не подавая в установленном порядке в контролирующий орган - ФГУП «Камчатский центр
связи и мониторинга» - судовые суточные донесения о вылове вышеуказанного объема минтая, камбалы, трески, ленка, не осознает при этом общественную опасность своих действий.
Как справедливо указывает Е. В. Благов, для умышленной формы вины характерно осознание общественной опасности своих действий (бездействия), рассматриваемое как понимание их вредоносности; понимание же предусмотренности действий (бездействия) уголовным законом не требуется. Это связано с тем, что об осознании предусмотренно-сти уголовным законом как действий, так и бездействия в Уголовном кодексе РФ ничего не говорится. Также существует презумпция знания уголовного закона, которая неопровержима, и в связи с этим нет необходимости каждый раз доказывать осознание лицом противоправности деяния [14].
Проиллюстрируем это положение на следующем примере: по мнению защитника, стороной обвинения не было представлено достоверных, допустимых и убедительных доказательств виновности осужденного, судом надлежащим образом не опровергнуты доводы стороны защиты об отсутствии у осужденного умысла на совершение преступления, поскольку он является ненцем по национальности и состоит в семейно-родовой общине, занимающейся традиционными промыслами. Между тем, как указано в кассационном определении суда Ненецкого автономного округа от 16 августа 2012 года по делу № 22-51/2012, об умысле на незаконный вылов рыбы свидетельствуют способ ее добычи, количество выловленной семги, а также тот факт, что в 2011 году ни ему лично, ни семейной (родовой) общине коренных малочисленных народов севера, членом которой он являлся, разрешение на добычу (вылов) лосося атлантического (семги) не выдавалось; других водных биологических ресурсов в ходе осмотра лодки, принадлежащей виновному, обнаружено не было.
Кроме того, из показаний осужденного следует, что он знал, какую рыбу добывал, знал он и том, что семга относится к ценным породам рыб и что добыча ее в районе Па-ханческой губы Баренцева моря (изба Бачур-ка) запрещена.
Далее следует отметить, что требует разрешения вопрос о направленности умысла
при незаконной добыче (вылове) водных биологических ресурсов.
В формальных составах возможен лишь прямой умысел, в данных составах желание виновного распространяется на само деяние, именно действия (бездействие) обладают признаком общественной опасности по своим объективным свойствам [13]. Общественную опасность исследуемого деяния составляют запрещенные законом действия в виде незаконной добычи (вылова). При этом осознанием должны охватываться все признаки объективной стороны. К примеру, при осуществлении браконьерства в месте нереста осознанием виновного охватывается не только сам факт незаконной добычи, но и то, что она осуществляется в период размножения водных животных в его местах.
Некоторые авторы (И. М. Тяжкова, Э. Н. Жев-лаков, А. М. Максимов, В. П. Кашепов) полагают, что преступление, предусмотренное ст. 256 УК РФ, совершается только с прямым умыслом. Полагаем возможным согласиться с высказанным в науке мнением исследователей (О. Л. Дубовик, Т. И. Ваулина, В. В. Сверчков, Ю. С. Гончарова) о том, что по отношению к последствиям (крупный ущерб) возможен и прямой, и косвенный умысел. Как отмечает В. Б. Столяров, при косвенном умысле экологически опасные последствия совершенного деяния лицу не нужны, у него имеется другая цель [11, с. 12]. К таким последствиям в рассматриваемом преступлении могут быть отнесены сокращение биоразнообразия, травмирование особей в результате применения электротока, взрывчатых веществ и других опасных способов добычи, негативные последствия для всей природной среды. Ведь в результате незаконной добычи в первую очередь наносится вред экологии.
По моменту формирования выделяют заранее обдуманный и внезапно возникший умысел. К особенностям заранее обдуманного умысла причисляется предварительная психическая деятельность лица до момента начала преступления. Это - возникновение побуждения, обдумывание деталей преступления, выбор соучастников, способа совершения преступления, составление плана и т. п. [2]. Авторы, исследовавшие виды умысла, и с этим следует согласиться, полагают, что в данном случае возникновение умысла отделе-
но от совершения преступления определенным, более или менее значительным промежутком времени [2; 13].
Именно таким (заранее обдуманным) и является умысел лица, совершившего незаконную добычу (вылов) водных биоресурсов. Трудно себе представить, что лицо без предварительной подготовки, в том числе орудий, транспортных средств, не выбрав место незаконного лова, а руководствуясь лишь внезапным порывом, сразу или через незначительный промежуток времени [13] может осуществить свои преступные намерения по осуществлению рассматриваемого преступления.
При этом не всегда заранее обдуманный умысел будет более опасным, как полагают некоторые авторы, рассматривая вопросы вины, скорее, данный вид умысла указывает на стойкость антисоциальных наклонностей личности, как считают другие исследователи [2].
Для составов экологических преступлений не характерно указание мотивов, целей, эмоций. А. Б. Баумштейн отмечает, что «...это обоснованно: специфика экологических преступлений обусловливает учет при их квалификации только формы вины. В то же время доказывание мотивов, целей и эмоций необходимо для индивидуализации назначения наказания» [1, с. 151-154]. Незаконная добыча (вылов) не является в этом плане исключением.
Относительно мотивов незаконной добычи (вылова) водных биологических ресурсов отметим следующее. Конечно, мотивы браконьерства могут быть самыми разнообразными (проведение досуга, спортивный интерес и т. д.). Но все-таки, и на это обращается внимание многими исследователями, широко распространен именно корыстный мотив. Согласно следственной и судебной практике Ростовской области в 52 % случаях побудительным стимулом противоправного деяния в форме незаконной добычи (вылова) водных биоресурсов послужило получение материальной выгоды (как правило, в связи с тяжелым материальным положением) или личное потребление. Проведенный анализ уголовных дел показал, что большинство лиц, признанных виновными по ст. 256 УК РФ, из малообеспеченных, преимущественно сельских семей. Зачастую
они официально не трудоустроены, имеют на иждивении несовершеннолетних. Эти лица занимаются браконьерством, чтобы прокормить семью.
Аналогичные данные о субъекте преступления получены и в других регионах. Например, проведенное Ю. С. Гончаровой анкетирование 200 человек в Икрянинском районе Астраханской области показало, что более половины опрошенных (53 %) занимались и занимаются браконьерством, из них 67,6 % являются безработными, а 51 % оценивают свой доход как низкий [3, с. 18-26].
Апелляционным постановлением суда Ненецкого автономного округа от 9 апреля 2015 года по делу № 22-25/2015 даже был изменен приговор по ч. 3 ст. 256 УК РФ в части назначения наказания в виде штрафа, поскольку Нарьян-Марским городским судом не было учтено тяжелое имущественное положение осужденного, отсутствие возможности получения заработной платы или иного дохода, поскольку он не имеет постоянной работы, а для возмещения причиненного ущерба осужденный взял денежные средства в долг.
Исследование субъективной стороны незаконной добычи (вылова) водных биологических ресурсов приводит к выводу о том, что преступление не может быть неосторожным. Оно совершается умышленно. Прямой умысел имеет место в формальных составах исследуемого преступления, косвенный умысел возможен в составах материальных. При незаконной добыче (вылове) субъект осознает общественную опасность своих действий, осуществляемых в нарушение норм законодательства, и желает их совершить. Что касается крупного ущерба, то субъект может предвидеть лишь возможность такого преступного результата, а также не желать его наступления.
Специфика процесса добычи (вылова), требующего предварительной подготовки, обусловливает тот факт, что умысел рассматриваемых преступлений всегда заранее обдуманный.
Среди мотивов совершения исследуемого преступления преобладают корыстные побуждения, которые в первую очередь связаны с низким уровнем жизни населения прибрежных районов.
Литература
1. Баумштейн А. Б. Определение субъективной стороны в составах экологических преступлений // Новый юридический журнал. 2011. № 4.
2. Борбат А. В., Завидов Б. Д. и др. Состав преступления как основание уголовной ответственности. URL: http://consultant.ru
3. Гончарова Ю. С. Незаконная добыча водных животных и растений: уголовно-правовое, компаративное и криминологическое исследования: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2007.
4. Дубовик О. Л. Экологические преступления: коммент. к гл. 26 УК РФ. М., 1998.
5. Жевлаков Э. Н. Уголовно-правовая охрана окружающей природной среды в Российской Федерации. URL: http://garant.ru
6. Звонков Б. Н. Уголовно-правовая борьба с браконьерством в СССР: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 1968.
7. Кашепов В. П. Развитие законодательства об уголовной ответственности за экологические преступления // Журнал российского права. 2012. № 6.
8. Курс Уголовного права. Т. 1: Общая часть. Учение о преступлении / под ред. И. М. Тяжко-вой. М., 2002.
9. Михайлова А., Попов И. Форма вины в экологических преступлениях // Законность. 1998. № 5.
10. Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекций. М., 2000.
11. Столяров В. Б. Общий уголовно-правой анализ экологических преступлений // Экологическое право. 2001. № 1.
12. Трухин А. М. Вина как объективное основание уголовной ответственности. Красноярск, 1992.
13. Уголовное право РФ. Общая часть: учеб. / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Раро-га, А. И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008.
14. Уголовное право РФ. Общая и Особенная части: учеб. / под ред. А. И. Чучаева. М., 2013
15. Юрчак Е. В. Концепции вины в юридической науке // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 7.
Bibliography
1. Baumshtein A. B. Definition of the subjective party in structures of ecological crimes // The new legal magazine. 2011. № 4.
2. Borbat A.V., Zavidov B. D. and atc. The corpus delicti as the basis of criminal liability. URL: http:// consultant.ru
3. Goncharova Yu. S. Illegal production of water animals and plants: criminal and legal, kompara-tivny and criminological researches: abstract dis. ... PhD in Law. Saratov, 2007.
4. Dubovik O. L. Ecological crimes: the comment to chapter 26 of the Criminal code of the Russian Federation. Moscow, 1998.
5. Zhewlakow E. N. Criminal legal protection of surrounding environment in the Russian Federation. URL: http://garant.ru
6. Zvonkov B. N. Criminal and legal fight against poaching in the USSR: abstract dis. ... PhD in Law. Rostov-on-Don, 1968.
7. Kashepov V. P. Development of the legislation on criminal liability for ecological crimes // Magazine of Russian law. 2012. № 6.
8. Course of Criminal law. Vol. 1: General part. The doctrine about a crime / ed. by I. M. Tyazhko-va. Moscow, 2002.
9. Mikhaylova A., Popov I. Form of fault in ecological crimes // Legality. 1998. № 5.
10. Naumov A. V. Russian criminal law. General part: course of lectures. Moscow, 2000.
11. Stolyarov V. B. Obshchy criminal-right analysis of ecological crimes // Ecological right. 2001. № 1.
12. Trukhin A. M. Win as objective basis of criminal liability. Krasnoyarsk, 1992.
13. Criminal law of the Russian Federation. General part: the textbook / ed. by L.V. Inogamova-Hegay, A. I. Rarog, A. I. Chuchayev. Moscow, 2008.
14. Criminal law of the Russian Federation. The General and Special speak rapidly: the textbook / ed. by A. I. Chuchayev. Moscow, 2013.
15. Yurchak E. V. Concepts of fault in jurisprudence // Actual problems of Russian law. 2015. № 7.
