CC BY
111
УДК 316.325(012) ББК 60.56
И.Е. Мальчёнков
ПАТТЕРНЫ СОЦИАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА В СОВРЕМЕННОМ СОЦИОЛОГИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
Анализируются проблемы, связанные со сложившимся в научном дискурсе дисбалансом между устоявшимися интерпретациями социального пространства и существующими пространственными практиками, проводится мысль о необходимости создания такой модели социального пространства, в которой бы преодолевался психофизический дуализм, и социальное пространство было бы представлено в качестве прагматической схемы структуры жизненного мира.
Ключевые слова:
модели общества, паттерн, социальное пространство, социальный мир.
Любая социологическая теория представляет собой концептуально оформленную конструкцию социальной действительности. Однако есть категории, играющие особую роль в социологическом познании, без которых оно теряет свою осмысленность. К таким категориям относится «социальное пространство», выступающее в качестве структурирующей и организующей социологический дискурс инстанции. Этот социологический дискурс включает в себя различные формы научных понятий, суждений и концепций, способы и правила их обоснования.
Категория пространства в социологическом понимании не имеет формы презентации. Она лишена наглядности, абстрактна, не воплощена в сфере чувственности и, поэтому, представлений пространства социального мира в форме самостоятельных умственных картин не существует [13]. Социальное пространство выступает как концептуальная схема, в которой осмысленные социологические суждения соотнесены с пониманием категории пространства [3, с. 144-159].
Социальное пространство не может быть реальным основанием связей единичных явлений социального мира. Оно может быть представлено как совокупность отношений взаимообусловленности, в которую включены все сущностные явления любого из возможных социологических опытов. В качестве основания исследовательской деятельности, конструирующей социальный мир, социальное пространство выступает как отношение взаимно расположенных элементов конструкции [11].
Проблемой социологического дискурса, связанного с социальным пространством, является нехватка объективации, проявляющаяся в непредставимости его с помощью классических социологичес-
ких средств. Именно поэтому, социология часто отдаёт изучение социального пространства на откуп философии. Сложность заключается в том, что пространство, объективированное в виде концептуальной рамки философии, выйдя из поля философской рефлексии, становится необъек-тивированным для социологии и, в связи с этим, не актуальным. Это особенно характерно для отечественной и российской социологии. Дело доходит до того, что ставится под сомнение само существование социально-пространственных отношений в обществе. «У нас нет оснований утверждать, что пространство-время социального мира существует, - пишет Ю.Л. Качанов - но без него в социологии многое становится невозможным» [5, с. 36].
Действительно, пространство нельзя отделить от событий социального мира как независимый предмет исследования. Категория «пространство социального мира» - это явление поля науки. Однако в поле науки она конструируется в противовес трансцендентальным идеям и не может трактоваться произвольно, так как имеет свои основания в реальном мире. Эти основания лежат как в идеальной плоскости, сконструированного наукой социального мира, так и в социальной плоскости, в отношениях реального мира. Нельзя определить понятие «социальное пространство» через ближайший род и видовое отличие. Но, вместе с тем, социальная практика широко использует это понятие - оно является общеупотребимым и используется во всех отношениях и суждениях.
Категория социальное пространство разворачивается в процессе её использования через понятия «упорядоченность», «изменчивость», «различие». Социальное пространство выступает как стремление научно объяснить разнородные множества различий и сходства, фиксируемых
Общество
Terra Humana
социологией в событиях и отношениях социального мира. Различие событий и отношений принимается при этом не как внешнее, формальное, а как сущностное, содержательное.
Социальное пространство не является независимым от условий существования общества, так как его структура обусловлена социальными отношениями. Социальные отношения определяют, насколько события реального мира связаны друг с другом, а их описание даёт оценку взаимодействий явлений социального мира. Предмет социологического исследования всегда определяется через отношения с пространством социального мира [6, с. 54].
Социальное пространство - не абстрактное или общее понятие, существующее отдельно от социальных событий, как фон или территория, на которой разворачивается действие. В то же время, его нельзя представить как что-то независимое от происходящего в социальном мире. Социальные отношения не просто существуют в каком-то ограниченном пространстве, а определяют топологию социальных сущностей, структуру близости между событиями. Не существует универсального социального пространства социального мира. У каждой сферы общественного бытия имеется специфическое пространство (публичное, политическое, экономическое, социальное и т.п.).
Следует зафиксировать ещё один немаловажный факт. Социальная наука все предметы и явления социального мира относит к пространственно-временному горизонту, определяя в первую очередь время и место событий явлений, в то время как обыденное сознание отвлекается от пространственно-временной перспективы и мыслит их во вневременном и в непространственном постоянстве, как существующее в наличии (терроризм, суицид). Если обыденное сознание, определяя социальные явления, превращает их в абстрактные понятия, существующие безотносительно к пространству, то социология всегда и везде, описывая пространственные отношения, представляет события и явления в виде взаимодействующих взаи-морасположенных, взаимообусловленных конфигураций социального пространства. Социология уходит от всеобщности и абсолютности суждений и понятий (культура, гражданские права, преступность) и превращает их в пространственно-определённые дифференцированные комплексы социальных отношений, которые могут
быть подвергнуты процедуре операциона-лизации в исследовательских целях.
Социальный мир конструируется социологией как социальное пространство, свойства которого изменяются в зависимости от отношений, явлений и процессов социального мира, от распределения этих свойств. Своеобразие социального пространства состоит в том, что его характеризует не его физическая природа или метафизическая сущность, а взаимосоот-несённость и взаимодействие сущностных элементов социального мира. Чтобы определить степень упорядоченности социального мира и сущность социального порядка в этом мире, необходимо использовать категорию «социальное время», которое фиксирует происходящие в социальном мире изменения.
Решение вопроса о предмете социологического познания, в качестве которого чаще всего выступает взаимодействие социальных субъектов объективной реальности, обуславливается, прежде всего, решением вопроса о пространственновременной характеристике социологической предметности. Именно поэтому нет единой концептуальной идеи социального пространства. Социальное пространство проявляется в социологическом исследовании как множество смыслов, и поэтому очень часто какой-то один из подходов, фиксирующих структуру социального пространства не может служить исходной точкой социального исследования. В социологическом исследовании предметом анализа выступает совокупность всех социальных отношений, проявляющихся по-разному в разных ситуациях. Следовательно, для достижения научного результата, необходимы разные модели социального пространства разрабатываемые социологической наукой.
Социальное отношение есть категориальное обозначение пространственного становления социального мира, взятого как воспроизводство социальных различий. Социология в большей степени способна выражать пространственные, чем какие-либо другие отношения и стороны социальной действительности, и поэтому объясняет социальные различия в терминах социального пространства, придавая всему существующему в социальном мире пространственность.
В настоящее время в научном и повседневном дискурсах обнаружился дисбаланс между устоявшимися интерпретациями социального пространства и существующими пространственными практиками.
Эта ситуация привела к смене парадигм, которая может быть представлена как переход от теоретических установок к практическим. Чтобы выяснить суть этой трансформации, необходимо различать метафизический подход, который тяготеет к стремлению людей рассматривать окружающий мир и отношения между ними как вещи (Дюркгейм) и постметафизический. Стремление рассматривать многообразие явлений человеческой жизни по образцу внешнего мира привело метафизические концепции к производству формализованных и идеализированных продуктов, которые оказались отчуждёнными от своих истоков в жизненном мире.
В этом смысле возникающая постмета-физическая традиция стремится вернуться к этим истокам, рассматривать те или иные феномены как то, что существует в повседневных практиках жизненного мира. Для постметафизической традиции характерно стремление преодолеть дуализм сознания и мира, души и тела, социального и материального. Это выражается, прежде всего, в разработке альтернативного пути, который позволил бы рассмотреть жизненный мир в целом, вне связи с детерминизмом и конструктивизмом.
Разработка новых подходов к исследованию социального пространства связана с необходимостью изучения пространственно-временной включенности человека в мир. Жизненный мир при этом рассматривается как ансамбль отношений, отражающих сложную смысловую структуру личности. Такой подход к исследованию жизненного мира связан с реабилитацией повседневности, в которой мысль укоренена в действии (практике).
В современных научных исследованиях, связанных с изучением социального пространства утвердилась мысль о необходимости пересмотра домодернистских и модернистских концепций социального пространства. Именно это широко распространённая в современных социальных исследованиях типологизация (домодерн, модерн, постмодерн), позволяет указать не только на особенности интерпретаций пространства, характерные для фиксируемого периода, но и на связь между социальной динамикой общества и трансформацией представлений о социальном пространстве.
В основании модернистского нормативного порядка лежит представление о человеке как о рациональном общественном субъекте, способном к сотрудничеству с другими людьми ради общей пользы.
К настоящему времени, благодаря развитию техники и средств массовой коммуникации «делокализация национальной идентичности» приобрела глобальный характер, поставив под сомнение практики локализации социально-пространственных отношений. Новый опыт социальнопространственных отношений и дефицит интерпретативных средств для анализа этого опыта привел к поиску исследовательской парадигмы, которая позволила бы объяснить то новое, что пришло с этими трансформациями.
На место базовой модели общества модерна, каковым являлось национальное государство и локальная экономика, политика, культура, информация и т.п. и соответствующие этому обществу модели социального пространства приходит глобальная форма взаимодействия, возникающая в процессе глобализации отношений. Появляется новая форма пространственных отношений - киберпространство глобальной сети Интернет. Опыт анализа исследования новых форм социально-пространственных отношений в различных исследовательских областях показывает, что выяснение связи пространства и общества становится узловым пунктом в формировании современных концепций социального. Необходима новая, по выражению М. Кастельса, «пространственная логика» [4].
Концепции пространства, позволяющие увидеть пространственность в её социальности, опираются на подходы, в которых начальной точкой исследования становится человеческое взаимодействие, а главный интерес представляет «момент пересечения субъективности, общества и пространства» [1, с. 25].
Анализ пространственного измерения человеческой жизни в постмодерне представлен в работах М. Хайдеггера, М. Понти, Б. Вальденфельса, Х. Плеснера, А. Гелена, М. Фуко, Э. Гидденса, Б. Верлена, А. Шюца, и др. В этих концепциях пространство рассматривается как динамическая структура, которая обнаруживается в процессе формирования социальных практик. Безусловно, речь может идти скорее об общей тенденции в исследовании пространства, чем о единой теории с четкими дефинициями и общей методологией. Однако ориентация этих концепций на действие и повседневность позволяет говорить, несмотря на имеющиеся между ними различия, о возможности построения интеграционной структурно-динамической модели социального пространства.
Общество
Terra Humana
Концепция пространства, основанная на взаимодействии социальных субъектов позволяет преодолевать свойственные метафизическим концепциям недостатки, лучше понять «реально воображаемый» характер новых форм социально-пространственных отношений [16, с. 63-64].
Методологическая установка, позволяющая представить социальное пространство в качестве практической модели, ориентирующей действие должна опираться на два момента. Во-первых, как указывал Хайдеггер, анализ должен «оставаться на уровне простых вещей, на дотеоретичес-ком уровне, который составляет наш повседневный опыт пространства» [13, с. 83]. Во-вторых, как предлагал А. Гелен - в отношении человеческой жизни в целом, не как причинно-следственную взаимосвязь, в которой пространство выступает либо как следствие, либо как причина, а как связь условий [2, с. 165].
Однако следует учитывать, что изменение социальной реальности при переходе к информационному обществу и возникновение новых теоретических моделей социального пространства, для объяснения возникающих инновационных процессов, не отменяет прежние теоретические модели социального пространства (как нельзя отменить иерархическую систему взаимоотношений в армии, или статусные социальные, гендерные, половозрастные отношения), а преодолевает ограниченность прежних моделей для объяснения вновь возникающей коммуникативной реальности.
Социальное пространство, рассматриваемое с точки зрения взаимодействия как практическая схема, выступает в качестве особой рациональности, актуализирующейся в повторяющихся практиках в повседневной жизни. С точки зрения Б. Валь-денфельса, повседневность представляет собой процесс, протекающий в самых разных формах упорядочивания пространства и времени, которые определяют собой различные типы рациональности, в том числе стиль и нормы жизни [1, с. 17-23].
В каждом обществе действуют свои механизмы организации пространственно-временных отношений в повседневной жизни. Если ранее наблюдалось, как правило, доминирование какой-то одной формы организации общественных отношений, то сегодня в рамках одного и того же порядка возникает множество форм. Это связано не с изменением пространственной структуры жизненного мира, а с возникновением условий, прежде все-
го технико-технологических, в которых открываются незнакомые ранее возможности существования пространственных форм. Следует говорить не об изменении структуры жизненного мира, а об изменении картины этого мира, вызванной новыми практиками его существования.
Именно в повседневности раскрывается то, что Хайдеггер назвал «понятностью фактической пространственности» [13, с. 85], когда в обыденном бытии человека обнаруживают себя установки, в соответствии с которыми он действует. Эти установки задаются не какой-то на-диндивидуальной силой, не окружающей средой и не телесной сущностью человека, а интерсубъективной структурой самого жизненного мира, которую Хайдеггер называл «взаимосвязью значимости» [9, с. 84; 10, с. 213]. Эта значимость раскрывается через причинную и целевую связь, конституирующую внутренний смысл мира. Именно поэтому в нём находит своё место наделённый телесной сущностью субъект и окружающие его предметы. Не бывает просто людей, существующих в каком-то локально ограниченном или предельно широком геопространстве. Любое существование социальных субъектов конструируется целой сетью отношений, которые лишь в незначительной степени являются случайными. Эти отношения обуславливаются или занимаемыми людьми статусами в иерархически организованном социальном пространстве (социально-статусное пространство), или культурным контекстом (социокультурное пространство), или установками-диспозициями (структурированными структурами) или жизненным миром (миром повседневности), или символической интерпретацией реальности.
Все эти возможные формы взаимодействия составляют содержание повседневных практик. Именно поэтому, новые формы социально пространственных идентификаций и связей, первоначально воспринимаемые как случайные, не укладывающиеся в привычный опыт повседневных практик, со временем приобретают свой смысл и значимость. М. Мерло-Понти утверждал: «Если рассматривать событие вблизи, в тот момент, когда оно переживается, кажется, что всё происходит случайно, что всё решилось благодаря каким-то амбициям, удачной встрече, благоприятному стечению обстоятельств. Но одна случайность уравнивается другой, и вот уже собирается множество фактов, вырисовывается определённый способ выбирать позицию в отношении человеческой ситуации, событие,
контуры которого определились и о котором можно говорить» [8, с. 19]. Это взаимодействие находит свое выражение в конце концов в модели повседневного мира, той динамической схеме которая выступает как социальное пространство. Именно поэтому Б. Ванденфельс называет повседневность «ферментом, благодаря которому рождается что-то новое» [1, с. 17-23]. Это новое и образует формы пространственных идентичностей и соответствующие представления о пространстве.
Неслучайный характер новых форм социально-пространственных отношений реализуется через «возрастающую случайность» проявления современных форм социально-пространственных отношений [15].
Возрастающая случайность становится основной характеристикой глобализирующегося общества. Речь идёт о рискованности человеческой жизни, о непредсказуемости появляющихся локальных закреплённостей социальнопространственных отношений, которые утрачивают прежнюю стабильность и освобождаются в связи с возможностью выбора места идентификации благодаря разнообразию социально-пространствен-
Список литературы:
[1]
ных отношений. Это объясняется тем, что «глобальность постепенно входит в нашу жизнь и потенциально становится конститутивным фактором каждой области, сферы и институции» [11, с. 177].
В настоящее время основанием действия может быть событие, происходящее на неизмеримо большом расстоянии от действующего субъекта. Трансформация человеческой деятельности, изменение её форм и масштабов, вызывает необходимость пересмотра представлений о социальном пространстве, требует новой объяснительной модели, в которой концепция взаимодействия предстала бы как связь условий, делающая возможными новые формы социально-пространственных отношений.
Человеческое взаимодействие всегда структурировано ситуацией и отношениями, в которые вовлечены взаимодействующие субъекты. Социальное пространство - это та прагматическая схема, которая обнаруживается в самой структуре жизненного мира как «взаимосвязь значимостей», а социально-пространственные отношения - это формы творческого воплощения этой схемы во взаимодействия социальных субъектов.
Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигель рациональности // Социо-Логос. Вып. 1. Общество и сферы смысла / Сборник работ; сост., общ. ред. и предисл. В.В. Винокурова, А.Ф. Филиппова. - М.: Прогресс, 1991. - С. 17-23.
Верлен Б. Общество, действие и пространство. Альтернативная социальная география / Пер. С.П. Баньковской // Социологическое обозрение. Т. 1. - 2001, № 2. - С. 25-47. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.sociologica.net/Journal/02tra1.pdf - Дата доступа 29.01.2012.
Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. - М., 1988. -С.165.
Дэвидсон Д. Об идее концептуальной схемы / Пер. с англ. А.Л. Золкина // Аналитическая философия: Избранные тексты / Сост., вступ. ст. и коммент. А.Ф. Грязнова. - М.: Изд-во МГУ. - 1993. -С. 144-159.
Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.
Качанов Ю.Д. Пространство-время социального мира в постструктуралистской перспективе // Личность. Культура. Общество. Т. 6. - 2004, вып. 1 (21). - С. 36.
Качанов Ю.Л. Эпистемология социальной науки. - СПб.: Алетейя, 2007. - 228 с.
Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. - СПб.: Ювента, 1999. - 605 с.
Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. В.В. Бибихина. - М.: Ad Marginem, 1997. - 451 с.
[10] Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени / Пер. Е.В. Борисова. - Томск: Водолей, 1998. - 383 с.
[11] Albrow M. Das Globale Zeitalter. - Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 2007. - 370 s.
[12] Cohen H. Systemder Philosophie. T.1: Logik der reinenErkenntnis. - New York: OlmsVerlag, 1977. - 520 s.
[13] Heidegger M. Ontologie: (Hermeneutik der Faktizität) / Herausgegeben von Käte Brücker-Oltmanns. -Frankfurt am Main: V. Klostermann, 1988. - 116 p.
[14] Fodor J. Representations : philosophical essays on the foundations of cognitive science. -Brighton: Harvester, 1981. - 343 p.
[15] Joas H. Wertevermittlung in einer fragmentierten Gesellschaft / Vortrag von Prof. Dr. Hans Joas anlasslich des vierten Werkstattgespraches der Initiative McKinsey bildet. im Schloss Tegel, Berlin // Art des Zugriffs. - 3.12.2001 - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.kas.de/wf/doc/kas_752-544-1-30.pdf?040415174205
[16] Lefebvre H. The production of space / Translated by D. Nicholson-Smith. - Oxford, OX, UK; Cambridge, Mass., USA: Blackwell, 1991. - 454 p.
[2]
[3]
[4]
[5]
[6]
[7]
[8] [9]
Общество
