CC BY
39ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК: 31.04
Берестенников А. Г.
аспирант,
Иркутский юридический институт (филиал) «Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России)»
ПАТРИАРХАЛЬНОСТЬ КАК ПРИНЦИП УГОЛОВНОГО ПРАВА РОССИИ
XVIII — НАЧАЛА XX ВВ.
В работе рассматриваются особенности уголовного права России периода с XVIII по начало XX вв. На основе анализа разнообразных источников права, таких, в частности, как нормативно-правовые акты, акты применения права и правовые обычаи, автор приходит к выводу о подчинении отрасли принципу патриархальности. Его основу составляли защита религиозных, семейных и морально-этических ценностей, свойственных российскому обществу. Несмотря на свою устойчивость, данный принцип претерпевал трансформации, которые нарастали к концу исследуемого периода.
Ключевые слова: уголовное право, принципы права, принцип патриархальности, традиционные ценности, консерватизм, демократизация.
Принципы уголовного права - категория универсальная. Это означает, что они представляют собой исходные нормативно-руководящие начала, выраженные в источниках уголовного права, служащие для создания и воспроизводства внутренне согласованной системы юридических норм и формирования единообразной практики их применения1. Во взаимосвязи с достижениями современной юриспруденции принято говорить, как правило, о принципах законности, вины, равенства перед законом, гуманизма и справедливости2. Не оспаривая числа данных категорий, следует отметить, что они являются универсальными с точки зрения настоящего времени. Это видение корректируется в ретроспективе, дополняясь рядом специфических принципов. К их числу, говоря об уголовном праве России XVIII -начала XX вв., следует отнести принцип патриархальности.
Под принципом патриархальности в контексте исследуемой проблемы надо понимать тенденцию права к защите традиционных ценностей: прежде всего, религиозных, семейных, морально-этических. Данные ценности на протяжении длительного времени составляли ядро цивилизационной идентичности российского общества. Они были связаны с мировоззрением, в котором центральное место занимали православное христианство, идеи соединения мужчины и женщины под властью светского или церковного закона, а также субординации младших поколений по отношению к старшим. Представляется, что указанный принцип выводится из совокупности разнородных источников уголовного права: нормативно-правовых актов, актов применения права, правовых обычаев.
Особенности уголовного права России XVIII - начала XX вв. в контексте заявленной темы рассматриваются в рамках двух периодов: с XVIII в. по начало 60-ых гг. XIX в.; с конца 60-ых гг. XIX в. по начало XX в. В основу данной периодизации положен ряд факторов, среди
1 Общая теория права и государства / Под ред. М. Н. Марченко. - М., 1998. - С.123; см. также: Явич Л. С. Право развитого социалистического общества. Сущность и принципы. - М., 1978. - С. 7 - 12; Казьмин И. Ф. Нормы советского права. Проблемы теории / Под ред. М. И. Байтина, В. К. Бабаева. Саратов. - 1987. - С. 160; Свердлык Г. А. Принципы советского гражданского права. Красноярск. 1985. С. 15 - 17.
2 Уголовное право России. Общая часть / Под ред. И. Э. Звечаровского. - М., 2010. - С. 31; см. также: Звечаровский И. Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика. СПб., 2001. - 100 с.
которых такие, в частности, как масштаб обновления источников права, изменение уголовной политики государства, либерализация общественно-политической мысли.
Источники уголовного права с XVIII в. по начало 60-ых гг. XIX в. характерны особым отношением к православному христианству и защите интересов церкви.
Так, Краткий артикул, принятый в 1706 г., был христианским по происхождению. Его нормы касались «богобоязни», а также «различных злостей», в том числе прелюбодеяния3. В Воинских артикулах 1716 г. этой сфере общественных отношений были отведены сразу две главы, а именно «О страсе божии» и «О службе божии и о священниках». Примечательно, что они располагались прежде остальных глав, что свидетельствует о приоритетном характере рассматриваемого объекта уголовно-правовой охраны перед остальными. Схожим образом были выстроены положения Морского устава 1720 г.: составы преступлений, посвященные вопросам веры и защиты христианских ценностей, были помещены в Главу I Книги IV: чернокнижие, идолопоклонство, богохульство, нарушение правил церковной службы (ст. ст. 1 - 14). Параллельно с этими законодательными актами также применялись нормы главы первой Соборного уложения 1649 г. «О богохульниках и церковных мятежах».
Законодательные акты, принятые в более позднее время, не изменили приоритетам. Нормы о неблагопристойном проведении в церкви сохранились в Воинском уставе о полевой пехотной службе от 8 ноября 1796 г.4 В Томе XV Свода законов Российской империи 1832 г. (далее - Свод законов 1832 г.) защите христианских ценностей был посвящен раздел первый, а в нем пять глав: «О богохулении и порицании вер», «Об отступлении и отвлечении от веры», «О наказаниях за ересь и раскол», «О подложном проявлении чудес», «О лжепредсказаниях, колдовстве и чародействе», «О нарушении благочиния в церкви и о святотатстве». В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (далее по тексту - Уложение 1845 г.) этим же вопросам был отведен раздел второй, в котором содержались аналогичные по содержанию группы правовых норм5.
Схожий характер имели и отдельные уголовно-правовые постановления. В качестве иллюстрации можно привести указ от 09 апреля 1774 г.6, которым предписывалось правила применения уголовного закона в отношении малороссийских преступников, изобличённых в святотатстве. Аналогичным содержанием отличались указы от 04 августа 1782 г.7, 18 марта 1797 г.8, 01 февраля 1800 г.9, 21 августа 1801 г.10, 04 июля 1803 г.11, 20 декабря 1815 г.12, 08 января 1817 г.13, 13 марта 1820 г.14, 01 июня 1821 г.15 и т.п.
Следует осветить ряд проектов уголовных узаконений. Несмотря на то, что они так и не были приняты, их содержание отражает взгляды законодателя, на узловые проблемы права.
3
Пекарский П. П. Наука и литература при Петре Великом : в 2 т. Т.2. Описание славяно-русских книг и типографий. - СПб., 1882. - С. 138 - 150.
4 Полное собрание законов Российской империи (далее - ПСЗРИ). Собрание первое. Т. XXIV. № 17588.
5 См., например : Загайнова Н. Ю. Уголовно-правовой анализ преступлений против веры: глава 1 раздела 2 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года / Н. Ю. Загайнова // Религиозная ситуация в российских регионах: тезисы докладов и сообщений Четвертой всероссийской научно-практической конференции (Омск, 7-8 октября 2014 года г.). Омск, 2014. - С. 60 - 63.
6 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XIX. № 14140.
7 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XXI. 15379.
8 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XXIV. 17879.
9 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XXVI. 19263.
10 Там же. 19987.
11 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XXVII. 20837.
12 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XXXIII. 26032.
13 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XXXIV. 26602.
14 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XXXVII. 28198.
15Там же. 28635.
Так, интересны результаты работы второй комиссии по подготовки новой редакции Воинских артикулов. Несмотря на ее незавершенность, проект нормативного акта, разработанный подполковником С. Язовым в 1759 г., включал в себя нормы «о страхе и службе Божией», а также о «богохульствах и преступлениях в законе». По замыслу составителя, они должны были помещаться в I и II главы новых Воинских артикулов, принятых в окончательной редакции16. В последующем рассматриваемая категория преступлений подверглась переосмыслению при Екатерине II. Несмотря на то, что в ее Наказе Уложенной комиссии17 шла речь о декриминализации отдельных преступлений против веры (ст. 540), данная сфера общественных отношений, по мнению императрицы, не должна была выйти из-под действия уголовных законов (ст. ст. 74 - 77). Эти факты свидетельствуют о ключевой роли, которые играли религия и церковь в жизни общества.
В свете приведенных примеров не вызывает удивления своеобразное обыкновение, касавшееся позитивной уголовной ответственности. Согласно нему лица, в отношении которых осуществлялось уголовное преследование, в случае принятия ими христианской веры нередко освобождались от наказания еще в досудебной стадии. Ярким примером этому выступает решение Сената по делу М. Шукевича от 25 мая 1733 г.18
Народные обычаи имели характер, схожий с нормативными актами.
Например, у крестьян Смоленской губернии по сравнению с иными видами хищения тяжким преступлением считалось воровство в храме19. Суеверие, которое противопоставлялось христианскому мировоззрению, среди крестьян иных губерний
приравнивалось к наиболее важным преступлениям. Поэтому не считалось греховным убить
20
еретика или колдуна20.
Итак, из содержания разнородных источников права явно следует повышенная актуальность такого направления уголовной политики, как защита церкви и православного христианства. Однако это не единственный в своем роде приоритет. Наряду с религией не обходились вниманием и вопросы традиционного семейного уклада, а также этика межчеловеческих отношений, которая основывались на уважении к старшим поколениям.
Так, в Воинских артикулах защиты семейных ценностей косвенно касались положения гл. XX «О содомском грехе, о насилии и блуде», непосредственно - арт. 163, запрещавший убийство отца, матери или малолетнего ребенка. Этот состав преступления являлся квалифицированным и наказывался колесованием, то есть более строго, чем простое убийство.
В Соборном уложении было гораздо больше составов преступлений, где усиливалась ответственность, если объектом преступных посягательств выступали близкие родственники, в особенности родители. Например, только в гл. XXII «Указ за какие вины кому чинити смертная казнь, и за какие вины смертию не казнити, а чинити наказание» их насчитывается 26. Как представляется, наличие столь значительного количества норм, защищающих институт семьи, объясняется ведущей ролью, которую она играла для воспроизводства общества. Поэтому грубое нарушение ее уклада воспринималось законодателем как преступление с повышенной степенью общественной опасности.
В Своде законов 1832 г. рассматриваемым вопросам были посвящены разделы VIII и IX, которые включали подразделы «О непослушании и оскорблении детьми родителей», «О принятии чужой фамилии», «О многобрачии», «О кровосмешении», «О блуде». В соответствии с данным нормативным актом совершение преступления против близких родственников предусматривалось в качестве отягчающего наказания обстоятельства.
16 Столетие военного министерства. Главное военно-судное управление. Часть I. - С. 133.
17 Наказ Комиссии о составлении проекта нового уложения. СПб.,1768. - 265 с.
18 Российский государственный архив древних актов (далее - РГАДА). Ф. 248. Оп. 126. Кн. 219. Д. 2100. Л. 46.
19 Пахман С. В. Сборник народных юридических обычаев СПб., 1900. - С. 42, 93.
20 Якушкин Е. И. Обычное право. Материалы для библиографии обычного права. М., 1910. - С. XXIII.
Например, в соответствии с ч.1 ст. 341 к квалифицированному виду смертоубийства относилось причинение смерти близкому родственнику, в том числе матери или отцу. В отличие от простого убийства (ст. 332), данное преступление наказывалось более строго -окопанием, колесованием и проч., что следует из содержания примечания к ст. 341. В Уложении 1845 г. имелись аналогичные нормы, - например, в главе VI «Об оскорблениях чести».
Рассматриваемую сферу общественных отношений защищали и отдельные уголовно-правовые постановления. В качестве примера можно привести указ от 24 марта 1766 г.21, в которым рассмотрено дело Жуковых по факту убийства ими матери и сестры. Преступления против родственников были рассмотрены в указах от 09 июля 1780 г.22, 23 мая 1806 г.23 Ряд узаконений был посвящен оскорблениям родителей детьми, а равно нанесению им побоев: указы от 23 января 1769 г.24, 07 ноября 1775 г.25, 18 ноября 1802 г.26, 08 ноября 1809 г.27, 29 января 1820 г.28, 10 апреля 1823 г.29 и т.д.
Согласно народным юридическим обычаям брань и ругательства считались оскорблениями, если высказывались лицу, которое по своим летам, положению или по личным отношениям к ругающему имело право на особое от него уважение30. У бурят Идинского, Тункинского, Балаганского и Кудинского ведомств лиц, виновных в ослушании старших и родовичей, ленивых и нерадетельных в дому, наказывали лозами. К такому же наказанию присуждались те, кто развращал общину и подговаривал к неповиновению
31
традиционному укладу31.
Среди крестьян сурово наказывался разврат. В таких случаях прибегали к публичному посрамлению. Например, на девушку, виновную в «баловстве», надевали соломенный хомут и водили ее по селению, то же делалось с отцом за то, что он не углядел за дочерью. Женщину за разврат привязывали к столбу у ворот или, посадив в телегу вместе с ее полюбовником, ворили ради смеху, называя их новобрачными32.
Таким образом, исходя из перечисленных особенностей уголовного права с XVIII в. по начало 60-ых гг. XIX в., можно прийти к выводу о его о его подчинении принципу патриархальности. На это указывает тенденциозность, с которой защищалось православное христианство, семейные ценности, а также этика межчеловеческих взаимоотношений, основанная на субординации по отношению к старшим поколениям. Данный принцип был выражен ярко и определял характер всей отрасли. Думается, что его наличие обусловливалось традиционным укладом российского общества, которому были не известны достижения либеральной мысли. В качестве сопутствующего условия надо рассматривать и структуру уголовного права, которое не знало системы и стихийно консолидировалось вокруг народных ожиданий. В таких условиях движущим началом принципа патриархальности выступали народные юридические обычаи и понятия, присущие обыденному правопониманию.
21 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XVII. № 12600.
22 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XX. № 15032.
23 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XXIX. № 22144.
24 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XVII. № 13262.
25 ПСЗРИ. Собрание первое. Т. XX. № 14392.
26 ПСЗРИ. Собрание первое. Т^т № 20519.
27 ПСЗРИ. Собрание первое. Т.XXX. № 23960.
28 ПСЗРИ. Собрание первое. Т.XXXVШ. № 28121.
29 Там же. № 29411.
30 Якушкин Е. И. Указ. соч. С. XXIV.
31 Самоквасов Д. Я. Сборник обычного права сибирских инородцев. Варшава, 1876. - С. 97.
32 Там же. С. XXV.
Несмотря на незыблемые позиции, принцип патриархальности с течением времени все же претерпевал определенные изменения. Эта закономерность прослеживается на примере источников уголовного права с конца 60-ых гг. XIX по начало XX вв.
На первый взгляд, нормы Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. (далее - Устав 1864 г.) по-прежнему защищали религиозные ценности, на которые опиралось российское общество и государство33. Глава третья Устава 1864 г. «О проступках против благочиния, порядка и спокойствия» содержала отделение «О нарушении благочиния во время священнослужения». За нарушение правил, предусмотренных в данном отделении, предусматривалось наказание в виде ареста или денежного взыскания.
Между тем Устав 1864 г. - это кодифицированный акт, в котором содержались нормы, запрещавшие преступления с небольшой степенью общественной опасности. Поэтому включение в него указанных правил свидетельствует об уменьшении их важности в глазах законодателя, поскольку ранее они содержались в основных общеуголовных законах и наказывались более строго. Естественно, этот факт не отменяет принципа патриархальности российского уголовного права, однако свидетельствует о постепенном утрачивании им своих позиций.
Уголовное уложение 1903 г. замечательно тем, что с его принятием изменения претерпела система преступлений против веры. Впервые от преступных посягательств защищались христианство и признанные в Российской империи нехристианские конфессии34. К примеру, ответственность предусматривалась за оскорбление нехристианского вероисповедания, предмета его чествования (ст. 76), а также за прерывание общественного религиозного служения (ст. 77) при условии, что это вероисповедание было признано в Российской империи.
Несмотря на нововведение, православное христианство все еще занимало привилегированное положение и защищалось уголовным законом более основательно. К примеру, в главе II, посвященной нарушениям ограждающих веру постановлений, специальных норм, защищающих данную конфессию, было абсолютное большинство - 15 из 25, 6 статей имело общий характер и только 4 защищали права иноверцев. В обозначенную тенденцию вписываются некоторые отдельно взятые нормы особенной части Уголовного уложения 1903 г., как, например, ст. 86 о совращении магометанином, евреем или язычником православного инородца в свою веру и др. Подобных норм, где в качестве потерпевшего выступали бы магометанин, еврей или язычник, данный нормативный акт не знал.
Заслуживает внимание не только деление особенной части Уголовного уложения 1903 г., но и в квалифицирующие признаки отдельных преступлений, которые им запрещались. Так, в силу ч. 2 ст. 471 виновный в телесном повреждении или насилии над личностью наказывался более строго при условии, что потерпевший был священнослужителем при совершении им службы Божией или духовной требы. Согласно ч. 1 ст. 563 виновный в повреждении имущества поджогом, взрывом или потоплением наказывался более строго при условии, что объектом посягательства выступила христианская церковь или молитвенный дом и т.д.
Итак, на примере Устава 1864 г. и Уголовного уложения 1903 г. видно, что право подчинено принципу патриархальности. Между тем по сравнению с предыдущим периодом ощущается влияние демократизации. Вследствие этого церковь и православное христианство
33 См., например : Гордеева Е. С. Особенности применения норм об ответственности за посягательства на нравственность по Уставу о наказаниях, налагаемых мировыми судьями / Е. С. Гордеева // Современное российское уголовное законодательство. Нижний Новгород, 2012. - С. 437 - 444.
34 Арсеньева Г. В. Система преступлений против религии и церкви по Уголовному уложению 1903 года / Г. В. Арсеньева // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. - № 10 - 1 (36). - С. 20 - 22.
уступают первенство иным объектам уголовно-правовой охраны, становятся менее важными в глазах законодателя.
Что касается Воинского устава о наказаниях 1869 г., то данный нормативный акт не содержал положений о преступности и наказуемости деяний против церкви и религии, поскольку эти вопросы входили в предмет регулирования общеуголовного законодательства. Думается, что этот факт свидетельствует о том, что армия постепенно приобретала черты светского института и тем самым вписывалась в закономерности демократических процессов.
Обычному праву отмеченные подвижки принципа патриархальности не были известны. Оно по-прежнему было связано с обычаями религиозного характера и настороженно относилось к любым нововведениям35. Это право расходилось в целеполагании с законодательными источниками и одновременно вытеснялось ими. Данное противоречие определяло характер трансформации принципа патриархальности, которая заключалась в умалении его роли перед лицом прогресса.
Наряду с религией уголовным правом рассматриваемого периода продолжали защищаться традиционные ценности семьи и консервативная этика межчеловеческих взаимоотношений. Эти аспекты принципа патриархальности своей важности не потеряли, что определенно отражается на источниках уголовного права.
Так, глава одиннадцатая Устава 1864 г. была посвящена оскорблениям чести, угрозам и насилию. Ее нормы примечательны тем, что предусматривали в качестве квалифицированных признаков в виде нанесения оскорблений близкому родственнику, в особенности, состоящему с виновным в родстве по восходящей линии (ст. ст. 132, 135). В сравнении с простым оскорблением (ст. 133), такое правонарушение наказывалось более строго: арестом не свыше трех месяцев в сравнении с арестом не свыше 15 дней.
В Уголовном уложении 1903 г. имелись сходные по характеру положения. Следует обратить внимание на главы XIII и XIV, посвященные нарушениям постановлений о надзоре за общественной нравственностью и о надзоре за воспитанием юношества. За нарушение обязанностей родителями при даче религиозного воспитания своим детям уголовная ответственность предусматривалась ст.ст. 88 - 89 главы II. На недопустимость нарушения прав семейственных указывали нормы главы XIX. Патриархальный характер носили отдельно и отдельно взятые нормы. Например, согласно ч. 1 ст. 471 виновный в причинении телесного повреждения наказывался более строго, если потерпевшим выступали мать, законный отец или иной восходящий родственник; аналогично были сформулированы положения ч. 1 ст. 530, предусматривавшей ответственность за оскорбление и т.п.
Обычное право целиком вписываясь в названную закономерность.
В самом деле, согласно практике волостных судов Тамбовской губернии лица, виновные в оскорблении, непослушании и грубости против родителей и других старших членов семьи, подвергались более строгому наказанию, чем виновные в оскорблении чести посторонних лиц. Речь шла, как правило, о наказании розгами и строгом внушении о недопустимости перечить воле родителей. Интересно, что к объективной стороне данного правонарушения не только нанесение оскорблений, но и желание обрести независимость и отделиться от хозяйства своего семейства, что почиталось грубым неуважением.
Строго наказывались и укрывательство от мужа, а также любые формы распутного поведения. Виновным назначалось наказание в виде ареста или общественных работ с внушением соответствующего характера36. В некоторых губерниях женщин, уличенных в
35 Курашов А. В. Основные принципы обычного права русского крестьянства конца XIX - начала XX вв. (По материалам центральных губерний). Дис. ... канд. ист. Наук. - М., 2003. - С. 93 - 94.
36 Березанский П. Обычное уголовное право крестьян Тамбовской губернии. К., 1880. С. 216, 232, 239; см. также : Брежский Н. Очерки юридического быта крестьян. СПб., 1902. - С. 144.
прелюбодеянии, жестоко вовсе избивали, затем нагими запрягали в оглоблю или привязывали
37
к телеге, водили по улице, щелкая по спине кнутом37.
Думается, что традиционные семейные и иные морально-этические ценности в сравнении с религиозными оказались более устойчивыми к демократизации из-за того, что церковь, начиная с XVIII в., находилась под ощутимым давлением государства. Столь невыгодное положение постепенно подготовило почву для подрыва ее интересов не только с точки зрения административного устройства, но и в контексте уголовно-правового регулирования. Кроме того, к середине XIX в. Россия представляла собой империю, на территории которой проживало множество народов различного вероисповедания. Вследствие их покорения православные христиане перестали составлять конфессиональное большинство. Данное обстоятельство также заставило государство подвинуть интересы православной церкви при проведении уголовной политики.
Таким образом, несмотря на отдельные противоречия, российское уголовное право периода с конца 60-ых гг. XIX по начало XX вв. следовало принципу патриархальности. Однако, очевидно, по сравнению с предыдущим периодом данный принцип начал терять свои позиции. Как представляется, это происходило на фоне ограниченной либерализации общественной и политической жизни, развития капитализма и систематизации уголовного права, которая осуществлялась вокруг системы законодательства. Народные юридические обычаи постепенно вытеснялись законодательными актами, их действие становилось ограниченным. Поэтому именно законодательство послужило базисом для развития новой правовой идеологии, которая была демократична и носила светский характер. Поворот в ее сторону налицо, однако государство делало его медленно, с осторожностью. Думается, что этот подход отражает взгляды политической элиты на реформы 60-ых гг. и сдерживание радикальных настроений в обществе.
Анализ отечественного уголовного права периода с XVIII с по начало XX вв. говорит о взаимосвязи принципа патриархальности с конкретно-историческими условиями, в которых развивалось рассматриваемая отрасль. В целом, данный принцип отражал путь, по которому двигалось Российское государство, его изгибы между консерватизмом и либерализмом. Характер данного принципа образовался в результате уникального «сплава» логики законодательных актов и народных юридических обычаев. Эта позволяет проследить генезис уголовного права на протяжении важного периода в истории России; ответить на вопросы об особенностях уголовной политики государства как в прошлом, так и в настоящее время.
Литература
1. Арсеньева Г. В. Система преступлений против религии и церкви по Уголовному уложению 1903 года / Г. В. Арсеньева // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. -№ 10 - 1 (36). - С. 20 - 22.
2. Безгин В. Б. Обычное право русской деревни (вторая половина XIX - начало XX вв.). Учеб. Пособие. - Тамбов, 2000. - 80 с.
3. Березанский П. Обычное уголовное право крестьян Тамбовской губернии. - К., 1880. - 252 с.
4. Брежский Н. Очерки юридического быта крестьян. - СПб., 1902. - 187 с.
5. Гордеева Е. С. Особенности применения норм об ответственности за посягательства на нравственность по Уставу о наказаниях, налагаемых мировыми судьями /
37 Безгин В. Б. Обычное право русской деревни (вторая половина XIX - начало XX вв.). Учеб. Пособие. Тамбов, 2000. - С. 35.
Е. С. Гордеева // Современное российское уголовное законодательство. - Нижний Новгород, 2012. - С. 437 - 444.
6. Загайнова Н. Ю. Уголовно-правовой анализ преступлений против веры: глава 1 раздела 2 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года / Н. Ю. Загайнова // Религиозная ситуация в российских регионах: тезисы докладов и сообщений Четвертой всероссийской научно-практической конференции (Омск, 7-8 октября 2014 года г.). - Омск, 2014. - С. 60 - 63.
7. Звечаровский И. Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика. - СПб., 2001. - 100 с.
8. Казьмин И. Ф. Нормы советского права. Проблемы теории / Под ред. М. И. Байтина, В. К. Бабаева. - Саратов, 1987. - 248 с.
9. Курашов А. В. Основные принципы обычного права русского крестьянства конца XIX - начала XX вв. (По материалам центральных губерний). Дис. ... канд. ист. Наук. - М., 2003. - 206 с.
10. Наказ Комиссии о составлении проекта нового уложения. - СПб.,1768. - 265 с.
11. Общая теория права и государства : учебник / Под ред. М. Н. Марченко. - М., 1998
- 397 с.
12. Пахман С. В. Сборник народных юридических обычаев. - СПб., 1900. - 420 с.
13. Пекарский П. П. Наука и литература при Петре Великом : в 2 т. Т.2. Описание славяно-русских книг и типографий. - СПб., 1882. - 728 с.
14. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т. XXIV -XXXVIII. - СПб., 1833.
15. Самоквасов Д. Я. - Сборник обычного права сибирских инородцев. - Варшава, 1876. - 308 с.
16. Свердлык Г. А. Принципы советского гражданского права. - Красноярск, 1985. -
136 с.
17. Столетие военного министерства. Главное военно-судное управление. Часть I. -СПб., 1914. - 226 с.
18. Уголовное право России. Общая часть / Под ред. И. Э. Звечаровского. - М., 2010. -
640 с.
19. Явич Л. С. Право развитого социалистического общества. Сущность и принципы.
- М., 1978. - 224 с.
20. Якушкин Е. И. Обычное право. Материалы для библиографии обычного права. -М., 1910. - 551 с.
