CC BY
12
А. В. Шацков
Пассивные употребления медиальных форм глагола
В ХЕТТСКОМ ЯЗЫКЕ1
Резюме: В данной работе рассматриваются проблемы, связанные с интерпретацией хеттских глагольных форм, передающих пассивные значения, и их диахроническим распределением. Как выясняется, в древнехеттских текстах мы не видим примеров безусловно пассивных употреблений медиальных форм.
Ключевые слова: хеттский язык, глагол, залог, страдательный залог, медиальный залог, агенс.
В хеттском языке не было категории пассивного залога, и соответствующие значения могли выражаться либо с помощью форм медиального (медиопассивного) залога, либо при помощи сочетания причастий переходных глаголов и глагола-связки. Основным из этих двух способов было использование причастий2, например: ти^и"010^Ш1'А=та [(кшёБ £)]А KUR шиНаШ istappantes еБег КВо 3.6 II 24-5 «города, которые были блокированы врагом» (см. далее Но££пег, МекЬеГ: 2008 304£). При помощи форм медиального (медиопассивного) залога пассивные значения выражались значительно реже.
Результатом огромной работы по анализу хеттских медиопассивных форм глаголов, проведенной выдающимся немецким ученым Э. Ноем, стали две книги, которые и сейчас нисколько не утратили своего значения. В первой
1 Статья написана в рамках проекта МК-3009.2010.6, выполняемого по гранту Президента РФ для поддержки молодых российских ученых.
2 Необходимо отметить, что в хеттском языке причастия были нейтральны по отношению к залогу и их перевод обычно зависит от переходности или непереходности глагола, то есть причастия от переходных глаголов обычно переводятся как пассивные. Однако бывают и исключения, например, причастие веккаМ- от векк- «знать» может значить как «знающий», так и «известный».
из них были собраны все известные медиопассивные формы (Ыеи 1968а)3, а во второй (Ыеи 1968Ь) автор проанализировал функции медиального залога (среди которых он указывает и пассивную) и выдвинул свою гипотезу относительно предыстории данной категории. Среди прочего, Э. Ной определяет, какие именно функции медио-пассивного залога (рефлексив, пассив и т. д.) засвидетельствованы у форм каждого глагола. Таким образом, на основании этой книги можно составить список глаголов, у медиальных форм которых засвидетельствованы пассивные употребления, от чего я и отталкивался в своей работе.
Впрочем, не со всеми интерпретациями Э. Ноя можно согласиться. Иногда пассивное значение приписывается формам глаголов, сохранившимся только в сильно поврежденных контекстах, из-за чего функцию медиального залога в данном случае невозможно установить. Это касается, например, таких глаголов, как Навв- «открывать» или 1вНиша1- «бросать, лить».
Еще одним фактором, мешающим идентификации пассивных употреблений медиальных форм глаголов, является крайне редкое использование агенса в подобных конструкциях, о чем подробно пишет Э. Ной (Ыеи 1968Ь 6£). Впрочем, это касается предложений не только с синтетическими глагольными формами, но и с составными именными сказуемыми, так что отсутствие выраженного агенса не является достаточным основанием для того, чтобы считать все подобные конструкции не пассивными.
В тех случаях, когда агенс был явно выражен, он ставился в инструментальный падеж или в аблатив, к которому со временем перешли многие функции инструментального падежа (Но££пег, Ме1сЬег: 2008 268). Эти данные хорошо согласуется с работой С. Джемисон, которая показала, что в праиндоевропейском языке агенс
3 К списку медиопассивных форм, представленному в этой книге, можно добавить разве что несколько форм из текстов, обнаруженных после уже издания этих трудов, в основном, из архива в Машат-Хююке.
должен был выражаться при помощи инструментального падежа (Jamison 1979).
В целом я насчитал всего 13 примеров употребления синтетических пассивных форм с явно выраженным агенсом. Вот некоторые из них:
KARASHIA=kan TA DU UL zahtari KUB 5.1 IV 72 «войско не будет поражено богом ветра» и
KUR-yas A.SA kuras IZI-it warnutari KUB 8.25 I 3, 9 «поля страны будут сожжены огнем».
Стоит отметить, что практически все эти примеры происходят либо из текстов молитв Мурсили II против чумы, либо из текстов оракулов. Все они также являются довольно поздними, за исключением, возможно, текста KUB 8.25, который представляет собой новохеттскую копию древнехеттского оригинала. Здесь стоит оговориться, что я не включаю в это число пассивные конструкции с формами инструментального падежа в текстах оракулов в таких примерах, как nu=ssi ISTU MUSENHIA U SUME® handaittat KBo 4.4 II 51 «для него было установлено посредством (полета) птиц и гаданий (на мясе)».
В тех случаях, когда агенс не выражен, функцию хеттских медиальных форм часто бывает сложно интерпретировать. Так, иногда невозможно определить, в какой именно функции употреблен тот или иной глагол. Например, в KBo 17.78 I
3 ... n=as aki nu=ssi=san kuit NI.TE-si
4 [and]a wemiyazi n=at suppiyahtari=pat
Э. Ной (Neu 1968a 158) интерпретирует suppiyahtari как пассив и дает перевод «wird ... gereinigt», в то время как Ф. Хаас считает эту форму переходной и переводит ее следующим образом: «das reinigt er (der Wettergottmann)» (Haas 2000 54). Ср. также дискуссию относительно формы sippandandat KBo 12.62 13 у Г. Кюммеля (Kummel 1967 159f.), где речь может идти о человеческих жертвоприношениях. Медиальные формы от каузативных глаголов с большой долей вероятности4 будут иметь инхоативное значение,
4 Об отношениях между каузативными и инхоативными глаголами см., например, Haspelmath 1993.
поэтому huniktari в KBo 5.1 I 2 man SAL-za harnaui eszi (3) nu DUGLIS.GAL hu-u-ni-ik-ta-ri nasma GIS.KAK duwarnatttari не обязательно переводить вместе с Э. Ноем как «beschadigt wird». Предпочтительнее использовать непереходную форму «если женщина садится на родильный стул, и стул трескается или штифт ломается...» (ср. Puhvel 1991 381 «and the pan cracks»).
Если в приведенных выше примерах мы вряд ли имеем дело с пассивными употреблениями медиальных форм, то в некоторых других случаях выбор между рефлексивной, медиостативной и пассивной функциями оказывается очень сложным5. Например, медиальные формы anda immiya- могут означать как «быть смешанным», так и «смешиваться», некоторые медиальные формы aus- «видеть» можно трактовать как «быть видимым», так и «являться» и т. д. Наиболее показательна в этом смысле группа глаголов, (некоторые) медиальные формы которых могут значить «быть завершенным» или «завершаться». Это karp-«поднимать», tarupp- «объединять, собирать», assanu-«заботиться, завершать», kars- «(от)резать». В таких случаях мы не можем с полной уверенностью заявлять, что имеем дело именно с пассивными употреблениями.
Таким образом, список пассивных форм, не вызывающих никаких сомнений, получается небольшим (например, SA mZAG.SES-=wa kuwapi memias UL daddat nu=wa namma EGIR-anda tamain UN-an wiyami nu=wa apel memias dattari KUB 26.92 14f. «Так как слово Бентесины не было принято, я пошлю еще одного человека, и его слово будет принято»). Примечательно, что среди безусловно пассивных употреблений нет ни одного примера из древнехеттских текстов, хотя они встречаются в поздних копиях древнехеттских текстов. Кроме того, пассив, выраженный при помощи медиальных форм глаголов, встречается по
5 При употреблении рефлексивных глаголов в предложении также часто встречается возвратная частица -га, однако ее присутствие обусловлено в том числе и лексически, с некоторыми глаголами, например, с IR-(n)ahh- «подчиняться» эта частица не используется.
большей части в определенных типах текстов: в описаниях празднеств и в текстах оракулов. Например, почти все медиальные формы глагола da- «брать», приведенные в книге Э. Ноя (немногим более 10 примеров (не считая повторяющихся на соседних строчках), засвидетельствованы в текстах, посвященных религиозному празднику в Исуве (CTH 628).
Конечно, употребление медиальных форм с пассивным значением может отражать праязыковое состояние6, однако относительная редкость пассивных употреблений медиальных форм в хеттском, достаточно поздняя их фиксация и ограниченность определенным кругом текстов может указывать на то, что пассивные употребления медиальных форм развились уже на каком-то этапе истории хеттского языка, когда рефлексивные или инхоативные формы медия были переосмыслены как пассивные7.
Литература
V. Haas, 2000. Hethitische Bestattungsbrauche. Altorientalische Forschungen, B. 27, S. 52-67.
M. Haspelmath, 1993. Inchoative / causative verb alternations. Causatives and Transitivity. Eds.: B. Comrie, M. Polinsky. Benjamins, Amsterdam, pp. 87-120.
H. Hoffner, H.Craig Melchert, 2008. A Grammar of the Hittite Language. Eisenbrauns, Winona Lake. 468 p.
S. Jamison, 1979. The Case of the Agent in Indo-European. Die Sprache 25, pp. 129-43.
H. M. Kummel, 1967. Ersatzrituale fur den hithitischen Konig. StBoT 3;
Harrassowitz, Wiesbaden. 244 p.
H. Craig Melchert, 2003. Language. The Luwians. Ed.: H. Craig Melchert. Brill, Leiden - Boston. P. 170 - 210.
E. Neu, 1968a. Interpretation der hethitischer mediopassiven Verbalformen. StBoT 5. Harrassowitz, Wiesbaden. 213 p.
6 Несмотря на отсутствие оснований для реконструкции какой-либо самостоятельной пассивной категории, многие исследователи считают, что медиальные формы могли иметь пассивные значение уже в праиндоевропейском языке, ср., например, Szemerenyi 1996 254.
7 В других анатолийских языках только лувийском есть медиальные формы глаголов, которые можно интерпретировать как пассивные (Melchert 2003 205).
E. Neu, 1968b. Das hethitische Mediopassiv und seine indogermanische Grunlagen. StBoT 6; Harrassowitz, Wiesbaden. 216 p.
Puhvel J. 1991. Hittite Etymological Dictionary. Volume 3: Words beginning with H. Mouton, Berlin - New-York. 461 p.
O. Szemerenyi, 1996. Introduction to Indo-European Linguistics, 2nd English Edition. Clarendon press, Oxford. 362 p.
Summary
The article addresses issues concerning the interpretation of the Hittite mediopassive forms with passive meaning as well as their diachronic distribution. It seems that in the Old Hittite texts there are no medial forms with a clearly passive meaning, while they become more frequent in the younger texts.
